Текст книги "Игры с призраком. Кон третий."

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Ну, да, лучше подставить спину…

– Да, противно Рич бесконечно подозревать и правого и неправого! Не злись. Наоборот порадуйся – нет среди наших людей и клонов Паула, хоть в этом повезло. Не может же быть все плохо, должно быть и в чем-то хорошо. Иначе паранойю заработать недолго.

– Твое легкомыслие неистребимо.

Пит невесело улыбнулся: легкомыслие! Вот как теперь вера в лучшее называется. Эх, Рич!

В двери постучали, она открылась, и в кабинет протиснулся Коста:

– Звали?

– Заходи, – жестом пригласил его Ричард, указал на кресло. – Садись.

– Ты на счет клона? Раны поверхностные…

– Плевать мне на ее раны, – оборвал его король. – Ты проверял служащих, гостей?

– А? – мужчина сел в кресло и поправив очки, кивнул. – Ну, да, я. С Питом. А дип миссии еще проверяю. Не могу же я разорваться?

– И что, с теми, кого проверил? Все как один – люди, и ни малейших генетических отклонений?

– Мне нужно было нафантазировать с результатами исследований? – удивился Коста реакции друга: стальному голосу, подозрительному, морозному взгляду. – Да, все – люди, никаких патологий, синтетических тканей, чипов, генетических отклонений, викерсов, я не выявил.

– Каждый проверен?

– От служанки до последнего охранника.

Ричард задумчиво щурил глаз на друга и похоже не верил.

– Доклад о результате проверки я передал Питу.

– Вот он, – кивнул тот на папку.

– Я видел, – бросил недовольный взгляд на мужчину король. – Ваша халатность действует мне на нервы. Как и твое легкомыслие! – откинул папку и та, крутясь, проехала по столу.

– Тебе нужно пропить успакаиваю…

– Хватит! – не сдержался Ричард и, сообразив, что срывается на друзей, вздохнул. – Извини.

– Да ничего, – отмахнулся Коста. – Мне-то что, кричи, ногами топай – переживу. Только смысл в этом топоте и твоем нервном состоянии? Ты ищешь Анжину, но потерял себя, а когда найдешь ее, начнешь искать себя? Поздно не будет?

– Коста, речь не обо мне, а о вас. Я просил проверить людей…

– Мы проверили, – заверил Пит.

– Да, но не всех!

– Как это не всех? – возмутился Коста.

– Меня ты проверил? Пита, Кирилла?

С минуту друзья молча изучали лицо короля. Пит тяжело вздохнув, отошел к окну, Коста же высказался за двоих:

– Ты меня еще забыл. Давай проверим? Я сам у себя кровь на анализ возьму, потом у тебя. Это мания, Рич! Сам понял, что сказал?

Мужчина отвернулся.

– Ты только что, дал понять, что не веришь никому, даже себе. Паул добился своего – сломал тебя. Ты попал в жуткую историю, тебе тяжело, но ты еще человек! И не один! Мы были твоими друзьями и остались ими! И Анжина… Спасти Анжину важно не только тебе, но и каждому из нас. И мне и Косте и Кириллу она дорога не меньше, чем тебе, и будь на ее месте любой другой из нас – было бы тоже самое, – не глядя на друга, сказал Пит. И не было в его голосе обиды – лишь понимание и сопереживание сквозило в каждой нотке, в каждом сказанном слове.

– Возьми себя в руки Рич, – с сочувствием попросил Коста. – Все будет хорошо, выберемся, Анжину вернем. Наладится.

Ланкранц нехотя кивнул, он понимал и принимал правильность замечания, но продолжал сомневаться, поэтому ни слова ни сказал о добытых ночью новостях, о том, что знает о клонах:

– Хорошо. Пока будем считать, что предателей среди нас нет… Тогда объясните как кукла может получать приказы от Паула, не встречаясь с ним и его людьми, не беря в руки ПЭМ?

– А ты уверен, что она исполняет чьи-то приказы, а не действует по собственному желанию? – спросил Коста. – Мне откровенно не нравится клон и я не верю, зная ее психофизическое состояние, что она в состоянии подчинить кому-то кроме себя.

Пит хмыкнул:

– Новость!

