Текст книги "Посредник"

Автор книги: Педро Касальс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Барселона – Мадрид

Среда, 27 января

Кармина слушала его очень внимательно. Она как будто вся ушла в слух, жадно ловя каждое слово из сбивчивого рассказа Салинаса.

– Превратить бутылки с маслом в светящиеся лампады – это уже из области научной фантастики... Сдается мне, кто-то весьма тщательно продумал всю эту операцию, стараясь привлечь внимание к этому маслу, в которое добавили какую-то пакость. – Салинас был все еще возбужден, у него не прошло еще напряжение, вызванное тем, что он увидел и услышал в кабинете у Салы. – Если рассматривать это дело с точки зрения вашей науки – кто способен осуществить такое?

– Это не так-то просто, Лик, хотя в последнее время в научных разработках по растительным маслам удалось добиться огромного прогресса. – Девушка откинулась в кресло и запрокинула голову.

– Да, но это уже магия какая-то. Неужели с помощью технологии можно такого добиться? – Волосы Салинаса были все еще взъерошены после стремительной гонки на мотоцикле из Вика в Барселону. Он нахмурился. – Кто же это забавляется такими играми?

– Нет, это совсем не магия, а всего-навсего прикладная химия. Просто ее возможностями воспользовались с вполне определенными целями. В этом случае применили такую технологию, при которой определенные качества смеси, достигнутые химическим путем, сработали как бомба с часовым механизмом. Вот что произошло с этим оливковым маслом... точнее, с той жидкостью, которую выдавали за масло.

– Послушай, Кармина, но ведь все это дело – весьма непростое. Я так думаю, что научных институтов, способных добиться таких феноменальных результатов, немного – их наверняка можно пересчитать по пальцам. Не может быть их много в мире. – Салинас поправил очки и продолжал. – И, как я полагаю, самые крупные специалисты по технологии оливкового масла работают в Западной Европе, не так ли?

– Конечно! С того момента, как ты позвонил, я только тем и занимаюсь, что перебираю в памяти лучших специалистов в этой области, в принципе способных добиться подобного чуда.

– Да, чуда или подлости – назови это как угодно. – До прихода Салинаса девушка подвела глаза, и они ярко блестели, отчего лицо ее, от природы тонкое, казалось еще более одухотворенным. – Ты прав, научных центров, где могли бы замыслить, а тем более и осуществить такое, не так уж много.

– И какие же это центры? – Салинас задал этот вопрос без напора, словно ответ на него представлял чисто теоретический интерес. В гостиной Кармины было жарко, а потому адвокат снял пиджак и ослабил узел галстука. – Кто бы мог такое сотворить?

– Видишь ли... – Кармина говорила, словно перебирая в уме разные варианты, не совсем уверенная в своих выводах. – Я все раздумываю над этим с тех пор, как узнала от тебя об этой истории. И пока что вижу лишь одно научное учреждение, способное на подобный «подвиг». Научных центров, которые могли бы разработать теоретически подобного рода метаморфозу, довольно много, но таких, что могли бы реализовать подобную химическую реакцию на практике, да еще с такой точностью и в таких больших масштабах, мало, так как надо иметь для этого очень крепкую научно-исследовательскую базу.

– Ну и что ты надумала?

– Единственный центр, работающий в этой области, у которого помимо соответствующих специалистов по оливковому маслу имеется и подходящая база, это – центр в Салоне.

– Не может быть! – Вены на висках Салинаса проступили так, что стали явственно видны.

– Что с тобой, Лик?

– Ничего. – Он внимательно рассматривал свои тонкие, с длинными пальцами руки. – Послушай, Кармина, а этот центр в Салоне... он, случайно, не принадлежит Фонду Фокса?

– Ты угадал! – Кармина была ошеломлена точностью предположения адвоката, которое показалось ей всего лишь догадкой. – Как тебе это в голову пришло?

– Это долгая история.

– Поздравляю, сеньор адвокат. – Девушка подошла вплотную к Салинасу и вдруг поцеловала его в губы. – И что же ты собираешься делать?

