Текст книги "Второй легион (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Зокора посмотрела на меня и закатила глаза.

– Это все? – спросил я.

– Ещё четыре, – ответила она. – На крыше.

Мои глаза привыкли к темноте туннелей, поэтому теперь я ясно их разглядел. Впереди и позади нас стояло по три оборванных фигуры. Не считая двух, они были вооружены дубинками с вбитыми гвоздями, у одного был ятаган, а у другого даже ржавый меч.

Последние четыре спрыгнули вниз, у одного из них был топор, а у остальных снова эти дубинки.

– Не разрешите напомнить, прошу, ваше золото, – заговорил главарь и угрожающе положил руку на рукоятку меча. Почему-то у меня было такое чувство, что он начинает нервничать. Видимо, что-то шло не по его плану. Мне было знакомо это чувство.

– По крайней мере он вежлив, – заметил Варош.

– Уходите и останетесь в живых, – сказала Зокора, помахав рукой. – Шшш!

– Шшш? – спросила Наталия.

– Я как раз учусь проявлять уважительность, – заметила Зокора. – Люди обычно спят ночью.

– О, ничего страшно, – произнёс Фаизаль. – Вы можете говорить громко, о Ночной Цветок.

Я увидел, как Зокора прикоснулась к своему символу, затем открыла рот.

– Мяу.

Варош рассмеялся.

– Благородные господа…, – начал главарь.

Зокора резко повернулась к нему, её глаза вспыхнули красным огнём, а изо рта вырвался охотничий крик большой снежной кошки, который я уже однажды слышал глубоко в пещерах под Громовыми горами.

Я почти смог увидеть эту кошку там, где стояла Зокора, с плечами выше моих, величественной красоты. Она была такой белой, как Зокора тёмной. Крик продолжался, рокот могучей грудной клетки был таким, будто по улице катили валуны. Мне казалось, что воздух вибрирует, и я сам почти не мог дышать.

Затем крик резко оборвался. Снежная кошка обнажила длинные, белые зубы, ухмыляясь, обвела взглядом стоящих вокруг неё людей и исчезла, оставив на своём месте самодовольную Зокору.

Грабители ошеломлённо взглянули друг на друга.

Зокора снова помахала рукой.

– Шшш!

Разбойники с большой дороги развернулись и побежали со всех ног. Везде вокруг нас в домах зажегся свет, а спереди, от ворот во внутренний город, прибежала стража.

Когда они добрались до нас, я всё ещё истерически смеялся. Всё напряжение сегодняшнего вечера, страхи, которые я испытал, всё ушло. И я был не единственным.

Варош обнял Зокору, его плечи тряслись. Наталия прислонилась к стене и ударяла по ней ладонью, Армин спрятался за мою спину. Страж ночи тоже задыхался от смеха.

– Пусть боги благополучно сопроводят вас домой, – сказал один из охранников, он странно на нас смотрел. – Вы видели здесь кошку?

– Шшш, – сказала Наталия, помахав рукой.

Для меня это было уже слишком, и я снова разразился хохотом.

– Пусть боги накажут вас за то, что вы не даёте спать уважаемым людям! – закричал голос с одного из домов. Из другого окна вылетел ночной горшок и почти попал в стражника. – Стража, арестуйте их! Не благовоспитанно разводить здесь такой шум! – крикнул голос из того же окна.

– Сын дряхлого верблюда и слепой собаки! – сердито закричал в ответ охранник. – Угадай, кого ты тут наградил своим говном. Как думаешь, что такое благовоспитанно? Я сейчас же арестую тебя и саморучно оттащу к судье!

Молчание.

В конце концов, я смог успокоиться. Страж ночи знал, как уговорить стражу отступить, и мы пошли дальше, прежде чем в нас смогли попасть другие неприятные снаряды.

– Что это было? – спросила Наталия, вытирая с глаз слёзы. – Что вы сделали?

– Это был крик моего тотема, – ответила тёмная эльфийка.

– Зокора, – произнёс я, ещё слегка запыхавшись и вытирая последние слёзы с глаз. – Больше никогда так не делайте.

Она посмотрела на меня и широко улыбнулась.

