Текст книги "Девочка из страны кошмаров"

Автор книги: Павел Марушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Завал?

– Продолжают разбирать, но до середины ночи результатов ждать рано… Мы разослали приметы; если ее встретят, то тут же сопроводят в участок.

– Следует направить людей в больницы и полевые госпитали, она может оказаться там… Господин Махэгони, вы слышите? Я понимаю, сейчас каждый полицейский на счету, но сделать это необходимо. Найдите девчонку, и мы тотчас избавим вас от нашего назойливого присутствия.

– Исчезнем, словно кошмарный сон! – со смехом подхватил молодой человек.

Полицмейстер наконец оторвал взгляд от притолоки, извлек из рукава широкий клетчатый платок и утер мокрое от пота лицо.

– К-конечно, я…

– И еще порт! – подняла палец женщина. – Мне нужен список всех судов, покинувших гавань Примбахо за истекшие сутки.

– Это будет самое сложное…

– Тем не менее я должна получить его как можно скорее, – безапелляционно заявила собеседница. – И когда я говорю «всех» – это и значит всех: вплоть до рыбацких лодок, буде таковые имеются.

– Думаете, десятилетняя девчонка могла уйти морем, властительная Мельдана? – скептически поинтересовался молодой человек после того, как получивший инструкции полицмейстер с невиданным для человека его комплекции проворством протиснулся сквозь щель в воротах наружу.

– Не исключаю такой вариант, – кивнула женщина. – Собственно говоря, если проклятый Шарлемань нашел ее раньше нас, я не удивлюсь ничему – даже если они упорхнули по воздуху, словно персонажи какой-нибудь итанской сказки.

– Этот Шарлемань действительно так хорош? Я столько невероятных вещей о нем слышал, что уже и не знаю – стоит ли им верить!

– Будет лучше, Петроний, если вы поверите каждому слову. Тогда, возможно, у вас останется шанс уцелеть, столкнись вы лицом к лицу… Пускай и призрачный, но все-таки, – лениво усмехнулась его собеседница.

– Почему в таком случае уладить сие маленькое дельце послали только нас двоих? Если этот кошмар Властителей, этот трикстер способен одной левой победить и вас, и меня…

– Хм-м, это была ирония? Приберегите ее для вашей будущей женушки, мой вам совет… А послали не «нас», а меня – и вовсе не сражаться с Шарлеманем, а всего-навсего привезти в столицу девчонку с задатками великой Властительницы. Ваша роль в данном случае лакейская и сводится к организации чисто технических моментов…

На щеках Петрония выступили красные пятна. Протест так и рвался из него; но, очевидно, названная Мельданой была не из тех, с кем можно вступать в пререкания. Сверху послышался чуть слышный шорох – что-то большое, размером с крупную собаку, зашевелилось там среди балок. Молодой человек несколько раз глубоко вздохнул и улыбнулся – той улыбочкой, что заменяет обычно реплику «дай только срок». Напряжение, сгустившееся в сарае, постепенно таяло. Мельдана, казалось, вовсе не обратила внимания на обуревающие напарника эмоции; с видом величайшего равнодушия она перелистнула очередную страницу книги.

– Позвольте еще вопрос, Властительница? – Голос Петрония источал патоку. – Почему бы не дать описание Шарлеманя полиции? Сделать они, понятно, ничего не смогут – но, по крайней мере, предупредят нас…

– Хотела бы я знать, как он выглядит в настоящий момент! – хмыкнула Мельдана. – Молодой или старый, худой или толстый, верзила или коротышка… Поймите одну вещь, Петроний: нам противостоит не какой-то там заурядный человек и даже не Властитель. Это другая порода. Вас, например, не удивляет тот факт, что я держу лампы Тролле постоянно включенными? Между тем это единственный способ не дать застигнуть себя врасплох.

– Так пусть возьмут на заметку каждого слепца; неужто это сложно!

– Шарлемань весьма убедительно прикидывается зрячим, когда ему необходимо… Подозреваю, что он и является таковым – просто на иной манер, чем мы. Он может принять любой облик, какой ему вздумается, да хоть господина полицмейстера… Или ваш. Впрочем, в вашем случае разница будет заметна сразу – и у гения есть пределы, а столь убедительно сыграть болвана не по силам даже Шарлеманю.

