Текст книги "Перехватить шеф-повара (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Гудмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Выключив душ, я быстро вытерся и надел серый костюм. Большинство игроков надевало слаксы и рубашки на пресс-конференции после игры, но моя мама верила, что капитан команды, квотербек, должен всегда быть безупречным человеком как на поле, так и за его пределами. Мой отец был очень религиозным и тем, кому я подражал, когда выходил к прессе.

Крис блистал в центре внимания, когда я вошел в комнату, где толпа по-прежнему смеялась над какой-то дерзкой шуткой, которой он, без сомнений, ослепил их, пока вспышки камер мелькали со всех сторон. Это был дар Криса – ослеплять даже тех, кому была неприязненна его яркая манера поведения. Это было тем, что толкало его на риск вне зависимости от результата и последствий. Роскошь, которая никогда не была и никогда не будет дозволена мне, несмотря на все мое мастерство. Пока я утверждался в своей карьере, будучи агрессивным, беспощадным квотербеком, по-прежнему существовало ожидание того, что я должен был защитить интересы моей команды любой ценой, не поставив ее будущее под угрозу. Причинение вреда себе самому не было лучшим решением.

Я занял стул Криса, который освободился рядом с тренером Уоллесом за столом. Я едва ли успел настроить микрофон, прежде чем Том Фелпс выпалил свой первый вопрос.

– Логан, как тебе тот удар от Родригеса, который ты получил во втором периоде?

«Как ты думаешь, я себя чувствую, Том? Мне было больно как последней сучке».

Я медленно сделал большой глоток воды, заставляя его ждать.

– Это было… немного больно, но определенно не тем, с чем бы я не мог справиться.

Как обычно, я был очень аккуратен в своих словах. По контракту квотербек никогда не ругался – по крайней мере, не там, где были камеры – и он уж точно не должен был признавать, что тот удар выбил воздух из его легких и вызвал звон в ушах.

– Ты когда-нибудь задумывался о том, что повел себя безрассудно, когда побежал за мячом вместо того, чтобы отдать пас для более безопасной игры? – продолжал Том, с диктофоном наготове. Интересно, он и спал вместе с этой штукой в руках?

– Между безрассудством и беспощадностью очень тонкая грань, – ответил я, мой голос указывал на то, что тема закрыта, но, конечно же, он продолжил давить.

– Ты имеешь в виду легкомысленность и небрежность?

Я надеялся, что Том никогда не окажется в зоне досягаемости в тот день, когда мое настроение будет похоже на горящий фейерверк.

– Логан, ты часто говоришь о тренировках, и подготовке с определенной целью, и о последующем транслировании этого непосредственно на поле. Сегодня все были такими слаженными, – сказала Венди, репортер из The Colora do Post. – Можно сказать о том, что вы не отступитесь и что в этом году вы приведете команду прямо к чемпионству?

Я кивнул, благодарный за смену темы.

– Венди, то, что вы описали было важной темой на этой неделе: мощно начать, играть на протяжении всех шестидесяти минут метко и энергично. И я думаю, что мы справились с этим, действуя в каждом из трех периодов, – сказал я, подразумевая оборону, нападение и особые трюки команды – святую футбольную троицу. – Теперь нам нужно действовать по этой схеме каждую неделю, что, как мне кажется, мы способны сделать. Спасибо всем за то, что уделили свое время. Я знаю, что вас еще ждет подготовка к вечерней игре.

Уложился за пять минут, это новый рекорд.

Я извинился до того, как Том Фелпс успел бы зажарить меня, поэтому не ответил на ту часть вопроса Венди о Суперкубке. Я был настолько же суеверен, насколько был осторожен, и не хотел насылать проклятье на этот сезон. Кроме того, всем было известно, что эти пресс-конференции были бессмысленны, тренеры и игроки имели в запасе заготовленные ответы, так что никто не заострял внимания.

