Текст книги "За все надо платить"

Автор книги: Патриция Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

41

Войдя в приемную, Кили увидела, что дверь в кабинет Морин открыта. Джози стояла за столом Морин и говорила по телефону, вытирая слезы бумажным носовым платком. Стол все еще был завален бумагами, словно Морин отлучилась на минутку, а не навсегда.

Кили решила подождать и села на стул в приемной. Это была ее вторая остановка. Сначала она отправилась в полицейский участок в поисках описи вещей Морин, найденных в ее доме. Кили заявила, что ей необходимо свериться с этим списком, потому что она обронила кварцевый браслет, когда была в доме накануне вечером. Сердобольный сержант сказал, что не может доверить ей список, но прочел его сам и сказал, что кварцевого браслета в нем не значится.

И вот теперь Кили чувствовала, что добралась до самого конца пути. Если она не найдет ответа здесь, искать дальше будет просто негде.

Услыхав, что Джози повесила трубку, она поднялась со стула и вновь подошла к открытой двери кабинета Морин. Джози удивленно взглянула на нее, тщетно стараясь придать лицу деловое выражение.

– Миссис Уивер? Признаться, мне странно видеть вас здесь.

– Я случайно услышала, что вы говорили о похоронах, – осторожно начала Кили, оробев при виде явного горя, написанного на лице секретарши. – Я вижу, вы очень расстроены.

– До сих пор поверить не могу! – призналась Джози. – Похороны завтра утром. Ее похоронят рядом с братом.

– Это ужасно, – кивнула Кили. – Они оба умерли такими молодыми. Я слыхала, что… ведь его, кажется, убили?

Джози взглянула на фотографию с изображением двух рыжеволосых детей.

– Ну, не то чтобы убили. Я помню, как это было. Правда, в то время я сама была еще девочкой. Это случилось на Духов день. Шон колядовал вместе с другими мальчишками. Ходил по соседям, выпрашивал сладости. Группа подростков начала запускать петарды, и Шон подошел слишком близко. Это была трагическая случайность. Шону было всего лет десять, когда он погиб. Морин так и не смогла примириться с его нелепой смертью. Ей необходимо было обвинить кого-то. Она обожала брата. Ведь они были близнецами.

– Должно быть, ей было невыразимо тяжело, – согласилась Кили.

– На долю Морин вообще выпало немало страданий, – вздохнула Джози.

– А теперь еще и эта трагедия, – осторожно заметила Кили. – Наверняка вы знаете, что это я ее нашла… в гараже.

– Мне сказал детектив Страттон. – Джози сокрушенно покачала головой. – Я никак не могу опомниться. Если бы только она позвонила мне или еще кому-нибудь! У нее было не так уж много друзей, никаких родственников. Она была очень одинока. Но чтобы решиться на такое, наложить на себя руки…

– Да, я понимаю, каким это стало для вас ужасным потрясением, – искренне сказала Кили.

– Охотно верю, – кивнула Джози. – Уж вы-то наверняка это понимаете. – Она усилием воли вернулась к своей деловой манере. – Миссис Уивер, чем я могу вам помочь?

– Мисс Фьоре… – начала Кили и замолкла.

Джози тоже молчала, ожидая продолжения.

Кили отрепетировала, что скажет, еще в машине по дороге к зданию суда, но сейчас, глядя в лицо преданной помощнице Морин, поняла, что задача куда сложнее, чем ей казалось.

– Послушайте, я понимаю, что вы были очень привязаны к мисс Чейз…

– Да, это верно. Она была хорошей женщиной. С ней приятно было работать.

– Но, похоже, вас связывали не только служебные отношения. Судя по всему, она доверяла вам, и вы, наверное, многое знали о ее делах.

Джози настороженно прищурилась и промолчала.

– Я буду с вами откровенна, – наконец решилась Кили. – Один человек сообщил мне очень неприятную новость. По поводу мисс Чейз и моего мужа…

– О нет, даже не начинайте! – воскликнула Джози. – Знать ничего не желаю. Извините, миссис Уивер, у меня много работы.

