Текст книги "За все надо платить"
Автор книги: Патриция Макдональд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
31
Ингрид Беннетт открыла входную дверь и предстала перед ними в васильково-синем бархатном халате до пят и пушистых розовых тапочках. Лицо Дилана расплылось в улыбке.
– Привет, ба! – воскликнул он, крепко обнимая ее.
Ингрид тоже обняла его и похлопала по его плечам, по спине, обтянутой кожаной курткой, словно желая удостовериться, что он и вправду тут.
– Здравствуй, золотко мое. Я так рада, что ты вернулся домой! Ну, как тебе спалось под родной крышей? Ты хорошо выспался? – спросила Ингрид, отстраняясь и с беспокойством вглядываясь в его лицо.
Кили и Дилан обменялись взглядами.
– Сначала мне было трудно заснуть, – признался Дилан, – но потом все наладилось. Мама говорит, это ты у нас болеешь.
Ингрид нетерпеливо отмахнулась.
– Я поправляюсь, – сказала она. – Входите. Давай-ка я тебя чем-нибудь покормлю.
– Я не голоден, ба, – решительно возразил Дилан. – Я просто хотел тебя проведать.
– Все верно, – подтвердила Кили, входя следом за ним с Эбби на руках. – Ингрид, вам надо вернуться в постель. Вам просто необходимо вылежаться.
– Могу я немного посидеть?! – возмутилась Ингрид и снова повернулась к Дилану. – Ой, до чего же я рада тебя видеть! Больно? – спросила она, указывая на повязку у него на шее.
– Не очень, – пробормотал Дилан.
Ингрид с трудом добрела до своего любимого кресла в гостиной и осторожно уселась. Тяжело вздохнув, она поглядела на Дилана увлажнившимися глазами.
– Знаешь, ты меня напугал до полусмерти.
– Прости, бабушка…
Кили решила, что пора сменить тему.
– Как ваша щадящая диета? – спросила она. – Помогает?
Она спустила Эбби на пол и вытащила из стенного шкафа в прихожей пластмассовое ведро с игрушками. Девочка начала с восторгом выбрасывать их на ковер.
Ингрид пожала плечами.
– Помогает. А еще доктор прописал мне какое-то питье. Страшная гадость, я его терпеть не могу. Все равно что разведенный мел пьешь. Но помогает. Через две недели мне на рентген, но я уже чувствую, что мне лучше. Только у меня для вас ничего вкусного нет. Надо было меня предупредить, что вы придете.
– Вот именно поэтому мы не стали предупреждать, – улыбнулась Кили. – Мы же знали, что вы начнете наводить чистоту и хлопотать с готовкой, когда вам надо быть в постели.
– Я и правда устаю, – призналась Ингрид.
– Давай, ба, я отведу тебя обратно в спальню, – предложил Дилан.
Ингрид воззрилась на него с недоумением.
– О чем ты говоришь?! Ты пришел в гости, а я должна все пропустить? Ни за что!
– Ничего ты не пропустишь, – заверил ее Дилан. – Я останусь у тебя ночевать. Заодно присмотрю за тобой.
– Ох, милый, нет, – всполошилась Ингрид. – Ничего же не готово! В швейной комнате такой беспорядок! Даже раскладушка не расставлена. Ты должен был мне позвонить.
– Ну да, конечно! – саркастически усмехнулся Дилан. – Чтобы ты опять заболела, таская матрацы и бегая за покупками.
– Я приберусь в швейной комнате, – предложила Кили. – Если вы, конечно, хотите, чтобы он остался.
– Хочу ли я?! – задохнулась от возмущения Ингрид.
– Я собираюсь приготовить ужин, – продолжала Кили. – Сейчас сбегаю в магазин, куплю вам кое-какие припасы. Конечно, надо было раньше к вам заехать, но…
– Не беспокойся, милая, я все понимаю, – сказала Ингрид, и Кили почувствовала, что краснеет. Никогда раньше бывшая свекровь ее так ласково не называла.
