Текст книги "Посредник"

Автор книги: Педро Касальс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Сейчас я вам отвечу. Оно находится...

Багамские острова

Четверг, 1 апреля

– Оно находится в цистерне. В одной из цистерн...

– В цистерне? Вы не ответили на мой вопрос! – возмутился Салинас.

– Да, в цистерне, – в той самой, что находится в имении «Ла Торга» – совсем рядом с хранилищами Салы. Цистерна эта – прямо под основным зданием с пристройкой, там, откуда выходят оросительные каналы... Вы же должны были догадаться давно, что там должен существовать какой-то резервуар, емкость, из которых берут воду для полива. С помощью всего-навсего одной пластиковой трубы мы быстренько перегнали масло из хранилищ Салы в цистерну, которая закопана под домом. Никак не пойму до сих пор, как вы прошли мимо этого очевидного факта... Он же просто бросается в глаза!

– Но ведь это же открытый грабеж! Разве не так? – Салинас встал. – Или у вас и на этот случай припасена уловка?

– Вы угадали, припасена. Вам, должно быть, уже известно, что Фонд Фокса недавно распределил среди компаний, которые его субсидировали, принадлежащие ему земли. СОПИК – и это вам тоже, видимо, известно – получила земельные владения фонда в Испании... А среди них и имение «Ла Торга»! – Ланси поднял бокал, словно хотел провозгласить тост за самого себя. – Ну, что вы скажете? Видите, какое совпадение.

– Не может быть! – воскликнул Салинас. – Это же откровенное мошенничество! Сначала крадут масло у Салы, перекачивают в цистерну в соседнем имении, которое принадлежит фонду... Потом покупают у Салы сто процентов его дела... СОПИК, получив земли в «Ла Горга», становится хозяйкой партии масла стоимостью в миллиард песет... Получается, ничего и не произошло, ибо... ибо СОПИК не может сама у себя украсть?

– Замечательно. Прекрасно! Наконец-то, я вижу, вы рассуждаете вполне разумно. Вы все точно сказали. – В это время зазвенел дверной звонок и Ланси посмотрел поверх головы своего собеседника в глубь комнаты. – Вы сами точно все сформулировали: с юридической точки зрения кража нет. Перефразируя вату же поговорку, СОПИК сама варит бульон, сама СОПИК его и съедает... а заодно получает назад миллиард песет в виде масла, которое вы называете украденным. И, наконец, в придачу к этому покупает всего за 500 миллионов песет все дело «Сала, АК». Ну, как вам это нравится? Разве плохой бизнес?

У Салинаса стучало в висках – умом он не мог принять того, что слышал, внутри него что-то вроде разрывалось на части, и он в бессильном гневе закричал пол у задушенным от бешенства голосом: – Я сейчас же улетаю в Мадрид. И там всех подниму на ноги. Даже если я испорчу хорошие отношения кое с кем... но этого я так не оставлю! Нет, не оставлю!

Но Ланси не обратил внимания на его слова – он вслушивался в стук каблучков по паркету. Шаги направлялись в их сторону. Будто и не заметив угрозы Салинаса, француз спокойно сказал:

– Я только что женился. Позвольте представить вам мою жену.

Каблуки зазвучали совсем рядом. Вошла Кармина.

Эпилог

Мадрид

Вторник, 6 апреля

Стараясь на этот раз быть особенно пунктуальным и не опоздать на важную встречу, Салинас решил позавтракать где-нибудь поближе к зданию министерства природных ресурсов.

Без десяти девять Салинас уже сидел в элегантной приемной министерства. У входа столпилось несколько служителей в сверкающей униформе – тоном самоуверенных всезнаек они обменивались новостями и сплетничали про закулисные дела в министерстве, показывая друг другу, что они приобщены к самым высоким политическим сферам, к бурной жизни в верхах, законными участниками которой считали себя, хотя и не располагали роскошными кабинетами.

Ровно в десять, преисполненная сознанием собственной важности, перед Салинасом возникла секретарша и самоуверенным жестом предложила ему пройти к заместителю начальника департамента.

Пораженный такой точностью, адвокат направился в кабинет.

– Здравствуйте, – учтиво поздоровался он с порога.