– Я понимаю, момент неудачный…

Джози вышла из-за стола Морин и двинулась к дверям, вынудив Кили попятиться в приемную.

– Я не желаю это обсуждать. Мне нечего вам сказать.

– Но я должна узнать…

– Зачем? Какой в этом смысл? Все кончено. Их обоих больше нет в живых. Все в прошлом.

– Я просто хочу знать правду! – взмолилась Кили. – Вы когда-нибудь видели на ней браслет из дымчатого кварца с золотом? Можете вы мне сказать хотя бы это?

– Не впутывайте меня в это дело. Я ничем не могу вам помочь, – отрезала Джози.

– Но это такой простой вопрос!

– Все, что мне известно о мисс Чейз, умрет со мной. В отличие от некоторых, я не собираюсь втыкать нож ей в спину только потому, что она больше не может себя защитить. Прошу вас, оставьте меня одну!

Кили тяжело вздохнула и отвернулась. Она ясно видела, что эта молодая женщина уже все для себя решила. Расспрашивать ее дальше бесполезно. Придется искать другой путь.

– Извините за беспокойство, – сказала Кили.

Джози сухо кивнула, но ничего не ответила. Кили подождала в надежде, что секретарша сжалится над ней, но плечи Джози словно окаменели. Кили ничего не оставалось, как направиться к лифту. По пути она вдруг передумала и повернула в противоположную сторону – к дамскому туалету. Перед тем как войти внутрь, она оглянулась и увидела, что Джози запирает дверь кабинета Морин. Секретарша, в свою очередь, бросила на нее мрачный взгляд и демонстративно подергала ручку, чтобы убедиться, что дверь надежно заперта.

Кили вошла в туалетную комнату, смочила бумажное полотенце и провела по щекам, по разгоряченному лбу, по шее. Ее знобило. «Секретарша знает, но ничего не скажет. Возможно, ответ находится прямо там, в кабинете Морин, но с таким же успехом он мог бы быть на Марсе».

Выйдя из туалетной комнаты, Кили увидела, как Джози направляется к лифту. Послышался мелодичный звоночек, двери лифта разъехались и вновь закрылись. Убедившись, что в коридоре больше никого нет, Кили вернулась в приемную и подошла к столу Джози. Она взглянула на гудящий компьютер, на открытую коробку пончиков, посыпанных сахарной пудрой, на высокую стопку папок с делами. Может быть, ключ от кабинета Морин в ящике стола? Кили огляделась по сторонам, быстро скользнула в кресло Джози и выдвинула ящик. Во рту у нее пересохло, сердце бурно колотилось, пока она рылась в неглубоком ящике с множеством отделений. Здесь лежали многочисленные ручки и карандаши, ластики, круглые резинки для стяжки рулонов, скрепки, меню из ресторанов, торгующих на вынос, и лотерейные билеты. Но набора ключей не было.

«Черт! – подумала Кили. – Она, должно быть, унесла ключи с собой. Она знала, что я все еще поблизости, и предпочла не рисковать».

Должен существовать другой способ проникнуть в кабинет Морин. Порывшись в косметичке, Кили вынула пилочку для ногтей и, еще раз оглядевшись по сторонам, подошла к двери кабинета. «Может, это сработает, – сказала она себе. – В кино герои всегда открывают двери пилочками для ногтей». Она вставила пилку в щель замка и попыталась повернуть ручку, но у нее ничего не вышло. Кили присела на корточки, пытаясь угадать, под каким углом лучше вставить пилку, чтобы замок поддался. Она была так поглощена своей задачей, что слишком поздно заметила подошедшего сзади молодого человека, толкающего перед собой тележку с почтой.

– Могу я вам помочь? – спросил он, глядя на нее с подозрением.

Кили вздрогнула, сунула пилочку в карман и поднялась на ноги.

– Нет-нет. Я… Я обронила контактную линзу. Я подумала… м-м-м… вы не видели Джози? – спросила она, надеясь, что некоторая фамильярность придаст убедительности ее словам.

