Текст книги "Судьба (ЛП)"

Автор книги: Пол Томпсон

Соавторы: Тонья Кук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Это был человек средних лет, с темными волосами, одетый в коричневую кожу. Когда воины увидели его ножны и нож, они достали свое собственное оружие.

«Кто ты?» – спросил Хамарамис.

«Меня зовут Джералунд. Я охотник…»

«Как ты очутился здесь? В Инас-Вакенти нет людей».

«Я преследовал оленя по узкой расщелине в горах и попал в долину. Ее не было на моей карте. Прошлой ночью, прежде чем я смог выбраться, меня коснулись какие-то летающие огненные шары. Следующее, что я знаю, что очутился здесь, в этих пещерах».

Один из воинов освободил Джералунда от его оружия. Хамарамис подозрительно разглядывал меч человека. Это был боевой клинок. – «Ты солдат?»

«Был когда-то». – Как и большинство годных к военной службе парней на континенте.

Дальнейший обыск принес кошелек с монетами, новенькими. Стальные монеты обычно становились коричневыми через месяц-два обращения. Его же были все еще блестящими и свободными от ржавчины. А еще они были неракскими.

«Боюсь, ты должен считать себя нашим пленником, по крайней мере, пока что», – сказал Хамарамис. Человек запротестовал, но Хамарамис оборвал его. – «Беседующий решит, что делать с тобой».

Виксона, отошедшая в сторону от допроса, чтобы заглянуть в яму, позвала генерала взглянуть. Яма была чрезвычайно глубокой. Она сомневалась, что в долине хватит веревок, чтобы измерить ее глубину. Но не это заинтересовало ее.

«Уберите факела и посмотрите вниз», – сказала она. Один из воинов взял их горящие факела и отошел недалеко в сторону. В наступившей темноте глубоко-глубоко в яме была видна слабая голубоватая аура.

«И слушайте», – сказала Виксона.

Из глубокой шахты исходил медленный регулярный стук. Он во многом напоминал ритм бьющегося сердца.

13

Ливни тонкими завесами двигались по Инас-Вакенти. Из эльфийского лагеря в центре долины вся панорама облаков и чистого неба, солнечного света и дождя раскинулась словно величественная фреска. Серые облака быстро неслись по небу, потоки дождя перемежались столбами солнечного света, золотыми пальцами спускавшимися ласкать древние белые монолиты.

Гилтас разглядывал прекрасную перспективу, и не видел ее. Он в одиночестве сидел в своем паланкине у края огромного каменного диска, собираясь с силами. Исследователи, которых он послал в туннели, опаздывали. Повторявшиеся крики в яму не вызывали ответа. Не было недостатка в добровольцах, готовых спуститься вниз вслед за исследователями, но Гилтас запретил это. Он не желал рисковать еще жизнями.

Отсутствие Кериан было еще более горьким. У нее была привычка справляться с неравными шансами, но путешествие в одиночку в Кхури-Хан, чтобы похитить наиболее святую жрицу Кхура, могло оказаться чересчур даже для Львицы. Он собирался воспользоваться силой платформы, чтобы позвать свою жену и пропавших исследователей, как разговаривал с Гитантасом до этого. Никто из них не знал границ странного влияние долины. Если Гилтас одной рукой смог сдвинуть гигантский монолит, возможно, он сможет послать свои слова за пределы долины, где бы ни могла быть его жена. Это было единственное, что он смог придумать сделать для нее.

Столб солнечного света, на короткое время осветивший платформу, был поглощен новым шквалом. Золотистый свет, казалось, бежал по белому граниту, преследуемый по пятам дождем. У паланкина был брезентовый полог для защиты от солнца и дождя. Гилтас нашел звук дождя, барабанящего по брезенту, удивительно успокаивающим.