– Поеду в аэропорт, надо поспеть на следующий рейс «воздушного моста». – Он подумал также о чеке в двадцать пять тысяч долларов, который ему еще надо было забрать в Мадриде, но ничего не сказал об этом Кармине. – Завтра утром займусь в конторе кое-какими делами, которые совсем запустил, вечером вернусь сюда на машине. А послезавтра хочу поехать в этот самый Салон. Поедешь со мной?

– С удовольствием. Там, возможно, кое-что удастся обнаружить, – не задумываясь ответила девушка, – и тебе, как мне кажется, могут понадобиться мои познания в химии. Завтра же звоню в Салон, прошу нас принять. Как тебе такой план?

– Замечательно. Если ничего из ряда вон выходящего не произойдет, заеду за тобой сюда в пятницу, в восемь утра. – Адвокат ни словом не обмолвился о том, что СОПИК велела ему прекратить расследование по делу Салы. Но он твердо решил потратить часть тех пятидесяти тысяч долларов, что он заработал, на удовольствие самому разобраться до конца в этой загадочной истории.

– Согласна. Буду тебя ждать. И когда мы вернемся?

– Можем вернуться в пятницу же вечером. Если только тебе не захочется провести субботу и воскресенье со мной в моей масии в Ператальяде, – запустил Салинас пробный шар.

– Благодарю за приглашение, но я лучше останусь во Франции и поезжу по Провансу. Этот край мне всегда очень нравился. – Из ответа девушки было недвусмысленно ясно: она не желает заходить слишком далеко в своих отношениях с Салинасом.

– Но как же ты там обойдешься без машины? – снова попробовал адвокат.

– Там множество автобусов. К тому же и поезда СНКФ[17]17
  Национальная французская компания железных дорог.


[Закрыть] ходят очень точно, как часы, и очень комфортабельно, – она насмешливо улыбнулась. – Обожаю путешествовать поездом...

– Как хочешь, – ответил Салинас, все еще не пришедший в себя от поцелуя, которым его неожиданно наградила Кармина.

В самолете, летевшем в Мадрид, Салинас испытывал самые разноречивые чувства. Но одним из главных было ощущение удовольствия при мысли, что банк СОПИК вручит ему еще один чек на двадцать пять тысяч долларов. Вместе с предыдущим чеком сумма его гонорара достигнет тогда пятидесяти тысяч долларов – короче говоря, за шестнадцать дней работы он получит круглую сумму в пять миллионов песет. Правда, из них следовало еще уплатить Пуйгу и Инохосе их часть гонорара, да и сам Салинас потратился в ходе расследования, но и при этом остаток составлял вполне приличный куш.

«Пять миллионов за шестнадцать дней – не так уж плохо. Вернее сказать, совсем неплохо, – думал он. – Теперь я заработал право на отпуск, который проведу в свое удовольствие, занимаясь, как часто делал Шерлок Холмс, чисто личным расследованием. Жаль вот только, что эта девушка такая странная! Мы могли бы замечательно провести время, в ней есть нечто такое, что очень привлекает. А глаза! Но что поделаешь? Никогда так не бывает, чтобы все было хорошо».

Они уже шли на посадку в Барахасе, а мысли адвоката теперь крутились вокруг Фонда Фокса в Салоне:

«В конце концов в расставленные мною сети все же попало что-то серьезное, система моя дала результаты. Теперь все встало на свои места: ясно, что эти сукины дети все задумали с макиавеллиевской изощренностью. Для начала они украли у Салы его масло, чтобы затем принудить его пойти на подделку «оливкового» масла: при создавшихся обстоятельствах у него не оставалось иного выхода – он бы разорился начисто. Потом ему посылали какой-то таинственный продукт, который, если подмешать в настоящее масло, дает замечательную смесь – она абсолютно похожа на чистое оливковое масло. Но добавка эта словно своего рода троянский конь. В заданный день и час она придает всей этой смеси фиолетовый цвет, заставляет ее светиться, а это вызывает скандал по всей Европе, чего и добивались махинаторы. Конечно! Конечно, черт подери! – В этот момент колеса самолета коснулись взлетной полосы, а истинная картина происшедшего совершенно четко представала перед мысленным взором Салинаса. – Теперь все ясно! Я их вычислил!»