– Я попробовала пошутить, – наконец сообщила она. – Думаю, теперь я понимаю человеческий юмор. Ты прав. Смех хорошо помогает справиться со страхом.

Стража у внутренних ворот смотрела на нас с подозрением, но они открыли нам ворота. Я ещё хотел обменяться парой слов со стражем ночи и отвёл его к одному из мирно журчащих фонтанов.

Наконец я также смог позволить себя закурить трубку.

– Фаизаль, я как раз собирался спросить вас о других домах, когда моя спутница отпустила эту… шуточку.

Он кивнул, но уголки его губ дёрнулись.

– Вы когда-нибудь слышали о племени Орла? – голова Армина дёрнулась в мою сторону, и он удивлённо посмотрел на меня.

– Да, эссэри, – ответил Фаизиль. – Когда-то это было самое могущественное племя Бессарина. Из этого племени столетиями назначались гувернёры, когда Бессарин был не королевством, а провинцией старой империи. Но когда вечный правитель отрёкся от престола и отдал Бессарин наследникам старых королей, племя Орла потеряло свою власть. Оно помогло новому калифу перенять государственные дела, но тот был молод и нетерпелив. Он приказал отрубить головы всем советникам из племени Орла. Так он доказал всем, что власть принадлежит только ему.

– Умный парень, – сухо прокомментировал Варош.

– Люди! – презрительно фыркнула Зокора. – Было бы достаточно лишить их свободы, и калиф смог бы и дальше использовать их мудрость. Они сделали бы всё, чтобы доказать свою преданность.

И Фаизиль и Армин удивлённо посмотрели на неё.

– Вы разбираетесь в дипломатии, о Цветок Ночи? – осторожно спросил Фаизиль. Я видел, как Армин борется с самим собой; он сам себе закрыл рот рукой, с отчаянием посмотрев в мою сторону.

– Это не дипломатия, а эльфийский ум, – ответила Зокора таким тоном, который ясно давал понять, что она думает об умственных способностях калифа.

– Говорят, что первый калиф был талантливым флейтистом*, – заметил Фаизиль, уголки его губ дрогнули. – Поэтому вряд ли можно сказать, что он был совершенно некомпетентным.

Варош рядом со мной подавился, я постучал ему между плеч, и он с благодарностью кивнул.

– Сколько он ещё жил после этой демонстрации власти? – с любопытством спросила Наталия.

– О, не то, что вы думаете. Он умер естественной смертью. Его сердце перестало биться.

– Да, конечно. Сколько он ещё жил? – ещё раз спросила Наталия.

– Он утонул на следующий день. В своей личной купальне – самом безопасном месте калифа. Позвали даже самого главного священника Борона, чтобы проверить, было ли это преступлением. Он сказал, что только настоящий калиф смог бы войти в эту купальню, – произнёс Фаизиль с поклоном в её сторону. – Видите, о Прекрасный Цветок далёкой страны, никто не мстил. Он заснул в горячей воде и утонул. После этого его сердце перестало биться.

– А после этих событий были ли какие-то вести о племени Орла? – спросил я, угрожающе глядя на Наталию. Было похоже, что она вот-вот снова рассмеётся.

– Последнее действие калифа состояло в том, чтобы взять свитки племени Орла из хранилища и сжечь.

– Эти свитки содержали все имена членов племени? – спросила Наталия.

– Верно, о госпожа эрудиции.

– Что-нибудь произошло, чтобы официально изгнать племя?

Я задумчиво посмотрел на Наталию. Куда она клонит?

– Нет.

Учитывая короткий ответ Фаизаля, он тоже не знал, что она имеет ввиду.

– Значит если эти свитки когда-нибудь снова появятся в хранилище, то это племя вновь будет восстановлено во всех правах?

– О Жемчужина Мудрости, вы удивляете меня, потому что это в самом деле так.

В этот раз поклон Фаизаля был ещё глубже прежнего.

Теперь я понял. Серафина. Наталия увидела мой взгляд. Я незаметно качнул головой, и она, посмотрев на меня, заколебалась, затем кивнула.

*гей

– Почему вас интересует это племя, эссэри? – спросил меня Фаизаль.

– Один из наших спутников родом из племени Орла, – ответил я. – Ей будет интересна судьба её предков.

