Текст книги "Истина в деталях (ЛП)"
Автор книги: Р. С. Болдт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Когда он подходит ближе, тесня меня своим зловещим присутствием, я напрягаю спину. Пригибая голову, он проводит кончиком носа по моему виску, глубоко вдыхая.
– Ты пахнешь сладко, как те трусики. Но в тебе есть и какая-то острота, не так ли?
Я пытаюсь отодвинуться от него, когда его рука обхватывает мое горло. Он давит не так сильно, чтобы я задыхалась, но достаточно, чтобы донести до меня его мысль. Это предупреждение. Еще один прием запугивания.
Я все еще смотрю на него.
– Отпусти меня.
Звук приближающихся шагов разносится по коридору, и он отступает за долю секунды, прежде чем в комнату входит высокий, внушительный мужчина. Темный взгляд скользит по мне и Лоренцо, стоящему в нескольких шагах от нас.
– Все в порядке? – спрашивает мужчина. Я не совсем понимаю, кому он адресовал свой вопрос, поэтому молчу.
Лоренцо с ухмылкой надувает грудь.
– Просто знакомлюсь с профессором. – Он делает движение, чтобы пройти мимо мужчины, стоящего в дверном проеме, но его останавливают, ударяя ладонью по центру груди.
– Боссу не понравится, если он узнает, что ты пристаешь к его женщине. – В тоне мужчины явно слышится угроза.
Лоренцо отпихивает его руку.
– Последний парень, который поднял на меня руку, потерял ее.
Мужчина не говорит ни слова, он продолжает смотреть на Лоренцо, пока тот не протискивается мимо него. Как только он уходит, напряжение в комнате немного спадает – совсем немного, потому что я не знаю, променяла ли я одного жуткого мудака на другого.
Пара темно-карих, почти черных глаз встречается с моими.
– Он тебя беспокоит?
Я заставляю себя бесстрастно пожать плечами.
– Ничего такого, с чем бы я не справилась.
Его взгляд задерживается на мне, внимательно сканируя в мое лицо, словно пытаясь определить правдивость моего ответа.
Когда он поворачивается, намереваясь уйти, я бросаюсь к нему со словами.
– Подожди! – он останавливается и оглядывается. – Как тебя зовут?
Он пристально смотрит на меня, как бы решая, отвечать ли ему на мой вопрос. Наконец, тихо отвечает.
– Маркус, – после чего добавляет едва слышное – Будьте осторожны, профессор. – Затем он исчезает в коридоре.
Я остаюсь на кухне и гадаю, от чего именно этот человек предостерегает меня, чтобы я была осторожна.
Или кого.
Девятая глава
Оливия
Когда наступает понедельник, я испытываю огромное облегчение от того, что наконец-то могу вырваться из-под контроля Нико после выходных, проведенных в его доме. В воскресенье я вышла из комнаты только для того, чтобы взять свой завтрак и кофе и отнести их в свою комнату, вместо того чтобы рисковать новой встречей с Лоренцо.
Затем я воспользовалась домашним тренажерным залом. Как это ни странно, но возможность пробежать на одной из дорогих беговых дорожек пять миль не оставила у меня после этого ни малейшего впечатления. Мне казалось, что я не получаю никакой пользы от физических упражнений. По-прежнему было ощущение, что я живу с двумя тоннами веса на плечах.
Как только Голиаф отъехал от дома Нико, чтобы отвезти меня утром на работу, мне стало легче дышать. Чем больше становится расстояние между нами и домом, тем меньше чувствуется напряжение в моей груди.
Теперь, после целого дня преподавания, я благодарна за то, что занятия в понедельник проходят гладко… и что мои студенты уже не так увлечены модным видео.
Когда я заканчиваю обязательные для этого дня часы дополнительных консультаций и собираю свои вещи, на моем столе начинает звонить телефон.
– Профессор Райт. – Я зажимаю трубку между щекой и плечом, наводя порядок на столе.
– Это ректор Боман. Как поживаете, мисс Райт?
Я раздраженно морщусь, потому что с профессорами-мужчинами он так не поступает. Всегда мисс Райт и никогда профессор Райт.
Я заставляю себя говорить веселым тоном.
