Текст книги "Зверское убийство. Тайна Люка Эббота"

Автор книги: Паула Гослинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

Психотерапевтическое отделение госпиталя было переполнено, и воздух его раскален. Вздохи, скрежетание зубов неслись из зашторенных кабинок. Редкое «ой!» резало слух. И надо всеми этими звуками, нейтрализуя их, слышались гудение приборов и ритмический плеск воды в гидротермическом бассейне.

Дженифер нашла Фрэнсис в ее кабинете. Та сосредоточенно отдирала воск от подметок своей обуви. «Привет», сказанное Дженифер, так напугало ее, что она подскочила в своем кресле-качалке, которое, в свою очередь, швырнуло тело Фрэнсис вниз, почти под стол.

– У тебя есть лицензия на обращение с этим креслом? – засмеялась Дженифер, обнимая и успокаивая подругу.

– Временно изъята полицией, – ответила Фрэнсис, игриво заняв боевую позицию на случай, если кресло еще раз надумает драться. Но оно оставалось неподвижным, излучая, однако, угрозу. Она осторожно обошла кресло и предпочла стоять. – Что привело тебя ко мне?

– Машина медсестры Кэй все еще в ремонте, а ее муж, наконец, выписывается с излеченными опухолями; поэтому я должна была их доставить домой. Я желала бы пригласить тебя на обед сегодня вечером. Мне нужна некоторая моральная поддержка.

Фрэнсис подержалась за плечо Дженифер, надевая туфли с отскобленными от парафина подошвами. (Парафиновая ванна переполнилась в то время, как Фрэнсис занималась рукой пациента, больного артритом: еще одно маленькое приключение на голову Фрэнсис.)

– Почему это вдруг? Не говоря, впрочем, о том, что я все равно согласна попробовать пирог миссис Льюис – когда бы меня ни позвали.

– Мне бы хотелось сказать, что это оттого, что ты – такая очаровательная компаньонка, однако скажу неприкрытую правду: это для количества. Сегодня у меня обедает полиция.

– Что?

– Втайне от меня – и тем более от тетушки Клотильды, мой рехнувшийся дядя годами поддерживал переписку с Люком Эбботом. Он помог Люку выбраться из сложной жизненной ситуации после того, как их покинул отец, – и они с тех пор поддерживают отношения. Как только он узнал, что Люк здесь, в городе, он позвонил и пригласил их обоих на обед нынче вечером.

– Обоих?

– Люка и его сержанта – Пэдди.

– А, я знаю, почему ты желаешь оказаться не одна между ними с дядей, – с усмешкой проговорила Фрэнсис. – Держу пари, что в течение девяти минут твой дядя клещами вытянет из них все детали расследования!

– Никаких пари, – раздался густой голос Кэй от двери. – Мое пари – в том, что дядя годами поддерживал связь с Люком Эбботом только для того, чтобы быть своим в Скотленд-Ярде, старый он проныра. Он всегда говорил, что газеты все врут.

– А ты у него на посылках в Скотленд-Ярд, наверное? – засмеялась Дженифер.

– У меня свои интересы, – улыбнулась Кэй.

– У нее целая шпионская цепь из друзей и родственников по всей стране, – прошептала Дженифер Фрэнсис. – А что бы тебе хотелось узнать?

– Ну… например, кто живет в том маленьком коттедже среди леса напротив Центра ремесел?

– Мистер Эбенезер, сапожник, – моментально ответила Кэй. – Ты хочешь купить его?

– А разве он продается?

– Я спрошу – и дам тебе знать, – пообещала Кэй.

– Вот видишь? – усмехнулась Дженифер. Затем она посерьезнела. – Кэй, ты знаешь Люка Эббота?

– Конечно, – ответила Кэй. – Что ты желаешь узнать о нем?

– Что именно произошло с его отцом?

Кэй вздохнула и облокотилась о картотеку.

– Сбежал с какой-то девушкой из Милчестера, бросил жену и испортил ей жизнь. Как говорили раньше, «разбил ей сердце», – но ваш дядюшка твердит, что это сущая правда, в ее случае. У нее начала прогрессировать болезнь сердца, и в течение двух лет она скончалась. Люку тогда было… дайте мне подумать… что-то около пятнадцати, я полагаю.

