Текст книги "Частный человек. Избранные места из переписки с врагами"

Автор книги: Павел Чувиляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

2. Рука дающая и берущая, костлявая.

Вернёмся к рекламе. Нельзя кусать руку дающую – давать перестанет. Как сказал поэт:

Можем плюнуть лично на…

Не… Тут закончилась слюна.

Тимур Султанович Шаов: «Частушки-пофигушки»

Как же возможны свободные СМИ? Парадокс в том, что отдельно взятое СМИ независимым быть не может. Но все вместе медиа свободными быть могут. Всё дело в крупных рекламодателях, вернее, в их соотношении с числом серьёзных СМИ. Количество СМИ ограничено спросом: далеко не все люди хотят читать газеты, смотреть ТВ и платить за это. Количество «больших» СМИ зависит от численности населения и уровня его образования. Неграмотные газет не читают, а необразованные предпочитают газетам комиксы. В экономически развитых странах население растёт медленно, а уровень образования повышается ещё более неспешно. Поэтому и число крупных СМИ растёт черепашьими темпами. На отрезке в 50 лет его можно считать постоянным.

Возьмём оплот «свободной прессы» – США. По территории эта страна на 15 % меньше России; по населению почти вдвое больше. Количество СМИ с всеамериканским охватом – 46, и за полвека оно не изменилось. Злые языки утверждают, что все они принадлежат пяти крупнейшим медиа-империям. Не проверял. Но даже скептики признают: два американских медиа-холдинга симпатизируют республиканцам, два – демократам, а один сторонится политики и лишь развлекает. Принцип из эпиграфа остаётся верным. И развлечения тоже разные. Присутствуют тупейшие комиксы, и чтиво для домохозяек. Но есть и другое. Например, в американской версии журнала Playboy регулярно публикуются нобелевские лауреаты. Не только по экономике, но и по физике, а также литературе. Даже математики печатаются, хотя в этой науке нобелевских премий нет. В силу специфики издания каждая заметка содержит несколько эротических фото автора или соавторов. И оказывается, что интеллигенты-то очень даже ничего, особенно если с ними поработают профессиональные визажисты. В обществе, ценящем образование, у умника и эрудита гораздо больше шансов развести подружку на секс. Посмотрит девушка на «ботаника» и вздохнёт: негр-баскетболист, конечно, интересней, но в спорте конкуренция острей, да и травмы нередки. А в свежем Playboy не только голые очкарики сверкают, но и циферка их годового дохода аккуратно прописана. Очень соблазнительная. Зато в РФ, в отличие от растленного Запада, духовность и соборность: недавно академию наук разогнали.

Но вернёмся к американским рекламодателям. По итогам 2012 года число корпораций с капитализацией больше, чем у знаменитого российского Газпрома, в США составляло 306. Это после кризиса; до того было 324. Полвека назад сравнимых корпораций в США было около 100; налицо рост. Кстати, по меркам США российский Газпром – корпорация не особо крупная; средненькая. Всего-то $100 млрд капитализации, а до кризиса было $300 млрд. Капитализация крупнейших компаний США зашкаливает за $1 трлн.

Капитализация – наиболее объективный показатель богатства. Он основан не на оценках, которые можно фальсифицировать, а на совокупном мнении участников рынка. Это цена одной акции компании, умноженная на их количество. Рассчитывается раз в месяц, чтобы сгладить текущие биржевые колебания. Капитализация показывает мощь корпорации; насколько ей верят. Причём не наивные простаки, а прожжённые биржевые дельцы.

Теперь представьте себе 300 Газпромов и тот объём средств, которые они могли бы потратить на рекламу, то есть заплатить СМИ. По закону более 20 % рекламы быть не может, причём законодательство РФ совпадает с нормами экономически развитых стран. Если рекламы больше, СМИ считается не общественно-политическим, а рекламным. Например, газета бесплатных объявлений. Рекламные СМИ платят гораздо больше налогов. Российский НДС для рекламных СМИ будет не 10 %, как для общественно-политических, а 20 %, а то и 34 %. Как говорится, почувствуйте разницу. Вспоминаю, как до кризиса, когда рекламы было много, начальники в «Коммерсанте» требовали заметок, заметок, заметок…Чтобы номер стал толстым, и рекламу можно было туда впихнуть, не нарушая «правило 20 %». Личный рекорд (2007 года): 8 заметок по 12 тыс. знаков каждая за 5 дней. Повторять и тем более превышать его не хочу.