Мадрид

Среда, 27 января – четверг, 28 января

«Я их вычислил! Именно к Фонду Фокса тянутся все нити заговора. А организован он ради того, чтобы дискредитировать испанское оливковое масло, причем как раз накануне принятия страны в Континентальный торговый рынок[18]18
  Подразумевается Европейское экономическое сообщество, в котором Испания после долгих и тяжелых переговоров была принята в начале 1985 года. Название изменено, поскольку автор приводит везде вымышленные названия и имена, за которыми легко угадываются их прототипы.


[Закрыть]. Таким образом, нам подрезают крылышки, и мы вынуждены вступить в эту организацию, согласившись на все условия, которые поставят нам ее заправилы».

Салинас стал спускаться по трапу самолета.

«Конечно же! А заодно дискредитируются остальные сельскохозяйственные продукты и товары пищевой промышленности Испании. О них пойдут недобрые слухи; по всему миру будут говорить, что испанское оливковое масло якобы употреблять опасно, и домашние хозяйки во всей Европе будут с недовернем относиться ко всему, что сделано в Испании...»

Затерявшись в толпе пассажиров, он шел по бетонному покрытию аэропорта Барахас в сторону аэровокзала, не прекращая ни на минуту думать о всей этой афере.

«А этот Сала оказался просто несчастной марионеткой в чужих руках... Что же Лафонн? Какую роль он играет? Боюсь, я так никогда и не смогу узнать. Но, думаю, он тоже стал орудием в руках Фонда Фокса и его жертвой».

Несмотря на то, что Салинас был в пальто, холодный ветер, гулявший по полю аэродрома, пронизывал до мозга костей, и он весь дрожал.

«Однако и Сала, и Лафонн как будто отделались легко, вышли пока из всей этой грязи незапятнанными – надо признать, что они очень ловки. Пуля пролетела всего на волос от их голов».

В восемь утра он вышел на Пласа-Майор и купил свежие номера всех газет, поступивших в киоски.

Дело о фальсифицированном оливковом масле фигурировало на первых полосах. Заголовки, набранные разными шрифтами, но в любом случае много крупнее обычного, были похожи друг на друга: «Светящееся масло», «Фиолетовое масло», «Экспорт фальсифицированных продуктов». На первой полосе «Эль Обсервадор» бросался в глаза заголовок: «Кто стоит за делом о фосфоресцирующем масле?» Главная мысль статьи сводилась к тому, что за Луисом Гарсиа, Хосе Рольданом и фирмой «Ла Онрадес АО» стоит кое-кто покрупнее, а потому нельзя сваливать всю ответственность за аферу только на этих пешек, надо докопаться до самого дна в этом темном деле. Подписана статья была Алексом Комасом. Салинас узнал знакомый стиль еще до того, как прочитал фамилию своего друга в конце колонки, и, улыбнувшись, подумал, что на этот раз Алекс осведомлен гораздо лучше своих коллег.

Газеты комментировали также объявленные в ряде стран меры на ограничение ввоза оливкового масла из Испании.

Оставив газеты на столе в кабинете, Салинас направился в банк СОПИК получить обещанный чек.

Проходя вдоль Пуэрта-дель-Соль, он никак не мог оторвать глаз от заголовков газет, выставленных в киосках. И хотя предвкушал приятный момент, когда ему вручат чек, словно завороженный думал только об одном: об украденном масле.

«Где же оно находится? Каким образом извлекли его из хранилищ Салы и доставили на новое место?» Мысли Салинаса ни на минуту не уходили в сторону от этого вопроса, который по-прежнему оставался для него загадкой. «Как бы то ни было, масло должно объявиться, нельзя же без конца держать мертвым грузом товар на сумму в миллиард песет – это не под силу даже самой богатой компании... Ну, посмотрим, посмотрим».

