Текст книги "Бойся пламени (ЛП)"

Автор книги: Оливия Роуз Дарлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

– Вы должны мне танец, миледи.

– Поговорим позже, – шепчет мне на ухо Кейден.

Я кладу свою руку в руку Финниана, и это единственное, что удерживает меня в равновесии, когда я спешу на танцпол. Алкоголь в моем теле омывает меня новой волной головокружения. Он стоит в нескольких футах от меня, сцепив руки за спиной. Звучит первая нота, это резкий удар барабана, и Финниан кланяется в талии, снова протягивая руку. Звучит вторая нота, и я делаю реверанс. Звучит третья нота, и я кладу свою руку в руку Финниана. Я кручусь под его рукой, его рука обхватывает мою талию, и мы присоединяемся к плену танцоров.

– Он не спускает с тебя глаз, – кричит Финниан, перекрикивая музыку.

Ему не обязательно называть имя Кейдена. Больше он не о ком не мог бы говорить. Мы оставили разговор на незаконченной ноте. Может быть, он наблюдает за мной, потому что ему интересно, расскажу ли я Финниану прямо сейчас.

– Он охраняет меня. Это часть его работы, – рассуждаю я.

Финниан фыркает, снова разворачивает меня и возобновляет шаги.

– Он ни разу не пожаловался во время покупки платья. Он выглядел так, будто хотел протаранить стену головой, но не сказал ни слова.

Мы оба слегка спотыкаемся, но это только добавляет радости, растущей в моей груди от смеси музыки, танцев и сидра. Улыбка сияет на моем лице, когда Финниан поднимает меня в тандеме с еще одним резким барабанным ударом. Он ставит меня обратно на ноги, и мы следуем оставшимся шагам так хорошо, как позволяют нам наши шатающиеся ноги.

– Перестань вмешиваться! – смеюсь я. – Мы союзники, и я уже сказал Аллиарду, что ничего не случится.

– Я знаю мужчин, дорогая. – Мне не нравится, как меняется его тон. – Когда этот танец закончится, иди в бар. Я даю ему пять минут, прежде чем он появится там.

– Финниан, ты смешон. Это ничего не доказывает, – говорю я, когда мы завершаем последние шаги.

– Если это ничего не докажет, тогда сделай это. Тебе нечего терять. – Мы останавливаемся на месте, и некоторые люди в таверне хлопают, выкрикивая свои заявки на песни. – Я буду следить за тобой все время. Я остаюсь на еще один танец. – Он отступает назад и находит мужчину с длинными светлыми волосами, чтобы потанцевать с ним следующим.

Я закатываю глаза и сжимаю в кулаки платье, чтобы не споткнуться о подол по пути к бару или не позволить ему протащиться через что-то негигиеничное. Мои глаза замечают отверстие в стойке, и я проскальзываю в него, ставя локти на деревянную поверхность и поглядывая на разные бочки с вином, сидром и элем позади него.

– Ну разве ты не красавица, – раздается хриплый голос рядом со мной. Я была так занята чтением названий всех мест, откуда импортируются бочки, что не заметила, как кто-то подошел ко мне. Мужчина в черных доспехах дюйм за дюймом приближается. Его черная борода коротко подстрижена, а темные глаза сверлят меня.

Я не отвечаю, но это не мешает ему наклониться еще дальше в мое личное пространство, протягивая руку к моей руке. Я собираюсь оттолкнуть ее, когда кто-то заключает меня в свои объятия и прижимает его запястье к перекладине.

– Мне было интересно, во сколько ты хочешь уйти? – спокойно спрашивает Кейден меня на ухо, как будто он не заставляет взрослого мужчину извиваться под его крепкой хваткой. Я разворачиваюсь в его объятиях и прижимаюсь спиной к бару, чтобы иметь возможность смотреть на него. Его тон может быть спокойным, но он далек от этого. Этот ледяной взгляд на лице мужчины, и у меня такое чувство, что он запоминает его. – Я предполагаю, что ты не видел, как она споткнулась по пути сюда, – рычит Кейден, прежде чем обратить свою ярость на меня. – Что он тебе сказал? Я видел, как ты напряглась.