Сколько в России СМИ общенационального уровня? Речь не о качестве, а о количестве. Давайте считать: «ВГТРК», «Первый канал», «НТВ», «Радио России», «Эхо Москвы», «Коммерсантъ», «Ведомости», «Российская газета», «Новая газета» (с натяжкой), «МК», «АиФ», «КП», «Независимая газета» (с натяжкой), «Известия» (с натяжкой), «Вокруг света», «Красная звезда», «Гудок», «СПИД-инфо» (с большой натяжкой), «Труд». У меня получилось 19 штук (с натяжками). А сколько в РФ крупных корпораций? Считаем: Газпром, Роснефть, Лукойл, Сбербанк, Норникель, ТНК-BP, Росвооружение, Роснанотех, ОСК, ОАК, ВТБ, МТС, Вымпелком (с Би-лайном), Мегафон, НЛМК, Металлоинвест, Росбанк. У меня вышло 17 штук (с натяжками). Совпадение почти точное, что неслучайно. Такова мировая статистика: в среднем, но до определенного предела (см. ниже) в стране столько же влиятельных СМИ, сколько крупных корпораций. Соотношение 1:1^[16].

Представим себе ситуацию: 17 корпораций дают рекламу и поддерживают на плаву 19 СМИ. Появляется 18-я корпорация. Кстати, ей чуть было не стала пивоваренная компания «Балтика». Что произойдёт? Про неприглядные делишки 17-ти корпораций СМИ будут молчать, ибо «не кусай руку дающую». Но на 18-ю корпорацию даже раздутых рекламных площадей не хватит; либо она пожадничала. Однако 80 % площади (времени) нужно заполнять интересными материалами («сенсации, интриги, расследования»).

И тут все 19 ведущих СМИ заорали, как резанные: «18-я корпорация – козлы, козлы, К-О-З-Л-Ы-Ы-Ы»!!! Тем более что действительно козлы; есть факты.

Что сделает 18-я корпорация? В 19 СМИ уже не попасть: рекламная площадь выкуплена конкурентами на месяцы вперед. Да и не хочется; они в нас плюют, а мы им деньги давать будем? Тогда 18– я корпорация учредит (или купит) 20-е СМИ (вариант: возродит 19-е). Про 18-ю корпорацию и про 9 вовремя сообразивших и давших туда рекламу, новое СМИ будет молчать. Но 8 оставшихся корпораций у него станут: «козлы, козлы, ой, ну какие же все-таки КОЗЛЫ»! Тем более что действительно козлы, как и было сказано.

Теперь представим себе, что из 300 Газпромов 10 дали рекламу в 5 ведущих СМИ (почему соотношение становится 1:2, скажу ниже). Что делать остальным 290 Газпромам, про которых СМИ орут: «козлы»? Учредить новое крупное СМИ не получится: в стране нет столько читателей, зрителей и слушателей. За часть «козлов» СМИ ответят в судах. Но так ведь не насудишься: расходы, расходы… Что делать? Не остаётся ничего другого, кроме как отпустить вожжи. Купить, например, небольшую долю акций всех ведущих СМИ. С условием: «Давайте говорить не «козлы», а «козлики». Ещё лучше – «козлята» или «козлятки». Маленькие такие, в чем-то даже симпатичные». И сказка есть: «Волк и семеро козлят» (это про Команду). Откроешь любое западное СМИ: «По мнению некоторых экспертов, среди которых г-да имярек из конкурирующей корпорации, в действиях корпорации «такой-то», иногда, изредка, но всё же, по-видимому, присутствует некоторый запашок». Слово «козла», которым журналист закончил фразу, убрано по требованию юридического отдела издания. Это называется политкорректностью.