– Я думаю, она ушла на обед, – ответил он и, аккуратно уложив на стол Джози стопку почты, двинулся дальше по коридору.

Кили чувствовала себя униженной. Ее застали за взламыванием замка! Хорошо еще, что он не позвал охрану. «Вот так, наверное, чувствует себя наркоман, – подумала она. – Нервы на пределе, все время приходится оглядываться, думаешь только о дозе, все остальное не имеет значения, и ты готов на все, лишь бы ее добыть. Возьми себя в руки, Кили, – приказала она себе. – Ты действительно хочешь вломиться в кабинет окружного прокурора, чтобы узнать, что твой муж тебя обманывал? Если тебя здесь поймают на месте преступления, только вообрази, как тебе будет стыдно! А может, и не только стыдно. И все ради чего? Чтобы узнать наверняка, что Марк тебя обманывал? Но ты же все равно уже знаешь, что он тебе лгал. Он убил человека и скрыл это. Неужели так важно прибавить еще и супружескую измену к списку его преступлений?»

Но ей трудно было с этим смириться. Они с Марком были так счастливы! Она не сомневалась, что это было подлинное счастье. Неужели все это время Марк томился по более бурной жизни? Неужели права была Бетси и без элемента опасности, риска жизнь казалась ему слишком пресной?..

Тяжело вздохнув, Кили вернулась к столу Джози и накинула ремень сумки на плечо. При этом она задела одну из папок, и ее внимание привлекла надпись «Беннетт и Уивер», нацарапанная в верхнем углу. На миг ее рука замерла, но уже в следующую секунду Кили открыла папку. Ее поразила лежащая сверху распечатка предсмертного письма Ричарда – та самая распечатка, которую она вчера отдала Морин Чейз. В нижней части страницы, подколотой скрепкой к другим бумагам, что-то было нацарапано от руки.

Кили, щурясь, попыталась разобрать трудный для чтения почерк Морин. «Джози, – говорилось в записке, – выпишите для меня…» Остального Кили расшифровать не смогла.

Она поспешно сняла скрепку и начала изучать вторую страницу. Это был отчет судмедэксперта с описанием полуразложившегося Трупа беременной белой женщины лет двадцати двух. Труп был выловлен рыбаком из вод залива. Кили взглянула на дату составления отчета. Останки были найдены восемнадцать лет назад.

Пробежав глазами эту страницу, Кили вновь вернулась к письму Ричарда. Теперь она поняла, в чем тут связь, и оцепенела от потрясения. В письме Ричарда говорилось об убийстве. И это письмо заставило Морин обратиться к архиву в поисках нераскрытых дел.

«О мой бог!» – подумала Кили, откинувшись в кресле Джози. Ей казалось, что Морин так цинично и пренебрежительно отнеслась к письму, и вдруг выяснилось, что на самом деле она приняла его всерьез. Морин Чейз поверила тому, что написал Ричард, и извлекла из архива это дело. Но почему именно это? В письме Ричарда ничего не говорилось о молодой женщине. Неужели не было других нераскрытых убийств в то время, когда Ричард и Марк были друзьями и жили в этом городе?..

Кили перелистнула еще одну страницу. Под ней оказался ордер на эксгумацию. Она вернулась к первой странице и на этот раз сумела разобрать каракули Морин. Эксгумация. Морин собиралась откопать эти старые кости, чтобы провести идентификацию.

– Прошу прощения, – раздался мужской голос у нее над головой.

Вздрогнув от неожиданности, Кили подняла глаза. У стола, нервно вертя в руках какую-то бархатную коробочку, стоял красивый молодой человек с кофейной кожей, пышной бронзовой шевелюрой и глазами цвета морской волны. На нем была дорогая на вид кожаная куртка. Очевидно, он ее не узнал, но вот Кили сразу его узнала. Она видела этого человека в конторе Лукаса.

– Я пришел повидать мисс Чейз, – сказал он с британским акцентом.

Кили аккуратно спрятала бумаги обратно в папку.

