355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Пол Томпсон » Судьба (ЛП) » Текст книги (страница 10)
Судьба (ЛП)
  • Текст добавлен: 9 ноября 2017, 13:30

Текст книги "Судьба (ЛП)"


Автор книги: Пол Томпсон


Соавторы: Тонья Кук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

10

Ее сны были наполнены небом.

В ее ушах пел сильный бриз, играя на ее обнаженных руках и ногах. Это было одновременно и приятно, и весьма зябко. Она шла по узкой мощеной дороге из мрамора, окруженная со всех сторон открытым голубым небом. Ни один из концов пути не был виден; мрамор просто сливался с небом впереди и позади. По бокам поднимались каменные монументы, каждый из которых смутно напоминал эльфа. Она развлекалась, давая имена бесформенным блокам: Эльхана, хрупко стройная, сильная, как сталь; Самар, стоящий столь непоколебимо по стойке «смирно», что его спина могла сломаться от напряжения; Портиос, худой и костлявый, слегка отвернувшийся в сторону от дороги. Легкая фигура с широко раскинутыми руками могла быть только Гилтасом. А что насчет гномьей фигуры рядом с ним? Пока она изучала его, круглый блок шевельнулся, голова в форме яйца повернулась. У нее было ее лицо.

Кериан вздрогнула и проснулась. Ее по-прежнему окружало небо, но это уже был не сон. Холодный ветер обдувал ее лицо. Она сидела, склонившись к шее Орлиного Глаза. Под ее безвольно повисшими руками проносились пустоши Кхура, их бледно-коричневый цвет в свете звезд обрел серый оттенок. После заката она подтянула ремешки седла и позволила себе вздремнуть. Орлиный Глаз фыркал и мотал головой, чувствуя, что его всадница, наконец, проснулась.

Вокруг нее громоздились облака, бело-голубые в свете звезд. Облака не часто навещали Кхур, и она тотчас заволновалась, не сбился ли Орлиный Глаз с курса. Сверившись со звездами и горизонтом прямо по курсу и позади, она убедилась в этом. Без ее бдительной руки на поводьях, сильный встречный ветер толкал Орлиного Глаза слегка на восток, в сторону Кхурского залива, бухте в виде рога на западе Кхурманского моря. Облака объяснялись близостью к морю.

Кхури-Хан раскинулся вблизи от западного побережья залива. Она сняла поводья с луки седла и повернула Орлиного Глаза на юго-запад. Крылья грифона поднимались и опадали в плавном ритме. Повреждение глаза лишь ненадолго замедлило его. Он быстро приспособился, хотя продолжал беречь раненую сторону. Они должны были добраться до Кхури-Хана задолго до полуночи. Кериан была довольна. У нее не было времени на дипломатию или сражение. Она собиралась влететь в укутанный ночью город, отыскать Са'иду и снова как можно быстрее унестись прочь.

Приближалось побережье, под левым крылом Орлиного Глаза запенились белым линии обрывов. Кериан следовала береговой черте, пока не возникла раскинувшаяся рукотворная гора, бывшая Кхури-Ханом. Гилтас восхищался чужеземной красотой этого города: построенными из природного камня приземистыми башнями и окружавшей его стеной, усиленными облицовкой из плит, глазурованных в кремовые тона или сочные изначальные оттенки. У него была тяга к экзотике, хоть он и вел аскетичный образ жизни. Со своей стороны, Кериан находила этот город безвкусным и грубым. Изящный храм Элир-Саны был единственным строением, которое она находила абсолютно привлекательным.

Ее взгляд привлек темный шрам, уродовавший землю к западу от города – все, что осталось от Кхуриноста, палаточного города, целых пять лет бывшего эльфийским домом. Сгоревший и полностью разоренный, рукотворный город теперь являлся лишь полем пепла, четко выделявшимся на фоне бледного песка пустыни.

Она направила Орлиного Глаза вниз, в самый нижний слой облаков. Как можно дольше оставаясь под их прикрытием, она будет скрыта от наблюдателей с земли и от часовых на городской стене. Когда грифон с всадником появились из облаков, они были уже глубоко внутри городских укреплений.