Я вернулся в уже пустую раздевалку, груда мокрых полотенец, полупустые бутылки от Gatora de и отличительный запах трудной победы приветствовали меня. Остальная часть команды уже отправилась на вечеринку к Тони в новый дом с бассейном, для проделок и шалостей, которые растянутся на всю ночь. Как бы мне не хотелось присоединиться к ним, но я не мог этого сделать. Если я хотел однажды поднять в воздух тот трофей от Vince Lombardi, я должен подражать самоотверженности своего отца и работать без устали – быть первым и последним до самого окончания сезона, всегда смотреть вперед с целеустремленной решимостью.

Час спустя я вытирался после ледяной ванной, которая оказала лишь незначительную помощь, когда мой телефон издал два коротких сигнала. Первое сообщение было от моего отца, который поздравлял меня с великим днем, и предлагал заглянуть завтра утром к нему в его кондоминиум, чтобы проанализировать сегодняшнюю игру и тщательно все изучить для моей подготовки к матчу на следующей неделе с The Raiders – ритуал, который мы проводили со времен футбола в средней школе.

Вторым было видеосообщение от Криса. Сцена была похожа на множество других, что я уже видел раньше. Крис удерживал свой телефон на селфи-стике (прим. монопод, устройство для селфи. Необходимо для того, чтобы сделать фотографию себя с более далёкого расстояния, чем расстояние вытянутой руки), его вторая рука с крепко зажатым горлышком от кокосового рома Malibu обнимала какую-то охотницу за футболистами, одетую в бикини, а вечернее солнце немного размывало водную горку SLIP’N SLIDE за его спиной (прим. известный и очень популярный во всем мире еще с 70-х годов прошлого столетия водный каток, водная дорожка, водная горка SLIP’N SLIDE, производство WHAM-O, США).

– Стоунстрит! Заканчивай уже стесняться и тащи свой зад к Тони, – невнятно проговорил он в камеру, на заднем фоне раздавались звуки плещущейся воды и танцевальный бит, практически заглушая его, – иначе на следующей неделе я организую собственное сборище, и ты знаешь, чем тогда, все это обернется, – он приспустил указательным пальцем вниз свои очки Ray-Ban, посмотрев на меня поверх зеркальных линз. – Мы будем королями стиля.

Я вздохнул и покачал головой, натягивая свою футболку, боксеры и джинсы. Типичный Крис. На мгновение, я не смог не позавидовать его беззаботному подходу к игре. Он никогда не утруждал себя тем, сколько пленки он пересмотрел, сколько раз он ввел в себя обезболивающее или сколько ударов он получил. Он не нес ответственности за молниеносные решения или не нес основное бремя ожиданий от контракта непосредственно на себе. Крис сейчас и всегда был дальним принимающим и неординарной личностью. Все, что ему надо было делать, – это явиться, играть, достать мяч и заработать очки.

Он жил, согласно лозунгу: «Рискни и забери свой приз». Он практически всегда выходил сухим из воды, а всех остальных убалтывал своими сладкоголосыми речами. И каждый раз, когда я спрашивал, почему он ведет себя именно так, он отвечал очень просто: «Верь мне, Стоунстрит. У меня все под контролем». И в девяти случаях из десяти игра себя оправдывала.

Я, как правило, больше уделял внимания дисциплине, упорству и позиции: «делу – время, потехе – час», чем счастливому случаю. Тем не менее, иногда было весело вести опасную игру, испытывать судьбу и смотреть, чем это закончится, и у меня было подозрение, что возможно этот сезон был временем нарушения границ, начав, прежде всего, с атаки на моего любимого шеф-повара.

Я посмотрел на часы. До начала вечерней обслуги еще минут двадцать. Великолепная возможность для меня, чтобы застать ее врасплох. Я набрал номер, который сразу соединил меня с внутренним телефоном на кухне.

– Stonestreet’s. Гвен у телефона, – ее голос был деловым, раздраженным от того, что кто-то прервал ее. Я слышал стук кастрюль и сковородок на заднем фоне.

– Хм, не уверен, что это подходящее приветствие. Возможно, я должен повесить трубку, чтобы ты сделала еще одну попытку. В следующий раз поищи что-то более индивидуальное, что-то повеселее, – я повесил трубку, посмеиваясь про себя, когда представил ее, переваривающую мою наглость.