– Он сказал, что я красивая.

– Чертовски мягко сказано, – бормочет он. У меня перехватывает дыхание, но он не слышит этого из-за рева таверны и своего бушующего нрава.

– К-командир, – хнычет мужчина.

– Уходи, – говорит Кейден, отталкивая мужчину с такой силой, что тот теряет равновесие. Мужчина вскакивает на ноги, поскальзываясь на пролитых напитках, и спешит прочь. Я бросаю взгляд на Финниана, и он одаривает меня одной из самых больших ухмылок, которые я когда-либо видела. Я даже не думаю, что простояла здесь две минуты, прежде чем подошел Кейден.

– Итак, мне нельзя разговаривать ни с одним мужчиной, пока я здесь? – Насмехаться над ним слишком заманчиво.

– Я мужчина. Поговори со мной.

– Я собиралась его ударить, но ты опередил меня, – говорю я, покачиваясь между его руками.

Лед тает в его глазах, когда он следит за моими движениями.

– А ты бы вообще смогла нанести удар?

– Хочешь, я докажу это, демон?

Его презрительная усмешка исчезла, и я знаю, что нахожусь на опасной территории, потому что единственная мысль, которую может вынести мой одурманенный алкоголем мозг, это то, как он красив.

– Я чувствую себя джентльменом. Я дам тебе первый шанс.

– Ты не джентльмен. Ты невыносим, – говорю я, больше для того, чтобы напомнить себе, кто мы. Наши цели значат больше, чем пьяные желания.

– Невыносим? – Он изогнул бровь, скользя руками по барной стойке, чтобы наклониться ближе к моему лицу. – Ты задумывалась, почему ты так обожаешь заставлять себя страдать? Это довольно тревожно, Эл.

– Не называй меня так. Ты говоришь так, будто мы друзья.

Его ямочки становятся глубже.

– Я думаю, мы становимся очень хорошими друзьями.

– Ты бредишь, – затаив дыхание, возражаю я, борясь с улыбкой.

– Ах, да?

Я открываю рот, чтобы сделать еще один ответ, когда холодный напиток скользит по передней части моего платья. Взгляд Кейдена снова становится полным, когда он тянется к ответственному человеку.

Его взгляд скользит между Кейденом и мной.

– Мне так жаль. Я потерял равновесие.

– Успокойся. Нет ничего, что не могла бы исправить ванна. – Я тянусь к протянутой руке Кейдена и удерживаю ее, игнорируя ее вес в моей, и медленно отталкиваю его от бара. Его тонкая хлопковая рубашка позволяет мне чувствовать рельефные рельефы его мышц. – Люди подумают, что мы больше, чем союзники, если ты продолжишь вести себя так.

– Пусть думают, что хотят. У нас с тобой есть более серьезные угрозы, о которых стоит беспокоиться.

– Не все так просто. – Моим людям нужно подписать этот договор до наступления зимы, и я не хочу, чтобы слухи о Кейдене и обо мне выставляли меня неумелым правителем. Я должна носить непроницаемую маску и никогда не позволять никому видеть сквозь нее. Это и моя броня, и мое бремя. – Я ценю твою щедрость в магазине, но…

– Я заплатил и за Финниана. – Теперь его гнев направлен на меня. – Я привел тебя сюда. Я заплатил за твою одежду. В этом нет никакого скрытого смысла.

– Правильно. – Цветок, который он засунул мне за ухо, кажется слишком тяжелым, а рука на его груди кажется слишком личной. Я отбрасываю ее вместе с глазами. – Нам следует вернуться в замок.