– Она приехала с вами из этой далёкой страны? – спроси Фаизаль.

Я кивнул.

– Тогда её прародительница Дочь Воды, – произнёс благоговейно Фаизаль. – Посоветуйте ей некому не рассказывать о своём прохождении, – он посмотрел на Наталию. – Это вы…?

– Нет, – ответил я. – Это не она. Кем была эта Дочь Воды?

– Это случилось во времена старой империи. Здесь все знают эту историю. Она была старшей дочерью последнего губернатора. В то время легионы империи ещё были размещены здесь. Говорят, что она влюбилась в статного солдата. Чтобы быть рядом с ним, она присоединилась к легиону. Существуют баллады об эти двоих и их приключениях, – он улыбнулся. – Это одна из тех бессмертных любовных историй, которые продолжают разжигать сердца молодых девушек. Видите ли, она любила не просто обычного солдата. Он тоже родился в этом городе. И если бы оба не погибли вместе со Вторым легионом, тогда корона калифа принадлежала бы ему, а не его предпочитающему игру на флейте двоюродному брату.

Он прислонился к колонне и уставился на фонтан. Я сомневался в том, что он видит воду.

– Говорят, сам Асканнон решил, что эти двое не должны выступать с легионом.

– Как звали эту влюблённую пару? – тихо спросил я.

– Никто больше не знает. Второй калиф удалил все имена из архивов. Баллады называют её Дочерью Воды, потому что говорят, что она могла найти воду, а его Столпом Чести, потому что он никогда не нарушал своего слова. Но есть два свитка, на которых имена не удалили. Одни из них – это свиток жалования Второго легиона, другой – это подлинный контракт с Аскиром. Если легенды верны, тогда Асканнон самолично внёс эти имена, потому что они должны были править Бессарином. Вы видите, почему баллады переплетаются вокруг этой влюблённой пары. Говорят, что всё было бы иначе, если бы приказ о том, что оба должны остаться здесь, вовремя достиг легиона.

Некоторое время мы только слушали плеск воды.

– Откуда вы всё это знаете? – наконец спросил я.

Деликатный молодой человек улыбнулся.

– Я чаще хранитель историй, чем страж ночи. И как теперь заметил – это мне больше подходит.

– Второй легион, – спроси тихо Варош. – Многие ли из солдат были родом отсюда?

– Вы не знаете? Каждый легион состоял из равного количества жителей всех провинций. Это всё ещё так и в наши дни, для того, чтобы легион ни принимал ни чью сторону.

– Сто сорок человек из Бессарина, – подсчитал Варош.

– Нет. Сто двадцать пять. В последние годы империи легионы были сокращены до тысячи человек.

– Тогда должно быть восемь провинций, – заметила Наталия.

– Семь королевств и имперский город составляют восемь. Откуда вы, если не знаете этого?

– Из далека, – ответил я. – Значит во Втором легионе была ещё только тысяча воинов. Сколько человек было в полном легионе раньше?

– По тысячи из каждой провинции и имперского города.

Восемь тысяч человек. С обозом и телегами со снабжением более двенадцати тысяч.

Варош подавился.

– Город из стали, – тихо произнёс он.

– Да, – подтвердил Фаизаль. – Это определение как раз подходит, – он поднял на меня взгляд. – На площади Дали находится библиотека. Там вы сможете найти записи об истории Бессарина. Они доступны не для всех, но если пожелаете, для вас они будут открыты.

– Я уверен, что мы вернёмся к вашему предложению, – сказал я.

Позже я позволил Армину помочь мне снять кольчугу. Мы находились в комнате наслаждения, потому что это была самая большая комната, и мы все могли там разместиться.

– Что вы думаете об этой истории? – спросил Варош, когда снимал доспехи Зокоры через её склонённую голову.

Моя кольчуга зацепилась где-то на спине, поэтому я тоже наклонился вперёд.

Если наблюдать за рыцарем, как он вооружается при помощи других, то можно легко позабавиться. Наконец то, что удерживало кольчугу отцепилось, и она, шурша, скользнула через голову и упала на пол. Я потянулся: без её веса я чувствовал себя неестественно легко.

