Текст книги "Игры с призраком. Кон третий."

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Шерби руки в карманы сунул, чтобы сдержаться: как не крути, прав гридень.

Над ухом свистнуло, ожгло чуть плечо – Халена отскочила, руку сжала и на ладонь глянула – кровь.

– Ты – баба, как не бегай, ты женка! – бросил Богутар.

– А чести и мужеству почхать на пол. Они либо есть, либо их нет. А нет и жить не стоит ни женке ни мужу! – процедила, зеленью глаз облив и ринулась на него. Ушел легко, но недалеко.

– Твоя честь! Давно моя, Халена! – засмеялся. – Десять ночей ты спала со мной, десять ночей я познавал тебя и не раз! Твоя честь моя, Халена!

– Это не честь, это тело, всего лишь гребанное тело. Прах оно, не ты, так старость возьмет, а в итоге все равно кострищу погребальному достанется, как и твое. А вот что ты унесешь с собой, уходя? Что оставишь здесь? Память поганую? С чем к предкам придешь, как в глаза им посмотришь?

Кнеж дернулся, взгляд холодным стал, гневным.

Клинки сошлись, опять разошлись, один удар, второй – кружили Богутар и Халена, мечами сходясь.

– А тебе нравилось подо мной! – решил разозлить ее кнеж, но разозлился лишь Кирилл – побелел скулами, взглядом давя урода.

– Телу, Богутар, ты опять спутал – телу.

– Ты выла от радости подо мной!

Халена улыбнулась, видя, что тот дрожит от ярости и бессилия:

– Я ошиблась – ты не червяк – ты щенок, молодой, глупый, живущий на инстинктах – пожрать и потрахатся.

И кинулась к нему, делая обманное движение влево. А сама ушла вправо и вниз, взмахивая клинком. Приземлилась у ног кнежа на песок, на колени и срезала порты вместе с причинным местом одним взмахом. Меч же кнежа, что он только занес, стал очень тяжелым в руке и не пошел вверх, потянул его вниз.

– Еее! – согнуло Кирилла невольно. Не ожидал он такого от Анжины. Миролюб же мстительно усмехнулся: а и права!

Богутар же еще не понимал, что произошло. Осел на колени, зажимая пах и хмурился, глядя на стоящую над ним женщину, силился что-то спросить, но сил не было.

– Дай тебе Бог выжить. Может, тогда ты поймешь, что тело и инстинкты, а что душа и чистота сердца. И разницу между любить и желать узнаешь.

Стряхнула кровь с клинка и пошла к друзьям.

Богутар рухнул на песок и закричал – боль нахлынула, ярость от осознания, что его оскопили. Его окружили его воины, потащили прочь, и долго звериный вой стоял за спиной Халены.

– Жестоко, – заметил Кирилл и обнял женщину, притянув к себе.

– Но верно, – подметил Миролюб.

Она не знала, права или нет, но больше стыд ее не мучил. Стало легче.

– Кажется, ты только что развелась, – хохотнул Шерби и шепнул ей: никогда не стану драться с тобой холодным оружием.

– По нашим обычаям, Халена таперича не мужняя, – подтвердил гридень.

– Надо спешить, – бросила: есть еще одно дело, и оно более важное, чем сотня Богутаров и взаимоотношений с ними. – Эх, упредить бы мирян!

Но время поджимало и выход один был – встать заслоном самим.

К ночи они нашли лодки – в ряд на песок вывезены были – любую выбирай.

– Придется своровать, – бросила Халена.

– Потом как-нибудь грешки замолим, – парировал Кирилл. Вместе с Мролюбом двигая суденышко к реке. "Если выживем", – подумал.

Глава 27

К закату они добрались до излучины, высадились на берег и огляделись. Красивые места. И для нападения удобные.

Кирилл толкнул лодку, отправляя ее вниз по течению – плыви, нам ты больше не понадобишься.

Все трое встали на берегу, глядя на каменистый плес и тот берег, в который углом упирался холим, раздвигая собой лес.

– Вот оттуда и повалят, – заметил Шерби. Халена кивнула: согласна, самое удобное место для переправы.

И воткнула в песок и камни меч – чтобы не случилось, она отсюда ни шагу.

– До наших рукой подать, – бросил с грустью Миролюб. Халена ему руку на одно плечо положила, Кирилл на другое:

– Иди-ка ты паря, предупреди князя.