Финниан вернулся к столу, поэтому я машу остальным и игнорирую то, как Кейден все еще смотрит на меня, словно хочет что-то еще сказать. Наши руки покрыты шипами, и каждое прикосновение, каким бы невинным оно ни было, проливает еще больше крови.

ГЛАВА 16

– Ты все еще хочешь поговорить сегодня вечером, или хочешь спать после виски и сидра? – спрашивает Кейден, когда мы входим в комнату, и его тон снова становится игривым.

– Мы поговорим, но сначала я приму ванну, потому что от меня пахнет элем. – Моя рука теребит мокрый вырез. Обратный путь помог мне протрезветь, и мы впятером спустились на кухню за водой и хлебом, прежде чем лечь спать.

– Я возьму немного чистого белья и положу его рядом с ванной, моя госпожа. – Гиацинт делает реверанс и выходит из ванной.

– Подожди! – кричу я, и она снова заглядывает в комнату. – Я взяла для тебя немного шоколада с кухни и оставила его на туалетном столике.

– Спасибо. – Она медленно моргает, и ее щеки краснеют, а застенчивая улыбка украшает ее губы. – Я обязательно ими наслажусь, когда вернусь.

Я выхожу из халата и погружаюсь в ванну, наливая еще стакан воды из кувшина рядом со мной и выпивая половину, прежде чем отставить его в сторону. Моя голова не такая туманная, как в таверне, и я выпила достаточно воды, чтобы завтра не страдать похмельем, что является благословением. Дверь скрипит позади меня, и я вспоминаю, как хотела спросить Гиацинту о бигудях.

– Я хотела спросить, можешь ли ты научить меня … – Мое предложение прерывается, когда пара грубых рук хватает меня за плечи и толкает под воду. Ванна такая глубокая, что погрузить меня не составит большого труда, а мои ноги недостаточно длинные, чтобы дотянуться до края. Я упираюсь в дно, пытаясь вырваться на поверхность, но человек, удерживающий меня, обладает невероятной силой.

Я задыхаюсь от мыльной воды, и моя грудь горит от недостатка воздуха в легких. Я отказываюсь от попыток вырваться из воды и пытаюсь оторвать их руки. Бесполезно. Еще один жалкий удушающий звук срывается с моих губ, пузырьки поднимаются, издеваясь надо мной. Я тянусь к приставному столику и хватаю хрустальный кувшин, ударяя им по голове моего нападавшего в отчаянной попытке освободиться. Его руки сползают с моих плеч и вцепляются в мою шею, сильно сжимая. Свет размывается над водой. Я чувствую себя так же, как в своей камере много лет назад, глядя на мир через щель между камнями. Я не могу умереть вот так. Не тогда, когда я так близка к тому, чтобы снова увидеть своих драконов.

Мои руки касаются дна ванны, и я сгибаю пальцы вокруг осколка стекла от ручки кувшина. Я втыкаю стекло в его запястье, и кровь замутняет воду вокруг меня. Я вытаскиваю его и снова втыкаю, прорезая вертикальную линию по руке. Если я умру, я заберу нападавшего с собой. Я нанесу рану настолько глубокую, что даже его душа будет носить ее в загробной жизни. Он может подумать, что счел меня бессильной, но я никогда не бываю беззащитной. Я бы использовала свои зубы, если бы пришлось. Кровь в ванне становится гуще, затмевая мое зрение, пока меня не окружает темно-красное облако.

Руки исчезают от моего тела, и я подтягиваюсь вперед, кашляя водой на пол, цепляясь за фарфор, как за спасательный круг. Пара сильных рук обхватывают меня, и моя голова зарывается в теплую шею, пока я делаю тяжелые глотки воздуха.

– Обезопасить этот чертов периметр! – командует Кейден кому-то за дверью.

– Она ранена? – раздается дрожащий голос Райдера.

– Я держу ее. Иди сейчас же! – рявкает он.

– Кейден, – хриплю я.