– Ну а если окажется, что добраться до нашей крошки можно, лишь переступив через его… Гм… Горячий пепел? Простите мою назойливость, властительная Мельдана; но похоже, все к тому катится…

– На этот случай мне даны соответствующие инструкции, – бросила женщина. – Если дойдет до открытого противостояния, мы получим необходимую помощь.

– Я даже догадываюсь, какую, – медленно произнес Петроний после долгой паузы. – Властители готовы спустить с цепи Тварь.

ГЛАВА 3

– Более идиотскую выходку трудно представить! Нет, ты подумай только – подвергнуть обстрелу город, мирный город! Это неслыханно! – Юстас Квендиго в раздражении запахнул плащ. – И после этого у некоторых хватает ума болтать о Реставрации… Да каждый ребенок отныне будет воспитываться в убеждении, что Бриллиантиду населяют изверги и душегубы!

– Но что сподвигло капитана на такой шаг? – поинтересовался капканщик.

Шли последние приготовления к отплытию; люгер загружали зюйдландскими товарами – старый герцог желал добиться полного правдоподобия придуманной ими легенды.

– Чьи это вообще суда?

– Барона Умберго, Морской Дозор острова Клирика. Его корабли были атакованы в районе сорок седьмой параллели – атакованы странного вида канонерками, очень низкой осадки и полностью обшитыми сталью… С этим мне предстоит разбираться отдельно: о таких судах у нас пока что нет информации. Барон божится, что ядра отскакивали от них, словно горох, – в то время как их орудия прошивали оба борта навылет! Я сразу вспомнил привезенные тобой чертежи. Ты говорил, что это всего лишь проект…

– У меня нет сведений, подтверждающих обратное. Но…

– Вот именно «но». В конце концов один из наших кораблей, «Тригла», получил прямое попадание в пороховой погреб и взлетел на воздух. Республиканцы, казалось, удовлетворились сделанным и повернули к берегу; впрочем, у них просто могли закончиться боеприпасы. Если верить донесению, их чудо-пушки делали по семь-восемь выстрелов на один наш! Старик Умберго потерял в бою сына; и я подозреваю, именно это определило дальнейшее. Он приказал поднять на мачты республиканский триколор и под его прикрытием проник в гавань Примбахо. Не понимаю, как ему удалось, разве что береговая оборона Республики сильно уронила дисциплину за последнее время. Канонерок в порту не оказалось. Должно быть, поднялись вверх по реке, ты знаешь – Гвистокара в этом месте соединяется с морем каналом и системой шлюзов… И тогда болван Умберго отдал приказ начать бомбардировку города. Старый дурень рехнулся умом, не иначе. Я, конечно, понимаю его чувства… Но то, что он сотворил, – это лучший подарок республиканцам, какой только можно представить.

– А что думает по этому поводу Его Величество Крайоль Пятый?

– Я отправляюсь на Бриллиану сразу после того, как провожу тебя в путь.

– Насколько я тебя знаю, приказ об отстранении клана Умберго от операций на море уже готов и ждет только августейшей визы?

– Не угадал! – криво усмехнулся герцог. – Это уже не имеет никакого значения. Кроме того, если подходить формально – они первыми напали на нас.

– Значит, война…

– Ну, строго говоря – мира-то никто не подписывал… Просто возобновление боевых действий. И знаешь, я все больше убеждаюсь, что лучше начать их сейчас, чем позже.

– Столько крови… – покачал головой Атаназиус. – Столько ненависти… Зачем? Для чего?

– Они или мы, сын мой, такова воля Всевышнего… Но даже если Королевству суждено пасть – это ничего не меняет. Все, что мы можем в бурю, – это крепче стиснуть штурвал.

Капканщик со вздохом обернулся. Дорога от гавани серпантином поднималась вверх, кое-где огибая острые скалы и ныряя в виноградники, к воротам замка. Над зубчатыми башнями реяли знамена рода Квендиго. По направлению к порту торопилась фигурка всадника. Атаназиус прищурился.