Миролюб тяжело посмотрел на него, потом на посестру и стряхнул их руки:

– Втроем сюда пришли, втроем если надобно, к Моране отойдем. А упредить все равно не успею.

Кирилл переглянулся с Халеной и оба понимали – прав. Час-два и здесь будут ярлы. И троим их не удержать.

– Тупо троим погибать, – заметил тихо, задумчиво поглядывая на воды реки.

Как жизнь-то странно обернулась – вроде и не жил еще, а уже умирать.

И усмехнулся, с прищуром подставляя лицо заходящему солнышку:

– А хорошо-то как! Халена, иди…

– Мое место здесь.

– Я это уже слышал…

И вдруг по взгляду ее абсолютно отчетливо понял – на это место, на этот берег, на эти камни и в эту последнюю сечу она и стремилась. Не отдыхать, не в себя приходить – умереть она сюда прилетела.

Застыл, не зная, что сказать, а она как мысли услышала:

– Я знала, что здесь моя жизнь может кому-то пригодиться. Знаешь, это высшее счастье, умереть за честь, свободу и справедливость, умереть в справедливом бою за высокую и очень нужную оставшимся в живых цель. Я здесь это поняла, там, на камнях Вышаты. Не хочу я умирать больной и увечной, в постели. Пусть миг остался, но он должен быть прожит с толком, пусть смерть, но за дело. Вот так, Кирилл, – улыбнулась ему светло и мужчина не нашел что ответить.

– Уходи ты…

Шерби таким взглядом одарил, что слава в горле застряли.

– Миролюб…

– В зубы! – отрезал. Тихо стало, только вода у берега песок мыла. Плескалась да носилась в небе птица и выла перед жарким днем, который она еще увидит, а вот они вряд ли.

Каждый понимал – не уйти им с этого берега живыми, и каждый не собирался отступать.

Так и стояли трое вряд на берегу и смотрели в небо.

"Не женился зря, а так бы хоть сын остался, память об отце хранил. Но да родичи вспомянут, не кану пусто. Род жив будет, а что еще надобно", – улыбался птице Миролюб.

"Так вот странно жизнь повернулась. Столько лет люблю Анжину, а выпало не быть с ней, а умереть. Может и правильно, может и она права?" – думал Кирилл.

"Прости Ричард, это мой финал. Я сама его выбрала, и знаешь, счастлива. Я жила не зря, потому что умру не зря. Прости, что не сказала тебе, что очень люблю тебя, прости, что не сказала «прости» в лицо, и уже не придется. Но ведь это не так важно, правда?" – думала Халена.

– Ну, что, господа самоубийцы? Встретим наш последний закат весело и непринужденно? – улыбнулся Кирилл беззаботно. Халена улыбнулась ему в ответ с пониманием, с благодарностью посмотрев в глаза и, в них была искренняя любовь, какую он не видел ни разу за эти годы. А что еще было нужно? Пусть за миг до смерти, но он жил, он был в ее глазах любимым!

Он понял ее, и больше ей тоже ничего не было нужно.

Миролюб положил руки на плечи друзьям:

– Огромная честь для меня знать вас и умереть с вами!

– Нам тоже, – заверили оба в унисон и рассмеялись.

Глупо боятся смерти, иная жизнь много хуже нее.

Отстыковка прошла в авральном темпе – Ричард бушевал, поторапливая. Он чувствовал неладное и места себе не находил.

– Тупо в ночь! – попытался его вразумить Крис, но был закинут Питом в автоплан без слов.

Король лично сделал круг над территорией, выискивая знакомые очертания местности. Вот и речка, странно, но с холма к ней лилась густая масса людей. Но Полесье не здесь. Если ориентироваться по сканеру да и по памяти – дальше.

– Опять заворухи у них.

– Мирослав что-то говорил.

– Давайте-ка я ребят свистну, – бросил Крис, набирая номер капитана охраны. – Пусть к утру проявятся на всякий случай.

Мужчины ничего против не имели.

Автоплан шел на посадку – Ричард увидел в полумраке очертания знакомых строений, ограду и святилище. На нем и приземлились.

Ханга у святилища стояла, опираясь обеими руками на клюку, и глаз щурила на Грома, вылезающего из своей диковинки:

– Явилси, – буркнула под нос.

