Текст книги "Судьба (ЛП)"

Автор книги: Пол Томпсон

Соавторы: Тонья Кук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

20

«Пусть Дверь Небес распахнется для Того, Кто Держит Ключ».

Фитерус поднял левую руку. Он держал туго свернутый длинный пергамент, на котором была выжжена открытая каменными столбами долины надпись. Вод воздействием заклинания речи колдуна, из наклоненных внутрь монолитов вырвались столбы света, сходясь на нижней части вращавшегося облака в точке прямо над Тимпанумом.

Эта сверкавшая концентрация света, болезненная, чтобы ее выносить, должно быть, и есть Дверь, решил Фаваронас. Фитерус добрался до кульминации своего заклинания. Следующая строфа хумря гласила «Пусть Свет воссияет так, чтобы все Увидели». Фаваронас не сомневался, что колдун заменит последнее слово на «умерли» или «исчезли», или любой другой подобный разрушительный приказ, который впишется в структуру поэмы, и это будет конец. Обессиленный разум Фаваронаса не мог придумать способа остановить его.

Он потянулся дрожащей рукой и схватил кромку оборванной мантии колдуна.

Кериан с Таранасом осторожно приподняли головы над краем плато. Львица вытащила меч.

Скованная магическими узами, но все еще будучи перепуганным свидетелем, Са'ида закричала, прося заступничества своей божественной покровительницы.

«Пусть Свет воссияет…»

Требование колдуна закончилось бульканьем. Фаваронас поднял глаза.

Из шеи Фитеруса торчала стрела. По лицевой стороне его мантии стекала черная в приглушенном свете кровь. Он покачнулся, но остался стоять. Свободной рукой он нащупал стрелу. Та глубоко вошла в левую сторону его шеи. Пальцы Фитеруса скользнули по ней, но не успели сжать. Вторая черная стрела ударила его в спину, и колдун упал.

Невидимая и неслышимая, Са'ида торжествующе закричала. Богиня внемла мольбам своей слуги. Она ли? Послала бы Божественная Целительница черные стрелы в ответ на истовую молитву?

Пришпиливавшее Са'иду к камню заклинание исчезло, когда угасла жизнь его творца, и ее радость сменилась разочарованием. Она почувствовала, как ее тянет обратно в лежавшее без сознания в эльфийском лагере собственное тело, и боролась с этим. Выпущенная Фитерусом сила должна была быть рассеяна или направлена в безопасное русло. Если этого не сделать, оно вызовет подвергающий опасности всех в долине разгул стихии. Как прежде все, чего она хотела, это бежать, теперь Са'ида боролась, чтобы удержать свою наис на Лестнице Дальнего Видения.

Заклинание, которое парализовало ноги Фаваронаса, также исчезло. Его конечности снова ожили жгучей болью, словно ему в плоть воткнули десять тысяч иголок. Он заколотил по своим ногам стиснутыми кулаками, стараясь заставить их работать.

Фитерус лежал на боку лишь в нескольких метрах от Фаваронаса, капюшон частично откинулся назад с его лица. Он булькал в бессильной ярости, а затем его губы пришли в движение. Он мог еще завершить свое ужасное творение! Фаваронас пополз к колдуну, яростно отталкиваясь пальцами рук и ног. Он зажал окровавленной рукой Фитерусу рот, чтобы тот ничего не мог произнести. Фитерус слабо сопротивлялся. Фаваронас другой рукой накрыл лицо колдуна и навалился на него всем своим весом. Судороги сменились подергиванием, а затем сошли на нет. Тело Фитеруса сжалось в грандиозном выдохе, и последняя вспышка жизни, наконец, покинула его нелепое тело.

Запущенное им колоссальное колдовство не закончилось с его смертью. Сверкающая «дверь» в центре облака осталась, и само облако начало бурлить и извиваться. Оно выплюнуло узкую молнию, с громким треском ударившую в Тимпанум. Вторая молния, больше первой, расколола гранитный диск надвое.

