Текст книги "Лексикон (СИ)"
Автор книги: Павел Марушкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
– Похоже, их сейчас будут кормить, – сказал Озорник. – Пойдём, посмотрим!
Они успели как раз вовремя: последний призрак свернул по коридору и исчез за дверью одного из отсеков. Ласка и Озорник проскользнули следом. Почти всё пространство тут занимало некое устройство. Частью конструкции было большущее латунное колесо, с укреплёнными на ободе волосяными щетками. К нему посредством зубчатых передач были подсоединены другие, в свою очередь, приводимые в движение паровой машиной – такая могла бы сдвинуть с места небольшой локомотив. Частично предназначение элементов машины было понятно: все эти передачи, поршни и шкивы служили для вращения большого колеса. Но для чего нужны стеклянные шары, наполненные прозрачной жидкостью, к чему эти змеящиеся во всех направлениях гуттаперчевые трубки…
Инженер Лидделл, стоя у котла, внимательно наблюдал за стрелками манометров. Призраки один за другим пересекли лабораторию и скрылись в маленьком помещении – насколько Ласка могла видеть, оно было абсолютно пустым. Матрос-человек деловито захлопнул дверь.
– Готово, сэр. Можем начинать!
Лидделл потянул рычаг. Застрекотали шестерёнки, большое колесо дрогнуло и пришло в движение. Волосяные щетки с громким шорохом скребли по керамическому кожуху, рождая пучки голубоватых искр – такие бывают, когда в грозу гладишь кошку… Заинтересованная Ласка шагнула было к машине, но резкий окрик инженера заставил её остановиться. Лидделл покачал головой.
– Не делайте этого, мисс! Сейчас генератор выйдет на рабочую скорость, и вас может ударить разрядом…
Искр становилось всё больше. В лаборатории резко запахло озоном; обод колеса теперь плевался свирепым фиолетово-синим огнём – так много искр собирали щетки. Казалось, в машине бешено крутится запутавшаяся в хитросплетении металлических деталей молния…
– Иди лучше сюда! – позвал девушку Озорник; он смотрел на призраков сквозь небольшой иллюминатор в дверце. – Когда ещё такое увидишь!
По маленькой каюте с треском змеилось электричество. Сеть рукотворных молний соединила сердца призраков; расплывчатые силуэты приобрели чёткость – так что можно было даже рассмотреть черты лиц…
– Эти создания кормятся энергией?! – с весёлым удивлением спросил Озорник.
– Да, и они должны получать пищу не реже, чем раз в сутки… Иначе автономный заряд слабеет, и они могут исчезнуть.
– Скажите… А кем они были до того, как стать такими? – полюбопытствовала Ласка
– Матросами мистера Стерлинга, – охотно пояснил инженер. – Как-то раз «Буканьер» выполнял полёт у берегов северной Африки… Словом, мы подцепили там холеру. Заболела половина экипажа, и надежды на исцеление не было. К тому времени я разработал аппарат, который… – Лидделл на секунду замялся. – В общем, извлекал из тела сознание, душу, если хотите… И фиксировал её в виде самоподдерживающегося разряда, маленькой шаровой молнии, – инженер вдруг улыбнулся. – Знаете, первые опыты я проводил на мышах! Было так забавно наблюдать маленькие облачка пара, деловито снующие по полу…
– Разве у мышей есть душа?
– Полагаю, она есть у всего живого… Беда в том, что процесс этот крайне болезненный, к тому же он напрочь уничтожает, гм, материальную составляющую… На такое могли согласиться только люди, стоящие на пороге смерти – да и то не все… Потом было ещё несколько случаев: как правило, смертельные ранения... Служба у мистера Стерлинга зачастую довольно опасна…
– Да уж, неплохая приманка – обещать умирающим бессмертие, хотя бы и в виде призрака! – саркастически откликнулась Ласка. – А потом оказывается, что единственный источник существования находится в руках такого, как этот ваш Стерлинг… Завидная участь, ничего не скажешь! Целая вечность рабства…
– Не судите так строго! – покачал головой Лидделл. – Напомню вам, мисс, что нам всем приходится зарабатывать себе на кусок хлеба. А эти парни служили капитану верой и правдой много лет…
– Но теперь у них нет никакого выбора!