– Полагаю, вы еще ничего не знаете.

– Простите, – нахмурился молодой человек, – что я должен знать?

– Дело в том, что мисс Чейз… Она умерла.

– Умерла?! – Молодой человек ошеломленно уставился на нее. – Это невозможно! Я говорил с ней только вчера после обеда. Она была совершенно здорова.

– Тем не менее это правда, – мягко сказала Кили. – Она… наложила на себя руки.

– О черт! – воскликнул он, беспокойно теребя в руках коробочку. Кили заметила, что его длинные пальцы с безупречно подпиленными ногтями унизаны кольцами. – Я не понимаю. Она же молодая женщина.

– Я думаю, у нее было… большое горе, – объяснила Кили и положила папку на стол поверх стопки.

– Но она велела мне прийти сегодня!

– Я понимаю. Это стало потрясением для всех. – Она поднялась на ноги. – Прошу меня извинить, мне пора.

– Вы здесь работаете? – спросил он.

– Нет, – ответила Кили, – я просто искала кое-что… принадлежащее мне. Я тоже в некотором роде клиентка мисс Чейз.

– Ясно, – кивнул молодой человек. – Черт, что же мне теперь с этим делать? – Он открыл старую потертую ювелирную коробочку и нахмурился, разглядывая содержимое. – Как вы думаете, тот, кто заменит мисс Чейз, закончит дела, которые она начала?

– Я не знаю, – ответила Кили. – Думаю, да. А что? Что там у вас?

Он протянул ей коробочку. Кили заглянула внутрь, ожидая увидеть какое-нибудь украшение, но на грязноватом кремовом атласе лежало нечто, напоминавшее маленький белый камешек.

– Что это? – удивилась Кили.

Молодой человек закрыл коробочку и грустно вздохнул.

– Это зуб, – ответил он.

42

– Зуб?!

– Молочный зуб.

– Зачем он ей понадобился? – спросила Кили.

– А? – рассеянно переспросил он, подняв глаза. – О, ей это нужно было для ДНК. Она собиралась выкопать какие-то кости и сравнить с этим зубом. Я, честно говоря, сам не знаю, как они это делают.

– И я не знаю, – еле-еле выговорила Кили, чувствуя, что сейчас упадет в обморок. «Эксгумация, – подумала она. – Вот оно!» – А чей это зуб?

Молодой человек защелкнул коробочку.

– Моей мамы, – ответил он. – Я пытаюсь ее разыскать.

Кили смотрела на бархатную коробочку, и ее мозг лихорадочно работал. Неужели Марк и Ричард убили мать этого мальчика? Впервые с тех пор, как она прочитала предсмертное письмо Ричарда, ей пришло в голову, что, помимо ее собственных забот и проблем, существует еще и жертва, о которой тоже нужно подумать. Жертва, у которой, возможно, была семья. Этот молодой человек искал свою мать. Не исключено, что она могла бы ему помочь.

– Давно ваша мать… пропала? – спросила Кили.

– Пропала? Я бы так не сказал. Не то чтобы пропала, просто… Ну, словом, это долгая история.

– Извините, – сказала Кили, – я не хочу показаться навязчивой. Я просто… Мне просто стало любопытно.

Молодой человек вздохнул, но тут же начал объяснять, как будто обрадовался случаю изложить свою историю.

– Дело в том, что она меня бросила. Родила и бросила, уехала в Штаты. Просто ушла от нас с отцом. Знать о себе не давала. Но я решил – разыщу ее, раз уж я все равно здесь. Только никто не мог мне сказать, где она. Вот тут я и решил обратиться в бюро без вести пропавших. Так и познакомился с мисс Чейз. Поначалу она отнеслась к моей истории довольно равнодушно. А вчера она мне перезвонила, вся такая взволнованная. Сказала, что, может быть, все-таки сможет мне помочь.

– Вчера? В самом деле?