– Не люб он тебе, бабушка? – тихо спросила Дуняша, правнучка знахарки.

– А мне-то, дитятко? Друго бажу: учует – нет.

– Что, бабушка?

– А то и узрим, – улыбнулась запавшими в беззубый рот губами, приметив двигающегося навстречу Грому и его свите Мирослава с Купалой и ближними людьми.

Поклоны отвесили оба, сердечно, но без лишней суеты.

– Нашел Халену? – спросил Ричард, пытая князя взглядом.

– Нет, Гром, ушла твоя голубка опять. Давича Олеша вернулся – слух принес, что по заречью пошел: ушла кнеженка от Богутара борзо, погромив два городища в пыль…

Пит хмыкнул за спиной Ричарда: можно не сомневаться – Анжина погуляла.

– … А и не одна – Ливень с ей и гридень мой, побратим Халены, Миролюб. Троих борзых видели, посекли они полешан шибко, огнем неведомым. Бают: гнев Богов за поруганье Халены пал на головы полешан.

– Плевать мне, что на них пало! Анжи… Халену где искать, где может быть, как думаешь?

– Не ведаю, Гром. Разве в заречье.

– Там у вас толпы бегают, река людская идет, – только там Халене и быть, – поморщился: спаси все святые.

И смолк – что короля, что князя как пронзило:

– Где? – чуть осиплым от догадки голосом спросил Мирослав.

– У излучины, – севшим голосом бросил Ричард и, оба поняли, где искать Халену и что будет.

– Сеча? – уставился в глаза князя.

– Сеча Гром, и кумекаю, злая, – расправил плечи Мирослав. – От излучины до наших городищ полночи пути. К утру б всех сонных вырезали. Купала!! – прогремел. – Всех мужей поднимай! Гонцов борзо во все городища! В набат бей! Уходим к излучине сей миг!!

И пошел скорым шагом к терему за бронью.

Ричард в автоплан сел, затолкнув туда Криса. Заводить начал – мотор чихнул и «сказал» – извините, без топливного обеспечения ничем помочь не могу.

– Чего случилось? – нахмурился Крис.

– Они на излучине – сердцем чую, – прошептал Ланкранц. Пит чертыхнулся, вылез их салона и залез в мотор, открыв нужный отсек.

– Таак, – протянул Войстер и вышел, рванул к городищу.

– Ты куда?!

– За мечами!! – рявкнул тот и нажал на бегу кнопку экстренного вызова, отбив координаты. Час и у излучины десант высадится – устроит варварам "встречу века". Мало было прошлым летом? А он не жадный – получите ремейк!

Через полчаса, когда вся рать мирян била копытами стремясь к излучине, Крис загрузился в салон с мечами, Пит, наконец, обманул топливный анализатор и автоплан взмыл в небо.

– До излучины доберемся, – заверил Пит и тихо добавил. – Наверное…

Ханга проводила его внимательным взглядом и кивнула:

– Ладно-ть, уговорил.

Достала из-за пазухи склянку и, открыв крышку, развеяла, что-то поветру.

К святилищу проковыляла и, откинув клюку руки, выставила – миг и ветер зашелся, гром грянул и, молния ударила в дерево под телом Богини. Вспыхнуло кострище – Дуняша еле успела бабку оттащить в сторону:

– Чего ж ты утворила бабуля, – всхлипнула, с ужасом глядя, как словно живое гнется и ломается тело Халены – защитницы, приподнимаясь в огне.

– Боги не умирают, девочка, Боги живут вечно, ибо в памяти людской святилище их делами правыми по праву сроблено, – прошамкала Ханга. – А вот насколь мы, людишки, добро то Богов упомним, на ден ли век, это уж о нас скажет, не о их.

– Они, как люди, – тихо, задумчиво заметила девушка, вспомнив Ливня, что к ним с бабушкой тогда еще зашел.

Ханга лукаво глянула на нее:

– А Боги и есть люди, токмо по времени выше и тем душой старше. Все заканчивается и все вновь начинается. Тело сринешь, к пращурам уйдешь, а с собой память добрую унесешь, того, что нажила в душе своей пока жила. Может пшик – то, может торба полная, а и воз цельный. Снова воротишься в тело, оно состарится и опять уйдешь в чертоги предков и опять с собой память унесешь. Тело вишь, старость мает, а душа мудрость с кажной жизнью обретает. Не запачкай ее, золотко, по чести живи – то и будет главной наградой предкам твоим, что ты им принесешь, придя в чертоги родовые. Боги то ведают. Потому Мораны нет для них.

