Текст книги "Сердце Света (СИ)"

Автор книги: Пирс Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Часть третья

Отбив себе всю ногу, и чуть не повредив ступню, Гриф признал, что попробовать вышибить дверь камеры – не слишком хорошая идея. Он ещё долгое время ходил из стороны в сторону, пытаясь найти выход из непростой ситуации, но увы, не смог придумать ничего дельного. Парень мысленно обзывал себя опрометчивым недоумком, ведь только полный идиот мог угодить в ловушку, устроенную другим идиотом. Но гораздо хуже было то, что Гриф не мог просчитать последствий своего фиаско. Глупо было рассчитывать что у тюремщиков проблемы с памятью, и придя утром отвести девчонку на казнь, они и бровью не поведут, увидев на её месте незнакомого парня.

Впрочем, Гриф боялся не столько того, что его могут вздёрнуть за чужие преступления, сколько того, что вся правда в итоге раскроется. Если не считать того, что у всей его семьи будут серьёзные проблемы, Гриф боялся встретиться с отцом лицом к лицу, и увидеть в его глазах разочарование. А что ещё мог испытать суровый капитан, обнаружив своего нерадивого отпрыска не в военной школе, а в тюрьме? Только стыд и ничего более.

Размышляя об этом, Гриф услышал шум наверху. Встревоженные крики и топот, по меньшей мере, десятка ног, дали парню понять, что тюремщики пришли в себя, и в данный момент пытаются разобраться кто и для чего устроил диверсию. Пока он повторно осматривал свою камеру, в попытке найти что-нибудь, что поможет ему замаскироваться, сидящий в соседней камере худощавый мужчина средних лет, всё это время наблюдающий за Грифом с нескрываемым равнодушием, поднялся на ноги. Подойдя к решётке, он протянул собрату по несчастью длинный дырявый плащ, ранее использованный вместо одеяла. От плаща пахло как из отхожего места, однако узнику сейчас было совсем не до удобств.

– Спасибо, – поблагодарил он мужчину, беря плащ из его рук.

– Не за что. Мне просто надоело как он воняет, – проворчал спаситель, возвращаясь на место.

К тому моменту, когда тюремщики спустились на нижний уровень, и начали проверять, все ли заключённые на месте, Гриф забился в дальний угол, и полностью накрылся плащом. Из-под плаща было видно только его лицо, рассмотреть которое в темноте было непросто. К счастью, всматриваться в лица узников никто не пытался. Тюремщики лишь отметили, что приговорённая к смертной казни “девчонка” на месте, и проследовали дальше. Только после их ухода Гриф выбрался из-под воняющего плаща, и поинтересовался у своего соседа:

– Как тебя зовут?

– А тебе не всё равно? Хотя с другой стороны, это же не какая-то тайна. Меня зовут Стир, – ответил владелец плаща.

– За что тебя сюда упрятали?

– За любовь к выпивке и нелюбовь к тому, кто её разливает. Трактирщик, сволочь горбатая, мало того что налил мне какую-то разбавленную дрянь вместо нормального рома, так ещё и попытался меня обсчитать. Он, конечно, начал оправдываться, и говорить что произошло ошибка. Но я не стала дослушивать этого придурка, дал ему в правый глаз, затем в левый, а потом опрокинул на пол ударом в челюсть. И всё это я сделал в тот самый момент, когда в трактир зашли двое стражников.

– Не повезло, – проговорил Гриф с сожалением.

– Не так сильно как тебе. Я-то завтра выйду, а тебя… Даже не знаю что с тобой сделают, и скорее всего не узнаю. Не хотелось бы мне оказаться на твоём месте.

На этом их разговор и подошёл к концу. Широко зевнув, Стир устроился на подстилке из соломы в углу, прикрыл глаза, и уже через пару минут заснул. Грифу же было не до сна. Какой уж тут сон, когда знаешь, что очень скоро вся твоя жизнь пойдёт под откос, и что во всём этом виноват ты сам? Парню было очевидно, что своими силами ему отсюда не выбраться, а размышляя над тем, кто бы реально мог помочь ему с побегом, Гриф с удивлением осознал, что, не считая отца, такой человек всего один – его названная сестра Нира. Эта заносчивая чертовка раздражала Грифа с первого дня их знакомства, но вместе с тем она была его последней надеждой. Проблема заключалась в том, что Нира понятия не имела что учудил её брат, а передать ей весточку не представлялось возможным.