– То, что она беспринципна и эгоцентрична, пол беды.

– Она еще и радиоактивна? – хохотнул Пит. Коста поморщился:

– Она непредсказуема и неадекватна. У нее большие проблемы с психикой.

– Тоже не новость.

– Она сама не понимает, на чьем поле играет и меняет свои желания не то что, ежедневно – ежечасно. В зависимости от настроения, а оно у нее абсолютно нестабильно…

– Потому что она хочет сразу и всего, – сказал Ричард.

– И таблеток от жадности, по больше, – фыркнул Пит, усаживаясь в кресло.

– Вы не понимаете: идет борьба ее желаний, разума бесстрастного робота, и живой крови королевы с определенным набором качеств, взглядов. Она все больше воздействует на клон и хоть не подчиняет его, но давит. Та противится, не понимая в чем дело, и бросается в своих действиях и поступках из крайности в крайность. Генная память не считывается чипсетом, идет сбой программы.

– Конфликт живого и неживого? – спросил Ричард.

– Я бы сказал иначе: конфликт клона и ее типовой проекции, и наоборот. Она заявляет права на собственное существование, уникальность и ненавидит не только ту, что вселили в нее, но и того, кто это сделал, и вас, потому что вы на стороне Анжины, а не клона, но с другой стороны против ее хозяина.

– Что это значит? Ее глючит? – насторожился Пит.

– И нас вместе с ней, – бросил Ланкранц.

– Нас ждут еще более тяжелые времена. Если не решить задачу по возвращению королевы сейчас, позже может быть поздно. Программа клона сейчас выбирает проценты вероятности подчинения или преобладания – концепций будущего существования на нужном ей уровне, просматривает варианты пути и развития, и если выберет роль Анжины, клон пройдет перестройку и превратится в Анжину полностью, до психотипа. Ну, конечно, с всплесками немотивированной агрессии, прочими инсинуациями перестроенной психики. У нее уникальная система преспосабливаемости. Я бы попросил вас сохранить ее для изучения…

– Нет! – отрезали дуэтом Ричард и Пит. Коста смолк, испуганно поглядывая на обоих.

Король отвернулся, прошелся по кабинету:

– Невеселые новости.

– Э-э-э, – протянул Вагрет.

– Да, – подтвердил Пит. – Сейчас-то на нее смотришь и в дрожь бросает – Анжина! И это лишь внешнее сходство, а что будет, если она и внутренне станет как она?

– Это невозможно.

– Ты мне не веришь? – спросил Коста с долей обиды в голосе. – Допустим, но есть наука, техника, которая не способна лгать, обманывать, путать. Она независима и беспристрастна и выдает лишь объективные данные. Конечно, я лишь предположил, потому что именно по этому сценарию идет развитие событий, перестройка клона, и если ошибаюсь – буду только рад. Но нельзя исключать… Кстати, можно подключить программистов, они с большей вероятностью дадут заключение по изменениям в программе клона.

– У меня нет ни малейшего желания тратить время на куклу. Сегодня она сможет пойти на встречу в Паулом?

– Да, вполне.

– Остальное меня не интересует, – отрезал король и набрал номер Кирилла, чтоб узнать все ли готово к вечернему мероприятию, и что сделано, чтоб взять Паула.

Если судить по тому, что Паул вышел на связь с Аштара, то он должен был прилететь на Мидон экспресс рейсом ближе к вечеру или ночью. `Саргон' работал с шести вечера до трех ночи. Кирилл правильно рассчитал и перекрыл все порты. Каждого прилетевшего сканировали и обработанные данные сразу поступали на ПЭМ капитана, служащим, спешно внедренным в штат ресторации и в базу данных сканеров-опознавателей. Буквально за час заведение было нашпиговано высокочастотной аппаратурой, как гусь яблоками. На Аштаре велась не менее активная работа службой Вирджила.

Отчет капитана удовлетворил Ричарда, однако тревога и сомнения его не отпустили. Что-то все время ускользало от него, что-то очень важное: какое-то звено, что напрямую бы связало его с Анжиной. Он не мог понять, что это и раздражался на себя.

– Пит, что про Полесье узнали?

