Текст книги "Видение Анастасии (СИ)"

Автор книги: Павел Фёдоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 42 страниц)

А зачем, собственно, ему тело? Если тело не часы, для чего оно? Оно ведь не может разрушаться необратимо, иначе обратится в часы. Может только беспорядочно изменяться. Оно не может быть осязаемым, иначе его можно запереть, замуровать, что значит – превратить в часы. Жизнь без часов превращает Человека в призрак, в случай, в сон. Часы делают нашу жизнь осмысленной, поскольку отмеряют ее предел, а значит, и возможность выйти за него. Они отмеряют и пределы её отдельных частей, а значит, наполняют их смыслом.

Существование предела делает Человека слабым в жизни – лишает его безразличия. Ему не всё равно, какие двери открывать, потому что его главные часы напоминают ему о времени. Напоминают болью – физической и нравственной. Но также и радостью избавления от боли, радостью ожидания времени, когда боли не будет. Как обычно, часы не покажут время без циферблата, так главные часы не могут показать времени без боли, ее ожидания или ожидания ее отсутствия. Жизнь без часов – жизнь без боли и без надежды на избавление от нее.

Боязнь – неспособность сопротивляться страху, противопоставить ему нечто твёрдое. Страх – боль от ожидания боли. Боль от ожидания боли рождает ожидание страха. Цепь эта бесконечна. Хорошо ли себя чувствует Человек, ожидающий неминуемого наказания? Иной и делать ничего не может, всё время думает о неизбежном. А другой и не вспоминает: придет день расплаты, тогда и будем страдать, а пока недосуг! Боязнь жизни – это страх Смерти. Страх Смерти – это боязнь жизни. Может ли имеющий путь бояться жизни? Нет, потому что у него нет страха Смерти. Его жизнь – это лишь часть его дела, для ведения которой ему требуется его тело. Имея большую цель, он постоянно путешествует за пределы жизни, стараясь наилучшим образом использовать свое тело для дел своих. Не хватает своего тела – используй тела других людей, если умеешь управлять ими. И не столь уж важно, какую часть дел ты свершишь при помощи своего тела, а какую – при помощи других.

Тот, кто использует других людей, управляя ими, понимая их чувства, помогая им становиться лучше, помогая им найти свой путь, не делает большой разницы между тем, что он сделал сам, а что – руками других людей. Его сила – в безразличии к этому, его главные часы работают по-другому. Они отсчитывают не время Смерти, а время достижения большой цели. Имеющему путь его тело интересно в той мере, в какой оно помогает ему в его пути. Смерть немного мешает ему, если не все возможности тела были использованы и жалко выбрасывать хорошую еще вещь. Но, с другой стороны, принуждает его использовать теперь только других людей, а здесь можно выбирать. Взвесив все про и контра, имеющий путь не торопится умереть, но и не цепляется за жизнь. Для него есть более важные вещи, чем собственная жизнь. Поэтому нет никакого резона ее бояться.

Сперва рождается тело Человека, а Человек рождается лишь в момент Смерти его тела. Кто я? Мужчина? Нет. Женщина? Нет. Ребенок? Тоже нет. И уж, конечно, не взрослый. А кто же? Я – только материал. Материал, из которого я делаю себя, свою жизнь. Мое тело могут называть мужчиной, или ребёнком, или ещё как-нибудь. Конечно, Я делаю себя из этого материала не один. Мне помогают другие люди, которые жили, живут или будут жить.

И если всю жизнь Я делаю себя из самого себя, то когда же Я буду готов? Когда будет нанесен последний штрих? Ну, конечно, в момент Смерти. Какой скульптор не хочет взглянуть на свой труд? Но увидеть свое рождение нельзя прежде Смерти тела. Неоконченную работу не принято показывать. Без Смерти мы не смогли бы родиться и узнать, кто мы. Она открывает нам глаза.

