Текст книги "Перехватить шеф-повара (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Гудмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Ну что же, по крайней мере, нетронутый антикварный деревянный потолок в неплохом состоянии, – сказала я, уклоняясь от ручной пилы, забытой на бетонном полу, лезвие было съедено коррозией, но по-прежнему оставалось достаточно острым, чтобы «наградить» меня столбняком.

Моя мама что-то пробормотала, соглашаясь со мной и осматриваясь по сторонам.

– Каркас довольно неплохой. После того, как все будет очищено, у тебя появится огромное пустое пространство, чтобы сделать здесь все так, как ты хочешь.

Когда мы ходили по зданию, в моем воображении начал формироваться внешний облик ресторана. Я представляла открытую кухню и дровяную печь, коротая должна была быть подобием бьющегося сердца ресторана, рисовала интимную атмосферу, заполненную смехом, добрыми разговорами и вкусной едой, которая бы вдохновляла и дарила бы гостям ощущение уюта. Все было настолько ярким в моем воображении, что от этого казалось еще более достижимым.

В тот момент я знала, что пришло мое время бросить командование чужими кухнями и возложить на себя ответственность за свою собственную. И я хотела сделать это здесь, в Денвере, где у меня была поддержка и где я чувствовала себя как дома. Несмотря на то, что риски по-прежнему пугали меня, непредсказуемость наполняла меня таким волнением, которого я не ощущала никогда раньше. Возможности были бесконечны, впереди яркое будущее.

– О чем ты думаешь? – спросила меня мама.

– Мне нужно будет заручиться надежным источником финансирования, – сказала я, что означало привлечение ресторатора, который мог бы дать рекомендации, знания и опыт, а что самое важное – финансирование, оставив всю творческую составляющую и контроль за мной. Нужен был своего рода партнер.

Мгновенно в моей голове возник образ Трента, но не было ни единой возможности, что он принял бы мой звонок, не говоря уже о том, чтобы обдумать мою идею. Если он принимал решение, то оно было окончательным. Исключений не было. Он ясно дал это понять, когда мы разговаривали в последний раз.

Тем не менее, когда-то он поверил в меня как в шеф-повара, возлагал надежды на мою готовку. Я должна была попробовать.

***

Мой самолет приземлился в аэропорту LaGuardia на пятнадцать минут раньше расписания. Снежное одеяло укрыло землю снаружи, небо поздним февральским утром было бесконечно-серым, и я надеялась, что это не было плохим предзнаменованием тому, ради чего я приехала. Пока самолет выруливал по направлению к трапу, все мои мысли были только о Логане, вместо предстоящей встречи.

Скоро он должен был выйти на поле в Майями, чтобы встретиться лицом к лицу с командой the Saints ради того, чтобы побороться за титул чемпиона, который он так отчаянно желал. Крис отправил мне билет, но я отказалась от него. Как бы я не хотела увидеть игру собственного брата на Суперкубке, я не могла стать свидетельницей того, как Логан самолично уничтожал бы себя самого. Кроме того, мне нужно было позаботиться о собственном будущем.

Наша горячая ссора по-прежнему лежала тяжким грузом у меня в голове. Логан обвинил меня в том, что я позволяю своему страху управлять моими решениями. Я решила доказать, что я представляла собой нечто большее, чем то, что он утверждал. Теперь, я должна убедить Трента Келлера.

Прозвучал сигнал, дающий понять, что теперь можно отстегнуть ремни безопасности, и пассажиры незамедлительно вскочили на ноги, скучившись словно пауки в своих рядах, пока не подошла их очередь убежать. В то время пока все поспешили на выход, я оставалась на своем месте, собираясь с силами. После того как последний человек покинул салон, я поднялась, достала свой багаж из верхнего отделения, а затем встретила нанятого водителя в зоне выдачи багажа.

– Добро пожаловать в город, мисс Лалонд, – сказал он, забирая мои вещи и указывая подбородком, чтобы я следовала за ним на улицу. Воздух имел запах одновременно похожий на жженный крендель, выхлопные газы и мочу.