Отсюда изменение соотношения от 1:1 до 1:2 и больше. На 300 Газпромов влиятельных СМИ попросту не хватает. Слишком много Газпромов на душу населения, то есть на бедные головы читателей и зрителей. У потребителя информации появляется выбор. Ни одно серьёзное СМИ не говорит, что все корпорации – гады, поскольку каждое из них не является независимым. Но одни СМИ весело и убедительно, а то читать-смотреть не будут, доказывают, что козлы – вон те, а другие, столь же влиятельные и солидные, говорят, что козлы – вот эти; конкуренты первых гадов.

Но потребитель может прочесть все СМИ. С появлением Интернета расходы на это стали почти нулевыми. И если он не глуп и имеет образование, из их сравнения он легко и непринуждённо извлечёт свободную и независимую картину происходящего. Увеличение количества рекламодателей приводит к тому, что СМИ в целом становятся рабами многих хозяев. А значит, как было замечено ещё в древности, – свободными.

3. Побочные эффекты.

Вторичный эффект: богатство СМИ. Если в дефиците не деньги, а общенациональная рекламная площадь (время), то владельцы площади становятся богаче владельцев денег. Владелец дефицита всегда богат. Если нет способа отнять дефицит силой (смотрите ниже). Кому принадлежат ведущие СМИ в РФ? Ну, с ТВ и «Российской газетой» (Рогами) всё давно понятно: государству (Путину). Далее: «Коммерсант» – Алишер Усманов (Металлоинвест), «Новая газета» – Александр Лебедев (Национальный резервный банк), КП – братья Ковальчуки (ОАК), «Гудок» – Якунин (РЖД). Дальше перечислять? Белой вороной выглядит лишь «МК», принадлежащий Павлу Гусеву (МК).

Это результат приватизации. В 1990-е содержать СМИ (один комплекс Известий чего стоил!) государству стало не по карману. Оно ограничилось налоговой льготой по НДС и отпустило СМИ в свободное плавание. Журналисты радовались: «швобода, швобода…»! Не понимая, что из убыточности СМИ есть лишь одно исключение: момент революции. Тогда тиражи миллионные (с допечатками!), но всё равно зачитываются до дыр. И на очень краткое время СМИ становятся прибыльными.

Революция быстро кончилась: уже к 1992-му вернулась ситуация плановой убыточности СМИ. Олигархи стали радостно скупать обедневшие телекомпании и издания. А СМИ поддались, думая, что им сейчас отвалят денег. Ну, топ-менеджерам, может, что-то и дали. Немного перепало и журналистам, особенно во время корпоративных информационных войн середины 1990-х. В остальном нищета унылая; смертная. Потому что качественная журналистика в России никому не нужна. А ту, что есть, и за копейки сделают. И делают.

В очередной раз сам себя опровергну. Если СМИ такие бедные, несчастные и планово– убыточные, зачем люди ими занимаются? Почему богатый и очень умный Павел Гусев не закрыл «МК» в 1992-м, 1996-м или 2000-м? Он что, фанат свободы слова? Ни в жизнь не поверю! Комсомолец никакую свободу любить не может; поскольку он обязан чтить устав ВЛКСМ^[17]. В противовес можно вспомнить Дмитрия Галковского: «Печатание большого тиража – это в буквальном смысле печатание денег».

Как разрешить противоречие? Просто! Большой тираж – всегда шантаж государства. Оно воленс-ноленс (волей-неволей) обязано прислушиваться к обладателю такого рычага общественного мнения^[18]. Например, Павел Гусев входит в клуб главных редакторов, где не реже раза в месяц лично общается с Президентом РФ, кто бы он ни был. Он общался в таком режиме со всеми правителями СССР-РФ, начиная с Брежнева, при котором он и был назначен (ключевое слово!) главным редактором «МК». Правители приходят и уходят, а Павел Николаевич Гусев остаётся; он незаменим и вечен. В результате, например, в конце 2011-го редакция МК знала, что президентом будет Путин, а не Медведев за два месяца до официального оглашения этой новости. «МК» её, разумеется, раньше времени не публиковал. Но кому надо знали, как пойдут дела, а это дорогого стоит.