Мне нравилось злить ее. Я делал это с тех пор, как мы были еще детьми, и это никогда не надоедает. Я помнил, как в средней школе, когда я записал поверх рецептов в ее любимой кулинарной книге несколько футбольных команд, и в отместку она испекла брауни с глиной, что я понял, почти доев их. Или когда я попросил ее надеть мою футболку на местный митинг поддержки болельщиков, на что она ответила мне, что основные цвета были для младенцев и для мужчин, которые ведут себя, как эти самые младенцы. Или в старшей школе на неделе «Командного духа», когда я начистил обувным кремом ее Nissan Sentra. Я до сих пор не понял, каким образом она забралась в мой шкафчик в раздевалке и нарисовала черепа и скрещенные кости несмываемым фломастером Sharpie на всех моих защитных щитках, которые никогда меня не подводили.

В этом вся Гвен. Она хитрила так же хорошо, как и готовила, и не боялась указывать мне на мое собственное дерьмо, делая эти препирательства только веселее. И, возможно, это было от того, что она знала еще тогда, когда я сам не мог завязать свои бутсы, но хорошо это или плохо, она всегда видела во мне кого-то, кроме футбольной звезды, не только бутафорию, которую дирекция использовала, чтобы продавать футболки и билеты, не только сына, достойного своего отца, не только квотербека, который действовал один за всех, потому что этого от него все ждали.

Я подождал немного, а потом снова набрал номер. Ответа не было. Я попробовал снова. Опять без ответа. Гвен не могла игнорировать меня вечно. В конце концов, любопытство взяло бы над ней верх. Это должно было случиться, или же я изводил бы ее до изнеможения.

Я позвонил еще раз. На этот раз она сняла трубку.

– Stonestreet’s. Гвен у телефона, – повторила она без доли веселья, и я сдержал свой смешок.

– Я могу продолжать это весь вечер, Гвен, – сказал я, проводя пальцами по своим влажным волосам в бесполезной попытке привести их в порядок.

– Готова поспорить, что ты говоришь это всем девушкам, – остроумно подчеркнула она с характерным звуком, когда нож с силой опускается на разделочную доску.

– Я готов доказать тебе это, – я произнес это сдержанным тоном с оттенком юмора, но если Гвен скажет хоть слово, я был готов выяснить, у кого выдержка лучше. – Итак, что скажешь? Я знаю, что ты хорошо провела время с Фредом (прим. идет отсылка к соусу, который он подарил ранее) и его острым соусом на этой неделе, но ты уже готова присоединиться ко мне за ужином, на который я пригласил тебя? Я думал над завтрашним вечером после закрытия ресторана.

– Заманчиво, но если ты помнишь, Фред обещал безумно хорошее времяпрепровождение, что намного интереснее того, что ты можешь предложить.

– Не знаю. Я очень хорош в препирательствах и в приготовлении лазаньи по рецепту моей мамы, – я застегнул свою спортивную сумку, положил бумажник в задний карман и направился сквозь туннель к подземной парковке для игроков.

– Ну, и дела обед «все включено» в Chuck E. Отравление сыром или едой. Какие аппетитные перспективы.

Я рассмеялся.

– Клянусь, отдать тебе все свои билеты на игровые автоматы или приготовить рагу на скорую руку, на этот раз без сожженного соуса. Выбор за тобой.

– Я не понимаю, почему ты так настаиваешь на этом ужине, – сказала она. – На следующей неделе после вечеринки The Blizzards в честь открытия сезона, я была бы рада сесть с тобой вместе, чтобы обсудить основы ресторанного менеджмента.

– Гвен.

– Что?

– Это не то же самое. А сейчас, каков твой выбор? Выбери что-то одно, или я начну досмотр кухни Stonestreet’s. Ночью, – я не мог, конечно, слышать ее усмешку через трубку телефона, но я представил это.