– Сказала, что получила новую информацию. Хотела выкопать какие-то старые кости. Она велела мне прийти, сказала, что они возьмут у меня ДНК на анализ и, может, сумеют что-то из этого извлечь. Знаете, у детей и родителей ДНК совпадает. А я ей говорю: «Погодите, у меня есть кое-что получше». И рассказал ей про зуб. Мне его бабушка дала… вроде как пожалела, что прогнала маму много лет назад. Она как узнала, что я собираюсь в Штаты, дала мне зуб в этой коробочке. Сказала: «Покажи его Веронике, когда найдешь ее». Ну, вроде как в доказательство, что я ей и вправду сын. Мисс Чейз сказала, что это гениально. Велела мне принести его сегодня.

– Веронике? – переспросила Кили. Ноги у нее вдруг сделались ватными.

– Вероника Уивер, – подтвердил он. – Вы ее знали?

– Нет, – прошептала Кили. – Нет, не знала.

– Она вышла замуж за одного местного, а потом, похоже, бросила его и сбежала в Лас-Вегас с каким-то пижоном. Только адреса не оставила, и никаких ее следов я не нашел. Вот я и решил обратиться в полицию.

– Конечно, я вас понимаю, – сказала Кили. – Не теряйте надежды, возможно, вам все-таки удастся узнать правду. Преемник мисс Чейз…

– Может, и так, только я не могу торчать тут до бесконечности. Но я хотел бы знать. Перевернуть страницу, так сказать.

– Вы не должны оставлять поиски. Все-таки она была вашей матерью.

– Ну, ей-то до меня дела не было, – возразил он. – Она не давала о себе знать. Я ее и не помню. Просто мне… любопытно, понимаете?

– Перевернуть страницу… – задумчиво проговорила Кили. – Да, я понимаю.

– Что ж, попробую заглянуть сюда попозже.

– Вы непременно должны сюда вернуться!

– Приятно было с вами поговорить, – он вежливо протянул ей руку. – Кстати, меня зовут Джулиан. Джулиан Грэм.

Кили пожала протянутую руку.

– Кили, – представилась она, но не назвала своей фамилии: что-то ее удержало. – Рада была познакомиться.

По пути к дому Ингрид Кили продолжала лихорадочно обдумывать только что полученные новости. Вероника Уивер! Не было никаких оснований утверждать, что останки, которые Морин намеревалась эксгумировать, принадлежат Веронике Уивер, но в душе у Кили росла уверенность, что это именно так. При мысли о том, что Ричард и Марк, возможно, убили Веронику Уивер, ее бросало в жар.

«О боже, – думала она, – что будет, когда Лукас узнает?» Эта мысль казалась ей невыносимой. Если он узнает, что Марк замешан в убийстве его невестки… «Нет, – сказала себе Кили, – это невозможно». Она вспомнила, как Бетси рассказывала ей, что Вероника звонила из Лас-Вегаса. Они с ней разговаривали. Значит, Вероника не умерла. Значит, останки принадлежат кому-то другому. Да и зачем было Ричарду и Марку убивать Веронику? У всякого убийства должен быть какой-то мотив. К тому же Марк ни за что не поступил бы так с Лукасом – с человеком, который заменил ему отца. Марк обожал Лукаса. И все-таки сколько она ни уверяла себя, что этого не может быть, ей было не по себе. Марк так ловко обманывал ее! Разве он не мог солгать и Лукасу тоже?..

Она свернула на Соловьиную улицу и подъехала к дому Ингрид, полная решимости скрыть свою тревогу от бывшей свекрови. Входная дверь открылась прежде, чем она успела постучать. Дилан стоял на пороге, придерживая дверь.

– Здравствуй, милый, – сказала Кили.

– Привет, мам.

– Как у тебя дела? Как прошел первый день?

– Нормально, – пожал плечами Дилан.

Кили облегченно вздохнула. «Слава тебе, господи», – подумала она. «Нормально» на языке Дилана было равносильно выражению восторга.

– Вот и хорошо, – сказала она вслух. – Жду от тебя подробного рассказа. Во всех деталях.