– Хм-м… Ну, а если бы он был? – неожиданно вмешался Озорник. – Как, по-твоему, приняло бы общество столь странное – и смертельно опасное, кстати, существо? Здесь, по крайней мере, каждый находится среди себе подобных…
Ласка сердито отвернулась и замолчала.
– А ведь ты и впрямь несправедлива к капитану, – задумчиво молвил Озорник, когда они остались наедине. – Конечно, он негодяй и фат, но… Это лишь одна сторона его натуры. Ему не чужды и высокие устремления: он действительно мечтает сделать жизнь после смерти доступной для всех. Попробуй представить, что это означает – не для отдельного индивида, а для всего человечества.
– Это – жизнь?! Не смеши меня! Что они вообще могут, эти призраки, кроме как убивать?!
– Многое. Конечно, немудрящие радости плоти им недоступны; зато разум свободен от оков, а жизнь – практически бесконечна. Можно сказать, это высшие существа, воплощённая мечта величайших философов... И потом, они ведь не всегда будут привязаны к электрической машине! Представь себе мир, где призраки обладают всеми гражданскими правами; где комнаты с молниями столь же обычны, как таверны и рестораны… Но ведь и это не предел! Наука не стоит на месте. Возможно, когда-нибудь они и вовсе не будут нуждаться в подпитке извне; вот где истинная свобода! Знаешь, нынешней ночью Стерлинг немного рассказал мне об этих созданиях… Касаемо чувств – их спектр не менее богат, чем наш, хотя пересекаются они лишь частично… Призраки могут не только видеть и слышать, но и ощущают великое многообразие вибраций, совершенно нам недоступных… Осязание и вкус у них является одним чувством, причем они ощущают его всей поверхностью тела. Подумай только – железная кислинка лондонского тумана, колючая бархатность угольного дыма, мятно-солёный глоток морского воздуха… Ещё сотни и сотни вещей, о которых мы не имеем никакого представления! Я вполне понимаю капитана, когда он говорит, что под конец жизни испытает устройство на себе.
– Вроде бы, это чертовски больно…
– Мягко сказано! – хмыкнул Озорник. – Душа переходит в энергетическую форму под влиянием сильнейших электрических разрядов и перегретого пара! Страшная агония, а по сути – муки рождения…
– Бр-р! – Ласка передёрнула плечами. – Какой ужас!
– За всё надо платить.
– Так что же ты обещал Стерлингу? Почему он не убил нас?
– Он хочет воплотить свою мечту… – Озорник ухмыльнулся. – Мы договорились, что я помогу ему обзавестись собственным королевством.
– Судя по выражению твоего лица, ты не собираешься это делать? – поинтересовалась девушка.
– Ошибаешься; я всегда держу своё слово. Просто… Возможно, это будет не совсем так, как он полагает.
Углубляться в подробности Озорник не стал. Вскоре за ним явился О'Рейли. Девушка недолго пробыла в одиночестве: согласно приказу капитана, она поступила в распоряжение мистера Лидделла. Это оказалось весьма кстати: поначалу Ласка просто хотела отвлечься от мрачных мыслей, но вскоре с удивлением заметила, что работа не на шутку увлекла её. «Паровая Душа Стерлинга» оказалась на диво сложным и хитроумным судном; а новый начальник – безусловно, одним из самых талантливых инженеров, с которыми сталкивала её судьба. Некоторые конструкторские решения заставили девушку изумлённо задрать брови: она бы в жизни не додумалась до такого! Лидделл был весьма снисходителен к новой подопечной. Девушка недоумевала – как такой человек мог оказаться в компании пиратов и головорезов; и как-то раз она набралась смелости задать ему этот вопрос.
– О, мы не такие уж страшные разбойники, мисс! – рассмеялся инженер. – Мистер Стерлинг весьма эксцентричен, спору нет – но он прежде всего человек слова… К тому же, где я ещё найду работодателя, искренне заинтересованного в моих изобретениях!
