Текст книги "Второй легион (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Согласна.

– Вы хотите закопать их? – недоверчиво спросил Янош.

Я покачал головой.

– Нет. Сжечь.

Янош рассмеялся.

– Как? Здесь внизу нет ничего, что горит!

– А вот и есть, повозка. Она из дерева.

Он равнодушно пожал плечами.

– Как хотите. Всё же мы потеряем время. Они уже так давно здесь лежат, что их в равной степени можно оставить в покое.

– Если погибните вы, тоже хотите, чтобы вас оставили лежать?

– Думаю, мне было бы всё равно.

– Мне нет. И сейчас мне тоже не всё равно, – сказала Зиглинда.

– Это мнение Серафины? – спросил Янош.

– Нет, моё. У меня всё ещё есть моё собственное мнение, – ответила Зиглинда.

Её глаза вспыхнули зелёным огнём, как это всё чаще происходило в последнее время.

– Я же уже сказал, что не имею ничего против, – проворчал он. – Однако так мы потеряем время. И, возможно, снова привлечём монстров.

Это был момент, который и у меня вызывал беспокойство. Я направился к Зокоре.

Она прекратила убирать лёд, сидя рядом с телом. Варош стоял позади неё и молча наблюдал, как я приближаюсь.

– Что насчёт опасностей? – спросил я.

– Я уже давно не видела следов, – понизив голос, ответила она.

То, как она стояла там на коленях, выглядело странно тихо.

– Что с вами?

– Посмотри.

Она и Варош уже освободили верхнюю часть тела ото льда. На мёртвой был одет тёмный плащ. В левом верхнем углу чёрным на чёрном был вышит герб.

Тёмная лошадь с зубами хищника и когтями вместо копыт.

– Ночной конь или эльфийская лошадь. И вот здесь: имперский дракон. Она служила Асканнону.

Я посмотрел в сторону телеги.

– Не понимаю. Если она тоже служила империи, зачем тогда напала на повозку?

– Может она была предателем, – предположил Янош.

Он последовал за мной. Возле повозки я увидел Лиандру и Зиглинду. Они как раз собирались открыть один из ящиков.

Зокора выпрямилась и пристально посмотрела на Яноша. Я ожидал, что она рассердится из-за его слов, но она оставалась спокойной.

– Предательство – это проверенное средство ведения войны. Всё же я не думаю, что это так.

– Хавальд, – раздался голос Лиандры. – Мы кое-что нашли, на что тебе нужно взглянуть.

Я вернулся к повозке. Лиандра и Зиглинда сняли один из тяжёлых ящиков и вскрыли крышку. В нём лежали маленькие, размером примерно с ладонь пакетики, завёрнутые в пропитанный воском лён. Лиандра разрезала один из пакетиков и держала его в руке.

– Вот.

В нём была буханка хлеба, выпеченная прямоугольником. Тяжёлый чёрный хлеб, такой сорт хлеба, который хранится дольше всего. На нём лежал кусок сыра, а на сыре, в свою очередь, прямоугольный кусок копчёного мяса. Всему предана такая форма, что три слоя вместе точно заполняли пакет.

– Провиант?

Лиандра кивнула.

– Провиант.

– Интересно, он ещё не пропал? Я имею ввиду, он ведь был заморожен, – размышлял Янош.

– Это не солдаты, – сказала внезапно Зиглинда.

– Посмотрите, – она осветила своим фонарём руку мёртвого.

Между рукавом кольчуги и рукавицей была видна бледная кожа, а на ней примитивная татуировка. Голова волка.

Я вздрогнул.

– Лиандра! – выкрикнула Зокора. Я повернулся. – Ни к чему не притрагивайтесь! – Зокора вскочила и поспешила к нам, в руках небольшая книжка.

Лиандра посмотрела на пакет в своих руках, облачённых в перчатки и осторожно положила его назад.

– Что вы нашли? – спросила Зиглинда тёмную эльфийку.

– Вот, – Зокора протянул мне книгу.

У неё был формат вахтенного журнала, но в отличие от журнала сержанта, здесь были эльфийские руны. Я вздохнул и передал её Лиандре.

– Я не могу это читать, – сказал я.

– Мне тоже сложно, – Лиандра посмотрела в сторону Зокоры. – Скажите нам, что там написано.

