Текст книги "Зверское убийство. Тайна Люка Эббота"

Автор книги: Паула Гослинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 13

К тому времени, кода прибыли Люк и Пэдди, дом уже был освещен. Облака морозного тумана клубились над головами людей в форме, что собрались вокруг. Ночь была чрезвычайно холодной, и многие в ожидании формальностей следствия хлопали в ладоши и топали ногами, чтобы согреться.

Однако возле рта Мейбл Пикок не висело облачко дыхания. Небольшой налет изморози выступил вокруг зияющей раны на ее горле, и тело ее было все еще теплое. Она лежала внизу длинного газона, что спускался от Пикок Мэнор к реке. На ней было цветастое шелковое платье и, очевидно, пальто внакидку, на котором она теперь и лежала. Значит, она вышла из дома по какой-то причине, должно быть, по важной причине, и не ожидала, что задержится, подумал Люк.

– Мы думали, что это – из-за собаки, сэр, – сказал Беннет, заметив взгляд Люка. – Должно быть, она вышла позвать собаку или что-то в этом роде, прошла вдоль по газону – и тут была схвачена.

– У них есть собака? – спросил Люк.

– Да, сэр. Ее сын говорит, что приехал домой и нашел уличную дверь раскрытой настежь, а собака бегала вокруг и вела себя странно. Она убегала к реке – и прибегала обратно, как будто звала за собой, если вы меня понимаете. Пикок обошел дом и выяснил, что матери там нет, поэтому он взял фонарь и пошел за собакой. Он говорит, что подумал, будто она взяла собаку, чтобы прогуляться, – и подвернула ногу, или вроде того… и нашел ее… вот так. Он был очень близок со своей матерью, мистер Пикок. Поэтому воспринял случившееся так тяжело. Мы вызвали врача.

– Понимаю. Спасибо. Следователь извещен?

– Да, сэр, уже едет. – Теперь Беннет хорошо усвоил последовательность действий в подобных случаях. Стал уже привыкать к убийствам.

Мистер Пикок сидел в холле. Его лицо было мертвенно-белым, руки судорожно обхватили подлокотники кресла с прямой спинкой, обращенного к двери. Когда вошли Люк и Пэдди, он даже не взглянул на них. Люк вынужден был склониться над ним и дважды обратиться по имени, прежде чем Марк пошевелился.

– Мистер Пикок, я – старший уголовный инспектор Эббот. Примите мои соболезнования и извините меня, что я тревожу вас в такой момент, однако у меня к вам несколько вопросов…

– Она мертва, – проговорил Марк. Его голос был безжизненным и отстраненным, будто он читал сводку новостей.

– Да, сэр. Мне очень жаль.

Марк поглядел на него:

– Это невозможно объяснить.

– Что, сэр?

– То, что она вышла одна. Она говорила, что ни за что не выйдет из дому, понимаете. Сегодня вечером она оставалась дома одна. У нас нет прислуги, живущей в доме. Бэзил в Лондоне. Я уехал на вечер, и она сказала, что останется дома и запрется – из-за этого убийцы. Однако она вышла из дому. Ей не было нужды выходить из-за Бэркиса – он гуляет и прибегает сам, когда его позовешь. Он очень умный. Почему она вышла?

– Не знаю, мистер Пикок. – Люк оглянулся.

Холл был прекрасно обставлен и ярко освещен, однако вряд ли был подходящим местом для допроса. Слышны были голоса и звук моторов на улице. Послышались и шаги: это приехала бригада медицинской экспертизы. А здесь были лишь белые и черные мраморные панели, дубовые двери, вышитые драпировки, несколько картин маслом и Марк Пикок. Была также собака Марка Пикока, желто-белый спаниэль, беспокойно усевшийся возле стены, с тоскливыми глазами, обращенными к хозяину.

– Можем ли мы поговорить в другом месте, сэр? Где-нибудь в более официальной обстановке?

– Что? – впервые Марк, кажется, пришел в себя. – Ах, да… конечно. – Он встал, покачнулся, затем овладел равновесием. Его взгляд сфокусировался на Люке. – Я знаю вас, – сказал он, задумавшись на секунду. – Правильно?

Люк кивнул:

– Я вырос в Вичфорде. Я – Люк Эббот.

Марк пристально посмотрел на него.