Обернувшись и посмотрев на спящего Стира, узник осознал, что возможность всё же есть. Особенно с учётом того, что завтра его должны выпустить на свободу. Нужно было лишь убедить собрата по несчастью дойти до академии, отыскать Ниру, и всё ей рассказать. И всё бы ничего, да только на осуществление данного плана у Грифа было катастрофически мало времени. Шанс, что Стир отыщет Ниру раньше, чем тюремщики обнаружат подмену, был ничтожно мал, но попытаться всё же стоило, за неимением альтернатив.

– Стир, проснись! Мне нужна твоя помощь! – обратился выбравшийся из-под плаща Гриф к соседу, слегка повысив голос.

Стир нехотя обернулся, и кинул заинтересованный взгляд на собрата по несчастью.

– Ты говорил, что тебя выпустят на свободу завтра. Когда именно? – уточнил Гриф.

– На рассвете, – незамедлительно ответил смутьян, пока ещё не понимая к чему клонит его сосед.

– А когда придут за мной?

– Понятия не имею. Может днём, а может вечером. Не знаю, – пробормотал он не слишком уверенно.

“Лучше бы вечером!” – подумал Гриф, а вслух сказал:

– Мне нужно, чтобы ты передал весточку моей сестре Нире. Она учится на втором курсе в магической академии. Ты ведь знаешь где она находится?

– Знаю. И даже могу попробовать отыскать твою сестричку. Вот только что мне за это будет?

Гриф не растерялся. Он и не рассчитывал, что Стир согласить помогать ему просто по доброте душевной.

– Я тебя заплачу. Либо заплатит Нира. Ты ведь понимаешь, что в данный момент у меня при себе нет денег. В любом случае, я в долгу не останусь.

Стир задумчиво почесал щетинистый подбородок. С одной стороны, ему не хотелось связываться с каким-то сомнительным типом, рискуя вновь угодить за решётку, только теперь уже на более длительный срок. А может даже и на виселицу. Но с другой стороны, Стир сейчас был на мели, и тех денег, что у него осталось, хватало лишь на то, чтобы снять комнату на ночь на самом дешёвом постоялом дворе, и пару раз сытно поесть. Жажда лёгкой наживы боролась с осторожностью, но победу так никто и не одержал.

– Я подумаю, – сказал Стир после внушительной паузы, затем повернулся лицом к стене и демонстративно захрапел.

Сам же Гриф со спокойной душой тоже отошёл ко сну.

Утро наступило гораздо быстрее, чем рассчитывал парень. Казалось бы, всего пару минут назад Гриф только прикрыл глаза, и мигом пролетела вся ночь. О том, что наступило утром, парень догадался по маленькому решётчатому окошку, расположенному под самым потолком. В окно проникал солнечный свет, давая узникам понять, что наступил новый день.

Спустившийся вниз тюремщик украдкой взглянул на “девчонку”, по-прежнему накрытую плащом по самую голову, и открыл дверь камеры Стира. Проснувшийся смутьян широко зевнул, и приблизился к открытой двери.

– Что там у вас ночью случилось? – как бы невзначай поинтересовался он.

– Не твоё дело, – процедил тюремщик сквозь зубы, не желая откровенничать с каким-то узником.

– Не моё. Просто любопы…

– Тебе здесь понравилось? – резко перебил Стира тюремщик.

– Не особо.

– Вот и проваливай отсюда!

Стир пожал плечами, вышел из камеры, и посмотрел на неподвижно лежавшего Грифа.

– Эй, малышка! – окликнул он “узницу”.

Гриф пошевелился, и слегка приподнял плащ, но так, чтобы его лицо было трудно рассмотреть.