– Как дела, сеньор Салинас? – произнес заместитель начальника департамента металлическим и очень четким голосом, в котором преобладали самодовольные бодрые нотки.

– Благодарю за пунктуальность.

– О... Это – пустяки!.. Таков новый стиль в наше время.

Заместителю начальника департамента было лет сорок пять, не больше. Среднего роста, худощавый, с заметно обозначившимися пролысинами, он был одет в элегантный, сшитый у модного портного серый костюм, к которому был со вкусом подобран скромный светло-синий галстук.

Оба, не обращая внимания на стоявший у стены диван, деловито уселись на величественные светло-коричневые кресла у письменного стола, – тем самым замначальника департамента дал понять, что готов тут же взять быка за рога, безотлагательно перейдя к делу.

– Чем могу быть вам полезен, сеньор Салинас?

Адвокат, не скрывая озабоченности, голосом подчеркивая серьезность происшедшего, вкратце рассказал все, что ему удалось узнать по делу Салы, начиная с момента похищения масла.

Даже при том, что Салинас опустил немало деталей, изложение дела потребовало примерно сорока минут. Собеседник слушал его, то и дело кивком головы показывая, что он весь внимание, а глаза его все больше расширялись по мере того, как адвокат сообщал ему новые и новые обстоятельства, которые ему удалось установить в ходе расследования. Наконец Салинас закончил свое изложение и стал ждать, что ему скажет в ответ высокопоставленный чиновник, лицо которого маячило перед ним за завесой дыма от многочисленных дорогих сигарет «Рекс», которые тот прикуривал чуть ли не одну за другой.

– Да, сеньор Салинас, – выговорил он наконец, – дело это серьезное... очень серьезное. – Замначальника посмотрел на потолок, затем на пол, потом встал и, обдумывая услышанное, прошелся по кабинету.

Салинас молчал, ожидая ответа от своего собеседника, а тот лихорадочно прикидывал, как поступить.

Наконец он снова сел, обрел привычный апломб и, видимо, приняв решение, прежним металлическим голосом изрек:

– Вопрос этот выходит за пределы моей компетенции... да и вообще рамок моего министерства. Он, конечно же, должен решаться на самом высоком уровне, во всяком случае, на уровне не менее министра. Вот что. Я организую вам встречу с министром общих внешних связей. Он мой хороший друг и потому, думаю, мне это удастся, – сказал замначальника, доверительно понизив голос. – И именно ему, как мне представляется, следует заняться этим делом вплотную.

– Что же мне дальше делать? – спросил Салинас, обескураженный таким поворотом дела.

– Я сам договорюсь о вашей встрече с ним. Позвоните мне сегодня же вечером, даже если это будет поздно. Можете даже позвонить ночью – это неважно... Мы тут работаем допоздна, работы много... До одиннадцати вы в любом случае меня здесь застанете.

– Большое спасибо, – сказал Салинас, вставая. Замначальника крепко пожал ему руку и проводил до самой приемной. – До свидания.

Задумавшись, адвокат вышел из приемной, пройдя сквозь строй служителей, по-прежнему занятых у входа в министерство многозначительной болтовней. Когда он проходил мимо, они заговорили почти шепотом, но Салинас отчетливо услышал, что они как раз язвительно обсуждали постоянные стычки между их министром и министром по делам общих внешних связей, ненависгь между которыми и постоянные подножки друг другу были предметом бесконечных сплетен в кулуарах обоих ведомств.

Мадрид

Вторник, 6 апреля

Сидя в своем кабинете за письменным столом, Салинас не спеша курил сигару «Мигелито», вспоминая утреннюю встречу.

Стенные часы «Роман» с маятником показывали ровно двенадцать часов. «Вот и полдень настал», – подумал адвокат.

Хотя он и не попросил об этом, Мариса принесла ему чашку кофе – не очень крепкого, но сваренного из лучших колумбийских сортов и ароматно пахнувшего. Секретарша Салинаса, имевшая богатый жизненный опыт, накопленный за прожитые ею полсотни лет, всячески обхаживала шефа, но особенно старательно, когда видела его чем-то озабоченным.

Рассматривая через окно Пласа-Майор, Салинас даже не двинулся с места, только благодарно улыбнулся секретарше, которая вышла, также не сказав ни слова.