– Когда-то вы задали мне хорошую трепку. Помнится, летом. И, насколько я помню, я заслужил ее. Правильно?

– Когда-то это казалось заслуженным, – согласился Люк. – Сейчас, глядя в прошлое, я считаю, что перешел границы.

– Я не забыл этого, – сказал Марк все еще своим странным, отстраненным голосом. Мать моя хотела… – Он резко оборвал речь. – Сюда. – Он повернулся и прошел через дверь направо, за ним следовала собака. Марк привел Люка в еще одну прекрасную комнату.

В огромном камине догорали уголья; перед камином стояло кресло. Рядом с креслом лампа на подставке, а на столике – пустая чайная чашка и металлическая коробочка из-под печенья, в которой хранились разноцветные клубки ниток. На столик брошены были пяльцы, будто их владелица вышла на минутку, и в ткань была воткнута игла. Рисунок был почти окончен. Марк, не дойдя до кресла, остановился и долго смотрел на него.

– Видите? Она слушала музыку и вышивала – так я ее и оставил. – Он указал на стереопроигрыватель, открытый и с горящим красным сигнальным огоньком. Огонек показывал, что проигрыватель не выключили, следовательно, действительно слушали музыку.

Люк подошел и наклонился, чтобы рассмотреть.

– «Пираты Панзанса», – прочел он название на пластинке. С обложки альбома, прислоненного к задней стенке проигрывателя, смеялся пират, сжимая в зубах кинжал с гравировкой.

Люк взял альбом в руки и предусмотрительно повернул пирата лицом к стенке. Кинжал – это было сейчас совсем некстати.

– Одно из любимых ее произведений, с диалогами и… и… – голос Марка Пикока пресекся. – Вот так я ее и оставил, – медленно повторил он. – Почему она вышла из дому?

– В какое время вы уехали?

Марк был очень рассеян.

– Должно быть, около восьми. Я лишь на бегу поцеловал ее и сказал, что уезжаю выпить несколько коктейлей – и что буду поздно, пусть не дожидается меня. У нее привычка дожидаться меня. – Он попытался взять себя в руки, некоторое время хватал ртом воздух – и начал дрожать. – О Боже! – Он опустился на софу и закрыл лицо ладонями.

Открылась дверь и вошел Пэдди.

– Едет «скорая», – тихо сказал он, глядя на рыдающего на софе Марка.

– Хорошо, – ответил Люк. – Думаю, было бы лучше дождаться врача и нам. Посмотри, нет ли там кофе в кухне или чего-то в этом роде? У меня в глазах – как песку насыпали, а похоже, дело затягивается на всю ночь.

– Вы арестуете его?

Люк посмотрел на Дженифер в изумлении. Он никак не ожидал, что врачом окажется именно она, и уж конечно он был не готов к ее резкому вопросу.

– Арестуем его? Почему вы так спрашиваете?

– Не знаю, – отвечала Дженифер. – Я просто приехала по срочному вызову и даже перепутала туфли.

Она посмотрела на свои ноги. Одна туфля была голубой, другая – коричневой.

– Я не желаю, чтобы ты здесь находилась, Дженифер, – заявил вдруг Марк, и его рыдания моментально прекратились. – Здесь где-то бродит убийца. Это неподходящее место для леди.

– Она – не леди, она – врач, – сказал Люк.

– А ты все еще такой же несносный на язык, я вижу, – холодно парировала Дженифер. – Но он прав, Марк. Я здесь нахожусь как врач, а не как твоя… не как что-то иное. Люку нужно задать тебе вопросы, а ты расстроен.

– Я совершенно готов ответить на вопросы, – заявил Марк оскорбленно. – Не было необходимости вызывать тебя или кого-то еще.

– Когда позвонила полиция, они сказали доктору Грегсону, что ты в обмороке, – подчеркнула Дженифер.

– Почти так. – Марк был смущен. – Но даже если и так: ты же говорила мне, что Грегсон возьмет на себя все ночные вызовы.

– Да, но он думал… – Дженифер замолчала. – Позволь мне помочь тебе, Марк, пожалуйста. Сегодня ты говорил мне, что желаешь, чтобы я помогла тебе, помнишь? Тебе именно сейчас необходима поддержка.

