Текст книги "Посредник"

Автор книги: Педро Касальс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

«Эл Коллет»

Среда, 13 января

Салинас ума не мог приложить, куда могло подеваться масло Салы. Выглядело все это странно, адвокат никак не мог представить, кто мог провести операцию подобных масштабов: чтобы срочно выкачать, перевезти куда-то и спрятать такое количество оливкового масла, требовалась целая боевая группа.

«Может быть, просто кто-то желает разорить Салу? – подумал Салинас. – Но такой метод все же представляется мне слишком уж сложным». Доктор Тена вез его на своей машине по извилистому, с крутыми поворотами шоссе. Когда они доехали до Элс Мунтс, перед ними открылся вид на Пиренеи. Вершины их были покрыты снегом, от светящейся его белизны слепило глаза.

Тена, хорошо знавший эту местность, предложил:

– На следующем повороте есть старая масиа, которую переоборудовали под ресторан. Там, в «Эл Коллет», готовят самые вкусные на свете макароны с капустой.

– Хорошая мысль. Проголодался ужасно, – в такой холод это и неудивительно.

Они поставили машину у входа и вошли в ресторан. Зал был отделан деревом, потолок подпирали мощные бревна, что придавало особую прелесть этому заведению. Хозяйка вышла из кухни, любезно предложила им сесть за столик.

– Могу угостить вас уткой или, если хотите, телятиной с грибами.

– А макароны с капустой есть? – спросил Тена.

– Конечно, сеньор... только придется подождать, их надо разогреть.

По ходу разговора Салинас чувствовал, как ему все больше хочется есть.

– Ну, что будешь? – спросил Тена Салинаса.

– Выбирай на свой вкус. По мне, пусть подают, что есть, – все хорошо.

– Значит, так, – сказал Тена хозяйке ресторана. – Начнем с макарон, потом принесите утку.

Та, радуясь тому, как у гостей при обсуждении меню разгорелись глаза, быстрым шагом направилась на кухню.

На закуску им принесли тонко нарезанные ломтики твердой копченой колбасы. Салинас, поедая их, задумчиво сказал:

– И все-таки никак не могу понять, с какой целью украли масло. Может, у тебя есть соображения на этот счет? Или ты что-то знаешь?

– Не знаю... Не знаю... Тесть мой совсем этим подавлен. Он считает, что кто-то хочет довести его до краха. А для него бизнес – вся жизнь.

– А что твоя теща? Твоя жена? Как они смотрят на все это?

– Ну, Сала в семейном кругу обсуждает лишь те стороны дела, которые тешат его гордыню... подтверждают его якобы незаурядность. Пока что он жене сообщил только, что попал в трудное положение... больше не сказал ничего.

– А тебе не кажется, что он несколько странно ведет себя при создавшихся обстоятельствах? – заметил адвокат.

– Да нет. В наших краях, если говорить на языке шахматистов, важен только король, королева на доске почти ничего не значит, а уж такие пешки, как я, и подавно, – ответил Тена, не скрывая горькой досады.

Салинас переключил разговор на другое:

– Ну, а кому на руку разорение Салы?

Уставившись в тарелку, Тена сказал:

– Может быть, я зря это говорю, но сдается мне, что в таком случае его бельгийские партнеры из СОПИК могли бы купить его дело за бесценок. Я не могу это утверждать с уверенностью, но такая гипотеза вполне правдоподобна. Ведь СОПИК, – и это не секрет, – купила у моего тестя десятипроцентную долю в его деле с тем, чтобы глубже изучить возможности испанского рынка – лишь после этого они собираются более серьезно влезть в наши дела.

Адвокат помолчал, раздумывая над предположением Тены, которое представлялось ему вполне логичным.

Было ясно как божий день, что люди, укравшие масло, должны были располагать соответствующими емкостями, чтобы хранить его, а также и возможностями незаметно сбыть его в будущем – ведь реализовать такое количество оливкового масла вовсе не так просто, как потратить банкноты по пять тысяч песет. Выдвинутая врачом версия не столь уж глупа, потому что давала ответ на два важных вопроса. Первый: зачем подвергать себя риску при краже такого огромного количества продукта, который трудно хранить и транспортировать? Ответ: чтобы разорить испанского партнера, а затем купить его фирму за гроши. Второй: кто способен хранить, а затем распределить такое количество оливкового масла? Ответ: СОПИК – одна из крупнейших в Европе компаний, торгующих пищевыми продуктами.

Но тогда возникал другой вопрос: где же хранится масло? И если в Испании – то в каком именно месте?