«Закончи…»

Неизвестный голос заставил Фаваронаса крутануться. Женщина-человек стояла на коленях лишь в нескольких метрах от него. Она была полупрозрачной, как призрак, но Фаваронас сразу узнал ее, хотя был в недоумении, как верховная жрица Элир-Саны здесь оказалась.

«Свиток!» – произнесла она. Ее изображение заколыхалось, а затем совсем исчезло.

Завладей ключом до того, как откроется дверь.

Те слова призрака и приказание жрицы объединились. Он схватил толстый свиток в негнущихся пальцах колдуна. Свиток был тем Ключом!

Молния прошипела через всю долину и ударила в склон горы под Лестницей. Фаваронас предположил, что это воины Беседующего пристрелили Фитеруса, но он не смел ждать, когда они прибудут. Он должен закончить заклинание до того, как неконтролируемый разряд силы разорвет долину на части. Ученый сделал глубокий вдох и произнес последнюю строфу.

«Пусть Свет воссияет так, чтобы все…»

Он замер. Оригинальным окончанием хумря было «увидели», но он понятия не имел, какими могут быть последствия такого приказа. Ему нужно было что-то менее неопределенное, но позитивное, и оно должно было быть похоже на глагол «увидеть» на староэльфийском, чтобы строфа по-прежнему рифмовалась. Милостивая Э'ли, что же ему произнести? В мозгу ученого пронесся список древних глаголов. Дрожа всем телом, Фаваронас ткнул свитком в небо.

«Жили!» – крикнул он. – «Жили! Жили!»

Кто-то позвал его по имени. Прежде чем он увидел, кто это, мир разлетелся на части.

Монолиты потемнели, погаснув всеми своими тысячами разом. Созданная ими в облаке сверкающая дверь еще четыре удара сердца удерживалась на месте; затем она взорвалась. Звук был не громче мощного раската грома, но этот взрыв разогнал сияющую белую корону, обнажая неистово вращавшуюся черную сердцевину. Сердцевина замедлилась, затряслась, а затем, также, взорвалась.

После первого взрыва по долине пронеслась волна горячего воздуха. Когда взорвалась черная сердцевина, перед ней ничто не могло устоять. Все находившиеся в Инас-Вакенти попадали на землю. Монолиты на мгновение яростно вспыхнули белым светом, а затем исчезли в облаках пара. Гранитный Тимпанум уцелел при взрыве, но глубокая зигзагообразная трещина прочертила его с севера на юг. Деревья повалило, валуны раскололо, а все источники воды в долине, от малейших ручейков до Реки Львицы разбили свое содержимое на мельчайшие капли, и подняли их в воздух.

Взрыв случился высоко над долиной, и его гигантская ударная волна с ревом пронеслась над окружавшими горами и ушла в пустыню. Словно плуг, она подняла стену песка и понесла ее через пустынную местность. В мгновение ока, колодцы были заполнены, оазисы засыпаны, а небольшие города похоронены. Несчастные караваны, застигнутые на открытой местности, были целиком поглощены, и никого из них больше не нашли. Огромные волны песка рассыпались о стены Кортала, Делфона и Кхури-Хана. Движущаяся гора песка захлестнула низкие стены Кортала, обрушивая обращенную к Инас-Вакенти сторону. Достигнув моря, эта волна вывалила остатки песка – хотя корабли в Ожерелье Хаббакука доложили об осыпавшем их паруса дожде из коричневого песка – и вызвала прилив. Мощная волна затопила кхурский рог и вышвырнула на берег корабли во всем заливе Балифор. В оккупированном Сильванести вырвало с корнем деревья, и волны с грохотом обрушились на порт Куриноста, отправив на дно сорок кораблей минотавров. Флагштоки на башнях Эли сломались, и знамя нового сюзерена, трепеща, упало в море.