– Теперь ты в безопасности, ангел. – Он притягивает меня ближе, и моя грудь прижимается к стенке ванны. – Элоин… кровь, она твоя? – Его тон неистовый. Одна рука остается обвитой вокруг меня, удерживая меня в вертикальном положении, но другая скользит к моей голове и нежно тянет меня от изгиба его шеи. Он баюкает мое лицо своей грубой рукой, нежное прикосновение так противоположно ощущению от него, все эти твердые мышцы, острые линии и свирепые взгляды. Я не думала, что Кейден может выглядеть так… таким расстроенным.

– Это не моя кровь, – выдавливаю я сквозь хриплое горло. Его взгляд устремляется на мою шею, а то, как раздуваются его ноздри, заставляет меня думать, что синяки уже формируются. Мое тело начинает дрожать, когда мой мозг доходит до тяжести того, что только что произошло. Должно быть, Кейден перерезал нападавшему горло, потому что широкая дуга крови капает со стены, и на кафельном полу в багровой луже лежит скорчившийся человек. – Я в порядке. Это не первая моя встреча с убийцей.

Он убирает от меня руки, но не взгляд. Его страдания переросли в ярость, и я благодарна, что не являюсь его врагом. Гнев Кейдена может положить конец мирам и переделать их. Во всем его хаосе есть расчет и размышление. Он яростный боец, но его интеллект отличает его от других.

– Этот человек недостаточно страдал, но я уверяю тебя, что любой другой, вовлеченный в этот заговор, умрет тысячей смертей, прежде чем я позволю ему это.

Я киваю, капли с моих волос создают рябь в кровавой ванне, все еще пытаясь осознать тот факт, что когда мне нужна была помощь, Кейден побежал ко мне. Даже если он сделал это только ради моих драконов и войны, он здесь, даже после того, как узнает, что со мной все в порядке, стоя на коленях на покрытом стеклом полу.

– Сейчас я вытащу тебя из ванны, – тихо говорит он.

– Я могу стоять. – Я переставляю ноги, и осколки стекла, которые я не могу разглядеть сквозь красную воду, падают на дно.

– Ты порежешь себе ноги. – Он лезет в ванну и слегка проводит пальцами по месту, чтобы убедиться, что там нет стекла, прежде чем вытянуть руки передо мной. – Направляй мои руки. Я не хочу касаться тебя там, где ты не хочешь. Если ты наступишь на кусок стекла, я удержу тебя или подниму, прежде чем он глубоко порежет. Я буду смотреть на тебя все время. Затем, как только ты успокоишься, я смогу дотянуться до халата на крючке. – Он на мгновение замолкает, взгляд мелькает на отметинах на моей шее, прежде чем снова встретиться с моим. – Позволь мне помочь тебе, Эл.

Уязвимость, не вариант для тех, кто слизывал доброту и человечность с ножей, но наши клинки направлены на одного и того же врага, и его глаза не содержат осуждения. Он слышит слова, которые мне не нужно говорить. Это то, что заставляет меня сомкнуть руки вокруг его запястий и направить его руки к своим бедрам. Его лицо приближается к моему, так близко, что наши лбы соприкасаются. Его глаза расширяются, и я слышу его легкий вдох, когда обнимаю его за шею.

– Если ты будешь блуждать глазами, я сама их вырежу. – Мой задыхающийся тон не передает всей серьезности моей угрозы.

– Не буду, – заявляет он тихим, хриплым голосом. – Готова?

– Мм-хм, – я не доверяю своему голосу.

Медленно… так медленно он сжимает хватку и поднимает меня на ноги. Наши глаза остаются прикованными, но я не думаю, что смогла бы отвести взгляд, даже если бы попыталась. В его взгляде есть что-то завораживающее. Его дыхание становится глубже, когда я твердо стою на ногах, а его руки задерживаются, пока он не убеждается, что стекло не пронзит меня под моим весом. Затем, как и было обещано, он тянется в сторону, не отрывая от меня глаз. Он накидывает мне на плечи атласный халат цвета слоновой кости, и его пальцы скользят по моим рукам, пока я завязываю пояс.