– Что касается твоего последнего вопроса, то мой ответ – да. Я бы отдал один золотой, чтобы с тобой покувыркаться. Но раз уж тебя ждёт виселица, придётся поискать кого-то другого, – проговорил он с напускным разочарованием.

– Не ждёт, – проворчал тюремщик.

Стир повернулся к нему лицом, а Гриф затаил дыхание.

– В смысле, не ждёт? Малышку передумали вешать? – уточнил бывший узник.

– Не передумали. Просто ночью была гроза, и в эшафот ударила молния. Понадобится какое-то время, чтобы привести его в порядок.

“Спасибо тебе, Светлейший! Я всегда знал что ты хороший парень!” – мысленно вознёс Гриф молитву верховному богу, до конца не веря, что получил желанную отсрочку.

Стир лишь равнодушно пожал плечами, приняв необходимую к сведению информацию. После того как его соседа увели, оставшемуся в одиночестве Грифу показалось, что время стало идти в разы медленнее. Есть хотелось неимоверно, а тюремщики не торопились приносить узнику еду. Оно и понятно, ведь какой смысл кормить того, кого всё равно в скором времени собираются казнить? Никакого. Узники в других камерах, коих было совсем не много, не проявляли к персоне Грифа ни малейшего интереса ровно до того момента, пока не появилась Нира. Низкая фигура в чёрной мантии с опущенным капюшоном появилась буквально из воздуха. Гриф не видел лица своей названной сестры, но точно знал, что это именно она. Откинув дурно пахнущий рваный плащ в сторону, и поднявшись на ноги, парень поспешил отойти в сторону, увидев как в правой руке его сестры появилась зелёная сфера размером со спелый арбуз.

Бросив сферу, Нира прожгла прочные стальные прутья, оставив в двери внушительных размеров дыру. С лёгкостью выбив её, Гриф приблизился к сестре, и попытался её обнять, однако Нира перехватила его руку, и воспользовалась телепортацией. Переместившись домой, девушка отпустила руку Грифа, а затем залепила ему смачную пощёчину. Пропустивший удар парень удивлённо захлопал глазами.

– За что? – задал он вполне резонный вопрос, потирая щёку.

– За то, что влип в какую-то сомнительную историю! – проворчала Нира, снимая с головы капюшон, и распуская длинные чёрные волосы, собранные в пучок.

Не успел Гриф опомниться, как за пощёчиной последовал размашистый подзатыльник.

– А это за то, что не смог сделать всё как надо, и попался! – пояснила девушка, встряхивая кисть.

Гриф сокрушённо вздохнул. Они не видели друг друга почти полгода, и за это время не изменилось абсолютно ничего. Нира была практически точной копией своей матери, но это касалось только внешних данных. Жена капитана была спокойной приятной женщиной, которая не одобрила идею мужа подобрать с улицы бродячего мальчишку, и принять его в семью, хотя со временем свыклась с поступком супруга, и ни разу не дала Грифу понять, что его присутствие в доме ей противно. Нира же была заносчивой стервой, невзлюбившей навязанного брата с первого взгляда. Она частенько насмехалась над Грифом, добавляла ему в чай соль, и пару раз даже подложила в его кровать лягушек. Даже Теор, в своё время, не раздражала его так сильно, как это делала Нира. В какой-то момент Гриф даже поймал себя на мысли, что с удовольствием высек бы эту вредину. Несмотря на то, что Нира была настоящей красавицей, он не испытывал к ней никакого влечения. Потому что воспринимал её не как девушку, с которой можно завести роман, а именно как сестру. Вредную и надоедливую старшую (Нира была старше Грифа всего на пару месяцев) сестру.

– Сколько ты заплатила Стиру? – осведомился Гриф, желая поскорее сменить тему.

– Кому? А, тому худощавому придурку. Всё то, что откладывала на бальное платье. Это в два раза дороже, чем твоя шкура. А может быть даже и больше.

– Да неужели? Если я такой жалкий, то почему же ты мне помогла?

Нира совсем уж не по-женски фыркнула.

– Ты не жалкий, а просто туповатый. Не путай, это разные вещи, хотя дело совсем не в этом. Каким бы ты ни был, и как меня не бесил, в конце концов, мы ведь не чужие люди. Ты можешь сколько угодно действовать мне на нервы, но когда случается беда, о подобной ерунде быстро забываешь. Ясно?