– Все в порядке, сэр. А вы?
– Очень хорошо, спасибо. Я хотел бы передать вам приглашение. Прошу прощения за то, что это происходит в последний момент, но я подумал, что, учитывая последние события, будет разумно, если вы посетите торжественное мероприятие в Институте современного искусства в среду вечером.
Последние события. Похоже, именно так он теперь называет вирусное видео со мной.
– Я ценю приглашение…
Его тон сразу же становится жестким.
– Ваше присутствие является обязательным, мисс Райт. Я ожидаю, что вы будете сопровождать декана Харрода…
Я сохраняю легкий тон только усилием воли.
– Но у меня уже есть планы на этот вечер, ректор, – заканчиваю я. – Мой… – черт, как, черт возьми, мне его называть? Мой тюремщик? Мой похититель? Мой фальшивый бойфренд-наркобарон? – мой парень планирует посетить его со мной.
Я корчу гримасу, радуясь, что он меня не видит. Особенно когда мой ответ встречен молчанием.
Наконец, он произносит.
– Ну что ж. Я не знал, что у вас есть отношения.
Мои брови поднимаются почти до линии волос. Как будто это его дело, одинока я или встречаюсь. Когда я молчу, он продолжае.
– Очень хорошо. Я буду с нетерпением ждать встречи с вами и вашим парнем, Мистером…
Черт. Он забросил удочку, и у меня нет другого выбора, кроме как назвать ему имя.
– Мистер Альканзар.
Если я думала, что ректор Боман замолчал, узнав, что я с кем-то встречаюсь, то это ничто по сравнению с тем, какая густая и продолжительная тишина сейчас.
– Ректор? Вы здесь?
Сначала я слышу, как он прочищает горло и только потом его слова.
– Да, да. Это замечательно. Жду вас обоих в среду. Приятного вечера, мисс Райт. – Не дожидаясь моего ответного прощания, он кладет трубку.
Положив телефон обратно на подставку, я смотрю на него с недоумением.
Его реакция на имя Нико заставляет меня с ужасом и любопытством ожидать этого общения на гала-вечере.
Десятая глава
Оливия
То, что Нико втягивает меня в эту историю, не означает, что я собираюсь слепо делать то, что он говорит.
Да, я хочу получить окончательные ответы и выяснить, рассказал ли он правду о моих родителях. Но готова ли я подчиниться каждому его требованию?
Нет, черт возьми.
Голиаф придерживает для меня дверь, и я после работы опускаюсь на кожаное сиденье Ауди, готовая к выполнению плана, разработанного утром.
Именно поэтому я аккуратно положила в портфель сменную одежду.
– Мне нужно сделать остановку, прежде чем мы отправимся домой. – Мой голос ровный, тон уверенный, и я не дрогнула, даже когда он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня с переднего сиденья.
– Боссу это не понравится.
Если бы я не знала лучше, то поклялась бы, что в его голосе есть нотки веселья. Но суровые черты его лица ничего не выдают, а темные солнцезащитные очки скрывают глаза.
Я пожимаю плечами.
– Это всего лишь одна остановка. И займет час, не больше. – Наклонившись вперед, я добавляю сдержанным шепотом. – Если хочешь, можешь даже подождать меня прямо за дверью.
Он долго смотрит на меня. Так долго, что я ожидаю, что он откажется. Затем он поджимает тонкие губы.
– Куда?
Я называю адрес Women’s Fit и сажусь, положив руку на ручку двери.
– Если ты не хочешь меня подвезти, ничего страшного. Я уверена, что смогу…
Он поворачивает голову в сторону выезда и еще раз хмыкает, после чего бормочет.
– Босс будет не в восторге от этого. – Но я замечаю, что он вводит адрес спортзала в GPS и выезжает с парковки.
Внутренне вздыхая, я немного расслабляюсь и достаю сменную одежду, телефон и брелок от спортзала, кладу их на колени. К счастью, я могу просканировать брелок, чтобы взять бутылку воды, которую они добавят к моей месячной оплате, так как я забываю взять ее с собой.
В салоне автомобиля воцаряется тишина, в которой присутствует доля раскаяния.