Просидев так минут десять, рассеянно думая про всякую всячину и ни о чем конкретно, Салинас нажал кнопку интерфона:

– Мариса, кофе был замечательный, так и чувствовалось, что он только что смолот... Пожалуйста, соедини меня с сеньором Алексом Комасом, он, наверное, сейчас в редакции своей газеты.

– Немедленно соединю.

Минут через пять адвокат услышал знакомый голос:

– Как дела, Салинас?

– Послушай... хочу попросить тебя об одном одолжении. Я знаю, что ты в хороших отношениях с Хуаном Сильвой из парламентской группы коммунистов. Мне бы хотелось поговорить с ним, посмотреть, как он отнесется к нашему делу.

– Хорошо, я позвоню ему н, как только узнаю что-то определенное, сообщу тебе.

– Спасибо, Алекс. Мне бы надо знать, как он отреагирует на это дело, и вообще – как отнесутся к нему левые. Может быть, мы тогда увидим все с другой точки зрения я это нам даст возможность что-то предпринять.

– Хорошо, Салинас! Чего-нибудь удалось добиться в министерстве?

– Только того, что я чуть не вышел из себя, хотя и не подал виду.

– Не может быть!

– Ладно, потом расскажу. Телефону я не очень доверяю.

Минут через пятнадцать Алекс снова позвонил ему:

– Салинас, ты бы согласился пообедать сегодня с Сильвой?

– Это меня вполне устраивает...

– Тогда договорились. Для начала давай часа в два встретимся в баре «Торре-дель-Оро» на Пласа-Майор, прямо напротив твоего офиса... Не пожалеешь.

– Прекрасно, спасибо тебе. Ты, конечно, на обед тоже приглашен, это само собой разумеется.

– Ладно. До скорой встречи.

Выпив по кружке пива, Салинас с Алексом пошли к Пуэрта-дель-Соль.

– Я тебе уже сказал, что замначальника департамента не пожелал этим делом заняться. Он меня просто отфутболил. Правда, надо признать, сделал это очень изящно, всячески подчеркивая свое благоволение ко мне...

– Понятно, понятно...

– Думаю, он мне устроит встречу с этим министром... Но только потому, что наше дело – это словно горячая картошка, которой он боится обжечь рот, но не прочь, чтобы обжегся министр по общим внешним связям.

– Да, все ясно... Не случайно он решил представить тебя не своему министру, а чужому.

– Вот это меня и беспокоит, Алекс. Ясно, что если бы начальник департамента смог бы записать в свою пользу очко, занявшись нашим делом, он бы не стал отказываться от него... Так что не знаю... не знаю...

Они прошли по Каррера-де-Сан-Херонимо и, миновав здание кортесов[20]20
  Испанский парламент.


[Закрыть], свернули налево по улице Маркес-де-Кубас. Там, в одном из ресторанов, их ожидал Хуан Сильва, только что вышедший с заседания парламента.

Мадрид

Вторник, 6 апреля

Салинас сидел напротив Хуана Сильвы и внимательно слушал его. Адвокат издавна испытывал неприязнь к политическим деятелям вообще. Но сидевший сейчас напротив человек был ему симпатичен, а его точные суждения, глубокий анализ были интересны адвокату, могли оказаться полезными для дела.

Хуан Сильва, Салинас и Алекс сидели за столиком в ресторане «Сиркуло де Артистас», расположенном в одном из тех старых обветшавших домов, которых так много в самом центре Мадрида, рядом со зданием кортесов.

Официант, на протяжении многих лет изучивший вкусы своих клиентов, спросив лишь, что именно принести – вина или пива – тут же поставил им на стол по тарелке домашней похлебки.

Многие клиенты, входившие в ресторан, здоровались друг с другом. Хуан Сильва, то и дело отрываясь от разговора и от еды, отвечал на приветствия.

Домашняя обстановка здесь создавала атмосферу, способствовавшую доверительности. Сильва говорил:

– ...Так я до сих пор помню, как Мигель Эрнандес[21]21
  Замечательный испанский поэт-коммунист, всевавший против фашистов и погибший во франкистской тюрьме.


[Закрыть] учил нас в тюрьме грамматике...