Он нуждался в подобных маленьких утешениях. Остальные проблемы становились все тяжелее. Запасы еды продолжали сокращаться. Он санкционировал дополнительные фуражные отряды, но те вернулись с разочаровывающе скудными результатами. Несколько бушелей трав, немного молодых листьев одуванчиков и малое количество грибов не поддержат нацию. Впервые он поставил под сомнение свое решение привести свой народ в Инас-Вакенти. Не сделал ли он гибельный выбор. Каким бы опасным ни было их существование в Кхуриносте, там они имели дело с врагами, которых видели, и с которыми могли драться. В долине врагом была ситуация, осложненная армией молчаливых призраков. Эльфы заплатили высокую цену, чтобы попасть сюда. Многие умерли во время похода через пустыню, а выжившие в жаре и атаках кочевников обнаружили, что смерть все еще крадется за ними, смерть от голода.

Мог ли он выбрать другой путь? Кериан никогда не колебалась, отстаивая свою мечту вернуть родные земли. А еще Гилтас вне всяких сомнений знал, что это было им не по силам, по крайней мере, в настоящий момент. Ее второй план, завладеть Кхури-Ханом и использовать его в качестве цитадели, был абсолютно нелепым и мог привести к убийствам и страданиям ужасающих масштабов. Их основное и единственное преимущество – купленное у хана убежище – было бы потеряно. Абсолютно все повернулись бы против них.

Дождь усилился. Он не мог больше откладывать. Гилтас слишком быстро встал. Его ноги предательски подогнулись, но он навалился на посох и не упал. Капли дождя падали ему на лицо. Гилтас не обращал на них внимания и подошел к платформе. Ее гранит имел самую лучшую полировку и самую чистую белизну изо всех, что он когда-либо видел. Сорок сантиметров возвышались над землей. Еще больше было вкопано. Гилтас мог бы вскочить на плиту одним легким прыжком. Вместо этого он с трудом взбирался на нее, словно на гору.

Когда Гилтас наконец добился успеха, он с трудом дышал. Дождь мочил ему волосы, струился по глазам и стекал по подбородку. Скорее чем помеха, дождь был приятным, почти теплым, что было странным, так как он пришел с очень высоких гор. Его эффект оказался неожиданным. Он подействовал словно тонизирующий напиток, придав его мыслям свежую ясность, а его телу новую целеустремленность. Он двинулся вперед, направляясь к центру огромного круглого монумента.

Кончик его посоха поскользнулся на мокром граните, и Гилтас растянулся. Он ободрал костяшки на левой руке и получил ощутимый удар в челюсть. Ничуть не испугавшись, Гилтас снова поднялся на ноги. Дождь смыл кровь.

Когда он добрался до точного центра платформы, случилось странное. Дождь продолжал поливать его и стучать по камню, но он не издавал звука. Было необычно наблюдать дождь и совсем не слышать его. Удивившись, он хлопнул в ладони. Те тоже не издали ни звука. Гилтас стукнул толстым концом посоха по граниту. Ничего.

Неестественная тишина позволяла приблизиться другим звукам. Они стали громче, как только он сконцентрировался. Это были голоса его подданных в лагере. Слегка поворачиваясь влево-вправо, он мог делать голоса громче или тише. Он сдвигался на сантиметр туда-сюда, пока голоса не исчезли, набрал в грудь воздуха и произнес самое близкое сердцу имя.

«Кериан».

Его разрушенные легкие не позволяли громко крикнуть. Гилтас говорил обычным тоном. В бесшумной пустоте его голос прозвенел высоким чистым колоколом. – «Кериан, это Гил. Молюсь, чтобы ты услышала меня. Я жду тебя. Не сдавайся!»

С его лица закапала вода, когда он опустил голову, чтобы собрать в кулак самообладание. Когда Гилтас снова смог доверять своему голосу, он позвал потерявшихся исследователей. – «Хамарамис, это Беседующий. Возвращайся, если можешь. Ты нужен нам. Всем нужен. Возвращайся».