Так как Халкистские горы отразили взрыв, Нерака, Торадин и Блод пострадали меньше. Крыши во всех городах и деревушках лишились черепицы. Странные перемены давления повлияли на высокогорные общины. Водостоки треснули, а колодцы выплеснулись. Колокола в городе Нерака зазвонили, хотя их тяговые канаты не касалась рука. Башни закачались, но ни одна не упала. Стеклянные окна разбились вдребезги, и улицы заполнили озадаченные члены Ордена, спекулировавшие на тему наступления нового Катаклизма. В Торадине рухнул мост Два Молота, пролетев тысячу метров до дна ущелья. К счастью, пролет был пуст, и никто не пострадал. Обвалы похоронили входы в туннели и повалили подъемники шахт по всему гномьему королевству.

Отраженная горами, более слабая волна прокатилась по западным склонам. По Санктиону пронеслись смерчи, сдувая навесы, ставни и черепицу с крыш. Корабли в гавани испытали суровую качку. Полдюжины затонуло в результате столкновений. Затопило кучу мелких суденышек. Зазвучали колокола тревоги, и улицы наполнились слухами. Лишь активными усилиями городской стражи спокойствие в Санктионе было восстановлено.

Ударная волна достигла узкого пляжа между Новым Морем и вершинами западных Халкистских гор. Земля яростно содрогнулась, и глухой раскат грома эхом отразился от пиков. Море побелело от поднятых ветром волн. Колонна вооруженных воинов, медленно двигавшихся на юг вдоль побережья пыталась справиться со своими вставшими на дыбы конями. Всадникам на грифонах в воздухе над ними также пришлось потрудиться, чтобы успокоить своих собственных животных. На солдат посыпались песок и грязь.

Портиос во главе армии справился со своим конем. Два грифона сели на пляж неподалеку. Эльхана с Самаром спешились и поспешили к нему.

«Что случилось?» – спросила Эльхана.

Портиос пониже натянул капюшон, чтобы прикрыть глаза, и посмотрел вверх. Земля перестала трястись, но над головой разворачивалось новое чудо. По небу неслось широкое кольцо облаков, исходившее из какой-то точки за горами. За ним было самое ясное и чистое голубое небо, какое они только видели за многие дни.

«Вулкан?» – предположил Самар. В центральном Ансалоне не было активных гор, но он не мог придумать ничего еще, что могло являться причиной такого мощного взрыва.

Они обыскали небо в поисках дыма или других признаков катастрофы. Не было видно ничего, кроме неестественно ясного голубого свода. В считанные минуты кольцо облаков закатилось за горизонт. Температура заметно упала. Казалось, сам воздух вокруг них искрился.

«Нет, случилось что-то странное. Странное и чудесное», – прошептала Эльхана. Железная Голова и Чиза фыркнули и засвистели друг другу, как бы соглашаясь с ней.

Самар сделал глубокий вдох. Он поклялся бы, что впервые с момента их покидания Кхура он чувствовал себя свободным от сухого воздуха пустыни. И не только лишь из-за их близости к морю. Чистота воздуха вследствие землетрясения полностью изменилась.

Лишь на Портиоса, казалось, это никак не повлияло. – «Не важно», – произнес он. – «Что бы то ни было, оно закончилось. Продолжим путь».

Самар с удивлением посмотрел на него, но Эльхана велела своему преданному помощнику снова привести в движение колонну. Тот вернулся к своему грифону, выкрикивая приказы кавалерии и спешившимся всадникам на грифонах возобновить марш.

Эльхана понимала безразличие своего мужа. Он не доверял чувствам. Знамения и предвестия были для тех, кто слишком слаб, чтобы взять судьбу в свои собственные руки. Она не теряла времени, оплакивая то, что он потерял в огне, оставившем мучительные шрамы внутри и снаружи. Он был жив. Они были вместе. Больше для нее в мире ничего не имело значения.

И все же, казалось, ее молчание расстроило его. Портиос немного откинул назад капюшон, и Эльхана увидела его глаза. Они метались к ней, прочь, затем снова к ней. Она подавила улыбку. Он понятия не имел, как хорошо могла она читать его эмоции, просто наблюдая за глазами.