– Мама мертва, – проговорил Марк. – Мама умерла, и мамин сыночек должен теперь встать на ноги самостоятельно… – Странное выражение пробежало по его лицу, и вдруг он начал хохотать. Это был страшный смех, и он глядел на присутствующих так, будто сам не мог понять, что с ним происходит. Как будто хохотал не он, а кто-то сидящий в нем, и он не мог ничего с ним поделать. Глаза его были изумленно распахнуты и полны ужаса, а сам он все хохотал и хохотал…

Дженифер хлопнула его по щеке раз, другой, но ничего не помогало. Звук хохота разносился все громче и громче, хохот перерастал в истерику. Дженифер расстегнула чемоданчик, достала шприц и быстро начала готовить инъекцию. Пэдди, видя ее приготовления, крепко взял Марка за рукав и держал до тех пор, пока она не закончила. Страшный смех продолжался около минуты – и затем так же внезапно стих. Глаза его закрылись, и он упал на софу.

– Не надо было усыплять его, – упрекнул ее Люк.

– Я не ожидала такого эффекта, – слегка ошарашенная сама, ответила Дженифер. Она взглянула на ампулу, чтобы успокоить саму себя. – Нет, все в порядке: он должен прийти в себя через минуту-другую. Это просто шок. – Она посчитала пульс Марка и слегка отвела светлые волосы с влажного его лба.

Мускул на лице Люка чуть дернулся, и он достаточно резко проговорил:

– Как я понимаю, ты была вместе с мистером Пикоком вечером. Я полагал, что врачам не положено общаться на стороне со своими пациентами. Или это не касается врачей-женщин?

– Марк – пациент доктора Грегсона, а не мой.

– Довольно деликатная подробность, не так ли?

– Возможно.

– Почему же доктор Грегсон сам не приехал? Ведь он ездит по ночным вызовам?

– Да. Я полагаю, именно в этих обстоятельствах он решил, что я пожелаю помочь Марку. Мы с Марком были в близких отношениях. А также потому, что пока я здесь нахожусь довольно продолжительное время, он сможет помочь другим больным. Мне было некогда вникать в мотивы доктора Грегсона – я просто благодарна ему за чуткость.

– Понимаю. – Голос Люка был деланно-нейтральным. – По словам дворецкого, мистер Пикок горячо спорил с матерью перед своим отъездом вечером. Спор был о тебе.

– Да? – Дженифер не сводила глаз с Марка.

– Да, – жестко повторил Люк с натянутой улыбкой. – Он также сказал, что и до того у них часто бывали споры. О тебе.

Дженифер вздохнула:

– Миссис Тобмэн никогда… не одобряла… меня. Ни меня, ни мою профессию.

Люк кивнул.

– Вероятно, она употребляла выражение «только через мой труп». Есть какие-то комментарии?

– Она была женщиной мелодраматического толка, увлекалась закатыванием сцен, – проговорила Дженифер. – То был испытанный метод добиваться своего.

– Мистер Пикок рассказывал тебе об этом споре?

– Нет. Это не имело значения.

– Понятно.

Дженифер, ощущая напряженность, спросила:

– Почему бы тебе не пойти наружу, не посмотреть, как берут отпечатки следов – и все такое?

Странно, она была напугана поведением Люка. Он казался незнакомым, далеким, и ей теперь было трудно представить себе этого очаровательного, уязвимого Люка, что сидел за столом прошлым вечером. Сейчас он был неприступен и резок.

Марк же выглядел таким беззащитным, сломленным – рядом с двумя безжалостными обвинителями, нависающими над ним.

– Для этого есть специалисты, – мягко сказал Люк, чувствуя возникшее в Дженифер раздражение. – Нам же предназначено профессией анализировать результаты экспертизы и допрашивать подозреваемых.

– Вот именно. Я знала, что вы подозреваете его, – вырвалось у Дженифер. Ее худшие подозрения подтвердились. – Марк был со мной почти до одиннадцати.

– До одиннадцати? А ты уверена, что именно до этого часа?

– Да. Когда я уходила, я посмотрела на часы.

– Когда ты уходила? Ты ушла одна?

– Мы с Марком встретились там, поэтому я приехала на машине.

– Так. – Он сделал пометку в блокноте.

– Поэтому он не имел отношения к убийству.