Не ожидавший такой проникновенной речи от стервозной сестрички, Гриф лишь кивнул, после чего сделал то, что планировал ещё в тюрьме, а именно обнял Ниру. На этот раз девушка не стала протестовать, так как стоило ей выговориться, как весь боевой запал тут же исчез.

– Раз уж всё осталось позади, может расскажешь как ты оказался за решёткой? – полюбопытствовала она, освободившись из объятий брата.

– Это долгая история, – уклончиво ответил Гриф, не желая впутывать Ниру в эту грязную историю.

– Понятно. Не хочешь – не рассказывай. А теперь пошёл вон отсюда, пока я не вернула тебя обратно в темницу, – сказала Нира, вновь перевоплотившись из заботливой сестры в вредную стерву.

Гриф коротко кивнул, и пошёл к двери. Не дойдя до неё двух шагов, парень обернулся.

– Я могу рассчитывать, что ты не расскажешь обо всём этом Капитану или матери? – спросил он напоследок.

– У них вообще-то имена есть, если что. Или ты забыл как зовут человека, не давшего тебе сгинуть на руднике? – проворчала Нира.

– Не забыл. Просто мне как-то неловко называть его по имени, – признался Гриф, даже мысленно называя своего отца Капитаном.

Нира укоризненна покачала головой, и махнула рукой.

– Ладно, не скажу. При условии, что ты возместишь мне убытки, – проговорила она великодушным тоном.

– Какие убытки? – уточнил Гриф.

– Ты что, совсем тупой?! Хотя нет, не отвечай. Это был риторический вопрос. Мне пришлось отдать один золотой тому хлыщу, который рассказал что ты в темнице.

– Конечно, я обязательно всё отдам, но не сейчас. Возможно не на этой неделе. Скорее всего даже не в этом месяца. Но я…

– Понятно всё с тобой. Беги скорее в школу, и молись Светлейшему, чтобы за эту дурацкую выходку тебе не свернули шею, хотя ты этого вполне заслуживаешь.

– Светлейший сегодня уже мне помог. Сомневаюсь что он сделает это снова.

– Тогда просто постарайся не облажаться, – своеобразно пожелала удачи названному брату Нира.

Бегом добравшись до школы, Гриф не стал проникать на её территорию словно какой-то вор, через подкоп, а открыто вошёл через главный вход, благо сегодня был выходной, и вернувшийся из города ученик не вызвал ни у кого подозрения. Точнее почти не вызвал. Дежурившие у ворот бойцы просмотрели свои каракули, но не смогли отыскать имя Грифа среди тех, кто сегодня покидал пределы школы. Парень начал оправдываться, говоря что вышел во время пересменки. Ему поверили, или только сделали вид, что поверили, ведь про подкоп знали многие.

Беспрепятственно добравшись до казармы, Гриф не на шутку напрягся, увидев Керна. Хмурый инструктор сидел на его кровати, и доедал яблоко, а под койкой валялся тот самый мусорный мешок, который Гриф прошлой ночью подложил вместо себя.

– Чего молчишь? Рассказывай, – проговорил инструктор вкрадчивым голосом.

Гриф ничего не ответил. В два укуса разделавшись с яблоком, Керн убрал огрызок в мешок, и встал с кровати.

– Сейдж пытался тебя прикрыть. Говорил, что ты отлучился в город, из-за того, что что-то случилось с твоим отцом. И всё бы ничего, да только я знаю, что его сейчас нет в городе. Так что сэкономь моё и своё время, и скажи куда ты бегал.

– Какая разница? Сегодня ведь всё равно выходной. Каждый ученик может тратить время так, как пожелает.

Керн снисходительно улыбнулся, и от этой улыбки Грифу стало не по себе.

– Если бы ты по-тихому сбежал из школы этим утром, то я бы тебе и слова не сказал. Но ты покинул школу ночью, а это серьёзное нарушение.

– Меня за это отчислят?