– Я никогда не знала об этом, – проговорила Дженифер, вспоминая Люка, каким он был тогда. Это было как раз в то время, когда она была так влюблена в него.

– Да, он не из тех людей, кто выставляет напоказ свои проблемы, но он заботился о матери все ее последние годы. Он очень любил ее – и тяжело переживал ее смерть. Над ним хотели установить опеку, но вмешался ваш дядюшка, и парню нашли пригревшую его семью в городе, чтобы он мог закончить учебу. Люк был трудным подростком, однако после вмешательства в его судьбу вашего дяди он переменился. Они дружили, пока Люк не поступил в университет. Я знаю, что некоторое время они часто друг другу писали. А потом Люк поступил на службу в полицию, стал продвигаться по службе, женился – и после этого я знала о нем очень мало.

– Он женат сейчас? – с деланным равнодушием спросила Дженифер.

– Был женат. Кажется, его жена умерла пару лет назад, – сказала Кэй. – А вас интересует?

– Нет, конечно. Просто…

– Ха! Тут что-то не так… – проговорила Кэй, и они с Фрэнсис взяли Дженифер под перекрестный огонь любопытных взоров.

– Абсолютно ничего, – неловко соврала Дженифер. – Я просто так спросила.

– Ни одна женщина не спрашивает о мужчине «просто так», – твердо резюмировала Кэй.

– А он хорош собою, Дженифер? – спросила Фрэнсис.

– Нет. Да. То есть…

– Если он выглядит так, как выглядел, когда уезжал в университет, тогда он недурен, – изрекла Кэй.

– Так как же? – настаивала Фрэнсис.

Дженифер уклончиво ответила:

– Он недурен.

– Это значит, что я предназначена второму, не так ли? Как, ты говоришь, его имя? – довольно вяло спросила Фрэнсис.

– Пэдди Смит, – ответила Дженифер.

– О Боже! Звучит так, будто он – ирландец, – огорчилась Фрэнсис. – Неужели мне и здесь не избежать встречи с соотечественниками?

– Кажется, это весьма глупо: устраивать обед, когда мы здесь по такому ужасному случаю, – проворчал Пэдди, когда они с Люком подъезжали к Хай Хеджез. Это был большой дом из местного золотистого камня, довольно беспорядочной постройки, весь увитый плющом, с тонированными окнами, с лужайкой на три его стороны. Небольшая вывеска: «Хирургия» указывала на дверь поменьше, в стороне от парадной.

– Очень мило, очень «старая добрая Англия» – а у меня лишь старый твидовый костюм.

– Мэйберри не придают значения таким вещам, – сказал Люк, останавливая машину и кидая взор на приветливо освещенные окна. – Доктор Уэлли – это почти моя семья. Он был так добр ко мне, когда я был помоложе. Меня бы здесь не было, если бы не он.

– Вы имеете в виду, что это он – убийца? – насмешливо спросил Пэдди.

– Нет, конечно, но я мог бы заделаться преступником, если бы не он. Сидел бы в тюрьме, вместо того чтобы сажать туда, – совершенно серьезно продолжал Люк. – Я думаю, может быть, именно этим я обязан своему успеху в жизни: в душе я – плут. Доктор Уэлли увидел это во мне и обратил во благо. Мы с ним удили рыбу, говорили по душам часами: мы были очень близки. А потом, когда я уехал учиться в университет, мы постепенно отдалились друг от друга. Конечно, я был далеко. Я вырос. Мы иногда обменивались рождественскими открытками, но я всегда чувствовал его присутствие, его участие ко мне и то, что я всегда могу приехать и вновь поговорить с ним на берегу реки. Я виноват, виноват в том, что не любовь и воспоминания привели меня сюда. А должно было привести нечто такое. Он – замечательный человек.

Но первый же взгляд, брошенный Люком на своего старшего друга, сказал ему, что в том произошли необратимые перемены. Когда-то статный и прямой, непредсказуемый и полный энергии, старик был теперь уныл, болен и согнут в своем инвалидном кресле возле камина. Но и теперь его глаза были ярки и живы, и он придирчиво оглядел Люка, посмеиваясь над его усами.

– Не нравятся мне эти удила, – проворчал он.

– Я рассмотрю вопрос о том, чтобы сбрить их, – сказал Люк.