Кхури ил Нор, «Дворец Заходящего Солнца», нахмурившись глядел на город с вершины своего искусственного холма. Рынки, известные как сууки, имевшие терракотовые мостовые, розовыми заплатками выделялись на фоне темного моря крыш. В этот час все было пустынно. Храм Элир-Саны светился, точно жемчужина на фоне угольного разреза. Его купол, десяти метров в диаметре, выполненный из цельного куска бледно-голубого мрамора, вне всяких сомнений, был чудом. Никто не знал, как далекие предки кхурцев ухитрились отполировать мрамор до толщины ногтя, а затем поднять и установить на место нежный купол. Дальше по церемониальной улице располагались остальные храмы кхурских богов. Остроконечные башни святилища свирепого пустынного божества Торгана напоминали поднятые копья. Священное пламя колыхалось на верхушках башен нескольких храмов, но ни на одной из них не было видно людей.

Повинуясь ее приказу, Орлиный Глаз распростер свои широкие крылья и бесшумно заскользил, словно спускавшийся к своей добыче филин. Окружавшую храм Элир-Саны низкую стену украшали медные колокольчики. Задние лапы грифона пронеслись в сантиметрах от них, и он приземлился внутри ограждения храма. Кериан спешилась, ее голова слегка кружилась от внезапного прекращения движения после такого длинного полета. Она согнула колени и выпрямила спину, счастливая снова оказаться на твердой земле. Кериан подвела Орлиного Глаза к небольшому водоему во внутреннем дворе и дала ему напиться. Когда он закончил, она покормила его запасами еды из одной из седельных сумок. Он поймал потрошеного кролика, что она кинула ему, и одним глотком жадно проглотил его. Она бросила ему еще одного, последнего. Это было изрядно мяса для голодавших в Инас-Вакенти эльфов, чтобы пожертвовать им, но ее миссия не должна была провалиться из-за того, что Орлиный Глаз будет голоден. Свои собственные спазмы она игнорировала.

Привязав грифона к столбу у водоема, Кериан направилась к входу в храм. Едва сделав шаг, она услышала шорох и заметила движение на одном зданий за стеной. Что-то промелькнуло и скрылось в темноте. Она долго смотрела в то место. Что это было – неверный муж, бродячая кошка или шпион? Не имея возможности разглядеть что-то еще, Кериан поспешила продолжить путь.

На двери храма не было молоточка. Вместо него, на дверном косяке висел элегантный медный колокольчик. Кериан позвонила в него один раз. Звук был приятным, но тихим. Едва она собралась позвонить еще раз, как дверь распахнулась внутрь. В проеме стояла молодая служительница, держа в руке толстую свечу.

«Кто звонит в такой неурочный час?» – проворчала она.

«У меня срочное дело к вашей святой госпоже. Пожалуйста, позволь мне войти».

«Святая госпожа в этот час никого не принимает…»

Кериан положила руку на грудь служительницы и решительно, но мягко, толкнула ее вглубь дверного проема.

«У меня нет времени на манеры. На кону жизни тысяч». – Не говоря уже о жизни ее храброго, но непутевого мужа. – «В противном случае я бы не вламывалась. Подними свою госпожу, или я сделаю это сама».

Девушка молча пристально разглядывала ее. Львица оставила свой тяжелый плащ на седле Орлиного Глаза. Служительница видела облаченную в кожу татуированную кагонестийку, чьи короткие отливавшие золотом волосы беспорядочно торчали вокруг обветренного до кирпичного цвета лица. Несмотря на затемнявшую карие глаза усталость, девушка также читала в них решимость.

«Ну ладно». – Служительница ушла. Когда она большими шагами быстро удалялась, ее белый геб развевался вокруг лодыжек.

Оставшись в одиночестве, Кериан старалась сдержать свое нетерпение. Может, Элир-Сана и была кхурским божеством, но Кериан не станет оскорблять ее дом, топая взад-вперед, как бы ее ни подмывало именно так и поступить. Единственным источником света в прихожей была еще одна короткая толстая свеча. Воздух был таким, каким его и запомнила Кериан – чистым и свежим, в отличие от насыщенной ладаном атмосферы большинства храмов – и она слышала приглушенное толстыми каменными стенами то усиливающееся, то затихающее пение. Как поздно бы ни было, храм Элир-Саны не спал.