Луч солнечного света проскользил по каменному диску. Он прошел над Гилтасом словно морской маяк.

«Возвращайтесь все домой. Вы нужны мне. Вы все нужны мне».

На это его запас сил был исчерпан. Его колени подогнулись, и Гилтас рухнул на омываемый дождем камень.

* * *

Низко пригнувшись к шее Орлиного Глаза, Кериан помотала головой. – «Вы слышали это?»

«Слышала что?» – спросила Са'ида.

«Этот шум».

Са'ида ничего не слышала. Она предположила, что уши Кериан заложило из-за полета. Ее собственные болезненно щелкали несколько раз, когда Орлиный Глаз поднимался выше в небо.

«Он прозвучал словно музыка или голос».

«Никто не может добраться сюда до нас, так ведь?»

Обычно, так оно и было. Но Кериан вспомнила, как далеко донесся ее голос, когда она стояла на высокой каменной платформе в центре Инас-Вакенти. Она описала Са'иде огромный диск и пояснила, как тот донес до ее ушей голоса с огромного расстояния и подобным же образом спроецировал ее собственный голос на несколько миль. Возможно то, что она слышала, было еще одним подобным дальним зовом.

Если так, заметила Са'ида, тогда почему она не услышала его тоже?

У них не было ответа, и Кериан ощутила нарастающее ощущение срочности. Под ними проплывала дикая пустыня. Пейзаж был невыразительно скучным для Львицы, и ее нетерпение делало это бесконечное однообразие еще более невыносимым.

Са'ида, со своей стороны, никогда не уставала от этого вида. Чистые пески тут и там нарушались узкими окружностями зелени, выросшей вокруг колодца или родника. Кочевники в гебах песочного цвета поднимали глаза к небу, когда на ними промелькала тень грифона. Даже с этой высоты эльф и человек ощущали их холодную враждебность. Дети кочевников были не так недружелюбны. Они бешено неслись под пролетавшим грифоном, в явном возбуждении от созерцания такого редкого зрелища. Указывая руками и подпрыгивая, дети махали парящим летунам.

Один раз они нырнули в гряду облаков, очень необычное явление над пустыней. Вокруг них струился теплый туман. В мраке справа от них нарисовалась темная фигура. Кериан немедленно отвернула Орлиного Глаза, заложив резкий вираж.

«Что…?» – Са'ида проглотила свой вопрос, когда темная фигура стала более четкой. Длинная и серая она представляла собой изящный корпус корабля, без мачт и парусов. Его изогнутый бок усеивали застекленные иллюминаторы. Внутри мерцали огоньки. Белый пар вздымался из трубы на корме. Пар подпитывал облако, делая его гуще. Туман сомкнулся позади машины, и также бесшумно, как появился, странный механизм исчез.

Они ошеломленно молчали какое-то время. Кериан покачала головой и сказала: «Должно быть, работа гномов. Я слышала, они строят странные штуковины».

Са'ида тоже слышала эти рассказы, но этот механизм выглядел столь элегантным и функциональным, что она едва могла поверить, что он является творением столь эксцентричной расы.

Они резко вынырнули в солнечный свет. Кериан удивленно вскрикнула. Во время полета сквозь облако, они необъяснимо поднялись на несколько сот метров. Температура воздуха значительно снизилась. Их одежда, промокшая в густом тумане, холодила до костей.

«Смотри!» – Кериан указала вперед. Сине-серые склоны Халкистских гор заполняли вид от горизонта до горизонта, и наиболее выступавшими среди них были три пика со снежными шапками, отмечавшие вход в долину. Са'ида пребывала в изумлении. Она за всю свою жизнь никогда не отдалялась больше чем на двадцать миль от Кхури-Хана. Она спросила Кериан о белых пятнах на вершинах трех пиков.

«Это настоящий снег?» – Кериан кивнула. После некоторой паузы, Са'ида спросила: «Что такое снег?»