– Только лишь рассмотришь – не обещаешь?

– Я не тот тип, что обещает, – засмеялся Люк.

– Да, да, припоминаю. А кто это с тобой такой хмурый и подозрительный? Молодой человек, у нас здесь можно не опасаться подвохов.

– Простите, сэр? – удивленный, спросил Пэдди.

Старик повернулся к жене:

– Разве я непонятно выразился?

– Дядя, прекратите, – предостерегла его Дженифер с улыбкой. Ей было приятно видеть, как просветлел старик, когда Люк вошел в комнату. (По правде говоря, она и сама просветлела.)

Люк представил Пэдди старику, а Дженифер покончила с формальностями, предоставив неловко себя ощущающей Фрэнсис разговаривать с равно неудобно себя чувствующим Пэдди возле камина. Затем она поспешила помочь Дэвиду Грегсону с напитками и заметила, что у того дрожат руки. Некоторое время она наблюдала за ним, но не обнаружила в его лице ничего, кроме странного смущения. Она еще могла понять, отчего Пэдди с Фрэнсис чувствуют себя смущенно, но что, черт возьми, могло случиться с Дэвидом? Он поймал на себе ее взгляд и вспыхнул.

– Может быть, у меня на подбородке – зубная паста или еще что-то не в порядке? – пробормотал он.

– Нет, нет. С вами все в порядке?

– Совершенно, – резко ответил он и повернулся, чтобы снять очки. Она некоторое время наблюдала за ним, затем пожала плечами и обратилась к гостям.

Если он желает продолжать игнорировать ее – пусть. Она не станет терять время.

Клотильда вошла – и улыбнулась каждому из присутствующих.

– Скоро и обед будет готов, если только миссис Льюис не выйдет из себя окончательно, – проговорила она, приняв у Дэвида поднос с напитками. Дэвид посмотрел ей вслед, затем на присутствующих – и принялся внимательно рассматривать книги. Дженифер послала ему вслед насмешливый взгляд, но он не обратил внимания.

Клоди была довольна: это был первый званый обед, который она могла себе позволить – как хозяйка – с тех пор, как заболел Уэлли, и ей очень хотелось, чтобы он прошел успешно. Она сновала туда-сюда и проявляла заботу о комфорте каждого, а для этого у нее был прямо-таки талант. Эта смесь суетливости и заботливости о каждом была несколько необычна, однако, к счастью, все постепенно ощутили себя почти как дома.

До тех пор, впрочем, пока Уэлли не перестал вести себя прилично.

Оптимизм Клоди продержался лишь до середины десерта.

Они обсудили все изменения, случившиеся с Вичфордом с тех пор, когда Люк был здесь в последний раз: удар, случившийся с Уэлли; развод Дженифер; смерть жены Люка и то, как он воспитывает своих сыновей-близнецов один; работу Клоди в церковном комитете (она изготавливала гобелены для алтаря); поиски дешевого жилья для Фрэнсис (цены теперь просто ужасающи!); надежды на продвижение по службе Пэдди; переезд Дэвида в этот дом и то, как благотворно это повлияет на медицинскую практику; и быстро перешли (учитывая предостерегающие взгляды Дженифер) к погоде.

Уэлли в последнее время мало интересовался погодой, поскольку был обречен сидеть дома. Кроме того, ему казалось, что общим темам и так было отдано немало времени. И, избегая взгляда Клоди, он рискнул.

– Итак, кто же убил этих двух женщин? – потребовал он ответа от Люка. – Вы уже вышли на след?

– Мы работаем над этим, – уклонился Люк.

– Нашли какие-то улики? Какие-то конкретные следы? – не унимался дядя.

– Несколько.

– Послушай, Люк, – сказал несколько раздосадованный Уэлли. – Ты можешь говорить здесь в открытую. Ты среди друзей.

– Перестань, Уэллис, – попросила Клоди. – Ты прекрасно знаешь: Люк не может обсуждать здесь это, пока расследование не закончено.

– Вздор, – сказал Уэлли. – Нет причины для того, чтобы скрывать, как именно идет расследование. Мы никому об этом не расскажем.

– Он не может быть уверен.

Дядя Уэлли начал багроветь.

– Ну, спасибо. Значит, мне, всю жизнь врачевавшему, неизвестно, как хранить тайны?!