Кроме того, ведущие СМИ в России и во всем мире получают прямую господдержку. И её масштабы впечатляют. Так, по итогам 2012 года телеканал Россия получил от государства 19,1 млрд руб., и заработал на рекламе 19,6 млрд. Половину его бюджета составляют дотации. Телеканал Russia Today обошёлся бюджету в 11 млрд руб.; Новое общественное телевидение (ОТР) получило 1,5 млрд руб.; РИА Новости – 2,9 млрд руб.; Российская газета – 3,95 млрд руб.; радио Голос России – 4,4 млрд руб. Для сравнения: телеканал Аль-Джазира получает из бюджета Катара около 4 млрд руб. в год; британская ВВС – 11 млрд руб. в год (суммы переведены в рубли по курсу 2013 года).

Но гораздо больше косвенная поддержка политических и экономических, вернее, политико-экономических, групп. Она обычно даётся не напрямую, а в виде возможности заработать; допуска в определённую нишу. Так, «МК» несколько десятилетий печатает объявления о «досуге», сиречь о проституции, за которые изданию никогда ничего не было^[19]. И не будет, пока газета остаётся лояльна властям. Для дополнительного контроля государство старается дать такую нишу, которую легко отнять. Кроме того, на СМИ вешают маркёр: «А-а-а, «МК»… знаем… Реклама борделей…». Это нивелировка серьёзных общественных проблем, затрагиваемых газетой с миллионным тиражом. Но косвенную поддержку, то есть плату за лояльность, получают (печатают деньги) хозяева СМИ, а вовсе не сами СМИ. И уж тем более не журналисты, там работающие.

Но на каждый замок найдется ключик. Кому принадлежат СМИ в США? Мэрдоку? Не-а. У Мэрдока (или у Берлускони с Блумбергом) есть влияние и большая степень контроля. Но все крупные СМИ в США являются ОАО (открытыми акционерными обществами). До этого даже ЗАО «МК» не дотягивает. Акции западных СМИ обращаются на бирже. Если СМИ станет неинтересным, кричащим сплошное «ура!» про Путина (или Обаму), то миллионы мелких акционеров (а именно в их руках основная доля капитала) продадут акции. Упадет капитализация, забеспокоятся инвесторы и рекламодатели. И замаячит впереди банкротство. Поэтому нет, и не будет панегириков Обаме. Доходы от рекламы 300 Газпромов превышают риск политического «наезда» на президента США!

Третичный эффект: богатство журналистов. Откроем жёлтый детектив, например, Чейза. Описан «один день журналиста», проводящего расследование. Он обедает в ресторане, а вечером надирается в баре. Завтра тоже ресторан и бар. И послезавтра. Наконец, через две недели хождения по барам и встреч с информаторами, которым журналюга часто ещё и платит, у него собирается достаточно фактов, чтобы с похмелюги пришло озарение: кто же преступник. Он звонит туповатому полицаю и скармливает ему информацию. Они встречаются – конечно же, в ресторане. Зло наказано, хэппи-энд…

Какая же у журналюги зарплата, что он может каждый день ходить в ресторан? Да не в забегаловки – Макдональдс и Старбакс – а в приличные заведения. Плюс каждый вечер ещё и надираться. В нормальном ресторане чашка кофе стоит $2,5. А скромный обед (у журналиста нескромный; он в ресторане с бабами) обойдётся в $150, не меньше. Сигареты и спиртное в США обложены драконовскими акцизами и очень дороги. Но никто не обвинил Чейза в не реалистичности, потому что здесь он не врёт. В 2001 году мой бывший начальник – Петр Рушайло – побывал в США на стажировке. Как положено, принимал его равный по должности: начальник отдела макроэкономики NYT (Нью-Йорк Таймс). Коллеги сразу же поинтересовались зарплатами друг друга: для мужиков чем-нибудь померяться – первое дело. Американ похвастался: «$600 тыс. в год плюс бонусы». Когда узнал про российские зарплаты – $30 тыс. в год, что в 20 раз (!) меньше – выпал в осадок и заявил, что так работать нельзя.