– Похоже, моя племянница спешит сюда проститься. Жаль, мы так и не успели толком с ней поговорить.

Кассандра направила лошадь прямо к пирсу, не обращая внимания на шарахающихся в стороны людей; и соскочила, лишь подъехав вплотную.

– С удилами ты управляешься не хуже, чем со штурвалом, внучка; но зачем давить народ! – добродушно усмехнулся старый герцог.

– Я боялась опоздать! – смущенно потупилась девушка. – Вот, держи… Это отцовский; думаю, он по праву должен принадлежать тебе.

Атаназиус принял из ее рук массивный серебряный перстень с эмалью: по белому полю скакал темно-синий кабан. На ободе кольца виднелась глубоко врезанная надпись: «Делай что должно – и будь что будет». Полюбовавшись несколько мгновений, капканщик со вздохом протянул его обратно.

– Я с радостью принял бы твой подарок, Кассандра. Но там, куда я направляюсь, – я всего лишь Атаназиус Квантикки, скромный ремесленник… Который не должен иметь при себе ничего, указывающего на обратное. Тем более – наш родовой герб и девиз… Слишком многие еще в Титании помнят герцогов Квендиго, племянница.

– Он прав, девочка, – сурово нахмурился адмирал. – Я понимаю твои чувства, но такая вот безделица может стоить ему жизни.

Кассандра порозовела.

– Не смущайся, мы просто обязаны предвидеть последствия каждого шага…

– Потому что ты – дама чести, а мы с твоим дедом просто гнусные старые интриганы! – внезапно рассмеялся Атаназиус.

Девушка улыбнулась, потом быстро сняла с шеи цепочку.

– А это ты можешь принять? Двойное «К», Кассандра Квендиго – но вряд ли хоть кто-то заподозрит… Я хочу, чтобы у тебя осталась память обо мне. И об этом, – она широким жестом обвела гавань.

– Что ж, такое и в самом деле не повредит, – кивнул адмирал. – А теперь нам пора прощаться, сын. Я буду ждать твоих донесений.

Алоис Куяница с наслаждением подставлял лицо порывам свежего ветра. После ада каменоломен Готики мир был особенно прекрасен; а если учесть тот факт, что «Морская лисица» вновь вернулась в его руки, да еще с трюмами, доверху заполненными драгоценными товарами Юга…

– Пожалуй, этот рейс можно назвать одним из самых удачных, Драгга! Как ты считаешь?

Старпом глухо пробурчал что-то.

– О, я сказал «удачный» а не «легкий»! Но обо всем следует судить по конечному результату; а мы с тобой остались в изрядном выигрыше… Я уже не говорю об открывающихся перспективах! – Шкипер счастливо рассмеялся.

– Наши парни вряд ли согласились бы с тобой, шкип. Особливо по части этих… Перспектив.

– Что поделаешь, ребятам просто не подфартило! – отмахнулся Куяница. – К тому же они знали, чем рискуют, когда нанимались ко мне. Ладно, речь сейчас не о том. Давай поразмыслим, где лучше всего будет высадить меня и нашего драгоценного гостя – так, чтобы этого никто не видел.

– Чего долго думать! Обогнем с запада остров Бо и спустим шлюпку в районе дамб… Дно там песчаное, мелей и рифов нет, к берегу можно подойти даже ночью.

– Неплохо… А нам остается только добраться до каналов, дальше дело нехитрое. Реки в Фортугане, что дороги: найдем попутную кочу.

– Послушай, шкип… – Драгга понизил голос до сиплого шепота. – Здесь мы ничего не можем сделать, кругом чужаки… Но там, на берегу, ты окажешься с ним один на один, так чего бы не попользоваться моментом, а?

– Ну что тебя так тянет убить этого парня! Ведь если бы я послушал тебя тогда, мы до сих пор гнили бы в каменоломнях – а то и вовсе болтались бы в петле!

– Не по нраву он мне! – упрямо склонил голову старпом. – К тому ж за него придется держать ответ кое перед кем, ежли помнишь!