Мы не одни в этом мире. Главные часы не могли бы существовать, если бы любые двери открывались без труда, если бы нам никто не мешал. Другие люди мешают нам. Другие люди помогают нам. Если бы никто не мешал и не с кем было вести борьбу, жизнь потеряла бы смысл, и мы лишились бы тела. Ведь тело – это то твёрдое, что вытесняет пустоту. Не могут два разных человеческих тела занимать одно и то же место в одно и то же время. Именно эта способность тела есть и причина борьбы, и причина жизни, и причина Смерти.

Кто умеет бороться – умеет жить и умеет умереть. Нет борьбы лишь между имеющими путь, но таких немного, а тех, кто имеет путь с первой минуты рождения своего тела, единицы в вечности. Трудно жить, ни с кем не борясь, но тех, с кем не ведут борьбы, берут за руку и уводят с собой за пределы жизни. И это – самое Светлое, что можно придумать.

Наша жизнь заканчивается потерей памяти о нашей жизни. Возврат памяти о нашей жизни возвращает и нашу жизнь. Потерять память – потерять своё Я. Наша жизнь заканчивается потерей памяти о нашей жизни, мы забываем, кто мы и что мы, а когда забудем окончательно, нас почитают умершими. Но и люди, и вещи, и всё, что нас окружало, – помнит о нас и может напомнить нам о нас, когда будет подходящий случай.

В чем сохраняется память? В чём растворяется наше Я? В вещах, в легендах, в поступках. Что позволяет собрать их воедино? Большая цель, которая вдыхает в жизнь смысл и позволяет ей вновь продолжиться. С большого дерева видно, где дорога жизни прервалась рекой и где она вновь продолжилась. У имеющего путь времени достаточно, чтобы память рассредоточить, да не рассыпать. Возврат памяти о нашей жизни возвращает и нашу жизнь. И нет радостней встречи, чем встреча в ней».

[]

Пролог

Выходя из леса, я заметил их, но не придал никакого значения. Я не был уверен в их существовании, даже в своих мыслях, не то что уже в реальности. Тогда меня занимали, как мне казалось, совсем другие мысли. Скорее даже не размышления над, чем либо, а какое-то суетливое желание ухватиться хотя бы за образ или идею, коснуться её, так и не поняв, что же это было. Такое настроение обычно у меня бывает после крепкой чашки кофе. Когда есть много свободного времени и можно идти вот так в лес или гулять по городу.

Когда я выходил из леса я заметил их у болота. Когда выходишь из леса дорога поднимается на не большой холм и слева открывается маленькое болото, сплошь заросшее травой необычайно Светлой и плотной. На середине болота стоит сухое высокое дерево. Я не скажу, что болото, дерево и весь лес вокруг чем-то выделялись. Я уже много раз ходил мимо этого болота и у меня не вызывал его вид особых эмоций. Я тогда прошёл мимо, отметив про себя, что у болота кто-то есть, вот и всё. И прошёл мимо.

Стоя у окна и глядя на дождь я ощущал сырость воздуха, не уютность своего существования и это до такой степени меня угнетало, что опять пошёл заварил чашку крепкого кофе, после которого ощущаю только усталость и ничего более. И это напоминает скорее призыв о помощи. Осень моя любимая пора, видимо потому, что мне осенью более одиноко и грустно чем в другое время года.

А ведь они на болоте были не случайно. И понял я это только сейчас, когда прошло уже так много времени с весны. Зацепившись за эту ниточку, которая позволяла чем-то увлечь себя, я надел плащ, вышел под дождь и побрёл к болоту без всякого на то желания идти к нему. Я довольно долго, как мне показалось, стоял и смотрел на него, когда сзади мимо меня прошёл Человек и остановился неподалёку.

– Скажите, как называется это место?

– «Прозрачное озеро».

– Но это было раньше, видимо, когда оно здесь было. А сейчас?

– А почему вы считаете, чти имена должны меняться, даже когда их уже нет? К тому же озеро никуда не исчезало, оно перед вами.

– Это уже болото, а не озеро.

– Болото тоже может называться «Прозрачное озеро». Здесь когда-то стоял красивейший замок, он был очень велик. Скорее это был даже не замок, а город. Но только в нём никто не жил, и он скоро ушёл под землю или обратился в прах. По существу, мы сейчас стоим на нём. Этот город строили очень долго, не одно поколение. И строили для того, чтобы в нём никогда никто не жил. И они добились своего.