– Нет, не отчислят. Только если ты сам не захочешь уйти. Но если ты останешься, то в ближайшую неделю у тебя подобное желание обязательно появится. Это я тебе гарантирую. Всё зависит от того, где ты пропадал всю ночь и полдня.

Гриф не стал долго искать нужный ответ, и выпалил первое, что пришло ему в голову:

– Я был в борделе!

Керн презрительно хмыкнул, и по его взгляду трудно было понять, поверил ли он в эту версию.

– Ну и как? Понравилось? – осведомился инструктор.

– Скажем так – всё прошло не так, как было задумано, – уклончиво ответил Гриф, при этом совсем не кривя душой.

Инструктор усмехнулся.

– Всё с тобой ясно, герой-любовник. Остаток дня, так и быть можешь провести по собственному усмотрению. Но с завтрашнего дня твой распорядок кардинально изменится. Минимум болтовни – больше практики. Будешь обучаться отдельно от остальных по особой программе, и станешь ходячей горой. Если, конечно, не решишь уйти из школы.

“Или если не сдохну в процессе тренировок”. – мысленно добавил про себя Гриф, чувствуя, что следующая неделя запомнится ему надолго.

Глава 11

С момента, когда он воспользовался тёмным кристаллом, прошло немало времени, однако магическая сила, отобранная у посланных Джулиусом колдунов-убийц, никуда не пропала. Айзен подозревал, что дело вовсе не в нём, а в кристалле, ведь при его изготовлении старый артефактор заменил один из главных ингредиентов. Собственно, до этого ещё никто не пытался использовать или хотя бы просто раздобыть прах высшего вампира, потому что сделать это было очень сложно, практически невозможно. Если обычных кровососов в Арвесте было несколько тысяч, то высших – единицы. Так было ровно до того момента, пока подручная колдуна не лишила жизни последнего долгожителя. Сам Айзен не исключал возможность, что насланная им на пограничную заставу Виндхейма магическая чума не только уничтожила большую часть людей в лагере, но и смогла породить новое поколение высших вампиров, однако серьёзного значения этому не предал, не считая “новорождённых” серьёзной угрозой.

Мысленно вернувшись в тот день, когда на глаза ему попались записи из тайника учителя, Айзен осознал каким нетерпеливым глупцом он тогда был. Молодой амбициозный парень поставил перед собой конкретную цель – заполучить огромную силу, и направился к этой цели напрямик, максимально коротким путём. О том, что силу можно надолго отобрать у других магов, он в тот момент даже не думал. Оглядываясь назад, Айзен честно признался самому себе, что окажись тогда в его руках уникальный “осколок тьмы”, то он наверняка сделал бы какую-нибудь глупость, лишился превосходства, а скорее всего и жизни, ведь тогда он был непроходимым глупцом. Но теперь многое изменилось.

Многократное увеличение сил было для обречённого колдуна не целью, а всего лишь средством. Более того, Айзен считал, что уже на данном этапе добился своего, независимо от конечного результата. Вариантов было не так много: либо он уничтожит жизнь на континенте, и заполонит эти земли тварями из Бездны, либо потерпит сокрушительное поражение и умрёт. Айзена, в целом, устраивали оба варианта, несмотря на то, что они противоречили друг друга. Обречённый колдун боялся признаться в этом даже самому себе, но одержать победу ему хотелось гораздо меньше, чем потерпеть поражение, ведь в случае победы он, возможно, останется последним человеком на континенте, и проживёт остаток недолгой жизни среди уродливых кровожадных тварей. Но в случае поражения его тело обратится в прах, а душа отправится прямиком в Бездну, зато имя войдёт в историю наравне с Тэйвеном Разрушителем, и вряд ли когда-нибудь забудется. С какой стороны не посмотри, дурная слава предпочтительнее одиночества и забвения. Однако облегчать задачу своим противникам, и поддаваться, Айзен не собирался. Никаких поблажек, никакой пощады. Его враги должны приложить максимум усилий, чтобы одержать верх, или погибнуть.