Она молчала какое-то время. Я не был уверен, была ли она под впечатлением от моих усилий, напугана перспективой заразиться болезнью игровых автоматов или просто хотела, чтобы я отстал от нее, но она вздохнула и ответила.

– Ладно, «Сладкая Булочка», надеюсь, что речь идет о классическом итальянском рецепте. Во сколько и твой адрес?

Глава 5

ГВЕН

Я подъехала к главному входу тренировочного центра the Blizzards, ожидая, что Крис будет ждать меня на тротуаре, но единственное, что поприветствовало меня, – это пустующая асфальтная дорожка. Странно. Почему он точно не исполнил приказания и не сделал того, о чем я его попросила?

Я припарковалась на месте для посетителей и постаралась проглотить свое раздражение. Я просто проехала через полгорода до дома Криса, откуда должна была забрать его, чтобы подвезти в дилерский центр the Mercedes-Benz. После того как я приехала туда, Крис позвонил мне, сообщая, что его не было дома, и вместо этого я должна была приехать и забрать его из тренировочного центра.

Я прошла к ресепшн, выполненного в цветах команды Blizzards – голубом и серебряном. Графические росписи на стенах знаменовали о различных важных моментах из истории команды. В центре вестибюля была полка с трофеями, памятными грамотами, кольцами и миниатюрными футбольными фигурками, иллюстрировавшими эволюцию формы Blizzards из года в год.

– Мне нужен Кристофер Лалонд. Если у него перекус или послеобеденный сон, то, пожалуйста, выгоните его сюда ко мне, – сказала я женщине у стойки регистрации. Она нахмурила брови и бросила в мою сторону любопытный взгляд, как если бы она не была уверена, шутила я или нет. А я не шутила.

– Ты что, забираешь меня из детского сада, Гвен? – спросил Крис, появившийся из ниоткуда с Логаном и Тони. Они были одеты в одинаковые сетчатые шорты и футболки с медведем-боксером-талисманом команды, который разбрасывал снежки по полю.

– Если кроссовки на липучках подойдут по размеру, – пожала я плечами. – Сегодня в тренажерном зале был день одинаковых нарядов?

Тони рассмеялся и сказал:

– Это ничем не отличается от того, когда мы одеваемся для игры.

Я кивнула, соглашаясь с его точкой зрения. Крис, с другой стороны, скрестил руки, действуя так, как будто его оскорбил мой выпад, и сказал:

– Головной офис хотел, чтобы мы сделали промо-снимки для новой сувенирной продукции в магазин.

– Как мило, – сказала я.

Логан ухмыльнулся мне, его глаза светились озорством и лукавством. Как будто мы мысленно делились какой-то шуткой, и в тот момент мне хотелось, чтобы был секрет, известный только нам двоим. За исключением моей дружбы с Мисси, я не была человеком, который поддерживал длительные и прочные отношения. Я не делилась своими сокровенными мыслями или какими-то личными шуточками с большинством людей. Я никогда не видела в этом какой-то проблемы, но сейчас меня интересовало, упустила ли я что-то глубокое и значимое, нечто, что могло бы сделать последние десять месяцев намного лучше. Легче. Не такими одинокими.

– Ну, так что, мы идем, Кристофер? – спросила я, крутя цепочку с ключами на пальце.

– Что за спешка? Мамина машина никуда не пропадет. У нас впереди целый день, чтобы забрать ее, – сказал он голосом умника, так что у меня возникло желание отвесить ему затрещину.

– У тебя, может, и есть целый день, но у некоторых из нас есть настоящие обязанности и работа.

– У тебя горячее свидание или что-то еще потом?

Паника сковала мою грудь. Я бросила взгляд в сторону Логана… ничего не могла с собой поделать. Он рассказа Крису, что я иду сегодня вечером к нему домой? Как будто прочитав мои мысли и почувствовав мое неудобство, Логан покачал головой, немного ослабляя мое беспокойство. По крайней мере, я могла рассчитывать на его понимание, когда что-то должно было остаться конфиденциальным.