«Знаешь, мы не идем в Санктион», – сказал он резко. – «Мы бы нашли там много кораблей, но слишком много юристов, бюрократов и иноземных шпионов. Городки к югу поменьше, но двигаясь по побережью, мы должны набрать достаточно кораблей, чтобы транспортировать армию в Квалинести».

«Согласна».

Он моргнул. Спор он бы встретил тщательно выстроенными убедительными аргументами. На ее молчаливое согласие ему нечего было сказать

«Самар приготовил колонну», – сказала Эльхана и повернулась, чтобы направиться обратно к Чизе.

Портиос произнес ее имя. Она обернулась. Он протягивал ей руку и высвободил одну ногу из стремени.

Как только Эльхана уселась позади него, Освободительная Армия снова выступила.

Все дальше и дальше продвигалась огромная ударная волна. Котас и Митас ощутили таинственный юго-восточный ветер, совершенно нехарактерный привычной картине погоды. На острова просыпался коричневый песок, за которым последовали дожди крошечных желтых цветков. Торговцы узнали в этих цветах одуванчики, которые самое близкое росли в Керне. Фруктовые сады Шелси зацвели второй раз за сезон, чего они никогда не делали за письменную историю.

Глубоко в оккупированном Квалинести, лорда Лайфскила вызвали из-за его стола в Черном Зале взглянуть на падавший на крепость странный дождь. Он появился во дворе замка среди шквала лепестков белых цветов. Большие восковые цветы принадлежали тополям, а время их цветения давно прошло. Знамена над зубчатыми стенами хлестал устойчивый северо-западный ветер.

Дождь из цветов прекратился, и больше ничего не произошло. Лайфскил приказал дворецкому сделать запись об этих аномалиях в дневнике замка, а затем вернулся к своим картам и бумагам.

* * *

Руки убрали покрывавшие Фаваронаса камни и землю, и он увидел леди Кериансерай и генерала Таранаса. Оба воскликнули, обнаружив его живым. Когда они помогли ему сесть, с его головы и плеч посыпались земля и мох.

«Вы слышите меня?» – громко спросила Львица.

«Очень хорошо, леди». – Голова Фаваронаса звенела точно храмовый колокол, но его слух не пострадал.

Его швырнуло на ложе из зазубренных камней, тем не менее, он не получил порезов или синяков. Его спасители были в том же странном состоянии. Они не только не пострадали при большом взрыве, они оказались в лучшей форме, чем до того, как это случилось. Полученная Кериан в Кхури-Хане ножевая рана полностью затянулась. На руке остался шрам, но она ощущалась сильной и здоровой, как обычно. Многочисленные полученные Фаваронасом за время его пленения раны также полностью исцелились, как и рука Львицы. Даже ногти, которые он потерял, пока волок себя по Лестнице, снова отросли.

«Что это был за взрыв?» – спросила Кериан.

«Концовка опасного колдовства». – Фаваронас пояснил, что Фитерус разрешил загадку Инас-Вакенти, а затем попытался использовать свое знание, чтобы выпустить запертую в долине силу. Силу, исходившую не от давно исчезнувших драконьих камней, а от самих монолитов. Фитерус замышлял не меньше, чем полностью уничтожить эльфийскую расу, но в последний момент его грандиозным планам помешали.

«Кто из вас подстрелил его?» – спросил Фаваронас, и они ответили непонимающими взглядами. – «В него попали сзади, арбалетными болтами…» – Его голос замер, когда он понял, что ни у кого из них не было подобного оружия.

Львица сделала шаг назад и посмотрела вверх по склону. Она не увидела ни следа присутствия кого-то еще, но отправила Таранаса исследовать валуны, где Робин заметил лучника. Должно быть, лучник, подстреливший Робина, также убил Фитеруса. Кем бы он ни был, у него было достаточно времени напичкать их тем же, но больше черные болты не прилетали. Таранас вернулся и доложил, что нашел лишь порванный ботинок и окровавленные леггинсы. Ткань была плотным сержом северного происхождения, вероятно, из восточной Соламнии. Все, что смог определить Таранас, это что убийца пришел с запада Кхура.