Львица обдумала ответ. Она никогда не пыталась описать снег кому-то, для кого тот был совершенно незнаком.

«Это как дождь, только намного холоднее. Когда воздух достаточно холодный, дождь твердеет и становится снегом».

Жрица обрадовалась, как дитя этому открытию. Хотя и будучи мудрой и долго пожившей женщиной, ее образование было полностью посвящено целительству и учению ее богини. Она плотнее закуталась в тяжелый плащ и наслаждалась приключением, удивляясь даже тому, каким очень холодным был ее нос.

Несмотря на удовольствие Са'иды от путешествия, она дрожала, и Кериан передумала продолжать полет на этой высоте. Будет проще, если они войдут в Инас-Вакенти на более низком уровне. Слева от них, на северо-западе, манила квадратная выемка в морщинистой гряде. Зеленые от деревьев, ее склоны были на несколько тысяч метров ниже находившихся прямо перед ними вершин гор. Орлиный Глаз изменил курс, и они опустились. Потеплело.

«Лучше?» – спросила через плечо Кериан, и жрица в ответ похлопала ее по плечу.

Тепло было приятным, но не могло рассеять обеспокоенность Кериан. Орлиный Глаз совершил подвиг, проделав такой длинный полет практически без отдыха между путешествием туда и обратно, но ей хотелось, чтобы он летел быстрее. Она не могла отделаться от ощущения, что странный шум, который она слышала, был своеобразным зовом о помощи.

* * *

Пытаться обнаружить обещанный поисковый отряд было непростой задачей для Гитантаса. Подготовленный, как и любой воин, он взял быстрый шаг и постарался сохранять его, но голод и жажда давили ему на плечи. Однажды его факел погас, к усталости прибавилась темнота. Тем не менее, его суверен обещал спасение, и Гитантас сделает все возможное, чтобы отыскать эльфов, отправленные на его поиски.

Держась кончиками пальцев правой руки за стену туннеля, он справлялся с невыразительной темнотой. Один фактор работал на него. Пол туннеля был чист от мусора. Под его ногами был лишь твердый чистый камень. Он достаточно долгое время больше не натыкался на тела. Гитантас был благодарен за эту милость. Мертвые ничего не могли сказать ему. Они лишь напоминали об ожидавшей его судьбе, если он не найдет помощь или выход из подземного лабиринта.

Воздух задрожал, словно от легкого бриза, и голос произнес: «Кериан».

Гитантас остановился.

«Кериан, это Гил. Молюсь, чтобы ты услышала меня. Я жду тебя. Не сдавайся!»

Голос принадлежал Беседующему. Леди Кериансерай была в туннелях?

Гитантас привел в порядок блуждающие мысли. Беседующий сказал ему, что Львица была на задании, полетев в Кхури-Хан, чтобы привести жрицу Са'иду.

Беседующий продолжил, призывая Хамарамиса вернуться. Генерал собственной личной стражи Беседующего тоже отсутствовал?

Гитантас крикнул: «Сир, я иду!» – Он напрягся, чтобы услышать ответ.

«Возвращайтесь все домой. Вы нужны мне. Вы все нужны мне».

После этого, необычный резонанс исчез из воздуха. Просьбы Беседующего закончились. Гитантас стукнул кулаком в ладонь. Он был нужен своему суверену, а он блуждал наощупь в темноте. Он принялся вслух бранить себя, но внезапно замолчал, услышав новые голоса. Гитантас затаил дыхание и прислушался.

Он достаточно четко слышал голоса и шаги пяти или шести путников. Шаги одного были тяжелее остальных, и связанный с ним голос был ниже, грубее – человек. Как здесь оказался человек?

Гитантас позвал неизвестный отряд, назвав свое имя и представившись другом. Иссушенный голодом и длительным пребыванием в непроницаемой темноте, тем не менее, он собрался для финального рывка. Он продолжал звать, двигаясь по проходу. Через примерно полмили, он услышал голоса более четко, и распознал женский и мужской, как и мужской человека. Число шагов сказало ему, что там было еще несколько эльфов, которые шли молча.