Повзрослев, Крис никогда не был из тех защитников, когда дело касалось меня и мальчиков. Если уж на то пошло, то он больше оборонялся от меня, нарушавшей границы его тайного футбольного «бункера», поэтому меня совершенно не волновала его, странным образом, возникшая братская любовь. Более того, я не хотела давать повод для размышлений – Крису или кому-то еще – что обед с Логаном был чем-то большим, чем профессиональное. Последнее, что мне было нужно, – это стать предметом сплетен в раздевалке.

– Если под горячим свиданием вы имеете в виду профессиональную встречу, тогда да, – сказала я.

– Черт, девочка, зачем ты так со мной играешь? Ты знаешь, что я не могу бороться со своими чувствами, – сказал Тони, обнимая меня за плечи и шевеля своими бровями. Я рассмеялась.

– Прекращай, друг мой, – прервал его Логан, глядя практически с ревностью. – Гвен слишком женщина для тебя.

– А ты не забываешь про это, – я вынырнула из-под руки Тони и схватила Криса за рубашку. – Пойдем.

Даже не глядя назад, я почувствовала взгляд Логана на своей спине, когда я вела Криса к своему Nissan Sentra. Я даже не успела переключить передачу, как Крис опустил окно вниз и настроил радио на взрывной хип-хоп.

Когда мы прибыли в сервисный центр the Mercedes-Benz, автомобили выезжали и въезжали туда бесконечным потоком. Я кружила по стоянке, но все места были заняты.

– Почему ты не паркуешься? Это совершенно бесплатно, – перекрикивал Крис музыку, подергивая своим коленом вверх и вниз под музыкальный ритм.

Я вздохнула и выключила радио, мои уши звенели.

– Потому что парковка в дилерском центре – это полнейшая глупость.

– Может ты просто стыдишься этого древнего драндулета, который ты до сих пор водишь?

Я открыла рот, чтобы сказать ему, что мой Sentra был винтажным, а не старым, но потом я увидела парочку, идущую к внедорожнику в следующем ряду, и надавила на педаль газа.

– Эй, полегче, турбо, – сказал Крис, хватаясь за ручку над сиденьем, как будто он мог вылететь через пассажирское окно. – Предпочитаю не давить людей.

– Заткнись. Ты – тот, у кого больше талонов за превышение скорости, чем у водителя NASCAR (прим. Национальная Ассоциация гонок серийных автомобилей (National Association of Stock Car Auto Racing), Inc – частное предприятие, занимающееся организацией автомобильных гонок и сопутствующей деятельностью. Учреждено Биллом Франсем-старшим в 1947—1948 годах в Соединенных Штатах Америки, и до сих пор находится в собственности семьи Франс), – сказала я, протискиваясь в свободное пространство и заглушая мотор.

Мы вошли в зону обслуживания клиентов и присоединились к людям, ожидающим своей очереди, чтобы поговорить с консультантом. Мужчина в черной рубашке-поло и брюках цвета хаки оторвался от бумажек, которые он заполнял, присмотрелся и, практически спотыкаясь, выбежал из-за стойки, чтобы пожать Крису руку.

– Просто замечательно видеть вас снова, мистер Лалонд, – он просиял в сторону моего брата такой огромной улыбкой, что я подумала, что он напряг все мышцы на своих щеках. – Седан вашей матери будет готов в самое ближайшее время. Не хотите чего-нибудь выпить, пока будете ждать? – спросил он. Или я каким-то образом стала невидимой, или этот парень был настолько поражен появлением Криса, что забыл о своих манерах.

– Все в порядке, Гарольд, – сказал Крис, а потом повернулся ко мне. – Гвен, хочешь что-нибудь?

– Вода была бы весьма кстати, – сказала я.

Мужчина показался на мгновение напуганным, но потом кивнул, прежде чем убежать прочь.

– Ты здесь настоящая знаменитость, – сказала я, забираясь на один из кожаных стульев около телевизора, заметив шепот и взгляды, обращенные в нашу сторону.