Развернулась от затухающего костра и поковыляла с холма.

– Бабушка, можно я со всеми к излучине побегу, может вспомочь чем надобно. Тобой я учена, слажу, – робко споросилась девушка.

Ханга глянула на нее и согласилась:

– Беги, только посолонь, напрямки, а не со всеми, – протянула обережку, сняв со своей шеи – последнее, что для внучки сделать могла. Ей жить, а Ханге умирать пора, кончилось ее время. И умрет тихо, пока все заняты будут. И не будет причитаний, одна уйдет, не помешает никто ей встретиться с детьми и любимым, что заждались уж у четрогов пращуров. Пора ей к ним, извелась уж душа, встречи дожидаючись.

Шаловница ринулась резвыми ножками с холма и не услышала, как бабушка добавила:

– К счастью своему резвее беги, это к горюшку бегать не след, само явитси. Только не для тебя оно дитятко. Уже не для тебя.

И дунула в спину, последние силы вкладывая.

Легла на холме, в небо уставилась: к вам иду, любимые, по чести жила, по чести прихожу…

– Идут, – прошептал Кирилл, вглядываясь в скользящие к берегу тени, наплывы людской массы с холма к берегу. Тихо шли ярлы, вода не плескалась даже, только мечи в зубах сталью поблескивали. Не знай, так кажется, блики по воде разгулялись.

"Много, Господи, как же их много", – с немым ужасом всматривалась в плывущие к ним тени Халена: не удержать такую толпу.

Миролюб просто сжимал в руке выданный ему Ливнем лазерник и готовился в любой момент вытащить из ножен меч. Готовиться к смерти он не привык – ей надо, пусть она и готовится.

Друзья разделились, заняв позиции на расстоянии взгляда друг от друга, тем, расширив зону охвата, а значит и обстрела.

– Ничего, покувыркаемся еще, – усмехнулся Шерби и вздохнул, посмотрев на Халену. Та улыбнулась ему – он не видел в темноте ничего, кроме блеска ее глаз и очертания фигурки за сосной, но точно знал – улыбнулась. И легко стало – фиг с ней, с жизнью, зато хоть в смерти вместе.

И сделал первый выстрел. Дальше не мыслей, ни слов – только дело, на автомате нажимать и нажимать курок, отправляя заряды в наползающую людскую массу головорезов. И тихо – бывалые воины шли – ни криков, ни стонов, ни ругани. Обходили товарищей убитых и лезли, лезли напролом.

Миролюб откинул пустой бластер и вытащил меч, первым окропил рудой оружие, вогнав его в живот врага. Следом Халена вытащила меч и глянула на Миролюба. Тот не столько понял, сколько почувствовал – подхватил меч падающего ярла и кинул женщине – перехватила за рукоять и тем же маневром перекинула Кириллу. Заряды кончались, а меча у мужчины не было.

Теперь есть.

Женщина вышла из-за сосны, откинув пустой лазерник – в зубы она и без него даст.

И приняла первого напавшего, всадив в него клинок, развернулась, отпуская мертвое уже тело и, подхватила клинок воина – врубилась с двух рук. Следом лазерник Шерби смолк и лязг раздался – рубиться начал мужчина.

– Вот так всегда, только о поэзии, – пинком откинул одного и по грудину вскрыл другому, уходя в сторону от третьего. – Как сразу проза начинается! Ну, чего ж так пошло-то?! Резвее, мать вашу!! – рявкнул ярлам, отражая нападение одного и ударив в зубы другому.

Секли их. Почти плечом друг к другу уже стояли, каждый друга прикрывая, а ярлы лезли и лезли. Кирилла задели по грудине – Халена отпихнула, передышку ему давая, Миролюб голову скосил, рванувшему на Шерби, а тот воткнул клинок в того, кто со спины на Миролюба замахнулся и ногой отправил в аут третьего, что слева от Халены, мечом на взмах пошел. Кровь по грудине струилась – плохо, обессиливала. Выходило, подводит он товарищей. Тут и гридень получил по плечу, рука мигом пала. Поморщился и меч в другую руку взял, ударил с разворота в гущу.