В 2001 году миллионерами (получающими более $1 млн в год) в США были главные редакторы СМИ. Начальники отделов были, как минимум, полумиллионерами. Сейчас, спустя 12 лет, они стали миллионерами, а по полмиллиона в год стали получать обычные журналисты ведущих мировых СМИ. Глобальный экономический кризис тому нисколько не помешал. Конкуренция не только снижает цены, но и повышает зарплаты. На $40 тыс. в месяц можно и в баре ежедневно надираться, и в ресторанах обедать.

Это не высокие, а разумные зарплаты. Таскать мешки или крутить гайки может каждый. Проводить полноценные журналистские расследования умеют единицы. Повторяю: обладатель дефицита всегда богат. В России навык журналистского расследования не является дефицитным. Более того, он никому не нужен. 17 корпораций плюс государство легко заткнули рот 19 СМИ. Ничего, кроме сломанных пальцев, проломленной башки или пули журналист не получит^[20]. У журналистских расследований в России нет заказчика. За рубежом он есть, в том числе и для распутывания российских делишек. А в России… Ну не будут корпорации заказывать расследования друг про друга, когда им и так хорошо. И редакции не будут, ибо в очередной раз скажу: «не кусай руку дающую». Ровно по тем же причинам в России маленький заказ на качественную журналистику с аналитикой и привлечением экспертов. Да простят меня коллеги из «Коммерсанта», «Ведомостей» и «Газеты. ги», но я бы сказал, что её почти нет. Потому что она не нужна.

4. Критическая точка.

Доколе?!! Пока в России не появится 300 Газпромов. На самом деле, критическая точка достигается существенно раньше: 50–60 крупных корпораций на 100 млн населения. В таком соотношении в Великобритании произошел примечательный случай. В 1964 году BBC открыла цветное вещание. И начала сочно и полноцветно показывать забастовки и другие социальные проблемы. Но BBC – государственный телеканал, и правительство попыталось безобразие запретить. BBC не подчинилась. Тогда английский премьер-министр, по-моему, это был Тони Эшли; уточнять лень, ввёл в Лондон два парашютно-десантных полка, окружил здание BBC и стал готовить силовой захват.

После этого английский Парламент заявил, что в случае штурма он уйдёт в отставку в полном составе. Так сказали обе партии, в том числе правящая, к которой принадлежал премьер-министр. Он оказался в политической изоляции и ушёл в отставку сам. Штурм не состоялся. В Великобритании тогда было 52 крупные корпорации. Парламентарии являются их политическими представителями; лоббистами. Не народ встал на защиту свободы слова (она ему не нужна), а корпорации. И власть пошла на попятную. Сравните с разгоном НТВ в 2001 году. С 17-ю корпорациями власть может договориться, припугнуть, а строптивую 18-ю (ЮКОС) разорить и посадить топ-менеджмент. Но 50 корпораций «построить» очень сложно: каждая захочет чего-то получить за лояльность, а интересы у них слишком разные и конкуренция слишком остра.

Свобода слова наступает, когда количество крупных рекламодателей переходит в качество.

Замечание. Военное дело – очень древняя наука. За много веков найдено оптимальное число солдат, для управления которыми нужен офицер. Это 30 человек: взвод или полуманипула на древнеримский манер. Офицер стоит гораздо дороже солдата; государство всегда стремится сэкономить, сокращая число офицеров. Но меньше нельзя: человеческая зверушка такова, что 30 человек по команде в атаку бегут, но «33 богатыря» предпочтут дезертировать. Возвращаясь к СМИ: 17 глав корпораций, олигархов – это даже не взвод, а так полвзвода. Офицер Путин быстренько их построит (Прохоров – правофланговый, и не только по росту). Потом он заставит их бежать по команде на пулемёт, что и наблюдаем. А 50 олигархов построить нельзя – дезертируют. Например, начнут кормить СМИ, дабы с помощью общественного мнения скинуть ненавистного офицера. Более высокой структуры (рота, батальон, полк) над Путиным напрямую нет (косвенная есть). Дезертиров никто не отловит, не расстреляет и не загонит в штрафбат. С 50-ю олигархами нужно будет уже не командовать, а договариваться, чтобы не разбежались. В схожем положении находится правитель любой крупной страны: 50 глав корпораций на 100 млн населения являются критической точкой.