Он провел меня к специально обозначенному месту, зарезервированному для лимузинов. Как и всегда аэропорт LaGuardia был сумасшедшим домом с перегруженным движением и суматошными туристами, которые прибывали и отъезжали. Водитель уложил мою сумку в багажник, и я села в салон из мягкой кожи, прикрывая свои ноги кашемировым одеялом, лежавшим в корзине рядом с моим сиденьем.

– Нам предстоит несколько более длительная поездка до Бэттери-Парк-сити из-за скользких дорог, поэтому устраивайтесь поудобнее (прим. Бэ́ттери-Парк-си́ти (англ. Battery Park City) – квартал в Нижнем Манхэттене), – сказал водитель после того как завел мотор и настроил радио на станцию с классической музыкой, посмотрев на меня в зеркало заднего вида. – В баре есть спиртное и закуски.

Он поднял перегородку и влился в море различных транспортных средств. Рекламные щиты, высотные жилые дома и небоскребы пролетали за моим окном. Прошло почти шесть лет с моего последнего визита в Нью-Йорк, но было такое чувство, что ничего здесь не поменялось. Тротуары, как и всегда, были заполнены недовольными местными жителями и рассеянными туристами. Резкий контраст с непринужденной и доброжелательной атмосферой Денвера, где я выросла.

Пока мы совершали свое путешествие по городу, я просматривала заметки, которые сделала в своем блокноте, потягивая воду Perrier, надеясь, что пузырьки газа приглушат нервозность, которая бушевала внутри меня. Несмотря на многие годы работы на самых высококлассных кухнях с самыми высокими требованиями, подобных той, что была в Brindille, ни одна из них не могла сравниться с тем давлением, которое я ощущала по поводу того, чтобы посвятить Трента в свою задумку.

«Он согласился встретиться со мной», – напомнила я самой себе. Но только потому, что мой отец оказал то небольшое влияние, что у него осталось в этой сфере, чтобы устроить для меня личную встречу. Как выяснилось, мой отец работал с деловым партнером Трента сразу после того, как только окончил кулинарную школу – хоть какая-то польза от моего отца после того, как я рассказала ему о встрече – и тот человек по-прежнему кое-что задолжал моему отцу, что мой отец, в конце концов, реализовал. Для меня.

Я вытащила свой телефон и отправила ему короткое сообщение: «Еду в лимузине, чтобы встретиться с Трентом». Я не ожидала никакого ответа, но мой телефон завибрировал у меня в руке, сигнализируя о новом сообщении. «Помни – Лалонды не умоляют. Будь профессионалом, но в тоже время естественной». Я покачала головой, представляя, как эти слова были громко произнесены суровым голосом моего отца.

Как бы я не ненавидела то, что нуждалась в его помощи – я хотела договориться о встрече самостоятельно, но каждый раз, когда я звонила в офис Трента, его ассистент отвечал, что его календарь распланирован на следующие три месяца – я была в тоже время рада тому, что отец поддержал одно из моих решений, подергав при этом за кое-какие ниточки. Однако я знала, что отец поменял свой настрой, потому что я, наконец, предприняла шаги, чтобы стать самостоятельной.

Час спустя лимузин подъехал к тротуару перед Брукфилд-Плейс, где находился Институт Кулинарии ICE – для тех из нас, кто был занят в данной индустрии – и там же располагались офисы холдинга the TK Hospitality Group. Я вышла на площадь, разглаживая складки на юбке от своего костюма, и посмотрела на огромный комплекс. Холодный воздух «кусал» мои щеки и «покусывал» кончики пальцев на ногах. Лодки покачивались около доков в реке Гудзон, которая была по соседству, а полностью стеклянный снаружи Всемирный торговый центр через дорогу отражал темные облака, витавшие наверху (прим. 1. Брукфилд-Плейс – всемирный финансовый центр – комплекс зданий в Нью-Йорке, расположенный в одном квартале на запад от того места, где находился Всемирный торговый центр. Комплекс находится в нижнем Манхэттене, с видом на реку Гудзон. 2. ICE – крупнейший и наиболее активный центр кулинарного образования в Нью-Йорке. Институт был основан в 1975 году и сейчас является одним из самых престижных учебных заведений в области кулинарного искусства в Америке).