Когда она положила руку на рукоять меча, ее посетила еще одна мысль: здесь не дозволялось оружие. Она расстегнула пряжку портупеи и обмотала ремень вокруг ножен. Ее стремление не задеть чьи-то чувства на этом и заканчивалось. Кериан сунула меч под мышку. Она не отдаст свой клинок.

Вошли четверо жриц. Старше открывшей дверь девушки, каждая держала деревянный посох толщиной с запястье. Хотя они опирались на посохи, словно на трости, Кериан не сомневалась, что этих жриц вызывали в тех случаях, когда храму требовалась защита. Четверка не произнесла ни слова, явно собираясь вечно стоять и глазеть на нее. Она едва сдерживалась. Если Са'ида не появится скоро, она обыщет каменный особняк комнату за комнатой.

«Незаконно приносить внутрь оружие».

Кериан тотчас узнала этот низкий, слегка хриплый голос. Са'ида, верховная жрица Элир-Саны, появилась из темноты в сопровождении молодой привратницы. Суровое выражение на лице святой госпожи сменилось изумлением, едва она увидела своего позднего посетителя.

«Леди Кериансерай?» – воскликнула она. – «Винея сказала, что вошла вооруженная эльфийка. Она не сказала, что это – вы!»

«Я не представилась».

Са'ида отпустила угрюмую четверку жриц. – «Вы удивили меня. Я бы не подумала, что увижу вас снова».

«Я сама удивляюсь, святая госпожа». – Кериан бросила выразительный взгляд на служительницу. Поняв намек, Са'ида отослала Винею.

Когда кагонестийская воительница и жрица встречались в последний раз, эльфы еще жили в палаточном поселении у городской стены. Гилтас отправил Кериан выяснить, что могла знать Са'ида, предводительница достопочтенных жриц Элир-Саны, о предположительно мифической Долине Голубых Песков. Во дворе храма на Кериан и ее спутника, Гитантаса Амброделя, напали кхурские убийцы. Сама Са'ида узнала в этих людях последователей секты Торгана; она опознала татуировки в виде кровавого стервятника у несостоявшихся наемных убийц.

Когда они остались наедине, Кериан сделала глубокий вдох и сказала: «Прошу прощения за вторжение, но я прибыла с жизненно важной для моего народа миссией – просить тебя отправиться со мной в Долину Голубых Песков».

Предупреждая назревавший спор, она не дала жрице времени ответить, а немедленно пустилась в пояснения о призрачной сущности этой долины, как там не живут животные, и что тысячи эльфов медленно умирают от голода.

«Это грустная история, но я не фермер», – сказала Са'ида, когда Кериан, наконец, сделала паузу.

«Ты целительница, а многие больны. У тебя есть сила святой магии. Ты можешь изгнать духов, что не дают расцвести животной жизни». – Кериан сглотнула, борясь с эмоциями. – «И ты можешь спасти Беседующего с Солнцем и Звездами».

Она описала болезнь Гилтаса и пояснила, что эльфийские целители мало что могли сделать, кроме как отсрочить неизбежную победу людского недуга. Так как Беседующий, скорее всего, подхватил болезнь в Кхуриносте, разве не долг Са'иды помочь ему справиться с ней?

Жрица покачала головой. «Я вам сочувствую, леди, и, как всегда, восхищаюсь вашей храбростью, но я не могу так надолго покинуть священные пределы храма. Я дала клятву находиться здесь».

«Тебе нужно отсутствовать лишь несколько дней». – Кериан рассказала ей, что во дворе ждал Орлиный Глаз. Он быстро доставит их туда и обратно.

«Лететь!» – Са'ида побледнела. – «Люди не должны летать!»

Львица сухо с ней согласилась. – «Но в данном случае ты должна сделать исключение. Прошу тебя».

«Не могу», – ответила Са'ида, не без сожаления. – «Мне жаль».