Алекс время от времени задавал вопросы, уточняя то одну, то другую деталь, а Салинас слушал молча. Сильва продолжал медленно, но с чувством, говорить:

– В те дни нам туго пришлось, очень туго... Кстати, кто вел себя тогда прилично, так это аббат монастыря Монтсеррат...[22]22
  Католическая церковь в последние годи режима Франко выступала против диктатуры. Особенно активно придерживалось такой позиции духовенство Каталонии, одним из наиболее важных центров которого является монастырь Монтсеррат.


[Закрыть] Потом, когда все более или менее успокоилось, группа женщин, среди которых была и моя жена, пришла к нему на прием, чтобы поблагодарить его. В конце приема каждая из них подходила и целовала аббату руку. Когда подошла очередь моей жены, аббат, зная, что она неверующая и провела много лет в тюрьме из-за того, что коммунистка, не позволил поцеловать себе руку, а сам при всех звучно расцеловал ее в щеки.

Все трое заулыбались. Сильва перешел к делу:

– Вот что я по этому поводу думаю, Салинас. Меня вовсе не удивило, что замначальника департамента природных ресурсов постарался отскочить в сторону, словно от одного из самых свирепых быков, которых выращивают на пастбищах Миура для корриды. Надо отдать ему должное, он проявил смекалку, сообразив, что такой бык – не для таких тореро, вроде него. Надо иметь в виду, что его и его начальство волнуют лишь их маленькая война, интересы их группы, действующей внутри правящей партии, к которой все они принадлежат. Иными словами, в первую очередь их интересует, чтобы как можно больше их приятелей по клубу, однокашников по колледжу, приспешников по бизнесу и всяким махинациям... смогло усесться в депутатские кресла и кормиться за счет труда тех, кто вовсю вкалывает.

Салинас, покончивший с апельсином, поданным на десерт, спросил:

– А министра общих внешних связей ты, Хуан, знаешь?

– Я тебя понял... Значит, замначальника департамента хочет, чтобы бык пропорол брюхо Толстяку.

– Опасаюсь, что дело обстоит именно так, – глухо ответил Салинас.

– Но это дело может у них и не выгореть, – сказал Хуан Сильна. – Министр этот – непримиримый враг своего коллеги по природным ресурсам, они принадлежат к разным группам внутри правящей партии, люто враждующим между собой сейчас...[23]23
  Речь идет о правительстве буржуазной партии Союз демократического центра, находившейся у власти с 1977 по 1981 год. В последние годы ее правления партия разбилась на множество фракций.


[Закрыть] Но надо признать, что у Толстяка, который занимается общими внешними связями, гораздо больше интуиции, чем у его недруга из природных ресурсов. К тому же, хотя человек он не очень-то аккуратный и слегка беспорядочный, все-таки получше, чем другие его соратники по партии. И у меня такое впечатление, что его чуть побольше, чем его коллег, беспокоит, что будет с Испанией и с несчастными испанцами... Впрочем, не так чтобы уж очень беспокоит – не стоит питать на этот счет лишних иллюзий.

Мадрид

Вторник, 6 апреля

Сидя в своем кабинете, Салинас теперь терпеливо дожидался звонка от замначальника департамента природных ресурсов.

Тот позвонил в полдевятого.

– Послушайте, сеньор Салинас, министр общих внешних связей назначил вам встречу на завтра в двенадцать дня. Как видите, мы времени зря не теряем, работаем на полную катушку.

– Спасибо. И вы полагаете, что министр что-нибудь предпримет после разговора со мной?

– Ну, Салинас, я сделал все, что было в моих силах. Все, на что я способен. Я не футуролог, так что прогнозов на будущее делать не стану.

– Да нет, я только так спросил. – И стремясь подсластить пилюлю, чтобы сыграть на тщеславии собеседника, Салинас продолжал: – Мне просто хотелось бы узнать ваше мнение – у вас ведь большой опыт в государственных делах, да и обширные связи в высших сферах.

– Ну... знаете, – поколебавшись, сказал замначальника. – Мне бы не хотелось по телефону говорить на такие темы... но думаю, что завтра вы будете говорить с политиком, который способен двинуть ваше дело, если сочтет, что это – козырь в его игре. В таком случае вам удастся чего-то добиться... и даже, может быть... вы там понравитесь, наверху, а это всегда бывает полезно.

