Текст книги "Дерево ангелов"

Автор книги: Пенни Самнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Миссис Трулав?

Обернувшись, Нина увидела полисмена; стоя перед крыльцом, он пристально смотрел на нее.

– Да.

Он замялся, бросив быстрый взгляд на прислугу, которая несколькими дверями дальше драила латунный почтовый ящик, с любопытством посматривая в их сторону.

– Дело личное, мэм.

Дрожащими пальцами Нина вынула ключ из замочной скважины.

Он прошел за ней в холл.

– Ваш муж – капитан Трулав?

– Да.

Полисмен окинул ее очень странным взглядом.

– Осмелюсь спросить, мэм, у капитана Трулава рыжие волосы?

– А в чем дело? – Нина поглядела в сторону лестницы: не позвать ли Ричарда?

– Осмелюсь спросить, миссис Трулав, вашего мужа нет дома?

– Почему же…

Нину охватило смятение: наверное, когда Ричарду отказали в переводе, он со злости уехал без спросу в Брайтон. Он в самоволке.

– Вы в этом уверены? Вы видели его сегодня утром?

Нина посмотрела на вешалку – шинели Ричарда там не было.

– Миссис Трулав, – донесся откуда-то издалека голос полисмена, – боюсь, у меня для вас очень плохие новости…

Глава четырнадцатая

Нина слышала голоса.

– Не беспокоить ее до завтра, а еще лучше – до послезавтра. Если кто-то будет настаивать, позвоните главному инспектору и скажите, что я строго-настрого запретил…

– Констебль сказал, что за это дело возьмется военная полиция…

– Что ж, миссис Лэнг, им тоже придется отказать…

– Не волнуйтесь, доктор Уильямс, я умею обращаться с военными. Давайте-ка приподнимем ее на секундочку…

Послышался плеск воды, а потом ей протерли чем-то теплым лицо.

– Вот, выпейте это, вам нужно хорошенько поспать.

На стуле с книгой в руках сидела Мэгги. За ней меж раздвинутых занавесок синело безоблачное небо. Окно было приоткрыто, и издалека слабо доносился шум моря.

Нина сглотнула – горло обожгло огнем.

– Проснулась? – Мэгги встала и подошла. – Ты проспала целый день, Нина, со вчерашнего утра. На, попей.

Нина жадно выпила воду. Согнув ноги, она почувствовала, что простыня под ними холодная.

– Постель мокрая, – проговорила она.

– В самом деле? – Мэгги торопливо проверила, сунув руку под одеяло. – А, ничего страшного, это нормально. Мы перевернем матрас, когда ты встанешь.

А потом Нина вспомнила, что еще натворила.

– Мэгги! – завыла она. – Я убила Ричарда!

Мэгги обняла ее:

– Бедненькая, бедненькая моя…

Чуть позже Мэгги достала из комода чистую ночную рубашку.

– Мы еще не говорили с полицией. Фрэнк позвонил сюда вчера утром – он обещал дать Ричарду один адрес. А трубку взяла миссис Лэнг. Нина, все это так ужасно, просто не верится, да еще в такое время… – Она присела на край кровати. – Но с ребенком все в порядке, никакой крови. – Она отвела взгляд. – Миссис Лэнг разговаривала вчера вечером с военной полицией и говорит, что человек, убивший Ричарда, хорошо известен лондонской полиции, за ним числится немало дел, связанных с насилием. Полиция предполагает, что он попытается скрыться, но они уверены, что скоро его поймают.

Нет, все это неправда, этого не может быть! Ричард не может умереть, как умерла мама. Ей просто снится кошмар, но сейчас она проснется, и в комнату войдет Дарья.

– Это я виновата. Он бы не пошел на улицу, если бы мы не повздорили… Я наговорила ему ужасных вещей.

– Дорогая, – ответила Мэгги, – все мы когда-нибудь говорим ужасные вещи. О которых потом жалеем.

И все-таки она виновата.

– Мэгги, – прошептала Нина, – ребенок не от Ричарда.

– Я знаю.

– Наверняка его убил один из тех парней. Парней, с которыми он знакомился во время своих прогулок.

Мэгги ничего не сказала, но было ясно, что об этом она тоже знает.