– Приятно провести вам время, – сказал водитель, достав мою сумку и захлопнув багажник.

Я заплатила, снова поблагодарив его, и положила свой блокнот в сумку. Я наблюдала за тем, как задние огни лимузина растворились в уличном потоке, вдохнув холодный воздух и протянув еще несколько секунд, чтобы успокоиться, я вошла в здание и поехала на лифте прямо на двадцать пятый этаж.

Когда я заколебалась перед дверями из матового стекла, с логотипом the TK Hospitality Group, я задалась вопросом, что творилось с Логаном и как обстояли дела с разминкой перед матчем, так что быстро проверила обновления в телефоне, но потом решила сделать обратное. Мне было необходимо сосредоточить все свое внимание здесь и сейчас, и не похоже, что Логан думал обо мне – он четко дал понять это.

Я пригладила волосы и поправила костюм. Приподняв подбородок, я расправила плечи и решила направить всю нервозность для того, чтобы выглядеть уверенной, а затем вошла в приемную, которая была отделана в элегантном современном стиле.

– Благодарю вас за оперативность, – сказала женщина за стойкой. – Мистер Келлер готов встретиться с вами. Пожалуйста, следуйте за мной.

Трент поднялся, когда я вошла в его кабинет. Он была одет в темные джинсы, шерстяной пиджак «в рубчик», под которым была серая рубашка с воротником, довершали все очки в черной оправе.

Он кивнул секретарю и жестом пригласил меня присесть.

– Ну что ж, мисс Лалонд, вам лучше представить все хорошо и быстро, потому что сегодня у меня весьма напряженное расписание, – его тон был прохладным и сдержанным, граничащий с полнейшим отсутствием интереса, как будто каждая секунда, проведенная со мной была пустой тратой времени.

Я прочистила горло и присела на самый край неудобного пластикового стула, который вероятно стоил больше моей машины, мои нервы снова были на пределе.

– Я ценю то, что вы согласились встретиться со мной, тем более в воскресенье.

– В качестве услуги моему партнеру, – сказал Трент так, как будто мне нужно было напоминание о том, что ему до меня вообще не было никакого дела.

– Услуга это или нет, я беспокоилась, что мой отказ работать с вами должен был полностью исключить саму возможность данного разговора, поэтому я очень благодарна, что вы готовы выслушать меня.

– Мы четко прояснили то, что та должность, которую мы обсуждали изначально, уже занята, и что я не имею привычки давать вторые шансы, разве не так? – спросил он, усаживаясь в свое кресло и опираясь лодыжкой о колено второй ноги.

Я кивнула и проглотила негативные мысли, которые безудержно поглощали мой разум.

– Так.

– Тогда, я не совсем уверен в том, что вы здесь делаете, Гвен.

Я сделала глубокий вдох.

– Я пришла обсудить мое собственное предприятие.

Его брови поднялись вверх.

– О? И что же это?

Я вытерла ладони о свою юбку-карандаш, радуясь тому, что на ткани не осталось никаких следов от пота.

– Я хочу открыть ресторан в Денвере, и я бы хотела, чтобы вы рассмотрели возможность финансовой поддержки этого проекта. Возможность того, чтобы стать моим бизнес-партнером, – четко, прямо по делу. Я хотела, чтобы слова излучали уверенность, но небольшая дрожь в голосе выдала меня.

Я ждала ответа от Трента, и когда он этого так и не сделал, я продолжила.

– Это развивающаяся область, которая нацелена на новую, инновационную кухню.

– Развивающийся рынок часто имеет свой синонимом мертвый рынок. В самых развитых направлениях средний срок жизни нового ресторана равен трем годам, – сказал он. – Как вы планируете бороться со столь слабым звеном в цепи? Эта индустрия столь же неумолима, как и непредсказуема, а всего лишь исключительной пищи и приятной атмосферы здесь недостаточно.