Эбби, радостно пища, заковыляла к матери, Кили подхватила ее и прижала к себе. Ингрид вышла из кухни, вытирая руки о фартук.

– Ингрид, спасибо вам большое, – поблагодарила Кили. – Надеюсь, они вас не утомили?

– Шутишь? – отмахнулась Ингрид. – Они вели себя как ангелы. А ты где пропадала весь день? У тебя все в порядке?

Кили пожалела, что не может быть откровенной с Ингрид. Ей необходимо было с кем-то поговорить. В памяти всплыло лицо Дэна Уорнера, но она прекрасно понимала, что теперь Дэн вряд ли захочет иметь с ней дело.

– Все в порядке, – солгала Кили. Нельзя было обременять Ингрид ужасными подробностями жизни Марка, тем более что они касались и Ричарда. Ингрид могла не вынести такого удара. – Я улаживала вопросы наследства.

Универсальная отговорка.

– С этими бумагами вечная волокита, – сочувственно вздохнула Ингрид.

– Дилан, дорогой, собирай свои учебники. Нам пора. – И Кили принялась подбирать с пола игрушки Эбби.

– Ну почему бы вам не остаться на ужин? – жалобно попросила Ингрид.

– Когда вам станет лучше, – твердо ответила Кили. – Хватит с вас на сегодня нашего общества.

Ингрид обняла Дилана, и он в ответ тоже неловко обнял ее. Кили, как всегда, удивилась глубине связывающего их чувства. Потом Ингрид отодвинулась от Дилана и строго заглянула ему в глаза.

– Высоко держи голову и никому не позволяй себя обижать!

– Да все в порядке, ба, не волнуйся, – улыбнулся он и чмокнул ее в макушку.

Ингрид махала им с порога, пока они шли по дорожке и садились в машину. Отъехав от тротуара, Кили бросила взгляд на Дилана.

– Что имела в виду бабушка? Тебя кто-то обижает в школе?

Дилан покачал головой.

– Да нет, ничего страшного. Она ждала меня в машине и увидела, как один придурок ткнул меня, когда мы спускались по лестнице.

– Что значит «ткнул»? – нахмурилась Кили. – Он тебя ударил?

– Да нет, просто ткнул в бок по-дружески, – нетерпеливо пояснил Дилан. – Мам, это все ерунда. Поверь мне, уж я-то знаю разницу.

– Да, дорогой, тебе лучше знать, я понимаю.

– Не сомневайся.

– Много тебе задали на дом? – продолжала Кили. Обычный разговор о повседневных предметах действовал на нее успокоительно.

Дилан закатил глаза.

– Жуткая скукотища! Нам задали сочинение о разделении властей на федеральном уровне. Каждый пишет об одной из ветвей. Мне достался Верховный суд.

– Но это же очень интересно, – возразила Кили.

Дилан принялся демонстративно похрапывать, и Кили с облегчением улыбнулась. Подростки любят придуриваться. Это так… нормально.

– Во всяком случае, я не сомневаюсь, что все это ты найдешь в Интернете.

– Угу, – вяло протянул Дилан.

Кили бросила на него взгляд. Он сидел, отвернувшись к окну, но его лицо было спокойным. «Я могу справиться с чем угодно, лишь бы с детьми все было в порядке», – подумала она.

Когда они добрались до дому и Кили отперла дверь, послышался телефонный звонок. Дилан сломя голову бросился в гостиную, но не успел: к тому времени, как он добрался до телефона, звонок оборвался. Он повесил трубку и проверил номер на определителе.

– Кто это был? – спросила Кили, снимая с Эбби пальтишко.

– Не знаю, – мрачно ответил Дилан. – Номер незнакомый.

Кили с любопытством взглянула на него.

– Ты ждешь звонка от кого-то?

– Нет, – ответил он слишком быстро. – Я иду наверх.

Кили кивнула. У нее возникло ощущение, что он ждет звонка от Николь, и она чуть было не сказала, что Уорнеры, судя по всему, куда-то уехали из города, но вовремя остановилась. Она прекрасно знала, что стоит ей об этом упомянуть, как Дилан примется яростно все отрицать, скажет, что разговоры с Николь его ни капельки не интересуют, и вообще обидится на нее за вмешательство. «Ну и ладно, – подумала она, – буду держать свои мысли при себе».