– Такие, как, например, то, что некая леди пыталась отравить мужа мышьяком? Какова, кстати, ваша точка зрения на это событие, Люк?

– Вы это серьезно? – Люк с признательностью посмотрел на хозяйку через стол.

– Совершенно серьезно. – И Клоди кратко рассказала историю с семейством Тиг, назвав их из конспирации мистером и миссис Икс. Дядя Уэлли, поняв, что он здесь замешан, утихомирился. Когда она закончила, Люк молчал, однако заговорил Пэдди.

– Покушение на убийство – это преступление.

– Так же, как и избиение жены, – внезапно заговорила Фрэнсис. – Мне кажется, это была самозащита.

– В таком случае, какая-то ужасная форма самозащиты. – Люк улыбнулся Фрэнсис. – Я не знаю, что по этому поводу скажут юристы, но имейте в виду, что полиция не может произвести арест, если нет заявления в полицейский участок. Конечно, мы сами можем открыть дело, но только когда кто-то предоставит нам информацию достаточно аргументированную, чтобы начать расследование.

– Значит, полиция закрывает глаза на попытку убийства? – поинтересовалась Клоди.

– На самозащиту, – уточнила Фрэнсис. Ее решимость защищать права женщин вызвала румянец у нее на щеках и огонь в глазах. – Ни один мужчина не имеет права безнаказанно избивать свою жену и калечить ее жизнь. Ни одна женщина не должна с этим мириться. Мои симпатии – всецело на ее стороне. Я и сама подсыпала бы ему мышьяк.

Пэдди заинтересованно посмотрел на нее. Первоначальное о ней представление рассыпалось в пух и прах. Это было похоже на то, как если бы воробей внезапно запел.

– Беда, если бы ее самозащита зашла слишком далеко и она отравила бы его насмерть, – мягко пояснил он своей новой знакомой. – Это ведь не то, чтобы пережарить ростбиф, правда? Тогда полиция вряд ли смогла бы закрыть глаза…

– Конечно нет, – ответила Фрэнсис, взволнованная его пристальным взглядом. Когда он вошел, она сразу же заметила, как он похож на Корнела Уальда, героя ее детства, и с этого момента ею владели смущение и застенчивость, поэтому она произносила лишь какие-то тривиальные фразы.

Конечно, он не догадывался, что возродил в ней полузабытые теплые эмоции детства, пережитые ею в темном кинозале по субботам. Она была уверена, что он считает ее неловкой и ограниченной. И Бог знает почему, она и чувствовала себя в его присутствии неловкой и ограниченной. Она не привыкла, чтобы полицейский так выглядел. Если бы наклониться к нему и расстегнуть его рубашку, думала она, – будет ли там голубая униформа под нею?

– Что-то не так? – спросил Пэдди, в свою очередь ощущая неловкость под ее взглядом.

– Все так… – сказала Фрэнсис напряженным голосом и вернулась к лимонному суфле, моля Бога, чтобы не подавиться сейчас. Не прошло и получаса – а она уже возмечтала о том, как бы снять с него рубашку. Фрэнсис Мерфи, что сказала бы сестра Урсула в твой адрес, если бы ей стало известно о твоих мыслях? Порочная девчонка.

Тут же Фрэнсис проглотили смешок, поперхнулась, схватилась за салфетку – и опрокинула стакан с вином. Вино побежало по скатерти, как быстрая змейка, и соскользнуло как раз на колено Пэдди. Тот подскочил, задел локоть Клоди – и полная ложка суфле, что она только что набрала, оказалось на коленях у Люка.

Вся последующая активность, которая включала вскакивание с места, извинения, быстрое прикладывание салфеток и насыпание соли на пятна, благополучно свела на нет тему мышьяка и несостоявшейся отравительницы миссис Тиг, но и это не сбило дядюшку Уэлли с намеченного курса.

– Она была в некотором смысле проститутка, как известно, – провозгласил дядя как ни в чем не бывало.

Все замерли. Поначалу все подумали, что это относится к миссис Тиг, которая была неряшлива и скрытна.

– Кто – была? – спросил Дэвид Грегсон, который не встал с места во время происшествия и теперь поглощал десерт. На момент показалось, что двое мужчин были наедине в комнате, а все присутствующие оставались в некотором смысле зрителями, до которых тем, двоим, не было дела.