– Обычно я не имею привычки давить на кого-то. – Голиаф ничего не говорит. – Я не хотела показаться грубой, но просто хочу запереться в одной из комнат и позаниматься.
Он ворчит. Полагаю, это самое близкое к тому, что я могу получить от этого человека.
– Я понимаю.
Как только он паркуется на месте возле входа в спортзал, то выходит и обходит вокруг, чтобы придержать для меня дверь протянутой рукой.
Немного не по себе от того, что меня провожает человек размером с Голиафа, но я отбрасываю стеснение.
Подойдя к стойке, я записываю свое имя в таблице регистрации. Беру бутылку воды у администратора, которая, похоже, в любой момент может обмочиться, и ее взгляд ежесекундно перебегает с меня на Голиафа. Повернувшись к нему лицом, я говорю.
– Я буду в одиннадцатой комнате, если понадоблюсь.
Еще одно ворчание. Когда он достает свой телефон, я мгновенно впадаю в панику.
– Пожалуйста. Пожалуйста… не говори ему сразу. Мне просто нужно побыть одной. Пожалуйста. – Я знаю, что умоляю, но мне это отчаянно нужно.
Он сдвигает солнцезащитные очки на лоб и смотрит на меня. Где-то в самой глубине его глаз я вижу отблеск сочувствия.
– Иди, занимайся своими делами. – Он убирает телефон обратно в карман.
– Спасибо, – выдыхаю я. Отступая назад, я нерешительно улыбаюсь. – Спасибо. Правда.
Он хмыкает и опускает солнцезащитные очки, снова закрывая глаза.
Повернувшись, я бегу в раздевалку, чтобы переодеться. Как только ступаю в зарезервированную комнату и закрываю за собой дверь, мне удается сделать первый за весь день легкий вдох.
Оставляя включенным только тусклый свет в углах комнаты, я настраиваю кондиционер и устанавливаю более теплую температуру, чем обычно, но это мое предпочтение.
В одних шортах и спортивном бюстгальтере, с босыми ногами, я ставлю воду у стены, где лежат туфли на каблуках, сумочка и сложенная одежда. Подключаю свой новый мобильный телефон, который Голиаф доставил вместе с новым ноутбуком перед тем, как я легла спать вчера вечером, я открываю свой любимый плейлист, и он тут же льется через колонки в комнате.
Заставляю себя очистить голову от стрессовых мыслей, и, как обычно, сначала чищу шест, а потом разминаюсь. Мне кажется поэтичным, что первая песня в моем плейлисте – «You Don’t Own Me» группы Grace. Эта песня может оказаться на повторе, если Нико будет слишком сильно вмешиваться в мою жизнь.
Я успеваю сделать разминку, но что-то не так. Остановившись, я смотрю на себя в зеркальную стену, провожу рукой по волосам, и челка возвращается на место. Когда звучит песня «Buttons» группы The Pussycat Dolls, она служит для меня толчком.
Это именно то, что мне нужно. Уйти от реальности на самое короткое мгновение. Представить, что я достаточно желанна и сексуальна. Что я танцую не только для себя, но и для мужчин, которые могут посмотреть, но не прикоснуться. Мое сознание никогда не фокусируется на этих воображаемых лицах, наблюдающих за мной. Я никогда не думаю о конкретном человеке, когда танцую.
До сих пор.
Карие глаза наблюдают за моими движениями; его расслабленная фигура в мягком кресле заставляет меня думать, что он будет спокойно наблюдать за мной часами напролет.
Нет. Крошечная часть моего мозга восстает. Не он.
Но это бесполезно. Он на первом плане в моей голове. Его пальцы сгибаются на подлокотниках кресла, словно он борется с желанием протянуть руку и провести ладонью по моей коже.
Опираясь телом о шест, я выгибаюсь, проводя задницей по металлу, мои конечности двигаются сами по себе, когда я отдаюсь во власть этого: чувственности, силы и гордости.
Тяжесть его взгляда дрейфует по мне в чувственной ласке, обещая, что, когда я закончу, он прикоснется ко мне так, как я мечтаю.
Мое внимание к своему отражению в зеркале затуманивается, когда я отдаюсь темпу и концентрируюсь на музыке. Движения моего тела и сила, с которой я поднимаюсь и удерживаю позу, наполняют меня удовлетворением. Он сдвигается в кресле, чтобы ослабить давление своего возбуждения, его твердый член настойчиво давит на ткань брюк костюма.