Глава пятнадцатая

Мама в гробу была словно высечена изо льда, а тело Ричарда, лежавшее в малой гостиной, казалось вырезанным из гладкой, белой березы. Нина отвела взгляд, но потом заставила себя снова посмотреть на покойного. Он был одет в форму, на лице – никаких следов. По словам миссис Лэнг, была только одна рана – там, где нож вошел в сердце, и, как сказал врач, смерть была мгновенной. «Ваш муж не трус и попытался бы защититься, – сказала миссис Лэнг. – Но благодаря затемнению ночью на улицах теперь раздолье для бандитов».

– Прости меня, – прошептала Нина.

Она прошла в гостиную, где сидел Фрэнк, и села на диван, а он засуетился перед камином.

– Надеюсь, ты не против, что я затопил камин. Конечно, в середине мая это нелепость и жуткая роскошь, но тут что-то зябко. – Он подбросил еще угля. – По правде говоря, я развел огонь совершенно машинально. Миссис Лэнг достает уголь в каком-то таинственном месте. Сарай завален им чуть ли не доверху; кроме того, она привезла продуктов. Еще она предложила организовать поочередное дежурство офицерских жен, но Мэгги, похоже, удалось отговорить ее от этой затеи. И все же приятно сознавать, что люди хотят помочь.

– Спасибо, Фрэнк. – За последние три дня Нина превратилась в автомат: одна ее половина произносила нужные слова, а вторая безучастно наблюдала за первой.

– Не за что, абсолютно не за что.

«Чарльз, – уныло подумала Нина. – Надо сообщить Чарльзу во Францию».

Дверь открылась, и вошла миссис Лэнг, а за ней Мэгги с чашкой в руках.

– Вот, Нина. Миссис Чаплин приготовила вам чай из этого, как его… лимонного сорго. Пахнет довольно противно, но главное – чтобы помогало. – Миссис Лэнг опустилась на диван. – Да, чуть не забыла: завтра днем придет портниха – насчет траурного платья. У Алисы Эванс она очень хорошо себя показала, правда Алиса так и не надела свое платье – она весь день пролежала в постели. У вас, Нина, куда больше силы духа. И еще приходили из военной полиции – хотят задать вам несколько вопросов. Они навестят вас завтра утром. Меня заверили, что визит будет кратким. Вы не волнуйтесь, я буду присутствовать при этом разговоре – я-то знаю, как вести себя с военными.

Фрэнк кашлянул:

– Огромное спасибо, миссис Лэнг, но мы с Ниной уже договорились, что если у полиции возникнут вопросы, то я как один из самых старых друзей Ричарда составлю Нине компанию.

Мэгги и миссис Лэнг пошли вниз посмотреть, что там с ужином. Проводив их взглядом, Нина повернулась к Фрэнку.

– Военная полиция, – тихо сказала она, – что им нужно?

Фрэнк подышал на очки и протер их маленьким шелковым платочком.

– Очевидно, они хотят узнать кое-какие детали. Вроде того, в котором часу Ричард вышел из дома. – Он опять надел очки. – Я бы советовал тебе не говорить много лишнего. Все равно ты не располагаешь никакими сведениями, которые могли бы помочь в расследовании. К тому же тебе могут задать вопросы, которые при данных обстоятельствах не могут тебя не расстроить. Поэтому тебе лучше заранее обдумать, что ты скажешь.

Нина глядела на задернутые шторы, превратившие день в ночь.

– В газетах что-нибудь пишут? – спросила она.

– Не думаю, чтобы в прессу просочилось много информации. Во вчерашнем «Курьере» пара слов о том, что зарезали офицера. – Он помолчал и добавил: – Тут говорится, что это произошло в доме на Эдвард-стрит. Тебе это о чем-нибудь говорит?

В доме… Нина почувствовала, как стены сжимаются вокруг нее.

– Никогда там не была. Насколько мне известно, это бедный район.

– Ладно, будем ждать новостей.

Капитан Стюарт оказался низеньким темноволосым человеком с жидкими усиками и острым взглядом. Фрэнк провел его в гостиную.

– Капитан Стюарт, миссис Трулав.

– Пожалуйста, садитесь, капитан, – пригласила Нина.

– Вы не англичанка, миссис Трулав? – поинтересовался капитан, но, судя по всему, для него это не было неожиданностью.