– Не беспокойся об этом! – ухмыльнулся Куяница. – Как любят говаривать в Вардевале, «два раза не повесят». Знаешь, что я придумал? Мы сведем наших голубков вместе – и глянем, как полетят перья! Бьюсь об заклад, зрелище будет еще то! Ну а дальше по обстоятельствам; возможно даже, мы предложим свои услуги Республике в обмен на кой-какие барыши… Слуга двух господ редко остается внакладе, надобно лишь вертеться проворнее!

Высадку на фортуганский берег совершили ночью, как и планировалось. Под днищем шлюпки заскрипел песок. Куяница и капканщик, держа высоко над головой кожаные мешки с одеждой и снаряжением, спрыгнули в воду и побрели к берегу, стараясь удержаться на ногах в пене прибоя.

– Живее, живее! – вполголоса поторапливал Куяница.

– Куда это ты торопишься? – прохрипел Атаназиус, отплевываясь: набежавшая волна сбила-таки его с ног.

– Корабль могли заметить. А дамбы постоянно патрулируются верховыми разъездами: ты что, не знал этого, твоя светлость? Нам надо как можно дальше уйти от побережья, пока не рассвело – если ты не хочешь отвечать на каверзные вопросы в ближайшем полицейском участке… Лично мне хватило твоего досточтимого батюшки.

– Как ты догадался? – буркнул капканщик, когда они выбрались на берег.

– Я вообще многое подмечаю; вы со старым герцогом очень похожи лицами, – пояснил шкипер, вытряхивая воду из сапог.

– Придержи язык! – мрачно посоветовал Атаназиус. – И не называй меня «светлостью».

– Да полно; мне-то что за дело… Все равно старый лис купил меня с потрохами! Вот я и предупреждаю, ежели что не так. Мне ведь тоже не улыбается оказаться лицом к лицу с судьей – по обвинению в шпионаже или еще по какому…

– Еще по какому? Похоже, ты изрядно повеселился у себя на родине, прежде чем эмигрировать в Титанию! – хмыкнул капканщик.

– Увы! Мои соотечественники так злопамятны – а виной всему ошибки бурной молодости, ничего более…

– И в чем же тебя могут обвинить? Разбой, контрабанда, убийство?

– О, эти стервятники всегда найдут, к чему прицепиться! А теперь тихо; я, кажется, приметил огонь к востоку от нас.

– Солдаты? – понизил голос капканщик.

– Не обязательно, может, землекопы или строительная команда… Волны размывают дамбу, и время от времени ее приходится подновлять.

Следующий час прошел в молчании. Лазутчики преодолели насыпь, крадучись пересекли дорогу, проложенную по ее вершине, и спустились на просторы болотистой, поросшей камышом и кустарником равнины. Куяница шел впереди, следуя каким-то одному ему известным приметам; Атаназиус время от времени поглядывал на компас, но вскоре бросил эту затею и доверился своему провожатому.

– Передохнем малость, – нарушил тишину шкипер. – Видишь, впереди деревья растут гуще? Там должно быть посуше; устроим привал.

Почва действительно сделалась менее зыбкой, но под ногами все равно хлюпало. Зато раскидистые ивы оказались неплохим убежищем: путники забрались на пологие низкие ветви и устроились там почти с комфортом.

– Жаль, нельзя запалить огня! – передернул плечами Куяница. – Обогрелись бы.

– Ничего, авось не замерзнем… Идти нам еще долго.

– Это верно… Скажи, куда мы держим путь?

– В Воллангаст, как и планировалось. Маршрут при тебе вроде обсуждали…

– Я не о том спрашиваю.

Повисло молчание.

– Может, это и не мое дело, но все же… Хотелось бы знать, какова цель нашего путешествия! – вкрадчиво продолжал Куяница. – Я ведь коренной фортуганец, глядишь – и подскажу чего… Я ищу одного человека. Он скульптор, сейчас живет на вилле неподалеку от Воллангаста.

– И что же? – продолжал шкипер. – Мы собираемся напроситься к нему в гости? Или, может, вломиться в его дом силой? Или – пробраться тайно, во мраке ночи?

– Не знаю! Любое из перечисленного, в зависимости от обстановки. А теперь дай мне немного отдохнуть.