Выйдя из позы, я опускаюсь в следующую – Juliet Spin. От теплой температуры в комнате на моей коже выступает пот, а соски пульсируют от того, что мой предательский разум представляет себе Нико, наблюдающего за мной. Сильный, опасный мужчина наблюдает за мной, держа себя в руках.
Начинают звучать первые ноты песни The Weeknd «Earned It», и в этот момент я замечаю чье-то присутствие в комнате. Несмотря на то, что дыхание замирает в горле и остатки самоконтроля покидают меня, я подавляю панику и изо всех сил стараюсь не обращать на него внимания.
Это мое время. В конце концов, это он во мне нуждается. Возможно, ему не помешает напоминание о том, что не вся власть принадлежит ему.
Меняю положение на Cross Ankle Release, тело перевернуто, спина выгнута дугой, я держусь за шест позади себя. От тяжести его взгляда обжигающий жар проникает в мое сердце. Мои соски твердеют до твердых камушков под тканью спортивного бюстгальтера, хотя я усилием воли заставляю свое тело не реагировать на него. Опустившись на босые ноги, я заканчиваю и отпускаю хватку на металлическом шесте.
Пот покрывает верхнюю часть моей груди, и я удерживаю взгляд Нико, пока тревога пытается вырваться на передний план.
Он стоит рядом с моими вещами. Я не понимаю, почему само его присутствие вызывает у меня такое сильное беспокойство, но это так.
Не разрывая зрительного контакта, он протягивает руку и берет мою бутылку с водой. Закручивая крышку, он предлагает ее мне.
Но, чтобы получить ее, я должна подойти к нему.
И тут меня осеняет, что же в нем такого необычного, и, возможно, то, что выводит меня из равновесия.
Он одет совсем по-другому, чем раньше, и это… Ну, черт возьми. Вид его серых треников, низко сидящих на бедрах, и простой белой футболки, облегающей широкую грудь, вызывает во мне нежелательные ощущения.
Похоть.
Притяжение.
Потребность.
Он выглядит так, словно спешил сюда после собственной тренировки. Костяшки его пальцев обмотаны лентой, а пот смачивает ткань, натянутую на грудную клетку. С досадой я отмечаю, что одежда неплохо сидит на нем.
Жаль, что он такой, какой есть, и возглавляет группировку преступников.
– Уже нарушаешь правила. – Он качает головой в сторону, карие глаза сужаются, глядя на меня. – Такая умная женщина, как ты, должна понимать. Каждое слово звучит так, словно он выдавливает его из себя сквозь стиснутые зубы. – Рэйф, блядь, должен понимать.
– Да, но… – Я дышу прерывисто, поэтому мои слова звучат короткими стаккато. – Я говорила тебе, что мне нужно заниматься спортом. Ты не слушал. – Поднимаю подбородок еще выше и добавляю. – Я благодарна ему за то, что он привез меня сюда.
Избегая его взгляда, я беру воду из его рук и долго пью, не обращая внимания на капельки конденсата, которые падают мне на грудь. Может быть, ему надоест стоять здесь и наполнять комнату своим гневом.
Мой взгляд сам собой опускается на переднюю часть его треников и замирает на выпуклости под тканью.
– Пора идти.
Проходит мгновение, прежде чем я осознаю его слова, и еще секунда, прежде чем я поднимаю глаза на него. О, Боже. Я смотрю на него. Если бы земля могла разверзнуться прямо в эту минуту и поглотить меня целиком, я бы только приветствовала это.
Бросаю взгляд на свой неряшливый наряд, не могу удержаться и бросаю ему вызов.
– Полагаю, в таком виде я не смогу показаться на публике, не так ли?
Его глаза не отрываются от моих, когда он делает шаг ближе, сокращая расстояние между нами, и я заставляю себя оставаться на месте. Его взгляд скользит по моему телу, на мгновение задерживаясь на моей груди, и я внутренне ругаю спортивный бюстгальтер за то, что в нем нет более толстой подкладки, чтобы скрыть мои соски-бусинки.