– Немного личного пространства было бы предпочтительнее, – Крис устроился в кресле рядом со мной и вытянул ноги. – Спасибо, что забрала меня из тренировочного центра. Линия нападения была запоздалой просьбой от фонда «Загадай желание» во время закулисного тура. Отсюда и одинаковые наряды.

Мои брови поднялись от удивления. Не только потому что Крис выразил благодарность – эмоция, к которой у него была аллергия, – а потому что я неправильно предположила, что мой путь в объезд был непродуманным действием с его стороны, а не результатом его благих дел.

– В скольких мероприятиях подобно этому ты принимаешь участие? – спросила я.

– Насколько хватает времени, – сказал он, как будто это был пустяк, как будто он не удивил меня сейчас. – Во время сезона я сокращаю свое участие до двух благотворительных организаций, помимо тех, в которых принимает участие команда. По окончании сезона, я стараюсь вносить свой вклад настолько, насколько могу.

Хотя он часто сам был виноват, я понимала, что иногда я была слишком быстрой в своих суждениях, касаемо Криса, в том, что он был большим взрослым ребенком, который был слишком эгоистичным и незрелым. Мне нужно было переосмыслить это.

– Никогда не думала, что благотворительность – это то, чему вы уделяете такое пристальное внимание, – сказала я.

– На самом деле я участвую во всем этом ради дам.

Я ударила его по плечу.

– Я шучу, – сказал он, отклоняясь, прежде чем я смогла ударить его снова. Его лицо прояснилось. – Просто… большинство этих детей так упорно сражаются. Рак, нестабильная обстановка дома, бедность. И если я могу предложить им небольшую передышку, неважно насколько короткую, или быть для них образцом для подражания – сделать это моя обязанность.

Возможно, впервые за все время, я увидела своего брата в новом свете, таким, где он был добрым и щедрым, а не эгоистичным. Кем-то, кого я хотела узнать получше, к кому хотела быть ближе.

– Я горжусь тобой, Крис, – сказала я, надеясь, что он мог почувствовать искренность в моем голосе. – Послушай…, я знаю, что уже говорила тебе «спасибо» тогда, но я хочу снова поблагодарить тебя, что ты нашел мне работу в Stonestreet’s.

Он пожал плечами и поддел край своих шорт.

– Не бери в голову.

– Нет, я серьезно, – сказала я, наклонившись к нему. – Ты помог мне, когда я на самом деле нуждалась в этом, а ты был совершенно не обязан это делать. Не задал ни одного вопроса. Я не забуду этого.

Его щеки порозовели. Я ни разу не видела, чтобы мой брат смущался до этого, он не привык к похвале за что-то, что не касалось его спортивных способностей.

– Просто не сожги там все. Это будет весьма неловко, – сказал он со смехом, хотя это было наименьшей из моих проблем, когда дело касалось Логана и всего того, что могло быть неловким между нами.

– Не говоря уже о том, что это дорого, – добавила я.

– Ладно, если ты не разрушила заведение Логана и ласково попросила бы, я мог бы занять тебе денег. В конце концов, я подписал пятилетний контракт на пятьдесят миллионов.

И вот так, его самодовольство вернулось обратно, и в этом мире все снова было в порядке.

Глава 6

ЛОГАН

Звонок прозвенел, когда я закончил приготовление ингредиентов для лазаньи, в четвертый раз проверяя свой список. Вытирая руки о полотенце, я пересек кухню и открыл дверь. Там стояла Гвен вся в черном с ног до головы – черная рубашка с длинным рукавом, черные узкие джинсы, черные ботинки до щиколотки – ее волосы были собраны в конский хвост. Под мышкой она держала бутылку красного вина. Она явно не наряжалась для такого случая, а выглядела в точности так, как я того ожидал.

– Я знаю, что это не праздничный ужин, но моя мама учила меня никогда не приходить к кому-либо с пустыми руками, – сказала она, входя в квартиру без лишнего шума. – Поскольку я знала, что мне понадобится алкоголь, чтобы пережить этот ужин, то подумала, что у тебя есть или дешевое пиво, или ликер, поэтому я принесла настоящий напиток для взрослых.