– Открой последнюю страницу. Попытайся её расшифровать, чтобы ты могла подтвердить то, что я скажу.

– Я вам верю, – сказал я.

Зокора посмотрела на меня.

– Ты да. Другие, возможно, нет.

– … при контроле… голубой… груз… склад… база… буря… портал… голубой грибок… обнаружила шесть тел… подняла тревогу… провиант заражён… предотвратить…, – запинаясь читала Лиандра.

– Это всё, что я смогла разобрать.

Зокора протянула руку, и Леандра вернула ей книгу. Тёмная эльфийка поднесла её ближе к фонарю и принялась читать.

– Во время моего ночного контроля склада я почуяла споры голубого грибка. Я последовала за запахом до погрузочной площадки. Не хватало одной повозки с провиантом, я узнала, что она была на пути к базе. Так как после бури портал больше не работает, мы снабжаем базу и войска в ней провиантом из наших запасов. Руководитель погрузочных работ сообщил, что ему не знакома сопровождающая повозку команда. Я отправила моих кошек, чтобы они обыскали склад.

Они нашли шестерых убитых. Руководитель погрузочных работ идентифицировал их как сопровождающую команду. Я пришла к выводу, что провиант заражён спорами голубого грибка. Я подняла тревогу. Если провиант достигнет наших войск, они заснут вечным сном и будут для варваров лёгкой добычей. Я выступаю, чтобы предотвратить эту катастрофу. Слава императору. Джарана окт Тализан, – она опустила книгу. – Тализан был легендарным эльфийским правителем. Никто не верит, что он действительно существовал. Но она принадлежит к его племени, – впервые я увидел в её глазах что-то вроде благоговения. – Могу я оставить книгу себе? – спросила она.

Я кивнул.

– Голубой грибок? Вы о нём рассказывали. Его споры усыпляют и человек засыпает навсегда, верно? – спросил я.

– Да, – она посмотрела на Лиандру. – Избавься от перчатки. Осторожно. Закапай её, – затем она снова обратилась ко мне.

– Я похороню Джарану одну, а не вместе с этими собаками. Также мы не можем сжечь повозку, потому что тогда споры высвободятся. Поэтому я похороню её под камнями, по обычаю людей, – она посмотрела на Яноша своими тёмными глазами. – Видишь, Янош, она не была предателем. Как думаете, что случилось бы, если бы этот провиант достиг базы? Возможно, варвары всё-таки одержали бы верх.

Она развернулась и ушла прочь. Поппет и Варош последовали за ней.

Я аккуратно положил моих три камня на плоский могильный холм и отошёл в сторону, чтобы пропустить вперёд Зокору. Она разместила последние три камня на могиле; её камни были теми, что спрятали лицо мёртвой. Затем она встала и помолилась.

Язык был мне непонятен, но в этот раз голос Зокоры был настолько полон эмоций, что я почти мог угадать, что она говорит. Я уже давно отказался от молитв, но молитва была не для меня, а разве Джарана виновата, что я живу в разногласии с моим богом?

Сольтар, прими её душу. Хотя говорили, что у эльфов нет души, но я в это не верил. Позаботься о ней.

Зокора опустилась перед могилой на колени и склонила голову. Она просидела там добрый час. Варош попытался помочь ей встать, но её взгляд остановил его. Все молчали, пока её конечности стали снова повиноваться ей. Тогда она взяла свою котомку и посмотрела на нас.

– Чего мы ждём?

И мы отправились в путь.

– Редко можно встретить такие явные следы старых войн, – немного позже произнёс Янош. – Любая война кажется по прошествии времени такой бессмысленной?

Я немного подумал и кивнул.

– Подождите, пока пройдёт достаточно времени, и так и будет.

8. Защитный ров

– Я нашла вход в крепость, – сказала Зокора, когда вернулась из следующей разведки. – К сожалению, он будет для нас бесполезен.

– Почему? – спросил я.

– Это мост, ведущий через пропасть. Но это подъёмный мост. Он на другой стороне и поднят вверх. Я должна найти другой выход из пещер. Ждите здесь.

– Подождите, – позвал я, когда она уже хотела отвернуться. – Мы должны взглянуть на этот мост.

Она подняла на меня взгляд.