Мужчина удивился и долго копался в памяти, прежде чем сообразить, о чем речь.

– А! Тупик Рич. Около семисот тысяч населенных пунктов с таким названием по всей галактике, и это только на занесенных в каталог Галактического совета, планетах.

Ричард сжал кулак: куда не смотри, как не старайся и на все один ответ – тупик.

– Ладно, свободны, – объявил друзьям, желая остаться один на один со своими тревогами и размышлениями, и приготовится к вечеру. Он лично проследит за каждым посетителем ресторации. Будет сидеть в автоплане на стоянке в сотне метров от здания, и просматривать прямую запись происходящего. Паул не должен уйти и не уйдет.

Главное, пришел бы.

Ричард сел в кресло и прикрыл глаза ладонью: ему вспомнились слова деда, сказанные не далее чем два дня назад, когда он позвонил на Аштар, чтобы узнать о детях, и пообщаться с ними.

`– Надейся, сынок, но и будь готов к превратному финалу. Не сочти меня черствым эгоистом или старым маразматиком, я всего лишь умудренный опытом старик, желающий тебе добра. Прошло слишком много времени. Надежда на лучшее все призрачней, но сдаваться нельзя, нужно верить, действовать, однако, как не горько мне это тебе говорить, нужно приучить себя и к мысли о плохом. Возможен любой вариант. Я молю о возвращении Анжины, молю о ее здоровье и благополучии, но видно молитвы не доходят по назначению. Настала пора напомнить тебе о долге не только мужа, но отца и правителя. С детьми все хорошо, и будет хорошо. Мне в радость их общество и мы прекрасно уживаемся вместе. Но год, два. Они растут, Ричард, они задают вопросы, они видят и понимают больше, чем мы хотели бы. Ты должен думать о них, о будущем системы, если вдруг судьба будет несправедлива и заберет у тебя жену. Я знаю по себе как тяжело перенести эту потерю, но ты сможешь. Должен.

– Не хорони Анжину раньше времени, дед.

– Не хороню, но реально смотрю на вещи. Такие, как она долго не живут, но и не умирают. Они навсегда остаются с нами, с теми, кого любили, с теми, кто любил их. Начни приучать себя к мысли о худшем, тогда плохая весть не станет для тебя ударом, а хорошая вызовет еще большую радость'.

Кощунственная речь Вирджила родила в душе Ричарда возмущение и… панику. Она росла в нем и крепла день ото дня, и он все тяжелее справлялся с собой. Если б Анжина проявилась еще раз. Если б он хоть раз за последние месяцы почувствовал ее, как чувствовал всегда, наверное, он бы смог отмахнуться от слов деда, но тишина, пустота внутри него стала благодатной почвой для предположения старика. Нет, Ричард не думал и не желал думать о плохом, и любую мысль о том, что с Анжиной, что-то случилось, он гнал, выкорчевывал, давил в зачатке, но эти мысли возвращались вновь и давили уже его.

Глава 2

– Ричард, она не желает вставать с постели и ехать на встречу, – сообщил Кирилл в шесть вечера, после того, как целый час безуспешно уговаривал и открыто грозил клону. Ничего. Кукла лежала в постели и, изображая умирающую, искусно издевалась над капитаном. Пришлось тревожить короля.

Ричард с минуту рассматривал озабоченное лицо Шерби, и бросив:

– Буду через десять минут, – отключил видеосвязь.

Что ж, кукла короля не удивила, но на случай ее бунта у него имелось хорошее средство для его устранения. Ричард посидел, готовясь к роли милого и сговорчивого, настроил себя на нудный разговор с ненавистной ему женщиной. Открыл сейф, взял папку с копией дарственной и вышел из кабинета.

Лже-Анжина лежала на подушках, сцепив руки замком на груди и вперив взгляд в потолок. Роспись на нем ее интересовала больше, чем незваный гость. Ричард прошелся по спальне и сел в кресло напротив женщины:

– Поговорим?

Та покосилась на него и вновь уставилась в потолок. Король усмехнулся:

– Не изображай умирающую. Твоим боевым ранам сейчас цена горсть опавших листьев, а через пару дней и вовсе, даже воспоминания стоить не будут. Но, так случилось, что сегодня ты можешь получить не за них, конечно, а свое сотрудничество со мной, хорошую плату. Настроение у меня сегодня щедрое… для расторопных и умных. Или ты к этой категории не относишься?