Куяница пожал плечами. Определенно, его спутник не горел желанием делиться с ним планами; впрочем, шкипера это не слишком расстроило. Мечтательно улыбаясь и глядя на луну, он предался размышлениям.

Минут через двадцать капканщик вздохнул и неловко спустился на землю.

– Ладно, пойдем, пожалуй…

– Эй, компаньон! Объясни мне такую вещь: если мы двое – заплутавшие охотники, то почему оружие только у тебя? – спросил Куяница, разминая затекшие мускулы.

– А ты свое потерял! – усмехнулся капканщик. – И ружье, и патронташ – хорошо хоть сам из болота выбрался.

– Надо же, какая незадача… А окажись у меня ствол – да вот хоть мой старый, что торчит из твоей котомки, – глядишь, добыли бы несколько уток; наша с тобой легенда выглядела бы правдоподобнее.

Ответом ему было молчание.

– Между прочим, я был бы рад получить свою гранпистоль обратно.

– Она что, дорога тебе как память о разбойных делишках?

– Ага. Вроде того, – ухмыльнулся шкипер. – Ну так как?

– Посмотрим…

– Готов заплатить хороший выкуп, – не унимался Куяница. – Вещица славная, спору нет; но старая – а ты на эти деньги прикупишь себе кой-что поновее…

– Я же сказал – посмотрим! Там видно будет.

Спустя пару часов путники выбрались из низины на более-менее ровное место. Капканщик с невольным интересом осматривался по сторонам. Тучи разошлись, и вся округа была залита ярким лунным светом – в его лучах болотный пейзаж обрел изысканность старинной гравюры. Куда ни глянь, во все стороны разбегалась сеть узких канав – эти места подвергались осушению; а чуть дальше серебрилась гладь большого канала. Вдоль него, по обеим сторонам, пролегли грунтовые дороги, уводящие к горизонту.

– Как думаешь, сколько мы пройдем до рассвета? – нарушил молчание капканщик.

– Пожалуй, миль десять-двенадцать, если не жалеть ног. Видишь там, вдали, силуэты ветряных мельниц? Наверняка деревенька или хутор. А раз так, значит, и трактир найдется: то, что надо для двух заплутавших охотников!

* * *

Проснувшись утром, Кларисса обнаружила неприятный сюрприз. Украшавший щеки Дабби Дэя пух за ночь обернулся редкой белесой щетинкой – пока еще незаметной, но сделавшей кожу неприятно-шершавой, будто мелкий наждак. Шарлемань, снисходительно улыбаясь, помог справиться с этой проблемой; а после завтрака, состоявшего из густой бобовой похлебки с солониной, усадил своего помощника за изучение итанского языка.

– Мы пока не ставим задачи бегло говорить на кулгушти, – пояснил он. – Ты должен просто вызубрить дюжину фраз, необходимых иностранцу. Кроме того, следует разобраться в письменном итанском – это здорово пригодится, когда будешь заполнять многочисленные анкеты.

Волшебник достал из своего зубастого саквояжа чернильницу, бумагу и связку камышинок.

– У нас принято писать перьями, а в Регистрате – тонко очиненным камышовым каламом, – пояснил он и начертал на листе бумаги шесть знаков.

– Вот. Это – основа кулгушти. И все?! – изумилась Кларисса. Шарлемань покачал головой: – Не совсем. В итанском алфавите тридцать букв; но знаков всего шесть – все остальные представляют собой варианты их написания. Человек, который придумал это, был гением; такой простой и логичной системы нет больше ни у одного народа… Как видишь, каждый знак представляет собой угол или треугольник. Все они одинаковой высоты и размера; если хочешь, чтобы у тебя получалось красиво, – вписывай его в воображаемый квадрат.

С этими словами Шарлемань изобразил под каждым знаком букву – поразительно точно, если учитывать, что он не видел написанного.