Капитализм – очень противная вещь. Любой мелкий капиталист, открывший крохотную лавчонку, мечтает о том, как бы открыть вторую. А ещё лучше: отобрать лавку у соседа-конкурента. Любая свора крупных капиталистов, создавшая корпорацию, мечтает о том, как бы расширить её вдвое. Желательно, попутно проглотив конкурирующие корпорации или оторвав от них куски пожирнее.

Любая бюрократическая структура – государство или корпорация – стремится к неограниченному расширению. Это идеальный газ.

В пределе это порождает войну. Между государствами, что в прошлом XX веке довело до двух мировых войн. Либо между корпорациями, со стрельбой и взрывами на мирных московских улицах, что и наблюдалось в 1990-е. При этом информационные войны являются составной и неотъемлемой частью боевых действий. Но парадокс: богатые СМИ являются одним из немногих тормозов войны. Они зависят от читателя, а обыватель попасть в окопы обычно не жаждет. Нужны титанические усилия агитпропа, чтобы он туда пошёл. Капитализм сам порождает ограничитель в лице СМИ. Когда корпораций становится слишком много, они волей-неволей начинают поддерживать СМИ.

Когда же так станет в России? Моя оценка: через 45–50 лет. Именно настолько мы сейчас отстаём от развитых стран. До перестройки-катастройки отставали на 40 лет; после неё ситуация ухудшилась. Нам кажется, что Запад всегда был свободным местом, но это не так. Каких-то 100 лет назад там и не пахло теми свободами, что есть сейчас. Почитайте замечательный роман Доктороу «Рэгтайм»; он как раз о той эпохе. В целом, то, что есть сейчас, появилось на Западе лишь в 1960-1980-е годы. Понадобилась почти удавшаяся – президент Де Голль ушёл в отставку, и на некоторое время бежал из страны – революция 1968 года во Франции. Понадобилось движение за гражданские права в США и убийства Мартина Лютера Кинга и Джона Фицжеральда Кеннеди. Это был весьма болезненный процесс, и в России он, вероятно, тоже пройдёт не гладко.

Но ВЫ – доживёте. А я, скорее всего, нет.

Поэтому моё отношение к российской журналистике и к тому, что я сам пишу в СМИ, сугубо пофигистское. Чтобы не сказать грубее и сильнее. Тексты подвергаются цензуре и редактуре; юридически они мне не принадлежат. То, что напечатано в СМИ за моей подписью, сказано не мной; это плод коллективного труда. Зато я очень серьёзно отношусь к писательству. Тут я говорю сам; мне и отвечать.

5. Мозговёрт^[21].

Для улучшения положения со свободой слова в России нужен поворот в мозгах, мозговёрт. Корпорациями и государством управляют люди, склонные сначала думать, а потом действовать. От мыслей в головах очень многое зависит. По счастью, высшее образование нынче обязательно для чиновников и топ-менеджеров. Они иногда читают. А значит, мы с вами обладаем уникальной возможностью: всерьёз влиять на мозги при помощи всего лишь написанных нами слов.

Путин мыслит так, как принято в спецслужбах. Первая установка – кругом враги; вторая – верить никому нельзя; третья – мне верить можно. У друзей Путина (а откуда им взяться, как не из тех же спецслужб?), назначенных им на ключевые посты во власти и в бизнесе, поведенческие установки; менталитет, схожи. Пословица: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. С исторической точки зрения нынешний правящий слой РФ является отработанным материалом. Потому что управление современным государством – не спецоперация: экономика слишком велика для тотального контроля. Осуществлять его может, разве что Путин. У него есть бонус: экономика в РФ гораздо меньше советской, а спецслужбы по-советски раздуты. Так случилось, поскольку центральный аппарат КГБ СССР располагался в Москве и в момент перестройки-катастройки и распада Союза сумел уцелеть. Кадры сохранились. Но бонус отнюдь не вечен, поскольку система подготовки кадров канула в Лету вместе с СССР. А то, что осталось, воспроизводит отморозков. Ещё лет 10–15 и дефицит толковых кадров в спецслужбах станет весьма ощутим.