– Я не пойду на встречу с Зор, – процедила женщина.

– Почему?

– Не хочу.

– А за это захочешь? – Ричард кинул ей папку, и клон поймала ее, сев на постели.

– Что это? – насторожилась, разглядывая мужчину и не капли ни веря его спокойной физиономии.

– Компенсация твоим титаническим усилиям по сотрудничеству с нами. Заметь, не слова и призрачные обещания, а реальная плата за работу. Я не Паул и умею быть щедрым с теми, кто мне помогает.

– Ага? – подозрительно оглядела короля и открыв папку, внимательно прочитала документ. – Дарственная на Софру, самую прибыльную планету системы?

– Да. Тебе. В личное пользование. Станешь независимой. Королевой, как мечтала.

Женщина села удобнее и вдумчиво перечитала документ еще раз: заманчивое предложение. Очень.

– Но это копия.

– Правильно. Оригинал ты еще не заработала.

Анжина задумалась: вариант с Софрой и независимостью ей нравился, не нравился Ричард. Хитер, умен, способен на поступок, но надо отдать ему должное, слово свое держит.

– Не обманешь? Поклянись женой, – потребовала для собственного успокоения.

– Клянусь: в тот момент как Паул оказывается в моих руках, ты получаешь оригинал и суверенное правление, – поднял руку.

Он не лгал. Она видела по его глазам – он выполнит обещание. Осталось ей правильно сработать и вот она вожделенная цель: власть, свобода, миллионы, миллиарды гало, корона и…. Да все что угодно!

Анжина откинула одеяло и встала:

– Уговорил. Давно бы так, – и нажала на кнопку, приглашая горничную.

Ричард встал:

– Копию можешь оставить себе, как стимул, – и вышел.

В семь сорок королева прибыла в `Саргон'.

Автоплан короля встал на стоянку пятью минутами раньше.

Ричард наблюдал за клоном сцепив зубы так, что побелели скулы. Пит был менее сдержан и весь извелся: ерзал, цедил ремарки, краснел от гнева, белел от злости и раз десять готов был выскочить из автоплана и разнести всю ресторацию вместе с клоном.

Нервничать и злиться было с чего.

Анжина в корсете с бриллиантовой шемизеткой и прозрачной, чуть прикрывающей бедра юбке со стразами напилась в рекордные сроки и устроила стриптиз на подиуме, посреди ресторации. Посетители были в восторге, особенно мужчины и загулявшие репортеры. Они мечтали о славе – скандальный репортаж о развратном поведении королевы был у них в руках.

– Что она делает?! – шипел Пит. – А ты, что смотришь?! Завтра все это попадет на первые полосы, на каналы! Представь, увидят дети, чем занимается их мать! Это же шок!

– Вирджил проследит, как следил раньше, чтобы дети оставались в неведении. Нужно потерпеть, Пит. Нужно. Время первый час ночи. Еще немного и Паул обязательно появится.

– Вот именно, час! И никого, ничего, только эта! Убил бы!

– Встань в очередь, – бросил Ричард внимательно наблюдая за флиртом куклы с весьма неоднозначным мужчиной. Весь в коже, от повязки на лбу до ботинок, здоровенный, высокий брюнет, севший за столик королевы и услужливо подавший ей потерянную юбку, сейчас сканировался опознавателями и данные выдаваемые на дисплей, радовали короля.

Вив Снорн: наркоторговец, сутенер. Был в фаворе у приспешников Паула. После переворота вел себя тихо, но торговлю живым товаром не бросил. Находился на постоянном учете в базе данных центра правоохраны.

К двум часам ночи Анжина и Вив в обнимку вышли из `Саргона' и сели в автоплан королевы. Следом тронулся ее эскорт и король.

– Кирилл, лично проследи за ними. Сделай запись и пошли людей на квартиру Снорн. Он должен стать прозрачным, – приказал Ричард, набрав номер капитана.

– Уже распорядился. В телефон, одежду, автоплан, квартиру, будут внедрены чипы. Сейчас проверяются связи Снорн. Он может быть посыльным Паула. Вероятность большая.