– Убитая девушка. Та, вторая, убитая возле канала. Ее фамилия – Френхольм. Одна из наших пациенток. Мне пришлось лечить ее от венерического заболевания десять месяцев назад, как раз перед моей болезнью. Она была вынуждена назвать своих партнеров – так перечисление их заняло две страницы. Не знаю, откуда у них такая энергия, у молодежи. Я истощился, только пока переписывал их.

– Хотелось бы взглянуть на этот список, – проговорил Люк.

– Это секретная информация, – быстро ответил дядя Уэлли. – Имейте в виду, что я дам согласие на выдачу ее в обменном порядке…

– Ах ты, старый черт, – раздраженно проговорила Клоди. – Ты ведь именно это и задумал.

– Но я могу добыть эту информацию от Департамента здравоохранения, – мягко возразил Люк, который присел на свой стул после тщательного обследования его на предмет оставшегося суфле. – Однако, конечно, это займет немало времени.

– А эти несколько дней могут поменять также немало, – подсказал дядя Уэлли. – В конце концов, не сегодня-завтра он вновь может дать знать о себе новой жертвой.

– Кто? – решилась заговорить Фрэнсис, смертельно огорченная своей неловкостью за столом. Что может случиться еще хуже, думала она.

– Кто-кто… этот монстр, этот убийца, что бродит где-то рядом с ножом наготове, – ответил дядя Уэлли. – Две женщины с перерезанным горлом… вероятнее всего, работа того же преступника. Психопат, скорее всего, женоненавистник…

Дженифер невольно взглянула на Дэвида Грегсона, который как раз в этот момент смотрел на нее. Он побледнел, затем вспыхнул – и быстро отвернулся.

– Нам неизвестно, тот же самый убийца – или нет, – возразил Люк.

– Ага! – ликующим тоном сказал Уэлли.

– Но нами не доказано и обратное, – добавил Пэдди. – Мы только начали расследование…

– Ерунда, – парировал Уэлли. – Вы знаете. Вы всегда все знаете. Люк, ты же сам писал мне когда-то о том, что убийца может быть вычислен в течение первых двух суток…

– Большинство убийц – да. Большинство убийств – это семейные дела, так сказать, – ответил Люк.

– Но теперь появился новый тип убийц, – спокойно подхватила Клоди. – Что такое серийный убийца? Это тот, кто убивает из наслаждения – и все. Убивает незнакомых ему людей…

– Это американский, так сказать, импортный вариант, – проворчал дядя Уэлли. – Они здесь не водятся.

– А как же йоркширский Потрошитель? Или тот, в Лондоне, который затаскивал своих жертв в канализацию или в подвалы? – спросила Фрэнсис. – Вы это имеете в виду?

– Мотивы у тех были сексуальные, – возразила Дженифер. – А эти женщины не были изнасилованы.

– Не были? – поинтересовался дядя Уэлли и гневно взглянул на Люка, будто то была его личная вина.

– Я совершенно не убежден, что убил обеих женщин один и тот же человек, – сказал Люк. – Мы ожидаем результата экспертизы. – И он вручил свою пустую тарелку Дженифер, которая встала, чтобы убрать со стола и принести кофе и сыр. – В настоящий момент нет очевидных доказательств, указывающих на мотив убийства Берил Томпкинс, в то время как мотивов убийства Уин Френхольм уже предостаточно. Дженифер была столь любезна, что сообщила мне о беременности Френхольм, поэтому я приказал сделать все необходимые анализы. Если беременность была прямым или косвенным мотивом ее убийства, доказательство отцовства поможет нам сузить круг подозреваемых.

– И вы можете вынести обвинение на основе анализов? – странным голосом спросил Дэвид.

– Нет, конечно нет. Но это может добавить кое-что к доказательствам. И это даст нам карты в руки в разговоре с подозреваемым, когда мы найдем его. Конечно, это – стрельба с дальнего расстояния, однако и такие выстрелы могут быть точными. Я ничего пока не могу к этому добавить.

Дядя Уэлли, поначалу воодушевившись крохами проскользнувшей служебной информации, теперь смотрел на Люка с разочарованием. То, что показалось ему живительным источником, внезапно иссякло, потому что из самого тона Эббота явствовало, что он сказал только то, что сказал, и ни слова не проронит более.