– В Итании существует целая поэма о том, как возник алфавит кулгушти. «По небу ходят тяжелые тучи, бродят по степи стада кочевые, воины в шатрах расписных отдыхают, следуя древним священным заветам…» Первую строчку знаков называют шатры; а вторую – отражение шатров; по сути же это просто перевернутый вверх ногами первый ряд… «Сдернуло солнце тумана покровы, стойбище в зеркале вод отразилось. Чайки летят над озерною гладью, светлые крылья – как два ятагана».

Здорово! Легко запомнить…

– Не спеши. Чтобы отображать все звуки языка, этого все равно было недостаточно. Тогда просто взяли первый ряд и поставили над каждым знаком апостроф – маленький уголок. Получился еще один ряд. Его называют шатры и горы. «Даль проясняется. Воздух прозрачен. Ввысь поднимаются горные цепи. Время пройдет – обернемся мы пылью; камни мертвы и пребудут вовеки».

Как видишь, этот ряд образован звонкими согласными. А его отражение – парные глухие согласные; очень логично, по-моему. «Вод непоседливость, гор неподвижность – воинам то и другое присуще. Сном забываться в объятьях красавиц, радовать сердце безудержной скачкой». Кларисса быстро прикинула количество букв.

– Все равно не хватает до тридцати!

– Последний, пятый ряд называют шатры и птицы. По виду он такой же, как третий, только апостроф перевернут уголком вниз, так что получается птичка. «Пал по степи продвигается скоро, вороги злые – намного быстрее. Всадники в битве жестокой схлестнулись, и над шатрами стервятники кружат».

– Что это за буква – «рь»? И где «щ»? – Такой в кулгушти нет. А вот мягкое «р» отсутствует в нашем языке. Теперь я напишу слово, а ты попробуй его прочесть.

Камышинка резво зашуршала по бумаге. Кларисса недоуменно уставилась на странный узор.

– Не понимаю!

– Видишь ли, когда буквы находятся в слове, а не по отдельности, то палочки, образующие угол, соединяются между собой. Если они наклонены в разные стороны – смыкаются концами; если в одну и ту же – то эта сторона у двух соседних знаков будет общей.

– Но ведь жутко неудобно такое читать и писать!

– Ерунда! Просто нужна небольшая сноровка. Знаешь, как похваляются мастерством тамошние базарные писцы? Они могут написать любое слово хоть слева направо, хоть справа налево – одинаково быстро. Возьми и подпиши снизу каждый знак. Ну, что получилось?

– Кукандагума?

– Верно. Так называется город, куда мы с тобой держим путь. А теперь, когда ты знаешь правила, напиши свое собственное имя.

Кларисса обмакнула калам в чернильницу и, постоянно сверяясь с алфавитом кулгушти, вывела:

– Готово…

Урок затянулся до вечера. К концу дня девочка поняла, что дико устала от всех этих букв, да еще нескладное тело Дабби Дэя оказалось подвержено морской болезни…

Наутро обучение продолжилось. Теперь Шарлемань объяснял ей способы построения фраз. Но кулгушти успел надоесть Клариссе; и, выбрав подходящий момент, она осторожно перевела разговор на волшебство.

– Такими вещами лучше заниматься на суше. По крайней мере, не рискуешь тем, что корабль внезапно развалится прямо под тобой из-за неосторожного действия. А впрочем… Кое-чему, пожалуй, я могу обучить тебя прямо сейчас, – с этими словами Шарлемань достал свою трость.

– Хронометр я предпочитаю использовать по возможности реже, – объяснил он. – Дело в том, что источником питания в нем служит тонкая проволока из довольно редкого сплава. У меня, разумеется, есть некоторый запас этого материала, но тем не менее… А реактивы, которыми следует время от времени подпитывать гальванический элемент в трости, достать значительно легче.

Синее свечение залило каюту; ладонь великана привычно уже легла на грудь, стесняя дыхание.

– Для начала следует понять вот что: Власть, которую ты ощущаешь, имеется и в тебе тоже. Сейчас я буду воздействовать на тебя; твоя задача – не давать мне сделать это.

«Но как?!» – хотела спросить девочка; однако Шарлемань посчитал сказанное достаточным. В глазах у Клариссы потемнело. Безжалостные стальные тиски сдавили ребра; голова, казалось, готова была лопнуть, словно перезревшая тыква…

– Не хочу тебя огорчать, Дабби, но если ты сейчас же не начнешь сопротивляться, то вряд и переживешь этот урок!