Он набрал воздуха, чтобы крикнуть, но его воинский навык резко заявил о себе. Что, если они не были его товарищами? Нелепо, сказал он себе. Что другим эльфам делать в туннелях под Инас-Вакенти? И почему с ними человек?

Охваченный сомнением, он прислонился к стене туннеля. К своему удивлению, он обнаружил, что в стене были вырезаны неглубокие ниши. Ниша за его спиной была достаточно глубокой, чтобы спрятать его. Он затаился в укрытии и принялся ждать, преследуемый всеми видами страхов и неуверенностей.

* * *

«Я не понимаю, как ты можешь быть уверенной, что мы идем на юго-запад», – раздраженно сказал Хамарамис. – «Я давным-давно потерял чувство направления!»

Виксона ответила: «Это просто. Мы сделали два правых поворота, затем туннель сделал изгиб в четверть радиуса. Следовательно, мы идем примерно на 270 градусов от исходного направления, или, измеряя в другую сторону, на девяносто градусов…»

«Жалею, что ты спросил», – пробормотал Джералунд.

«Я тоже».

Лишь у Джералунда был горящий факел. Остальные погасили свои ветки, чтобы сберечь для дальнейшего использования. Пламя Джералунда проходило как раз под носом стоявшей в нише в стене фигуры. То, что он принял за скульптуру, внезапно отшатнулось от пламени, и Джералунд вскрикнул от удивления. Ему эхом вторил высокий крик Виксоны. Фигура не была статуей, она была живой!

«Уберите мечи!» – крикнул он. – «Я один из вас!»

Хамарамис застыл, неспособный поверить в увиденное. – «Гитантас!»

Генерал с капитаном бросились друг к другу, заключая в объятия, точно давно потерявшиеся братья. Гитантас узнал остальных троих воинов. Виксона представилась. Пока она записывала каждое слово, Гитантас быстро изложил свое приключение до сих пор.

«Ты находился здесь больше недели и не заметил других живых душ?» – спросил Хамарамис.

«Ни единой». – Гитантас беспомощно пожал плечами. – «Лишь мертвецов».

«Должно быть, это было ужасно», – сказала Виксона.

Свет факела играл на ее приподнятом лице. Это и в самом деле было ужасно, но глядя в теплые карие глаза, так сочувственно смотревшие на него, Гитантас не смог сдержать улыбку.

Хамарамис рассказал, как его отряд нашел Джералунда. Молодой капитан бросил на человека оценивающий взгляд, но, когда Хамарамис упомянул, что они слышали, как их призывал Беседующий, все остальные соображения отошли на второй план.

«Так это было на самом деле! Я тоже его слышал!» – воскликнул Гитантас. – «Мы должны вернуться к нему!»

В этом они все были согласны. Проблема состояла в том, что даже с планом Виксоны отряд Хамарамиса был не в состоянии повторить свой маршрут в обратном направлении. Похоже, туннели изменились после того, как они прошли по ним. Пересечения исчезли, замеченных Виксоной рисунков на стенах больше не было.

«Странно», – заметил Гитантас. – «Со мной такого не случилось. Я просто потерялся».

Он попросил показать план. Испачканными чернилами пальцами Виксона показала на маленькой страничке путь их отряда.

«Мы попытались вернуться от глубокой ямы, где нашли Джералунда, но проход изменился», – сказала она, нахмурив бровь. Она явно считала нечестным, что туннели противоречили ее тщательно нарисованному плану.

Гитантас глядел на туннель позади Хамарамиса. – «Давайте вернемся путем, которым вы пришли», – предложил он.

Генерал запротестовал. Разве мальчик не слушал? Туннель больше не был таким, как его нарисовала Виксона.

«Тем не менее», – ответил воин, и двинулся вперед.