– Я русская.

– Ага. Миссис Трулав, позвольте выразить вам глубочайшие соболезнования по поводу постигшей вас утраты. У меня к вам всего несколько вопросов, так что я не отниму у вас много времени. Насколько я понимаю, родные капитана Трулава проживают в Челтнеме?

– Да. Но они еще не знают о том, что случилось.

– Мы пытались до них дозвониться, – вмешался Фрэнк, – а также отправили телеграмму. Похоже, миссис Трулав со своей дочерью в отъезде.

Капитан достал из верхнего кармана блокнот и карандаш.

– Если вы дадите мне их адрес, я свяжусь с нашими людьми в Челтнеме и пошлю кого-нибудь разузнать. – Он записал что-то в блокноте. – А вы, мистер Чаплин, хорошо знали капитана Трулава?

– Миссис Трулав и моя жена – хорошие подруги. А мы с Ричардом учились в одной школе – в Шерборне.

Нина быстро взглянула на Фрэнка, но он не спускал глаз с капитана.

– Шерборнцы отлично играют в регби… Когда похороны, миссис Трулав?

– Мы не можем назначить дату, пока не поговорим с родными Ричарда.

– Да, конечно. – Капитан все еще держал блокнот открытым. – Я должен задать вам несколько вопросов. Возможно, что и у вас есть вопросы, на которые вы хотели бы получить ответ.

– Миссис Лэнг сказала, вы знаете, кто убил моего мужа.

– Мы подозреваем некоего Джимми Рида, очень агрессивного и опасного молодого человека. Лондонская полиция не раз имела с ним дело по разным поводам. Вряд ли ваш муж, миссис Трулав, когда-нибудь упоминал при вас это имя?

– Впервые его слышу.

Капитан Стюарт сочувственно улыбнулся:

– Да и в самом деле, с чего бы он стал. Так… Не знаете ли вы, в котором часу ваш муж вышел из дома?

– Думаю, около восьми. Он вышел прогуляться.

Капитан пометил в блокноте время:

– Восемь… – И, не поднимая головы, спросил: – В котором часу вы ожидали его назад?

– Я думала, он вернется скоро. Я сама только вернулась из Лондона, где провела четыре дня с мистером и миссис Чаплинами, и очень устала, поэтому вскоре после ухода Ричарда легла спать.

Поерзав в кресле, капитан положил блокнот на колено.

– Ваш муж часто ходил вечером на прогулки, миссис Трулав?

– Он любил гулять по вечерам.

– И он часто возвращался поздно?

– Иногда.

– У него не было привычки носить при себе крупные суммы денег?

– Крупные? Нет-нет.

Он задал еще несколько вопросов – в какую сторону обычно направлялся Ричард, как часто уходил прогуляться, – а потом неожиданно закрыл блокнот.

– Миссис Трулав, спасибо, что уделили мне время. – Он поднялся. – Если появятся какие-нибудь новости, мы дадим вам знать.

– Так это все, капитан Стюарт? – спросил Фрэнк, тоже поднимаясь.

– Думаю, да. – Капитан сунул блокнот с карандашом обратно в карман. – На сегодня. – Он кивнул Нине и пошел за Фрэнком к двери. – Да, чуть было не забыл… – Он повернулся к Нине. – Миссис Трулав, мне сказали, в то утро вы и сами не знали, что ваш муж не вернулся домой…

– Я думала, что он еще не проснулся.

– Простите, я совсем не хочу показаться нескромным, но вы что, не заметили, что его нет в постели?

– В гардеробной у нас стоит кушетка, Ричард иногда спал там, чтобы не будить меня. У меня проблемы со сном, мне очень трудно уснуть опять, если меня разбудят.

– Тогда все понятно, – кивнул капитан. – До свиданья и еще раз спасибо. Мистер Чаплин, вы не дадите мне челтнемский адрес?

– Немножко выпустить юбку, а в остальном сидит отлично. – Портниха одернула платье на талии. – А благодаря плиссе есть запас в ширину.

Внизу зазвонил телефон, и через несколько минут в дверь постучали и вошла Мэгги.

– Звонила Анна. С ней говорил Фрэнк. Только она вернулась в Челтнем, как явилась полиция; они-то ей и сообщили. Нечего и говорить, как она потрясена. Ее мать гостит у кузины в Бате. Анна сама поедет туда как только сможет и лично сообщит ей.