Он как-то странно и зло посмотрел на небо, потом на озеро.

– Мы вас пригласили сюда для того, чтобы сказать, что это вы построили город, но жить в нём некому, даже вам самим.

– Вы, наверное, ошиблись? Меня никто не приглашал, и я думаю…, меня никто не приглашал…. Вы ошиблись.

– Да бросьте…, всё вы прекрасно понимаете. Просто всё время хотите уйти. Даже не придя на место уже считаете, что там побывали.

– Но меня никто не приглашал!

– Ну как же! А осень, дождь…, кофе в конце концов. Что ж вы считаете, что сами сюда прийти смогли бы, без приглашения. В прошлый раз мы вам показали где будем вас ждать. Теперь вы получили приглашение и пришли.

Я вздрогнул от неожиданности и обернулся. Позади меня стоял ещё Человек. И только в этот момент я вспомнил их, точнее не их, а то ощущение. Они тогда стояли спинами к дороге, по которой я шёл, повернувшись лицами к болоту, но я чувствовал, что на меня очень пристально смотрят именно эти двое, хотя и отвернувшись от меня. И теперь совершенно ясно, что это те, которых я ждал. Ждал подсознательно, своим вторым Я, тем, с которым невозможно разговаривать, или видеть его, только знать, что оно существует где-то – твоё истинное Я.

– Я…?

– Хорошо, мы будем вас звать Я. Меня зовут Ты, его – Он. Пойдёмте, нас ждут, а не хорошо заставлять себя «ждать».

Ты прошёл вперёд и не останавливаясь прямо по болотной траве озера пошёл на другой берег. Он за тобой, Я шёл последним. На другом берегу Мы вошли в лес и через полчаса вышли на шоссе.

– После того как Мы перешли через «Прозрачное озеро» с Нами может случиться всякое. – Он подошёл ко Мне и говорил полушёпотом в самое ухо. – «Прозрачное озеро», это та дверь, открыв которую попадёшь в тот мир, где стоит Ваш город. Но Его надо искать.

– И Никто не сможет этого сделать кроме Тебя. Но Тебе Его надо обязательно найти или этот мир прекратит своё существование. Сейчас за круглым столом собрались люди, которые кое-что знают из здешних обычаев, очень важно послушать, что они скажут.

– Это Они поручили Нам Вас найти и сопровождать всюду. Если Вы, конечно, собираетесь искать город.

Из всего увиденного и услышанного Меня смущало только одно, это то, что и до перехода через «Прозрачное озеро», и после, всё шёл тот же дождь, по дороге встречались пустые и несчастные в эту погоду дачи. Но Мы продолжали идти вдоль шоссе по обочине. Машин не было, людей тоже.

– Людей Вы здесь встретите только тех, которые Вам мало доставят удовольствие. Наоборот, это окажется настолько неожиданным, Вы в начале просто должны привыкнуть жить в этом мире. В каком, Вы сами скоро поймёте, это зависит от Вас. Вот, кстати, Мы и пришли.

Ты отворил половину ворот какого-то дворца и Мы пошли по аллее. Дворец, полностью сделанный из розового гранита, с огромными колоннами и очень высокий смотрел на Нас как некое живое лицо. Мы стояли перед Ним, а Он Нас разглядывал. Потом пригласил войти, беззвучно, но что-то изменилось во всём. То ли луч солнца сквозь тучи упал на позолоту двери, то ли ещё что-то, но Нас пригласили войти.