Озорник теперь подолгу пропадал в обществе капитана: они часами просиживали над картой, о чем-то споря вполголоса. Без дела остался лишь Потап: в сложной механике медведь не соображал, а работы, где требовалась грубая сила, случались нечасто. «Подожди, тебе тоже скоро найдётся занятие! – утешала впавшего в мрачную задумчивость зверя Ласка. – Корабль надо будет красить, загружать угольные бункеры…» Имея кучу свободного времени, Потап решил отремонтировать мандолину; правда, сделал он это на свой манер и весьма оригинально. Получившийся в результате переделки музыкальный инструмент представлял собой нечто среднее между украинской бандурой и балалайкой; но медведь весьма ловко наигрывал на нём простенькие московитские мелодии. Как ни странно, слушать его полюбили призраки: стоило Потапу заиграть, как рядом тут же оказывалось несколько туманных фигур.
Так прошло несколько дней. Однажды под вечер несколько призраков под руководством О'Рейли поднялись на крышу. Боцман нёс кисти и большую аптекарскую банку: в ней, под слоем воды, находилось некое пастообразное вещество.
– Краска с желтым фосфором, – пояснил девушке Озорник. – Чертовски ядовитая штука; зато её хорошо видно ночью… Отличный ориентир для воздухоплавателей.
Таинственные знаки пришлось подновлять дважды; на третью ночь над доком послышался шум воздушных винтов. Команда Стерлинга засуетилась, часть крыши была разобрана – и в образовавшуюся дыру полетели, мягко стукаясь о пол, туго набитые тюки. Характерный аромат не оставлял никаких сомнений относительно их содержимого.
– Табак?! – удивилась Ласка.
– Именно так, мисс… Высший сорт, прямиком из наших колоний в Новом Свете. Там это стоит сущие пенни! – хохотнул Стерлинг. – Самая выгодная контрабанда, дьявол меня побери!
– Так вот, значит, какой груз перевозит «Буканьер»! – понимающе протянул Озорник.
– Ну да! Виски, ружья и порох – туда, отменную вирджинию – оттуда... Теперь вы понимаете, как важно сотрудничать с властями: воздушные патрули Империи не останавливают моё корыто для досмотра… Ах, какой аромат! Вы только понюхайте! – Стерлинг звучно втянул воздух. – Обожаю…
– Эй, бездельники, чего встали?! А ну, живо за дело! – рявкнул О'Рейли, забрасывая на плечо тюк.
Озорник подхватил следующий. Ласка шагнула было помочь ему, но табачный запах вдруг сгустился до невозможности, сделался совершенно невыносимым… К горлу подкатил едкий комок. Девушка рухнула на колени, её вырвало. Озорник бросил груз и встревожено обнял Ласку за плечи.
– Что с тобой?! Отравилась чем-нибудь?
– Всё нормально, – выдохнула она, вытирая губы.
– Ты уверена, что…
– Помнишь ту ночь… В Гавре? – перебила его девушка.
Озорник непонимающе смотрел на неё.
– Когда на нас напали?
– После… Под лодкой, на берегу…
– А! Конечно, помню. Я никогда не забуду… Почему ты спрашиваешь?
– Я беременна, – сказала Ласка.
Озорник схватился за голову.
***
– Триста фунтов, Джонни! Подумать только – целых триста долбанных фунтов! Слушай, да мы с тобой самые настоящие богачи, без дураков! – ликовал Марвин.
Кузен только хмыкнул в ответ. На протяжении всей дороги с его физиономии не сходило задумчивое выражение.
– Подумать только… В кои-то веки горбатый Айзек расщедрился!
– Да ну? – скептически отозвался Джонни. – Скажи-ка, ты можешь вспомнить хотя бы один раз, когда этот сквалыга заплатил достойную цену?
– Ну… Э-э… – Марвин озадаченно уставился на кузена. – Ты что же, хочешь сказать, мы продешевили?
– Да ты вспомни, какая у него сделалась рожа, стоило только увидеть камушек! Будто у покойника! – Джонни нервно дёрнул хвостом. – Готов побиться об заклад, чертов горбун как следует нас нагрел!
– Правда? Вот сволочь! – огорчился Марвин. – А сколько, по-твоему, мы потеряли?
– Полагаю, немало, – мрачно откликнулся собеседник. – Не вздумай только проболтаться кому-нибудь, особенно Хигги… Он с нас шкуру сдерёт!