Кольчуга Зокоры соскользнула с тела естественно и без малейших трудностей, у неё это выглядело ещё и элегантно.

– Трудно сказать. Кто знает, что случилось бы, если бы легион отправился без них, – ответил я на вопрос Вароша.

– Думаю, варвары бы победили, и новые королевства так никогда бы и не появились, – заметил Варош.

– Но Серафина никогда об этом не говорила, – сказала Наталия. – Можно было бы предположить, что об этом стоит упомянуть. Что с тобой Армин? – спросила она.

Армин подавился и закашлял. Варош ударил его по спине, и бессаринец почти упал на пол от его удара. Он выдохнул, ещё раз закашлял, а затем сделал глубокий вдох. Он укоризненно посмотрел на меня, указывая на свой рот. Упоминание имени Серафины было причиной его приступа кашля. Она была Дочерью Воды, чьё имя устранил старый калиф.

– Если он вскоре не заговорит, то ещё умрёт здесь на месте, – заметил Варош.

– Если будет говорить слишком много, то тоже умрёт, – пригрозила Зокора.

– Ты можешь говорить, Армин, но постарайся сосредоточиться на главном.

Армин ещё раз закашлял и кивнул.

– Откуда вам известно имя Дочери Воды? Никто его больше не знает!

– Думаю, она когда-то спасла наши земли от уничтожения, – тихо произнёс я. Зиглинда и Серафина. Лиандра, Янош. Пришло время найти их. – Больше не хочу ничего о ней говорить, Армин. Тебе нужно сдерживать своё любопытство.

Если повезёт, то вскоре он сможет сам опросить Серафину. Очевидно, что она справлялась со словоизлияниями этой страны лучше, чем мы.

– Но…

– Армин, я серьёзно. Прекрати задавать вопросы, или ты хочешь, чтобы когда мы говорим, тебя выгоняли из комнаты?

– Скажи ему также, что случится, если он нас предаст, – сказала Зокора.

– Он нас не предавал.

– Да. Но его раны не особо глубокие. Они уже не кровоточат, – заметила тёмная эльфийка и с подозрением посмотрела на Армина. – Это тоже старый трюк. Когда мы пытаем, то стараемся больше.

– Эссэра, прошу вас…

– Я могу наверстать упущенное, чтобы узнать, где правда.

Армин побледнел.

– Зокора! Он ничего не сделал. Он спас мне жизнь, – защитил его я.

– Есть причины, чтобы спасти жизнь врагу. Тогда тот будет благодарен, – заметила она, однако покачала головой и опустилась на стул. – Интриги. Я уже повсюду их вижу.

32. Племя Орла

На следующее утро мы рано выехали. Никто из нас не спал больше часа или двух, но я чувствовал, что время поджимает. Армин отвёл нас обратно в гавань. И пока он вёл переговоры с капитаном речного судна, я бросил последний взгляд на хижину – вход в укрытие Селима. Там стояла группа охранников. Они были оснащены факелами и, очевидно, собирались спуститься в каналы.

– Ты знаешь, что там происходит? – спросил я портового рабочего.

– Эссэри, я не знаю, но слышал слухи, что вчера ночью кто-то уничтожил гильдию воров. Предположительно некромант. Из-за этого половина города в панике.

Я опустил в его руку несколько медных монет. Постепенно я начинал осваиваться, как правильно себя вести.

– Слышал ещё какие-нибудь другие слухи?

– Нет, эссэри. Только то, что стражники направляются в канал, потому что там остались следы от колдовства.

Возможно, идея с виселицей в виде «Т» всё же была не очень хорошей. Я поблагодарил портового рабочего и вернулся к товарищам. В этот раз мы были одеты в соответствии с социальным положением. Искоренитель Душ находился за моей спиной под накидкой, его почти не было видно, а с боку свисал ятаган.

Армин покрасил всем нам, включая меня, волосы в чёрный цвет.

Наталия наслаждалась своей ролью дворянки, ела из серебренной чаши сладости, не покидая паланкин, который организовал для неё Армин. Раб размахивал большим веером, обдувая её воздухом.

Видимо, мы только что заключили сделку. Рабы ещё помогли с багажом знатной дамы, затем получили вознаграждение, и мы оказались на борту.