Кериан продолжала настаивать, используя все аргументы, которые приготовила во время длинного полета на юг, неоднократно заверяя жрицу, что Орлиный Глаз вернет ее обратно в храм как можно раньше. Но Са'ида была непреклонна. Она пояснила, что ситуация в Кхури-Хане изменчива. Даже если ей не помешает ее клятва, ее отсутствие в такое время может дать толчок еще большему насилию. Она сочувствовала затруднительному положению эльфов. Она предложила приготовить для Беседующего особое лекарство, но не полетит с Львицей в запретную долину.

Их спор был нарушен какой-то суматохой снаружи. Зазвонил колокольчик, и служительница Винея направилась открыть дверь. Едва та распахнулась внутрь, с ней пришел поток пламени, охвативший девушку. Она с криком рухнула на пол. Широко раскинув руки, Са'ида выкрикнула короткое заклинание, и пламя погасло. Когда жрица позвала на помощь, снаружи послышались громкие голоса.

Кериан ринулась закрыть дверь, но обнаружила, что проем завален грудой пылающих обломков. За ними, подсвеченные пламенем, находились несколько людей. Они метнули в нее дротики с криками «Лэддэд! Отродье зла! Отдайте нам чужеземку, чтобы мы могли ее убить!»

Прибыли четыре жрицы-защитницы. Они вместе с Львицей навалились на тяжелую дверь, закрыли ее и заперли. Одна из стражниц, тяжело дыша, воскликнула: «Святая госпожа, это мужчины! Мужчины в священных пределах!»

«Не просто мужчины», – мрачно сказала Са'ида. – «Последователи Торгана!»

Она приказала запечатать храм. Кериан ожидала, что женщины разбегутся закрывать двери, но этого не произошло. Они остались на месте, каждая из женщин подняла стиснутые руки к подбородку. Их губы шевелились в безмолвном заклинании. По храму эхом пронеслись отдаленные звуки захлопывающихся дверей. Строение было без окон и имело лишь несколько входов. Множественные стуки означали больше, чем просто закрытие физических проходов.

Когда шум стих, Са'ида набросилась на Кериан. – «Ты привела их сюда!» – обвинила она.

«Ни за что! Моя миссия секретна!»

«Больше это не является тайной. Должно быть, сыновья Торгана следили за домом богини».

Верховная жрица шепотом что-то сказала своим сторонницам. Женщины ушли. Повернувшись к Кериан, Са'ида сказала: «Со дней дракона это место не было так осквернено. Ты должна немедленно покинуть нас!»

«Каждый раз, когда я прихожу в это место, на меня нападают торганские фанатики!» – парировала Кериан. Стараясь сдерживаться, она добавила, – «За кого, ты думаешь, они сражаются, за своего бога или за своего казначея?»

Верховная жрица заботилась о храме и его обитателях, но Кериан была права. Обе они знали, что за многими кхурскими предположительно религиозными волнениями стояли неракские деньги.

«Мои извинения, леди Кериансерай. Вы не при чем», – сказала Са'ида. – «Вы должны уйти прежде, чем они прорвутся сквозь возведенные нами преграды. Не найдя вас здесь, они не осмелятся и дальше осквернять этот храм». – Имея в запасе некоторое время, священники Торгана могли справиться с защитными заклинаниями. Как и определенные ордены неракских рыцарей.

«Твой зверь во внутреннем дворе». – Кериан не спрашивала, откуда Са'ида это знала, но не сомневалась, что та права. – «Я заставлю их отступить, и ты сможешь добраться до него. Твоя судьба лежит в Молчаливой Долине, не здесь. Удачи тебе и твоему народу».

Кериан полагала, что мудрый воин сам кузнец своей удачи. Если Са'ида не пойдет добровольно, Кериан притащит ее всеми правдами или неправдами. Как только святая госпожа окажется в Инас-Вакенти, как только увидит их страдания, она поймет, как сильно они нуждаются, и простит ее поспешные действия. Львица достала меч, когда Са'ида повернулась к входу. Ей потребуется тщательно выбрать момент.

Кериан досчитала до трех, и Са'ида рывком открыла дверь. Храм был окружен стеной яркого голубого пламени. Во внутреннем дворе за этим защитным барьером затаилась банда кхурцев в масках, вооруженных дубинами и кинжалами. Когда появились женщины, кхурцы подняли крик.