– Это будет потраченное в пустую время.

Я пожал плечами.

– Пара часов больше или меньше не имеет значения. Мы с таким же успехом могли бы сделать там привал, пока вы ищите выход.

– А что, если выхода нет? – спросил Янош.

Зокора посмотрела на него.

– Этот горный массив пронизан пещерами. Какой-нибудь выход да будет, и я его отыщу. А если нет, тогда вернёмся назад и пройдём по поверхности.

– Тогда я за то, чтобы ты нашла дорогу, – сказал Янош и улыбнулся. – Там наверху слишком холодно.

Холодно было и здесь визу, зато не дул ветер. И мы не утопали в снегу. Да, уж я точно предпочитал идти под землёй, чем постоянно вдыхать снег.

– Хорошо, тогда следуйте за мной.

У меня болела спина и левая нога. То, чего пехотинец желает в жизни больше всего, так это лошадь. Как только она у него появляется, он больше не желает ходить пешком. Слишком долго лошадь была в моём распоряжении.

Поппет шла впереди меня. Её ноша казалось ещё тяжелее моей. Но она не отставала. Действительно ли это было так легко, как казалось, или у неё просто не было выбора? Последнее, предположил я. Она будет идти, пока не рухнет. Когда мы садились за еду и Зокора разрешала ей поесть – конечно же самой последней – она проглатывала всё, что ещё оставалось.

И Зокора боится людей?

До входа в крепость было ещё больше часа ходьбы. Не считая встречи с Глубинными ползунами и драконом, дорога прошла без происшествий. Я был уверен, что мы смогли бы победить и Глубинных ползунов, например, бомбами с горючим маслом. Только у нас было с собой слишком мало масла. Но если бы можно было подготовиться, это казался мне один из способов.

Дракон… Позже Зокора рассказала мне, как нам повезло. Без таланта Поппет он бы не появился так быстро, возможно, не появился бы совсем. Собственно говоря, шанс был совсем небольшим привлечь такого дракона.

– Они исчезающий вид, – сказала Зокора, – Но я слышала, что один живёт здесь в пещерах.

– А вы не боялись, что он нападёт на нас?

– Такая опасность существовала. Но он думал не о еде, – она широко ухмыльнулась. – Самцы любого вида в этом похожи.

Я часто вспоминал то, как он меня спросил. Это было не только желание, но и отчаяние. Я опасался, что он напрасно будет искать самку. Я слишком хорошо мог его понять. Я посмотрел вперёд на Лиандру, которая оживлённо беседовала с Зиглиндой. Да, я хорошо его понимал.

– Ничего себе! – вырвалось у Яноша, когда Зокора зажгла перед нами свет, направив его вверх. – Кто бы что не говорил об империи, но строить они умели!

И правда.

Наш путь пересекала расщелина, шириной она была определённо около пятнадцати длин, равных росту человека. Справа и слева от дороги инженеры старой империи выравняли и опустили землю, так что к краю пропасти она вела по наклонной плоскости.

Со сталактитов на потолке пещеры вниз постоянно капала вода, замерзая на земле в толстый ледяной покров, превратив долину в опасную горку, которая заканчивалась обрывом.

Сама дорога становилась таким образом платформой, шириной около четырёх длин, равных росту человека, которая на хороших две длинны, равных росту человека, выступала над пропастью. Одна ступень показывала, куда обычно опускался подъёмный мост.

На другой стороне пропасти, блестя в свете Зокоры, из камня выступала сторожка с подъёмным мостом. Бойницы, закрытые тяжёлыми железными ставнями, угрожали плато. Из каменной стены выступали две платформы, слева и справа от тяжёлого подъёмного моста. На них были расположены странные, скрытые льдом конструкции, смысл которых я не мог понять.

– Скажите, Зиглинда, Серафина знает, что это такое?

Зиглинда кивнула.

– Она ещё никогда не видела этот путь, но ей знакомы подобные конструкции. Это большие лампы.

– Это действительно впечатляет. Что бы подумал вражеский генерал, если бы увидел это? – Янош снял свой шлем и почесал голову.

