Текст книги "Камень Апокалипсиса"

Автор книги: Пит Эрли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

– Да.

– Только один раз? Или больше?

– Много больше. Поначалу-то мы осторожничали. Скажем, она дождется, пока мистер Арнольд не уедет куда-то в командировку, а потом шмыг ко мне в комнату, но не раньше, чем заснет Касси. Если по правде, я в нее просто по уши втюрился, а она твердила, что тоже меня любит. Вот. И даже обсуждали ее развод. Я ей говорю: «Глупая ты, у меня денег нет!» А она отвечает, в Калифорнии, мол, такие законы, что ей при разводе отпадет ровно половина. Он намного старше ее и… как это она выразилась-то?.. не дарит ей счастья в спальне, во! У нее… такой суровый секс-драйв, жуть! Он же был в постели слабоват, да и не без вывертов.

– Другими словами?.. – прищурился Макдоналд.

Амиль взглянул на Делани, и та вновь ободряюще кивнула головой.

– В смысле ей этого хотелось… ну, не знаю, раза четыре в день. В жизни не видал женщин, у которых бы так свербело.

– Да нет же, что там такое про выверты?

– А! Она сказала, что ему нравится, когда его шлепают. В смысле по заду. Помню, я сильно смеялся…

– Она вам ничего не говорила… какие-то намеки, может быть… дескать, он развращает собственную дочь?

– Да вы сдурели, что ли?!

Делани поспешила вмешаться:

– Стоп-стоп-стоп! Расскажите-ка лучше, почему вы не вернулись домой в понедельник, когда нашли тело Касси.

– Мне стало страшно, – медленно произнес Амиль. – Дела как-то странно пошли… Понимаете, у нас с ней секс продолжался уже несколько месяцев, но за столом все сидели как одна идиотская семейка. И я смотрю на нее и думаю: вот пару часов назад мы с ней то еще вытворяли, а он теперь сидит рядом как олух и знать ничего не знает. По крайней мере мне так казалось.

Амиля пробил пот.

– Извините. Говорить об этом… никаких нервов не хватит. Она ведь белая, да еще замужем. А я черный, и живем мы в Виргинии. Тут для меня дело знаете чем попахивает?

– Догадываемся, – кивнул Макдоналд.

– И пару недель назад я сказал «хватит». Пусть она наконец выбирает: я или он? Скандал был страшный. Несколько дней даже не разговаривали, и мистер Арнольд что-то явно заподозрил. Потом пришло время для ихней вечеринки. Мы с Макси держались нормально, но я видел, что Франк оч-чень внимательно за нами наблюдает. Тем утром я слышал, как они лаются, хотя и не знаю почему. Только она сильно на него орала, да и он в долгу не остался. К вечеринке вроде как помирились, а потом началось такое…

– Как прикажете понимать?

– Касси пошла спать, а мы – то есть я и Макси с Франком – сидели в гостиной. Время было часа четыре утра, и мы уже успели прилично задубеть. Вдруг Макси достает косячок и начинает попыхивать. В смысле в открытую. Я-то знал, что она травкой балуется, а мистер Арнольд завелся. И понеслось. Типа как она смеет, да еще на глазах подрастающего поколения, какой ты подаешь пример… В общем, обычные дела. Она, натурально, уперлась вмертвую и вдруг – бац! – передает косячок мне. Я смотрю на Франка и вижу, что он типа уже по-взрослому злой, и тогда я говорю ей «нет» и протягиваю обратно. И вот тут-то ее прорвало. Как она меня начала полоскать… Чем только не обзывала. А потом на него ка-ак поехала…

– Чем она вас обзывала?

– Дешевой дрянью. Орала, дескать, мы только врем, кем-то прикидываемся… Франк так разозлился, что выбежал из комнаты. Я подумал, он теперь спать отправится.

– Он оставил вас наедине? – уточнил Макдоналд.