Солнце исчезло с неба – не из-за ужасной магии Фитеруса, а просто вследствие естественного течения времени. Взрыв случился сразу пополудни. Эльфы полдня были без сознания, и наступили сумерки. Небо над Инас-Вакенти было безоблачным, как всегда, но воздух мерцал словно сотканный из золота, точно крошечные кристаллы подбросили в воздух чтобы поймать слабеющий дневной свет. Никто из них не мог объяснить этот поразительный феномен.

Крик снизу привел их к краю Лестницы. Гитантас карабкался вверх. За ним по пятам следовал Робин.

«Я думала, тебя ранили?» – спросила Кериан.

«Я думал, он умирал!» – ухмыляясь, резко возразил Гитантас.

«Я думал, он давно мертв», – встрял Фаваронас.

Они с Робином были рады снова найти друг друга. Фаваронас воскликнул, как Робин спасся от погребального заклинания Фитеруса. Охотник за головами, неуверенный, как выжил, приписал свое спасение своевременному вмешательству патруля Таранаса.

«А это?» – Фаваронас указал на окровавленную дыру на груди туники Робина.

«Это я понимаю еще меньше. Гитантас умудрился вытащить болт», – Робин поморщился при воспоминании, – «но не больше. Затем несколько минут спустя мы очнулись, и я был полностью исцелен!» – Он пальцем раскрыл дыру, показывая под ней гладкую невредимую кожу.

Кериан спросила Фаваронаса, что он думает об этих поразительных происшествиях. Ученый некоторое время молчал. Возможно, лечение осуществилось, потому что он сам завершил поэму приказом «жили», но когда-то амбициозный эльф не желал заявлять права. Кроме того, кто знал, что произошло на самом деле?

Тщательно подбирая слова, он ответил безукоризненно честно, – «Должно быть, исцеляющая сила пришла от самой долины».

Робин удалился проверить упавшего Фитеруса. Он перекатил тело ногой. Когда оно сдвинулось, скрывавшие его слои мантии рассыпались гнилой кучей. Остальные подошли в ответ на его потрясенное восклицание.

Все, что осталось от Фитеруса, лишь кости и клочья сухой плоти. Если бы они не знали лучше, эльфы бы поклялись, что тот был мертв скорее месяцы, чем часы. Он заявлял об огромном возрасте, задумчиво произнес Фаваронас. Возможно, быстрое разложение стало следствием прекращения действия сохранных заклинаний, так много столетий поддерживавших в нем жизнь.

Робин был недоволен. – «Что я скажу Сахим-Хану? Он нанял меня привлечь колдуна к ответственности».

«Он понес ответственность». – Кериан наклонилась и подобрала череп Фитеруса. – «Отдай это Сахиму. Скажи ему, что твоя работа выполнена».

Отвращение сменилось любопытством, пока Робин изучал неприятный сувенир. Нахмурившись, он сказал, – «Не особо похоже на череп эльфа».

Фаваронас взял его у него и поспешно замотал в квадратный кусок материи от мантии колдуна. – «Когда у тебя лучший их всех возможных исходов, неразумно задавать слишком много вопросов!»

Сумерки сменялись темнотой, и над головой появилась горстка звезд. Кериан хотела завершить самую крутую часть их спуска до наступления полной ночи. Она велела им приготовиться уходить.

У Фаваронаса оставалась одна последняя работа, которую он желал завершить. Взрыв выбил Ключ из руки Фитеруса. Обследовав Лестницу, он увидел пергамент в нескольких метрах, развернутым и трепещущимся в вечернем бризе. Библиотекарь внутри Фаваронаса не мог покинуть такой редкий текст. Но когда он попытался подобрать его, пергамент при его прикосновении рассыпался на части. Встав на колени, он воспользовался кромкой мантии, чтобы прикрыть пальцы, и попробовал снова. Тот раскрошился дальше. Фаваронас беспомощно взирал на то, что еще оставалось от Ключа, когда Львица пришла сообщить ему, что они готовы идти. Он пояснил свое затруднение и важность этого пергамента.