– Я не сказал, что он виновен, – мягко проговорил Люк. – Почему ты так взбудоражена?

– О… – Дженифер ощутила опасно близко подступившие слезы. – Сначала – Дэвид, теперь ты… я устала от всего этого…

– Устала от чего? – спросил Пэдди, несколько сконфуженный своим собственным вопросом.

Люк наблюдал, как Дженифер нежно отводит прядь волос со лба Марка, а затем по-свойски садится возле него.

– Люди недолюбливают Марка и не доверяют ему лишь оттого, что он богат и красив, – посетовала Дженифер.

– Бедняжка, – язвительным тоном проговорил Люк. – Сердце мое обливается кровью за него.

Глаза Дженифер сверкнули гневом, но затем медленно огонь угас. Она даже рассмеялась:

– Ты знаешь, что я имею в виду. У меня просто получилось так жалостно… и забавно.

Марк пошевелился.

– Дженни… – прошептал он.

– Да, Марк. Что?

– Бэзил… нужно сообщить Бэзилу. Он мне нужен.

– Кто это – Бэзил? – спросил Люк.

– Бэзил Тобмэн – второй муж его матери. Отчим Марка, хотя очень странно думать об этом. Человек совсем не отцовского склада, – сказала Дженифер.

– И где этот Тобмэн? – продолжал Люк.

Глаза Марка были туманны, а движения замедленны.

– В Лондоне. Бэзил оставался прошлой ночью и сегодня в своем клубе в Лондоне из-за какой-то официальной встречи, – едва ворочая языком, говорил Марк. – Кто-то должен сообщить ему, что мать мертва. Динь-дон, ведьма умерла…

Слезы медленно покатились по щекам Марка.

Эббот, глядя на него, внезапно сам почувствовал жалость, смешанную с изумлением. Этот человек прекрасен даже в горе, подумал он. Что-то не давало ему до конца поверить Марку, однако его горе, по-видимому, было искренним.

– Не думаю, чтобы мы добились от него толка сегодня, – сказал Пэдди. – Давайте уложим его и поговорим с ним утром. Вы не согласны, доктор? – Он взглянул на Дженифер. Дженифер не смогла прочесть по его глазам, но ей показалось, что в самом предложении заключена доброта и сочувствие. Более того, разумное начало.

– Да. Это было бы для него лучшим вариантом.

– Я хочу поговорить с ним сейчас, – резко сказал Люк.

Пэдди посмотрел на него с удивлением, Дженифер – с раздражением.

– Разве ты не видишь, что он в трансе от горя и лекарства? Он не отвечает за свои слова.

– Именно это делает их гораздо более интересными, – сказал Люк. – Чего ты боишься, Дженифер? Он может проговориться о чем-то?

– Меня не пугает ничто из того, что он может сказать, – зло ответила она. – Я боюсь того, что ты выудишь из него нечто, что может быть ложно истолковано.

– Бог мой, он что, всем женщинам внушает материнские чувства, кажется? – сказал Люк. – Большой мальчик в таком возрасте должен отвечать за себя сам, не так ли?

– Дрянной у тебя язык, – накинулась на него Дженифер.

– Да, это правда, – вступился Пэдди. – Она права, Люк. Ты должен знать, что ничто из того, что он скажет сейчас, не может быть использовано как улика. Оставь его до утра.

Пэдди был озадачен такой эмоциональной реакцией Люка. Он приписал это либо старой вражде, либо новым интересам. Дженифер Имс была очень интересной женщиной, а со смерти Мэргарэт Эббот прошло два года. Очевидно, Люку не нравилось, что у Дженифер были близкие отношения с Марком Пикоком. Кроме того, он всегда недолюбливал Пикока.

Окружное управление поступило неверно, послав сюда Люка. Принятым обычаем было посылать на места людей, незнакомых там. Вероятно, они подумали, что двадцать прошедших лет сделали Люка незнакомцем в своем родном городе. А возможно, они и не предполагали, что существуют старые связи: дела, связанные с убийством, редко оставляют детективам время на ознакомление с картотекой коллег перед назначением. В любом случае, они просчитались, и теперь все осложнялось. Если бы Пэдди не понял этого, он не стал бы перед лицом посторонним делать Люку замечания.