– Надеюсь, он выведет нас на него.

Но ничего подобного не случилось. Снорн был замешан в криминале, но ничего общего с Паулом не имел.

Всю ночь Кириллу пришлось смотреть порнофильм с участием Анжины, которая словно специально выставляла себя. А впрочем, наверняка – специально. Она прекрасно знала, что за ней следят и не скромничала в поведении.

Шерби с удовольствием убил бы обоих: и клон и ее партнера.

Сколько таких пленок он просмотрел, сколько записей с эротическими вздохами ахами прослушал, сколько провел бессонных ночей вынужденный наблюдать за забавами любовников? И каждый раз испытывал одно и тоже: угнетающее чувство омерзения и отчаянье. Боль, острую – жгущую и рвущую его. А еще ненависть, что стала его постоянной спутницей. Днем ли, ночью, он испытывал лишь ее, глядя на куклу, что превратила их жизнь в кошмар, а имя Анжины втоптала в грязь. И ладно бы все труды и мучения были не напрасны, но выходило наоборот.

В семь утра, когда голубки утихомирились и мирно спали, на имя королевы пришло сообщение от Зор: Вчера не смог. Встретимся сегодня в `Кармесси'.

Потом была `Ватрия', `Нуари', `Ахилон'. Новые заведения, новые любовники. И ожидание, утомительная работа по проверке всех и каждого.

Дни шли, толку не было.

Креатив клуб `Мантурески', где клон решила сменить имидж, был шестым, назначенным Паулом местом встречи. Кирилл лишь мысленно душил ее, глядя, как она отдает шикарные волосы Анжины на поругание раскрашенной, обвешенной дешевыми и вызывающими побрякушками девушке. Свой новый образ кукла отметила старым способом – бурной вечеринкой.

Ричард смотрел на устроенный бедлам и понимал лишь одно – его, как и ее водят за нос. Паул не придет на встречу, а если и придет, то не факт, что он, а не его двойник, и лже-Анжина ему не нужна. Этот живец не на Паула, а на него. Значит, ожидание напрасно и незачем терпеть кураж куклы.

Он вылетел из автоплана, как пробка из бутылки и рванул в клуб. Что он хотел, Ричард и сам не понимал: то ли убить клон, то ли выместить злость, то ли сорвать на ней отвратность состояния, дать выход отчаянью и ненависти, а может, больше не мог и не хотел смотреть, как кукла издевается над всеми на радость Паулу.

Ланкранц ворвался в клуб и сходу врезавшись в толпу танцующих, попытался вытащить полунагую Анжину из круга веселящихся, прервать славную тусовку, от которой было мало толку, но много стыда. Но клон разгоряченная алкоголем, не желала прерывать веселье. Она, возмущенно закричав, призвала своего любовника на помощь и взбрыкнула, целясь острым каблуком в грудь мужчины. Ричард отпрянул и сшиб какого-то парня. Тот с другом попытались напасть со спины на короля, но были встречены Питом, и полетели в толпу.

В это время Анжина ударила Ланкранц, порвала рубашку, вскрыла ногтями кожу на его груди, укусила за руку, что пыталась ее схватить. Тут подоспел любовник куклы, субтильный и наглый парень из разряда разряженных альфонсов, за ним его друзья, не узнавшие спьяну особу королевской крови. Завязалась потасовка, в которой никто не понимал кого, за что и по какому поводу бьют, но это не мешало мужчинам бодро размахивать кулаками налево, направо, а женщинам визжать, царапаться, кусаться и пинаться.

В суматохе дурной битвы, Анжина скрылась вместе любовником в женской комнате, прихватив с собой бутылку коньяка со стойки. Охрана во главе с капитаном пыталась разрядить обстановку, угомонить разъяренного Ричарда и взбесившегося Пита, а так же их не менее разгоряченных оппонентов. Но потасовка переросла в жуткую драку и каждый бился не на жизнь а на смерть, так и не понимая что к чему, но уже зная почему: потому что задели, потому что попало, потому что все дерутся и остальные бойцы не хуже.