Салинас не в первый раз во время разговоров с этим типом почувствовал, что кровь прихлынула ему в голову. Он задавал себе вопрос: то ли этот человек, что говорит с ним по телефону, полный идиот... то ли совсем уже профессиональный мошенник, привыкший жить припеваючи за счет налогоплательщиков, утративший всякое чувство чести и достоинства и судящий о всех и всем согласно своим меркам?

Адвокат резко сказал:

– Насколько я понимаю, мы оба с вами – из тех людей, которые не работают от и до. Почему бы вам не принять меня прямо сейчас... или когда сможете, но сегодня же?

– Что ж, у меня сегодня работа часов до двух ночи... В полтретьего мы можем встретиться. Если привратники вас не пропустят, скажите им, чтобы они позвонили мне по внутреннему телефону 002 – я велю им пропустить вас в свой кабинет.

– Хорошо, до скорой встречи.

Салинас задумался, как бы дождаться полтретьего ночи и чтобы при этом его не разморил сон. «Я легко поужинаю, пить ничего не стану и ни в коем случае нельзя смотреть телевизор», – сказал он сам себе.

Думая так, он набирал номер редакции «Эль Обсервадор».

– Привет, Алекс! Как у тебя там?

– Да не очень хорошо. Поручили написать репортаж, а я никак не соображу, с какого края к нему подступиться.

– Послушай, мне нужно бодрствовать до самого утра, и я подумал, что треп с тобой будет лучшим способом обеспечить бессонницу, – засмеялся Салинас.

– Ничего ты ночку себе для этого подобрал... Не очень-то я настроен тебя развлекать. Может, куда-нибудь сходим? Тогда я и репортаж свой успею написать, а встретимся мы... в полпервого прямо в редакции.

– Спасибо, Алекс.

Ночь выдалась очень холодной. Подняв воротник пальто, Салинас решил прогуляться от Пласа-Майор до Пуэрта-дель-Соль. Пройдя по этому маршруту, он свернул направо и побрел улочками, забитыми харчевнями, барами и ресторанами. Он зашел в один из баров выпить кофе. Пытаясь забыться, Салинас принялся смотреть телевизор, стоявший в углу зала. Товарищем его по приключениям и бегству от действительности стал Бельмондо, и выбор этот вполне себя оправдал. Так, следя за развитием событий на экране, которые мгновенно перебрасывали его из Африки в Париж и обратно, он убил пару часов.

В двадцать минут первого он уже был в редакции «Эль Обсервадор», где Алекс лихорадочно заканчивал свой репортаж.

Журналист взял его под руку, и они направились к автоматам, где налили себе два кофе, горячих, но совершенно отвратительных на вкус.

– Ну, Салинас, ты полуночник!

– Как видишь... гуляю вовсю, – сказал адвокат, снова усаживаясь рядом с рабочим столом Алекса.

– Вижу-вижу, Салинас, замначальника назначил тебе любовную встречу в полтретьего ночи, причем в казенном кабинете. Это уже полная порнография.

– Да. А заодно он пытается внушить мне мысль, что его рабочий день кончается в два часа ночи.

– Ну, тут ничего не скажешь – в своих кабинетах эти деятели новейшей формации проводят немало. Во-первых, это им нравится, а во-вторых, поскольку на должностях они держатся недолго, то, отдавая много времени службе, стараются побольше наслаждаться своей властью, – говоря это, Алекс одновременно быстро стучал на машинке, и ее стук звучал как музыкальное сопровождение к беседе.

– Ты когда-нибудь встречался с этим замначальника.

– Да, раза два я брал у него интервью, – ответил Алекс, не отрываясь от машинки.

– И какое у тебя впечатление?

– Это, как написано на старых пластинках, где собака сидит у рупора граммофона, «голос его хозяина». Такой тип хорошо заучивает уроки, которые ему дают, но сам пороха не выдумывает – собственной инициативы никакой не проявит. И тем не менее, интересно будет узнать, что он тебе сегодня наговорит: по этому можно судить, что именно ему сказали на этот счет сверху... А тебе это может пригодиться. Вдруг его слова прольют свет на что-нибудь для нас интересное.