– Впечатляет, в самом деле, – согласился я. – Если кто-то посчитает, что должен атаковать здесь, то стоит им споткнуться, и они сразу окажутся в пропасти. Лампы ослепят нападающих, а без прикрытия любой штурм потонет в граде болтов. Осадные машины тоже нельзя использовать, они соскользнут в бездну. Катапульты бросают камни высоко вверх… они просто будут ударяться о потолок пещеры. Остаются только баллисты, но они редко обладают необходимой огневой мощью. Если бы я был вражеским генералом, я бы отчаялся.

– Вот видишь, – сказал Зокора. – Здесь дальше не пройти.

– Хм. Почему бы вам не перелететь на одну из этих платформ и не привязать там верёвку?

Зокора закатила глаза.

– Я не умею летать. Левитировать да, но не летать. И прежде чем тебе придут в голову другие идеи, по близости должны находится твёрдый камень, лёд или земля. Я могу парить вдоль глубокой шахты, но не могу пересечь ущелье.

Я обратился к Яношу.

– А что, если забросить крюк?

– Почему вы спрашиваете меня об этом?

– У меня такое чувство, будто вы знаете, как с ним обращаться. Кроме того, у вас есть один в вашей поклаже.

Он рассмеялся.

– Да, я просто хорошо умею им пользоваться. Но здесь… Я могу забросить его только с платформы. Это расстояние на добрых двадцать длин, равных росту человека, да ещё пятнадцать в высоту… Крюк слишком тяжёлый. Я не справлюсь. А более лёгкому я не захотел бы доверить свою жизнь.

Лиандра подошла ко мне, пока я разглядывал ворота. Она положила мне руку на плечо.

– Я тоже чувствую разочарование. Но, кажется, нам придётся найти другой путь.

– Хорошо, – сказала Зокора. – Тогда я отправляюсь на поиски. Поппет я возьму с собой. Она чувствует камень, – сказав это, она повернулась и исчезла в темноте, Поппет послушно последовала за ней.

Часть времени я провёл, ломая голову, но так ничего и не придумал. В конце концов я решил смотреть на это, как на комплимент строителям крепости.

Затем вытащил свой резец.

– Что это за дерево? – спросила Лианда, когда села рядом и прислонилась ко мне. – Я ещё никогда такого не видела.

– Это не дерево, – я поднял вверх кусок, над которым работал. – Просто хочу кое-что попробовать. Это часть от панциря ползуна. Его можно резать также, как мыльный камень, только ещё намного легче. Думаю, он хорошо подойдёт для чёрных фигур твоих шахмат.

– Не знаю, должна ли я испытывать отвращение, – сказала Лиандра.

– Ты имела бы что-то против слоновой кости?

– Нет, почему?

– Ну, это ведь зубы. Вырванные с кровью из челюстей и…

Она ударила меня локтем в бок.

– Прекрати, Хавальд!

Она рассмеялась.

– Ладно, ладно. Просто дело в том, что я испугалась этих ползунов больше, чем дракона.

– Я больше никогда не смогу смотреть на тараканов так, как раньше, – сказал Янош. – Я тут как раз вспомнил одного парня, которого знал. Интересно, пришли бы они ему по вкусу?

– Как это? – с любопытством спросила Лиандра.

Янош рассмеялся.

– Он был сумасшедшим. Он говорил, что насекомые – это хорошая пища, и ему нравилось есть саранчу и других жуков, поджаренных на масле.

Лиандра встряхнулась.

– И у него не было несварения? – спросил я.

Был один, нет два случая, когда я чуть не умер от голода. В обоих случаях насекомых можно было найти. Если бы я знал, что их можно есть, я бы съел.

– В определённом смысле было. Он бросил своих насекомых в общую кастрюлю роты, чтобы пробудить у нас вкус.

– И что случилось? – спросила Лиандра.

– С ним произошёл несчастный случай. Он головой вниз упал в сортир и захлебнулся, – он широко ухмыльнулся, и поневоле я тоже рассмеялся.

– Это ещё более омерзительно, чем насекомые, – с отвращение сказала Лиандра. – Не знаю, как вы можете над этим смеяться.

– Лиандра. Упасть в сортир – это термин, обозначающий, что его товарищи его убили, – объяснил я.

– Это не менее отвратительно.

– Я собираюсь сейчас готовить еду, – сказала Зиглинда предупреждающим тоном. – И сразу говорю, если найду в своей кастрюле таракана, я тоже кого-нибудь убью.