Не говоря ни слова, она обошла его и не торопясь растоптала сапогами хрупкий пергамент. Фаваронас застыл в ужасе.

«Теперь никто не сможет попытаться сделать то, что сделал Фитерус», – категорически заявила она.

Он знал, что она была права. Но было мучительно наблюдать, как тысячелетние знания измельчают в пыль. Ученый закрыл глаза, чтобы не видеть этого.

Ее мозолистая рука мягко дернула за воротник его геба. Оставь, Фаваронас. Время идти».

Они ушли, осторожно спускаясь в сгущавшейся темноте.

* * *

Прошло почти полчаса, прежде чем Британ появилась выше по склону.

Заброшенная взрывами в какую-то расщелину, она проснулась и обнаружила, что ее сломанная лодыжка полностью прошла. Ее нога даже не опухла. Из своего потайного убежища она слышала, как маленький отряд эльфов перемещается и разговаривает, но не могла разобрать, о чем они говорили. Они не казались разгневанными смертью своего предводителя, Пугала. Вот и все, что она могла сказать.

Британ нашла свой меч похороненным в каменистой почве. Он был цел, но ее арбалету повезло меньше. Брошенное прямо в валун, ложе разлетелось. Чтобы сберечь его секреты от недружеских рук, она закончила уничтожение.

Черный Зал был так далеко, что она решила вместо этого идти через горы и представить себя в Нераке. Ее миссия была завершена. Пугало был мертв. Пока все больше и больше звезд заполняло небо, Британ направилась домой.

* * *

В глубине долины еще кое-кто очнулся после ужасного взрыва. Раненый отрядом Львицы, когда он напал на охотника за головами, Шоббат заполз под низкий утыканный иглами куст – чтобы отдохнуть или умереть, точно он не был уверен. Он проснулся в темноте.

Он снова был человеком.

Радостное облегчение довольно быстро сменилось тревогой. Колючий куст был покрыт острыми двухсантиметровыми шипами, а он был абсолютно голым. Чуть больше чем досадная мелочь для плотной шкуры с густым мехом его звериной формы, шипы причинят серьезные повреждения его чувствительной человеческой плоти. Он аккуратно по сантиметру прокладывал себе путь из-под куста в прохладный ночной воздух.

Шоббат в своем текущем состоянии скорее всего не смог бы пересечь горы, так что он направился обратно по пути, которым пришел, через южный проход, в долину. Ему была нужна одежда и следовало избегать патрулей лэддэд, но он снова был сам собой. Даже дрожащий и беззащитный, Шоббат победоносно ухмыльнулся.

* * *

Отряд Кериан пересек долину с нараставшим возбуждением. Лунный и солнечный свет показал им произошедшие с пейзажем многочисленные перемены. Монолиты исчезли. Там, где стояли тысячи белоснежных кварцевых блоков, теперь были лишь выжженные участки дерна или неглубокие ямы. Воздух был суше, без обычно цеплявшегося за землю по ночам липкого тумана.

И долина была полна деревьев! Не чахлых искривленных растений, приспособившихся к неплодородной долине, а вздымавшихся гигантов, каких они не видали с момента покидания родины. Дубы возвышались на двенадцать метров у них над головами. Сосны и кедры пронзали небо огромными зелеными шпилями. Земля была усеяна желудями размером с ладонь и сосновыми шишками размером с дыню. В воздухе стоял густой аромат буйного цветения. Открытый пейзаж исчез. Хотя и ненавидели уничтожать такую красоту, эльфы были вынуждены прорубать путь сквозь молодую листву.

Периодически путь им преграждала вода. Речушки, которые они пересекали накануне в пару шагов, теперь превратились в стремительные потоки. Ручейки разрослись до небольших речек. Немногие небольшие родники долины извергались фонтанами.