Я убрала за ухо прядь волос и произнесла:

– Потому что Денвер это веселый, яркий город, жители которого жаждут приключений, которые стремятся попробовать что-то новое и пойти на риск, но кулинарное поприще не отражает их индивидуальность некоим образом. Это надежно, но не безопасно.

– И вы думаете, что сможете восполнить данный пробел? – спросил Трент.

– Я знаю, что смогу, – сказала я, и вся мои прежние опасения исчезли. – Вы говорили, что меню, разработанное мною, предоставило бы гостям возможность получить впечатления, как будто их прием пищи на собственном дворе прошел где-то за границей. И это именно то, что ищут жители Денвера, то страстное чувство к перемене мест, когда ты вместе с тем остаешься дома. Они хотят перенестись куда-нибудь, при этом удивиться и вдохновиться. Они хотят испробовать новые ингредиенты вместе с известными составляющими. Я могу предоставить все это.

– Возможно, у вас есть способности и талант, – сказал он. – Но чтобы этот бизнес был успешным, вам также необходимы приверженность и надежность. То, что мне известно о вас, пока не внушает особой уверенности.

Я снова кивнула. Он была прав. Я была непредсказуема и нерешительна, но теперь все изменилось.

– Я получила кредит для развития малого бизнеса, который зависит от нахождения второго инвестора, чтобы внести недостающую часть. Я здесь сегодня для того, чтобы сделать все возможное, чтобы убедить вас захотеть стать тем самым инвестором.

Трент положил локти на стол, бумаги смялись под его весом.

– Есть сотни рестораторов по всей стране, которые обладают таким же возможностями, как и я. Один живет в Вейле, штат Колорадо. Почему же столько усилий только ради меня?

«И я обойду каждого из них, если понадобится», – но я оставила это на самый крайний случай.

– Потому что я чувствую, что вы понимаете меня и мою кухню, и вы всегда признавали мой потенциал, – сказала я. – Поэтому вы пригласили меня на собеседование. Я верю в то, что с вашим опытом и талантом, работая в команде, мы могли бы создать процветающее заведение, способное изменить кулинарное поприще Денвера в лучшую сторону.

– Даже если и так, то это большой риск, – сказал Трент.

– Так и есть, – сказала я. – Но я уверена, что это того стоит.

– Когда я встретился с вами в Stonestreet’s, вы никак не показали, что это именно то, чем вы бы хотели заниматься, – сказал он. – Мне любопытно, посему вы избрали именно этот путь.

– В то время я сама не знала, чего хочу – или где хотела бы быть. Денвер должен был стать всего лишь временной остановкой, – я прочистила горло. – Большую часть своей жизни я переезжала с места на место в надежде улучшить свои навыки и усовершенствовать свое мастерство. Я говорила сама себе, что причина, по которой я нигде не пускала корни или никак не развивалась самостоятельно, состояла в том, что в глубине души я была кочевником. Но если быть честной, то думаю, что выбрала тот путь, потому что так было легче, чем привязываться к чему-то. Мне не нужно было всецело отдаваться чему-то. Но потом я вернулась в Денвер, и, наконец, впервые в жизни ощутила почву под ногами. Я воссоединилась со старыми друзьями, со своей семьей… влюбилась. Мне понадобилось всего несколько месяцев на то, чтобы признать все это. Теперь, для меня нет другого места, которое я хотела бы называть своим домом.

Откинувшись на спинку кресла, он сложил пальцы домиком, прижав те к губам, изучая меня взглядом прищуренных глаз. Я заставляла себя не дергаться под столь пристальным испытующим взглядом. По его выражению я не могла сказать, было ли интересно, смешно или же он был оскорблен, что я имела наглость прийти к нему с таким предложением.