Вновь возвращаясь к точке отчёте, а именно к походу в Ледяные Пустоши, колдун задался вопросом, не наделена ли изначальная тьма собственным разумом. Поначалу Айзен воспринял это как галлюцинации, но когда изначальная тьма вошла в его тела, он услышал в своей голове чей-то шёпот.

“Что если тьма именно этого от меня и добивалась? Возможно и само проклятие являлось частью её замысла, и в конечном итоге должно было меня мотивировать… Да нет, бред какой-то!” – размышлял колдун про себя, хотя и не стал полностью отметать этот вариант.

Айзену не хотелось чувствовать себя марионеткой каких-то невиданных сил. Он знал на что идёт и делал всё по собственной воле, а не потому что какая-то могущественная сущность подталкивала его в нужном направлении. Вместе с тем колдуну хотелось знать больше о судьбе позапрошлого избранника тьмы и автора запретного фолианта. Действительно ли изначальная тьма даровала ему силу, не потребовав ничего взамен? Или же Тэйвен Разрушитель был таким же рабом обстоятельств, как и он? Увы, дать ответ на этот вопрос никто уже не мог, однако ото всех этих размышлений у Айзена испортилось настроение и разболелась голова.

Через полчаса в дом колдуна явилась Уолда с докладом. Первоначальный страх перед хозяином быстро прошёл, несмотря на то, что тело Айзена по-прежнему было переполнено тёмной энергии. Вампирша чувствовала, что за прошедшую ночь эта энергия никуда не пропала, что поставило бы в тупик любого человека, хоть мало-мальски разбирающегося в магии. Даже маг первокурсник знал, что похищенная энергия через непродолжительное время, максимум через пару часов, возвращается обратно, либо просто исчезает, если возвращаться некуда. Существовали также и магические зелья, увеличивающие потенциал колдуна, правда действовали они по принципу энергетического напитка: в период использования маг был бодр и полон сил, но когда действие зелья заканчивалось, приходили слабость и усталость. Однако Уолда не знала всех этих тонкостей, а потому не увидела в случившемся ничего странного.

– Все мертвецы исчезли, – начала вампирша свой доклад.

Колдун нахмурился. Прошлой ночью он одинаковым способом нанёс удары по столицам Виндхейма и Мецерской Империи: сначала изолировал резиденции правителей с помощью непробиваемых барьеров, затем натравил на сам город демонов. Когда колдуну захотелось узнать о последствиях проведённых диверсий, он отправил в столицы обеих государств фантомов. Уолде же Айзен поручил выяснить что стало с пограничной заставой, защитников которой уничтожила чума.

– Что значит исчезли? Испарились в воздухе? – проворчала колдун.

– Нет, не испарились. Все они направились в Арвест, и разбрелись по лесу.

– Почему? Какой смысл тащиться в проклятый лес, когда под боком полно ничего не подозревающей спящей еды?

Уолда пожала плечами.

– Я не разбираюсь во всех этих тонкостях, но возможно кто-то перехватил над мертвецами контроль. Такое возможно? – предположила вампирша.

– Вполне, – не стал отрицать очевидное Айзен.

В памяти вампирши тут же всплыл эпизод, о котором она благополучно успела позабыть.

– По пути к Киллиану на меня напал какой-то призрак. Это произошло так неожиданно, что я не успела среагировать, – с запозданием сообщила Уолда.

– Ты уверена что это было именно нападение? – в голосе колдуна слышалось сомнение.

– Абсолютно. Этот призрак пытался причинить мне вред, но у него ничего не вышло, и он сбежал.

Айзен задумался. Рассуждения подручной звучали вполне разумно, и если догадка вампирши была верна, то поблизости бродит какой-то адепт тьмы. Чего он хочет, какие цели преследует, можно было только гадать. Впрочем, немного поразмыслив над этим вопросом, Айзен понял, что ответ не слишком сильно его интересует. Это мог быть как потенциальный союзник, так и потенциальный враг, однако на его планах это никак не сказывалось, ведь всё должно было закончится уже очень скоро. И кто бы там не разгуливал по Мёртвому Лесу, в его же интересах было держаться от Крейнвуда как можно дальше. При самом хорошем раскладе неизвестного мог поглотить и сам проклятый лес, стараниями Айзена ставший ещё более опасным местом.