– Сначала все приготовлю в швейной и расставлю раскладушку. – Кили повернулась к Ингрид, которая уже начала было подниматься с кресла. – Сидите. Я знаю, где все лежит.
Ингрид вздохнула и снова опустилась в кресло. Дилан уселся рядом с ней на полу и прижался лбом к ее коленям, обтянутым бархатным халатом. Она положила руку на его заново обритую голову. Сердце Кили сжалось при виде них. Они оба страдали, но каждый старался утешить и поддержать другого.
Кили прошла по коридору в швейную комнату и включила свет. Здесь и впрямь царил страшный беспорядок, как будто Ингрид пришлось покинуть дом посреди генеральной уборки. Раскладывая по местам отрезы ткани и стопки рецептов, она бросила взгляд на старый компьютер, стоявший в углу на столе.
Поначалу предложенный Диланом план вызвал у нее протест, но он поклялся, что у него все продумано. «Не исключено, – уверял он, – что файл с предсмертным письмом Ричарда все еще хранится в памяти его компьютера». Дилан намеревался отыскать этот файл, когда Ингрид ляжет спать, а он останется один в гостевой комнате. Кили понимала, что ее сын разбирается в компьютерах так, как ей и не снилось. Эту способность он унаследовал от отца. Если письмо все-таки сохранилось, только он один сможет его найти.
– Всю ночь сидеть буду, если придется, – пообещал Дилан.
Кили напомнила, что сон ему необходим.
– Этот файл мне еще нужнее.
Она понимала, что с этим не поспоришь. Лишь в одном вопросе они были единодушны: Ингрид расстроится и придет в ужас, если узнает, что задумал ее внук. Поэтому они твердо решили ничего ей не говорить.
Из гостиной до Кили доносились их приглушенные голоса и веселый лепет Эбби. Ей претил обман, но это был единственный способ узнать правду. Из всего письма Ричарда Дилан помнил лишь одно: Ричард и его друг виновны в чьей-то смерти и Ричард не может избавиться от чувства вины. Ричард и Марк были знакомы много лет. Когда она переехала в Сент-Винсентс-Харбор, все, кто знал их, рассказывали ей, что они были закадычными друзьями. Но она не могла припомнить, чтобы Ричард хоть раз упомянул о Марке, пока ухаживал за ней, да и потом, когда они жили вместе. Что-то разлучило двух друзей, и Кили всегда полагала, что это просто время и расстояние. Да и Марк давал понять, что дело обстояло именно так. А вдруг все-таки было что-то еще? А вдруг это «что-то» имеет отношение к смерти Марка?.. Если какая-то связь существует, она должна ее обнаружить.
Кили заправила простыню под матрас на раскладушке, надела наволочку на пуховую подушку. Она уже не сомневалась, что если Дилан найдет предсмертное письмо отца, ему это поможет больше, чем целые сутки отдыха.
Тяжело вздохнув, Кили вернулась в гостиную.
– Ладно, я отправляюсь за покупками к ужину, – объявила она. – Хотите, сварю вам супа? А может, хотите пудинг? Я могу сделать пудинг.
Ингрид благожелательно улыбнулась. Давно уже Кили не видела ее такой довольной.
– Я на все согласна, – сказала она.
Кили отправилась в ближайший супермаркет, стараясь сосредоточиться на покупках, хотя ее мысли витали далеко. Когда она вернулась, Дилан и Ингрид сидели на диване, поглощенные игрой в джин, а Эбби смотрела мультфильм по телевизору. Кили прошла в кухню и начала готовить ужин, но между делом ухитрилась позвонить в пиццерию Тарантино и вздохнула с облегчением, когда к телефону подошла Джина. Кили назвалась и, понизив голос, спросила об Уэйде.
– Я не знаю, где он, – ответила Джина. – Он так и не вернулся.
– Он не звонил? Не говорил, когда вернется?
– Нет. От него ни слуху ни духу. Представляете, он бросил фургон с ключами внутри прямо тут, у торгового цента. Не понимаю, где его носит.