Некоторое время мы сидели в мучительной тишине, прежде чем Трент опустил руки и сказал:

– Вот, что я скажу вам. Вы приготовите блюдо на мой выбор за ограниченное количество времени прямо сейчас, и если я буду сражен тем, что вы мне представите, тогда мы можем продолжить обсуждение вашей идеи. Как вам такое?

Все это звучало просто ужасно не потому, что я сомневалась в собственных кулинарных способностях, или потому, что я не была готова принять вызов. Все это было ужасно потому, что исход всего зависел только от меня. Не было никаких су-шефов или ресторанных критиков, чтобы обвинить меня в том, что я допустила ошибку в приготовлении определенного блюда. Но я уже достаточно набегалась по чужим кухням, воплощая в жизнь мечты других людей. Теперь настала моя очередь.

– Я готова, – сказала я, мой голос был ровным и уверенным, тогда как в животе порхали бабочки.

– Прекрасно, – сказал он, отодвигая кресло и поднимаясь на ноги. – Вы можете оставить свои вещи здесь. Нам сюда.

Трент повел меня к лифтам, и мы спустились на третий этаж. Стальные двери разъехались в стороны в вестибюле ICE.

Словно внезапное наводнение воспоминания о днях в моей кулинарной школе нахлынули с поразительной силой – боль в мышцах и онемевшие руки после нарезки сотен луковиц морковок и сельдерея на кубики одинакового размера, что было направлено на то, чтобы улучшить мои навыки в обращении с ножом; бесчисленные часы, потраченные на разделывание рыбы и правильную нарезку ребрышек; раз от раза охватывающее тебя разочарование после провала в приготовлении пяти основных французских соусов, когда подгорело молоко или передержал на огне муку, и то чувство эйфории, которое охватило меня, когда я, наконец, освоила их все.

Я помнила это так, словно все было только вчера.

Трент разговаривал с девушкой за стойкой регистрации. Она кивнула, посмотрев на меня, стоявшую неловко в стороне, и нырнула за угол. Через несколько минут она вернулась и вручила мне новый поварской кафтан, фартук, колпак и набор ножей.

– Я часто арендую здесь место для демонстраций или проверок, – сказал мне Трент, когда проводил через сеть коридоров. – Наличие кулинарной школы в такой непосредственной близости является одной из основных причин, почему моя штаб-квартира находится в Брукфилде, а не в центре, как у других.

Через стекла закрытых дверей я видела классы в середине занятия, студенты в белых куртках и повара-любители в фартуках, которые с одинаковой внимательностью слушали своих наставников. Трент провел меня в зону проведения частных мероприятий, которая выходила прямо на Нижний Манхэттен, это была чистая промышленная кухня в одном конце комнаты, а в другом находился стол.

– Хорошо, Гвен. У вас есть два часа, чтобы приготовить самый лучший в моей жизни сэндвич с арахисовой пастой и желе, – сказал он.

Моя спина оставалась прямой, а выражение лица ничего не показывало, несмотря на то удивление, которое я испытала, услышав его слова. Я ожидала, что Трент попросит какое-то более изысканное и утонченное блюдо, или что это будет нечто вроде стандартного теста из кулинарной школы на приготовление идеального омлета. Но сэндвич с арахисовой пастой и желе? Грандиозный по своей простоте, неограниченный по вкусовым комбинациям – соленый и сладкий, хрустящие и мягкий, традиционный или по оригинальному рецепту – я понятия не имела, какой из них он предпочитал.

– В вашем распоряжении полностью оборудованная кухня и кладовая. Удачи, – сказал он, потом извинился, оставив меня с моим заданием наедине.

Я прислонилась к прилавку из нержавеющей стали, мой разум стремительно работал на то, чтобы найти правильный рецепт, способный впечатлить Трента, но ничего не шло на ум. «Возьми себя в руки, Гвен», – сказала я самой себе. – «Это то, чему ты училась. Просто делай все по порядку».

Вздохнув, я переоделась в поварскую куртку, повязала фартук поверх своей юбки-карандаш и спрятала волосы под колпаком. Я помыла руки, заточила ножи и направилась в кладовую.