Когда он вошел в просторный зал банка, то с ужасом заметил, что на рукаве пиджака у него оторвалась пуговица. Для Салинаса это было одной из самых страшных бед, ибо он ничего не умел делать со своей одеждой и в подобных случаях просто вешал ее в шкаф до того момента, когда, вспомнив о ней, просил Марису пришить пуговицу, что обычно происходило много месяцев спустя. К счастью, она всякий раз бывала счастлива, если могла быть полезной своему шефу, к которому относилась как к большому ребенку, особенно когда речь шла о чем-то, что было вне пределов ее профессиональных обязанностей.

Оказавшись у кассы, адвокат педантичнейшим образом выполнил все, что Лафонн велел ему сделать, чтобы получить новый чек, и с растущим удовлетворением понял, что бельгиец действительно отдал на этот счет совершенно недвусмысленные и четкие указания. Двадцать минут спустя Салинас уже выходил на улицу, унося в кармане еще два с половиной миллиона песет и испытывая то странное и радостное чувство, что переполняет грабителя, только что благополучно опустошившего карманы своей жертвы.

Усевшись в своем кабинете и занявшись приготовлениями к поездке в Салон-де-Прованс, адвокат наслаждался сигарой «Давидов-3000». Именно от этих сигар он получал наибольшее удовольствие: ему все в них нравилось – и аромат, и удлиненная форма, и даже коробочки из-под них, напоминающие те, в которых держат костяшки домино.

Зуммер интерфона заставил Салинаса вернуться к реальности. На другом конце провода находился Алекс Комас.

– Наконец-то я тебя изловил! Видел первую полосу «Эль Обсервадор»?

– Конечно!

– Ну, и какое она на тебя произвела впечатление?

– Очень хорошее! – ответил адвокат без притворства. – А ты готов поехать со мной на поиски того, кто за всем этим стоит?

– Когда? Куда?

– Прямо сейчас. Точнее, ровно через час я выезжаю на юг Франции. Еду на машине, для тебя место найдется.

– Согласен. У нас в редакции очень заинтересовались этой историей.

– Прекрасно. Только не забывай о нашем уговоре: ни строчки в газете без моего согласия. – Адвокат подчеркнул последние слова. – Не забывай, что, сделай мы малейшее неосторожное движение, и куропатки улетят, мы их спугнем...

– Договорились, – ответил Алекс, хотя и без энтузиазма.

– Хорошо. Ровно в три я подъеду к твоему дому. И еще, если хочешь, можем провести конец недели в моей масии в Ператальяде. Такая перспектива тебя привлекает?

– Да. И даже очень.

– И еще вот что. СОПИК дала мне расчет. Мне велели прекратить дальнейшую работу на них, не заниматься больше этим расследованием.

– Не может быть. За это нам стоит поднять бокал.

– Так мы и сделаем, Алекс, так и сделаем... – Салинас мелко рассмеялся. – И, наконец, вот еще что: с нами поедет еще одна девушка, она очень хороша.

– Еще лучше. Так веселее будет! – Теперь засмеялся Алекс. – Она нравится тебе?

– Да. Но только на меня она и внимания не обращает.

Барселона – Салон-де-Прованс

Пятница, 29 января

– Сегодня во второй половине дня нас примет второй по рангу человек в Фонде Фокса. Это доктор Жильбер Ланси, француз, получивший образование в Соединенных Штатах, – там, кажется в Колумбийском университете, он окончил докторантуру. Мы с ним несколько раз встречались на научных конгрессах, судя по всему, это вполне знающий человек. – Кармина рассказывала о Ланси, пока их «жук» ехал по автостраде в сторону Жероны. – Ему лет пятьдесят пять, он принадлежит к тому типу ученых, что мы называем неакадемическими. Это значит, что его больше интересует прикладная сторона химии, экономическая рентабельность научных разработок, чем теоретическая сторона и фундаментальные исследования – их он отодвигает на задний план.