– Да. И я тоже решил, мол, пойду-ка я спать. А когда встал, Макси мне говорит: «Вжик-Вжик!» Это у меня прозвище такое. Говорит: «Вжик-Вжик, трахни меня! Сил нет, как хочу!» А я сказал, что не буду, потому что у меня от этого одни неприятности. Но у нее просто тормоза отказали. Ясное дело. Обкурилась, опилась… Уцепилась за меня, повалила на диван, потом встала и давай все с себя скидывать. Как в стриптизе, прямо у них в гостиной. И уже голая говорит мне: «Давай-ка, милый, натяни последний разок. И на этом все». Иди, говорит, к мамочке, ты же хочешь беленькой… э-э…

Амиль заморгал и пару раз кашлянул.

– Вот. Знал я, что нельзя, знал, что это дурость. Но разделся. Она помогла. И прямо там, на диване, и… А тут поднял голову и вижу: стоит мистер Арнольд в дверях и глядит, глядит… Молчит, даже не шевелится. Стоит себе и смотрит. Я чуть не помер! У Макси-то глазки были закрыты. Я не знаю, что мне делать, и шепчу ей, мол, за нами Франк наблюдает. А она как не слышит, я даже подумал, что она не поняла. Я опять говорю: «Макси! Франк здесь!» Тут она голову повернула, смотрит – а его уже и след простыл. Я ей: «Что будем делать?» А она говорит: «Ничего». Молчи, говорит, в тряпочку – и все. Я, говорит, сама с ним разберусь… Ну вот, а на следующий день я с ней вообще не разговаривал, а ему старался не попадаться на глаза, потому как думал, что он мне всю ж-ж… это… весь зад, короче, отстрелит. А в воскресенье Макси мне сказала, что летим на воздушном шаре, как одна уродская семейка.

– Постойте-ка… Франк Арнольд не сказал вам ни слова? О том, что видел, ничего не сказал? Про секс с его женой?! – вздернул бровь Макдоналд.

– Вот именно. Ни слова, ни полслова. И я, значит, после полета его и спрашиваю: как бы нам с глазу на глаз переговорить? Вернулись в дом, зашли к нему в кабинет, и тут он выдает, типа как не понимает: «Случилось чего?» Я и говорю, мол, это насчет той ночи. Мне, говорю, уезжать надо, наверное. А он мне: «Не беспокойся, мне лично твоя песня понравилась». Это он про тот вечер, когда я перед гостями-то… А я стою как дурак и нич-чего не понимаю! То ли он надо мной издевается, то ли она, то ли они оба сговорились… А может, думаю, я тогда так надрался, что мне померещилось? Тут Франк кладет руку мне на плечо и говорит: «Все путем. Ты, брат, главное, не парься. Моя хата – твоя хата». Да вы не удивляйтесь, он все время так со мной пытался разговаривать. По-свойски якобы, по-уличному. Ну а вскоре я свалил на ту вечеринку.

– Он так и не сказал, что видел вас во время секса?

– Не сказал. Хотя я-то знал, что надо ноги уносить, пока не случилось чего нехорошего.

– Вы могли бы чем-то подтвердить… доказать, что имели секс с Максин Арнольд? – спросил Макдоналд.

– Доказать? А как же я могу это доказать?

Резко поменяв тему, Макдоналд спросил:

– Каким образом ваша сперма оказалась на пижаме Касси?

Поначалу Амиль не хотел отвечать. Вместо этого он просто опустил лицо и уставился на столешницу. Впервые за все время разговора Макдоналд почувствовал, что парню сильно не по себе. Или ему стыдно, или он что-то утаивает.

– Да я с Макси галоши надевал… в смысле презервативы. Она мне сказала, что муж сделал себе вазэктомию, а потому ей нельзя рисковать. И еще она сказала, что у нее аллергия на каучук и она может пользоваться только… знаете, такие, очень дорогие, из настоящей животной кожи. Или рыбьей?.. В общем, у нее постоянно один был с собой припасен. Потом она заворачивала их в туалетную бумагу и прятала в мусорный пакетик у себя в ванной. Мне она не доверяла это делать – боялась, что я просто все выкину в ведро на кухне, где их может увидеть домработница или сам мистер Арнольд.

– В ту ночь, на диване, вы пользовались презервативом? Когда вас Франк застал?

– Ну так она всегда заставляла их надевать.

– И забрала с собой?

– Ну да. И пошла куда-то к себе. Я потом уехал и не знаю, что она с ним делала.

– То есть вы хотите сказать, что Максин Арнольд выдавила вашу сперму из презерватива и размазала ее по пижаме собственной дочери?