– Ты думаешь, у меня есть проблемы с тем, как ты сейчас выглядишь? – в его глазах блестит что-то непонятное, а голос понижается, становясь все более хриплым. – Ни у одного мужчины в здравом уме не будет проблем, если ты будешь выглядеть так.
В воздухе между нами возникает напряжение, и я чувствую, что комната становится еще меньше.
– А вот с чем у меня есть проблемы, – его тон приобретает жесткий оттенок, – так это с тем, что ты подвергаешь себя риску. Больше никаких остановок здесь, если я не знаю об этом. Ты нужна мне целой и невредимой.
Боже, какой же он грубый и властный. Но, по крайней мере, он заботится о моей безопасности… даже если это делается ради его собственных целей.
Я выдерживаю его взгляд, прежде чем кивнуть.
Нико наклоняет голову, жестом указывая на дверь.
– Пошли.
Одиннадцатая глава
Нико
Блядь. Профессор Оливия Райт заставляет меня сходить с ума.
Эта мысль повторяется в моем мозгу, пока я иду за ней из спортзала.
Я чертовски зол, когда Рэйф сказал мне, что они сделали незапланированную остановку, и он, блядь, не предупредил меня об этом.
Я прерываю свою тренировку и сажусь в машину, чтобы приехать сюда. Ворвавшись в зал, я был готов наброситься на нее. Она под моей защитой, и я должен знать, где она находится в любое время. Она – моя пешка, и если у меня ее не будет, то я проиграю эту чертову игру, и Джоанна Сантилья продолжит свое правление.
Как только я переступаю порог комнаты, где танцует Оливия, то получаю удар в самое нутро. Крошечные шортики, едва прикрывающие ее изящную попку, заставлияют мой член затвердеть в считанные секунды. Но именно ее тело, чувственно двигающееся в такт музыке, как будто она была единым целым с каждым аккордом и строчкой текста, заставляет мой член напрячься до предела.
Я не потрудился снять ленту с костяшек пальцев, пока ехал сюда, и теперь мне это точно не понадобится. Как только мы вернемся домой, я снова пойду в спортзал и буду колотить этот чертов мешок. Черт знает, что я буду делать, пытаясь избавиться от этой проклятой потребности, которой она меня прокляла.
Будь на ее месте любая другая женщина, я бы прижал ее к стене этой чертовой комнаты. Я бы дал ей почувствовать, насколько твердым она делает мой член, а не просто позволял бы ей украдкой смотреть на него. И я бы точно стянул этот спортивный лифчик, чтобы попробовать на вкус соски, которые пытаются пробиться сквозь ткань.
Но я, блядь, не могу. Все в ней не так. Может, она и говорит правду о том, что не знает своих настоящих родителей – это еще предстоит выяснить, но факты остаются фактами.
Как бы она ни притягивала меня, как бы я ни кайфовал от ее упрямства, она – средство достижения цели.
И происходит из рода лжецов, а ее мать – королева убийств и лжи.
Двенадцатая глава
Оливия
ВЕЧЕР СРЕДЫ
Платье, которое я должна надеть сегодня вечером, изысканное и возмутительно дорогое. Несомненно, надев его, я испытаю такое же волнение, как и от осознания того, что буду присутствовать на торжественном вечере, обманывая всех, включая ректора Бомана и декана Харрода, относительно моих фиктивных отношений с Нико Альканзаром.
– Все готово. – Это говорит парикмахер-визажист, прибывший два часа назад.
Дэниел болтает без умолку, делая все возможное, чтобы привести меня в надлежащий вид. Он восхищается красным платьем Oscar de la Renta без бретелек, которое висит в гардеробной. К нему прилагается подходящий клатч и серебристые босоножки Jimmy Choo на шпильке.
Мужчина отступает назад, чтобы осмотреть свою работу, и издает тоскливый вздох.
– Дорогая, ты просто сногсшибательна!
Я поднимаюсь с кресла и благодарю его. После того, как он помогает мне надеть платье, чтобы убедиться, что я ничуть не растрепалась, то застегивает молнию на спине и опускает руку на струящийся подол, бормоча.
– Просто великолепно.