– Понятно, понятно, – автоматически ответил Алекс.

А Салинас молча смотрел вперед: движение на этом отрезке автострады было насыщенным, им то и дело приходилось обгонять огромные грузовики.

– Ланси сказал мне по телефону, что они давно занимаются исследованием растительных масел. В сущности, и сам он специализируется на этой теме. – Кармина сидела на заднем сиденье и старалась говорить погромче, чтобы адвокат мог ее слышать. – Он не особенно удивился нашему интересу к этому делу: теперь ведь повсюду только и говорят, что об афере с испанским «оливковым» маслом.

– А кто «номер один» в этом фонде? – спросил Алекс.

– Доктор Белли. Но до него добраться практически невозможно, он едва ли согласится нас принять.

Алекс и Кармина еще с полчаса обсуждали Ланси, Белли и Фонд Фокса, но Салинас по-прежнему не принимал участия в их разговоре, сосредоточив все снимание на дороге.

На подъезде в Перпиньяну, откуда начинался отрезок автострады «Ля Каталан», движение стало более спокойным. Тогда адвокат вступил в разговор – ему пришла в голову новая мысль.

– Кармина, а в фонде проводят какие-нибудь конференции или конгрессы?

– Да. Там каждый месяц устраивают коллоквиумы, на которых ученые докладывают о результатах своих исследований. – Когда Кармина принималась обсуждать научные дела, она говорила уверенно, все в ней внушало доверие к ее компетентности. – Я и сама получаю в университете журнал, который выпускает Фонд Фокса. Он выходит ежемесячно, и в нем публикуются сообщения, сделанные на этих коллоквиумах. Надо сказать, что это публикация весьма высокого научного уровня.

– Я – не ученый, – сказал Салинас, почти не разжимая губ, – но предполагаю, что если кому-нибудь из вашего брата удается добиться успеха, который, скажем, дает возможность изменять цвет масла или заставить его светиться... едва ли он сможет скрыть свое открытие. Верно ведь? Только отвечай просто, без всяких там...

– Что ты имеешь в виду? – спросила девушка.

– Я говорю, что если какой-нибудь ученый сумел разработать метод, с помощью которого можно заставить масло изменить цвет или же вызвать у него еще какие-то новые качества, да еще их можно при этом контролировать, словно это часовое устройство в бомбе, то вряд ли автор открытия сможет утаить такое достижение. Выражусь иначе: устоит ли он перед искушением поставить в известность о своем открытии по меньшей мере своих коллег-ученых?

– Как тебе сказать... – сказала Кармина.

– Даже если сообщение его будет предназначено для очень узкого круга ученых, даже если это – чисто теоретические разработки, которые на первый взгляд очень далеки от возможности применения их на практике? Ну, хотя бы основную научную идею, на которой он построил свое открытие, этот ученый предаст гласности?

Даже не знаю, что и сказать.

– Я сразу ухватил, что имеет в виду Салинас, – вмешался Алекс в разговор. – Как правило, ученые живут только своей наукой и ради нее, поэтому для них особенно важно сообщить другим ученым то, что им удалось обнаружить. И если какой-нибудь из исследователей, связанных с Фондом Фокса в Салоне, нашел способ таким впечатляющим образом манипулировать цветом масел, то он неизбежно должен, пусть даже на зашифрованном языке, доступном только специалистам, сообщить коллегам о своем открытии.

– Да. Пожалуй, ваша гипотеза не лишена логики, – сказала Кармина. – Ну что ж, давайте попытаемся принять участие в ближайшем коллоквиуме. Я ведь специалист по химии пищевых продуктов, так что, думаю, мне удастся разобраться, что к чему.

Алекс включил радиоприемник послушать новости. Несколько минут в динамиках звучала музыка, затем стали передавать сводку последних известий: в первую очередь речь пошла о национализации банков во Франции, затем заговорили о ситуации на бирже, и уже под конец речь зашла о светящемся масле.