Проходя мимо одной из больших ям, оставленных былыми монолитами, они увидели, как из отверстия высунулся кролик, пронесся причудливой траекторией вокруг их ног и скрылся в ночи. По его меховым пятам проследовали и другие существа: пара белок, полдюжины скворцов, облако мух.

«Та же сила, что излечила наши собственные раны, восстановила животных Инас-Вакенти», – сказал Гитантас.

«Как так?» – спросил Фаваронас.

Гитантас рассказал ему о слоях сухих костей, обнаруженных им в туннелях под долиной. Фаваронас вошел в туннели во время первоначальной экспедиции Львицы и не встретил никаких останков, но его нахождение там было очень коротким, и теория капитана казалась ему логичной. Кости животных долины снова обрели плоть.

Развивая эту теорию, Гитантас воскликнул, – «Командир, наши товарищи! Все потерянные из-за огоньков вернутся к нам!»

Эта идея была заманчивой, но Фаваронас предостерег от поспешных предположений. – «Они могут вернуться, но равновероятно ‘воскрешение’ коснется только исходных обитателей долины».

Пока мужчины спорили на эту тему, лицо Кериан приобрело странное выражение. Таранас спросил, не случилось ли чего. Она два удара сердца рассматривала его молча с широко раскрытыми глазами, а затем рванула прочь, оставив их позади. Через ее плечо всплыло одно слово.

«Гилтас!»

Довольно быстро осознание осенило Таранаса. Гитантас с Робином разделили его понимание. В отличие от Фаваронаса, потерявшегося до того, как Беседующий заболел.

С нетипичным смятением разума и тела, Кериан опережала их на пятьдесят метров. Она гнала свои мысли от надежды, которую не осмеливалась озвучить, и вместо этого старалась успокоить бурление в животе. Требовалась вся ее значительная концентрация, чтобы не заболеть. Идея, что это просто от голода, длилась лишь пока она не вспомнила откровение Са'иды. Кериан была больна, потому что была беременна. Она стиснула хватку на рукояти меча. Она не будет болеть. Не сейчас. Она могла бы поболеть позже, но не сейчас.

Кериан протолкалась сквозь стену густых молодых побегов ясеня и обнаружила, что путь дальше преграждало новое озеро. Она подождала, пока ее нагнали ее спутники, а затем направилась вокруг озера. Всегда архивариус, Фаваронас настоял, чтобы они дали имя новому водоему. Предложение Робина «Новое Озеро» было немедленно отвергнуто, как слишком скучное. Гитантас предложил «Озеро Следопыта», и Кериан всплыла из своего раздрая достаточно надолго, чтобы наложить вето.

«Он не поблагодарит вас за это», – сказала она. – «Кроме того, это попахивает подхалимством».

«Озеро Планчета».

Тихое предложение Таранаса было встречено единогласным одобрением. Кериан подумала, что это достойная дань отважному эльфу, отдавшему в пустыне жизнь ради спасения нации.

Озеро Планчета было широким и имело форму почки, с длинной осью, протянувшейся с севера на юг. Пока они шли вдоль кромки берега, мимо спланировала стая гусей. В считанные минуты сотня птиц села, энергично гогоча.

Даже Квалинести во времена своего расцвета не был так богат, так щедр. Хотя над долиной была еще полная ночь, она кишела животным миром. Эльфы прошли мимо облака пчел, роящихся у открытой трещины в земле. Перед ними через тропу скользили змеи. Стрекотали сверчки и блестели густые облака светлячков. Пересекая небольшую рощицу, они окунулись в сладкий аромат яблок. Деревья гнулись под тяжестью фруктов, какие росли в Хило и Эрготе, абсолютно спелые, но зеленые, как листья. Даже Кериан не оставалось ничего лучше, кроме как последовать примеру своих товарищей и задержаться достаточно надолго, чтобы наполнить обе руки блестящими фруктами.

Фаваронас откусил яблоко и довольно рассмеялся от его вкуса. По его подбородку стекал сок. Гитантас, хотя и не попробовавший фрукт, тоже принялся смеяться. Их совместное веселье длилось так долго, что Робин с Таранасом уставились на них. Гитантас беспомощно пожал плечами.