Люк долгим взглядом посмотрел на партнера и, кажется, прочел в его глазах, что тот о нем подумал. Он принял предостережение Пэдди. Может быть, Пэдди не разглядел еще того почерка, который, ему казалось, присутствует во всех этих убийствах.

С другой стороны, может быть, этого «почерка» и не существует, и это лишь его фантазии.

– Ну, хорошо, – отрывисто сказал он и повернулся прочь. – Положите его в постель. Но я оставлю кого-нибудь с ним до утра.

– Он имеет право поступать так? Обращаться с Марком как с подозреваемым? – спросила Дженифер у Пэдди.

Пэдди с сожалением глядел вслед удаляющемуся Люку.

– Боюсь, что он имеет право на все, что захочет, пока он следует букве закона. А он знает эти «буквы закона», поверьте мне. Но я бы не стал так волноваться по этому поводу, – ободрил ее Пэдди. – Давайте-ка лучше отправим его наверх спать, а? Утром будет виднее.

Дженифер взглянула на него и скривила рот в усмешке:

– Я заслуживаю большего доверия, Пэдди Смит.

Пэдди доброжелательно улыбнулся:

– Но ведь это правда, вы знаете. Такие вещи всегда виднее с утра. Это что-то вроде кислородного голодания мозга, нет сомнений.

Они вдвоем помогли шатающемуся от слабости и хнычащему Марку подняться по красивой лестнице особняка.

– Я слышала, что вы пригласили сегодня Фрэнсис на обед, – заметила Дженифер.

– Я бы желал пригласить, – сказал Пэдди, отдуваясь. – Мы договорились встретиться в городе, но у нее не завелась машина. Когда я приехал к ней, было уже так поздно, что мы удовлетворились тостами и яичницей.

– И что – она сама приготовила все это? – с некоторым изумлением спросила Дженифер.

– Более или менее, – загадочно ответил Пэдди, улыбаясь при воспоминаниях о том, как дым заполнил всю кухню, а стена была в следах яичницы. – Более или менее.

Глава 14

– Прости, Пэдди, – сказал Люк, когда они вместе стояли на крыльце. Они наблюдали, как машина Дженифер удалялась, осторожно объезжая полицейские машины. – Это было глупо с моей стороны.

Пэдди пожал плечами:

– Это не первая твоя глупость, и боюсь…

– …что не последняя? – подсказал Люк. – Несомненно. – Он повернулся к дому. – Он как – все еще плачет?

– Нет, – серьезно сказал Пэдди. – Он начал хихикать, когда мы стягивали с него носки, и довольно долго не мог остановиться. Дженифер говорит, что успокоительные средства так иногда действуют на людей.

– Интересно, – бесстрастно проговорил Люк, спускаясь вниз по лужайке к огороженной территории, где лежал труп. – Беннет приехал раньше, чем ты ушел?

– Да, офицер приехал, с блокнотом, как было приказано. Ты в самом деле считаешь, что Пикок скажет что-то стоящее?

– Вполне возможно. Даже под воздействием лекарств человек, убивший свою мать, вряд ли будет спать спокойно.

– Ты это серьезно?

– Очень. Привет, Сирил. Холодновато, а?

Патологоанатом оторвался от своих занятий, взглянул на Люка и в раздражении швырнул измерительную ленту в ящик.

– А вы думаете, что убийцы так же боятся пневмонии, как и все смертные? Хорошо бы. Я стал слишком стар, чтобы ползать в такую ночь по сырым лужайкам, – пожаловался он.

– Можете ли вы сказать мне точное время этой смерти? – Люк кивком указал на труп.

– Не сейчас.

– А приблизительное время? – терпеливо допытывался Люк. – Можете ли по крайней мере сказать, было ли это до или после полуночи?

Франклин взглянул на часы, затем – на безжизненное тело Мейбл Пикок Тобмэн.

– Вероятно, до. А может быть, после. Во всяком случае, около полуночи.

Люк красноречиво посмотрел на Пэдди.

– Спасибо, Сирил.

– Не хотите ли вы сказать мне, что и она была беременна? – саркастически спросил Франклин.

– Нет, не думаю.

– Грустно, – сказал патологоанатом. – Я-то думал, что надежда должна быть даже для дам солидного возраста. Все еще. – Он пожал плечами. – Ну, я продолжаю.