– Я даже не знал, что рабы могут работать на себя, – заметил я, наблюдая за носителями паланкина.

– Таким образом они могут купить себе свободу, – объяснил Армин. – Но это очень сложно, потому что почти ни один хозяин не оставляет им для этого времени.

Я осмотрелся на корабле. Он был чистым, тёмная корабельная обшивка блестела, будто только что смазанная маслом. Паруса и такелаж тоже были в порядке, экипаж, в общей сложности восемь человек, выглядел здоровым. На них были одеты чистые льняные штаны, вместо обычных лохмотьев.

– Это Копьё Славы, эссэри. Лучший корабль в гавани. Никакой другой не имеет таких пластичных линий и не летит как ястреб по водам Газара. Он…

Зокора громко прочистила горло.

– Это лучший корабль, эссэри. А что ещё более важно, капитан и экипаж заслуживают доверия, – поспешно закончил свою речь Армин.

– И он стоил нам целое состояние.

– Да, эссэри. Надеюсь, вас это устраивает.

Я вздохнул. У нас было много золота. Но если так продолжится, то скоро оно закончится.

В хвостовой части корабля находилась большая каюта с открытыми окнами. Над ней были натянуты паруса, так что солнце почти не попадало внутрь, а лёгкий ветерок прогонял жару. Кресел не было, только круглые подушки и невысокие столики. Чаша со свежими фруктами пробуждала наш аппетит.

Я сел в угол, положил рядом Искоренителя Душ и стал наблюдать за происходящим в гавани, в то время как экипаж отвязал «Копьё» от швартовной тумбы и с помощью длинных шестов оттолкнулся от стены гавани.

Те же длинные шесты использовались, чтобы маневрировать корабль в середину реки. Поскольку мы хотели сначала спуститься вниз по течению, нам нужно было переплыть на другую строну Газара. Здесь, на воде, был совершенно другой запах, не такой как в городе. Медленное движение корабля и лёгкие волны убаюкивали меня.

Хелис тоже присоединилась к нам. Ей постоянно требовалась помощь, чтобы заботиться о Фараизе, но её очевидная любовь к ребёнку компенсировала все наши неприятности. Возможно, Ордун отнял у неё душу, но не смог уничтожить всё. Во всяком случае, любовь матери к ребёнку осталась. Есть ли вообще ещё более великая сила на нашей плоской земле.

Я наблюдал за Армином, как он с любовью поднёс малышку к груди своей сестры, а затем погладил Хелис по голове. Что чувствовал Армин, когда видел Хелис? Я хорошо помнил ненависть в его тёмных глазах и удовлетворение, когда Ордун развалился перед нами на части.

Хотя Зокора всё ещё подозревала его, я знал, что никто в мире не смог бы разыграть в тот момент нечто подобное. По крайней мере его ненависть к некроманту была настоящей.

Армин сказал, что управлял большим цирком. В это я тоже верил. Он был образован, мог читать и писать.

И он очень серьёзно относился к своей службе; я удивился решительности, с которой он соблюдал наложенный на него обет молчания. Всё же я был уверен в том, что он никогда раньше не был слугой.

Доверял ли я Армину? Да. И был ли наивным? Возможно.

Я посмотрел на Зокору. Она сидела на подушке, голова Вароша на её коленях, и играла с его волосами, гладила его, пока наблюдала за водой широкого Газара.

Я вспомнил жестокое лицо женщины Ночного Ястреба. Раса Зокоры держала новые царства в ужасе, однако здесь, если бы открыла свою личность, её бы благотворили.

В старой империи она была эльфом, и никого не интересовал цвет её кожи. Когда я в первый раз увидел лицо Зокоры, я тоже подумал, что различил в её чертах жестокость.

Я очень хорошо знал, на что она способна, но теперь больше не видел этой жестокости, как бы ни искал её. Только что она прикрыла лицо вуалью, потому что её глаза опухли и переливались всеми цветами радуги. Мой левый глаз тоже всё ещё был почти закрыт, только правую сторону лица я смог защитить локтем от этого живого плаща.