...«Правительства ряда стран изучают возможность наложения полного запрета на ввоз натурального растительного масла из Испании. Такие же меры могут быть распространены и на масло, экспортируемое в консервированном виде». В заключение диктор привлек внимание слушателей к опасности, которую влечет за собой потребление пищевых продуктов, в которые добавлены нежелательные компоненты. Это же может привести к разорению целых отраслей испанской экономики! – воскликнул Алекс.

– Только этого нам не хватало! – откликнулся Салинас.

– И подумать только, что за всем этим заговором стоит кучка подлецов, действующих за кулисами этого самого Фонда Фокса... – возмущенно продолжал журналист. – Этот фонд – всего-навсего ширма для нескольких транснациональных корпораций, боссы которых понятия не имеют о стыде и совести.

– Это точно, – согласился Салинас. – И эти несколько сволочей, превратившиеся во всемогущих царьков, распоряжаются судьбами целых отраслей экономики.

Кармина молча слушала разговор своих спутников.

Салон-де-Прованс

Пятница, 29 января

Жильбер Ланси принял их в своем кабинете, расположенном рядом с исследовательскими лабораториями. Стены кабинета были заставлены книжными полками, вмещавшими огромное количество томов, посвященных одной теме – пищевой технологии. Обстановка тут была дорогой, мебель светлая, кресла обиты красным бархатом, хотя декоратор при этом явно старался добиться того, чтобы роскошь не бросалась в глаза. Иными словами, кабинет своим убранством больше походил на те, которые можно увидеть в какой-нибудь американской фирме, нежели в европейском научном фонде.

Большое окно было открыто, и перед посетителями представал типичный для юга Франции пейзаж: и кипарисы, и цветущие кусты – все чуть наклонено в одну сторону под воздействием постоянных ветров-мистралей.

В кабинете повсюду стояли пепельницы – они свидетельствовали о том, что здесь регулярно проводятся всевозможные совещания.

Ланси начал с того, что предложил посетителям закурить, протянув им коробку «Голуаз».

– Чем обязан вашим визитом?

– Нам хотелось бы принять участие в одном из ваших научных коллоквиумов, – ответила Кармина, глядя, как Ланси прикуривает сигарету.

– И какая тема вас интересует?

– Растительные масла. И в первую очередь изменения, которые можно вызывать в них, пользуясь научными методами. – Кармина говорила очень четко, не отрывая пристального взгляда от хозяина кабинета. – Нам известно, что вы добились значительных успехов на этом направлении научных исследований.

Салинас молчал, разглядывая висевший в рамке на стене докторский аттестат, который Ланси получил в Колумбийском университете, и удивляясь про себя, что в разговорах с ним в фонде никто не называл его обладателя доктором, как это принято в научных кругах.

Кармина уточнила:

– Мы были бы очень вам обязаны, если бы вы объяснили, как нам надо действовать, чтоб записаться для участия в ближайшем коллоквиуме. Насколько мы поняли, они проводятся у вас ежемесячно?

– Я вас понял. – Ланси встал и принялся расхаживать по кабинету, глубоко затягиваясь своим «Голуазом». – Для этого требуется только одно: вы должны убедить меня в двух вещах. Во-первых: с какой целью вы хотите в нем участвовать? И, во-вторых, достаточная ли у вас подготовка, чтобы участвовать в коллоквиуме, способствуя его работе, не выглядеть, как бы это помягче сказать, нелепо?

Салинас продолжал разглядывать стены кабинета. Ответила за всех Кармина:

– Тема нас очень интересует потому, что в последнее время с растительным маслом творятся удивительные вещи, о которых вы, несомненно, хорошо наслышаны. Вы меня понимаете?..