– Э-эх… Ну кто-то же это сделал! Бог мне свидетель, как иначе она могла попасть ей на пижаму?!

Теперь настала очередь Макдоналда задумчиво помолчать.

– Заставить присяжных в это поверить будет чертовски трудно, – наконец пробормотал он и вновь сменил тему: – А что там у вас такое насчет детской порнографии из Интернета?

Амиль вновь устыдился.

– Да дурак я был, говорю же… Сейчас каждый чувак в моем возрасте лазает по порносайтам. Вот и я как-то ночью серфил-серфил, да и попал на одну веб-страничку, с девчонками-то. А меня оттуда – раз! – и автоматом перекинули куда-то еще, на другой сайт, где-то Таиланде, не знаю… И там куча фоток с детьми, все связанные или даже круче. Я в жизни не видал такого… Любопытство разобрало. Вот и скачал себе несколько штучек. Хотел друзьям показать, потому как реально больная вещь. Но я же случайно, по дурости! Клянусь!

– Вы их кому-то разослали?

– Ну-у, паре знакомых чуваков отослал. Так ведь просто ради прикола!

Макдоналд еще часа два мучил Амиля вопросами, но тот ни разу не запутался. Явной лжи тоже выявить не удалось.

Когда они с Делани покинули тюрьму, уже смеркалось. Макдоналд купил ей ужин в китайском ресторанчике по соседству с офисом.

– Если мы хотим, чтобы присяжные поверили в невиновность Амиля, нам придется дать им более вероятного подозреваемого. И здесь у нас серьезное осложнение, потому как поимка настоящего убийцы – не наша прерогатива. С другой стороны, прокуратура обязательно предъявит суду снимки убитой Касси Арнольд, и присяжные не позволят нашему парнишке так просто уйти, если их не убедить, что наказания заслуживает кто-то другой. Такова человеческая природа.

– Мне кажется, это мать Касси, – сказала Делани. – Она и есть наш главный виновник.

– Почему?

– Потому что я ей не верю. Она специально соблазнила Амиля, а потом убила свою дочь. Не знаю отчего, но вся моя интуиция за это.

– Что ж, здесь я и начну копать, – ответил Макдоналд. – Прямо с утра.

8

Раньше Делани и не представляла себе, насколько быстро могут промчаться девять недель. Она попыталась поговорить с Франком и Максин, однако те наотрез отказались. Соседи Арнольдов также захлопнули дверь перед ее носом. Макдоналд, в свою очередь, заехал в офис окружного шерифа, чтобы обсудить дело со следователем Дейлом Стюартом и его коллегами, но все они держали язык за зубами. Что касается Тейлора Колдуэлла, то он выполнил свое обещание и передал два протокола, составленных после ареста Лестера Амиля, хотя ничего нового в них не было. Как ни странно, наилучшим источником информации оказались «Шарлоттсвильские куранты». Местная газета почти ежедневно печатала заметки Уолтера Корна насчет убийства и предстоящего процесса, причем все они основывались на сведениях, непостижимым образом утекавших из прокуратуры. Взять хотя бы вот это:

Уолтер Корн, наш собственный корреспондент

«Шарлоттсвильским курантам» стало известно, что полиция нашла важное свидетельство, еще крепче связывающее Лестера Тидвелла Амиля с жестоким убийством Касси Арнольд, одиннадцатилетней дочери компьютерного гения Франка Арнольда и его супруги Максин.

Согласно хорошо информированным источникам, домочадцы и прислуга семейства постоянно носили небольшие пластиковые значки, так называемые персональные идентификаторы, когда находились в стенах дома. В каждый такой значок встроен микрочип, который посылает сигналы главному компьютеру, позволяя ему следить за местонахождением владельца. Персональный идентификатор, выданный Лестеру Амилю, был впоследствии найден рядом с телом Кассы. Полиция полагает, что значок сорвали во время борьбы.

Еще один пример добытого Корном «эксклюзива»:

Уолтер Корн, наш собственный корреспондент

Предприняв обыск подвальной спальни Лестера Тидвелла Амиля, следственная группа при шерифе графства Альбемарль нашла более двух сотен газетных вырезок, касающихся убийства Джонбенет Рэмзи, сообщают информированные источники.