– Да, ты изменился, парень. И очень.

Люк спокойно встретил его взгляд.

– Я надеюсь, – бесстрастно сказал он. – Я – старший инспектор по уголовным делам, доктор Уэлли. Если бы я не знал тонкости своей работы, я бы не работал в этой должности, не правда ли?

Внезапно заговорил Дэвид Грегсон:

– Я полагаю, что это весьма схоже со случаем отравления женой – мужа. Вам необходим труп, чтобы установить природу преступления. Два схожих убийства могут быть случайными, но три – уже нет. Так что вы ожидаете третьего убийства, не так ли? Это и покажет, серийные ли это убийства – или нет. – Голос его был задумчив.

– Нет уж, мы предпочтем работать над тем, что уже есть, – твердо сказал Пэдди. – Две убитые женщины – это более чем достаточно.

– Да, конечно. Но третье убийство прояснило бы суть, не так ли, – продолжал Дэвид. Он говорил – будто его обидели в споре, – но от его слов все будто примерзли к месту. – Тогда бы вы знали наверняка, среди кого искать? Ведь правда, вы были бы более уверены?

– Все, в чем мы были бы более уверены, – лишь то, что уже обнаружены три жертвы вместо двух, – ответил Люк. – Есть такое явление, как убийство по подобию. В настоящий момент я склоняюсь к этой версии.

– Но где ваша логика? – настаивал дядя Уэлли. – Я еще могу принять, что если второе убийство совершено по подобию первого, то это и есть убийство по подобию. Но Дэвид прав: такое заключение можно будет с уверенностью выдвигать лишь по совершении третьего схожего убийства. И тогда можно будет утверждать, что все убийства совершил один и тот же человек. Но в таком случае это уже перестает быть убийством по подобию – и становится чем-то худшим. Или вы готовы серьезно утверждать, что если бы случилось третье убийство, то оно было бы совершено «по подобию» третьим лицом?

– Нет, я этого не стану утверждать, – голос Люка сделался стальным. – По правде говоря, я очень стараюсь вообще ничего не утверждать. В настоящий момент у меня в расследовании два случая убийства, одно – в Вудбери…

– Это только в миле отсюда, – прервал его Дэвид.

– …а другое – в Вичфорде, – продолжал Люк через зубы. – Бог мой, две женщины мертвы – недостаточно для вас? Это пресса любит раздувать и множить такого рода страхи, но она торгует слухами, а не занимается реальным расследованием.

– Люк, – спокойно предостерег Пэдди, – это ведь просто разговоры.

Люк с большим усилием подавил в себе раздражение.

– Да, конечно. Извините. – И он с некоторым усилием улыбнулся хозяйке. – Наверное, все это взволновало меня больше, чем я ожидал. – Он повернулся к Уэлли и Дэвиду Грегсону. – Вы наверняка также сталкиваетесь с такого рода проблемами в медицине.

– Иногда, – согласился Уэлли. – Это делает тебе честь, Люк, что ты так переживаешь за свое дело. Но это может и повредить.

– Я знаю об этом, сэр, поверьте.

Дженифер ясно видела, в какую сложную ситуацию попал Люк, и жизнерадостным тоном пригласила всех угощаться сыром, пока она разливает кофе. Клоди начала беседовать с Люком о погоде, а Фрэнсис поддержала прочие, пустые, по ее представлениям, разговоры, обычные за столом. Короче говоря, женщины изо всех сил старались сгладить неприятный осадок от разговора, чувствуя, что скука – лучший способ избежать неприятностей.

Дэвид Грегсон, взяв бисквит, что-то проговорил вполголоса дяде Уэлли, который уже начал дуться. Старик некоторое время удивленно смотрел на Дэвида, а затем кивнул. После этого дядя Уэлли никому не задавал более вопросов, оставив в покое Люка и предоставив течь «пустым» разговорам.

Клоди, наблюдая за мужем, заметила, что тот устал. Наверное, было преждевременно устраивать званый обед. Поначалу он оживился, а теперь лицо его стало серым, и он обмяк. Он смотрел только на Дэвида, да еще в свою тарелку.

К сыру он почти не притронулся.