Салинасу захотелось узнать, что думает на сей счет Тена, который уже доедал макароны, начисто вычищая тарелку, и адвокат в упор спросил:

– Ну, хорошо, Тена... а где же масло?

– Я же только врач – не инспектор Мегрэ. Но если, как я предполагаю, в этом деле замешана СОПИК и цели у нее именно такие, что я сказал, то масло должно находиться в Испании. В ином случае СОПИК пришлось бы столкнуться с трудностями при перевозке крупной партии через границу. А так, если ей удастся прибрать к рукам фирму тестя, у нее к тому же будут и все возможности, чтобы превратить само масло в деньги.

– Что же, для служителя Гиппократа ты мыслишь вполне логично, – сказал Салинас, оценивший остроумие этой версии. – Чувствуется... да, чувствуется, что тебе, видимо, нравится играть в шахматы.

Помолчав несколько минут, пока они доедали содержимое своих тарелок, адвокат продолжил:

– А как же нам проверить твою гипотезу?

– А ты действительно заинтересован в этом? – переспросил Тена, понизив голос. – Ведь ты представляешь интересы СОПИК – будешь ли ты искать дальше, если окажется, что именно на нее придется взвалить ответственность?

Салинас принял этот удар как честный спортсмен.

– Послушай, Тена, уверяю тебя: меня интересует только правда, я буду искать только настоящих виновников. Если поиски приведут меня к тому, что дело подстроено СОПИК, то, убедившись в этом, я перестану вести для них расследование.

– И что ты будешь дальше делать?

– Продолжу поиски на свой страх и риск.

– В таком случае, Салинас, мы тоже могли бы предложить тебе соглашение – работать на нас.

– Нет. Я займусь этим один, в качестве своего рода хобби.

За десертом и кофе Тена с Салинасом продолжали обсуждать загадки, связанные с пропажей масла. Они чувствовали себя уютно в этом сельском ресторанчике, а потому попросили принести еще по чашке кофе. Говорили теперь они уже обо всем, лишь бы поболтать, а не потому, что беседа их могла пролить новый свет на мучившую их тайну.

За другими столиками обедали торговцы лесом, продавцы скота, местные фермеры, пребывавшие в самом добром расположении духа, за некоторыми столиками просто сидели за чашечками дымящегося кофе.

Тена вдруг сказал, возвращаясь к прежней теме:

– И все-таки мой тесть не примет твоей помощи, а это затруднит расследование.

– Как тебя понимать?

– А он считает, что лишь он один способен во всем разобраться. Такой уж он человек – чужое мнение вообще ни во что не ставит.

– Но ведь он же сам настоял, чтобы ты показал мне пустые цистерны, ввел бы в курс дела.

– Нет... Он думает, что наше расследование – это всего-навсего пустая забава, и поэтому позволяет нам играть в эту игру. В глубине души считает, что мы в общем-то неплохие парни, которым не занимать добрых намерений, но мы ни на что не способны. Он постарается сам решить этот вопрос, опираясь только на свои силы. И вот это меня очень беспокоит. Если ему действительно подстроили ловушку, то он попадет в нее, как слепой котенок, а потом пропадет, так как гордыня его не выдержит подобного испытания.

Когда они уходили из «Эл Коллет», посетители продолжали болтать за чашечками кофе и рюмками с коньяком. Некоторые играли в карты.

Вик – Брюссель

Среда, 13 января

Сала курил не переставая. Одетый в домашнюю фланелевую куртку, он был похож на плюшевую куклу, которую завели и она все дергается и дергается без конца.

Всем, кто звонил, он отвечал, что у него нет ни минуты, так как срочно уезжает за границу. Слова «за границу» он произносил лениво-небрежно, прикидывая при этом, какое сокрушительное впечатление оказывают они на его собеседников, которые привыкли вести дела только в пределах Вика, – слова эти должны были повергнуть их в благоговейный трепет перед посредником.

К тому же Сала впервые в жизни, для полета в Брюссель, нанял частный самолет – реактивный «мистэр». Раз все идет прахом, расходы на эту поездку ничего не значат, думал он, глядя на указанную в бумаге сумму за найм самолета, поразившую его воображение.

Уходя, Сала отдал последние указания секретарше:

– Запишите... Для доктора Тены: вынужден срочно вылететь в Брюссель, передай Салинасу, что он может полностью рассчитывать на мою поддержку в расследовании, как бы далеко он ни зашел в своих поисках.

– Еще что-нибудь? – поинтересовалась секретарша.

– Нет. Пойду, а то опоздаю, – и, схватив портфель, он исчез.