Во дворце не было никого, Он был совершенно пуст, ни людей, ни мебели, никого и ничего. Мы бродили по огромным пустым залам и маленьким комнатам. Всё было очень красиво и каменные резные стены, и мраморные отполированные до блеска полы, всё Светилось и переливалось мягким внутренним Светом. Было тепло и уютно от этого Света в этом огромном дворце. Я ходил по дворцу как заворожённый, пока не вошёл видимо в центральный зал. Скорее это был даже не зал, а площадь под стеклянной крышей. Всю площадь заливал Свет огромного солнца и синее небо. По кругу стояли колонны, поддерживающее небо и солнце. Я стоял посередине этого зала или площади подставив лицо навстречу Свету и закрыв глаза. Так Я простоял довольно долго, может даже задремал. Свет обволакивал всё тело, голову, руки и проникал насквозь внутрь и изнутри тоже всё Светилось. Было состояние, как будто полностью растворился в Свете и тепле в каком-то блаженном спокойствие.

Потом Я устал. Устал и почувствовал голод. Выйдя с площади Я снова стал бродить по бесчисленным залам и комнатам в поисках Тебя или Его, или кого угодно. Было пусто и тихо, Я всё больше убеждался, что остался один. Становилось уже не по себе, выйти Я не мог так как одна комната сменялась другой или новым залом, потом другим и так дальше сколько бы я не шёл. Было по-прежнему совершенно пусто, тихо и одиноко. Я встретил одиночество в своей неприкрытой сущности, Я был внутри неё.

Размышляя над вечностью, Я не отдаю Себе отчёта в том, что это такое. Пустые фантазии, наполненные пускай даже и реальным смыслом, да к тому же и существующие в реальном физическом мире наших возможностей и мечтаний. Глядя в окно в туманный дождливый день почему-то приходят мысли о вечном или бесконечном. Не потому ли, что только в такой холодный, промозглый и неуютный день меня покидают желания, связанные с растратой энергии на непроизводительную физическую работу. И возможности в такой день ограничены, и мысли, чувства, забившись в какой ни будь угол души ждут тепла, потому что и мыслям, и чувствам, и всему что есть, и чего нет бывает так же холодно и одиноко, как и телу. Куда же стремятся мои желания и почему они так одиноки, разобщены между собой, а скорее противоречивы и нежелание понять доходит порой до бесчувствия. Дискомфорт внутренней жизни отражается во внешнем появлении, поведении, делах. Стремление к гармонии внутреннего мира, который является определяющим и тем самым выходом или освобождением, приобретением, если хотите.

За окном акация цвела, качалась на ветру. Река текла внизу, и я смотрел на воду сквозь ветви и видел искрящиеся следы солнца. Снег пошёл, гонит его ветер. Нет желания что-нибудь делать, видимо это связано с тем, что внутренний мир уже отошёл от суеты сегодняшнего дня и попал в область ожидания. Что ждёт Тебя впереди? Событие уже произошло, но ты ещё не поставлен в известность. Ожидания всегда обречены на провал, потому Ты смотришь в окно и замечаешь, что в общем ничего Ты не ожидаешь, потому как событие уже произошло во времени и отложило свой отпечаток на весь твой внутренний и внешний облик.

Потом Я подумал: почему так много дверей? Из каждой комнаты и зала вели две, а то и три, и даже четыре двери. Устав от беспрерывного хождения по дворцу Я остановился, потом сел на пол, потом лёг. Есть Я уже не хотел, спать тоже и усталости не ощущал. Я неожиданно понял, что всё очень просто, мне отсюда самому не выбраться, надо ждать. Именно ждать неизвестно чего или кого, но ждать и молчать, а смотреть на всё так как мне подскажет сердце. При упоминании о сердце Я ощутил лёгкий толчок и увидел перед собой окно. Ещё минуту назад его здесь не было, но вот оно открыто настежь огромное окно, а за ним бескрайнее синее небо. И немедленно во дворец ворвался звук через это окно, шум ветра, крики чаек и ещё… и ещё. Я подбежал к окну и увидел море внизу. Я не думал, что дворец находится так высоко над морем. Справа Я увидел лестницу. Выбежав в соседнюю комнату Я наконец-то вышел из дворца, спустился по мраморной лестнице вниз и очутился на траве.