– Я все еще в сапогах, так что я понесу тебя. – Его хриплый голос вызывает шок во всем моем теле и заставляет меня сжать ноги вместе. Как он может заставить меня хотеть ударить его ножом в одну секунду, а потом чувствовать себя так? Я даже не хочу точно называть это чувство. Я просто знаю, что оно подавляющее, удушающее и запретное.

Он отступает назад и поднимает меня на руки, усаживая на своей груди. Я бросаю последний взгляд на труп, рисующий на плитке портрет своей кончины, прежде чем Кейден уносит меня из моих покоев.

ГЛАВА 17

Кейден сажает меня в свою ванную и поворачивает ручки на кране.

– Используй, что хочешь. Я принесу тебе что-нибудь, во что переодеться.

– Это обычно твоя комната? – спрашиваю я, когда он возвращается, кладя одежду на стойку.

– У меня нет покоев в замке. Я предпочитаю свое личное пространство. – Он закрывает за собой дверь, и я заставляю воду быть достаточно громкой, чтобы заглушить мои мысли, хотя это не совсем удается. Я намыливаюсь мыльной пеной с запахом Кейдена и смываю остатки крови с кожи. Одежда, которую он принес, должно быть, его, потому что не только рукава падают ниже моих рук, а брюки падают к моим ногам, но и запах ее опасно притягателен.

Когда я вхожу, Кейден сидит на изумрудном диване со стаканом виски, и его взгляд отрывается от отчета, который он читает, его ухмылка скользит по ободу, когда он делает глоток.

– Идеально подходит.

Я опускаюсь на диван рядом с ним и сбиваю ткань, чтобы отмахнуться от него. Он наклоняется вперед, чтобы налить мне чашку чая с подноса, который он, должно быть, заказал, пока я мылась. Я бормочу «спасибо» и быстро осушаю чашку, позволяя успокаивающей жидкости окутать мое горло, прежде чем налить еще.

– Как много ассасинов пытались убить тебя? – Его тон тихий, но я не путаю его со спокойствием. Кейден, тот тип людей, которые сдерживают свой гнев и превращают его в оружие, когда это необходимо.

Я облизываю губы и ставлю чашку на стол, чтобы заняться рукавами, которые обвивают мои руки. Нет смысла избегать этого.

– Мой отец не знал наверняка, жива я или мертва, так что их было всего несколько, и никогда в пределах границ Эстеллиана. Они прекратились примерно в то время, когда мне исполнилось пятнадцать. Иногда мне не терпелось подраться, просто чтобы что-то почувствовать. – Я перестала беспокоиться об ассасинах много лет назад, когда поняла, что могу быть такой же смертоносной, как они. – Это не то, о чем я бы хотела говорить.

Последнее, что я хочу делать, это переосмысливать свое прошлое с Кейденом. Разговоры об этом не могут стереть то, что случилось со мной. Я хочу двигаться вперед. Иногда, когда я не говорю об этом, я чувствую, что могу игнорировать это, даже если временно. Наши тела – это карты нашего прошлого, но не каждый шрам физически отмечен на пути. Эти невидимые шрамы могут кровоточить, как открытые раны в плохие дни.

– Верно. – Он прочищает горло и ненадолго закрывает глаза. Когда он снова их открывает, тихая ярость записывается, скрывается от поверхности и запирается для дальнейшего использования. – Обсудим, когда ты собиралась вытолкнуть меня на танцпол в таверне?

– Я собиралась тебя оттолкнуть.

В его глазах заиграли озорные огоньки.

– Хочешь, я покружу тебя по комнате, принцесса?