– Сирил…

Франклин вздохнул:

– Да, Люк, есть все причины полагать, что и это убийство – работа того же типа – или типов – кто убил и тех двух.

– Ты сказал во множественном числе: типов? – быстро спросил Пэдди.

– Мне необходимо защитить себя, – сказал патологоанатом. – Никогда не знаешь, кто именно слушает. – И он продолжил свои жуткие занятия, сконцентрировавшись на ране. Послышался смачный мокрый звук и быстрый вдох, будто Мейбл Тобмэн пришла в себя и вздохнула. Но в белом ее лице, еще более страшном от аккуратного макияжа, не было признаков жизни.

Люк быстро отошел, и Пэдди последовал за ним.

– Клянусь, он сделал это нарочно, – сказал Педди, сутулясь в своем поношенном плаще.

– Ненавидит, когда за его работой наблюдают, – сказал в ответ Люк. – Всегда ненавидел это.

Полицейский офицер Беннет улучил момент, чтобы подойти к ним, и затрусил рядом, будто полный энергии ретривер, выведенный на прогулку.

– Мы имеем здесь психопата, правда? – спросил он.

Казалось, он разрываем противоречивыми чувствами законника, разгневанного деяниями преступника, – и нездоровой гордостью за их скромный городок, что тот смог выдвинуть из своих рядов убийцу такого калибра. Да, он ненавидел себя за эту гордость, однако это было так необычно для сонного Вичфорда. Теперь названием их городка будут пестреть страницы общенациональных газет. И если мысли о продвижении по службе в награду за хорошо сделанную работу все еще теснились в его голове, теперь он отодвинул их на задний план. И тем не менее они отзывались эхом. Ему было всего двадцать четыре, и он хотел завести семью.

– Может, и так, – беспечно ответил Люк. – Вы оставили надежного человека с Пикоком?

– Нет, я оставил надежную женщину, – сказал Беннет, и его самодовольная усмешка над своей же удачной шуткой погасла под взглядом Эббота.

– Вероятно, это офицер полиции Картер, та привлекательная блондинка, что печатает ваши доклады и сводки?

– Так точно…

– Удалите ее и поставьте туда мужчину, – резко приказал Эббот. – Скажите ей, что ее служебное рвение нисколько не подвергается сомнению: просто я не желаю подставляться под огонь критики со стороны прессы. Им как раз понравится, что мы оставили женщину наедине с этим местным Ромео, да еще и наркоманом, по-видимому. – Он взглянул на Пэдди. – Следовало бы это предусмотреть.

– Она – хороший офицер. И она будет обижена, – мягко сказал Пэдди.

– Она будет обижаться на перерезанное горло еще больше, – ответил Люк.

– Не можешь же ты всерьез полагать, что Пикок убил свою мать, – удивленно проговорил Пэдди. – И тех двоих – тоже? Дженифер обеспечит ему алиби на эту ночь…

– Ты слышал, что сказал Сирил. Около полуночи, он сказал. Дженифер сказала, что они расстались незадолго до одиннадцати. Его звонок в полицию поступил в ноль двадцать: более часа он делал неизвестно что. Может быть, он вернулся домой и вновь затеял ссору с матерью, которую не завершил накануне. Скажем, его мать выяснила, что он был с Дженифер, и начала оскорблять ее, и он убил мать.

– Сирил говорил, что она была убита там же, где найдена, – напомнил ему Пэдди. – Если он убил ее в пылу спора, то как он выманил ее наружу?

– Может быть, она убежала от его угроз.

– Убежала – но нашла время накинуть пальто?

– Именно, – мрачно подтвердил Люк. – Незнакомец не дал бы ей времени на это.

– А может, она накинула пальто, чтобы позвать собаку, открыла дверь, и этот парень схватил ее на крыльце, – предложил Беннет свою версию. – Это ведь могло случиться, правда?

Люк посмотрел на него, посмотрел на дверь, вздохнул и кивнул.

– Замечательно. Да, так могло случиться.

– Вы именно эту версию выставите газетчикам? – поинтересовался Беннет.

Эббот обернулся, чтобы посмотреть на офицера долгим взглядом.

– Нет. Газетчикам мы скажем, что в Вичфорде гуляет на свободе психопат-убийца, что полиция принимает надлежащие меры, чтобы раскрыть и арестовать его.