Я огляделся, не было ни тропинок, ни дорожек, ни оград и ворот или калиток. Ярко Светило солнце, пели птицы и было до того радостно, приятно и беззаботно, что не стало больше вопросов о том, что было, что случилось, что должно случиться. Произошло главное – Я обрёл то к чему стремился, то о чём только мечтал и смутно предчувствовал. Я вышел из мира времени и пространства, из мира разума и энергии. Я вышел из себя и Я стал больше не «Я», а просто Я и Я обрёл вечность в душе своей. Он там, где Он всегда был, есть и будет. И с этого момента его зовут просто Я и он – Родился!

Увидев это Я снял с себя одежду и, оставшись голым, думал о том, что ему больше никогда не понадобятся ни пища, ни одежда, ни жильё. Ему ничего больше не нужно, так как его мысли не будут занимать эти вопросы. Он всё оставил там за сердцем, за тем, что имело только цену во времени. Теперь же времени не существовало для него.

Первый Человек, которого он повстречал была женщина. Он просто шла ему навстречу вдоль моря. Он не смотрела на него, но шла ему навстречу. Я смотрел на женщину и его внутреннее молчание и спокойствие показывало ему о то, что всё что происходит здесь и всё создано им самим, его желаниями и стремлениями. Как бы материализовался тот внутренний мир, который только интуитивно угадывался и как бы подразумевался. Но он не был вымышленным или искусственно созданным, скорее это было реальное мироощущение.

Женщина подошла и села возле него на камень. Они смотрели друг на друга или не смотрели Я этого не мог сказать. Он даже не мог сказать действительно ли Она была и сидела возле него. «Коснись Меня», – сказала Она, протянув к Нему руку. Я взял её руку, коснулся плеча, совершенно не осознавая, что Он делает, потому что ощущение не телесности во всём и в том числе и этой женщины Он ощущал внутренним своим видением. Она была так красива, что Я понимал, эта красота не реальна сама по себе, эта красота в Нём самом, то, что Он подсознательно хотел видеть, слышать, ощущать. Потому его прикосновения к Ней были не как к женщине, а как к самому себе. Только не к телу, а к своему внутреннему состоянию, своему ощущению. Это было, как если бы он наблюдал свои ощущения со стороны и сам же их ощущал.

Здесь Он всё время реально видел это разделение сущности. Что бы он не видел, о чём бы не думал всё приобретало оттенок нереально наблюдаемого со стороны. Он уже привык наблюдать себя со стороны, даже понятие Себя Он не принимал однозначно. То, что раньше Он назвал бы Собой или своим «Я» сейчас размножилось на составные части: ум, чувства, сознание всё имело независимую самостоятельность. Всё говорило Ему показывало себя и жило своей жизнью, связанным лишь каким-то неуловимым чувством присутствия во всём: в воздухе, в Свете, в каждом предмете. Буквально во всём присутствовал тот же ум, та же душа и всё, что казалось принадлежало Ему оказывается принадлежало всему и понятие «Я» было здесь уже не уместно. Оно не существовало независимо от всего, а значит «Я» не было вовсе, а была лишь абсолютная связь и соединение, или точнее сказать единое и неделимое в своей сути. И ещё Он увидел, что всё общее подчинялось Его воле, а Он подчинялся общему. Он и был тем общим, и конечным, и начальным во всём и всё, что происходило всё было от Него и в тоже самое время общее его заставляло быть.

И вот сейчас Он прикасался к женщине, как прикасался к своей обратной стороне «Я», как к общему. Он ещё до прикосновения уже знал это. Он знал это с самого начала, как попал сюда. И ещё Он знал, что это просто другой мир, со своими законами и свойствами. Мир, в котором Он стремился, как Ему казалось, быть свободным от потребностей и необходимостей. Здесь, в этом мире никогда не наступала ночь и не вспоминались любые человеческие потребности. В этом мире не требуется ничего, здесь только творится то, что желает Человек.

Это Его ощущение было очень сложным, а сложность заключалось в том, что это не было ощущением. Я сидел на камне перед морем в глубочайшем молчании. Он не думал, а смотрел, Он был един во всём. Он был тем, что называется во всеобщем разуме и гармонии. Он видел мир всего и видел Себя во всём. А потом мир разделился на три части. Причём находится Он мог только в одной их трёх частей. Эти три части были следующие:

Первый – всеобщий разум, как глаза, как взгляд темноты, как абсолютная мудрость.