– Но он же станет расспрашивать, откуда у нас завелись денежки! – пожал плечами Марвин.
Джонни вздохнул. Его кузен порой бывал глуп, как пробка.
– А ему, вообще, надо об этом знать?!
Несколько минут прошло в молчании: Марв переваривал новую идею.
– Сто пятьдесят фунтов лучше, чем сто, верно? – Джонни решил слегка подтолкнуть кузена в правильном направлении.
– Гм… – алчность боролась в душе Марвина с родственными чувствами. – Так-то оно так, но Хигги всегда поступал с нами по совести…
– Может, да, а может, и нет! Мы-то не знаем, верно? И вообще, я тебе так скажу – что-то он слишком много на себя берёт последнее время! Ишь, раскомандовался! Послушайся мы его – до сих пор куковали бы без гроша в кармане. Да ещё эта история с книгой… Думается мне, Хигги мухлюет, неужто сам не чувствуешь?
– Пожалуй, ты прав… – Теперь в задумчивость впал уже Марвин.
Джонни вдруг быстро глянул через плечо.
– Что это с тобой?
– Да так… – фелис нервно пригладил усы. – Скажи-ка, у тебя нет чувства, будто за нами следят?
Марвин обернулся.
– Чисто всё…
– В том и дело! Маячит что-то с краю, а напрямую смотришь – ни черта!
– Нервишки шалят! – расплылся в улыбке фелис. – Это всё туман, кузен; клятый туман с Темзы… В нём чего только не привидится! Вчера вон, например…
– Что – вчера?
– Да ерунда, не бери в голову! Уши-то не обманешь, верно? Будь за нами хвост, мы бы давно услышали…
– Ага… Знаешь, давай всё-таки немного пройдём верхом? Так просто, на всякий случай.
– Как скажешь…
Джонни огляделся. Неподалёку маячила сквозь туман опора монорельса: это было то, что и требовалось. Быстро и ловко, как это умеет только их племя, фелис вскарабкались наверх и преспокойно зашагали по узкой стальной полосе. Из людей здесь прошел бы разве что цирковой акробат, но этой парочке страх высоты был неведом.
– Так что тебе вчера привиделось? – поинтересовался Джонни.
– А! Что-то вроде белёсой фигуры в тумане – но она тотчас растаяла… Говорю тебе, ерунда.
– Может, и ерунда… Но мне тоже что-то похожее мерещится, уже пару дней… – кузен Джонни нервно облизнул усы. – Слушай, а вдруг это призрак?
– Скажешь тоже! Их не бывает! – беспечно отозвался Марвин.
– Кто знает… Хиггинс-то, как ни крути, угрохал старикана! Что, если его дух нас преследует?
– Мы-то здесь при чём? – резонно возразил Марв. – Если Хигги его пришил, стало быть, за ним и должен… Силы небесные, Джонни!!! Что это!?
Джонни, чувствуя, как встаёт дыбом шерсть на загривке, обернулся. По металлической дорожке к ним приближались призраки – один, другой… «Да их здесь не меньше полудюжины!» – в панике завопил внутренний голос. Неясные фигуры переливались, словно перламутр, в клубах тумана вспыхивали бледные голубоватые искры…
– Тикаем! – прошипел Джонни. – Делай ноги!
Его кузен, похоже, пребывал в ступоре. Тогда фелис выпустил когти и отвесил ему несильную пощёчину.
– Живее, урод! Не то я тебя вниз спихну!
Это помогло. Марвин очнулся – и резво припустил вперёд. Джонни не отставал, то и дело с ужасом оглядываясь через плечо. Призраки двигались быстрее фелис; расстояние меж ними мало-помалу сокращалось. Марвин тихонько поскуливал от ужаса. Внезапно сквозь туман проглянула тёмная полоса: две линии монорельса здесь сходились почти вплотную, и – о счастье! По соседней ветке скользил, выбрасывая из труб густой угольный дым, пассажирский вагон! На раздумья и сомнения времени не оставалось. Джонни напружинился – и бросил тело сквозь пустоту, растопырив лапы. Совсем близко мелькнули изумлённые лица пассажиров, когти заскрежетали по металлу – но он всё же смог зацепиться и повис, чудом не сорвавшись вниз.