– А не могли бы вы дать мне его телефон и домашний адрес? Мне просто необходимо с ним поговорить.
– Вообще-то это не полагается… – задумчиво проговорила Джина. На минутку она умолкла, потом решительно заявила: – Да ну его к черту! Хотела бы я посмотреть на его наглую рожу, если он вздумает жаловаться!
Кили торопливо нацарапала адрес на клочке бумаги и спрятала его в карман. В тот самый момент, когда она вешала трубку, Ингрид вошла в кухню.
– Ты все нашла, что нужно? Справляешься?
– Без проблем, – бодро ответила Кили. – Отдыхайте. Предоставьте все мне.
После ужина Кили вымыла посуду, собрала вещички Эбби и попрощалась.
– Я заеду за ним завтра утром, – пообещала она.
– А вот возьму и оставлю его у себя насовсем, – весело сказала Ингрид.
– Насовсем я его не отдам, – добродушно возразила Кили. Она торопливо обняла Дилана и шепнула: – Удачи!
Дилан сделал вид, что не слышит, но тайком подмигнул ей на прощание.
Кили усадила Эбби в машину, пристегнула ее к сиденью, а сама села за руль. Ей очень хотелось немедля отправиться к Уэйду, но печальный опыт предыдущего вечера был свеж в ее памяти, и она ни в коем случае не собиралась подвергать риску Эбби. Решительно сжав губы, она проехала мимо своего дома и завернула на подъездную аллею Уорнеров.
На ее звонок открыла Николь.
– Привет! – весело поздоровалась девочка. – Заходите. А Дилан все еще у бабушки?
Кили растерялась, но сразу вспомнила, что Дилан недавно звонил Николь – предупредить, что они не могут принять приглашение на ужин, потому что едут навестить Ингрид.
– Он останется у нее на ночь, – ответила Кили. – Николь, я знаю, что нехорошо просить в последнюю минуту, но нельзя ли ненадолго оставить у тебя Эбби?
– Конечно, – кивнула Николь. – Подождите, я скажу папе, что вы здесь.
– Нет-нет, не нужно. Честно говоря, я очень спешу… – виновато пробормотала Кили.
В эту минуту в прихожую вышел Дэн Уорнер, держа в руке спортивную газету.
– Здравствуйте, Кили, – сказал он.
– Здравствуйте, Дэн. Я хочу попросить Николь немного посидеть с Эбби.
– Без проблем, – ответил Дэн. – А куда вы направляетесь?
Кили почувствовала, что краснеет, и неопределенным жестом указала на свой «Бронко».
– Мне просто нужно… кое-кого повидать.
– Детка, будь добра, отнеси Эбби в дом, – попросил он.
Николь послушно подхватила Эбби на руки.
– Идем со мной, – заворковала она. – У меня для тебя печеньице есть.
Кили заставила себя улыбнуться.
– Большое спасибо. Извините, я свалилась вам как снег на голову…
– Сегодня Дилан звонил Николь и рассказал, что вчера вечером вас столкнули с дороги, – перебил ее Дэн.
– Ну… – вздохнула Кили, – это могло случиться с кем угодно. Сейчас кругом столько нетерпеливых водителей…
– И еще он рассказал ей об этом типе из пиццерии Тарантино. О том, что он требует с вас деньги.
«Дилан!» – мысленно простонала Кили. Она поверить не могла, что он рассказывает об их делах по всему городу, и дала себе слово очень строго с ним поговорить.
Дэн пристально смотрел на нее, ожидая объяснений.
– Ну, вы же знаете подростков, – беспечно отмахнулась Кили. – Они любят все драматизировать.
Дэн положил газету на столик в прихожей и повернулся к ней, скрестив руки на своей широкой груди.
– Не ругайте его за то, что он ей сказал. Он тревожится за вас.
– Я знаю, – призналась Кили, избегая его взгляда.
– А сейчас вы куда собираетесь? Это имеет отношение… к тому делу?
Кили хотела было солгать, но в Дэне было нечто, заставившее ее отказаться от этой мысли.
– Я должна попытаться найти этого типа. У меня есть его домашний адрес.
– Адрес вымогателя? Человека, который вас ударил в вашем собственном доме?
– Послушайте, я и не жду, что вы поймете меня…
Дэн открыл дверцу стенного шкафа и вытащил куртку.
– Ошибаетесь. Я все прекрасно понимаю. Я понимаю, что вам нельзя ехать туда одной. Поэтому я поеду с вами.
– Я не хочу никого в это вмешивать, – решительно возразила Кили.
– Никки! – позвал он. – Я уезжаю с миссис Уивер. Мы скоро вернемся.
– Хорошо, папа, – откликнулась Николь из кухни.
Дэн кивнул на дверь.
– Идемте, – скомандовал он. – И не спорьте. Надо поскорее с этим покончить.
32
Дэн сел за руль, Кили указывала дорогу. Таким образом они очень быстро добрались до дома, в котором жил Уэйд, расположенного в самом бедном и убогом районе Сент-Винсентс-Харбора. Это было двухэтажное здание довоенной постройки с закопченным до черноты кирпичным фасадом. На первом этаже за пыльными витринами размещался магазин уцененной мебели. Магазин был открыт, пара покупателей бродила между лампами из неглазурованной глины, массивными кушетками и креслами.
Уговорив Дэна подождать ее в машине, Кили открыла дверь слева от витрин и поднялась по лестнице в тускло освещенный коридор на втором этаже. В коридоре было четыре двери. Надписи на первых двух свидетельствовали о принадлежности помещений мебельному магазину, на двух оставшихся были номера. Кили сверилась с адресом и, найдя нужную дверь, постучала. Ей никто не ответил, внутри не было слышно ни звука.
– Уэйд! – позвала она. – Вы здесь?
Лысеющий пожилой мужчина в роговых очках высунул голову из-за второй двери.
– Извините, – обратилась к нему Кили, – вы знаете человека, который здесь живет?
– Кто ж его не знает?! – проворчал старик. – Злобный сукин сын.
– Вы его видели в последнее время?
– Нет, – сказал старик. – И лучше бы он вообще не возвращался.
Кили не успела рта раскрыть, как он захлопнул за собой дверь. Она еще раз постучалась к Уэйду, но все без толку: в квартире никто не отвечал.
Подавленная, обескураженная, Кили спустилась вниз. В этот момент из-за двери, ведущей в мебельный магазин, в маленький вестибюль вышла длинноволосая блондинка с остреньким личиком в расстегнутой кожаной куртке темно-бордового цвета и черных сапогах на высоченных каблуках. Пробормотав: «Извините», она протиснулась мимо Кили, подошла к освещенным витринам и закурила сигарету.
Кили нерешительно подошла к ней.
– Простите, вы здесь работаете?
– Это магазин моего отца.
– Понятно, – кивнула Кили. – Видите ли, я ищу одного человека… Он живет тут, наверху. Вы его не знаете? Его зовут Уэйд Ровир.
– О да, я его знаю, – поморщилась девица.
– Вы его видели в последние дни?
– Нет, не видела. Но хотела бы повидать: он задолжал за квартиру.
– Вы не знаете, где он? – спросила Кили.
Девица покачала головой и заправила за ухо прядь светлых волос.
– Я с ним дружбы не вожу, если вы меня понимаете.
– Мне сказали, что его сегодня не было на работе.
– Небось опять угодил в кутузку. – Девушка вдруг прищурилась. – А вы-то кто? Вот уж не сказала бы, что у Уэйда есть такие знакомые.
– Нет, он… – Кили стала лихорадочно придумывать предлог. – Он нашел мой бумажник. Я просто хотела его забрать.
– А-а, – понимающе протянула блондинка и, запрокинув голову, выпустила струйку дыма. – Надеюсь, вы аннулировали кредитные карточки.
– Н-нет, – растерялась Кили, чувствуя, что ложь становится слишком запутанной.
– Вы уж меня извините, но это не слишком умно. Он, наверное, предложил вам какую-нибудь сделку?
– Ну… он упомянул о вознаграждении.
– Что ж, я думаю, вы можете проститься со своим бумажником. – Девушка выдохнула целое облако дыма, швырнула окурок в урну. – Он уже небось обналичил ваши карточки и теперь тратит денежки.
– Вы так думаете?
– Вы его не знаете. И мой вам совет: аннулируйте свои карточки, пока еще не поздно. Уэйд вам больше не позвонит. С тех пор как он здесь поселился, от него одни неприятности, – вздохнула она. – Наверху живет старик, мистер Варберо…
– Я его видела, – вставила Кили.
– Уэйд пробил дыру в его двери, потому что мистер Варберо попросил его уменьшить громкость музыки. Он вечно травит старика, а мистер Варберо боится на него заявить. Ведь этот Уэйд, оказывается, сидел!
Кили торопливо написала на листке из блокнота свое имя и протянула его девушке.
– Если он все-таки вернется, передайте ему, что я его искала, хорошо?
Девушка вскинула руки, давая понять, что не желает иметь с Уэйдом никаких дел.
– Бросьте ему в почтовый ящик. Номер три. Вон там. – Она указала на ряд проржавевших железных ящиков на стене. – Ну, мне пора. А карточки все-таки аннулируйте.
Кили, хмурясь, проводила ее взглядом, а затем вышла на улицу и направилась к машине.
– Ну и как? – спросил Дэн, когда она уселась рядом с ним.
– Он здесь живет, – Кили кивком указала на дом, – но никто не знает, где он. Дочка хозяина сказала, что он задолжал за квартиру и вообще ему нельзя доверять.
– В это я легко могу поверить. Что вы теперь собираетесь предпринять?
– Я не знаю, – вздохнула Кили.
– Вы готовы вернуться домой?
– Да, пожалуй, – подавленно кивнула она. – Просто не представляю, что мне теперь делать. Это была моя последняя зацепка.
Несколько минут они ехали в молчании. Потом Дэн заговорил:
– Скажите мне только одно. Что пообещал вам этот Уэйд? Что ему известно?
– Он сказал… Он сказал, что видел кого-то в моем доме в тот вечер, когда Марк погиб. Сказал, что он может опознать этого человека…
– За приличное вознаграждение, – закончил за нее Дэн.
– За приличное вознаграждение, – признала Кили.
– Мне кажется несколько странным… это его утверждение, будто он может кого-то опознать, – осторожно заметил Дэн. – Я хочу сказать, вы с ним вряд ли вращаетесь в одних и тех же кругах.
– Наверное, вы правы. Я просто хотела услышать, что он скажет.
– Могу я узнать, какую цену он запросил за эти сведения?
Кили вызывающе вздернула подбородок.
– Пять тысяч долларов.
– Пять тысяч долларов?! – воскликнул Дэн. – Да это же безумие! Надеюсь, вы не согласились на такую сумму?
– Послушайте, я не хочу об этом говорить, – нахмурилась Кили.
– А что, если он опять заявится к вам домой? – не отставал Дэн.
– Я с ним справлюсь.
– Почему вы не хотите обратиться в полицию?
– В полицию? – с горечью протянула Кили. – А может, лучше сразу к окружному прокурору? Она была помолвлена с моим мужем до того, как он познакомился со мной. И теперь она вознамерилась во что бы то ни стало отомстить нам… просто за то, что мы живем на этом свете. Дэн, поверьте мне, окружной прокурор и полиция изо всех сил стараются повесить убийство на моего сына.
– Может быть, есть какой-нибудь другой путь узнать правду? – задумчиво проговорил Дэн.
– Какой, например?
– Телефон. Телефонная компания регистрирует все входящие и исходящие звонки. Даже местные. Если бы вы могли узнать, кто звонил в ваш дом в тот вечер… Обычно люди звонят, чтобы предупредить о своем приходе. Или узнать, кому звонил Марк. Возможно, он пригласил кого-то…
– Я вас опередила на десять корпусов, – перебила его Кили. – Телефонная компания утверждает, что не регистрирует местные звонки.
– Но у полиции всегда есть записи!
– Вот и я им так сказала. А служащий телефонной компании утверждает, что полиция фиксирует звонки только в том случае, если клиент заранее просит поставить свой телефон на прослушку. Для выявления телефонных хулиганов или чего-то в этом роде.
– Что-то мне в это не верится, – покачал головой Дэн.
– Я тоже не поверила, – призналась Кили. – Но служащий телефонной компании сказал, что я смотрю слишком много «боевиков» по телевизору.
Дэн задумался.
– А как насчет сотового телефона? Уж они-то точно регистрируют все звонки, входящие и исходящие.
– Я позвонила в компанию, – вздохнула Кили. – Они ответили, что мне следует дождаться, пока пришлют счет, включающий эту дату. Мне казалось, что я сумела достучаться до той женщины. Я умоляла ее выслать мне распечатку звонков за тот день, и она вроде бы согласилась, но я до сих пор так ничего и не получила.
– Да, вы меня обскакали! – восхитился он. – Просто ума не приложу, чем еще я мог бы вам помочь. Я вижу, как вам тяжело. Увы, полицейское расследование – не моя специальность.
Кили покосилась на него.
– А чем вы занимаетесь? Вы вроде бы всегда дома.
– Верно, – улыбнулся Дэн. – Я домосед. Вообще-то я занимаюсь компьютерной графикой для своей прежней фирмы. Когда-то я работал в Балтиморе: костюм с галстуком и многочасовые пробки на кольцевой дороге. Когда Энни заболела, мне пришлось оставить работу, чтобы за ней ухаживать.
– Это было очень великодушно с вашей стороны, – заметила Кили.
Дэн пожал плечами.
– Она сделала бы то же самое для меня, – сказал он, глядя на дорогу. – А потом я как-то привык… Даже когда Энни умерла, я решил, что буду работать дома. Из всех наших детей со мной осталась только Николь, но она еще некоторое время будет нуждаться во мне.
– Я понимаю, – кивнула Кили. – Вы готовы на все ради ваших детей.
– Верно. – Дэн помедлил, но потом все-таки заговорил: – Знаете, я понимаю, что вы возмущены всей этой историей с Диланом и окружным прокурором. Я тоже был бы возмущен на вашем месте. Но все дело в том… Мне кажется, что этот Уэйд – мошенник.
Обхватив себя руками, Кили отвернулась к боковому окну, сделав вид, будто что-то внимательно разглядывает. На самом деле она видела лишь смутное отражение своего лица в стекле.
– Мне очень жаль, – продолжал Дэн, – но мне кажется, что этот мерзавец спекулирует на вашей беде. И я чувствую себя отчасти причастным – это ведь моя дочь навела вас на мысль о разносчике пиццы. Но, Кили, подумайте вот о чем. Вы во что бы то ни стало решили обнаружить таинственного визитера. А не вы ли сами заронили в голову Уэйду мысль о том, что ему было бы выгодно вспомнить, будто он видел кого-то в вашем доме?
Лицо Кили вспыхнуло. Она попыталась вспомнить свой первый разговор с Уэйдом в пиццерии Тарантино, но у нее ничего не вышло. Она уже не помнила, как сформулировала вопрос. Неужели она сама подсказала ему путь к обогащению?
Поскольку она не отвечала, Дэн осторожно добавил:
– Эта женщина из мебельного магазина дала понять, что Уэйд, мягко говоря, не образец честности. Ну, это мы и сами знаем. Он пытается вымогать у вас деньги за некую информацию. А вы не допускаете мысли, что никого он на самом деле не видел? Что никакого визитера в доме не было?
– Что вы хотите сказать?
– Только одно: возможно, настало время оставить в покое Уэйда и заново пересмотреть ход событий. Ну хорошо, мы знаем, что полиция ошибается, подозревая Дилана в преступном умысле. Это просто исключено. Он не стал бы так поступать. Он хороший мальчик, просто… на него слишком много навалилось. Я не призываю вас сдаваться, но… вы твердо уверены, что ваше первоначальное предположение было ошибочным? Разве можно исключить, что Дилан чисто случайно оставил воротца открытыми? Это могло случиться с кем угодно. Может быть, он просто забыл, а потом, когда понял, к чему это привело, уже не смог признать свою ошибку? Это совершенно естественно. Он просто побоялся вам сказать.
Мысленным взором Кили увидела Дилана, бледного, утыканного трубками, с забинтованной шеей, лежащего на больничной койке. А потом она вспомнила его записку, соскользнувшую с подушки на пол в ее спальне. «Я запер ворота».
– Это был не Дилан, – твердо сказала она.
– Я понимаю, вам трудно такое допустить, но трагические случайности происходят сплошь и рядом…
У Кили лицо горело, словно он ее ударил. Дэн казался ей другом, человеком, которому она могла доверять, но вот и он говорит ей, что это безумие с ее стороны – верить родному сыну.
– А что бы вы сказали, если бы это была Николь и если бы это она отрицала свою причастность?
– Вы хотите сказать, допускаю ли я, что Николь могла бы… соврать, чтобы скрыть свою роль в подобном происшествии? Если оно имело столь страшные последствия? Да, я это допускаю, – ответил он. – Это нормальное проявление человеческой природы.
«Меня не интересует, что думаешь ты или кто-либо еще!» – сказала себе Кили. Автомобиль как раз свернул на их улицу. Ей не терпелось выскочить из машины и скрыться в доме – лишь бы оказаться подальше от него. Она уже открыла было рот, чтобы попросить его высадить ее у начала подъездной аллеи, но вовремя вспомнила, что Эбби осталась с Николь в доме Уорнеров, а ее собственная машина стоит на ихподъездной аллее. Так что ей придется отправиться туда и притворяться дружелюбной.
– Кили, я это говорю не для того, чтобы сделать вам больно, – сказал Дэн.
Кили не ответила. Она порылась в сумке, вытащила из бумажника десятку для Николь и зажала ее в руке. Дэн въехал на свою подъездную аллею, вылез из машины и обогнул ее, чтобы открыть дверцу для Кили, но она его опередила: сама выбралась из машины, захлопнула дверцу и бросилась по дорожке к дому. Николь услыхала, как подъехала машина, и вышла на крыльцо, держа Эбби на руках. Эбби радостно залопотала, увидев маму. Кили потянулась к ней и прижалась холодной щекой к теплой розовой щечке дочери.
– Как мой ангелочек? – спросила она.
– Все хорошо, – улыбнулась Николь. – Входите.
– Нет, уже поздно, – сказала Кили. – Вот, держи.
Она протянула Николь деньги. Девочка стала уверять, что в этом нет необходимости, но Кили решительно настояла на своем. Николь поблагодарила и пошла в дом захватить пальтишко и куколку Эбби.
Дэн подошел к Кили и попытался заглянуть ей в глаза, но она отвернулась.
– Кили, – сказал он, – простите меня. Я не хотел вас обидеть. У меня и в мыслях не было! Меньше всего на свете я хотел бы причинить вам боль. Я просто не могу спокойно смотреть, как вы…
Он не договорил, потому что Николь вернулась на крыльцо с вещичками Эбби. Кили взяла их с вымученной улыбкой и повернулась к Дэну.
– Я очень ценю вашу помощь, – сказала она. – Большое спасибо вам обоим. Это было… так по-соседски!
Николь растерянно улыбнулась, а Дэн нахмурился. Не говоря больше ни слова, Кили вернулась к своей машине и отправилась домой. Мысль о том, что придется провести еще одну ночь в этом огромном пустом доме, наполнила ее сердце отчаянием. «Не думай об этом, – сказала она себе. – Ты должна быть сильной ради детей. Все остальное не имеет значения».