Проведя рукой по передней части платья, я задерживаюсь на животе, пытаясь подавить ощущение порхающих бабочек. С разрезом до бедра на платье я чувствую себя неуверенно, потому что не привыкла носить что-то настолько… женственное и сексуальное в присутствии таких мужчин, как декан и ректор.
Я перевожу взгляд на Дэниела, и нервозность проступает из моих пор.
– Вы так думаете?
– Я знаю.
Глубокий, жесткий голос, который звучит в ответ, доносится из двери моей спальни. Я поворачиваю голову и сдерживаю вздох при виде Нико в идеально сшитом смокинге. На долю секунды я задумываюсь о том, каково это – нарядиться в такую одежду и пойти на свидание с привлекательным мужчиной.
Мужчиной, который не является наркобароном.
Мужчиной, который не использовал бы невинную женщину в качестве пешки.
– Ты превзошел самого себя, Дэниел. – Нико входит в комнату, а Дэниел занят тем, что собирает свои вещи.
– Спасибо, сэр.
От приближения Нико у меня перехватывает дыхание, и я заставляю себя не ерзать под его внимательным взглядом. Когда он останавливается передо мной, я набираюсь храбрости и машу рукой, показывая на себя.
– Я соответствую дресс-коду?
Он наклоняет голову в сторону, внимательно осматривает меня, а затем качает головой.
– Нет. Не хочу этого говорить, но чего-то не хватает.
Дэниел в тревоге вскидывает голову и застывает на месте, сжимая руками ручки своих наборов, наполненных косметикой и парикмахерскими принадлежностями.
– Сэр?
Нико не сводит с меня глаз, отмахиваясь от Дэниела.
– Все в порядке. Можешь идти.
– Хорошо. – Дэниел исчезает из спальни, оставляя нас с Нико наедине.
Я в замешательстве оглядываю себя.
– Я надела то, что ты дал мне… Я осекаюсь, когда он вынимает руку из кармана и показывает великолепное бриллиантовое колье. Я поднимаю глаза на него, и в моем голосе звучит нерешительность. – Я не знаю, стоит ли мне его надевать.
Край его губ дергается.
– Хорошо, что я знаю, что тебе стоит.
Я вздыхаю. Конечно, все всегда сводится к его высокомерию и высокопарности. Он подходит ко мне сзади, чтобы застегнуть ожерелье на моей шее, и я напрягаюсь, настолько сильное тепло исходит от него. Мозолистые кончики пальцев касаются моей шеи, и я не могу подавить резкий вздох от его прикосновения.
– Тебе надо привыкнуть к моим прикосновениям, – бормочет он, застегивая ожерелье.
Подойдя ко мне лицом, он проводит пальцем по кончикам волос, которые касаются моей челюсти. Глаза, сверкающие затаенным теплом, встречаются с моими.
– Нужно убедить всех, что мы вместе.
Я замираю на месте, пока он наклоняет голову и прижимается губами к моему обнаженному плечу. Мой рот приоткрывается, прежде чем я заставляю себя закрыть его, пытаясь выровнять дыхание. Что такого в этом человеке, что заставляет мое тело бунтовать? Он же главарь картеля, ради всего святого.
– Я должна кое-что сказать тебе. – Мои слова звучат торопливо, и, когда он отступает на шаг, меня охватывает отчасти облегчение, отчасти ужас.
Настороженные черты лица, насупленные брови, он поднимает подбородок.
– Что именно?
– Ректор моего университета хотел, чтобы я присутствовала на этом мероприятии вместе с деканом моего факультета. Я сказала ему, что приду со своим… парнем.
Карие глаза изучают меня, в глубине их плещется что-то неразборчивое.
– И что?
– Он спросил твою фамилию, и я ее назвала.
– Хм. Боман и Хэррод, да? – бормочет он, и я хмурюсь от удивления, что он знает их фамилии. Затем я вспоминаю, с кем именно имею дело.
Похоже, этот человек знает гораздо больше, чем я могу предположить.
Я просто киваю в ответ.
На его губах появляется коварная ухмылка, вызывающая во мне прилив настороженности.
– Сегодня будет весело, профессор. – Затем он галантно протягивает мне ладонь, чего я никак не ожидаю.