Зокоры и Поппет долго не было, так долго, что я начал волноваться. Но я ждал и резал.

Я считал, что панцирь хорошо подходит для резьбы. Спустя короткое время у меня уже была готова первая чёрная фигура. Один из двух чёрных рыцарей.

– Это Янош! – выкрикнула Лиандра, хлопая, словно маленькая девочка в ладоши, когда я с поклоном протянул ей фигурку. – Как подходит!

– Дай мне посмотреть, – попросил Янош, и Лиандра протянула ему рыцаря.

Он изучил его и посмотрел на меня.

– Вы действительно художник, Хавальд. Какие фигуры вы уже успели сделать?

– Белые в полном комплекте, – сказал я.

– Могу я на них взглянуть?

– Да, будь так добр, – выкрикнула Лиандра, а Зиглинда кивнула. – Я признаю, что мне тоже любопытно.

– Я думал, он делает их для вас? Как так получилось, что вы ещё не видели фигуры? – спросил Варош.

– Я видела некоторые в процессе работы. Но всегда, когда он заканчивает, он их убирает.

Я колебался, затем пожал плечами и вытащил из рюкзака мешочек с фигурками.

– Это же Ёаким, – выкрикнула Зиглинда. – И папа, – её лицо стало серьёзным. – Ты использовал наших товарищей в качестве моделей для фигур.

– Чтобы не забыть их лица, – сказал я.

– А кто тогда этот рыцарь? Он кажется мне знакомым.

Я посмотрел на фигуру, которую она подняла вверх.

– Разве вы его не узнаёте?

– Сержант, – произнёс Янош.

– Да, сержант. А другой рыцарь здесь – Серафина.

– Я её не узнала, – тихо призналась Зиглинда.

– Доспехи не особо отличаются друг от друга, но забрала открыты.

Зиглинда взяла в руки фигуру и внимательно её изучила. Затем улыбнулась.

– Да, это она. Откуда вам знакомо выражение её лица?

Я видел Серафину только мёртвой, но сержант внёс в мою память более, чем достаточно своих воспоминаний.

– А это ты, – сказал Янош, подняв жрицу.

– Определённо.

Зиглинда взяла фигуру и поднесла к фигуре Серафины.

– На этой шахматной доске мы вдвоём, – тихо сказала она.

– Ты сделал Кеннарда белым королём?

Я кивнул.

– Это как-то напрашивалось.

Лиандра долго разглядывала белого властелина, затем посмотрела на меня. В её глазах читался вопрос.

– А когда я увижу свою фигуру? – спросила Зокора сзади.

Я громко вздохнул.

– Если продолжите так делать, то прежде я умру от тахикардии.

– Я старалась издавать больше шума.

– Это верно, – подтвердила Лиандра. – Я её слышала.

Я посмотрел на Зиглинду, Яноша и Вароша. Все трое покачали головой.

– Я не собираюсь топать, как неуклюжий мужлан! Не знаю, почему ты так горячишься, Хавальд.

– Потому что ненавижу, когда вы подкрадываетесь сзади. Моя первая реакция – это вскочить и ударить.

– До сих пор ты никогда не реагировал, – с сомнением сказала она.

Я собрал фигуры и снова спрятал их в рюкзак. Я был сыт по горло.

– Вы действительно так меня оцениваете? – спросил я.

Она склонила голову на бок.

– Ты никогда не реагировал.

– Зокора. Встаньте позади меня, возьмите камень и бросьте мне в голову. Удостоверьтесь, чтобы вы были дальше, чем на расстояние длинны, равной росту человека.

Она всё ещё смотрела на меня.

– Зачем?

– Потому что мне надоело, что вы веселитесь за мой счёт.

Лиандра положила мне руку на плечо.

– Она не это имела ввиду. И она действительно была громче, чем обычно. Она шла, а не левитировала.

Я понял, что хочу остаться упёртым. Почему-то маленькие шуточки Зокоры достали меня. Она воспринимала меня всерьёз, но не моё предупреждение.

– Зокора. Сделайте, как я сказал.