– Джонни! А как же я?! – долетел до него отчаянный вопль Марвина.
«Извини, кузен, – подумал фелис, по-змеиному вползая на крышу вагона. – Уж коли пошли такие расклады, то каждый теперь сам за себя».
Марвин потерял несколько драгоценных мгновений, остановившимся взглядом провожая вагончик монорельса; но призраки были всё ближе – и он снова обратился в бегство. Ужас затопил сознание, подобно весеннему половодью – но где-то в глубине оставался ещё крохотный островок рационального, и оттуда, с этого нетронутого пока клочка суши, пришла здравая мысль. «Так дело не пойдёт… На прямой они быстро меня догонят. Надо прятаться, хитрить, делать петли – тогда есть шанс». Впереди проступили очертания крыш. «Ага!» Призраки были совсем близко, но Марвин поднажал – и, едва достигнув подходящего места, совершил прыжок ещё более безумный, чем его кузен.
Грохнула жесть; приземлившийся на четыре конечности фелис вскочил и рванулся к краю крыши – там торчали тонкие перила пожарной лестницы. Не прошло и нескольких секунд, как он очутился внизу. Подворотня, ещё одна, чахлый сквер, щель меж двумя домами – такая узкая, что едва протиснешься, облупившаяся стена, снова пожарная лестница – но теперь уже наверх; чердачное окошко… Закрыто, какая досада! Но ничего, с этой крыши – на следующую… О, здесь целый лес дымоходов, отлично! Есть где спрятаться… Он прислонился спиной к старой кирпичной трубе, перевёл дух и огляделся. Справа была пустота, слева высился неряшливый, в пятнах лишайников брандмауэр. В воздухе стоял густой туман – дома на той стороне улицы едва можно было разглядеть. «Пережду здесь часок-другой, так безопаснее… Что же это творится, а? Дьявольщина какая-то! Давненько я так не драпал, как ещё деньги не выронил… Деньги!» – он полез за пазуху, нащупал пачку купюр. «Деньги здесь, это главное. Надо же, лапы трясутся! Или это от холода? Эх, сейчас бы глоточек валерианового виски, успокоить нервы и…»
В тумане с чуть слышным треском проскочила голубоватая искра. Марвин насторожился, зашевелил ушами, поднялся на ноги. «Нет, показалось…» Ещё одна вспышка, теперь уже ближе, положила конец сомнениям: пучок бледных молний очертил на миг контуры тела, туман задвигался, потёк – и призрачные, еле видимые фигуры выступили из его клубов, окружая фелис. Тот пятился, покуда не упёрся спиной в холодные кирпичи брандмауэра. Призраки окружили его, от них исходило влажное, душное тепло – словно из окошка китайской прачечной… Деваться было некуда; Марвин завёл руку за отворот пальто – и выдернул из секретных ножен клинок: отличный охотничий «Шеффилд» с роговой рукоятью, такой острый, что им можно было бриться. Выставив острие перед собой, он ощерился: «Ну, давай! Кто первый?!» Один из призраков протянул руку. Марвин успел заметить, как лезвие из зеркального становится мутно-белым, будто его держат над кипящей кастрюлей; а в следующий миг перегретый пар обварил ему пальцы. Фелис завизжал и выронил нож; а призрак, будто забавляясь, провёл ладонью по его щеке – там, где запеклись нанесённые кузеном царапины... Совершенно перестав соображать от боли, Марвин сделал попытку забраться по гладкой стене; и ему это удалось – но всего лишь на пару ярдов вверх, потом когти соскользнули, и он звучно грянулся о кровельное железо. Призраки обступили упавшего.
– Нет, нет! Не меня! Я не виноват! Это всё Хиггинс! – взвыл Марвин, опорожняя мочевой пузырь прямо в штаны. – Это всё он, он убил! Бэкстрит Лейн, семь, в мансарде, он там! Только не меня, умоляю, только не меня!
В воздухе повисла тишина. Призраки переглядывались; было похоже, что они совещаются, хотя до чуткого слуха фелис не донеслось ни звука. Вдруг, словно по команде, страшные фантомы отступили назад – и растворились в тумане. Фелис остался лежать, тихонько скуля и распространяя вокруг себя резкую вонь кошачьей мочи.