Одно высокопоставленное лицо, просившее не упоминать его имени, заявило, что Амиль был «совершенно пленен» подробностями до сих пор не раскрытого убийства Джонбенет Рэмзи. Более того, этот человек заполнил двенадцать тетрадей стихами и текстами к своим хип-хоповым песням, где на все лады славил это страшное преступление. «Парень, похоже, знает про то убийство больше, чем все полицейское управление города Болдер, где велось расследование», – заметил один из коллег шерифа.

Касси Арнольд была найдена задушенной в подвальном этаже родного дома. Полиция считает, что негодяй пытался воспроизвести сцену насилия над Джонбенет Рэмзи. «Типичный подражатель, – сообщил один из наших источников. – Явно дело рук человека, в подробностях знакомого со всеми аспектами того преступления».

Ежедневные атаки в форме газетных заметок заставили Делани обратиться в суд за изменением территориальной подсудности, однако судья Спенсер воспротивился переносу процесса за пределы Шарлоттсвиля. Семь раз Делани подавала различные ходатайства и протесты и семь раз получала отказную резолюцию. Впрочем, за день до начала отбора присяжных удача наконец-то улыбнулась Делани и ее партнеру. Он узнал, что у Максин Арнольд есть младшая сестра по имени Кэрол Уэбис, причем они давно в ссоре. Все же, опасаясь, как бы она с ходу не повесила трубку, Макдоналд сел на рейс до Спокана, штат Вашингтон, где Уэбис проживала с мужем и четырьмя детьми. Делани осталась в городе, чтобы заниматься отбором присяжных.

Судья Спенсер отвел три дня на составление окончательного списка, а мисс Алиса организовала собрание в судебном зале, куда созвала шестьдесят потенциальных присяжных, то есть в пять раз больше требуемого числа. К концу первого дня Делани дважды использовала свое право отвода, оставив еще три возможности на будущее. Она вычеркнула многодетную домохозяйку средних лет (шесть девочек, ни одного мальчика) и местного бизнесмена, чей брат работал федеральным прокурором. Колдуэлл же отвел школьного учителя истории (негра) и сплошь татуированного бармена.

Вечером того же дня Макдоналд позвонил из Спокана, чтобы узнать, как прошел ее первый день на поприще voir dire[1]1
  От старофранцузского voire dire – «глаголить истину». Здесь: допрос кандидата в присяжные на предмет выяснения его беспристрастности и непредубежденности.


[Закрыть].

– Прямо скажем, нелегко, – ответила она. – Им предстоит решать судьбу Лестера, а я все никак не могу подобрать подходящих. Сегодня Колдуэлл протащил в список проповедника-фундаменталиста. Завтра с утра собираюсь от него избавиться.

Партнеры заранее договорились о стратегии отбора. Требовалось избегать пожилых и стараться ввести как можно больше представителей этнических меньшинств или же людей студенческого возраста.

Затем она спросила, как обстоят дела с Уэбис.

Макдоналд сказал:

– Я к ним поехал сразу после обеда, однако дома никого не было. Завтра попробую снова. Вообще, доложу я вам, картина жалкая. Они живут в трейлерном поселке. Видели, наверное: ряды ржавеющих автофургонов, почтовые ящики в виде рыб. Или свиней. Коров.

– О! – воскликнула она. – Мне всегда хотелось розового фламинго из пластика! Увидите такого, не в службу, а в дружбу – привезите, а?

Макдоналд решил, что она шутит. Но ошибся.

От его гостиницы до мобил-парка «Малиновка» поездка заняла минут тридцать. Трейлер Уэбисов был одним из самых древних. Несмотря на колеса, до сих пор видневшиеся под кузовом, его уже никогда не стронут с места. Основание кругом заросло кустарником и сорняками. Сам фургон был окрашен в два выцветших тона: белый и аквамариновый. Когда Макдоналд свернул с дороги, возле трейлера, под жестяным гофрированным навесом, стоял грузовичок «эль-камино». На истоптанном пустыре, служившем в качестве лужайки, валялись разбросанные пластиковые игрушки. Пара бетонных плит, ведших к входной двери, ярко-желтым мелом расчерчены на квадраты для игры в «классики».