Хотя ему предстояло лететь в Брюссель, Сала зашел выпить кофе в кафетерий сектора «воздушный мост» Барселона – Мадрид. Как обычно, многие из дельцов, что постоянно летали рейсами «моста», узнавали его и приветствовали. Посредник охотно объяснял всем, что срочно летит специально нанятым «мистэром», и это вызывало уважительное изумление. Сала плавал на верху блаженства. Удовольствие его омрачала лишь гнетущая тяжесть на душе из-за проклятого масла.

Летать он не любил, тем более в маленьких самолетах. В какой-то момент даже подумал: попади он в катастрофу – все проблемы бы его кончились. Но он тут же взял себя в руки и попросил стюардессу принести рюмку коньяка. Увидев, с каким напряженным лицом сидит пассажир, девушка попыталась разговорить его, расспрашивая про Барселону, рассказывая о Брюсселе. Но Сала лишь однозначно отвечал «да», «нет», а затем вообще погрузился в молчание. Наконец они приземлились. Посредник поспешил в зал аэропорта, где его ожидал Лафонн. Большие часы на стене показывали восемь.

– Сколько времени вам потребуется, мсье Лафонн, чтобы ввести меня в курс своих планов? – спросил Сала.

– Ну... часа два, – ответил бельгиец.

Сала дал указание пилоту «мистэра»:

– В половине одиннадцатого вылетаем в Барселону.

Лафонн и Сала направились в кафетерий при аэровокзале. Глядя на стол, Лафонн сказал:

– Сеньор Сала, я нашел выход из положения. Но надо объяснить вам все подробно – решение это непростое. И все же единственно возможное. Понимаете? Единственно возможное.

Вик – Барселона

Среда, 13 января

Тена и Салинас приехали в контору Салы. Им сразу же бросилось в глаза, что стоянка для автомобилей перед зданием опустела. Вторая неожиданность заключалась в том, что в приемной посредника никого не оказалось. Не успели они и слово сказать друг другу, как вошла секретарша – она двигалась очень живо, как бы заведенная энергией уехавшего хозяина, – и сообщила, что Сала отправился в дальний путь. Затем, достав блокнот, прочитала распоряжение, оставленное для Тены.

Быстро оправившись от всех этих неожиданностей, Салинас попросил:

– У вас тут не найдется кабинет с телефоном? Но чтобы двери плотно закрывались – разговор наш никто не должен слышать.

– Конечно, – заверила секретарша и указала на одну из комнат.

Тена и Салинас уселись у телефонного аппарата. Адвокат, раздосадованный таким поворотом дела, сказал:

– Да, твой тесть – любитель преподносить сюрпризы. Как только ему предоставляется возможность удивить кого-нибудь, он ее не упускает. Сначала посылает меня с тобой посмотреть цистерны, хотя ты и не имеешь касательства к его делам, а теперь, когда мы вернулись после осмотра, выясняется, что он вылетел в Брюссель.

– Я тебя предупреждал, – изрек Тена. – Ему на нас наплевать, он попытается все уладить сам.

Салинас промолчал.

– Мало того – он еще имеет наглость оставлять записку, в которой сообщает, что он полностью поддерживает наши действия, – взорвался Тена. – Должен признать, его стиль начинает действовать мне на нервы.

– Ну что ж... Ничего не поделаешь. Позвоню-ка я Лафонну.

Адвокат стал набирать брюссельский номер:

– Так... 07... 32. Теперь индекс Брюсселя-2. – После нескольких гудков ему ответили на коммутаторе СОПИК, а еще через тридцать секунд на проводе был Лафонн:

– Как дела, сеньор Салинас?

– Не так блестяще, как при спуске с горы на лыжах... – мрачно ответил адвокат.

– Сала сейчас летит к нам в Брюссель.

– Мне только что об этом сообщили, – заметил Салинас.

– Послушайте, сеньор Салинас. Вы расследуйте это дело до самого основания, проверьте все свои версии, во сколько бы это нам не обошлось.

– Зачем полетел к вам Сала? – резко прервал его Салинас.

– У нас тут несколько вопросов, касающихся наших совместных интересов, их требовалось обсудить лично с ним, – солгал Лафонн.

– Ну, ладно, – сказал адвокат, хотя ответ Лафонна его не убедил.

– Держите меня в курсе всех ваших шагов. До свидания!

У Салинаса сложилось четкое ощущение, что Лафонн скрывает от него что-то очень важное.

Повернувшись к врачу, он спросил:

– Ты не знаешь, имеется у твоего тестя какой-нибудь советник по пищевой технологии? Мне бы хотелось выяснить кое-что у специалиста.