Я тянусь к подушке позади себя и бью его по лицу, заглушая его смех, пока не отдергиваю ее и не продолжаю свою атаку. Он хватает мои запястья, прежде чем я успеваю ударить его в четвертый раз, и тянет меня обратно к себе.

– Я же говорила тебе, что могу нанести удар, демон.

– Я не танцую, но я позабочусь о том, чтобы подушек не было рядом, когда я в следующий раз откажусь от твоих ухаживаний. – Он не отрывает глаз от моей улыбки и делает глоток виски, чтобы протрезветь.

– Давай поговорим, пока кто-то не принес тебе отчет, – говорю я, успокаиваясь. – В ту ночь, когда мы впервые встретились, я слышала, как двое говорили о том, что ты хочешь меня из-за моих драконов. Если это не Саския и Райдер, то кто это был?

– Это были они, – подтверждает Кейден. – Саския была с нами на первом этапе путешествия. Через несколько дней она отправилась обратно с группой солдат, потому что у нее была политическая встреча, которую она не могла пропустить. Все, что они знают, это то, что я хочу, чтобы ты была здесь из-за твоей связи с драконами, но они знают меня много лет, так что я уверен, что у них есть свои подозрения. Ты нашла то, что искала, в книге о драконах, которую мы украли?

Я вздрагиваю, когда он упоминает книгу, и замечаю, как его пальцы медленно тянутся ко мне, прежде чем он передумает и останется там, где он есть. Я уверена, что его вопрос не имеет злого умысла, но смешок, который вырывается у меня, совсем не настоящий, когда я тянусь к виски в его руке и кладу свои губы туда, где были его. Его взгляд темнеет, и это кажется странно интимным, когда я возвращаю ему стакан.

– Ты сочтешь меня дурой, – шепчу я, глядя в пол.

– Не сочту, – тихо отвечает он, огонь потрескивает рядом с нами, пока он ждет, когда я продолжу. – Зачем мы украли книгу, Эл?

– Большинство книг о драконах содержат вымышленные истории о приключениях и сражениях, и многие из них проиллюстрированы известными художниками по всему Раварину. Иногда я краду книги в надежде найти иллюстрацию дракона, которая похожа на моего. Я редко оставляю Эстиллиан без Финниана и не хотела упускать возможность, учитывая, что мы с ним не обсуждаем драконов. Это не имеет решающего значения для ограбления, и я чуть не бросила ее в огонь, когда добралась до последней страницы. Ты мне там не нужен, но ты раздражающе настойчив. – Моя грудь сдавливает, и я наливаю в чашку немного виски. – Я ищу в каждом уголке мира знак того, что с моими драконами все в порядке, но так и не нашла ни одного. Я надеялась, что Гаррик пригласит художника на пир и позволит ему нарисовать одного из них. Я узнаю их чешую где угодно.

Он молчит несколько мгновений, затем незаметно придвигается ко мне и говорит:

– Расскажи мне о них.

Я улыбаюсь, глядя в свою чашку, но все это не так. Иногда мне кажется, что я сломаюсь под тяжестью своих воспоминаний.

– Их чешуя… пленительна, особенно когда они на солнце. Есть два самца, Сорин и Базилиус. Сорин изумрудно-зеленый с черными кончиками крыльев и рогов, а Базилиус чисто лавандовый. Затем идут самки: Венатрикс, Калитея и Дельмира. Венатрикс: малиновая с розовыми и золотыми отметинами. Калитея: серебристая с белыми кончиками крыльев, которые выглядят как снежинки. Дельмира: небесно-голубая, как идеальный летний день, с желтыми отметинами. Их глаза соответствуют их доминирующим цветам: зеленый, лавандовый, красный, серебристый и синий.

В такие моменты я чувствую каждую милю, разделяющую нас. Я переполнена любовью к ним, но ей некуда деться, и она сидит в моей груди, как горе. Грусть и боль, это цена, которую мы платим за то, чтобы открыть свои сердца, но я бы лучше умерла без гроша, чем никогда не узнала любви.