В помещении стоял неимоверный визг, крик, грохот. Кирилл с ужасом смотрел, как Ричард раскидывает мужчин, и понимал: он не успокоится, пока не усеет пол клуба телами своих обидчиков. Так и случилось, хоть охрана во всю старалась уладить недоразумение, развести в стороны драчунов.

С трудом вытолкав посетителей заведения на улицу, Шерби наконец удалось успокоить короля. Он остановился, сообразив, что вразумлять больше некого, а следом пришло и понимание того, что он натворил.

Ланкранц постоял, оглядывая учиненный погром и посмотрел на Пита. Тот пожал плечами: а я то что? Король развернулся, вышел на улицу и опустился на скамейку в сквере, через дорогу от клуба. Пит шлепнулся рядом:

– Выпустил пар? – усмехнулся, оттирая кровь с губы.

Ричард потеряно кивнул, понимая, что вел себя как ненормальный.

– Гигант!… Ты во дворце Д'Анжу так же веселился? – хохотнул Пит с пониманием толкнув друга в плечо.

– Я был пьян и не в себе.

– Сейчас или тогда?

Ричард поморщился и вздохнул: он сам не знал, что на него нашло. Наверное, то, что клон обрезала волосы, стало последней каплей в чаше его терпения, а может и безрезультатность всех усилий по поимке Паула, тщетность надежды и бесконечная череда унижения не только его – Анжины, а еще страх и тревога за жену, к которой он не приблизился и на шаг, не только не помог, но еще и позволил растоптать. Ненависть к себе, мало бессильному в сложившейся ситуации, так еще и позволившему клону превратить имя его жены в нечто до абсурдности отвратительное, грязное, пошлое, мерзкое. А может, совокупность всего?

Искать и перечислять причины можно до бесконечности, но суть одна и останется неизменной – он сорвался.

– Хватит, – сказал, глядя в темноту улицы. – Вечеринки закончились.

– Замечательно, – хмыкнул Пит. – Немного поздно, правда. Особенно для хозяина клуба, которому головной боли дней на пять хватит. Да и остальных ты неслабо впечатлил. Я тебя таким `добрым' и `веселым' лет семь не видел.

Ричард покосился на друга и, не оборачиваясь, поманил рукой охранника, стоящего в паре бегов за его спиной:

– Телефон.

– Что хочешь? – заинтересовался Пит.

Король набрал номер Шерби:

– Больше кукла никуда из дворца не выходит, до особого распоряжения, – и, отключив связь, пошел к автоплану.

Кирилл, вздохнув, посмотрел на смолкнувшую трубку, потом на Анжину, спящую в обнимку с любовником на паркете дамской комнаты. Какое безмятежное лицо было сейчас у той, что буквально полчаса назад была похожа на ведьму. Спящего клона было не отличить от настоящей Анжины, если конечно, не обращать внимание на ее одеяние и мужчину, что крепко обнимал ее, посапывая на груди. Но пройдет пару часов и, проснувшись, узнав, что теперь она лишена возможности выезжать с территории дворца и посещать увеселительные заведения, мегасы, салоны, заводить любовников, гулять, прожигать жизнь и марать имя ненавистной ей королевы, клон вновь превратится в стерву, тварь, которой нет названия.

И сносить ее вздорность опять придется Шерби, и принимать удар на себя и мучительно искать выход из создавшегося положения – тоже ему.

Как несправедливо, как больно смотреть на разряженную, благополучно спящую куклу и понимать, что в этот момент возможно где-то не спит Анжина, находится в опасности, возможно больна и одна…

Кирилл сжал зубы и кивнул бойцам, чтобы забирали любовников. Парни подхватили обеих подмышки и утащили к автоплану, закинули в салон. Шерби пошел следом. Кивнул хозяину, который ни жив, ни мертв стоял у дверей и мог лишь хлопать ресницами в ответ на кивки и взгляды, и вышел на улицу. Глубоко вдохнул морозный воздух, приходя в себя после длинной и такой же отвратительной, как и все предыдущие, ночи. Огляделся: тихо на улице, темно, из людей только охрана у автопланов. Город спит и ждет зиму, которая уже не за горами и дышит морозным воздухом в лицо.