– Да, есть такой советник. Точнее, советница – это женщина, и она специалист высокого класса. Кармина Эрнандес с химического факультета Барселонского университета. Она доктор наук, училась в Соединенных Штатах, кажется, в Калифорнии... В своей области пользуется большим авторитетом, – объяснил Тена таким тоном, будто втолковывал пациенту, чем тот болен.

– Ты знаком с ней?

– Да.

– Телефон ее у тебя есть?

– Кажется, при мне. Я ее пару раз здесь видел. Тесть как-то представил ее мне. Думаю, чтобы показать тем самым, какой он важный человек и вполне современный бизнесмен.

Через несколько минут Тена говорил по телефону с Карминой Эрнандес. Условились встретиться в тот же вечер в полдевятого в баре «Наварра».

Салинас глянул на часы. Они показывали шесть. Вполне хватало времени, чтобы поспеть на свидание.

Тена оставил Салинаса, который раздумывал над новыми обстоятельствами дела, и из соседней комнаты, где стояли компьютеры, стал звонить своей теще.

Брюссель, аэропорт

Среда, 13 января

Лафонн и Сала говорили тихо, как на исповеди.

– Так вот, Сала, у нас есть лишь одна-единственная возможность выбраться из этой заварухи, – уверенно начал бельгиец.

– Какая?

– Вы, конечно, не в курсе, – Лафонн безжалостно намекнул на невежество посредника, – но сейчас в области прикладной химии, связанной с пищевой промышленностью, достигнуты фантастические успехи.

– Ну, что дальше? – спросил Сала недоверчиво.

– А дальше то, что... и в получении пищевых добавок к маслу также произошел огромный сдвиг, – сказал бельгиец, изготовившись нанести решающий удар. – Так вот, я много и упорно раздумывал над нашим делом и наконец нашел выход.

– Да? – Сала явно нервничал.

– Недавно получена весьма сложная по составу добавка, которая при смешивании с оливковым маслом в пропорции один к одному дает потрясающий результат... Одним словом, смесь полностью идентична натуральному маслу... но немного дешевле.

– Нет! Ни в коем случае. Нет! У нас, в Испании, это запрещено законом – такие добавки сказываются на качестве продуктов! – воскликнул Сала.

Не обращая внимания на шумные протесты собеседника, Лафонн вынул из правого кармана пиджака пузырек, наполненный оливковым маслом, а из левого пузырек с маслянистой жидкостью, сфабрикованной, как он сказал, на предприятиях фирмы «Олео Чем». Лафонн вылил содержимое обоих пузырьков в стакан и тщательно размешал чайной ложкой. Потом, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Салы, полил этой смесью салат и стал его есть.

– Прежде чем продолжить наш разговор, сеньор Сала, попробуйте мой салат, – настойчиво предложил бельгиец.

– Ну, если вы так уговариваете... – сказал неохотно посредник и взял листок салата.

– Ну как?

– Да, на вкус совсем как оливковое масло, – согласился пораженный Сала.

– Хотите еще попробовать?

– Нет, салата больше не хочу, – ответил Сала и, обращаясь к официанту, крикнул на ломаном французском: – Одна помидора, пожалуйста.

Официант не понял его, вопросительно поднял брови. Лафонн объяснил, что спутник его просит принести помидор. Минут через десять им принесли один, весьма невзрачного вида. Сала взял его, разрезал пополам и одной из половинок натер кусок хлеба. Потом полил хлеб смесью, приготовленной Лафонном, и посыпал солью.

– Это народная каталонская еда, которую очень любят крестьяне, – сказал он, откусывая хлеб. Лицо его тут же выразило крайнее удивление. – Действительно, вкус совсем как у оливкового масла, это просто невероятно!

– Я же вам говорил, – самоуверенно ухмыльнулся бельгиец.

–Да... и все же... хотя это и очень похоже на оливковое масло – что правда, то правда, – но это же подделка. Все-таки здесь пятьдесят процентов химии. Слишком это опасно... – вздохнул Сала, однако в его голосе появились нотки сомнения.

– Послушайте, Сала, прежде чем вы примете решение, я раскрою перед вами все наши карты. Мы ввезем добавку «Олео Чем» в Испанию как масло для технических целей – это нам обойдется на таможне вдвое дешевле, чем ввоз оливкового масла. Затем вы смешаете эту добавку с чистым оливковым маслом и таким образом сэкономите ровно четвертую часть всех своих затрат. Короче говоря, каждый из четырех литров конечного продукта вам обойдется совершенно даром.

– Это слишком опасно... – повторил Сала.

– И, кроме того, мы, СОПИК, обеспечим вам для закупки «Олео Чем» кредит на четыре года, без всяких процентов.