Я положил руку на рукоятку Искоренителя Душ, сел и закрыл глаза. Я не особо любил объединяться с Искоренителем Душ, он был таким… холодным. Сам я не чувствовал приближающийся камень, однако клинок да. Он выскочил из своих ножен, и раздался звонкий дзинь, за которым последовало два тихих удара, когда половинки камня упали на землю.

Когда я проводил лезвием Искоренителя Душ по ладони, я ощутил его гнев, ему не понравилось быть таким образом выставленным напоказ.

В этот раз его порез жёг, словно огонь. Я засунул окровавленный клинок в ножны и встал. Моя спина, плечо и рука горели. Человек не предназначен для того, чтобы двигаться так быстро. Я опасался, что что-то себе потянул.

Я посмотрел в сторону Зокоры. Её лицо было бесстрастным.

– До сих пор я узнавал вас по голосу, Зокора. Всегда вовремя. Когда-нибудь…, – я драматично замолчал. – Когда-нибудь у вас будет хриплый голос. Или рот перекрыт платком. Или в этот момент как раз залает собака…

Она кивнула.

– В будущем я буду подходить спереди или свистеть. Вот так, – она тихо свистнула. – Так тебя устроит?

Я кивнул.

– Это всё, о чём я прошу.

– Хавальд, – это произнёс Варош, который задумчиво на меня смотрел. – Вы можете сделать тоже самое с болтом?

Я кивнул.

– Что? – другие смотрели на меня немного удивлённо, затем я понял в чём дело. – Нет, это не я, это Искоренитель Душ, – я посмотрел в сторону Лиандры. – У тебя тоже должно получиться.

– Нет, – она покачала головой. – Каменное Сердце не способен на такое.

– Ледяной Защитник тоже, – сказала Зиглинда.

– Вы нашли выход? – спросил я Зокору, чтобы сменить тему. Я уже сожалел о том, что продемонстрировал Искоренителя Душ. Моя левая рука всё ещё горела, в этот раз лезвие укусило крепко. По крайней мере это, насколько я знал, было между изгоняющими мечами общим. Прежде чем вернуться в ножны, они желали отведать кровь.

Поэтому я носил ещё второй меч, хороший меч, но без собственного мнения и без этой жажды крови. Янош ничего не сказал, только таращился на меня. Я вспомнил слова Эберхарда. Янош слишком хорошо сыграл роль главаря разбойников. Я снова решил не слишком ему доверять.

– Да. Следуйте за мной, – сказала Зокора.

Я схватил свою котомку.

– А где Поппет?

– Она расширяет брешь.

– Вы оставили её одну? А если ей будет угрожать опасность? Или она сможет себя защитить?

– Конечно нет, – удивилась Зокора. – Если она попадёт в опасность, значит попадёт. И умрёт. Или же нет.

Я не стал больше ничего говорить, взвалил на плечи свою ношу и последовал за ней.

Некоторое время она молча шла впереди. Затем повернулась ко мне.

– Ты уже простил её? В храме она тяжело тебя ранила, возможно, рана была смертельной. Она попала в твою селезёнку.

Я слишком хорошо помнил молниеносную атаку и холодное ощущение, когда стилеты Поппет проникли в меня. Узкие и острые, стилеты были созданы для того, чтобы пробивать кольчуги.

– Я не знаю, кто она, – ответил я. – Если бы смог, я бы убил её тогда. Но я ничего о ней не знаю, кроме того, что рассказал о ней Янош.

Она кивнула.

– Если она будет служить нам так хорошо, что я захочу её отпустить, тогда можешь спросить её, кто она. До тех пор она – Поппет. Моя собственность.

Из-за того, что её принудили к молчанию и послушанию, Поппет производила на меня странное очарование, будто какая-то загадка. Любой другой, даже когда молчит выдаёт своими действиями и мимикой что-нибудь о себе. Поппет нет. Она делала то, что ей говорили, а на лице не появлялось никаких эмоций. Только её глаза выражали что-то, но по ним не всегда можно было прочитать.

Поппет расширила расщелину, и с ней ничего не случилось. Расщелина была всё ещё узкой, но через неё можно было пройти. Здесь и там скала была удивительно гладкой. Почему она была такой, я увидел, когда обнаружил Поппет в конце прохода.

Она разглаживала скалы, придавая им желаемую форму, словно пекарь тесто.