Еще одна ночь прошла в пустую, еще один день ушел бесследно и прожит бесцельно, а возможно, именно он был последним для Анжины. И чем ее капитан занимается здесь, пока она там?…

Нет, вздор, не нужно думать о плохом, нужно верить в лучшее.

Мужчина шагнул вниз по ступеням, и чуть не запнувшись о туфлю потерянную клоном, поднял ее, повертел в руке: высоченная шпилька, острая как игла. А ведь именно каблуком женщина целилась в короля. Опять хотела убить Ричарда и убила бы, будь он менее проворен. Плевать ей на его посулы, она по-прежнему подчиняется лишь Паулу.

– Как же вы с ним общаетесь? – прошептал капитан, рассматривая туфлю. – Найдем ответ на этот вопрос – найдем Анжину.

И решил, что с утра будет поднимать своих старых друзей, включая Лациса – старого друга королевы. На Ричарда и его людей Кирилл больше не станет надеяться. Ричард явно дошел до точки и уже не понимает, что творит, не соображает, что избранный им путь – тупиковый. Он лишь отдаляет, но приближает к Паулу и жене.

– Завтра все будет по-другому! – заверил сам себя капитан и, кинув туфлю в руки Микса, сел в автоплан.

Глава 3

Она поморщилась, приоткрыв глаз и, увидев чьи-то ступни с алыми ногтями на пальцах, расписанные позолотой и усыпанные стразами, широко распахнула оба глаза: кто ж это себя изувечил?

Сквозь мрак головной боли с трудом доходило осознание, что это ее ногти, ее педикюр, а когда дошло, она резко села и настороженно уставилась на свои ноги, посмотрела на руки и прозрачную золотистую тряпочку держащуюся на одной бретельке на ее плече: что за ерунда? Она кого-то пугала в таком виде? Может себя?

А кто она?

Анжина нахмурилась, пытаясь вспомнить, кто она, где и почему столь несуразно одета и разрисована, но в голове было тихо, только в висках ныло, да затылок ломило, словно он близко и душевно пообщался с тяжелым предметом. В памяти же было черно и пусто. Вот как раз это ощущение ей что-то напоминало, но что?

Женщина нахмурилась и, придерживая голову руками, чтоб не отвалилась от боли, огляделась, надеясь по интерьеру вспомнить, где она находится, а если получится, и все предшествующие ее появлению здесь события.

Огромная комната с расписанными потолками, золотистыми голограммными обоями, сверкающим паркетом и изящной мебелью была ей не знакома, как и широченная постель на которой она сидела. Подушки валялись на полу, фиолетовые простыни были смяты, словно на них резвилось стадо животных, а из-под серебристой тряпочки, напоминающей рубашку, виднелась ступня. Анжина нахмурилась сильней, понимая что, третьей ногой она обзавестись никак не могла, чтобы не произошло. Женщина осторожно повернула голову и замерла. Зрачки расширились от изумления и недоумения: нога принадлежала спящему, открыв рот, худому, молодому мужчине. Спящему в той же постели, на которой сидела она!

Женщина закрыла глаза: мираж! Не может в ее постели находится мужчина… Или не в ее постели и не ее мужчина? А она сама-то кто?

Женщина вскочила и поспешила к огромному зеркалу, висящему на стене. Уставилась на отражение и не поверила своим глазам: в зеркале транслировали какой-то кошмар – увешанное драгоценностями чудовище неопределенного возраста, с всклокоченными золотистыми волосами, потеками косметики на лице и тряпкой закрывающей все что угодно, кроме того, что обычно прикрывает платье.

Анжина недоверчиво потрогала свое отражение, потом лицо – ее! Значит, это она так одета, раскрашена, увешена?! Женщина пришла в ужас: кто же над ней пошутил?! Кто она, где?! Почему в таком виде, в спальне, и что здесь делает мужчина?

А она что здесь делает?!

– Это я? – спросила свое отражение.

– Ты. Иди сюда, киса, я тебя приласкаю.

Женщина нахмурилась, с полминуты раздумывая над ответом, и дошло – голос-то мужской! Она повернулась и уставилась на мужчину: тот проснулся и лежал, мило улыбаясь ей:

– Иди сюда, – повторил приглашение, похлопав ладонью по лежащей под его боком подушке.