– Мы принимаем меры? – спросил Беннет, моментально оживившись.

Эббот посмотрел на него разочарованно.

– Голова – для того, чтобы думать, парень, – сказал он и сел в машину.

Беннет вопросительно посмотрел на Пэдди.

– Нам не нужно паники: мы хотим поймать убийцу… – мягко объяснил Пэдди. – Просто объявить, как обычно, что убийца выслежен, и ожидается его арест. Понятно?

– Но им захочется узнать подробности, – возразил Беннет.

– Тогда пусть додумывают их сами, понятно? Они могут паниковать, сколько им заблагорассудится. Мы паниковать не имеем права: ни официально, ни неофициально.

Пэдди повернулся и двинулся к машине.

Беннет наблюдал, как машина удаляется, затем повернулся и долго смотрел на лужайку, освещенное поле деятельности медицинских экспертов. По мере того, как каждый из них появлялся в круге света на лужайке, его персональное облачко морозного воздуха, как нимб, появлялось над ним, охватывая голову и плечи. Ночной воздух был кристально чистым, и низкие голоса мужчин хорошо были слышны. На одной стороне освещенного поля готовили упаковку для тела и носилки, в то время как на другой стороне началось высвечивание следов при помощи фонариков.

Да, пресса превратит все это в зрелище, в цирк, с неприязнью подумал Беннет. Он поежился в своем форменном пальто и оглянулся, чтобы окинуть взором Пикок Мэнор. Круги строительных лесов вокруг здания напоминали паутину, которая причудливо, неземными очертаниями уходила во тьму.

Лучше уж успокоить мисс Картер, коллегу-офицера, подумал он: раз событие все равно будет превращено прессой в цирк, менее всего он желал бы подставить под удар милую леди в узорчатых колготках. Лучше уж он сам посидит с проклятым извергом.

Когда Дженифер приехала в Хай Хеджес, Дэвид уже ждал ее. Он не бодрствовал, однако прикорнул в любимом кресле тетушки Клоди у почти погасшего камина. Дженифер встала в дверях и некоторое время наблюдала за ним. Затем прошла вновь в холл и намеренно произвела некоторый шум. Когда она вошла, Дэвид уже не спал.

– Ну – и? – спросил он. – Когда вы уехали, мне пришло в голову, что это может быть каким-то розыгрышем, поэтому я позвонил, чтобы убедиться самому. Пэдди Смит ответил мне, поэтому…

– Они все уже там, – сказала Дженифер, опускаясь в кресло напротив. – Она лежит на лужайке перед домом. Поскольку я была там, я подписала медицинский сертификат.

– И убийство похоже на те два?

– Я полагаю, что да. У нее перерезано горло.

– И это окончательно убедило вашего храброго инспектора Люка Эббота, что по Вичфорду разгуливает убийца-психопат?

– Нет, – ответила Дженифер едва слышно.

Дэвид привстал в кресле с изумленным выражением лица.

– Нет? Вы серьезно?

– Боюсь, что здесь моя вина. С Марком случилась истерика, и я вкатила ему дозу торазина. Он отключился почти моментально.

– Какого черта вы это сделали?

– Я совершенно не желала его отключить: наверное, у него гиперчувствительность к седативам. Во всяком случае, его уже нельзя было допрашивать по существующему положению, а я-то ехала именно из-за этого.

– Как? Почему?

– Не знаю. Потому что было похоже, что они его подозревают. Потому что было бы естественно подозревать его. Марк говорил вещи, которые Люк мог неверно истолковать. Он не ладил с матерью, и все-таки она командовала им. Я просто желала, чтобы он был вменяем, когда начнут его допрашивать.

– Звучит так, будто вы и сами его подозреваете.

– Не говорите глупости, конечно, нет. Все оттого, что Люк вел себя как… как… совсем как полицейский.

– Неудивительно, – парировал Дэвид.

– Понимаю, я все понимаю. Во всяком случае, результат таков, что теперь Люк подозревает Марка в убийстве собственной матери. – Голос Дженифер был странно отстраненным. – Во всяком случае, именно так ведет себя Люк по отношению к Марку теперь. Он приставил кого-то следить за ним, пока Марк спит, на случай, если тот скажет что-то его изобличающее, полагаю. Предполагает задать ему кучу вопросов, когда Марк проснется.