Дау, так называли этот тип кораблей, скользил вниз по течению Газара. Армин объяснил, что такие корабли даже годны для плаванья в море, но море было далеко. Поскольку река протекала через город, оборонительные сооружения Бессарина тянулись и вдоль реки: здесь она протекала через восемь могучих ворот с огромными подъёмными решётками.

После того, как «Копьё» пересекло последние ворота, капитан приказал поднять мачту и развернуть парус.

Ветер дул с востока, идеально для нас, почти точно со стороны кормы.

На берегу я увидел всадника. Конь бежал рысью, всё же дау была быстрее него. Это был приятный способ путешествовать.

Я подозвал к себе Армина.

– Скажи, сколько нам обойдётся эта поездка?

– Двадцать две золотые монеты, эссэри!

Его лицо сияло.

– Боги! За эти деньги мы могли купить корабль.

– Эссери, это ваш корабль. Вы его купили! Это единственный способ обеспечить преданность экипажа, и вы сможете по своему усмотрению сами выбирать пункты назначения.

Я увидел, как капитан вопросительно на нас смотрит, и Армин жестом успокоил его, после чего капитан как будто равнодушно отвернулся.

Я изучающе посмотрел на Армина.

– Как давно ты знаком с капитаном и его экипажем? С тех пор, как была похищена Хелис или ещё дольше?

Его глаза почти незаметно расширились.

– Значит уже давно.

– Да, эссэри. Как я только мог подумать, что это ускользнёт от ваших зорких глаз? Они как у орла и…

– Армин, – прервала его Зокора с полузакрытыми глазами. – Только не буди меня!

Как будто она спала.

– Они из моего племя, – сообщил он почти пристыженно.

– И из какого? – тихо спросил я.

– Скрытого, – ответил он со странной ноткой в голосе.

Я приподнял бровь.

– Тебе также было известно имя Серафины. Откуда?

– Она принесла нашему племени величайшую честь, – сказал он и немного помолчав добавил. – Моё племя – это племя Орла.

Я кивнул и вытащил курительную трубку. Когда он хотел взять её, чтобы зажечь, я покачал головой.

– Знаешь, Армин, я не верю в совпадения. Возможно, некоторым вещам боги позволяют случиться намеренно, но я всё же придерживаюсь мнения, что моя судьба в моих руках. Ты, мой дружок, очень, очень большое совпадение.

Когда я зажигал табак, он поднял голову и посмотрел мне в глаза. Я убрал палец от огня и стал ждать.

Он одно мгновение колебался, прежде чем заговорить гораздо мене красноречиво, чем обычно.

– Один из мечей в вашем багаже зовётся Ледяным Защитником. Он принадлежал наследнику престола. Вам исзветна судьба Второго легиона.

Я не ответил, поощряя его продолжить.

– Второй легион Быков окружают много слухов. Он никогда не проигрывал в бою, а потом уходит в горы… и о нём больше никто никогда не слышал. Существует легенда, что он вернётся, когда империя окажется в тяжёлом положении.

Я пытался контролировать выражение лица, но, видимо, был в этом не лучше Армина, потому что он улыбнулся.

– Вы что-то знаете, эссэри.

– Да. Но ещё не время. Будь терпелив, – я посмотрел на него. – Недавно, когда ты расчёсывал волосы своей сестры, я задавался вопросом, могу ли тебе доверять. Я могу?

– Даже если мне будет грозить смерть. Я перед вами в долгу за смерть Ордуна, за мою жизнь и за то, что вы дали предназначение моей сестре.

Предназначение. Я подумал о воре Селиме.

– Предназначение дают только боги, – я посмотрел на Хелис. – Она мне кого-то напоминает.

– Я могу сказать, кого, – тихо произнёс Армин. – Несомненно, вы возвели в честь Серафины статуи. Поэтому вы её узнали. Она могла бы быть близняшкой Серафины.

Я закрыл глаза. Боги! Я вдохнул полной грудью и когда я в этот раз посмотрел на Хелис, мне показалось, будто пелена спала с глаз. У меня были только фрагменты воспоминаний мёртвого, но одно из них – смеющееся лицо. Когда я увидел её душу в ледяной камере смерти на постоялом дворе, она была голубым огнём святого Эльма, черты её лица почти неразличимы. Когда Серафина говорила за Зиглинду, её лицо в некоторой степени приобретало эти смутные черты. Даже если Хелис была лет на десять младше Серафины, всё же теперь я видел черты воительницы отчётливее и ярче, чем когда-либо прежде.