Я неуверенно кладу свою руку в его, и он подносит ее к губам, чтобы поцеловать ее тыльную сторону. Мурашки пробегают по позвоночнику, и я изо всех сил стараюсь подавить свою реакцию на его прикосновение. Слабые морщинки в уголках его глаз доказывают, что мне это не удалось.
– Пора показать мою женщину.
Он переплетает свои пальцы с моими и ведет меня от дома к месту, где ждет машина. Нико не отпускает мою руку до тех пор, пока мы не оказываемся в машине с Голиафом за рулем.
Как только он отстраняется, меня пронзает острая боль беспокойства. Потому что почему-то тепло его ладони, то, как его пальцы переплетаются с моими, кажется интимным. Это было реально.
А это что угодно, только не реальность.
Тринадцатая глава
Нико
Что, блядь, со мной не так? Мне вдруг захотелось пообниматься? Господи.
Я достаю свой мобильный телефон, чтобы проверить обновления, пытаясь игнорировать свою реакцию на женщину рядом со мной. Я пытаюсь не приближаться, но это чертовски трудно, как будто ее тело обладает магнетической силой.
Она так крепко сжимает свою маленькую сумочку, что это заставляет меня задуматься, не оставит ли она вмятины на этой чертовой вещи.
– Ты нервничаешь?
Когда она вздрагивает, я выдыхаю со смешком. Поворачивая на меня свои сине-зеленые глаза, она некоторое время изучает меня.
– Просто интересно, как, черт возьми, мы сделаем это.
– Представь, что я такой парень, с которым ты обычно встречаешься.
От насмешливого звука, вырвавшегося из ее красных губ, мои глаза опускаются к ее рту. В голове тут же вспыхивает образ этих губ, обхватывающих мой член и оставляющих следы ее помады.
Блядь.
– Это значит, что нужно представлять себе мудаков, которые ничего не смыслят в… – ее рот резко захлопывается, но я ни за что на свете не позволю ей избежать продолжения фразы.
– В чем, профессор?
На ее щеках и верхней части груди появляется румянец, и у меня складывается впечатление, что она не хотела говорить это вслух.
Она качает головой и отворачивается к окну, бормоча.
– Неважно.
– Теперь ты меня заинтриговала. Нельзя же оставить меня в подвешенном состоянии. – Не успеваю я это осознать, как уже провожу кончиками пальцев по ее обнаженной руке. – Не смыслят о чем? – мой голос звучит хрипловато, и я борюсь с тем, как возбуждает меня эта женщина.
Она напрягается, по ее шелковистой коже бегут мурашки, но она не поворачивается ко мне лицом. Ее грудь вздымается и опускается с глубоким вздохом, прежде чем она шепчет.
– Как целоваться, если ты хочешь знать.
Этот чопорный профессорский тон в сочетании с тем, как она упрямо вздергивает подбородок, заставляет меня сдерживать ухмылку. Похоже, эта женщина не может найти мужчину, способного удовлетворить ее одним лишь поцелуем.
Чертовски жаль, вот что это значит.
– Может быть, ты выбираешь не тех мужчин?
Она возмущенно вздыхает, все еще отвернувшись. Я бросаю взгляд на ее неполный профиль и далее вниз по телу. Она красива, без сомнения. Не могу сказать, что побуждает меня к этому, но я беру ее за руку, отводя от того места, где она держит ее соединенной с другой.
– Такая женщина, как ты, заслуживает большего.
Оливия поворачивается и с любопытством смотрит на меня. Ее глаза кажутся еще более голубыми от темных теней для век, и вожделение пронзает меня насквозь. Она поджимает губы, но все, что она собирается сказать, прерывается, когда Рэйф останавливается у входа на гала-вечер, посвященный сбору средств на искусство.
Она пытается вытянуть свою руку из моей, но я крепко сжимаю ее.
– Время представления, профессор.
Четырнадцатая глава
Оливия
Не реагируй на его прикосновения.
Не думай о нем как о мужчине.
Я повторяю про себя в надежде, что, может быть, это отложится в моем мозгу.
Но это не так.
Когда он ведет меня через парадный вход, его большой палец рассеянно проводит по моему, и от этого легкого прикосновения воспаляется каждый сантиметр моей кожи.