Ланси утвердительно кивнул, а Кармина продолжала:

– Эти чудеса, происходящие с растительным маслом, непосредственно затрагивают – и при этом самым серьезным образом – интересы целых стран – производителей этого продукта. А потому я, как профессор Барселонского университета, испытываю повышенный интерес к этой проблематике. Сеньор Салинас изучает юридические последствия этого явления, поскольку он адвокат. А сеньор Алекс Комас – журналист из мадридской газеты «Эль Обсервадор», специалист по этой теме.

У Ланси были необычно тонкие волосы, в которых уже пробивалась седина. Сам он был худощавый, выглядел очень ухоженно и изящно. Одет он был в спортивном стиле: шерстяные пиджак и брюки темно-коричневого цвета, водолазка фирмы «Лук», полуботинки-мокасины фирмы «Лотус», красные носки. Лицо его было настолько чистым, что можно было подумать, будто щетина на нем вообще и появиться не может.

– Полагаю, вас заботит дело с фиолетовым маслом, я угадал? – На лице его появилось подобие улыбки, но светло-голубые глаза продолжали смотреть на гостей настороженно. – Это очень серьезная тема... весьма серьезная.

– Совершенно верно! Именно об этом и идет речь. – Алекс с вызовом посмотрел на Ланси, давая понять, что ни перед каким фондом он не робеет.

– Меня тоже интересует эта тема, хотя и по чисто профессиональным причинам. Человек, которому удалось этого добиться, – с научной точки зрения гений, настоящий гений.

– Гений, верно... и еще подлая скотина, – Алекс теперь и не пытался скрывать своей неприязни ко всему, что связано с Фондом Фокса.

– Спокойно. Я понимаю, почему эта тема вызывает у вас такие чувства, но, поверьте мне, я и сам не меньше вас хотел бы знать, кто все это устроил. – Ланси говорил медленно, очень убежденно.

– Так вы готовы нам помочь? – в упор спросил Салинас, не очень доверяя доброжелательности Ланси.

– Да. Но должен вас предупредить: все, что касается растительных масел, находится в непосредственном ведении доктора Белли – я этими вопросами не занимаюсь. Его лаборатория находится не здесь, в самом здании центра, а в отдельном помещении примерно в пяти километрах отсюда.

– Белли – директор фонда, не так ли? – спросил Алекс.

– Да. Но помимо этого он еще и лично занимается этими исследованиями. Доход от них составляет примерно половину всех наших финансовых поступлений.

– Вы публикуете отчеты об этих поступлениях? – спросил Салинас самым невинным голосом, на который был способен.

– Конечно, я дам вам копию. – Ланси пошарил на полках и протянул адвокату тоненькую книжку в бумажном переплете. – Здесь полный финансовый отчет за прошлый год.

– Так можем ли мы принять участие в следующем вашем коллоквиуме? – вновь спросила Кармина. – Может быть, докторская степень, полученная мною в Калифорнийском университете – достаточное для этого основание?

– Можете не продолжать, – прервал ее Ланси. – Считайте, что вы уже получили приглашение. Следующая наша встреча состоится в ближайший вторник, второго февраля. Выступать, если пожелаете, может только доктор Кармина Эрнардес, поскольку она единственная среди вас обладает достаточной научной квалификацией. А вас мы приглашаем в качестве гостей.

– У вас есть программа будущего коллоквиума? – спросила Кармина.

– Конечно. – Ланси порылся в ящике письменного стола и достал оттуда ксерокопированный листок. – Вот она.

– Прекрасно! В следующий вторник мы будем у вас. – И девушка протянула руку хозяину.

Снова поднявшись из-за стола, Ланси сказал, теперь уже доверительным тоном:

– Доктор Белли очень занят, а потому вам вряд ли удастся с ним встретиться. Но во всем, что от меня зависит, можете на меня положиться полностью, я рад буду всячески способствовать вашей работе... хотя маслом я лично и не занимаюсь. Мое поле деятельности – масс-спектрометры, аппаратура с использованием инфракрасных лучей, хроматографы, но не пищевая технология.

– Спасибо, доктор Ланси, – попрощалась Кармина от имени всех троих.