Когда я изучила ассортимент продуктов передо мной, то в памяти всплыл тот момент, когда я будучи еще маленькой, сидела за кухонным столом с кровоточащим носом и рассеченной губой, после того как Крис случайно попал футбольным мячом прямо мне в лицо, а мама соорудила для меня сэндвич с арахисовой пастой и желе, только в ее исполнении клубничное варенье было заменено на яблочное чатни из банки (прим. традиционные индийские соусы, оттеняющие вкус основного блюда), дополнив это поджаренным беконом. Она утверждала, что это лучше, чем куриный суп и подходит для того, чтобы оживить тебя, но я всегда подозревала, что она сказала это только потому, что сэндвич нужно было просто собрать и еще мой отец запретил в нашем доме консервированные супы с нитратами.

Но сейчас я вспомнила, как соленые и сладкие нотки сочетались в арахисовой пасте, подкопченная и жирная текстура бекона, а еще имбирь и кардамон в чатни наполняли меня теплом и спокойствием. Вместе они сделали так, что мои раны причиняли не так много боли. Это воспоминание было таким особенным, почти священным. Только я и моя мама, объединенные одним скромным и простым сэндвичем.

Я поняла, что очень часто существовали какие-то совершенно простые блюда, которые вызывали эмоции, воспоминания и детали, практически полностью забытые, но которые всегда были там, прямо у вас под носом, готовые ворваться, принеся с собой самые тонкие ароматы или самый лаконичный вкус. И я надеялась, что мой ответ на рецепт собственной мамы подействовал бы на Трента точно так же.

Посмотрев на часы – осталось полтора часа – я быстро собрала все необходимые мне ингредиенты, предварительно разогрев духовой шкаф на 375 градусов, и начала все подготавливать для чатни. Я очистила и порезала яблоки и груши на одинаковые кусочки по дюйму, нашинковала желтый лук, натерла свежий корень имбиря и отмерила необходимое количество яблочного уксуса, специй и сахара.

Я поставила сотейник на сильный огонь и положила в него все ингредиенты. Пока я ждала, когда чатни начнет кипеть, я разложила сырые орешки кешью и арахиса на противень толщиной не больше четверти дюйма, сбрызнув все это оливковым маслом, посыпала солью и свежим розмарином, а затем отправила все это на самый верх духового шкафа для обжарки. Вытерев руки о полотенце, я нарезала бекон ломтиками и уложила их на холодную сковороду, стоявшую на плите, и включила самое маленькое пламя до тех пор, пока мясо не отдаст часть собственного жира.

Как только содержимое сотейника закипело, я уменьшила пламя до среднего и накрыла его, чтобы чатни продолжало кипеть, а затем вытащила орехи из духового шкафа, переложив их в комбайн, добавила туда еще оливкового масла и включила на самую высокую скорость, чтобы перетереть арахис и кешью в мягкую пасту.

Я снова посмотрела на часы. Неужели уже прошло пятнадцать минут? Я не могла беспокоиться о времени – мне нужно было сфокусировать все у себя в голове и полностью сконцентрироваться.

Жир появился на сковороде, бекон подпрыгивал и скручивался, и я прожарила кусочки до коричневого цвета с другой стороны, поливая каждый из них кленовым сиропом. Я выключила кухонный комбайн и переложила кремообразную ореховую пасту в миску, опустила сотейник в ванночку со льдом, чтобы быстро охладить смесь из груш и яблок, затем переложила бекон из сковородки на бумажное полотенце, чтобы он немного подсушился.

Меня наполнило нечто вроде спокойствия Дзен, мои движения были быстрыми, размеренными и четкими. И когда я пробовала каждый отдельный компонент, все запахи были явно различимы, на замену моей нервозности пришла уверенность.

Когда осталось пять минут, я выложила на разделочную доску два кусочка самого пушистого белого хлеба, который я видела – есть свое место и время для грубого деревенского мультизлакового или пышного хрустящего батона, но не в этот раз – я намазала самодельный чатни на один ломтик и ореховую пасту на другой, посыпала каждый из них хрустящим беконом и прижала их друг к другу.