Серафина сообщила Зиглинде, что становится слабее. Я почти надеялся, что между тем она уже полностью исчезала, поэтому ничего не узнает о судьбе Хелис.

Я решил не рассказывать об этом другим.

Я задумчиво разглядывал молодую женщину, которая заставила смеяться Фараизу, издавая булькающие звуки. Вот значит, как выглядела стойкая разведчица Второго легиона Быков. Неудивительно, что сержант любил её. Столп Чести. Он пообещал мне уйти, когда больше будет не нужен и сдержал слово. Он ушёл, когда Бальтазар сгорел в магическом свете.

Может он ушёл слишком быстро. Постепенно я начинал понимать, почему Зиглинда не хотела отпускать Серафину.

Я взял яблоко из чаши с фруктами и откусил.

Однажды я наблюдал, как ткут большой ковёр, один из тех, которыми украшают стены во дворцах. Ковёр с рисунком. У ткача был точный план работы, каждая нить проходила так, как он хотел.

Как далеко простирался рисунок всей этой истории? Закончился ли он с падением империи, с отречением Асканнона от престола? Или всё ещё оставались материал и нити для окончания? В этом случае ткач тоже сортировал нити, и я был одной из них?

Предназначение. Когда в то время я стоял перед вратами Сольтара и подо мной громыхали волны, ударяясь о скалы, я думал, что моё предназначение пройти через эти врата. Когда стоял с братьями ордена на перевале и видел наступающие орды, казалось, что моё предназначение умереть там. А несколько недель назад я штурмовал древний храм и был уверен, что моё предназначение – найти там конец.

Сколько раз Сольтар отверг меня?

Армин всё ещё ждал, что я продолжу разговор.

– Нет. В честь Серафины статуй нет. Но если я смогу, то воздвигну для неё статую. Я обещаю, что расскажу тебе всю историю, когда придёт время.

– Да, эссэри, – промолвил он, видимо недовольный моим заявлением. Но не стал больше расспрашивать.

Там, возле берега, находился ещё один корабль. Я вытащил подзорную трубу и тщательно осмотрел транспортное средство. Как можно узнать корабль работорговцев? Клетки, решётки цепи и вонь. И рабы. Это не он.

– Вы ищите корабль, перевозящий рабов, полагая, что там находятся ваши товарищи, верно?

Я посмотрел на Армина и кивнул.

– Капитан слышал о таком корабле. Мы доберёмся до места, где он причалил к берегу, примерно в обед. Вам не нужно волшебное стекло, чтобы узнать корабль работорговцев. Он всегда чёрный, его паруса и такелаж всегда чёрные и над ним всегда кружатся стервятники, – в его голосе слышалась горечь. – В Бессарине не всегда были работорговцы. Во времена империи они исчезли. Но вот уже около двух веков они стали настоящим бичом. В Бессарине всё продаётся, души, жизнь, честь. Поверьте, эссэри, так было не всегда. Когда-то Газалабад действительно был золотым городом, а не только позолоченным, – он прислонился к борту и закрыл глаза. Он выглядел усталым. – У города ещё есть надежда. В течение сорока лет пост эмира в Газалабаде занимало племя Льва. Оно сменило племя Лошади. Колесо вертится, эссэри. Хоть племя Льва и казнило племя Орла, но Столп Чести был родом из этого племени. Глава племени Льва – уважаемая и мудрая женщина, эссэри Фала. Она стара, но многие люди ежедневно молятся, чтобы боги ещё долго давали ей крепкое здоровье. Её сын, эмир, хороший человек, спокойный и образованный. Он у власти уже двенадцать лет, и многое с тех пор изменилось к лучшему. Но самая большая надежда города возлагается на дочерей эмира. Файлид и Марину. Марина – старшая дочь. Она вышла замуж за князя из племени Дерева и живёт далеко отсюда. Но говорят, она возвращается в город предков. Каждый день люди устремляются на зубчатые стены, чтобы проверить, приближается ли она уже. Файлид – её младшая сестра. Она молода, даже ещё моложе моей Хелис. Но уже с самого рождения Файлид была особенной. Когда ей было два, она принимала участие в заседаниях совета, в три – слушала у подножия храма Астарты учения жриц. Когда ей было пять, она укротила льва своей рукой и голосом. Она предоставляет работу в городе, ремонтирует стены, строит новые колодцы, верфь для новых кораблей. Раньше здесь было много леса, эссэри, но его вырубили уже много веков назад. Но Файлид орошает пустыню и садит новые деревья.