– Спасибо.

В зеркале Нина видела бледный овал своего лица над вырезом черного платья. Почувствовав повелительный толчок в поясницу, она послушно повернулась, подняв руки.

Позже Нина спустилась вниз и направилась в малую гостиную. Но не успела она открыть дверь, как оттуда вышел Фрэнк.

– У него такой умиротворенный вид, – он покачал головой. – Так и кажется, что он вот-вот проснется. – Он утер слезы и быстро заговорил: – Звонил мистер Льюишем, спрашивал, нельзя ли ему зайти. И я попросил миссис Лэнг подыскать прислугу. Надеюсь, ты не возражаешь, Нина. Она сказала, что знает некую миссис Фэй Проктор, которая подойдет как нельзя лучше. Теперь, когда мы связались с Анной, можно вплотную заняться приготовлениями к похоронам. – Помолчав, он добавил: – Анна спросила, что произошло, и я сказал ей, что это было ограбление.

– Правильно. Фрэнк, что еще может понадобиться полиции?

– Пока трудно сказать.

– Капитан Стюарт напугал меня.

– Ну, ну, ты не должна пугаться никаких капитанов стюартов. – Он выдавил из себя невеселую улыбку. – Без сомнения, он вел себя резковато, но так всегда действует полиция.

– Дело дойдет до суда, так ведь?

– Только если поймают убийцу.

Нина вошла в комнату. Окна были немного опущены, и занавески слегка колыхал ветерок.

– Прости, – проговорила Нина, стоя у гроба. – Прости меня ради бога.

Она обещала молодому скрипичному мастеру, что он поправится; она обещала Ричарду, что они будут счастливы. Больше она не будет ничего обещать. Никогда и никому.

Фэй Проктор, низенькая толстушка с карими глазами и вьющимися седыми со стальным отливом волосами, приступила к работе на следующее утро.

– Миссис Лэнг рассказала мне о вашем деликатном положении, – сказала она. – Она подумала, что вправе это сделать, учитывая обстоятельства. На обед есть филе трески – с камбалой, конечно, не сравнится, но если сварить в молоке, то получается вкуснятина и никакой тошноты, вот увидите. С моей старшей такая же беда была, и у меня-то она стала есть как миленькая – это после того как она чуть не свихнулась, слушая врача, который прописывал ей выпивать каждое утро по стакану бычьей крови, а иначе, мол, ей не сохранить ребенка. «Мне и яйца не съесть, мам», – жаловалась она. Безмозглый старый пень! Вы уж простите, что я так выражаюсь, но ей-богу – хоть стой, хоть падай!

– Она сказала, что постоянная работа ее не интересует, – объяснила за обедом Мэгги. – Из-за ее родных. Дочка иногда просит ее посидеть с внуками, когда сама не может. Но я заверила ее, что это устраивает тебя, Нина.

Нина не принимала участия в разговоре. Она чувствовала себя далекой от всего, словно взирала на происходящее через стекло.

– А я бы оставил ее насовсем, если б мог, – покивал Фрэнк. – Нина, после обеда нам с тобой нужно серьезно обмозговать некоторые вещи. С тобой хочет поговорить священник, вот еще проблема – какие гимны выбрать. Далее – экипаж и лошади. И кто понесет гроб. – Нина, должно быть, вздрогнула, потому что он вдруг опустил нож с вилкой. – Прости ради бога! Вот и Мэгги упрекает меня в нечуткости – вечно, мол, не знаешь удержу со своими советами…

– Не беспокойся, Фрэнк, все в порядке, – сказала Нина, стараясь не смотреть на еду, стоящую перед ней. – Пожалуйста, займись всем этим сам. Я ничего не понимаю в английских похоронах. Одна я совсем не знала бы, что делать.

Мэгги с Фрэнком пошли на почту, и, когда зазвонил телефон, Нина взяла трубку. Звонил его преподобие Грегори, жених Анны. Нина говорила с ним впервые.