Второй – был золотой и лучистый, Он был внутри с закрытыми глазами, весь погружённый в Себя и радостный.

Третий – Он был Сам Собой – Он ощущал Себя и происходящее.

Но это видение продолжалось недолго. Он шёл по песку и смотрел вперёд вдаль на границу или точку соединения трёх миров: земли, воды и воздуха. И так идя до бесконечности пока все три стихии не стали для Него единым взглядом молчания и мудрости самой по себе. Великое блаженство спокойствия заняло Его всего. Он подошёл к той заветной внутренней двери, за которую не ступал ни один смертный. Там Его ждали, но что нужно, чтобы перейти туда и зачем нужно было идти туда, если Ты уже встретил их глаза? И этот взгляд говорил о большем, чем Я, Он сейчас смотрел в Себя. Он увидел свою жизнь и жизнь других людей как мир желаний, страстей и огромного напряжения внутренних сил. Как происходит реализация желаний, как Человек сам Себя создаёт и создаёт тот мир, в котором он будет существовать в дальнейшем. Он увидел взгляды людей, которые не смотрят дальше себя и желания людей, которые продиктованы необходимостью, а не плодом воображения. И Он понял этот мир, который люди называют иллюзией или мир добра и зла. Но и это было не всё. Он понял, как люди устроены, как Они хотят быть устроены и что делают для этого.

Но это не было тем знанием, за которым Он пришёл сюда. Это не означало свободы. Надо знать, что такое свобода, а у кого спросить и куда идти за ответом. Он знал одну истину или ответ на вопрос. Воля – вот ответ на вопрос. Не физическая воля, а духовная, неосязаемая, прямая и косвенная. А существует ли такая? Всё реально в этом мире и нет нужды повторять о Себе уже сказанное. Он подошёл к камням, грудой лежащих у воды и сел на один из них.

– Если сейчас что-нибудь произойдёт, то всё правильно, а если нет…, то Я не знаю…

Он замер в напряжении, но ничего не происходило. Тёплый шершавый камень, ветер, солнце, вода, золотой Свет повсюду, сосны и тишина. Бесконечная тишина. Нет людей, но есть звери, птицы, Я их не вижу, но они есть. Люди тоже есть, но Я не хочу сейчас их видеть и потому Они не приходят. Долго ли будет продолжаться Моё одиночество. И одиночество ли это.

Он так ходил, думал и жил некоторое время. То ли год, то ли столетие, это было абсолютно не важно. Весь мир Его сконцентрировался на покое и мире. Общение с Природой было абсолютным. Она Его держала на своих руках и Ему было хорошо от этого. Внутреннее молчание, в которое он был погружён вот уже целые столетия, а может тысячелетия несёт на себе то особое ощущение высшей мудрости, которое свойственно только Природе. Он для этого и пришёл сюда, Он здесь был самим Собой, молчаливым и мудрым. Он был Творцом и не знал есть ли Он вообще. Ему, как Он считал не было что сказать Ему. А если Он был, то говорить Он хотел только самое важное в жизни. Для этого Он пришёл сюда.

Что Я Ему должен сказать и что Он хочет знать? Вот самый главный вопрос, который Ему необходимо сейчас понять. Ему дана для этого вечность. Много это или мало?! Необъяснимая радость охватила Его. Он уже так привык молчать, что уже слова казались Ему микроскопическими частичками того цельного мира, с которым Он привык общаться. Гармонию Вселенной Он не знал, а ощущал всем своим существом. Они смотрели друг на друга и безмолвно восторгались совершенством друг друга. Как мало, в сущности, Человеку надо и как бесконечно много – покой и свобода.