Я только закончила поджаривать сэндвич в масляной чугунной сковороде, когда услышала скрип кожаных подошв Трента по ступеням дальше по коридору. Я надеялась улучить еще несколько секунд спокойствия до начала вынесения приговора, но вселенная решила отказаться помогать мне.

Трент вошел в комнату его лицо ничего не выражало. Для предстоящего мероприятия он переоделся в серый костюм, фиолетовый галстук и рубашку бледно-лавандового цвета.

– Итак, мисс Лалонд, что у вас есть для меня? – спросил он, прислонившись к прилавку из стали напротив меня и скрестил руки. Мое сердце дрогнуло в груди от его голоса. Я узнала его, тот, который явно свидетельствовал о том, что он устроил все это для меня только ради того, чтобы посмотреть как я оступлюсь.

– Обращение к классике, – сказала я, разрезая хлеб по диагонали и положив каждую половинку на тарелку. – Здесь у нас сэндвич с пестой из обжаренных кешью и арахиса с розмарином, беконом с кленовой глазурью и яблочно-грушевый чатни. Моя мама делала что-то подобное для меня, когда я была маленькой, – я подвинула ему тарелку и начала ждать.

Он отломил кусочек и изучил его под лампами, понюхал сердцевину и отправил его в рот. Его взгляд оставался прикованным к потолку. Каждая частичка меня гудела от желания узнать, что он думал об этом.

А потом он улыбнулся, промурлыкал что-то и откусил большой кусок.

– Я возьму это с собой, если вы не возражаете. Позднее у меня будет благотворительное мероприятие, а я терпеть не могу эту пищу на банкетах, – сказал он. – Свяжитесь со мной на следующей неделе. Обсудим с вами детали.

У меня на лице появилась широкая улыбка от уха до уха. У меня получилось. И единственный человек, которому я хотел позвонить и поделиться этой новостью был единственным, номер которого я набрать не могла.

Глава 20

ЛОГАН

– Есть какой-нибудь дискомфорт? – спросил доктор Бакстер, удерживая в руках и двигая моей левой ногой в разные стороны на кушетке в тренажерном зале.

Я покачал головой. Укол Торадола уже успел сотворить чудеса, и сеансы физиотерапии, которые я посещал между тренировками последние две недели перед Суперкубком, помогли мне восстановить в достаточной степени силу и работоспособность обоих колен, так что я с уверенностью мог ступить на поле в игре против the Saints.

– Это то, что я хотел услышать, – он провел осмотр суставов и мышц около травмированного места, немного надавливая. – А как теперь?

Я немного вздрогнул, когда он сжал коленную чашечку.

– Небольшая чувствительность. Но ничего такого, с чем бы я не мог справиться.

С момента приезда в Майями я пережил бесконечные пресс-конференции, интервью и, наконец, день общения с прессой. Как обычно, снова и снова, были все те же глупые вопросы, и само собой ни один из репортеров не мог не спросить меня о том, как проходило мое выздоровление после выхода из больницы. Каждый раз я отвечал, что все в порядке. И на этот раз это было правдой, к большому неудовольствию задницы по имени Том Фелпс. На самом деле, я был больше чем просто в порядке, моему восстановлению давало дополнительные ресурсы мое непреодолимое желание надеть форму и закончить то, что начала наша команда в сентябре.

Доктор Бакстер кивнул и взял спортивную ленту со стойки. Пока он оборачивал мои лодыжки, колени и запястья, потолок раскачивался от чистой энергии семидесяти пяти тысяч голодных фанатов Колорадо и Луизианы, которые ожидали начала игры. Звуки аплодисментов и топот над головой заставляли меня дрожать изнутри, все мое тело гудело от силы и предвкушения, словно провода под напряжением.