Голос наставника звучал как обычно – суховато и насмешливо, но произнесенные им слова пробудили что-то в самой глубине души. Волшебник оказался ничуть не лучше бродяг, изуродовавших ей руку, или господина Эгре; он был готов убить ее, он… Он делал это прямо сейчас!!! Ужас неминуемой гибели сорвал некие печати в горячем и темном естестве Клариссы; потайная дверца распахнулась – и оттуда вырвалась Власть. Девочка не сразу сообразила, что может дышать совершенно свободно: ничто больше не давило на грудь Дабби Дэя. Призрачная сила, исходившая от Шарлеманя, была остановлена и обращена вспять; девочка четко осознавала незримую преграду, разделявшую их. Это действительно походило на ощущение от двух магнитов, соединенных одноименными полюсами. Граница сил то и дело подрагивала, пытаясь вырваться из-под контроля; девочка чуть ослабила внимание – и ее повело куда-то в сторону, удушье вновь накатило тяжелой волной… Клариссе стоило немалых усилий восстановить паритет.

Синий огонь в навершии трости угас. Тело Дабби Дэя в изнеможении прислонилось к переборке. Из носа текло, проведя ладонью по верхней губе, Кларисса увидела кровь. Колени дрожали, струйки холодного пота пролагали дорожку вдоль позвоночника.

– Итак, это было второе испытание. Оно всегда несколько травматично; зато теперь ты знаешь, что скрывается внутри тебя, и можешь вызвать это в любой момент… Ну уж в случае опасности точно сможешь!

– Вы могли меня убить! – хрипло каркнул Дабби Дэй.

Шарлемань покачал головой:

– Нет. Я абсолютно лишен глупой сентиментальности; но не настолько жесток, чтобы подвергать тебя ненужному риску. В данном случае я просто использовал некоторые особенности человеческой психики. Разумеется, у твоего тела имеется, гм, предел прочности, но сознание начинает паниковать значительно раньше, чем ты к нему приблизишься. Реальной опасности не было. А вообще – это магия, темная и страшная вещь! Привыкай к тому, что за некоторые умения и навыки приходится платить очень большую цену!

Больше Кларисса не поднимала разговора о волшебстве, остаток пути посвятив изучению кулгушти. Спустя несколько дней пакетбот бросил якорь в порту Кукандагумы.

Девочка с интересом и нетерпением ждала того момента, когда они сойдут на берег. Город был окутан легкой туманной дымкой, сквозь нее просвечивали крыши и купола построек. На первый взгляд итанская архитектура казалась тяжеловесной и приземистой; но стоило всмотреться – и массивные строения словно воспаряли над землей: бесчисленные арки превращали монолит простых геометрических форм в тонкое каменное кружево. Зелени было совсем немного: итанцы предпочитали прятать свои сады за каменными стенами, а не скрывать дома среди деревьев, как в Титании.

Подали сходни. Немногочисленные пассажиры ступили на причал и двинулись по направлению к таможне, над зданием которой упруго колыхался похожий на гобелен флаг Итанского Регистрата. Кларисса с любопытством поглядывала по сторонам – благо ее теперешний рост позволял делать это поверх голов. До сих пор девочка видела только одного итанца, портового боксера Барсия; но как ни странно, неторопливая, основательная манера держать себя была свойственна большинству местных жителей. Платье их не слишком отличалось от того, что носили в Титании, – единственным сугубо местным одеянием были длинные, почти до пят халаты непривычного покроя. И тем не менее – в каждом встречном ощущалось нечто неуловимое, но коренным образом отличающее его от прочих обитателей материка.

– Это ритм жизни. Он здесь совсем иной – не быстрее и не медленней, но более размеренный, – пояснил наставник.

«Интересно, он что – мысли читает?» – мельком подумала Кларисса.