Салинаса, однако, не было нужды уговаривать – он был готов на все, лишь бы хоть что-то еще узнать по делу, над которым так долго и старательно трудился. Особенно важно было ему понять, к чему все-таки приведет его расследование, посмотреть на его окончательные результаты. Подготовившись внутренне к встрече, сосредоточенный и напряженный, он вышел из редакции и направился в министерство.

После полуночи холод еще больше усилился, но это было даже хорошо – желание спать совсем пропало. В четверть третьего Салинас был у входа в министерство природных ресурсов. Двое полицейских, дежуривших в это время у дверей, проверили его документы, один из них при этом отложил в сторону учебник математики, судя по всему, полицейский где-то заочно учился. Пройдя эти формальности, адвокат попал в руки служителя, который тут же проводил его наверх.

Возможно, потому, что сон разморил секретаршу, на этот раз она держалась естественно. Без лишних слов она ввела его в кабинет своего шефа.

– Как можете убедиться, мы тут работаем и днем и ночью.

– Извините, но мне очень хотелось еще раз поговорить с вами до того, как меня примет министр по общим внешним связям.

– Я полностью в вашем распоряжении, сеньор Салинас.

Адвокат скептически посмотрел на чиновника и медленно заговорил:

– Прежде всего хочу вас попросить, отвечая на мои вопросы, говорить только правду. Если на какой-то вопрос вы ответить не можете, прошу вас, лучше не отвечайте, я бы предпочел молчание полуправде.

– Принимаю ваши условия. Приступайте.

Предисловие Салинаса заставило его собеседника насторожиться – он жадно затянулся своими любимыми «Рекс», глубоко вдыхая дым от сигареты, словно хотел, чтобы тот проник до самой глубины его легких.

– Как бы вы поступили на моем месте?

– Даже представить не могу. Мы ведь с вами совершенно разные по характеру люди. Вы привыкли действовать на свой страх и риск, ни с кем не советуясь, а я работаю в команде, представляю собой лишь часть слаженного механизма. С одной стороны, это сильно сковывает мои действия. Но, с другой, это позволяет мне участвовать в крупных начинаниях.

– Иными словами, на этот вопрос вы не хотите ответить?

Замначальника встал, давая понять, что чувства его задеты.

– Послушайте, Салинас, я не привык даже малейшие грубости выслушивать. Я стараюсь ответить на ваш вопрос. – Снова обретя самодовольный тон, он продолжил: – На вашем месте я завтра – вернее, теперь уже сегодня, – во время встречи с министром разыграл бы свои козыри до самого конца. Он честолюбив, а ваше дело – настоящая бомба. В руках смелого и инициативного человека...

– В руках смелого человека бомба эта также может взорваться... и тогда осколки полетят ему прямо в лицо.

– Тут я согласен, с этой проблемой надо обращаться очень осторожно. Я бы к ней руками не притронулся – только щипцами, сеньор Салинас.

– А вы именно так и поступаете, для меня это ясно. Если министр по общим внешним связям использует эту тему с пользой для правительства, то вы записываете себе очко, поскольку именно вы ему ее передали… Если же дело оборачивается худо – вам нечего опасаться, так как от скандала пострадает другое министерство, а вы тоже записываете себе очко: ведь вы позволили вашему министру избежать неприятностей, которые могли бы даже привести его к необходимости подать в отставку.

– Ну, что ж, Салинас! Вы все правильно рассчитали. Когда у меня будет больше свободного времени, а вы будете поспокойнее, мы можем пообедать вместе, поговорить. Может быть, вас заинтересует предложение работать в нашей команде. В ней – очень стоящие люди, мы таких ценим... Уверен, что и вам было бы интересно поближе с нами познакомиться. – И, непринужденно засмеявшись, он добавил: – Не исключено, что вас привлечет мысль заняться политикой, принять нашу сторону.

– Я – человек независимый, не принадлежу и не желаю принадлежать ни к какой партии, – сказал Салинас тихо, будто и не замечая собеседника.

Проводив его до дверей лифта, политик любезно попрощался с гостем.

– Держите меня в курсе событий. Очень интересно знать, как повернется ваше дело... сеньор Салинас.

– Прощайте.