Когда Дилан с топотом поднялся к себе в комнату, Кили присела у кухонного стола и стала думать о Марке. До вчерашнего вечера она вспоминала о нем с печалью и тоской, оплакивала их совместную жизнь, столь жестоко и внезапно разрушенную. «Как все может измениться за один день!» – вздохнула она. Теперь, когда она вспоминала о нем, какая-то малая частица ее души даже радовалась тому, что он мертв. Хотя Кили ни за что не призналась бы в этом вслух, в тайном уголке своего сердца она считала, что он получил по заслугам.

Дверной звонок вывел ее из задумчивости. Кили выглянула в окно и узнала машину Фила Страттона. «Неужто этому конца не будет?» – с досадой подумала она. И вдруг ее осенило: она же сама просила его прийти поговорить с Диланом!

Кили подошла к двери и открыла. Фил стоял на пороге со скорбным видом.

– Могу я войти, миссис Уивер? – спросил он.

Кили сделала приглашающий жест, Фил прошел в гостиную и сел на диван. Кили подхватила Эбби и устроилась в кресле напротив него, держа дочку на коленях.

– Вы пришли поговорить с Диланом? – спросила она.

Фил нахмурился и помедлил, словно не зная, с чего начать. Наконец он сказал:

– Нет, это по поводу Морин Чейз.

– А в чем дело? – опасливо спросила Кили.

– Расскажите мне еще раз, зачем вы к ней отправились. Вы, кажется, хотели расспросить ее о каких-то телефонных звонках?

Кили тяжело вздохнула.

– Послушайте, детектив, когда мы с вами беседовали в доме Морин, вы мне сказали, что она, по всей видимости, преследовала моего мужа. Я очень хотела этому верить. Всем сердцем. Но, очевидно, это не тот случай. Тут нечего ходить вокруг да около… Вскоре после нашего с вами разговора я узнала, что, скорее всего, у них был роман и что она была с моим мужем в вечер его смерти. Так что, если вы именно к этому ведете, можете не утруждаться. Мне уже все известно.

Фил бросил на нее удивленный взгляд. Кили нахмурилась.

– Вы этого не знали?

– Честно говоря, нет.

– Что ж, непреложных доказательств у меня нет, но… это очень похоже на правду. Полагаю, теперь вы можете изменить ваше мнение о причинах,толкнувших Морин на самоубийство…

– Это не было самоубийством.

Кили вздрогнула.

– Простите?

– Она не покончила с собой.

– Но я ее видела! – возмутилась Кили. – Вы и сами видели…

– О, она бесспорно мертва. Но она не добровольно ушла из жизни.

Кили почувствовала, что ее пробирает ледяная дрожь. Эбби, заметив, как напряглось тело матери, испугалась и захныкала. Кили машинально принялась укачивать ее.

– Почему вы так говорите?

– Мы получили новые убедительные доказательства, подтверждающие, что это было убийство.

– Убийство?! Но это невозможно! Она была…

– Я знаю. В гараже, в машине с включенным двигателем.

– И в этом… туалете, – с гримасой отвращения напомнила Кили.

– Мы считаем, что этот туалет на нее кто-то надел, – сказал Фил.

Кили заставила себя вспомнить Морин. Неестественно красная, почти бурая кожа, свадебный наряд, криво приколотая к волосам вуаль.

– Тапочки! – вдруг воскликнула она.

– Простите?

– Меня это тогда еще слегка смутило, но… все было так ужасно, что я просто ничего не соображала. Но эти тапочки… Теперь, когда вы сказали… Теперь я вспоминаю, что тогда еще удивилась, с какой стати ей вздумалось надевать подвенечное платье с домашними тапочками.

– Очевидно, кто-то ее одел, – повторил Фил.

Кили нахмурилась.