Нужен ли был Кто Ему? Пожалуй, нет. От одного сознания того, что придётся общаться, кому-то что-то объяснять или ещё более того, спускаться до слов…, и Он уходил от потребности видеть и слышать людей. Он хотел стать кристально чистым и Светлым. Ясный ум и чистота мысли, вот чем были его желания. Не пожелай – сказал Творец. Не желания определяют бытие Человека и не устремления. Где та грань между возможным и невозможным.

Я есть нечто – бредущее и думающее или только кажущееся думающим. Я вижу, но смотрю ли Я. Я слышу, но слышу ли Я. Кто слышит и Кто видит. Нет не Я, а звук доносится до меня, а Я только его продолжение. И образ тоже самое. Кто управляет Мной, кто общается со Мной. Все! Был ответ и Все закончил фразу: в силе духа твоё могущество – был дан тебе голос. Но в молчании твой голос. Смотри глазами сердца и слушай ушами духа. Я чувствую Его присутствие и вижу Его взгляд суровый и непостижимый. Его мощь ощущается всегда. Но в глобальном мире надо учиться или Я создал уже Его неизвестно. Но это не оправдывает и не скрывает ощущение безграничного. Его рука управляет Мной, Его глаза смотрят на меня. Вселенная стоит передо Мной и Я принадлежу Ей. Она придаёт Мне силы разума и духа.

Тёплый прозрачный огонь золотого дня дан, был Мне в видении. Я Им владею и нахожусь там, и Я всегда находился там, но не каждому дано иметь свои видения. Некоторым дано общие видение и потому Они ответственные за общее единое. Проходя мимо камней Он почувствовал тепло, но камни же должны быть холодными сказал Его ум. Ты только способен вспоминать то, с чем сталкивался или встречался, а что ждёт Тебя впереди Ты не способен знать и понимать. Ты хорош для накопления опыта, а для обладания истиной Ты слишком слаб и мал. Нет такого разума, который был бы способен охватить всю вселенную. Даже глобальный разум способен только холодно смотреть на Неё. Но внутренние свойства Её души остаются той же непознанной тайной, которая не дана каждому. Если Её не видишь в малом никогда не сможешь постигнуть Её в большом. Потому как нет малого и большого. Мир разговаривает с Тобой каждое мгновение, но ум при этом, должен научиться молчать, иначе сойдёшь с ума. Вся энергия, намного превосходящая возможности Человека. Что есть ум? Он как руки или глаза способен лишь отражать и принимать, концентрируя внимание. Главное Его ошибка, что Он на себя принимает функцию трактовать своими мерками – по образу и подобию. Мир Он делает подобным Себе, снижая, тем самым, Его возможности до умосозерцания, а не общения. Великое искусство владеть умом. Это самый тонкий инструмент из всех данных Ему от Природы.

Он видел только даль соединения трёх миров. Всё молчит кругом – это вечное молчание. То ли нем, то ли не научился говорить. Какой-то мир глубокого одиночества и зависимости. Одиночество рождает знание от Человека. Лишённый одного Он начинает замечать иное. Не всё так просто, но и не усложненно чтобы быть не понятым. Что слышно в тишине? Только тогда начинаешь понимать, что слушаешь только Себя или то что привычно, узнаваемо. То же и с глазами, но не для того они даны, чтобы забыть их где-нибудь. Что делает софист, не исследует ли он свою душу? А это означало, что Он идёт путём, держась за нить. Бесцельное блуждание не позволяет достичь иного. Но и знания не откроют дорогу к неизведанному. Иное созерцание позволяет иначе смотреть на вещи. Но следует ли заботиться о теле. Но если Тебе дана нить значит тебе дана беззаботная дорога к иному. Но не следует её терять на полпути, иначе можно оказаться в незнакомом месте. Сможешь ли Ты там в неизвестном состоянии противостоять местным обычаям, сложившимся по необходимости.