«Не знаю», – сказал он, на его лице все еще расплывалась широкая улыбка. – «Просто ощущение, словно мы вернулись к истоку мира!»

Таранас ответил улыбкой осторожного воина. Неожиданно на лице Робина появилась свежая кривая ухмылка. Внезапно все четверо рассмеялись, радость одного провоцировала новый приступ веселья у остальных.

«В путь!»

Резкий голос Львицы привел их в чувство. Смущенный Таранас подтолкнул Фаваронаса, а Гитантас с Робином ускорили отстающие шаги.

«Очень странно. Я был как пьян», – признался Робин, и остальные согласились.

«Возможно, это еще один эффект преображения долины», – предположил Фаваронас.

К тому времени, как занялась заря, земля стала менее заполонена подлеском. Открытые площадки покрывал буйный ковер травы по колено. Они находились близко к центру долины, и Кериан пустилась бежать, сбрасывая замедлявшую ее амуницию. Она поднялась на невысокий холмик и остановилась.

Под ней лежала круглая каменная платформа в сердце долины. Огромный диск разрезала широкая трещина. Слева, на южной стороне, располагался лагерь эльфов. Большинство из палаток лежали. Некоторые были уничтожены огнем, и тонкие струйки дыма все еще вились к небу.

Прибыли ее четыре товарища. Испуганно обозревая эту сцену, Таранас сказал, – «Они должны были выжить!»

Кериан уже бежала с холма. Она не останавливаясь покрыла последнюю милю. Обнаружив, что лагерь был пуст, она направилась на открытое место на западной стороне, где они с Гилтасом отпугнули призрачную массу. Ее догадка оказалась волнующе верной. Эльфийская нация была там, сидя на траве и выглядя довольно изумленно, но живая и здоровая.

Высокая фигура Хамарамиса на коне притянула Кериан. Она маневрировала сквозь толпу, направляясь прямо к нему. С генералом выстроился отряд воинов. Они расступились перед ней.

На земле стоял паланкин. Вокруг него сидели носильщики, склонив головы к коленям. Сиденье было завешано темно-красным плащом.

После всей своей стремительной спешки, Кериан так резко остановилась, что едва не упала. Она не могла пошевельнуться. Ее ноги приросли к почве. Живот бурлил. Он не мог уйти. Не тогда, когда, наконец, целый мир ожил!

«Кресло пустое».

Знакомый голос словно удар молнии встряхнул ее. Она обернулась. Неподалеку стоял ее муж. С бледным лицом, раздуваемыми бризом белыми волосами, Гилтас сильнее всего напоминал одного из призраков Инас-Вакенти.

Львица в три длинных шага покрыла расстояние между ними и ухватилась за него руками. Он не был призраком. Он ответил взаимностью на ее болезненную хватку и притянул Кериан, чтобы поцеловать так страстно, что они оба задрожали.

«Ты жива», – прошептал он, и она рассмеялась сквозь слезы, так точно он вторил ее собственным мыслям. Кериан коснулась его лица, чтобы убедиться.

Стоя прямо и гордо, все признаки недомогания исчезли, впервые за долгое время Гилтас был сам собой. Единственным долгосрочным физическим признаком его свидания со смертью являлись его волосы. Скорее, чем возвратившись к своему естественному белокурому оттенку, они были снежно-белыми.

Он отстранился от нее на полшага, на него снова опустилась мантия королевского величия, но глаза оставались теплыми и любящими.

«Твоя миссия была успешна?»

«Похоже», – криво ответила она.

Его лицо нахмурилось. Это длилось лишь мгновение. Позже будет достаточно времени, чтобы точно выяснить, что произошло. Он обвел рукой толпу вокруг них. – «Как видишь, мы выдержали».

«Как и всегда», – ответила она, имея в виду нацию эльфов.

Он протянул ей руку. – «Ну, кому-то надо присмотреть за тобой – тобой, и следующим Беседующим внутри тебя».