«Не волнуйся», – сказала Са'ида. – «Мы можем пройти сквозь барьер, а они – нет».

Не успели эти слова сорваться с ее губ, как Кериан схватила ее за запястье и бросилась сквозь мерцающую голубую стену. Прежде, чем Са'ида успела перевести дух, они оказались уже на другой стороне.

Один из торганцев атаковал дубиной. Кериан высоко парировала, сделала мах под его поднятой рукой и пронзила ему грудь. Второй человек шагнул вперед, целясь кинжалом ей в живот. Мгновение спустя, его отделенная рука, все еще сжимавшая нож, уже лежала на земле. Потрясенные быстрой гибелью своих товарищей, кхурцы отступили, но последовали за женщинами, когда Кериан направилась к своему грифону.

Са'ида прошипела: «Ты знаешь, что не можешь заставить меня! Отпусти меня!»

«Мне жаль. В долине ты все поймешь».

Запястье жрицы, казалось, превратилось в дым. Вот его сжимала рука Львицы, а в следующий миг она уже высвободилась. Прежде, чем жрица успела убежать, сзади к ней подбежал торганец с занесенным кинжалом. Кериан сделала выпад, оттолкнув женщину с пути кинжала. Ее меч поразил кхурца в горло, но необходимость оттолкнуть Са'иду сбила ее прицел. Вместо того, чтобы нанести смертельный удар, она процарапала кровавую борозду поперек его шеи. В свою очередь, он направил острие своего оружия ей в плечо.

Ее рефлексы спасли ей жизнь, но кинжал пронзил правое плечо Кериан. Кериан нанесла косой удар по своему противнику, и голова кхурца слетела с плеч.

Во внутреннем дворе толпились более двух дюжин торганцев. Судя по факелам за стеной, еще больше их собрались на улице. Должно быть, их шпионы призвали всех верных сынов Торгана в городе.

Са'ида потрясенно сидела на земле. С пореза у нее на лбу струилась кровь. Кериан рывком подняла ее на ноги.

«Идем со мной, если хочешь жить!»

Женщина была слишком ошеломлена, чтобы ответить. Кериан пронзительно свистнула, и ей ответил громкий и еще более пронзительный крик. Следуя на этот звук, Львица заметила Орлиного Глаза в дальнем конце внутреннего двора. У его лап истерзанные и истекавшие кровью лежали четверо идиотов торганцев, пытавшихся схватить его. Поймав взгляд Кериан, он встал на задние лапы и снова наполнил воздух криком. Он галопом направился к ней, неуклюжий на земле, но слишком грозный, чтобы быть остановленным.

Он подогнул передние лапы, чтобы позволить Кериан поднять на борт Са'иду.

Жрица выдавила слабое «нет, нет».

К ним стекались торганцы. Грифон, или не грифон, они знали, каким будет наказание, если они позволят бежать своей добыче. Перед носом у Кериан пронеслась стрела. Она намотала на кулак поводья, когда через ворота в стене вошла группа людей. Они не были кхурцами. На них были западные одежды. Один был высоким и седобородым. У других были арбалеты. Неракцы!

Внезапно лучники отвернулись, и Са'ида крикнула: «Глаза!»

Предупреждение опоздало. Внутренний двор заполнился ужасной вспышкой, и в Орлиного Глаза врезалась невидимая сила, сбивая на бок и сбрасывая на мостовую его седоков. Толпа кричащих торганцев поднялась, точно черная волна, и поглотила их. Ошеломленная, ослепленная вспышкой, Кериан почувствовала, как у нее выхватили меч. Ей на голову натянули грубый джутовый мешок, а руки стянули тугие узлы. На мешок посыпались удары, и бой был окончен.

* * *

Гитантас неподвижно лежал, прижавшись щекой к холодному полу туннеля. Его разбудил приглушенный стук, и он подумал, был ли тот реальным или еще одной галлюцинацией. Бродя по туннелям, он обнаружил в себе склонность ко всяческим фантазиям. Он слышал приближающиеся шаги, стук камней, шепот, даже лязг металла по металлу. Все оказалось ненастоящим.