– Сожалею, что приходится усугублять ваше горе, но у меня плохие новости, – сказал он. – У миссис Трулав случился сердечный приступ, когда Анна сказала ей о гибели сына. Состояние ее крайне тяжелое, так что Анна не сможет оставить ее и приехать на похороны. Я очень, очень сочувствую всем вам. Сейчас я уезжаю в Бат, а потом приеду в Брайтон, чтобы присутствовать на похоронах вместо Анны.

Похороны были помпезными и безвкусными. Ричард сказал однажды, когда возил Нину смотреть Вестминстерское аббатство: «Англиканская церковь служит не столько Богу, сколько Англии. Ей не хватает страсти, да и англокатолики ничуть не лучше, весь их религиозный пыл – сплошное притворство. Страстность несвойственна англичанам». Может быть, в этом все дело: англичане холодны, зато русских обуревают страсти. Отец, мама, Катя – вся их жизнь отмечена какой-либо страстью и целиком подчинена ей. А ее собственная жизнь?.. Нина провела ладонями по животу, который уже начал набухать.

Преподобный Джереми Грегори прибыл в Брайтон накануне и снял номер в гостинице. За ужином он рассказал, что миссис Трулав находится в критическом состоянии и в ближайшие дни решится, выживет ли она. Сейчас священник сидел с Ниной в гостиной, пока Мэгги и Фрэнк провожали последних гостей.

– Если я могу чем-нибудь помочь – только скажите, – предложил он.

– Вы можете раздернуть портьеры. Будьте так добры. Терпеть не могу сидеть днем в темноте.

Священник чуть улыбнулся и направился к окну. Это был высокий, ростом с Ричарда, мужчина с приятным лицом и карими глазами. Пока он шел через комнату, Нина заметила, что он прихрамывает. Потому-то он и не служит в армии; Нина вспомнила, как Анна рассказывала о том, что в детстве он упал с дерева и повредил ногу. Он дернул за шнур, и комнату залил свет.

– Ну вот, так-то лучше, – отметил он, вернулся на место и сел. – Офицеры из Лондона показались мне очень достойными людьми. Майор Эллис служит в военном министерстве, да? Он сказал, что хотя лично не знал Ричарда, но слышал о нем только хорошее.

– Я с ним не знакома. Он выразил мне соболезнования, только и всего.

На церемонии Нина чувствовала, как майор Эллис смотрит на нее с другого конца комнаты. Он кого-то напомнил Нине, но все чувства ее настолько онемели, что она не могла вспомнить, кого именно.

– Был еще какой-то человек из военной полиции. Он ушел сразу после погребения.

– Это капитан Стюарт, – сказала Нина, опустив глаза. – Он ведет расследование.

Она отогнала мысль о капитане и вместо этого стала думать об отце Грегори. Ричарду пришелся бы по душе такой зять. Он будет хорошим мужем Анне.

– Служба была очень непривычной, совсем не похожей на нашу, – призналась Нина.

Впрочем, само погребение мало чем отличалось, и комья земли с тем же глухим стуком ударялись о деревянную крышку гроба.

– Я однажды был на православных похоронах; еще в Кембридже, где я изучал ботанику, я дружил с одним греком, чьи родные жили в Лондоне, и у него умер дядя. Эти похороны производили сильное впечатление, именно в силу своей отстраненности. Не было никаких потуг на интимность или задушевность, и эта сдержанность казалась правильной. Наверное, мне не следует говорить это, но мне всегда чего-то не хватало в англиканском богослужении.

Нина совсем забыла, что он изучал ботанику.

– Моя сестра живет в Ницце, – сказала она. – У них там безобразный дом, зато сад просто дивный. Деревья посадил много лет назад какой-то знаменитый ботаник-коллекционер. Было там одно особенное дерево – с мягкой розовой корой, напоминающей папиросную бумагу.

– Это эвкалипт, – понял отец Грегори. – Кора бывает самых разных оттенков – серого, кремового, розового. У дам в Новой Зеландии модно использовать ее, высушенную и мелко нарезанную, для создания коллажей. Один прихожанин показывал мне пейзаж, который ему прислала родственница из Новой Зеландии.

Нина вспомнила, как Ричард рассказывал ей о дереве, способном свести человека с ума. Когда это было? Ах да, после визита в ботанический сад Кью-Гарденс, где Ричард познакомился с молодым садовником, «неплохо образованным и очень учтивым»…

– Бывают и ядовитые деревья… – пробормотала она.