Халену по лопатке ожгло, а потом по лицу – отлетела – Кирилл на ее место встал, прикрыв спиной. Женщина головой затрясла и опять с двух рук врубилась, помогая побратимам.

Было уже это с ней и на этот раз ни один из побратимов не сгинет. Лучше она, пора ей.

– Уходите!! – бросила ребятам.

– Уже пришли, – заверил Шерби.

Миролюб хмыкнул и получил удар в скулу – откинуло. Халена в лицо налетевшего на гридня сталью ткнула – напоролся и не достал мужчину. Миролюб снова в бой пошел.

Автоплан чихнул и стал медленно опускаться вниз по наклонной, пискляво гудя:

– Топливный запас исчерпан. Просим пристегнуться – совершается аварийная посадка".

– Что смог, – развел руками Пит, в ответ на «добрый» взгляд короля и перекинул через плечо перевязь.

Войстер тяжело вздохнул, поджав губы.

Автоплан вошел носом в мох. Мужчины дружно вывалились из салона и разобрали оружие. Крис скинул пиджак – все равно жарко сейчас будет.

Ричард палец выставил, прислушиваясь: лязгало где-то близко. И бегом не разбирая дороги вперед, на звук в темноту.

Врубились с ходу, вытаскивая мечи в беге.

Ричард не видел в гуще, где Анжина, но чувствовал ее. Прорубал не глядя путь, подхватив находу меч у убитого воина. Минута и уже отпихнул ногой самого шустрого, что его жену почти достал. Голову срезал и глянул на Анжину. Та на миг застыла и получила бы, не отодвинь ее Ланкранц во время себе за спину.

– Кирилл ранен! – бросила Ричарду, принимая на клинок летящую в нее сталь. Отбросила – силы откуда-то опять появились, а казалось конец.

"Если б ты знал, любимый, как я рада тебя видеть!"

"Не поверишь, я тоже!"

И оба обернулись, уставившись друг на друга. Их бы убили за этот миг, что стал для них больше самой жизни, миг в котором они вновь почувствовали друг друга единым целым и прошлое кануло, словно все что было, было не с ними. Миг, который выкинул из памяти год и вернул их в то утро, когда Анжина собиралась лететь на Энту. Миг, к которому они шли больше года, плутая, как незадачливые туристы в лесу.

Убили бы их, но Войстер прикрыл – без затей скосив лазерником всех кто рядом стоял и выдернул из гущи за ворот рубахи Кирилла, перехватил, хрипящего от ран, оттащил к кустам.

– Там! Там!… – еще рвался в бой, еще рубился Шерби, но встать уже не мог, только силился.

– Там все в порядке, – заверил Войстер и подмигнул. У Кирилла зрачки расширились – чудится или граф действительно с уважением и искренним дружеским расположением смотрит на него?

– С меня должок. Вернемся, примем по три бутылки кейро на нос, – хохотнул и увидел вылетевшую из кустов девчонку с длинной золотой косищей. Глаза у девушки были с блюдца, вид очумелый и Войстер уверился, что она как раз сейчас в одном состоянии с Кириллом – перехватил и ткнул в сторону товарища:

– Займись-ка милая раненым.

И рванул в гущу дерущихся, работая лазерником и мечом.

Дуняша склонилась над Ливнем и еле слезы сдержала, узрев, как он посечен:

– Я выхожу, только не умирай, любый!

Шерби моргнул – то ли сон, то ли явь – сверкнул камушек на шее девушке и, ее светом облило, сводя в одно два образа – Анжины и Дуняши. Шерби улыбнулся, счастливый как никогда – «любый» гудело в ушах, лаская и убаюкивая. Он потерял сознание.

Дуня оттащила его подальше в кусты, накрыла собой. Зашептала в открытые раны, останавливая рудицу, и волной по хребту тепло пошло, лилось из губ в искалеченное тело, заставляя его жить. Наполнило мертвеющее живым и что-то изменило, сплетаясь невольно с энергией Кирилла.

Час и над излучиной уже висели автопланы ослепляя светом недобитых ярлов. Их косил десант, поливая сверху зарядами.

Ричард обнял Анжину, уводя в сторону. Крис в обнимку с Миролюбом и Питом, потрепанные, но довольные, с удовольствием лицезрели уничтожение врагов.