Тайная полиция названа так вовсе не из-за охраны тайн (это вспомогательная функция), а потому что она прячется. Ведь она действует поверх законов, постоянно нарушая их. А преступник всегда вынужден скрываться. Даже в кино агент 007 с лицензией на убийство, уголовно наказуемое в любой стране, всё время от кого-то убегает. Но государство публично и официально нарушать закон не может. Наоборот, оно насаждает законность в обществе. Поведенческие установки правящего слоя РФ противоречат основам государственного устройства, от чего и проистекает львиная доля нынешних коллизий.

Например, задумывались ли вы над тем, что Джеймс Бонд означает Джеймс Слуга? Ведь bond по-английски – долг, обязательство. Бондами, пожизненными должниками, ранее называли крепостных крестьян, а затем арендаторов-держателей земли. Бонд – по определению человек зависимый; его что-то удерживает. У англичан правильное, хотя и извращённое чувство юмора. Это специально для оболванивания русских снят фильм, где агент тайной полиции зовётся фон Штирлиц. Благородный дворянин, хотя бы по легенде; понарошку, но как бы Хозяин. А у англичан будет Джеймс Слуга. Они прекрасно знают, что место спецслужб – в лакейской. Добыл шпион информацию, принёс её Людям – сиди и жди, пока Хозяева её обсудят, примут Решения и дадут тебе новое задание. Вот тебе грошик медный, можешь пока пойти выпить своё «смешать, но не взбалтывать». Но при этом знай своё место. Засвистит свисток – рысцой к Хозяевам, узнавать, кого для их целей сегодня нужно убить.

Вся проблема современной России в том, что у неё нет Хозяев, нет элиты. Вернее, есть, но она не в России живёт. В отсутствии Хозяев наверху кувыркаются Джеймсы Слуги. Кот из дома – мыши в пляс. Так и доводят до ручки экономику богатейшей страны. Но раскрою вам страшную тайну: элита постепенно формируется. По улицам прямо сейчас бродят четыре президента России. Один – корпоративный менеджер или чиновник среднего звена; второй – заканчивает вуз; третий – школьник, четвёртый – новорожденный (коляска пока без мигалки). Два президентских срока по 12 лет; далее легко подсчитать. От того, что будут думать эти люди в ближайшие 20 лет, зависит, без ложного пафоса, судьба страны. А в головах у них будет то, что они прочтут. Поможем?

6. Анекдот, короткая смешная история, имевшая место.

2006 год, клуб ОГИ, лекция Глеба Павловского. Народу тьма. Крики, гвалт: какие Путин с Павловским душители свободы. Павловский лениво отругивается. Вдруг как школьник, поднимает руку Дмитрий Александрович Пригов, смертельно больной и знающий, что доживает последние дни. Мгновенная тишина. Шаркая и горбясь, он выходит к трибуне и своим характерным тоненьким противным голоском говорит:

– Власть обвиняет оппозицию в инфантильности и пустой говорильне; оппозиция винит власть в невежестве и злодействе. Послушайте! Но одно же другому не мешает!

Шаркая и горбясь в полной тишине, он возвращается на место. Половина народу просто встала и ушла, поняв, что Пригов прав. Через 15 минут ушла вторая половина. Через 20 минут президиум понял, что дискутирует в пустом зале и тоже ушёл. Но Пригов досидел до конца: ждал ответа и не дождался. А я до сих пор жалею, что не взял тогда у него автограф. Теперь-то он их в раю раздаёт, а туда тяжело попасть.

7. Пугаете!

ПАРА СЕКРЕТОВ.

Об отличиях виски от коньяка и о собаках

Собаки бывают пастушьи, ездовые, охотничьи и декоративные.

Кинологический справочник, 1912 год

1. Пишущая братия.

Мне очень хочется, чтобы лица, принимающие решения, читали заметки Команды. Но как этого добиться? Начинаю раскрывать профессиональные секреты. Для начала – два.