– Но не захватила бокалы для вина? Думаю, у тебя есть выбор между кружкой для кофе и красным пластиковым стаканом, – сказал я и подмигнул, выхватывая бутылку Cabernet Sauvignon.

Гвен была непохожа на тех, кого я приглашал к себе домой раньше. Никаких высоких каблуков или кокетливой улыбки, никаких помадных поцелуев на щеках или какого-нибудь мимолетного прикосновения к моему плечу, когда она пронеслась мимо меня внутрь. Никакого цветочного парфюма или прически, что я бы боялся испортить ее. Все, что касалось Гвен было настоящим, соблазнительным, и то, по чему я скучал все эти годы.

Я попал.

Она задержалась в прихожей, рассматривая солнце, исчезавшее за горами, через большие, от пола до потолка, панорамные окна в большом зале, потом постояла перед стеной и поднялась вверх в спальню, разглядывая семейные фотографии.

– Сюда, – сказал я, проводя ее по квартире. Я прошел слишком близко к углу, задев его слегка коленом, и вздрогнул.

– Стареешь, Сладкая Булочка? – спросила она с ухмылкой, обходя меня.

– Что-то типа того.

Я провел ее на кухню и улыбнулся, когда она затаила дыхание, увидев современное пространство с первоклассной отделкой и техникой. Моя квартира была милой, но не шла ни в какое сравнение с броским особняком, который Крис купил в Черри Крик. Иногда я мог поклясться, что он раскидывается деньгами из «Монополии» без каких-либо реальных последствий. Я видел слишком много спортсменов, растративших свои финансы на глупые вложения и неверные решения. НФЛ платила и платила, но все имело свою цену или срок годности, а я не хотел быть еще одной поучительной историей. Еще одна вещь, которую мама вложила в меня, а отец прислушивался к этому. Вот почему он до сих пор жил в том доме, где я вырос.

– Почему по этой безупречной поверхности размазаны соус «Болоньезе», яичный желток и сыр рикотта? – спросила она, морща нос от того беспорядка, что я устроил. – Конечно же, тебя предупредили, что каррарский мрамор предназначен для ванных комнат в отеле, богатых семей, которые предпочитают ресторанную еду на вынос, и, по всей видимости, еще и для спортсменов с бóльшим количеством денег, чем здравого смысла, чтобы понимать, что этот материал такой же пористый как морская губка.

– Меня не предупредили, но теперь я осведомлен, – я откупорил вино и отставил его, чтобы вздохнуть, раздраженный тем, что мой дизайнер интерьера не предупредил меня, как легко мрамор мог окраситься.

Когда я повернулся, Гвен устроилась на табурете, локтями уперевшись в столешницу, ее подбородок устроился на ладошках. Уголок ее рта был загнут вверх, и у нее на лице было забавное выражение, такое, которое я не видел со времен старшей школы, но сразу же вспомнил. То самое, которое говорило: «Сладкая булочка – ты идиот». То, которое по прошествии времени, по-прежнему било меня туда, где я меньше всего ожидал. Если кривоватая улыбочка могла оглушать, то я мог бы только догадываться, какое воздействие могла оказать такая редкая настоящая улыбка от Гвен.

– Что? – спросил я, когда начал укладывать ингредиенты в мамину проверенную временем кастрюлю для запекания.

– Ничего. Просто любопытно, когда ты начнешь пресмыкаться. В конце концов, этот ужин должен означать извинение. Или он должен стать для тебя уроком того, как работает ресторан? Я не успеваю проследить за поводом этой встречи, потому что ты так часто меняешь свое мнение о том, почему я здесь, – сказала она, ее брови приподнялись, пока она наблюдала за моей работой. Это должно быть, неизведанная для нее территория, когда она сидит на скамье запасных, а кто-то готовит для нее ужин.