Некоторое время он поддерживал непрерывное горение светового шара. Каждый раз, когда тот гас, Гитантас ударял по нему, чтобы вновь зажечь свет, но, в результате, каждый раз свечение становилось все слабее и слабее. Неизбежно, он, в конце концов, слишком сильно ударил по шару, и внешняя оболочка треснула. Какой бы неуловимый дух не содержался в нем, он вытек, струйка едва светящегося фиолетового дыма упорхнула по туннелю. Когда он скрылся, вновь сомкнулась тьма.

К тому времени Гитантасу было все равно. Шатание по бесконечной темноте высасывало его рассудок и его решительность. Когда-то ему хотелось есть и пить. Эти естественные потребности притупились. Он больше не удивлялся своей странной неспособности видеть в этой темноте. Само время потеряло смысл. Гитантас понятия не имел, как долго находился здесь. Возможно, выхода, который он искал, и не было. Возможно, он умер, и еще не понял этого. Не так ли возникли привидения из долины? Не был ли он просто еще одним из этих духов, обреченных вечно бродить в этой темноте?

Еще один стук вызвал вибрацию камня под щекой, и отогнал прочь его отчаяние. Это не было галлюцинацией! Это было на самом деле!

Он торопливо двинулся по проходу, ища источник этого звука. Друг или враг, не имело значения. Гитантас больше не мог оставаться один в этом ужасном месте.

До его ушей донесся голос. Тот говорил на его языке! Он крикнул: «Эй! Эй, вы меня слышите?»

После долгого мгновения разрывающей сердце тишины, один из голосов ответил: «Кто это сказал? Где ты?»

Он назвал свое имя и должность. Последовал еще один промежуток тишины; затем другой голос произнес: «Это Беседующий. Как ты докажешь, что ты – Гитантас Амбродель?»

Мысль о том, что его суверен может также быть потерян в этих туннелях, не умалила чувство облегчения Гитантаса. Он так был рад не остаться одному, что едва не расплакался. Он назвал своих отца и мать, обрисовал свою службу в Квалинести и Кхуре и упомянул, каким образом оказался перенесенным в туннели огоньками Инас-Вакенти, и как был разбужен голосом Львицы.

«Где вы, Великий Беседующий?» – спросил он.

«Далеко». – Ответ пришел после долгой паузы.

Гитантас не поверил. Беседующий должен был быть рядом, так как они могли разговаривать. – «Сир, я иду к вам!» – крикнул он.

Он побежал. Каждые две дюжины шагов он снова звал Беседующего, заверяя Гилтаса, что он идет. Споткнувшись об усеивавший пол туннеля мусор, Гитантас поднялся и, не замедляя шага, ринулся дальше. Беседующий звал его, но он бежал, сломя голову, пока не упал в третий раз, и не услышал, как Беседующий сказал: «Осторожно! Я на поверхности, не под землей, и, боюсь, могу быть в нескольких милях от тебя».

Это казалось нелепым. Гитантас слышал, что горцы переговаривались через широкие долины с помощью эхо, но, несомненно, здесь было другое. Он не слышал эхо, лишь была странная задержка перед ответами Беседующего. Тем не менее, он принял во внимание слова Беседующего, и замедлил шаг, пытаясь осмотреться по сторонам и более внимательно выбирать путь.

«Где вы, сир?»

«На широкой каменной платформе в центре долины», – некоторые слова потерялись, – «Где ты?»

Опечаленный Гитантас пояснил, что не знал точно, где находился, но полагал, что в одном из туннелей под долиной.

Ведя беседу, они установили, что сейчас каждый мог слышать другого лучше, чем когда они только начинали. Похоже, Гитантас сокращал расстояние между ними. Молодой воин начал про себя считать шаги. Он насчитал пять тысяч, когда Гилтас снова заговорил, и его голос звучал намного ближе. На самом деле, Гитантас слышал, как стучали зубы его суверена.

«Воздух над этим диском и в самом деле холодный», – подтвердил Беседующий. – «Слишком холодный, чтобы быть естественным».

«Как дела у нашего народа?» – спросил Гитантас, присев на минуту отдохнуть.