Я замечаю ректора Бомана и декана Хэррода в дальнем конце первого этажа галереи и благодарю, что сегодня здесь не будет других коллег. Я и так достаточно нервничаю.
– Нико!
– О, вот и он. Нико, рад тебя видеть!
Мужчины в идеально сидящих смокингах приветливо улыбаются, но даже я могу уловить в их взглядах расчетливость, сочетающуюся с нотками скрытой зависти.
– И кто же эта прекрасная дама?
С каждым приветствием Нико звучит этот вопрос. И непременно рука, которую он держит на моей талии, крепко сжимается, как будто понимает мою неловкость от того, что я нахожусь на виду. Как будто он понимает мой дискомфорт и чувствует необходимость успокоить меня не только прикосновением, но и словами.
В его слегка хрипловатом голосе слышна едва сдерживается гордость, он смотрит на меня сверху вниз. Его глаза блестят, как кажется, с нежностью каждый раз, когда он объявляет.
– Это моя лучшая половина, профессор Оливия Райт.
Это официально: Нико Альканзар – хамелеон. Он одевается и общается с инвестиционными банкирами, руководителями компаний, преподавателями и независимыми богатыми людьми так, как будто это его предназначение.
Как будто это заложено в его ДНК, он напускает на себя обаяние, которое кажется таким естественным и располагающим к себе окружающих. Он общается с этими людьми совершенно безупречно, стиль его общения становится более корректным в общении с ними.
Он гораздо больше, чем богатый криминальный ум, возглавляющий наркокартель. Каждый его комментарий или замечание взвешены и продуманы.
Нико удивляет меня на каждом шагу, но, конечно, это не значит, что он меня очаровал. Я предпочитаю знать факты и иметь конкретные ожидания. И все же психолог во мне расцветает в подобных обстоятельствах и жаждет глубже проникнуть в его психику.
Пока я напоминаю себе, что нужна Нико живой, чтобы добраться до Сантилья, именно мелочи, которые он делает, заставляют меня чувствовать себя человеком-метрономом. Я сбиваюсь с ритма, качаюсь туда-сюда от того, что, как мне кажется, я знала, к тому, что теперь становится моей новой «нормой».
Рука Нико задерживается у основания моего позвоночника каждый раз, когда он представляет меня как свою девушку. Несколько раз, когда мужчины, перебравшие шампанского, задерживали на мгновение мою руку или осыпали тыльную сторону ладони затяжными поцелуями в знак приветствия, он в защитном жесте прижимал меня к себе.
Когда струнный квартет начинает играть песню Луи Армстронга «What A Wonderful World», все мои внутренности замирают, а сердце разрывается на части.
Нико прерывает разговор, пугая меня.
– Извините нас, но мне нужно потанцевать с моей дамой.
Не обращая внимания на мой удивленный взгляд, он ведет меня на небольшую танцевальную площадку в нескольких футах от музыкантов.
Инстинктивная реакция моего тела на его сильную мужественность заставляет меня напрячься, когда он притягивает меня к себе.
– Полегче, профессор. – Он говорит низким, жестким голосом, в его резких словах чувствуется упрек. – Просто танцую со своей женщиной.
Его смысл понятен: ему нужно, чтобы я выглядела расслабленной и спокойной, когда он прикасается ко мне, особенно если за этим наблюдают другие.
Держа мою руку в своей, он опускает другую на мое бедро, и я заставляю себя расслабиться. Он молчит, пока мы покачиваемся под музыку, и я благодарна ему за молчание, когда мои мысли улетают в прошлое.
Забавно, что такая простая вещь, как услышанная песня или увиденный мимолетом образ, может вызвать воспоминания. Это способно вызвать такую сильную реакцию, что кажется, будто только вчера ты был там.
Так и эта песня действует на меня.
Как только я наткнулась на эту маленькую музыкальную шкатулку в антикварном магазине вместе с мамой, она меня привлекла. Темное дерево крышки украшала резьба в виде птиц по обе стороны от розы. Когда я подняла крышку и завела ее, то был очарована, как только зазвучали первые ноты. Я как будто узнала эту песню, хотя и не могла вспомнить, слышала ли я ее раньше.