Хамарамис был сбит с толку его беспардонным поведением, но Виксона сказала: «Сэр, нам нужно идти за ним. Он находился здесь намного дольше нас. Он мог заметить что-то, что мы пропустили».

Забрав у Джералунда факел, Хамарамис с Виксоной последовали за Гитантасом. Воины окружили Джералунда и замкнули шествие.

Гитантас вполголоса пояснил Хамарамису, что первые несколько дней его преследовали галлюцинации. Постепенно они исчезли, и он стал способен отличать ложные и реальные картины. Ему очень хотелось проверить, позволит ли его с трудом достигнутая острота восприятия посмотреть сквозь иллюзии, заведшие в тупик попытки спасательной партии найти обратную дорогу.

Дальше по маршруту план Виксоны показывал пересекающий туннель. Гитантас нашел его ровно там, где она пометила, что он должен быть. Он похвалил ее точность. Молодой писец покраснела. Хамарамис был сбит с толку. Его отряд возвращался, ища этот самый перекресток, и его тут не было.

Они продолжили путь. Хамарамис поздравил Гитантаса с выживанием при встрече с блуждающими огоньками. Генерал все еще считал странным, что Гитантас был жив, когда все остальные исчезнувшие эльфы, на которых они наткнулись, были мертвы. Гитантас не упомянул о своем обнаружении воина Уллиана, который, как он подозревал, покончил с собой. Он не знал, почему Уллиан очнулся здесь, и пока не доложит Беседующему, не будет заниматься догадками. Гитантас совсем не сомневался, почему он сам очнулся.

«Львица вернула меня из мертвых», – просто сказал он.

Виксона оторвалась от своих записей.

«Я слышал голос командира. Я впадал в забвение, из которого, скорее всего, никогда бы не вернулся, но услышал ее голос, и тот вытащил меня обратно».

Хамарамис никак не прокомментировал. Они прошли большую радиальную трещину в стене туннеля, расположенную точно в том месте, как указала Виксона. Она сообщила, что следующим будет пересекающий проход с юго-востока на северо-запад. Гитантас прибавил шаг.

Джералунд, плетясь практически в самом конце группы, раздумывал, не попытаться ли бежать, но блуждать в одиночку безоружным в туннелях казалось намного более худшей судьбой, чем оставаться с эльфами. Разговор также дал ему пищу для размышлений. Почему он очнулся, когда так много других нет? Он не слышал звавших его вернуться голосов. Он просто проснулся, как после глубокого сна. Возможно, магия плавающих огней влияла на него по-другому, так как он был человеком.

Виксона издала торжествующий крик. Перекресток был точно там, где она его нарисовала.

Хамарамис едва мог поверить ее успеху. Его отряд не смог найти никаких ориентиров на карте, когда они проходили мимо них.

«Ты волшебник?»

Вопрос Виксоны был вознагражден улыбкой. – «Нет, просто упорно работающий парень, пытающийся получить свой заработок», – ответил Гитантас. – «Может быть, нехватка света помогла мне побороть видения».

Они обошли кругом яму, в которой был обнаружен Джералунд. В ней было тихо и темно. Мерный регулярный стук и слабое сияние исчезли. Гитантас указал на отпечатки ног, оставленные в пыли ранее отрядом Хамарамиса. Это был знак, подумал он, что они подобрались ближе к поверхности. Глубоко в туннелях, где он сперва очнулся, пол был покрыт толстым слоем костей. Здесь он становился тоньше, пока не показался лишь твердый камень, на котором не оставалось отпечатков ног. Здесь пол был покрыт просачивавшейся сверху пылью.

Гитантас рысцой преодолел последний перекресток и направился в юго-восточный проход. Остальные следовали за ним, пока он внезапно не остановился, заставив Хамарамиса с Виксоной воткнуться ему в спину. Он раскинул руки, чтобы они не прошли.

«Слушайте!» – прошипел он.