– Да, но они же могут служить источником важных лекарств! Существуют тысячи растений, пока что не известных ботаникам, и многие из них могут обладать сильнейшими лечебными свойствами! – Он запнулся. – Анна говорит, что я не знаю удержу в своем увлечении растениями, но они такие удивительные создания!.. – Он помолчал. – Я жалею, что мне не довелось узнать Ричарда и что мы с вами познакомились в таких трагических обстоятельствах. Не могу вам передать, как раздавлена горем Анна. Она боготворила Ричарда. В первую же нашу встречу она рассказала мне о нем все. И о вас тоже, о том, как вы ей дороги. Она держится молодцом, но на ней еще скажется вся тяжесть этого удара. Ей было бы легче, будь у нее возможность приехать на похороны. А теперь еще ее мать…

– Передайте ей… – Нина подняла на него взгляд. – Передайте ей, что есть и хорошие новости. Я жду ребенка. Ричард продолжит жить в своем ребенке.

Его преподобие открыл рот от удивления, а потом проговорил:

– Да благословит вас Бог…

На следующий день после похорон Нина написала Кате и Гарри по небольшому письму, где говорила, что Ричард вышел вечером прогуляться, и его убили, пырнули ножом. Затем рассказала о своей беременности. «Посреди смерти рождается жизнь, – писала она. – Как такое может быть – не понимаю. Все мои чувства омертвели».

Глава шестнадцатая

Майор, бывший на похоронах, зашел на следующий день. Нина была дома одна: Фрэнк с Мэгги повезли поверенным какие-то документы. Фэй провела майора в гостиную.

– Миссис Трулав, очень любезно с вашей стороны принять меня, невзирая на то, что я заявился без предупреждения. – Он протянул ей руку и уверенно, хотя и с сильным акцентом, произнес по-русски: – Очен рад встретится снова. – Они обменялись рукопожатием. – Вы удивлены?

– Меня нечасто приветствуют по-русски, майор Эллис.

– Некоторое время назад я посетил Архангельск, и в Москве я тоже бывал. Россия – удивительная и прекрасная страна, миссис Трулав! – Он склонил голову. – Вы, наверное, удивляетесь, почему я до сих пор в Брайтоне. Видите ли, в военном министерстве озабочены обстоятельствами смерти вашего мужа, и я работаю над этим делом вместе с капитаном Стюартом. Собственно говоря, я ожидал, что он уже здесь. Без сомнения, он скоро явится.

– Садитесь, пожалуйста.

Все-таки не стоило принимать его в отсутствие Фрэнка.

– Россия совсем непохожа на Англию, – неожиданно вырвалось у нее.

– Это верно. Вы не возражаете, если я закурю?

– Нет-нет, пожалуйста.

Он вытащил из пачки сигарету.

– В России, вероятно, вы и познакомились с мужем?

– Да. Он служил в компании, которая занималась импортом металлов.

– Это было в тринадцатом году?

– Да.

– И с тех пор вы больше не были в России?

– Нет.

– И ваш муж тоже?

– Никто из нас не был с тех пор в России.

Майор задумчиво покивал.

– Надо полагать, вы внимательно следите по газетам за тем, что происходит на вашей родине?

– Эти события безвозвратно изменят Россию.

– И вы приветствуете эти перемены?

Он из военной разведки! Эта мысль поразила Нину точно удар грома. Ее пальцы сжали край диванной подушки.

– Я верю в демократию, майор Эллис.

– Демократия. Конечно. – В этот момент раздался звонок в дверь, и майор чуть слышно вздохнул. – А вот и капитан.

Капитан Стюарт открыл свой блокнот.

– Должен поблагодарить вас за то, что согласились нас принять, миссис Трулав, – начал он. – Я надеюсь, вы простите меня, если некоторые вопросы, которые я задам сегодня, причинят вам боль. Вещи, которыми мы интересуемся, могут показаться вам не имеющими отношения к делу, но они могут очень и очень помочь нам. – Он слегка нахмурился. – Кроме того, я чувствую за собой вину: после нашей прошлой краткой беседы я понял, что недостаточно ясно выразился. Я хотел дать вам понять, что вы в полном праве требовать от меня ответа на вопросы, которые, может быть, не дают вам покоя.