– Но... Но...

– И наконец, – Лафонн извлек козырного туза, – мы, СОПИК, обеспечим реализацию этого вашего масла в разных странах Европы.

– Через ваши магазины и супермаркеты? – спросил посредник, не веря своим ушам.

– Именно так. – Лафонн знал, что он только что нанес окончательный и решающий удар.

– Не знаю... Не знаю... – Слушая последние фразы бельгийца, Сала уже успел в уме прикинуть, что такое предложение гарантирует ему возможность выкарабкаться из бездонной пропасти, над которой он сейчас висит. Так он не только получит в руки продукт, продажа которого на первых порах дает ему реальный шанс выплатить долги за украденное масло, – более того, когда он покончит с этими злосчастными долгами, то сможет сколотить одно из крупнейших в Испании состояний, рядом с которым даже сказочное богатство его жены – недвижимое имущество семейства Фликсов – покажется просто безделушкой. Иностранный партнер Салы впервые открывал, и как раз перед ним, такую невероятную возможность – реализовывать испанские продукты через грандиозную сеть крупнейших магазинов и супермаркетов, рассеянных по всей Европе.

– Ну, так что скажете? – Лафонн легко читал мысли, бешено крутившиеся в голове его собеседника.

– Это слишком рискованно! – неловко притворялся Сала, одновременно вычисляя в уме, какие огромные льготы предоставит ему в таком случае налоговое управление, всячески стимулирующее экспорт из Испании; как он будет блистать среди крупнейших коммерсантов страны, выступать с лекциями и давать интервью в качестве образцового дельца-экспортера; и как знаменитые, видные предприниматели, прежде презиравшие его, мелкого, хотя и удачливого дельца, нажившегося на ловких спекуляциях, будут почтительно склоняться перед ним.

– Повторяю, Сала, мы дадим вам кредит на закупку «Олео Чем», и, кроме того, предложим хорошую цену за ваше подмешанное масло, – так что эта операция будет весьма выгодной для вас в финансовом отношении – вы покроете весь ущерб от украденного масла.

– Ну уж ладно... – процедил Сала, хотя ему хотелось прямо закричать: «Конечно же! Согласен!» Однако его душа спекулянта требовала, чтобы он попытался урвать хотя бы еще одни кусок: – А вы дадите мне также возможность реализовывать консервированные оливки через ваши супермаркеты?

– Вы зарвались, Сала, – Лафонн не скрывал своего раздражения. – Нет. На это мы не пойдем. Пока только распределим ваше масло, назовем его так условно... пока, а там видно будет.

– Но к консервированным оливкам мы еще вернемся, не так ли? – настаивал Сала.

– Ну так что же? Я так понимаю: мы договорились! – отрезал бельгиец. – Тогда вот что: завтра же партию добавки «Олео Чем» повезут в Испанию – документация уже мною подготовлена. Послезавтра, то есть пятнадцатого января, вы сможете начать смешивать его с натуральным маслом. Разлейте смесь в бутылки, запечатайте и сделайте наклейки, все как положено, и тут же экспортируйте этот продукт нам. Сейчас самое главное – не терять ни минуты. Не забывайте о векселях, которые вам надо оплатить... через... кажется, четыре месяца.

– Да. Я немедленно лечу, возвращаюсь в Барселону. И прямо сегодня же вечером приступаю к этому делу, – сказал Сала и добавил: – На следующей неделе вы начнете получать ваше масло.

– Кстати, Сала, спрашиваю из чистого любопытства: как вам удалось получить кредиты под то масло, которое у вас украли? Я-то думал, что такого рода операции совершаются только за наличные, разве не так?

– Дела можно делать по-разному, – посредник снова почувствовал себя удачливым предпринимателем и заговорил самодовольным тоном. – То, что вы говорите, в принципе верно. Но мне удалось заручиться поддержкой одного банка, а затем, уплатив небольшой процент, отсрочить выплату платежа.

– Так что, если вы не уплатите вовремя банку, он сделает из вашей шкуры подстилку и положит ее у своего входа, чтобы все вытирали о нее ноги. – Лафонн, отбросив в сторону желчный сарказм, заговорил в юмористическом тоне, что было для него делом необычным, ибо его шуточки, как правило, были слишком остры и задевали самолюбие любого человека.

Возвращаясь домой на «мистэре», Сала ощущал себя чуть ли не суперменом: тяжесть в груди мгновенно исчезла, он испытывал наслаждение, думая о миллионах, которые заработает. Посреднику виделось, что он плывет среди моря банковских билетов. Но видел он не дальше своего носа.