– Вы хотите сказать, что она была уже мертва, когда ее усадили в машину?

Фил покачал головой.

– Нет, она не была мертва. Она действительно умерла от отравления угарным газом. Вот почему у нее кожа была такого ужасного цвета.

– Я вас не понимаю, детектив, – вздохнула Кили. – Вы меня совсем запутали.

Фил нетерпеливо поморщился.

– Дело в том, что, поскольку теперь это официально признано убийством, мы обязаны заново допросить всех возможных подозреваемых и свидетелей. Вы готовы прийти в участок и ответить на вопросы?

– Конечно, если это необходимо.

– Просто для чистоты протокола: вы готовы пройти тест на детекторе лжи?

Глаза Кили яростно сверкнули.

– С радостью, – ответила она. – Хоть сейчас. Давайте.

Фил вскинул руки в знак примирения.

– Достаточно того, что вы согласились. У вас есть алиби. Я уже поговорил с вашим соседом, мистером Уорнером. Я разыскал его у старшей дочери в Бостоне. Он подтвердил, что в момент смерти Морин Чейз вы были дома. Так что сейчас меня интересует только одно: вы никого не видели? Может быть, кто-то проехал мимо вас на подъездной аллее или по дороге к дому Морин?

Кили снова заставила себя вспомнить тот вечер.

– Нет, – сказала она. – Но, понимаете, я была очень расстроена. Я ведь ехала туда объясняться с ней по поводу этих телефонных звонков. Я не смотрела по сторонам.

– Вы что-нибудь трогали? Может быть, что-то выбросили?

– Я трогала Морин Чейз! Я пыталась спасти ей жизнь…

Фил кивнул.

– Я это знаю.

Некоторое время они просидели в молчании. Потом Кили заговорила:

– Я все-таки не понимаю, детектив. Если она не была мертва, как им удалось ее одеть? Как они усадили ее в машину? Она была сильной женщиной. Сомневаюсь, что она пошла на это по доброй воле.

– Ей сделали укол, – со вздохом ответил Фил. – Патологоанатом нашел след от укола шприцем у нее на шее.

– От укола шприцем? Вы хотите сказать, что кто-то подкрался к ней и уколол? Да разве это возможно?

– Мы считаем, что этого человека она знала. Она впустила его в дом, ни о чем не подозревая.

– Нет, я не понимаю. Вы хотите сказать, что кто-то пришел к ней в дом со шприцем наготове? А потом представил все так, чтобы это выглядело как самоубийство?

– Да, он хотел, чтобы это выглядело как самоубийство. Но мы не думаем, что убийство было спланировано заранее.

– Не было спланировано? Но кто же просто так ходит с полным шприцем в кармане? Впрочем, это, конечно, мог быть наркоман, – предположила Кили, размышляя вслух. – Морин, наверное, успела засадить немало наркоманов за время своей карьеры. Но я не верю, что она могла вот так запросто впустить в дом какого-нибудь знакомого ей потребителя героина.

– Да нет, все было не совсем так… – перебил ее Фил.

– Откуда вы знаете?

– Тут все дело в лекарстве. Результаты анализов уже получены. Это был инсулин.

– Инсулин… – прошептала Кили.

– Он вызвал у нее шок. Мы полагаем, что убийца был диабетиком и носил инсулин с собой. Я хочу сказать: если бы он специально отправился туда с намерением оглушить ее какой-нибудь дозой, к его услугам была целая куча других лекарств. Но инсулин – вещь довольно-таки специфическая. Должно быть, мысль об убийстве пришла ему в голову внезапно, а инсулин у него всегда был при себе. Что с вами, миссис Уивер?

– Ничего, – сказала Кили. – Просто я… Я просто удивилась.

Фил подозрительно уставился на нее.

– А мне кажется, вы в замешательстве. Вам это что-то говорит – то, что он диабетик?

– Нет, – решительно отрезала Кили. Сердце бешено колотилось у нее в груди, но она заставила себя говорить спокойно. – Разумеется, нет.

На этот раз она сознательно лгала.