«Держимся», – ответил Гилтас. Запасы еды быстро сокращались. Портиос, Эльхана и большинство воинов отбыли в Квалинести, а леди Кериансерай улетела, чтобы привести Са'иду помочь сдержать призраков и блуждающие огоньки. Гитантас знал святую госпожу. Она помогла им с Планчетом, когда они был пойманы в Кхури-Хане после введенного ханом комендантского часа. Если бы не ее вмешательство, они были бы убиты кровожадными торганцами.

Когда Беседующий сказал Гитантасу, что тот отсутствовал уже больше недели, воин изумленно покачал головой. Не удивительно, что он чувствовал себя выжатым.

Беседующий заверил его, что с его грифоном все в порядке, хотя тот и тоскует по своему всаднику. В одном месте долины эльфы обнаружили огромную каменную платформу. Стоя в ее центре, можно было слышать все происходящее в Инас-Вакенти. Гилтас экспериментировал с этим эффектом, когда услышал, как Гитантас зовет на помощь. Он спросил, что воин обнаружил в туннелях.

«Ничего, кроме костей», – Гитантас пояснил, как обнаружение тела одного из воинов леди Кериансерай, наряду со слоем на слое высохших костей животных, привели его к заключению, что все живое, захваченное блуждающими огоньками, переносилось в эти туннели, чтобы умереть.

«Наберись храбрости, капитан», – сказал Гилтас. – «Мы вытащим тебя».

Гитантас брел вперед. Спустя какое-то время, он доложил: «Сир, я обнаружил тело».

Труп принадлежал другому эльфийскому воину, хотя Гитантас не мог опознать его в кромешной темноте. Мертвый эльф лежал лицом вверх с кинжалом в горле. Первой ужасной мыслью Гитантаса было убийство, но затем его рука наткнулась на ножны воина. Те были пусты. Клинок в горле эльфа, скорее всего, принадлежал ему же.

Гитантас, запинаясь, описал свою находку. Беседующий был потрясен, что воин мог сдаться в поисках спасения.

«Может, он был тяжело ранен, прежде чем его перенесли в этот туннель?» – предположил Гилтас.

Гитантас проверил тело, но обнаружил лишь одну рану. Но, в отличие от своего короля, молодой капитан понимал, как мог погибнуть этот эльф. Без придавшего ему сил голоса суверена, Гитантас и сам мог поддаться отчаянию.

В поясной сумке мертвого эльфа он нашел корку хлеба. Она рассыпалась в пыль у него во рту, но Гитантас все равно с трудом проглотил ее. Шевельнувшись, он наткнулся рукой на что-то твердое и острое. Характерная форма и ощущение подсказали ему, что это был кусок кремня. Возможно, заблудившийся воин пытался разжечь огонь, и выронил камень. Дезориентированный темнотой, он не смог найти его, и сдался, хотя камень лежал всего лишь в нескольких шагах.

Надергав полоски из плаща мертвого эльфа, Гитантас ударил кремнием по застежке кинжала. На трут посыпались яркие оранжевые искры. Он осторожно прикрывал их, пока не ожило пламя. Его триумф быстро сменился горечью. Едва слабый свет выхватил из темноты черты лица мертвого эльфа, он узнал Уллиана, совсем недолго находившегося на службе у Беседующего. Гитантас был одним из немногих, знавших о людской крови в его роду, и Уллиан был верным товарищем.

Беседующий поздравил его с приобретением света. Отбросив грусть, Гитантас порвал на полосы плащ Уллиана, а затем обмотал ими конец меча, чтобы смастерить факел. Туннели образовывали лабиринт, но, насколько он понимал, у него был шанс найти выход. Гитантас ничего не мог сделать для своих потерявшихся товарищей. Все, что он мог сделать – попытаться выжить.

Свет факела принес свежее открытие. Настенная роспись вокруг него прыгала и танцевала в мерцающем свете. Он описал Беседующему фрески. Обе стены покрывали прекрасные сцены садов и парков. Рисунки были выполнены с удивительным мастерством, придавшим им необычайное ощущение глубины. Цвета были такими яркими, что могли быть нанесены лишь днем ранее. Единственными неприятными нотками были портреты худых угловатых эльфов, выполненные в натуральную величину, вкрапленные в спокойные лесные сцены. Эльфы злобно хмурились на наблюдателя.