Проследовав к столу, колдун достал оттуда дешёвое на вид серебряное кольцо, и протянул его Уолде.

– Я так и не поблагодарил тебя за верную службу, и в частности за спасение от огненных элементалей. Возьми этот подарок. Я уверен, он тебе понравится, – заявил Айзен.

Вампирша осторожно взяла кольцо, но надевать его на палец не стала.

– Эта какая-то магическая вещь? – уточнила девушка, понимая, что едва ли хозяин стал бы дарить ей безвкусную безделушку.

– Верно. Эту реликвию я забрал из тайника высшего вампира Матиаса. Не смотри что оно так убого выглядит. Второго такого кольца нет во всём мире. С его помощью любой вампир может покидать Арвест на неограниченный срок.

Глаза Уолды расширились от удивления. Тот, кто в своё время обратил девушку, рассказал, что вампира подпитывает не только кровь, но и некроэнергия, коей в землях Арвеста, и, в частности, в Мёртвом Лесу, было в избытке. За пределами проклятой земли вампир мог прожить не больше двух часов. После первого часа он начинал стремительно слабеть, и лишь активная подпитка кровью была способна на незначительное время отсрочить гибель. Но это едва ли можно было назвать спасением – скорее продлением агонии. Потому Уолда так и удивилась, когда Айзен рассказал ей о свойстве кольца.

Просто из любопытства, девушка всё же надела кольцо на указательный палец. На первый взгляд, никаких изменений Уолда не почувствовала. Ровно до того момента, пока не посмотрела на свою руку. Бледная вампирская кожа начала меняться на глазах, принимая естественный оттенок. Не веря своим глазам, вампирша быстро осмотрелась, и увидев настенное зеркало тут же подошла к нему.

– А это ещё одно свойство кольца – практически идеальная маскировка. Пока ты носишь его, никто не заподозрит в тебе вампира. Если только ты сама себя не выдашь, – пояснил колдун с лёгкой улыбкой.

Уолда лишь коротко кивнула, продолжая неотрывно смотреть в зеркало. Девушка была очень благодарна своему хозяину за столь щедрый подарок, однако эта благодарность соседствовала с разочарованием. На короткий миг Уолде показалось, что она вновь стала человеком, но увы, это была всего лишь иллюзия. Очень правдоподобная, но всё же иллюзия. Не то чтобы Уолду сильно тяготило быть вампиром, вовсе нет. Скорее девушка тосковала по прошлой жизни, и сожалела о том, что не может повернуть время вспять. Вернуться в тот момент, когда мать была ещё жива, а гнусный отец не прислал за ней ту злосчастную карету, на которую напали разбойники.

“Всё это осталось в прошлом. Ничего нельзя изменить, как бы сильно этого не хотелось!” – с грустью подумала Уолда, резко снимая кольцо со своего пальца.

Довольно улыбка исчезла с губ Айзена.

– Что-то не так? Тебе не понравился мой подарок? – осведомился колдун.

– Нет, дело не в этом. Вам оно гораздо нужнее, – ответила Уолда, протягивая кольцо Айзену.

Колдун скривился, как если бы прожевал лимон целиком. Ещё одним побочным эффектом проклятия стала привязка к проклятой земле, при чём выяснилось это далеко не сразу, а только после того, как Айзен умыкнул тёмный фолиант из-под носа у храмовников. Если вампир без подпитки некроэнергией был способен прожить пару часов, то отмеченному изначальной тьмой колдуну хватило бы всего лишь нескольких минут. Проклятое тело практически сразу начинало покрываться трещинами, даже если совсем недавно Айзен поглотил чьи-то жизненные силы.

– Мне оно без надобности. Кольцо предназначено исключительно для вампиров, – сдержанно проговорил колдун.

– Вы уверены? Может стоит его хотя бы его опробовать? – продолжала стоять на своём Уолда.

– Это ни к чему. Даже если действие кольца распространяется и на проклятых, в чём я сильно сомневаюсь, мне оно не нужно. Всё равно я не собираюсь покидать пределы Арвеста до определённого момента.