Кирилл щурился на свет фар в небо и лежал на коленях у Дуняши, улыбался в блаженной истоме:

– Поживем еще, да? – посмотрел на нее. Девушка оттерла слезы и закивала. Она не ведала, каким путем вломившись в кусты у бора, ее вынесло сразу на место сечи, прямо на Ливня, но точно знала, кто бы не помог ей в том, она обязана ему всей жизнью.

– Живы любый, главное живи, – погладила его по голове.

Ричард осторожно касался лица Анжины, вглядываясь в дорогие черты и сердце щемило от радости: жива!

"Я так и не попросил у тебя прощения"…

"Я тоже"…

"Не надо. Я все знаю – забыли".

"Тогда забыли все. Забыли и вычеркнули. Не было ничего!"

– Не было, – прошептал, сгорая от нежности к жене. – Были только ты и я.

– Я и ты, – улыбнулась. – И…. по-моему, пора забрать детей.

– Да уж. Они явно загостились у деда, – рассмеялся Ричард и, подхватив Анжину, закружил, не спуская с нее глаз.

"Я люблю тебя. Я так люблю тебя, что не жила без тебя".

Ланкранц остановился и, опустив женщину на землю, нежно обнял и коснулся ее губ:

Он не хотел ничего говорить. Что значат слова, если говорят сердца и души, сплетаясь в одно целое и, парят, как орланы в небе?

"Все заканчивается и все начинается вновь, но чтобы не было, мы всегда будем вместе".

Появившиеся миряне застали уже не годных к сопротивлению врагов и спокойно сидящую на мху компанию, с вложенными в ножны мечами.

Гром обнимал Халену, Дуня Кирилла, а Крис, Пит и Миролюб, жевали пастилу, что нашел в своем кармане Пит.

Мирослав оценил картину и усмехнулся, глядя на Грома и Халену:

– А не пора ли вам ожениться?

Более вроде и дел нет.

Ричард и Анжина переглянулись:

"Как думаешь?"

"Как ты".

"Значит не против? Неплохая мысль, между прочим. Давай закатим свадьбу по всем законам местного сообщества. Все-таки не совсем мы чужие мирянам", – улыбнулся чуть насмешливо.

"Угу. И будем считать день свадьбы началом нового в нашей жизни", – рассмеялась женщина.

– Мы согласны, – заявили дружно в голос и засмеялись оба. Ланкранц обнял жену, припал губами к ее пораненной щеке: "а в сечу больше не ногой!"

"Да?" – насторожилась

"Без меня!" – уточнил и, Анжина обняла его, закрыла глаза: "Как же хорошо с тобой, любимый"…

– Ааа. Две свадьбы сыграть можно? – спросил Кирилл.

Все дружно уставились на него и мужчина немного смутился.

Купала в усы хмыкнул, огладил их, дивясь и радуясь происходящему:

– Чего ж нет-то? Была б невеста не супротив. У нас, великий Ливень, девок замужеством не неволят.

Шерби посмотрел на зардевшуюся под взглядами Дуняшу:

– Ты…

И запнулся, не зная как сказать, посмотрел растерянно на Анжину и Ричарда. Король бровь выгнул, взглядом его подгоняя: смелее! Анжина улыбнулась:

– Сватьей буду! Велиокая красная девица, один…

– Согласная я, – Дуняша совсем голову согнула, почти лбом колен касаясь, пряча улыбку и полные радости глаза.

Шерби дух перевел и развел руками, широко улыбаясь:

– Кажется, я женюсь!

В день свадьбы на место святилища Пит, Крис, Ричард, Миролюб, Анжина и Кирилл, в знак верности друг другу и тем великим принципам, что еще живут на Лефевре, воткнули мечи в землю каждый свой меч и зацементировали, присоединив меч Гневомира.

– Сколько бы лет не прошло… – взял за рукоять Шерби, обнимая сужденную, но глядя на друзей.

– Сколько бы парсек не промелькнуло за бортом… – хохотнул Пит.

– Сколько бы королей и князей не сменилось… – продолжил несмело Крис.

– А честь, мужество и верная дружба… – добавила Анжина.

– Всегда были есть и будут жить на этой земле! – закончил Ричард с пониманием поглядывая на жену.

– И мечи наши тому порука! – сказал Кирилл.

– И руки наши, и сердца и души живущих здесь! – величаво произнес Миролюб.