Он замолчал и вздохнул.

– Вчера она подружилась с грифоном и хотела подарить ему свободу. По какой-то причине он напал на неё, и только благодаря чуду, её смогли спасти. Сам Сольтар сошёл с небес и протянул первосвященнику своего храма нить исцеления, священный артефакт, который не видели в храме бога уже много веков. Полдюжины людей помнят его глаза, в которых светились звёзды, но никто не помнит его лица.

– Не думаю, что они видели бога. Но, возможно, они хотели, чтобы это был бог, – осторожно произнёс я.

– Независимо от того, видели они бога или нет, произошло чудо. От ужасных ран не осталось и шрама. Рассказывают, что исцеление было полным, словно ничего и не было. Но также рассказывают, что улыбка исчезала с лица эссэры Файлид. Никто не видел её с того случая. Все в городе молятся за неё.

– Она надежда? – тихо спросил я.

– Да, эссэри. Ещё в этом месяце она станет совершеннолетней и вступит в должность эмира. Впервые за многие столетия на троне Льва будет сидеть Лев достойный этого.

– Я думал, что эмир всего лишь советник калифа.

– Да. Но калиф умер в преклонном возрасте почти год назад, пусть Сольтар одарит его душу покоем и миром. Он был осторожным калифом, спокойным и добрым. Неплохой человек, но он почти ничего не сделал, кроме как сохранить то, что получил. Он не оставил наследника. В стране девять эмиров. Когда калиф умирает без наследника, из них выбирают нового калифа. Через шесть недель время траура закончится, и эмиры соберутся в Газалабаде, золотом городе, чтобы избрать одного из них в калифы. Благодаря крови Льва у Файлид самые большие права.

– Калифом может стать женщина?

– Калифа, – Армин пожал плечами. – Во времена империи император назначал на должности по способностям, а не по полу. В истории есть королевы, почему бы тогда не быть и калифе.

Я долго смотрел на Армина.

– Армин, скажи, кто стремится лишить её жизни. Племя Орла?

Он испуганно поднял на меня взгляд.

– О нет, эссэри, вы не может так думать! На протяжении веков мы были…

– Были что? – прервал я.

– Союзниками с племенем Льва. Она принадлежит к линии Львов, в которой родился и Лев – Джербил. Как и предположила ваша спутница, свитки племени Орла снова появятся в хранилище, если эссэра Файлид получит корону калифа, – он серьёзно посмотрел на меня. – Вы видите, как сильно я вам доверяю, хотя вы и чужак. Если эти слова дойдут до ушей, которые никогда не слышали о верности и чести, это будет означать нашу смерть.

– Спасибо, что ты сделал меня врагом государства, – сухо заметил я. – Хорошо, значит это не племя Орла. Тогда кто?

– Никто, эссэри. Это было бы бессмысленно. Марину люди любят почти так же сильно, как её сестру Файлид. А если убьют её, в этом всё равно не будет проку, потому что есть ещё наследник племени Дерева и Льва – ребёнок Марины. Желание к обновлению настолько велико, что калифом сделали бы даже младенца, причём эссэра Фала или эмир до его совершеннолетия были бы регентами. Время Льва и Орла вернулось.

Наталия резко села.

– Не сказал ли Армин только что что-то о племени Дерева? – взволнованно спросила она.

– Да, – ответил я, потягивая трубку. – Он сказал, что есть наследник из племени Дерева и Льва, даже если бы эмир и его дочери умерли.

– Но…, – начала Наталия. – Умерли бы… почему…, – её глаза расширились. – Сэр Хавальд, возможно ли, что…?