Беседующий выдвинул теорию, что рисунки были сделаны когда-то обитавшим в этой долине народом. Тем самым, чьи призраки все еще посещают ее.

С помощью самодельного факела, Гитантас вскоре обнаружил ответвлявшийся вправо туннель. Дойдя до перекрестка, он остановился, колеблясь, каким путем двигаться дальше. Туннели выглядели идентичными.

«На этом перекрестке есть портреты?» – спросил Беседующий. Гитантас ответил утвердительно. – «Они обращены лицом в каком-то определенном направлении?»

Гитантас покорно изучил портреты. Находившиеся в его исходном туннеле смотрели в сторону перекрестка. Находившиеся в ответвлявшемся туннеле смотрели прочь от перекрестка. Эта новость взволновала Беседующего.

«Тебе следует свернуть в новый туннель! Мне кажется, эти рисунки обращены лицом к чему-то важному, вроде выхода».

Не имея лучшей альтернативы, Гитантас поступил так, как предложил Беседующий. После того, как так долго был лишен общества, молодой капитан чувствовал себя чудесным образом посвежевшим, и практически непрерывно болтал, пока шел. Беседующий молча слушал, время от времени давая наводящие вопросы. Гитантас сообщил, что слой мусора на полу стал тоньше. Все меньше и меньше обломков костей хрустели под его сапогами. Затем он увидел кое-что более стоящее доклада.

«Сир, туннель впереди спускается вниз. И возле пола клубится белый туман».

Его голос приобрел глухость, словно он говорил из большой пустой комнаты. Беседующий спросил о фресках. Они пропали. Фрески закончились, когда туннель приобрел уклон вниз.

Он искал выход на поверхность, а не проход, что поведет его глубже вниз. Тем не менее, туннель затем может выровняться и начать подниматься. Гитантас сказал Беседующему, что проведет разведку впереди. Если проход продолжит опускаться через сотню шагов, он вернется назад.

Стены туннеля были из гладкого серого камня, неукрашенного какими-либо рисунками. Белый туман наполнял проход от стены до стены. Сперва клубившийся у лодыжек Гитантаса, он сгущался по мере продвижения, пока не добрался до его груди. Он был холодный и липкий, и необычайно плотный. Гитантас провел рукой сквозь него, и туман скорее заколыхался, как вода, чем разлетелся, как дымка. Становилось все холоднее. Одежда Гитантаса пропиталась влагой и обвисла. Вода каплями стекала ему с волос на спину. Дойдя до следующего разветвления туннеля, он остановился. Перекресток был очень широким, не менее семи метров в поперечнике. Гитантаса переполняло чувство тревоги. Он не видел ничего подозрительного, но ощущал поблизости опасность.

Гилтас велел ему возвращаться, но Гитантас достал кинжал и медленно двинулся вперед. Его осторожность была не напрасной. Носок его левого сапога внезапно вместо твердого камня наткнулся на открытый воздух.

В полу была огромная дыра, шириной почти в весь туннель. Он бросил в отверстие обломок кости. Его острый слух не услышал, как осколок стукнулся о дно.

Едва он развернулся, чтобы уйти, воздух вокруг него содрогнулся раз, другой. Громкий рокот прокатился по проходу.

Беседующий тоже хорошо его услышал, и потребовал объяснить, что происходит. Гитантас сказал ему, что подул ветер. Туман начал втягиваться в отверстие. Тяга была сильной. Она ворошила длинные волосы Гитантаса и высасывала влагу из его одежды. Едва весь туман исчез, ветер стих.

«Я вижу в отверстии свет!» – воскликнул Гитантас. Глубоко внутри было бледно-белое свечение. Оно показало ему гладко отполированные и лишенные украшений стены шахты.

Когда прошла минута без других происшествий, Гитантас развернулся и двинулся обратно к перекрестку.

Он понятия не имел, что могло находиться в этой глубокой дыре, но пока шел, у него в голове возник еще более тягостный вопрос. Напор воздуха наводил на мысль, что туннели были где-то не запечатаны. Когда это произошло прошлый раз, он услышал голос Беседующего. Кто знал, что скрывалось в туннелях?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю