Текст книги "За все надо платить"
Автор книги: Патриция Макдональд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
35
Кили страшно было посмотреть в глаза Дилану. Она так рассчитывала на встречу с Морин Чейз, так надеялась, что окружной прокурор преодолеет свою мелочную жажду мести и поможет им найти истину! Всю дорогу до дома она обдумывала, как опишет ему состоявшийся разговор, чтобы смягчить впечатление полного провала. Оказалось, что тяжелое объяснение придется отложить: Дилан оставил записку, что взял Эбби и ушел в гости к Уорнерам.
«О нет!» – мысленно простонала Кили. Она строго-настрого велела ему никому не рассказывать о предсмертной записке отца, и теперь у нее возникло безрассудное ощущение, что Дилан вступил в сговор с врагом. Интересно, что сказал бы Дилан, узнай он о подозрении, которое высказал позавчера Дэн Уорнер? Еще один так называемый друг готов был поверить, что ее сын лжец, что смерть Марка стала следствием его небрежности! А ведь не исключена возможность, что Дэн посвящен в тайну Ричарда и Марка: Ингрид говорила, что в детстве Дэн и Ричард были друзьями.
Кили почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, и заставила себя несколько раз глубоко вдохнуть. Она так устала, что мысли путались у нее в голове. Ее ждала стирка, ей предстояло платить по счетам, холодильник был почти пуст. Надо бы съездить за покупками, пока магазины еще не закрылись. Но у нее не было на это сил. У нее не было даже сил позвонить Уорнерам и сказать, что вернулась, потому что она не хотела слышать голос Дэна.
На налитых свинцом ногах она поднялась в свою спальню, рухнула, не раздеваясь, на кровать прямо поверх покрывала и натянула на себя плед, лежавший в ногах. Но сон не шел к ней. Дом был тих и полон теней. Закрыв глаза, Кили невольно стала думать о мужчинах, за которыми побывала замужем. Что же с ней не так? Что заставило ее сделать столь скверный выбор?..
Ричард с самого начала производил впечатление человека, терзаемого демонами. Когда она была студенткой-выпускницей, его мрачный, тоскующий взгляд казался ей безумно романтичным. Ей и в голову не приходило, что его печаль связана со страшной тайной, которую он носил в душе. Ладно, она могла понять, почему он сразу ей обо всем не рассказал. Но они были женаты столько лет! За это время он мог бы убедиться, как она ему предана. Почему же он столько раз клялся ей в любви, но так и не осмелился доверить правду собственной жене?
Кили беспокойно металась под одеялом, стараясь найти удобное положение, бессознательно стремясь сбросить с себя тяжесть признания Ричарда. Но это было невозможно. «Кого ты убил? – спрашивала она. – И за что?»
Потом ее мысли переключились на Марка. Он был совсем не похож на Ричарда. Ричард вечно мучился, а Марк был оптимистом, бойцом, настроенным на победу. Ничто в его характере не говорило о страхе или чувстве вины. Когда он начал ухаживать за ней, она в конце концов сдалась под напором его несгибаемой решимости сделать ее своей женой. Теперь, оглядываясь назад, Кили поняла, что он, должно быть, выбрал ее именно потому, что она была вдовой его соучастника. Но это казалось совершенно бессмысленным. Зачем ему понадобилось искушать судьбу подобным образом? И как вообще может человек носить на совести такой грех, как убийство, и при этом сохранять жизнерадостность?
– Мы дома! – раздался снизу голос Дилана.
«Слава богу», – подумала Кили. Этот дом казался ей неприветливым, даже когда в нем были дети, а уж без них он превращался просто в склеп.
– Иду! – откликнулась она и направилась к лестнице.
На полпути вниз до нее донеслись чужие голоса. Кили сделала еще несколько шагов, остановилась и заглянула в гостиную. Дилан и Эбби были не одни. С ними пришли Николь и Дэн Уорнер.
Дэн обернулся и увидел, что она спускается с лестницы. Он улыбнулся ей, но Кили так и не смогла выдавить из себя ответной улыбки.
– Я не знала, что у нас гости, – холодно сказала она.
– Да это не гости, – сказал Дилан. – Мне ж надо в школе нагонять. Николь помогала мне делать уроки.
– А я вам кое-что принес, – добавил Дэн.
Увидев маму, Эбби радостно потянулась к ней. Кили подхватила дочку на руки и направилась в кухню.
– Мне нужно готовить ужин, – бросила она через плечо.
– Я вам помогу. – Дэн двинулся следом за ней.
Кили усадила Эбби в высокий стульчик и протянула ей кубик, оставленный на серванте. Потом она начала один за другим открывать шкафы в поисках какой-нибудь еды для Эбби.
– Неужели вам неинтересно? Я уверен, вы захотите это увидеть, – сказал Дэн, присаживаясь на табурет возле серванта.
– В самом деле?
Кили нашла банку яблочного пюре, проверила дату и принялась откручивать крышку.
– Позвольте мне, – предложил Дэн, – а вы возьмите вот это. – И он протянул ей конверт экспресс-почты с обратным адресом ее сотовой телефонной компании.
Сердце Кили взмыло к небесам.
Дэн взял стеклянную баночку и в один прием открыл тугую крышку.
– Сегодня днем я нашел это у себя на крыльце. Почтовая империя наносит новый удар. Мне кажется, это список телефонных звонков, которого вы так ждали.
– Это я вижу.
Кили нетерпеливо отодвинулась от него, вскрыла конверт и принялась изучать список номеров.
Дэн внимательно наблюдал за ней.
– Что-нибудь интересное? – спросил он.
Ничего не ответив, Кили положила бумаги на сервант и трясущимися руками начала выкладывать пюре в тарелочку для Эбби.
– Я знал, что вы этого ждете. Хотел отдать вам как можно скорее.
– Я вам благодарна. Довольны?
Наступило молчание. Эбби радостно взвизгнула, увидев свою любимую тарелочку с изображением Кролика Питера.
Дэн откашлялся.
– Похоже, вы все еще на меня сердиты. Послушайте, если это из-за того, что я тогда сказал о Дилане…
Кили поставила тарелочку с ложкой перед Эбби.
– Мне все равно, что вы думаете о Дилане.
Она сама сразу почувствовала неискренность своих слов. На самом деле ей было больно и обидно, что он подозревает Дилана. Но с какой стати он должен доверять Дилану? Что вообще они знают друг о друге?
– А сержусь я потому, что точно знаю: вы были не вполне честны со мной, – добавила она.
– О чем вы говорите?
– Вы ни разу не упомянули в разговоре со мной, что были дружны с моим первым мужем.
– А разве мы были дружны?
Кили пристально взглянула на него.
– Вы хотите сказать, что не знаете, кто был мой первый муж?
– Я полагаю, его фамилия – Беннетт, – пожал плечами Дэн, – поскольку именно эту фамилию носит Дилан.
– Вы не читаете газет?
– Не всегда, – признался он. – Местные новости иногда пропускаю. Мне доставляют «Вашингтон пост».
– Ричард Беннетт, – подсказала Кили. – Ни о чем не напоминает?
– Ричард Беннетт? – переспросил Дэн.
– Верно, – подтвердила Кили. – Когда вы росли, он жил на той же улице напротив вас.
– Я действительно знал мальчика по имени Дик Беннетт. Он был на пару лет младше меня. Это был ваш первый муж?
– Удивлены? – язвительно спросила она.
Дэн нервно провел рукой по седеющим волосам.
– Ну… честно говоря, да, я удивлен. В детстве мы дружили, это верно. Извините, я просто не сопоставил имена. Мне казалось, что вы приехали сюда издалека…
– А Марка вы тоже знали? – спросила она, вновь принимаясь рыться в шкафу.
– Нет, конечно, нет! Послушайте, я не понимаю, почему это так вас задевает? Можно подумать, я нарочно что-то утаиваю от вас! Я просто не сообразил…
Кили резко повернулась к нему.
– Я устала от чужих тайн, – сказала она.
– Никакая это не тайна, – возразил он. – Я просто не сразу вспомнил.
– Ну да, разумеется, это было простое совпадение.
– Совершенно верно. Почему вас это так злит? Это было простое совпадение. Людские пути пересекаются. Особенно в маленьком городке вроде этого. Да, я знал в детстве вашего мужа, что тут такого? Я был знаком с большинством местных мальчишек.
– То же самое вы говорили о Дилане. Лучше понадеяться, что никто ничего не заподозрит, чем сознаться во лжи.
На лице Дэна появилось холодное, замкнутое выражение.
– Прекрасно, – сказал он. – Думайте что хотите.
Кили сразу же почувствовала себя виноватой. Казалось, он был искренне удивлен тем, что между ними существует какая-то связь. «Я никому не доверяю, – напомнила она себе. – Разве я могу доверять?» Она хотела объяснить Дэну, в чем дело, но не успела и рта раскрыть, как он повернулся и вышел из кухни, на ходу окликая Николь.
– Можно мне остаться? – крикнула Николь со второго этажа.
– Мы с тобой явились без приглашения, и, по-моему, нам не слишком рады, – ответил Дэн. – Идем. Нам пора.
Кили знала, что ей следует извиниться. Возможно, он действительно не сообразил, что был знаком именно с тем Ричардом, который стал ее мужем. Она уже, кажется, дошла до такой точки, когда любой, самый невинный поступок вызывает подозрения.
Кили вышла в холл вслед за Дэном, и тут Николь, громко топая, спустилась по лестнице.
– Почему я должна уходить? – обиженно спросила она.
– Идем, – повторил ее отец. – Я угощу тебя ужином в китайском ресторане.
– А можно Дилан пойдет с нами?
Дилан, спустившийся следом за ней, с надеждой взглянул на мать, но сразу все понял по ее лицу.
– Я не могу, – сказал он. – Мне надо делать уроки.
– Идем! – резко скомандовал Дэн, открывая дверь.
– Спасибо, Дэн, – пробормотала Кили, чувствуя себя глубоко несчастной. – Большое спасибо, что доставили конверт.
Но Дэн, не говоря ни слова, увел Николь, и дверь за ними захлопнулась.
– Мам! – возмутился Дилан. – Что с тобой происходит?
– Просто у меня был трудный день.
– Ну так остынь. Ты обидела наших единственных друзей.
– Прости, – вздохнула Кили.
Она вернулась в кухню, чтобы покормить Эбби, и только тут вспомнила о распечатке из телефонной компании, лежащей на серванте. Она быстро разогрела детское питание. Пока малышка ела, Кили села за кухонный стол из светлой еловой древесины и начала изучать список. Ей понадобилось несколько минут, чтобы разобраться в значках и цифрах, но в конце концов она нашла то, что искала. В вечер смерти Марка, пока ее не было дома, исходящих звонков не было. Зато было два входящих звонка. Один из номеров она знала наизусть: ему звонили из конторы. Второй номер был ей незнаком. Просматривая звонки, поступившие до роковой даты, она заметила, что этот номер появляется в записях практически каждый день, иногда по нескольку раз.
Кили нахмурилась, пытаясь понять, кому может принадлежать этот номер. Клиенту? Она прошла в кабинет Марка и нашла список клиентов, переданный ей Лукасом. Но нужного номера в этом списке не было. Вернувшись в кухню, Кили нашла телефонную книгу и начала ее перелистывать, однако скоро поняла, что на это может уйти несколько дней. Наконец она подумала, что самый простой способ узнать имя абонента – набрать номер. Только вот что же ей сказать, когда трубку снимут? Она решила придерживаться более или менее правдивой версии. Она скажет, что должна разобраться в делах Марка: вот нашла этот номер и хочет спросить… Что спросить? «Не вы ли убили моего мужа?»
Кили помедлила, но в конце концов решилась. Надо попытаться, а там видно будет. Кили набрала номер и стала ждать. Ее рука, сжимавшая трубку, вспотела. После четвертого звонка в трубке зазвучал лишенный интонаций голос, и она сразу поняла, что включился автоответчик. На миг ее охватило чувство облегчения: ей ничего не придется объяснять. Может быть, она услышит имя хозяина телефона? Но голос на автоответчике лишь механически повторял: «Вы набрали номер такой-то, оставьте сообщение».
Внезапно Кили вздрогнула. Ей показалось, что она узнала этот голос. С растущим чувством изумления и недоверия Кили еще несколько раз прослушала эту фразу и повесила трубку. Сомнений не оставалось. Голос на пленке автоответчика принадлежал Морин Чейз!
36
Ей потребовалось несколько минут, чтобы осмыслить этот факт.
Морин Чейз.
Кили вновь перебрала старые телефонные счета. Все эти звонки. Сотни звонков! И Марк никогда о них не упоминал. Они вообще почти не говорили о Морин. С какой стати? Марк уверял, что ему больше нечего сказать своей бывшей невесте. И тем не менее, судя по этим счетам, они поддерживали постоянную телефонную связь. Конечно, Морин занимала должность местного прокурора, а Марк был адвокатом. Но даже если им надо было обсудить судебные дела, зачем она звонила ему ночью или в выходные? Кили никогда не спрашивала у Марка, кто звонит ему домой. У него была большая практика; неудивительно, что ему приходилось заниматься делами даже по вечерам. Но, судя по количеству звонков от Морин, главным делом его жизни была именно она.
Кили попыталась вызвать в памяти лицо Марка, которого так хорошо знала, но он вдруг показался ей совершенно чужим человеком. На его совести лежало убийство, но он, судя по всему, чувствовал себя при этом вполне комфортно. А этот град ночных звонков от его бывшей невесты?.. «Был ли он хоть раз в жизни правдив со мной?» – спросила себя Кили. Боль пронзила ее, пока она перебирала в памяти свою короткую совместную жизнь с Марком. Она вдруг поняла, что абсолютно не знает, что представляла собой эта жизнь на самом деле!
Это было невыносимо – просто сидеть и гадать. Она должна точно знать. И есть один человек, который поможет ей узнать!
Дрожащими пальцами Кили набрала домашний номер Лукаса. Трубку сняла Бетси.
– Бетси, Лукас дома? – спросила Кили, еле сдерживая дрожь в голосе.
– Нет, он заходил только на минутку. Он получил твое сообщение, но у него не было времени перезвонить. Весь день у него были дела за городом, а потом он заглянул домой, но ему опять пришлось уйти на встречу с клиентом. Он тебе перезвонит, дай ему только перевести дух. Может, я могу чем-нибудь помочь?
Кили не знала, на что решиться.
– Да, возможно… Простите, если я покажусь вам излишне подозрительной, но… дело в том… В общем, я разбирала счета и обратила внимание на телефонные звонки. Мне показалось довольно странным…
– Да? – ободряюще переспросила Бетси.
– Дело в том, что я обнаружила огромное количество звонков от Морин Чейз. Похоже, никто, кроме нее, нам по сотовому не звонил. – Ответом ей стало тяжелое молчание. Щеки Кили вспыхнули жаркой краской. – Знаю, вы, наверное, думаете, что я сошла с ума. Стать ревнивой женой именно сейчас, когда Марка уже нет…
Бетси откашлялась, но не произнесла ни слова.
– Забудьте об этом, – заторопилась Кили. – Это звучит чудовищно. Простите, что побеспокоила вас…
– Нет, – тяжело вздохнула Бетси. – Нет, это не звучит чудовищно.
– Просто я хочу сказать, что теперь уже не важно, кому звонил Марк и кто ему звонил… верно?
– Ох, Кили, – снова вздохнула Бетси.
Такое глубокое сострадание прозвучало в ее голосе, что у Кили кровь застыла в жилах.
– Бетси, что вами? У вас голос какой-то странный.
– Кили… Я не хочу, чтобы ты плохо думала обо мне. Мы с Лукасом… мы ничего не знали наверняка.
Кили высоко вскинула голову, готовясь принять удар.
– Что вы имеете в виду?
– Ну… – протянула Бетси, – как ты сама говоришь, теперь это уже не имеет значения.
– Я хочу знать, – настойчиво сказала Кили.
– Конечно, я понимаю. – В трубке опять послышался вздох. – Хотела бы я тебя успокоить, да не могу.
– Вы хотите сказать…
– Ходили слухи, – неохотно проговорила Бетси. – Только слухи, больше ничего. Лукас не хотел в это верить, да и я не хотела. Но, похоже, кое-кто думал, что Марк и… эта женщина… – Кили ждала, затаив дыхание. – Я не хотела этому верить, – повторила Бетси. – Ведь не было никаких причин! Сколько раз я пыталась заговорить с ним об этом, и он начинал уверять, что очень счастлив с тобой. Что очень любит детей. И это было правдой! С тобой он был счастливее, чем за все время, что я его знала.
У Кили было такое чувство, будто ее ударили. Оглушенная словами Бетси, она опустилась на кухонный табурет.
– У него был роман? – еле выдохнула она.
– Кили, дорогая, ну зачем тебе теперь-то разрывать себе сердце? Зря я об этом заговорила.
– Нет, говорите. Я хочу знать.
– Учти, никаких реальных доказательств у нас не было. Просто между ними… как будто изменилась температура. Ну, я хочу сказать, он ведь ее бросил, чтобы жениться на тебе, и первое время отношения у них были просто ледяные. А потом… мы заметили перемену. Казалось, они… Но, может быть, они просто примирились с ситуацией и решили вести себя как цивилизованные люди…
– Мне надо идти, Бетси, – прервала ее Кили и повесила трубку, не дожидаясь ответа.
Через несколько минут в кухню бурей ворвался Дилан.
– Я снимаю этот бинт! – объявил он и начал сдирать пластырь, которым марлевая повязка крепилась к шее. – Во-первых, он чешется, и вообще он мне надоел. Все равно что носить объявление: «Этот придурок пытался себя убить и даже не смог довести дело до конца».
Кили ничего не ответила. Дилан помедлил, а потом размотал бинт, обнажив багровый шов, только-только начавший подживать. Он бросил бинт в мусорное ведро и нахмурился, глядя на мать. Она сидела у стола, уставившись в пространство. Он ждал, что она начнет протестовать, но она так ничего и не сказала.
– Что с тобой? – спросил он.
– Я… я не знаю, – покачала головой Кили. – Я пытаюсь кое-что понять.
– У тебя такой вид, будто ты пребываешь на планете Икс.
– Дилан, со мной все в порядке! – резко перебила его Кили. – Оставь меня в покое.
– Извини. – Дилан закатил глаза. – Я проголодался. Есть у нас что-нибудь на ужин? – Он открыл холодильник и заглянул внутрь. – Негусто, – протянул он, покачав головой.
– Сделай себе бутерброд. Прости, мне нужно о многом подумать.
Дилан взглянул на нее с осуждением.
– Надо было мне принять приглашение в китайский ресторан, – проворчал он и принялся рыться в холодильнике.
Соорудив себе бутерброд из сыра и остатков ветчины, Дилан сел за стол напротив матери, не зная, как еще привлечь ее внимание.
– Чего это у тебя такое паршивое настроение? – спросил он наконец. – Поцапалась с окружным прокурором? Что она сказала насчет папиного письма?
– Она отмахнулась от него.
– Отмахнулась? – возмутился Дилан. – Она лучше нас знает, что случилось? Или она не теряет надежды пришить это дело мне?
Кили заморгала, словно Дилан только что разбудил ее. В голове у нее начала складываться гипотеза. В конце концов, зачем ей вообще понадобилась распечатка телефонных звонков? Она хотела узнать, кто мог зайти к Марку в тот страшный вечер.
Эбби захныкала. Двигаясь как автомат, Кили вынула ее из стульчика, вытерла ротик и опустила на пол. Все это время ее ум яростно работал. Она вдруг все увидела в новом свете. Что, если Марк и Морин… возобновили свои отношения? Может быть, это Морин приходила к Марку в тот вечер? Может, они поссорились? Может, это Морин столкнула Марка в бассейн, а потом, не удовольствовавшись своей местью, решила свалить вину на Дилана?
«Да!» – сказала себе Кили. Все это выглядело довольно правдоподобно, вот только как ей это доказать? Полиция не станет ее слушать. Уэйд Ровир, судя по всему, исчез с лица земли. У нее не было ничего, кроме телефонных счетов и ее собственных подозрений…
– Мам, – окликнул ее Дилан, отправляя в рот листик салата, – так что она сказала?
– Это неважно, – с горечью ответила Кили. – Она лжет. Ни одному ее слову верить нельзя.
Дилан вдруг оттолкнул тарелку и ссутулился. У него сразу пропал аппетит.
– Значит, все было напрасно.
– Я бы так не сказала, – возразила Кили. – Мне это помогло. Помогло кое-что понять.
– Да, но… – Дилан покачал головой. – Она не видит никакой связи, так? Эта леди прокурор. Она по-прежнему во всем обвиняет меня?
– Я ей не позволю, – отрезала Кили.
– Ты ее не остановишь.
– Ты так думаешь? – Она внезапно поднялась на ноги. – Присмотри за Эбби. Мне нужно отлучиться ненадолго.
– Куда ты идешь? – встревожился Дилан. – Не делай глупостей, мам! Помни, что случилось тогда с твоей машиной.
– Я скоро вернусь, – пообещала Кили. – Запри дверь.
– Ладно, – буркнул Дилан, провожая ее взглядом.
Кили взяла жакет, сумку и ключи. Она готова была признать, что делает глупость. Эта женщина опасна. Но Кили была слишком взбешена и больше ничего не боялась. Пора дать Морин Чейз отведать ее собственного лекарства! Взывать к ее лучшим чувствам бесполезно. Она сделала все возможное, чтобы разрушить их жизнь, и теперь ее необходимо остановить.
Кили забралась в «Бронко», захлопнула дверцу и тронулась. Марк показал ей участок, на котором стоял дом Морин, когда они только переехали сюда, и Кили запомнила место. Всякий раз, когда ей случалось проезжать той дорогой, она вспоминала о Морин, хотя тогда даже не знала, как эта Морин выглядит. В те дни Кили думала, что обрела счастье за счет этой женщины, и чувствовала себя виноватой…
Хотя Кили знала, где искать дом, подъездную аллею к нему трудно было заметить в темноте. Она проехала мимо и слишком поздно поняла, что пропустила нужный поворот. Пришлось развернуть машину и вернуться. Наконец под колесами захрустел гравий; она медленно подъехала к дому Морин.
Трудно было поверить, что в этом доме обитает несгибаемая леди-прокурор. Кили ожидала увидеть современную железобетонную коробку, а увидела коттедж в старинном английском духе. В доме горел свет, но машины Морин нигде не было видно. Кили сказала себе, что это ничего не значит: за домом располагался маленький, увитый плющом гараж. Наверное, машина там.
Заглушив мотор, Кили вылезла из «Бронко». Сердце у нее отчаянно билось. Она пыталась подготовиться, заранее прорепетировать то, что скажет, но могла думать только о том, что Марк и Морин обманывали ее. Подойдя к двери, она постучала и огляделась по сторонам. Желтая луна низко висела в небе, сухие листья с шуршанием перекатывались по лужайке. Возле самого дома еще стояли засохшие и потерявшие окраску кусты гортензий. Маленький домик казался заброшенным. Кили поежилась, ожидая на крыльце. Никто не открыл дверь. Она постучала сильнее – по-прежнему никакого ответа. Выждав еще несколько минут, Кили окликнула Морин по имени. Ответа не было.
Кили поднялась на цыпочки и заглянула в окно. Перед ней была большая комната с камином и мягкими диванами, обитыми английским мебельным ситцем в цветочек. В комнате не было ни души, но это еще ничего не значило – в других комнатах дома тоже горел свет. Кили нахмурилась. Морин могла отлучиться, не выключив свет в доме. А может быть, она отправилась в магазин, или на свидание, или куда угодно. Но не исключено, что ее машина в гараже, а сама Морин в доме. Например, в душе? Или в спальне – музыку слушает через наушники?..
Хрустя по гравию каблуками своих коротких, по щиколотку, сапожек, Кили обогнула дом и подошла к гаражу. Она решила проверить, на месте ли машина Морин. Подойдя ближе, она услыхала приглушенные голоса, доносившиеся из темной коробки гаража. Кили остановилась, не веря своим ушам. Кому понадобилось встречаться за закрытыми дверями в темном гараже?
– Мисс Чейз! – громко позвала она. – Это Кили Уивер. Мне нужно с вами поговорить.
Она ожидала, что собеседники умолкнут, заслышав ее голос, но бормотание продолжалось без малейшей паузы.
«Уходи отсюда!» – крикнул ей внутренний голос. Кили очень хотелось послушаться, но мысль о Дилане удержала ее. У него был такой подавленный вид, в голосе слышалась такая обреченность, так страшно выглядел багровый шрам на его шее! Робко подойдя еще на несколько шагов, она различила другой звук, раздававшийся из-за закрытых дверей гаража: ровное, однообразное гудение, почти заглушаемое бормочущими голосами.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она слышит: в гараже работал автомобильный двигатель. Кили бросилась к боковой стенке и заглянула в окошко. Внутри было темно, но в лунном свете она различала силуэт автомобиля. Дверца с водительской стороны была открыта. Кили вернулась к старомодным двухстворчатым дверям, повернула ручку и приоткрыла на несколько дюймов одну тяжелую створку. В нос ей ударил удушающий запах выхлопных газов. Она отшатнулась, задержала дыхание и изо всех сил дернула дверь. Правая створка распахнулась, и целое облако газа окутало ее. Кили закашлялась и прикрыла лицо концом шелкового шарфа, повязанного у нее на шее. Теперь она ясно видела черный «БМВ». Из открытой передней дверцы свешивалось на пол что-то светлое.
Она помедлила. Вдруг это ловушка? Нет, вряд ли. Ведь Морин не могла заранее знать о ее приходе. Стоя в дверях, она отчетливо различала приглушенные голоса, и вдруг до нее дошло, что один из них принадлежит Марку. Голоса раздавались из машины. Значит, это запись. Морин и Марк шептались на магнитофонной пленке!
Кили прошиб холодный пот. Она попятилась, но убежать не смогла. Если в машине кто-то сидит… Распахнув вторую створку двери, Кили вошла внутрь и осторожно подобралась к открытой водительской дверце. Нос и рот она по-прежнему прикрывала шарфом.
За рулем сидела Морин Чейз. Ее руки бессильно свисали по бокам, голова откинулась на спинку сиденья, глаза были закрыты, как у спящей, кожа приобрела вишневый оттенок. К ее рыжим кудрям была криво приколота вуаль. На ней было кремовое атласное платье – подвенечный наряд с треном, свешивающимся на пол.
Кили еле удержалась, чтобы не закричать. Она протянула руку и коснулась неподвижного тела. Кожа Морин была смертельно холодна. Кили очень хотелось повернуться и убежать, навсегда изгнать из памяти жуткое зрелище, но это было невозможно. «Вдруг она еще жива? – сказала себе Кили. – Надо что-то делать!»
Задержав дыхание, Кили дотянулась до замка зажигания и выключила двигатель. Голоса на пленке оборвались на полуслове. Потом она подхватила Морин под мышки и, мучительно закашлявшись от удушающих газов, принялась вытаскивать ее из машины. «Ну давай же!» – мысленно торопила Кили, как будто безжизненное тело могло ей чем-то помочь. Кружевная вуаль зацепилась за переключатель скоростей и сползла с волос Морин. Тело ее казалось свинцовым. Кили не сомневалась, что Морин мертва, но все-таки выволокла ее наружу, подальше от этих смертоносных паров, и уложила на бурую высохшую траву рядом с увитым плющом зданием гаража. Голова Морин бессильно завалилась набок, ноги в домашних шлепанцах неуклюже раскинулись на траве.
«Не теряй головы! – приказала себе Кили. – Надо звать на помощь». Она трясущейся рукой нащупала в сумке сотовый телефон и набрала 911. Когда женщина-диспетчер ответила, Кили попыталась объяснить ей, что случилось, но ее голос то и дело прерывали рыдания.
– Помощь уже в пути, – заверила ее женщина. – Вы знаете, как делать искусственное дыхание?
– Нет, я не знаю! – простонала Кили. – Я только раз в жизни прошла курсы первой помощи…
– Я скажу вам, что нужно делать, – проговорил в трубке уверенный голос.
Кили рухнула на колени рядом с Морин, все еще прижимая к уху телефон. Следуя указаниям диспетчера, она склонилась над телом и прижалась губами к холодным, вишнево-красным губам соперницы.