– Нет, я не читаю мыслей, просто знаю, как работает у человека голова, – тихонько хмыкнул Шарлемань. – Кстати, не забудь: тебя зовут Дабби, Дабби Дэй…

Изнутри таможня представляла собой длинный коридор со множеством окошек – достаточно больших, чтобы можно было заглянуть на ту сторону. Служебное помещение казалось на редкость просторным: вероятно, из-за отсутствия привычной высокой мебели. Стулья заменяли подушки в плотных чехлах; небольшие, со скругленными углами столы возвышались над полом на ладонь. Стены представляли сплошной ряд заполненных бумагами стеллажей; впрочем, до самого верхнего можно было без труда дотянуться рукой. Посередине кабинета находился маленький круглый бассейн с рыбками: миниатюрный фонтан ронял туда хрустальные струйки. В помещении работало несколько итанцев, они записывали что-то в большие пухлые книги, негромко беседовали между собой – все это в неторопливом, но безостановочном ритме.

– Здорово они там устроились! – завистливо проворчал один из прибывших, судя по одежде – чиновник средней руки. – Я бы тоже с удовольствием прохлаждался у фонтана, вместо того чтобы простаивать целыми днями за пыльной конторкой!

– Что ж, эмигрируйте в Регистрат, – откликнулся Шарлемань. – Здесь умеют извлечь максимум приятного из любой мелочи. Между прочим, все это – не просто так, – продолжал он, обернувшись к Дабби Дэю. – Иностранцам сразу дают понять разницу между их положением и традиционным укладом здешней жизни. Даже местные законы более суровы к приезжим… Асат шехти!

– Асат шехти, – степенно откликнулся мужчина в окошке; внешность его казалась заурядной, лишь кончик черной бороды был выкрашен в ярко-рыжий цвет.

Шарлемань выдал длинную фразу на кулгушти; Кларисса уловила только знакомые имена Густавус Виггарти Дабби Дэй– все остальное звучало для нее тарабарщиной. Итанец просунул в окошко два бланка на плотной сероватой бумаге. Кларисса тут же достала листок с азбукой.

– Правильно, лучше сверяйся на всякий случай. Заполняй крайне аккуратно, если сделаешь хоть одну ошибку, придется все перебелять – а эти бланки довольно дорогие… Дабби, не высовывай язык, когда пишешь, – ты все-таки взрослый юноша!

Кларисса покраснела.

После заполнения всех необходимых бумаг у гостевого регистратора профессору и его ассистенту было предложено пройти в соседнее помещение. Там ими занялись таможенные регистраторы первого и второго рангов, досмотровый регистратор и медицинский регистратор. Когда дело дошло до личных вещей, Шарлемань пустил в ход N-лучи.

– Не люблю делать это в присутственных местах, – поделился он с Клариссой. – К сожалению, другого способа уладить бюрократические формальности просто нет.

– А почему, кстати? Я думала… думал, что волшебнику незачем вести себя так, как обычные люди. Мы ведь могли просто… Ну не знаю – стать невидимками… Или нет?

– Это Регистрат; здесь документы проверяют по десять раз на дню, – покачал головой Шарлемань. – Лучше уладить все необходимые формальности, пускай это и муторно – но все же проще, чем постоянно использовать магию. Мы ведь можем случайно наткнуться на человека, который ощущает Власть; что тогда – убивать его? Или, например, – попасться на глаза титанским шпионам… Никто не гарантирует, что среди них не затесался Властитель.

Кларисса вздрогнула и оглянулась.

– Это я для примера, – успокоил ее наставник.

– А когда вы начнете меня учить? Ну, всему такому…

– Как только приедем в столицу, Дабби; нас ждет прекрасная и загадочная Шехандиада – в переводе это значит «славная многими огнями»… И уроки будут весьма напряженными: ты должен усвоить как можно больше до тех пор, покуда Властители не нападут на наш след.

– Разве мы не оторвались от них?! – испуганно спросила Кларисса. Море отсекает любые флюиды, да и маскировка у нас, без ложной скромности, отменная… – задумчиво пробормотал Шарлемань. – Но вот логика, элементарная логика… Властители упорны; думаю, в конце концов… Впрочем, сейчас это не важно. Наслаждайся впечатлениями, Дабби; а неприятности будешь переживать по мере их возникновения.