У Нины было такое чувство, будто она переходит бурную реку по скользким камням.

– Вам не за что просить прощения, капитан. Вы лишь делали свою работу.

– Хм. – Капитан бросил удивленный взгляд на майора Эллиса. – Но вы, миссис Трулав, так и не поинтересовались, что именно произошло с вашим мужем, как именно он был убит…

Нина сильнее прижалась спиной к диванной подушке.

– На Ричарда напал грабитель и пырнул его ножом. Моя подруга миссис Лэнг разговаривала с вашим патологоанатомом. Я надеялась, вы пришли известить меня о том, что убийца моего мужа арестован.

Капитан Стюарт первым отвел взгляд.

– Я не знал, что вы так хорошо осведомлены, – сказал он. – Стало быть, вам, очевидно, известно и о том, что убийство произошло в доме на Эдвард-стрит?..

– Этого я не знала. – Нина выдержала его пристальный взгляд.

Майор Эллис подался вперед:

– Миссис Трулав, поверьте, капитан Стюарт искренне и глубоко сожалеет, что ему приходится затрагивать эти вопросы. Однако мы не исключаем возможность того, что смерть вашего мужа чревата серьезными последствиями – настолько серьезными, что от них могут зависеть ни больше ни меньше как военные успехи нашей страны. Поэтому у капитана Стюарта нет выбора, он обязан коснуться некоторых очень неприятных тем…

– Да, миссис Трулав, если бы можно было избежать этого, я бы ни за что не стал обращаться к подобным щекотливым предметам. Впрочем, когда дело будет передано в суд, все в любом случае станет достоянием гласности… Вчера мои люди опросили многих людей на Эдвард-стрит и прилегающих улицах, и часть опрошенных признали вашего мужа по описанию внешности. На протяжении многих лет его часто видели в том районе. Он начал туда наведываться еще задолго до войны…

Нина перевела дыхание.

– Ричард был видным мужчиной, неудивительно, что люди его запомнили. Он обосновался в Брайтоне лет пятнадцать тому назад и хорошо знает… знал город.

Капитан прищурился, так что его глаза превратились в щелочки.

– Миссис Трулав, вы представляете себе, что это вообще за район – Эдвард-стрит?

– Я никогда не была там, но, если не ошибаюсь, это какие-то трущобы.

– В таких местах, как Эдвард-стрит, офицеры армии его величества обычно не ошиваются.

– Мой муж просто прогуливался…

– Миссис Трулав, то, что я сейчас скажу, боюсь, будет для вас тяжелым ударом, и будь у меня хоть какая-то возможность скрыть от вас жестокую правду, я бы так и сделал. Но, как я уже говорил, – тут капитан повернулся к своему товарищу, – если дело попадет в суд, огласки не избежать.

Майор пожал плечами:

– Продолжайте.

– Миссис Трулав, надеюсь, вы сможете простить меня. Рассказать вам это – мой долг, так как идет война и государственная безопасность должна быть поставлена превыше личных соображений. Порой мне выпадает неприятная обязанность сообщать женам офицеров о том, что их мужья вели себя неподобающим образом.

Капитан сделал паузу. Тишину нарушало лишь тиканье часов.

– Как я сказал, ваш муж был убит в доме на Эдвард-стрит. Его нашли в комнате, которую снимал Джимми Рид. Миссис Трулав, я вынужден спросить у вас: известно ли вам, что такое проститутка?

По комнате словно прошла какая-то волна. Трудно было сказать, что это такое, но у Нины возникло ощущение, будто невидимая рука сдвинула все на какую-то долю дюйма.

Капитан с майором внимательно следили за Ниной.

– Да… – К горлу у нее подступил комок.

– Джимми Рид известен полиции как мужчина-проститутка.

Нина промолчала.

– Миссис Трулав, тело вашего мужа нашли обнаженным в постели Джимми Рида. – Грубость слов капитана ясно показала Нине, какая великая опасность ей угрожает. – Я знаю, что это будет для вас страшным ударом. Возможно, вам не все будет понятно. Боюсь, что ваш муж виновен в величайшем предательстве…

Перед глазами у Нины стояла дорожка, ведущая к Южному полю, а в ушах звенел голос тети Лены: «Ты каждый день видишь и слышишь вещи, которые порядочной женщине никогда не следует видеть и слышать». Нина думала, что, выйдя замуж за Ричарда, она вернулась в привилегированный мир порядочности и благопристойности, но оказалось, что стоит лишь раз выйти из этого магического круга, и он закроется для тебя навсегда. С самого начала все это было лишь пустой видимостью: и она, и Ричард – они оба всегда были изгоями. Только сейчас Нина осознала, как это изнурительно – быть изгоем; это вымотало им обоим всю душу.