– Элоин. – То, как Кейден произносит мое имя, заставляет меня снова взглянуть на него. – Клянусь всем, что у меня есть, и всем, что я потерял, ты снова увидишь своих драконов.

Я закрываю глаза, киваю, заставляя бурю, бушующую внутри меня, пройти, и резко вдыхаю, вставая с дивана в поисках чего-то, что могло бы занять мой разум. Стол, заваленный картами, кажется идеальным решением.

– Это тюрьма Каллистар?

Я ненавижу, что он смотрит на меня расчетливым взглядом, готовый расшифровать любое мое заявление и сохранить его в своей памяти для дальнейшего использования. Его расчетливое выражение лица едва ли отличается от его бесстрастного выражения, он, вероятно, даже не понимает, что я могу его расшифровать. Единственное отличие в том, что его правая бровь немного выше левой, и иногда его губы сжимаются в уголках, но он никогда не делает этого одновременно.

– Так и есть. – Он подходит и встает рядом со мной, его длинные пальцы скользят по карте, привлекая мое внимание гораздо больше, чем следовало бы. – Нам придется дождаться отлива, прежде чем грести туда, иначе нас разнесет о скалы.

Я останавливаюсь на мгновение, чтобы стереть этот образ из своей памяти.

– Я могу использовать охоту на тех, кто участвовал в покушении, как оправдание своего отсутствия. Мы должны уехать завтра. Гаррик движется быстро, так же как и мы.

Он напрягается рядом со мной, и жар его гнева исходит от его тела.

– Виновный не доживет до следующего восхода солнца.

Я сухо сглатываю и роюсь в картах на столе, так не привыкшая к покровительственному тону, которым пронизан его голос.

– Только не устраивай спектакль из убийства виновных. Дай мне рассказать Финниану об ограблении в свое время, и он заподозрит что-то неладное, если я исчезну без причины. Нас отстранили от мира на всю нашу дружбу. Я не могу просто свалить на него все и ожидать, что с ним все будет в порядке.

Время идет медленно, пока я жду его ответа, и поворачиваюсь к нему лицом. Он выглядит готовым пристрелить меня, но что-то смягчается, когда он вглядывается в мои черты, его взгляд скользит по синякам и по тому месту, где его одежда покрывает меня.

– Ладно. Отправляемся завтра.

Я прочищаю горло.

– Ты также начал смотреть карты замка?

– Гаррик строго следит за безопасностью. Его замок не зря получил название «Неприступная крепость». Нам нужно найти способ проникнуть туда, не находясь под усиленной охраной.

Я прикусываю губу, рассматривая несколько карт. Мне не разрешалось находиться в большинстве частей замка, за исключением подземелья и тронного зала изредка после моего заключения, и я не помню большую часть планировки. Даже когда мне разрешалось находиться в тронном зале, мне завязывали глаза, когда я ходила по коридорам. Интересно, видел ли это пророк, который передал пророчество, меня, вступающего в союз с врагом Имирата. Одна из карт привлекает мое внимание, и я выдергиваю ее с поверхности. Это карта восточной стороны замка, которая ведет в Этрильский лес. Это, то место, откуда мы сбежали с Аллиардом, но выход, по которому мы пошли, отсутствует.

– Где ты это взял? – спрашиваю я.

– Саския нарисовала его. У нее есть шпионы в Имирате. – Его голос близко, он заглядывает мне через плечо. – Мне скоро придется рассказать ей об ограблении.

– Я знаю. – Хорошо, что у нее там есть шпионы, у них будет больше знаний, чем у меня. Я не смогу предложить много, но могу предоставить эту небольшую информацию. – Там нет выхода. – Я снова кладу карту на стол и достаю перо из чернильницы. – Здесь, – я обвожу точку на карте, – это ведет в подземелье.