До их ушей донесся металлический звон. Были слышны отчетливые три удара, пауза, затем еще три.

«Это наш сигнал!» – Воскликнул Хамарамис, проскакивая мимо застывшего Гитантаса. – «Беседующий зовет нас обратно!»

Воины, ведя с собой Джералунда, плотной группой держались за спиной своего командира. Гитантас устало тащился за ними по поднимающемуся туннелю. С ним осталась только Виксона.

«Не волнуйся», – заверила его она. – «Генерал Хамарамис прав. Это наш сигнал».

Гитантас кивнул. Он не сомневался в этом, другое осознание украло радость от спасения из туннелей. Остальным пропавшим эльфам не повезло, как ему. Он нес конец надежды для огромного числа семей.

Виксона взяла его за руку. – «Мы пришли, чтобы спасти тебя, но ты спас нас. Беседующий вознаградит тебя за твой поступок».

Гитантас опустил взгляд на ее руку. Хотя и испачканная чернилами, она была хорошо развита, рука сильной эльфийки. Он глубоко вдохнул и прибавил шаг.

На поверхности у опрокинутого монолита периодически налетали шквалы дождя. Солнце скрылось за западными горами, и последний свет зари погас в безоблачном небе. Зажгли факелы. В яме висело большое блюдо из кованой бронзы. Под ним располагался деревянный молоток. Подтягивая блюдо вверх и резко отпуская его, эльфы заставляли молот ударять по нему. Таранас находился здесь, вернувшись из долгого патрулирования. Он приказал снова ударить в гонг. Веревка дважды подняла и уронила тяжелое блюдо. Прежде, чем они смогли сделать это в третий раз, что-то в яме схватило веревку.

Исполненный надежды, но осмотрительный, Таранас приказал выдвинуться вперед лучникам. Веревка дергалась и вращалась. Голос из ямы прокричал: «Мы здесь!»

«Хамарамис?» – воскликнул Таранас.

«Да, он самый! И у нас компания!»

Таранас бегом отправил эльфов готовить лебедку. Остальные поднесли прикрытые факелы ближе к отверстию. Сбрую прикрепили ко второй веревке и опустили в шахту. Первой поднялась Виксона, вся в пыли, с покрасневшими от усталости глазами, но сияющая. Следующим появившимся был Гитантас. Как только капитан освободился от веревочной сбруи, Таранас с таким энтузиазмом хлопнул его по спине, что тот едва не растянулся.

Были подняты трое эльфийских воинов, и сбрую опустили снова, за старым генералом, как был уверен Таранас. Когда появившийся оказался не Хамарамисом, а человеком, на лице Таранаса отразился испуг. Человек не делал враждебных движений, но трое воинов из спасательного отряда быстро окружили его и убедились, чтобы его руки оказались крепко связаны.

Наконец, появился Хамарамис. Не успев еще сбросить сбрую, он спросил о Беседующем. Таранас был крайне мрачен.

«Боюсь, состояние Беседующего ухудшилось», – тихо сказал он. Он пояснил, что носильщики Гилтаса нашли его в полубессознательном состоянии в центре круглой платформы. Сейчас Беседующий снова был в палатке, охваченный лихорадкой.

«А леди Кериансерай?» – спросил Гитантас.

Хороших новостей не было в ответ на его вопрос. Львица не вернулась из своей одиночной миссии в Кхури-Хан.

«Она отправилась в одиночку?» – воскликнул Гитантас. – «Как Беседующий мог это позволить?»

Два генерала обменялись взглядами, а затем Хамарамис обратился к Гитантасу, его привычное хмурое выражение смягчилось. – «Парень, ты не послужишь нашему храброму Беседующему и его отважной даме, стоя под дождем». – Он подтолкнул Гитантаса, побуждая того двигаться.

Гитантас позволил увлечь себя. – «Я буду очень признателен, сэр, за еду и ванну».

Старый генерал заверил его, что половина его запроса может быть удовлетворена.