– Конечно, все это покажется вам невероятным, но мой печальный долг – убедить вас, что это правда.

– Ричард не предавал меня. – Нина чеканила слова: – Мой муж был полностью откровенен со мной, капитан Стюарт. Я знала, что он проводит время с молодыми людьми.

На лице капитана появилось такое выражение, что Нина чуть не расхохоталась. С ее плеч словно свалился тяжкий груз – теперь она могла сказать все, что захочет. Это ощущение свободы было восхитительным. Послышался голос майора Эллиса:

– Миссис Трулав, я думаю, вы не совсем понимаете…

– Я понимаю, – перебила она, – что мой муж занимался любовью с юношами и платил им за это. Он не предавал меня; напротив – он рассказал мне обо всем.

– Боже правый… – пролепетал капитан Стюарт.

Зато майор Эллис ничуть не изменился в лице, и Нина наконец поняла, кого он ей напоминает – доктора Виленского. Он прощупывал ее своими вопросами с хладнокровием хирурга, погружающего зонд в мозг пациента.

– Вас не ужасало поведение мужа, миссис Трулав?

– Мой муж не виноват, что родился таким.

– Очень великодушный и, я бы сказал, либеральный подход. Боюсь только, что большинство людей не поймут этого великодушия. Казалось бы, женщине вашего положения – английской леди – должен быть отвратителен даже намек на моральную деградацию мужа.

Нина посмотрела на майора.

– Вы сказали, что английской леди все это было бы омерзительно, но я русская, майор Эллис, может быть, в этом все дело. Думаю, что в России меньше… как бы сказать… всяческих табу.

– Возможно. – Майор склонил голову, будто сдаваясь в споре. – На своем посту в военном министерстве ваш муж часто имел дело с секретными материалами. Он когда-нибудь говорил с вами об этом?

– Он не посвящал меня в детали своей работы, но я знала, что через его руки проходят важные документы.

– А известно ли вам, что офицеры, которые по долгу службы работают с подобными документами, могут стать легкой жертвой шантажа, коль скоро в их личной жизни имеются тайны, которые они не могут предать огласке?

– Наверно, так оно и есть, хотя я никогда об этом не думала. Но поскольку мой муж был абсолютно искренен со мной, майор Эллис, шантаж ему практически не грозил.

Он поднял палец, будто выведенный из терпения ребенком, который не понял в его объяснениях самого главного.

– Но, кроме взаимоотношений между мужем и великодушной супругой, здесь нужно учитывать кое-что еще. Миссис Трулав, отдаете ли вы себе отчет в том, каковы английские законы в отношении педерастии? Я не в курсе того, какие законы на этот счет в России, но в Англии педерастия запрещена. Вы знали это?

Нина была готова к пересудам и унижению, но чтобы на этот счет имелись законы – об этом она даже не подозревала.

– Нет.

– «Наставление по военно-судебному производству» не оставляет сомнений в серьезности подобного преступления. Самая тяжкая его форма – акт мужеложства – карается по меньшей мере десятью годами тюрьмы. А максимальная мера наказания – пожизненное заключение.

Он лжет! Такого не может быть – даже в Англии.

– Таким образом, теперь вы понимаете, что ваш муж своим поведением подвергал опасности не только себя, но и окружающих его людей. Молва гласит, у немцев имеется так называемый черный список с именами видных британских граждан – сотен, может быть тысяч мужчин и женщин, чьи половые извращения сделали их уязвимыми для шантажа. Некоторые из них не остановились бы даже перед государственной изменой. Лично я считаю эти слухи непомерно раздутыми, но если этот список существует, то даже десятка имен достаточно, чтобы нанести Британии огромный урон в этой войне. Своими деловыми качествами ваш муж заслужил на своем посту хорошую репутацию и часто имел доступ к документам, за которые враг дорого бы дал.