Брешь заканчивалась пещерой. Она была глубиной около сорока длин, равных росту человека. На другой стороне манил дневной свет. Я поблагодарил Поппет, прошёл мимо в пещеру и медленно направился к выходу. Уже когда я подходил ближе, я услышал, как завывает ветер, затем увидел снаружи белый занавес раздуваемого ветром снега.

– Проклятье. Метель, – произнесла рядом Лиандра.

– Да, – я обхватил её плечи рукой. – Но эта метель закончится. Мы просто подождём.

9. О северянах и шкуре медведя

В углу пещеры, которую мы выбрали для нашего лагеря, было не особо тепло, но я всё же вспотел.

– …. сорок девять… пятьдесят! – считала рядом Зиглинда.

Она держалась на вытянутых руках, я же, после отжимания, просто упал на землю. Я старался дышать не слишком шумно, ожидая, когда вернётся моя сила.

Мы ждали теперь уже два дня, когда метель закончится. Думаю, это гордость заставила меня принять участие в физической подготовке Зиглинды или лучше следует сказать в подготовке Серафины?

Совсем недавно я ещё обладал старым телом. Благодаря проклятой магии моего меча теперь я вернул молодость. Или почти вернул. Мой физический возраст я оценивал где-то на два десятка и шесть. Однако одна молодость не придаёт спортивной формы, и по дороге через пещеры я заметил, насколько непростительно пренебрегал своим телом. Зиглинда, дочь хозяина постоялого двора, была в лучшей форме, чем я.

Поэтому я присоединился к её тренировкам, на забаву остальных. Должно быть Серафина была не только разведчицей, но и мастером пыток.

Если в моём теле и существовал мускул, который не горел огнём, то я ещё его не обнаружил. Но хуже всего было то, что у Зиглинды было явно меньше трудностей с тренировкой, чем у меня. Однако, возможно, она просто была такой же гордой, как и я, так что никто из нас не признавал, как сильно болели мышцы.

– Посмотрите! – крикнул Варош, когда я обтирался снегом. – Метель прекратилась.

Я закончил одеваться и направился к Варошу, который пробил руками стену из снега, возведённую нами на выходе и вышел на небольшое плато.

Было утро.

Иногда случались дни, когда боги устраивали всё так, что всё было идеально. Как будто они садились отдыхать и говорили: посмотрите – это наше творение!

Это был один из таких дней.

Небольшая платформа находилась на крутой стене, на высоте примерно в шестьдесят локтей над заснеженным перевалом. Отсюда у нас был прекрасный вид на Громовое ущелье. Сверкающий снег покрывал каждый камень, в расщелинах блестел лёд и воздух был таким ясным и холодным, что было больно дышать, а из-за вида ландшафта хотелось почти плакать.

Большая часть долины ещё лежала в тени, но восходящее солнце воспламенило хребет противоположной горы.

– Мы на верном пути? – спросила Зиглинда.

На ней были одеты только тонкая льняная рубашка и кожаные штаны, и я заметил, что и ей холодно, но, казалось, это с каждым разом заботит её всё меньше и меньше.

Я наклонился и посмотрел на север. Вид показался мне знакомым.

– Думаю да.

– Нам ещё далеко? – захотел узнать Янош. Он держал в руке один из снегоступов, которые мы сделали во время нашего привала и с подозрением его разглядывал. – Вы уверены, что они пригодны?

– Полагаю, около трёх дней пути, и да, я уверен.

Я настоял на том, чтобы каждый из нас положил в свою поклажу шесть длинных ивовых прутьев и несколько длин кожи. В течение последних двух дней мы смастерили эти снегоступы. В принципе, нужно было только вплести кожу в раму из ивовых прутьев.

– Откуда у вас опять появилась такая идея? – спросил Янош, когда я показал ему, как нужно связывать прутья.

– А разве они тебе не знакомы? – спросила Зиглинда. – Это снегоступы, – она уже усердно работала руками.

Я сел поудобнее и принялся связывать свои.

– Несколько лет назад я встретил в Колдене воина. Сначала я принял его за варвара, на нём была меховая накидка, а лицо заросло бородой. Он рассказал мне своеобразную историю. Его звали Рагнар, и он утверждал, что является сыном короля. Его королевство называется Рагнагард и находится далеко на севере. Он отправился в путь вместе с несколькими верными друзьями, чтобы исследовать моря. У его отца, короля, было ещё три старших сына, поэтому Рагнар подумал, что сможет завоевать себе выдающуюся репутацию, если вернётся назад с картой мира.