– Я не пресмыкаюсь. То, что ты получишь, – это домашняя пища. Как я и обещал. Потом мы поговорим о бизнесе, – сказал я, хотя у меня не было ни малейшего желания воплощать последнее. Я пригласил ее, потому что хотел познакомиться с той более зрелой и более привлекательной версией сестры моего лучшего друга. Узнать ее настоящую, взрослую, если она, наконец, согласится открыться мне с той стороны, с которой не открывалась ранее в детстве, поделиться небольшой частичкой своей жизни до того, как она вернулась домой.

Я закончил с укладкой лазаньи, накрыл блюдо фольгой и засунул ее в духовку. Взял два бокала без ножек, наполнил их вином для нас обоих и один отдал ей.

– Ты обычно так ведешь дела? – спросила она, указывая на зажженные свечи, идеально сервированный стол и мягкую джазовую музыку, лившуюся через динамики. – Больше похоже на то, что ты на начальных стадиях своего фирменного представления по стаскиванию трусиков. О! Что в таких случаях танцуют? Маленькое празднование тачдауна?

Конечно, Гвен видела насквозь мое обычное поведение на свидании, которое на самом деле было откровенным дерьмом, – это отлично работало для таких, как Николь. Она практически лишалась чувств от всего антуража, что должно было стать первым звоночком. Почему я был настолько глуп, чтобы испробовать то же самое на Гвен?

– Это на десерт, – сказал я. – Вместе с бутылкой шампанского, я думаю, ты сможешь найти только сыр.

Она сделала глоток каберне и сказала:

– А я думала, что по твоему мнению пузырьки можно найти только в джакузи.

– Я всегда не понимал, почему тебе так нравится быть изворотливой и дикой, но если это твоя фишка, я могу быть уверенным, что это произойдет, – сказал я, представляя ее соблазнительной, влажной и обнаженной в различных компрометирующих позах. Было просто невозможно этого не сделать.

– О, я собираюсь держаться подальше от всего, где можно столкнуться с секрецией тела и гнойными заболеваниями, – ее голос оставался уверенным, но ее выражение лица требовало того, чтобы над ним поработали. Небольшой румянец окрасил ее щеки, обнажая ее блеф, и мне было интересно, показывал ли ей хоть один парень, насколько она чертовски может быть желанной. Позволяла ли она хоть кому-нибудь подобраться так близко.

Конечно же, кто-то пытался сделать это. Видит Бог, я провел большую часть своего подросткового возраста, безнадежно пытаясь сделать это. И хотя я и украл поцелуй в средней школе, она по-прежнему держала меня на расстоянии вытянутой руки. Но сейчас Гвен была здесь – на моей кухне, смешная, нахальная и такая чертовски сексуальная, что я знал, что буду сожалеть всю оставшуюся жизнь, если хотя бы не попытаюсь взять эти стены штурмом вновь.

– Это очень плохо, – сказал я, обходя столешницу и становясь перед ней. Она развернулась на табурете, чтобы посмотреть на меня, ее колени задели мои бедра, посылая электрический заряд вверх по моим ногам. – Я с нетерпением ждал, чтобы разгадать одну из самых главных загадок в моей жизни, – я наклонился вперед, нависая над ней, борясь с удовлетворенной улыбкой, когда Гвен поерзала на своем месте, раздвигая ноги, чтобы быть ко мне ближе.

– У меня есть сомнения, что горячая ванная сможет передать какие-то знания касаемо того, почему у Барби есть грудь, тогда как Кену не дают даже элементарного «оборудования», – сказала она, ее голос был напряженным, практически неестественным, будто она изо всех силы старалась сохранить самообладание.

– Нет, – я сделал долгий глоток каберне, затем прижал руку к холодному мрамору рядом с ее плечом, парализованный тем, как расширились ее зрачки, поглотив коричневую радужку. Я наклонился еще ближе, мой рот был совсем рядом с ее ухом. – Но я всегда хотел узнать, черное или что-то неожиданное?

Она отпрянула, ударяясь локтем о столешницу, качнувшись на табурете.

– Что?

Я пожал плечами, несмотря на то, что энергия гудела внутри меня.

– Твои трусики. Ты щеголяешь в черном, как и все в твоем гардеробе, или их цвет немного интереснее?