– Хорошо, Логан, все готово, – сказала доктор Бакстер, закрепляя последнюю ленту вокруг моего локтя. Он отбросил рулон в сторону стойки, на которой были разложены шприцы и бутылочки с обезболивающими, но его поймал Крис, когда вошел в комнату.

– Ну, так что, Док? Ты готов соскребать этого придурка с газона, если он упадет без чувств при виде защитника? – спросил Крис, похлопывая его по спине.

– Сконцентрируйтесь на собственной игре, мистер Лоланд. У вас есть, о чем стоит позаботиться, – забрав ленту из рук Криса, док Бакстер смерил его своим взглядом, а потом скрылся в коридоре.

Крис закатил глаза и прислонился к стойке, скрестив руки на груди.

– Он когда-нибудь смеется?

– Не часто, – ответил я, принимая вертикальное положение и свешивая ноги с кушетки. – Как дела?

– Чувствуешь это? – спросил он, втягивая в себя воздух так, будто он находился в розарии, а не на стадионе, построенном во второй половине восьмидесятых.

– Запах пота? – запах был настолько сильным, как будто прямо въелся в потрепанный ковролин.

– Запах победы, – сказал он, потирая руки друг о друга, как озорной ребенок.

– Почему меня не удивляет, что для тебя победа пахнет точно также как твоя спортивная сумка с восьмого класса? – я надел компрессионные носки и поправил кромку своих штанов из лайкры. – И не сглазь нас.

– Никакого сглаза, если ты готов. Ты настроен потанцевать сегодня?

На первый взгляд его слова казались совершенно невинными, если не обращать внимания на то, что они были сказаны лучшим другом и товарищем по команде в ту ночь, которая могла оставить нас на страницах истории. Но я знал, что Крис на самом деле спрашивал о том, было ли мое внимание сосредоточено на игре или по-прежнему возвращало меня в больницу, обдумывая мою стычку с Гвен. Мог ли он рассчитывать на меня, когда это было нужно, не смотря на все то дерьмо, что произошло в моей личной жизни.

– Я уже родился танцующим, – сказал я, этот ответ был старым как мир клише, но это не делало его менее правдивым. – Так же как и ты.

– Просто проверяю, – сказал он.

Мы смотрели друг на друга, между нами повисло молчание – нечто, что стало привычкой в последнее время. Гвен стала тем расколом, который появился в нашей всегда столь беззаботной дружбе, мы оба избегали любого упоминания о ней, как будто ходили по минному полю.

Я снова вспомнил о том, что Крису было известно о предложении из ресторана еще несколько месяцев назад, о том, как Гвен сделала выбор в пользу того, чтобы поделиться этой информацией с ним, а меня оставить в неведении. Это был еще один пример того, насколько она не доверяла мне, о том, что она отказалась рушить свои защитные барьеры и открывать для меня свою жизнь и сердце.

Я хотел вернуться к нашему разговору, но Крис перебил меня.

– Я отправил ей билет на матч в Майями, – сказал он.

– Я подозревал, – ответил я, кивая.

– Она решила не приходить.

– Это я тоже подозревал, – сказал я, пытаясь скрыть свое разочарование. Хотя Гвен ясно дала мне понять, что до тех пор, пока я не поменяю профессию, она не хочет быть частью моего будущего, я по-прежнему надеялся, что она отбросит все это для того, чтобы поддержать меня в самый важный для моей карьеры вечер.

– Потому что она в Нью-Йорке, – сказал Крис осторожно, как будто не был уверен, сколько информации он мог доверить мне.

Мои брови удивленно взлетели вверх. Я обвинил Гвен в том, что она была трусихой, поэтому новости о том, что она предприняла что-то, должны были обрадовать меня – по крайней мере, я мог бы порадоваться за нее. Но все, о чем я мог думать, так это то, что шаг вперед к достижению ее мечты, был шагом назад от меня. Даже не смотря на всю ту боль и злость между нами, я не хотел терять ее, даже учитывая весьма реальную и очень жестокую вероятность того, что она уже ушла. Я желал только того, чтобы она приняла мою точку зрения.