Он постучал. Дверь приоткрыла усталая женщина с повязанным платком и вместо приветствия подарила ему хмурый, недоверчивый взгляд. Макдоналд представился и спросил позволения задать несколько вопросов насчет ее старшей сестры.

Хозяйка осмотрела его с ног до головы, потом вытянула шею и заглянула ему через плечо – узнать, какую машину он водит. Сегодня Макдоналд водил взятый напрокат «линкольн».

– Что мне с этого будет? – затем спросила она.

Для начала он попробовал чисто моральный подход. Не могла бы миссис Уэбис сообщить нечто такое, что поможет спасти невинного человека?

На наживку женщина не клюнула.

– Вы всерьез думаете, что мне жалко вашего клиента? – словно не веря его словам, спросила она. – Да этот сукин сын там с ними в масле катался! Сволочи! Тащат в дом всякую дрянь, а со своими вон как обращаются!

Женщина умолкла и вновь, уже более задумчиво, осмотрела Макдоналда.

– Пять сотен, – наконец сказала она. – Хотите со мной говорить – денежки вперед. А что? Вы же из этих, из адвокатов. Для вас это фантики.

Макдоналд сказал твердое «нет». И добавил:

– Закон запрещает мне покупать показания.

– Какие такие показания? Я и не собиралась. Нет, мистер, я вас просто направлю по нужным местам.

Тогда он выудил из кармана бумажник, а оттуда – стодолларовую купюру.

– Один фантик сейчас, другой – по окончании. Берите, пока дают. Не то уеду.

Не стесняясь, она выплюнула ему в лицо ругательство и схватила бумажку:

– За одну сотню много не получите, предупреждаю сразу.

С этими словами женщина распахнула дверь, и он ступил внутрь. Где-то в спальне гремел телевизор, орали ссорящиеся дети. На длинном потрескавшемся столике, отделявшем гостиную от крохотной кухни, стояли немытые тарелки с остатками обеда. Рядом в кресле-качалке сидел один из самых тощих людей, каких когда-либо видел Макдоналд. Сидел и молча курил сигарету.

– Это мой муж Гарольд, – сказала Уэбис.

Гарольд не привстал, даже когда Макдоналд подошел ближе, чтобы пожать руку. Вслед за хозяйкой адвокат сел на кушетку; ее желто-коричневые клетки навечно сохранили следы кошачьих когтей и белой шерсти.

– Нашего отца звали Джордж Финли, – приступила к рассказу миссис Уэбис. – Он служил в армии авиационным техником, так что переезжать приходилось часто. Мы с Максин родились в Германии, да и вообще все четверо детей родились за границей. Отца перевели обратно, когда ей исполнилось пятнадцать, а мне – десять. Его приписали к базе ВВС Неллис, это возле Лас-Вегаса. Отец до мозга костей был военным. Когда возвращался домой, мы выстраивались вдоль стенки, и он нас допрашивал, кто чем занимался. Потом они с мамой уходили в бар, а Максин оставалась за старшую. Кормила нас, купала, укладывала в кровать и ненавидела. Нас ненавидела и все эти хлопоты. Она всегда повторяла: «В жизни детей заводить не стану!»

Уэбис взяла из мятой пачки ментоловую сигарету, закурила и окуталась облаком, в котором, наверное, видела картины прошлого. Каждой дымной струйкой она словно очищала свою память.

– Похоже, она все-таки передумала, потому что ведь родилась Касси, – заметил Макдоналд.

– Да что вы? – неприязненно усмехнулась женщина. – Ладно, мистер Набитые Карманы, давайте с самого начала расставим все точки. Если я вам что-то расскажу, а вы потом меня вызовете в суд, то я заявлю, что в глаза вас не видела. Ясно? Моя сестра – сучка, а денег у нее навалом, так что науськать адвокатов и испортить жизнь человеку – для нее раз плюнуть. Если правильно меня поймете, то я с лихвой отработаю ваши две сотни.

– Хорошо, – кивнул Макдоналд.

– Мы сыграем в одну маленькую игру. Называется «игра в слова». Я даю вам подсказку, а вы сами пытаетесь догадаться обо всем остальном. Главное, чтобы Максин не поняла, откуда все стало известно. Итак, если молоденькую девчонку уже тошнит от родственничков, у нее нет денег на колледж и она не может найти работу – или не хочет ее искать, – какой самый быстрый способ выкарабкаться?