Я улыбнулся Лиандре.

– Видишь, ты не единственная, кого так завораживает мысль запечатлеть мир на пергаменте. Как и многие другие, эта экспедиция находилась не под счастливой звездой. Произошло кораблекрушение, за которым последовал штиль, затем им пришлось защищаться от пиратов, а в конце большая часть команды умерла от болезни. С трудом они добрались до следующего берега и по словам Рагнара, с четырьмя оставшимся в живых, он продолжил свой путь пешком. Когда я его встретил, удача его совершенно оставила, но в тоже время возвращалась. Он был один, только что оправился от болезни, а за свой последний медяк пил пиво в Боросте, хорошем кабаке в Колдене.

– Боросте? Я уже слышала это название, – удивился Янош. – Однако я ещё никогда не был в Колдене.

– Бороста – это чудовище. Что-то среднее между собакой и кошкой, с недоразвитыми крыльями, которые позволяют ему увеличивать свои прыжки, – сказала Лиандра. – Я видела картинку в старом фолианте. Никто не знает, действительно ли они существуют, или это только легенда.

Я одобрительно кивнул.

– Но в некоторых легендах есть определённая доля правды. В любом случае, над входом в трактир весит фигура такого существа. Что ж, так как свободное место было только за его столом, я сел там, и у нас завязался разговор. Он рассказал, что стал жертвой жесткой игры богов. Мало того, что его путешествие преследовала неудача, теперь, когда он выздоровел, он ещё и влюбился. В дочь торговца. Но тот не видел причин, отдавать своё самое большое сокровище воину без денег. Он не хотел наниматься наёмником, это только вновь увело бы его от возлюбленной, поэтому он работал в кузнице. Он хорошо разбирался в кузнечном деле. У кузнеца, в свою очередь, был сын, которому не нравилось это ремесло и подмастерье, который воровал. Он бы с удовольствие передал кузницу Рагнару, но ему нужно было подумать и о своём будущем. И таким образом Рагнар мог бы попытать своё счастье, если бы у него была пара лишних золотых монет, чтобы купить кузницу.

Янош горько рассмеялся.

– Такую историю я слышу каждый день в любом кабаке! Он был обманщиком, ничего более, который хотел выцыганить у доверчивого странника последние монеты из кошелька. Дайте угадаю, он предложил вам долю в кузнице, верно?

– В самом деле, – улыбнулся я.

Янош со смехом ударил себя по ляжкам.

– Вы ведь не хотите сказать, что попались на это мошенничество?

– Я дал ему сорок золотых, всё, что у меня было, – сказал я, связывая прутья так, чтобы они образовали овал.

– Да это целое состояние. Откуда у вас были такие деньги? – спросил Варош.

– Эта уже другая история. Но да, я отдал их ему.

– Не могу поверить, что вы попались на эту уловку! – повторил Янош. – Я думал, что в вашем возрасте вы научились разбираться в людях.

– Что ж, слушайте дальше. Чтобы выразить свою благодарность, Рагнар дал мне подвеску. Я ношу её до сих пор. Посмотрите.

Я вытащил подвеску из-под воротника. Она была из обсидиана и имела форму боевого молота.

– Отличная безделушка. Но за сорок золотых…

– Кроме того, он показал мне два трюка с мечом, которых я раньше не знал, назвал растение, отвар которого защищает от холода, а ещё рассказал, как можно построить из снега дом, а также, как сделать снегоступы.

– Вы вешаете мне лапшу на уши, – недоверчиво сказал Янош. – Дом из снега, скажите тоже!

– К тому же предложил партнерство в кузнице, в котором мой доход будет составлять тридцать частей от ста и приглашение на свадьбу, – продолжил я. Я посмотрел на Яноша и усмехнулся. – Свадьба состоялась, кузница очень успешна, и я завоевал нового друга, а его первый сын был назван в мою честь. Больше половины золотых монет он уже вернул назад. Не всегда то, что рассказывают – ложь. Есть также и честные люди.