– И те, кто дотронется до этих мечей обретут свои половинки и всегда будут вместе. Не зная горя и печали, – смущаясь добавила Дуняша и пробежалась пальчиками по каждой рукояти. – Никогда вам не расставаться и всегда находить друг друга, а и землю нашу от лжи и скверны хранить аки сбережили!

– Да будет так, – улыбнулась Анжина, радуясь за Кирилла, который с нежностью обнимал молодую жену и смотрел на мирянку, как когда-то на нее.

– Вас послушать – мы обречены друг на друга и на Лефевр! – хмыкнул Крис, но судя по взгляду, ничего против не имел.

– А земля наша и род – на мир и лад, – улыбнулась Дуняша. – На бережу от скверны в душах и сердцах.

Друзья обнялись за плечи и пошагали по траве, улыбаясь солнышку и небу, пьяные от духмяного запаха этой земли, чистой как и люди, что жили на ней.

"Все повторяется?" – посмотрела на Ричарда Анжина, вспомнив, как когда-то точно так же шла с побратимами, но ей очень не хватало Ричарда. А сейчас хватало всех и всего – ведь Гневомир шагал вместе с ними, потому что остался в их душах живым и живущим, как должно – по чести.

"Повторяется любимая".

"Значит, если мы умрем, мы родимся вновь и встретимся снова? Здесь?"

"Разве это важно? Важно, что мы встретимся и что не успели сказать – скажем, что не успели сделать – сделаем".

"И отстоим, что не успели отстоять, и поможем тем, кому не успели помочь".

"И исправим ошибки, и больше их не повторим".

"Но как мы узнаем друг друга?"

"Я узнаю тебя, любимая. Не беспокойся – мне тебя не забыть. Проще забыть себя".

Анжина рассмеялась, прижавшись к нему и, посмотрела на виднеющиеся крыши домов, запоминая Полесье и счастье, что оно ей подарило.

Мир тебе Земля Великих Людей, – положила поклон.

Во веки вам мир и лад вам честные люди, племена, что бережат в себе свободу, честь и любовь к родной земле, своему роду!

Эпилог.

2010 год, Земля

– Вот понять не могу, на черта вы сюда поперлись? – пожал плечами Кристиан. Петя хлопнул его по плечу, заставляя резвее двигать ногами, поднимаясь на холм:

– Потому что убогий мой друг…

– Сам дурак!

– Ну, это спорно, – хохотнул, повиснув на его худом плече всей своей атлетической комплекцией и, чуть не придавил.

– Все просто. Мы здесь, потому что позади выпускной, а впереди взрослая жизнь и каждый в ней пойдет своей дорогой, – сказал Кирилл.

– Ну, и? – скинул лапищу друга Кристиан.

– Есть поверье, что те, кто подержит мечи за рукояти, никогда не расстанутся.

– А еще говорят, что после они будут знать свою дорогу и не запутаются. Предки будут вести их путем чести и мужества, – заметила тихо Анжела.

– Бред. Маленькие деточки поверили в сказочки, – фыркнул парень.

– Не хочешь – не ходи.

– Я лысый что ли? – обиделся тут же Кристиан. – Нет уж, я с вами.

Компания остановилась у мечей, впаянных в камень.

– Старые какие, – с трепетом коснувшись одного, протянул Любимов. – Знаете, мне дед о них рассказывал. Он всю войну прошел, с честью прошел, Героем Советского Союза был. Он говорил, его бабушка сюда отправила, перед тем как ему на фронт уходить и он подержался за рукоять и после ничего не боялся, и друзей верных обрел и любовь на всю жизнь. И умер светло, как жил. А еще он говорил, что один из этих мечей принадлежал нашему предку.

– Бред! – протянул Кристиан, но уже без особого скепсиса. И коснулся другого меча, взял за рукоять, словно вынуть хотел. На миг какой-то показалось ему, что меч изменился – исчезла ржа и сталь выровнялись, заблестела, отражая блики жаркой сечи и он почти услышал крики, лязг металла. И отпрянул, растерявшись от странных видений.

Но посмотрел на друзей уже по-другому.

И Павка Любимов столь же растерянно посмотрел на него, их взгляды встретились и, показалось, что холм стал ниже, а за ним нет огней города, а видны низенькие домики, дымок из труб, терем с резным коньком и бревенчатая ограда.