***
– Скажи-ка, тебе всё это не примерещилось после лишнего стаканчика валериановой? – Хиггинс подозрительно уставился на Джонни. – Сколько ты выпил?
– Клянусь своим хвостом, Хигги! Ты меня знаешь! Говорю же, я видел их собственными глазами – так же ясно, как тебя сейчас!
Главарь шайки буркнул нечто неопределённое и задумался. С одной стороны, он и впрямь неплохо знал своего кузена: развитым воображением Джонни не отличался. Но поверить в то, что за ним гнались привидения… Нет, это уж слишком! Что-то неладное творится вокруг; а началось это с того злосчастного дня, когда он повелся на сладкие речи одноглазого… Соблазнился, как котёнок – и что теперь? Спору нет, добыча тянет на изрядную сумму – но это совсем не те денежки, на которые он рассчитывал… Да ещё надо сбыть награбленное и не попасться – а это посложнее, чем проникнуть на виллу полковника! Будь он проклят, если не вытянет из так называемого «партнёра» всё, что только можно, за эту странную книжонку… Но одноглазый вдруг исчез – хотя, по идее, должен с пеной у рта искать их… Что, если его прищучила полиция? В таком случае, остаётся лишь радоваться, что он догадался отсечь все ниточки, ведущие к ним; ну, а книга – что книга? В конце концов, может и подождать; а там, глядишь, и другой покупатель сыщется. Он ведь не знает подлинной её цены… А штучка куда как непростая, что бы там ни болтал этот Озорник! Он нутром чует...
Тут мысли Хиггинса приняли несколько иное направление. Он привык доверять интуиции, а слабое беспокойство, испытываемое вот уже несколько дней, с приходом Джонни неожиданно набрало силу. Дьявол его знает, что там за история с этими призраками, но оставаться здесь дольше, пожалуй, не стоит. Надо уходить, благо, рана успела затянуться… И лучше сегодня же – но так, чтобы их никто не видел. Дождаться сумерек, а там поминай как звали… Вопрос только в том, куда двинуть дальше. Наверное, имеет смысл сбыть чего-нибудь из награбленного – не в Лондоне, ясное дело... Риск всё равно велик, но деньги, как ни крути, нужны позарез…
– Ты слышишь, кузен? – прервал его раздумья Джонни. – Какой-то странный звук…
Хиггинс прянул уцелевшим ухом и досадливо поморщился.
– Ничего не слышу, только чертово железо гремит…
– Я про это и говорю, – нервно отозвался Джонни. – Железо, и оно всё ближе…
– Ну и что, болван?! Мало ли, чего там делают, на стройке…
– Хигги, здесь поблизости нет строек! Ни единой! Ох, слушай, оно уже совсем рядом… – фелис прилип к окну. – Ни черта не видать, слишком густой туман…
Металлическое лязганье приближалось. Стёкла в оконном переплёте отзывались на каждый звук коротким дребезжанием. Сквозь белёсую пелену замаячили контуры чего-то огромного, размерами сравнимого с домом… У Джонни отвалилась челюсть: по улице шагал исполинский рыцарь. Громыхал покрытый ржавыми потёками доспех, из сочленений с шипением били острые струйки пара, короткая труба на макушке шлема извергала пышный плюмаж дыма, подсвеченный вылетающими искрами – словом, зрелище было в высшей степени феерическое.
– Силы небесные, Хигги!!! Клянусь своим хвостом! Ты только глянь на это!
Рыцарь остановился, выбросив целое облако пара. Стальная голова повернулась: казалось, кто-то рассматривает их сквозь прорези забрала. Джонни невольно сделал шаг назад.