– До какого момента?

На губах Айзена вновь заиграла довольная улыбка. Этого вопроса от своей подручной он давно ожидал.

– Пока всё не закончится. Либо для меня, либо для Виндхейма и Мецерской Империи. Исход уже близок. И прежде чем всё закончится, у меня есть для тебя последнее поручение.

* * *

Дилан был одним из немногих людей в Данмуре, для кого остаток ночи прошёл спокойно. После неудачи с поиском символа и лицезрения кровавой луны парень всё же вернулся в свою комнату. Перед сном он думал о том, что у него могут возникнуть проблемы, если кто-нибудь узнает, что он, хоть и неосознанно, спалил библиотечную книгу. Дилан, естественно, прибрал за собой как мог, но опасения, что его вычислят, остались. Не то чтобы Мастерс верил, что в этом мире есть какой-нибудь аналог камер видеонаблюдения, однако были и другие способы вычислить злоумышленника. Парню было невдомёк, что у храмовников сейчас есть более важные дела, чем искать куда пропала одна единственная библиотечная книга, и кто её взял. Прежде чем заснуть, Мастерс на всякий случай спрятал медальон Рика в обувь.

Едва прикрыв глаза, Дилан перенёсся в горы, неподалёку от родной фермы. Обогнув извилистый склон, и поднявшись на вершину небольшого холма, парень вышел к горной реке, и сразу заметил, что в воде кто-то плещется. Этим кем-то был маленький светловолосый мальчик, которого Дилан узнал ещё до того, как тот обернулся. Этим мальчишкой был он сам в шестилетнем возрасте. До того, как с его матерью случилось несчастье, маленький Дилан обожал частенько плескаться в реке, и ему было наплевать, что вода в реке не просто холодная, а ледяная, и что на некоторых участках течение слишком сильное.

Будто почувствовав чьё-то присутствие, мальчик замер, и медленно обернулся. Только их взгляды встретились, как кто-то схватил маленького Дилана за ноги, и утащил под воду.

Взрослый Мастерс тут же сорвался с места и бросился к реке. Пытаясь спасти самого себя, парень с разбегу нырнул в воду, позабыв, что глубина в реке небольшая, от силы по грудь. Но только ни здесь. Река, в которой ещё совсем недавно плескался шестилетней ребёнок, стала настолько глубокой, что державший глаза открытыми Мастерс не увидел дна, но заметил какую-то женщину, тащившую вниз брыкающегося мальчишку, по направлению к какой-то чёрной воронке. Ни секунды ни мешкая, Мастерс попытался перехватить утопленницу до того, как она утащит мальчика в воронку. Но как только он подплыл к ней на расстояние вытянутой руки, маленький Дилан вдруг исчез, превратившись в пену, а взрослый Дилан оказался лицом к лицу со своей матерью. Она была такой же, как и на том старом фото, только с посиневшей, от очень долгого пребывания под водой, кожей, и с белыми глазами без зрачков. Мастерс замешкался лишь на мгновение, но Кэрол этого хватило. Схватив взрослого сына, утопленница утащила его в воронку, и их обоих поглотила тьма.

Резко вскочив с кровати, Дилан обнаружил, что по-прежнему находится в столичном храме, и судя по тому, что за окном было уже светло, наступило утро. Вытерев со лба холодный пот, Мастерс проверил, на месте ли медальон. Нагнувшись, он вытащил его из ботинка, а когда выпрямился, увидел Рика.

– Твою мать, мелкий засранец, не подкрадывайся так! – проворчал он, надевая медальон.

– С добрым утром тебя. Хоть для кого-то оно доброе, – поприветствовал пришельца из другого мира Рика.

– Не такое уж оно доброе, раз ты здесь. Что произошло в библиотеке? Это ты сжёг книгу?

– Для чего ты её взял? – спросил мальчишка, проигнорировав вопрос Дилана.

– Захотелось что-нибудь полистать перед сном. Исключительно для общего развития, – проговорил Дилан издевательским тоном, даже не пытаясь делать вид, будто не искал информацию о символе.

Рик нахмурился.