– Сбежать из дому?

– Глупости! – пренебрежительно отмахнулась миссис Уэбис. – Надо просто окрутить мужичка, забеременеть и заставить его на тебе жениться. А теперь вопрос номер два: что делать дальше? От родной семьи отделалась, но все равно этого мало, да к тому же на руках младенец и муж-придурок, и никого из них ты не любишь.

– И как же быть?

Она протянула руку за второй сотней. Макдоналд неохотно повиновался. Женщина встала и открыла дверь на улицу.

– Ответ вы найдете в Лас-Вегасе. Пошуршите там в архивах. Скажем, в свидетельствах о смерти, – сказала она, явно довольная собой.

Свидетельства о смерти!

Переступая через порог, Макдоналд пытался сообразить, чем бы еще раззадорить миссис Уэбис, чтобы она побольше рассказала.

– Еще один вопрос можно? Последний?

– Да хоть миллион! По сотне за каждый!

Гарольд, до сих пор не проронивший ни слова, вдруг зашелся ржавым смехом.

– Почему вы так ненавидите родную сестру? – спросил Макдоналд.

Она метнула в него испепеляющий взгляд, а потом как-то обмякла.

– Ладно, скажу за бесплатно. Осмотритесь вокруг. Давайте, не стесняйтесь. У моего мужа ноги не ходят. Автомобильная авария. Уже четыре месяца, как его уволили. Я прибираюсь в домах в компании с мексиканками, которые двух слов по-английски связать не могут. А Максин с Франком богаты. Так что догадайтесь сами.

Макдоналд не двинулся с места, правильно рассудив, что это только предисловие. Миссис Уэбис помолчала, затем добавила:

– Она думает, мы ей в подметки не годимся. Да вы вообще в курсе, как они с Франком встретились? Она устроилась на подработку в Лас-Вегасе. У них там конференции проводят, называется «Комдекс». Крупнейшее компьютерное сборище в мире. Ее наняли раздавать рекламные проспекты. Бывали на «Комдексе», нет? Обалдеете, помяните мое слово. Толпа компьютерных «ботаников» с лейкопластырем на очках, в кармашках у них чехольчики с авторучками – а кругом силиконовые шоу-девки, раздают брошюрки про компьютеры, которые даже и включить-то не смогут. Словом, сплошь мозги да гигантские сиськи. Исключая Максин, конечно. Ей стиральная доска фору даст. Или Гарольд. Но она умная и хитрая. Когда она узнала, сколько стоит Франк, то закусила удила. Про его изобретение прочла больше, чем его же собственный рекламный отдел. Он и клюнул на то, как она ловко болтает с клиентами. Представился – и она начала его вываживать, подтягивать леску!.. Через две недели под венец.

– Что ваши родители о ней думают?

– Ничего не думают. Умерли. Максин даже на похороны мамы не приехала. А когда пришло время вскрыть ее завещание, то вместо Максин пришел адвокат и заявил, дескать, она подаст на нас в суд и станет оспаривать подлинность документов, если только мы не дадим ей возможность первой покопаться в вещах и забрать все, что ей глянется. Если она чего-то хочет или ее загоняют в угол, то ждать можно чего угодно.

– Даже убийства?

– Понравилось, за бесплатненько-то? Мне добавить нечего, – проворчала она.

Из-за разницы во времени между Споканом и Шарлоттсвилем Макдоналд не мог сразу позвонить Делани с отчетом, слишком уж поздний час. Вместо этого он забронировал место на рейс в Лас-Вегас и следующим утром выкупил билет. Перед вылетом он записался на автоответчике у нее в офисе: «Я знаю, вы сейчас в суде, отбираете присяжных. Я отправляюсь в Лас-Вегас. Почему – объясню позже, когда перезвоню. Терпеть не могу автоответчики. Если не успею вернуться к началу процесса, дайте им жару своей вступительной речью. И помните: следуй инстинкту. Вот почему я лечу в Вегас».

Следуй инстинкту. Лозунг, теперь взятый на вооружение обоими партнерами.