– Что-то мне это не нравится! – нервно произнёс за его спиной Хиггинс. – Не пора ли нам…
В этот момент рыцарь отвёл назад плечо, сжал стальные пальцы в кулак – и обрушил его на здание. Фелис, не удержавшись на ногах, полетели вверх тормашками. В кирпичной кладке появился пролом. От следующего удара просела несущая балка крыши. Мостовую окатило осколками черепицы; Джонни, завопив от ужаса, на четвереньках метнулся к дверям и исчез. Металлическая ладонь проникла в пролом, надвинулась вплотную… Хиггинс выхватил револьвер и разрядил в неё барабан – как и следовало ожидать, безо всякого успеха. Рыцарь сжал бешено извивающегося фелис, потащил его наружу. Оказавшись над улицей, на высоте четырёх этажей, Хиггинс тотчас прекратил сопротивляться: упади он вниз – не помогла бы вся хвалёная ловкость его племени… Забрало откинулось. Хиггинс изумлённо вытаращился: внутри шлема, среди рычагов и вентилей, восседала подруга одноглазого – та самая, которую он при первой их встрече принял за мальчишку!
– Где книга? – Ласка не собиралась тратить время впустую.
– Так я тебе и сказал! – огрызнулся фелис.
Девушка потянула какой-то рычаг. Стальные пальцы сжались; у Хиггинса перехватило дыхание, перед глазами запрыгали кроваво-черные обручи. Рёбра, казалось, сейчас не выдержат и треснут, войдя острыми осколками в лёгкие…
– Я, кажется, задала вам вопрос, мистер Хиггинс! – с издевательской вежливостью произнесла девушка. – Нехорошо заставлять даму ждать… Кстати, если я доведу эту рукоятку до конца, вы попросту лопнете… Избавьте меня от такого зрелища, пожалуйста!
– Хигги! Отдай ей эту чертову штуковину! – подал голос Джонни, опасливо выглядывая из-за угла дома. – Ну на кой она тебе сдалась?!
– А что я получу взамен?! – прохрипел Хиггинс.
– Хм-м, наглости у тебя явно больше, чем мозгов… – задумчиво произнесла девушка. – Ладно, попробуем так…
В следующую секунду хватка рыцаря ослабла. Фелис, суча ногами, судорожно цеплялся за стальной палец, выпущенные когти с противным визгом скребли металл.
– А хочешь, сыграем в футбол? – предложила Ласка. – Ты настоящий альбионец, верно? Вы же все так любите эту игру! Я стряхну тебя вниз – и как следует наподдам ногой; спорим, ты перелетишь через во-он ту крышу, не задев её?
Рука рыцаря начала подниматься вверх. Нервы у Хиггинса не выдержали.
– Ладно! Хорошо! Твоя взяла! – завопил он, жмурясь и отворачиваясь от летящих в физиономию клубов дыма. – Верни меня обратно! Она под матрасом!
Внизу уже начала собираться толпа; люди возбуждённо переговаривались, указывали на разорённое строение. Ещё немного, подумала Ласка, и здесь появится полиция. Нужно уходить…
– Эй, ты! – крикнула девушка выглядывающему из-за угла Джонни. – А ну-ка, принеси её, да поживее!
Фелис, настороженно поглядывая на публику, скользнул в дверь. Спустя пару минут он показался в проломе.
– Вот! Держи!
Руки рыцарской машины не были приспособлены для тонких манипуляций; тем не менее, Ласке удалось зажать книгу двумя пальцами и поднести её к кабине. Всё, как и описывал Озорник: неуловимо меняющаяся обложка… Действительно, забавно! Громкий окрик снизу прервал её размышления.
– Эй, вы там! Да-да, вы! Что вы сделали с моим домом?! – маленький толстячок яростно грозил стальному колоссу тросточкой. – Вы знаете, во сколько теперь обойдётся ремонт?!
Ласка звучно лязгнула забралом. Рыцарь, с шипением выбросив пар, присел на корточки и аккуратно поставил Хиггинса на землю – после чего распрямился и двинулся прочь.
– Куда! А ну, стой! Держи его! Полиция! – завопил толстячок, бросаясь в погоню.
«Ага, как же, удержал один такой» – ухмыльнулась Ласка, прибавляя ходу. Стальные ноги машины высекали из мостовой короткие искры. Мало-помалу преследователи отстали. Толстый домовладелец выдохся последним: сквозь прорезь в затылке шлема видно было, как он остановился, и уперев руки в колени, пытается совладать с одышкой.