– Вы кто? – спросила Анжина, ничего не понимая.

– Андриас. Твой друг. Мы познакомились с тобой вчера в клубе. Не помнишь? Ты много выпила, киска…

`Киска'?! – поморщилась женщина, почувствовав тошноту от одного предположения, что этот субтильный мужчина имеет повод фамильярничать с ней.

– В правду сказать, я от тебя не отстал, – хохотнул он, сел на постели свесив ноги на пол.

– Вы меня знаете…

– Кто ж тебя не знает? – пожал плечами. Встал и пошлепал к ней босыми ногами по паркету. – Мы вчера не тем увлеклись, но сейчас исправимся, – попытался обнять ее. Анжину передернуло и она не думая, толкнула его в сторону.

– Обиделась? – озадачился мужчина. – Или хочешь поиграть? Я не против, – заверил, расплывшись в улыбке, пошел опять на Анжину.

– Над вами явно подшутили…

– Перестань, – попытался ее обнять более грубо и настойчиво. Анжина поняла, что не стоит тратить попусту слова, объясняя то, чего сама не понимает, и просто предупредила, скидывая его руки со своих плеч:

– Тронешь – пожалеешь.

– Какая злая киска. Не выспалась?… – рассмеялся, не принимая всерьез угрозу. И схватил женщину, обняв за талию, прижался к ее щеке щекой. Анжина разозлилась. Утопив локоть в диафрагме невменяемого, развернулась и от души ударила еще и по лицу, отправляя наглеца вон от себя и из спальни. Мужчина вылетел из дверей, открыв их спиной, и рухнул на пол уже в коридоре, у ног симпатичного, ладного крепыша, сидящего в кресле.

Капитан только сел и взял яблоко с вазы, чтобы перекусить, как двери спальни королевы с треском распахнулись и выпустили взъерошенного ловеласа, который брякнулся под ноги Шерби. Рука Кирилла с яблоком замерла на полпути ко рту, взгляд прошелся по скрюченной фигуре любовника Анжины, потом по королеве, с хмурым видом и грозно-недовольным взглядом стоящей в дверях.

– Не удовлетворил? – бросил ей Кирилл, кивнув на ночного гостя, и зло вгрызся в плод.

Женщина внимательно смотрела на незнакомца и силилась понять кто он такой. Судя по неласковому, да куда там – откровенно ненавидящему взгляду, он не только прекрасно знал ее, но и имел нешуточные претензии.

`Что же я натворила и когда'? – нахмурилась Анжина.

– Су. сссу…сс…. – прохрипел мужчина, зажимая перебитый нос.

– Сука, – высказался за него Кирилл и согласно кивнул: в этом он был единодушен с альфонсом. Андриас испуганно глянул на него снизу вверх. Покосился на Анжину, и с трудом поднявшись с пола, спешно пошлепал по коридору на выход.

Женщина даже не обратила внимания, что Андриас убегает. Ее интересовал грубиян: смуглолицый, короткостриженный атлет, любитель яблок и изысканных прозвищ для женщин. Он был смутно знаком ей, кого-то напоминал, но кого она не могла вспомнить, сколько не силилась.

Анжина шагнула в коридор, желая спросить за какой – такой проступок она удостоилась оскорбления, но вместо этого спросила:

– Вы кто?

Кирилл с хрустом откусил от яблока, не спуская недоброго взгляда с Анжины. Он не ответил на ее вопрос, но взглядом сказал много больше: ее не просто не любят – ее презирают, ненавидят до зубовного скрежета и с удовольствием изгрызли бы, как яблоко, переживали с яростью и глубоким удовлетворением. Женщина поежилась: за что, почему, и как получилось, что она ничего не помнит? Она лихорадочно пыталась сообразить, что могла натворить, чтобы возбудить подобную ненависть, и не могла найти внятного ответа. Взгляд скользнул в сторону, обозревая пространство: может здесь ей, что-то напомнит о произошедшем? Длинный, широкий коридор: портьеры, паласы, кресла, столики, вазы с фруктами и цветами. Шикарная обстановка, но ни она, не четверо мужчин в одинаковых рубашках стоящих с двух концов коридора ничего ей не напоминали.