– Вам не кажется, что, что-то происходит? – прошептала Анжела, чувствуя необъяснимый волнующий сердце трепет. Ей казалось, что сейчас она обнимется с друзьями, пошагает вниз, по укрытому вечерними сумерками холму… только вот до тоски не хватало кого-то еще.

Кирилл смотрел на нее во все глаза и видел ее лицо, только отчего-то старше и взгляд ее изумительных глаз был более суровым, и одежда… черная куртка, а из-за плеча выглядывала рукоять именно того меча, который она сейчас держала, только та ручка была новой и матово посверкивала отблесками на коже.

– А еще говорят, кто подержится за рукояти – обретет свою половину! – хохотнул Петя и взялся за один из мечей, глядя на Анжелу блестящими от насмешки, зелеными глазами.

– До фига болтают, – бросил Гена, отпуская рукоять. – По – мне, суеверия эти все – чухня. Жизнь ты сам себе построишь, главное по какому принципу. А принципы просты, – рубанул ладонью в воздухе. – Не подличай, живи по чести и будь не скотом, а человеком!

– Согласен, – серьезно кивнул Павка и Петя обнял Гену:

– Главное, чтобы мы по жизни это не забыли.

– И не себя не потеряли, ни друг друга, – кивнул Кирилл и с беспокойством оглянулся – Анжела шла вниз, ускоряя шаг.

– Анжела, ты куда?!!

А у девушки сердце из груди выскакивало и рвалось вперед, звало как клубок ниток в сказках, показывающий дорогу. И она бежала, не чуя ног, через кусты, мимо вековых сосен – к шоссе, мимо стоянки, бордюров и ограждений.

Ее простенькое белое платьице мелькало в темноте, работая ориентиром Кириллу, но на какой-то миг, испугавшись, что потеряет ее, он действительно ее потерял.

Анжела вылетела на шоссейку и невольно закрыла рукой глаза, от ослепившего ее света фар. Скрипнули тормоза, хлопнула дверца.

Девушка убрала руку и уставилась на фигуру мужчины в светлом костюме, что вылез из машины.

– С вами все хорошо? – мягкий баритон прозвучал как серенада и Анжела застыла от волнения.

Мужчина сунул руки в карманы, откинув полы пиджака назад и, пошел к ней. Шаг, второй – стремительно и вот – медленно. Остановился, рассматривая ее как чудо, а она во все глаза смотрела на него – высокий молодой мужчина с волевым лицом и пронзительно синими глазами, волна черных волос ложилась на ворот белой рубашки – и весь он, казался Анжеле нереально прекрасным и в то же время до боли, до трепета сердца знакомым. Ее так и хотелось крикнуть: Я так ждала тебя!

– С тобой все хорошо? – мягко спросил мужчина, осторожно коснувшись пальцами ее лица. Он был, словно в забытьи и от чего-то точно знал – она в таком же состоянии.

– Хочешь, я отвезу тебя домой? Не дело такой малышке одной по лесу бродить.

Анжела кивнула:

– Отвезите.

Мужчина открыл перед ней дверцу, усадил и сел сам. Cayeen двинулся по шоссе медленно, словно не хотя.

– Может, познакомимся? – предложил девушке мужчина. – Имя, правда, у меня необычное…

– Ричард, – выдохнула она, уверенная, что только так, а не иначе его зовут. И откуда она это знала, ей было совершенно все равно.

Мужчина молчал пару минут, пристально поглядывая на девушку:

– Угадала. Мы не виделись раньше? У меня стойкое чувство, что я знаю тебя сто лет.

– Думаю больше, – улыбнулась она. – Кстати, ты обещал, что узнаешь меня первым.

Ричард дал по тормозам и замер, глядя перед собой. Теперь он точно знал, что несет его в ночь к этому парку почти изо дня в день. И почему так ноет сердце, словно что-то потеряно и не может найтись.

Повернулся к девушке и обнял ее лицо ладонями, нежно улыбнувшись ей:

– Я узнал, – прошептал. – Тебя зовут Анжина…Как же долго я ждал тебя, любовь моя!

2006 – 17 ноября 2008

Сенсорный опознаватель личности.

Луна

21 июня – день летнего солнцестояния, самый длинный день в году.

Коварная, злая женщина, с черными делами и нечистым знающаяся.