Дэвид смотрел на нее так, будто не мог поверить своим ушам.

– Бросьте, Дженифер. Вы просто защищаете Марка из-за ваших чувств к нему. – Его лоб слегка разгладился. – Люк просто был настроен слишком рьяно, по-служебному, и вы его не поняли…

– Нет. – Ее тон стал еще более серьезен. Она внимательно его слушала, она поняла суть мыслей Люка. – Нет, все так, как я говорю. Он думает, что Марк убил свою мать.

– И тех других – тоже?

Она смотрела на него, потрясенная этой мыслью.

– Наверное, он так предполагает. Вы не поверите, но когда я вошла в этот дом, я совершенно забыла о тех двух убийствах. Я думала о спорах, которые вел Марк с матерью. Если Люк подозревает Марка в этом убийстве, то он думает и о тех двух… И все из-за меня!

– Чушь. Несусветная чушь, детство какое-то, – раздраженно сказал Дэвид. – Вы запутались. К несчастью – тут я с вами согласен – вы вмешались в это дело. Но чувство вины поглощает вас, и вы неверно воспринимаете события. Не надо было вам ехать туда, это было ошибкой. Нужно было мне поехать.

Она будто бы увидела его с другой стороны.

– Почему же вы не поехали?

– Я… не знаю. – Он встал и пошел к окну, руки в карманах. – Вероятно, ситуация показалась мне достаточно ясной, и я хотел остаться здесь на случай других неотложных вызовов. У миссис Клэк был утром слабый удар… Я уже ожидал этого. Потом вызов к Саундерсам, у них ребенок страдает бронхитом, но выздоровление идет хорошо. Вы-то знаете, какой холодный у них дом, даже летом. – Он повернулся к ней. – А главное, я просто думал, что вы желаете поехать. Чтобы быть рядом с любимым в трудный для него час.

– Он не «любимый» мне, – вскинулась Дженифер.

Дэвид поднял бровь.

– Да? А у меня сложилось впечатление, что вы стали дамой сердца для нашего уездного рыцаря. – Он помолчал. – Да, это сравнение не к месту.

– Действительно. Как не к месту и неверно ни единое из ваших предположений относительно Марка и меня.

– Я-то думал… ах, не придавайте значения… – Он нахмурился. – Разве сегодня за ланчем он не манил, не завораживал вас обручальным кольцом?

– Нет, не манил. Он просто сказал, что противодействие его матери планам, которые он строил в отношении поместья, было сломлено в связи с…

– Теперь-то уж несомненно сломлено, – изрек Дэвид. – Поэтому Эббот столь подозрителен?

– Нет. Он полагает, что они должны были ссориться из-за меня.

– Боже милостивый! Настоящая роковая женщина – и где, в моем ближайшем окружении. Вот уж буквально: роковая. – Дэвид неодобрительно покачал головой. – Да он просто блуждает во тьме, пытаясь избежать очевидного, потому что боится прессы, которая раздует это все до утверждений о его непрофессионализме. Или еще хуже, именно пресса так «достала» его, что он не может поймать этого мерзавца. Я невысокого мнения о вашем старшем уголовном инспекторе Эбботе.

– И неприкрыто показали это во время обеда вчера, – добавила Дженифер.

– Но послушайте, это же столь очевидно! Это совершенно случайные убийства. Какая связь возможна между бедной и тихой семейной уборщицей, гиперсексуальной шлюхой, – а теперь еще и богатейшей матроной? – В запале он ходил по комнате взад и вперед. – Нет, и не может быть никакой.

– Есть один момент, – сказала Дженифер по размышлении.

Он быстро обернулся и посмотрел на нее.

– Что же это, поведайте, Бога ради.

Глаза Дженифер были темны и широко раскрыты:

– Тягловая тропа вдоль реки. Все три убийства случились именно вдоль этой дорога.

– Первая женщина была убита в Вудбери.

– Да, но та тропа ведет вниз к реке и сливается с тягловой тропой. Мне она хорошо знакома: мы ходили по ней в лес, который был на месте теперешнего фотопредприятия. Главная дорога была тогда лишь тропой. Ее расширили, когда рядом пролегло шоссе, чтобы связать их. Там росла лучшая в Вичфорде ежевика, кусты ее прямо склонялись под тяжестью ягод.