Первый. Любая редакция всегда нуждается в материалах. Повторяю: любая и всегда. Начальство и редакторы могут сколько угодно надувать щёки. Чаще всего они гордятся по делу; иногда нет. Но только от качества работы низового журналистского звена зависит, будут ли данное СМИ читать (смотреть, слушать) или нет.

Поэтому любая редакция с радостью опубликует текст внештатного автора, если материал интересный. В экономически развитых странах многие редакции вообще отказались от штатных журналистов; первичный материал поставляют исключительно фрилансеры, внештатники. Это мировой тренд, он дойдет и до России, но, боюсь, не скоро.

Второй. В любой редакции есть текучка. Она заедает и не даёт сотрудникам даже толком выспаться. От хронической усталости штатный автор зачастую пишет хуже внешатного. За что же ему деньги платят, да ещё вдвое больше, чем внештатнику? Вы будете смеяться, но за доверие. Каждый текст требует редакторской доводки. Начальники отделов (редакторы) получают в 2–4 раза (!) больше штатных журналистов. И это правильно, хотя и против моих классовых интересов. Откуда взялось такое соотношение, скажу ниже. А пока вернёмся к штатникам и внештатникам. Путём изучения творчества автора редакция убедилась… нет, вовсе не в его гениальности. Гении, чтобы вы знали, никому на фиг не нужны. Сегодня он принесёт гениальный текст, а завтра, по гениальности своей, запьёт, забьёт или принесёт то, что лучше бы не приносил. И сорвёт номер.

Так вот, редакция убедилась, что данный автор не выдаёт текстов ниже определенного уровня. Тогда трудозатраты редактора на доводку его текстов можно просчитать. Всё, автора можно брать в штат. Потому что расходы на него можно калькулировать.

А за доход отвечает редактор. Ему платят намного больше, чем журналисту, и тоже за доверие. Изучив трудовой путь зверушки (внимательно изучив, с обязательными звонками на предыдущие места работы), редакция убедилась в двух вещах. Во-первых (это главное!), что текст, подставляющий издание, этот человек не пропустит. Он будет соблюдать редакционную политику. Она проста; повторяю: «не кусай руку дающую». Главный редактор непременно сообщит, кого кусать можно, а кого нет.

Во-вторых (это сложнее), редакция убедилась, что яркий текст этим редактором зарублен не будет. Мало того, при необходимости им будет доведён до ума материал среднего качества. Он принесёт изданию читателей, а значит доход. Управляя журналистами в своём отделе, редактор будет нацеливать и мотивировать их на создание читабельных текстов; если надо – научит.

Замечание. Определение профессионального редактора: это тот, кто с одного взгляда найдёт в тексте лучший абзац и выбросит его под предлогом сокращения или непонятности для читателя. В этой шутке большая доля правды.

2. Огни, воды и медные трубы.

Кого я хочу сделать из вас. Есть категория авторов, на которых трудозатраты редакторов в среднем равны нулю. У них у всех одна фамилия: Выручай. Им улыбаются в любой редакции и поят коньяком. Потому что окупается коньячок-то, окупается. Сокращением дорогостоящего редакторского времени. В эту категорию я уже лет пять хочу перейти, и всё никак. Не во всех редакциях меня коньяком поят; кое-где и носы воротят. Но в некоторых поят; и их всё больше. Это называется профессиональный рост.

Замечание. Журналисты бывают курящие, как я; бывают пьющие и бывают то и другое одновременно. Есть ещё и пишущие, но это большая редкость.

Хочу добиться от вас массовой смены фамилий. Замуж по мусульманскому обычаю за меня выходить не надо. Но в категорию Выручаев следует перейти. Это первый шаг, что называется, для начала разговора. Поясню на примере, что значит «не выдаёт тексты ниже определенного уровня». Давеча проспал я одно мероприятие; ни много ни мало заседание правительства. А всё Медведев виноват: зачем, надо было чиновников с 8 утра работать заставлять? Теперь они злые: с недосыпу ещё и не такие гадкие законы придумаешь…