Рыцарская машина двигалась много быстрее пешеходов; однако Ласка и Озорник, планируя операцию, никак не могли учесть одну деталь: стороннего наблюдателя на вершине колокольни. Припав к окуляру мощной подзорной трубы, установленной на треноге, Джек Мюррей тщательным образом фиксировал перемещения гигантского механизма, время от времени делая пометки на карте. Холодный ветер заставлял его кутаться в просторный кожаный плащ и пониже надвигать на лоб шляпу – но что значили эти мелкие неудобства по сравнению с открывшимися тайнами! За последнюю неделю Мюррей замечал призраков четырежды – и каждый раз подбирался всё ближе к их гнезду, меняя точку обзора. Для своих наблюдательных пунктов он выбирал крыши и чердаки – но теперешнее место оказалось сущим кладом. Шиллинг в день, мзда церковному сторожу за пребывание на продуваемой всеми ветрами площадке, открыла взору территорию в несколько квадратных миль! Теперь главными врагами его сделались туманы и смог; но плывущий на уровне крыш металлический шлем, увенчанный плюмажем дыма и пара, был лучшим из возможных ориентиров. Джек провожал его взглядом, пока тот не скрылся из виду, после чего вернулся к расстеленной на коленях карте. Это был самый подробный план Лондона, какой только можно достать; бумага пестрела грифельными пометками. Помедлив немного, журналист пометил крестиком один из домов на берегу Темзы.
– Сухой док, – прошептал он и, вытянув из кармана маленькую серебряную фляжку с бегущими спаниэлями, глотнул бренди. – Опять сухой док, черт бы меня побрал! Призраки, воздушный корабль, исполинский рыцарь… Похоже, я нашел средоточие всех лондонских загадок и тайн!
***
Ласка теперь виделась с Озорником нечасто. Девушка чувствовала себя уязвлённой; с другой стороны – а что он мог сказать ей; он, отец её будущего ребёнка? В тех странных отношениях, что установились меж ними, была и сопричастность тайне, и товарищество, и восхищение, и даже вспыхнувшая однажды взаимная страсть… Всё было, кроме любви. Я могу представить его управляющим боевой машиной, подумала Ласка, плетущим интриги или взывающим к запредельным силам; в конце концов, я всё это видела своими глазами… Но вот в роли отца, баюкающего на руках младенца, главы семьи… Нет, картинка не складывается. А может, я зря переживаю? Девять месяцев – долгий срок (осталось уже меньше восьми, тут же подсказал ей внутренний голос; время бежит, Маленькая Ласка), всё может измениться… В конце концов, надо ещё дожить до этого!
Озорник проводил дни в обществе капитана и его присных: где лестью, где хитростью, но чаще всего – убеждением, он подталкивал их к осуществлению задуманного. Стерлинг, авантюрист в душе, склонен был поддаться на уговоры; но первый помощник Гибсон, по натуре косный и подозрительный тип, противился любому неоправданному, с его точки зрения, риску. Наконец, стороны пришли к компромиссу; и в тот же день «Буканьер» был продан. Вырученные деньги капитан намеревался обратить в товар. Оружие, продовольствие, уголь и детали машин – всё это планировалось закупить в больших количествах и разными путями переправить в Новый Свет: таким образом Уильям Стерлинг намеревался заложить фундамент своего будущего королевства. Решение это далось нелегко: до сих пор именно воздушный корабль являлся основой его благосостояния. Но выручить средства за рыцарскую машину, как предполагалось ранее, теперь было невозможно: история с разрушенным домом наделала немало переполоха. Закупками ведал Гибсон: он действовал совершенно легально и должен был присоединиться к заговорщикам позже, уже в Новом Свете.
– В общем, мы пришли к некоему соглашению относительно наших планов, – сказал как-то девушке Озорник. – Удар предполагается нанести по самому главному для Империи, по венам и артериям этого монстра – по коммуникациям. Надо разрушить их! Если это удастся, с тюрьмой народов будет покончено. Но для этого Лексикон должен… Как бы сказать… Подкормиться от внешнего источника. Помнишь, что я говорил тебе об энергетических колодцах? К сожалению, большинство «точек силы» уничтожено Дадли Фоксом; те, что остались – труднодостижимы… А наши любезные хозяева чертовски недоверчивы: похоже, мне придётся-таки устроить им наглядную демонстрацию! А это неминуемо приведёт сюда моих врагов.