Всё в этом мире связано сложившимися обстоятельствами. Но не случайной игрой случая. Закономерность есть начала и конца. Другими словами – это история Человека. История будущих поколений, то есть Себя. Всё ли Ты способен понять из написанное якобы Тобой. Ты не способен понять даже малой толики того, что есть сказанное слово. Не в слове есть истина, но через слово Мы делаем шаг к безвестности. То, кому должно делать поступки свершает их, ибо Он свободен. Призван ли Ты быть спасителем. Не в этом дело, даже кем-то нельзя стремиться быть. Есть вечные истины, есть то, чему невозможно научиться. С эти находятся все рядом. Всё в этом мире не спасёт такого уж значительного положения и места. Ибо всё, что сказано было в начале, откликается эхом. Лишнего Ты не проживёшь. Только необходимое и достаточное для дела. Какого?

Путь Его лежал через горы и зелёные долины. Его взгляд стал синим и весь Он постепенно превратился в золотого юношу. Он был уже и не Человеком вовсе, а чем-то драгоценным самим по себе. Видимо всё что изначально имеет ценность не исчезает даже во времени. На вершине самой высокой вершины Он увидел каменное строение. Он пошёл к нему. Он шёл несколько дней и несколько ночей в гору и наконец увидел, что строение было выдолблено прямо в самой скале. Но в нём никого не было и по-видимому уже очень давно. Здесь же около строения из камня почти на самой вершине вытекал ручей. Он сел на камень и смотрел на снежные вершины гор и ощущал Их взгляд на себе. Ты пришёл из далека, но куда ты идёшь. Посиди, отдохни с дороги, когда никуда не надо больше идти или, когда Тебя не ждёт никто. Что делать остаётся Человеку, даже золотому. К чему всё это, о чём Он может думать и что делать в этом мире.

Так вот сидя в неподвижности тоже осознаёшь путь. И это тоже путь, движемся или нет. Идёшь куда ни будь, оставаясь на месте. Сам Ты ничего не можешь даже понять не то уж чтобы что-то создать. Создаёшь как лучше получается, как хуже. Эгоист Человек, потому так одинок. За своей радостью стремится и корыстью тоже. Ибо нет равенства в том, что Человек измыслил. Живёт не для себя, а свою жизнь отдаст, требуя взамен, что?

Философ, софист, демагог…, до бесконечности имена и названия – лишь звуки в путанице и дисгармонии бытия, порождённого самим Человеком. Крепко ли Ты запомнил сказанное? А следует ли Его запоминать…, физика тлен и память тлен как мысли. Глядя и ничего не пытаясь понять значит обречь себя на вымирание. Ничего не достигается если за этим не идти. Опять предстаёт наш порядок пространства и времени. Наше измерение. Познание нашего измерения лежит через общение. Масштаб и суть через общение с тем, кого Ты избрал для проводника. И Он Тебя поведёт к себе. Но Он сам в пути, ибо нет дорог, но есть пути к истине. И не лежат они глубоко зарытыми, а вымощены камнем. Путь в никуда, так мысленно сказать для Человека, погружённого в самого себя. Чего коснёшься, то и преобразуешь. Не касайся души, ибо Человек не совершенен. Дай Ему управлять своими поступками, и они будут чисты. Не двигайся с места до того, как тебе лично не скажут. Куда и зачем идти Тебе не зачем знать.

Над вершинами парили орлы. Белые головы гор смотрели на Него. Кто здесь и, Кто ушёл отсюда и зачем. Значит всё-таки кто-то зачем-то ушёл. Всегда надо уходить, рано или поздно отсюда. Надо трогаться в путь. Пришло время. Сопровождать тебя, а потом опять оставлять в безвременье. Где Ты тогда находишься, что делать в безвременье. В памяти сейчас ты творишь своё время. И молчишь. А что говорить, когда время ещё не пришло. Всё сбудется, что пожелаешь, но нет того самого главного в том, что, когда время придёт. Что есть пришедшее время, не абсурд ли это. Оно никуда не уходило и не собирается уходить или приходить. Время есть лишь обращение к посланнику с просьбой, но будет ли выполнена. Чем дольше приходиться ждать, тем менее она благоприятна. Ибо нет желания – нет причин страдания. Но что же остаётся взамен того, что Ты Человек мера всех вещей. Ты един во множестве. Сидя на вершине Ты так же далёк от величия и истины. Нет пути к ней, но есть Она, всегда и везде.