Брови Кейдена сходятся на переносице, пока он проводит рукой по волосам.

– С какой целью?

– Чтобы проносить контрабандой товары в замок во время осад, но он не использовался годами. Во время моего пребывания в Имирате там не было стражи. В подземелье так темно, что ты едва можешь разглядеть дверь на фоне камня, если только не находишься там достаточно долго, чтобы твои глаза привыкли. – Кейден застывает рядом со мной. Я забыла, что разговариваю с тем, кто ловит каждый слог, вылетающий из моего рта.

– Я попрошу Саскию расследовать это через несколько дней. – Я благодарна, что он не стал расспрашивать. – А теперь перейдем к следующему вопросу. Думаю, нам следует принять тот же план, что и в тюрьме, и оставить кражу драконов только для нас двоих.

– Согласна, – отвечаю я, не колеблясь ни секунды. Я уже обдумала это с той ночи, когда мы с Кейденом встретились в лесу. Я бы никогда не попросила Финниана сопровождать меня в Имират, я не хочу, чтобы он был там, и я не настолько глупа, чтобы думать, что смогу пойти одна. Если Кейден предаст меня, по крайней мере, я буду достаточно близко к своим драконам, чтобы сжечь его. – Только ты и я.

– Только ты и я, – эхом отзывается он. Дверь со стуком сотрясается от петель, и мы выпрямляемся за столом. – Войдите.

Дверь практически распахивается и ударяется о стену.

Финниан рванулся вперед, глядя на меня.

– Слава богам. – Это единственное, что я услышала, прежде чем он обхватил меня руками и поднял над землей в объятиях, которые я чувствую всем телом. Он засовывает голову в изгиб моей шеи, и рыдание вибрирует по моей коже. От этого звука мне кажется, будто кто-то ударил меня ножом в сердце. – Райдер сказал мне, что с тобой все в порядке, но мне нужно было тебя увидеть.

– Я в порядке, обещаю, – бормочу я, проводя пальцами по его кудрям. Его слезы смачивают воротник моей рубашки. – Я бы тебя нашла, но думала, ты спишь.

– Я слышал, как ходят охранники, а потом я увидел Райдера в зале. Он сказал мне, что кто-то пытался убить тебя, – говорит Финниан, ставя меня на ноги и кладя руки мне на плечи, словно ему все еще нужно было убедиться, что я здесь. – Что случилось с твоей шеей?

– Я объясню позже. – Я протягиваю руку, чтобы вытереть ему щеки. – Мы просмотрим отчет, а потом поговорим.

Он судорожно выдыхает, прежде чем кивнуть. Он разворачивает меня на пятках и обнимает меня за плечи, кладя подбородок мне на макушку. Я остаюсь запертой в его объятиях, пока Райдер готовится дать отчет. Финниан большой любитель физического успокоения, поэтому я ожидаю его потребности обнять меня.

– Сначала я скажу самое худшее, – начинает Райдер, гримаса искажает его лицо. – Гаррик назначил награду за твою голову, и она достаточно высока, чтобы заставить даже самого святого человека в Раварине задуматься об убийстве. – Финниан застывает у меня за спиной, а Кейден опрокидывает остатки своего виски. Напряжение в комнате растет вместе со ставками игры, в которую мы играем. Это то, чего мы все ожидали, но не так быстро.

– Как по-отечески с его стороны думать, что я так много стою.

– Я бы назначил награду за его голову, если бы это того стоило, – заявляет Кейден, пристегивая меч к поясу.

– Почему оно того не стоит? – спрашивает Финниан, но у меня такое чувство, что я уже знаю ответ.

– Убийца был бы быстр. Гаррик заслуживает медленной, мучительной смерти, – говорит Кейден с той же степенью неформальности, с какой человек заказывает пинту пива.

– Не так быстро, как утопление, – шучу я, но встречаю два сердитых взгляда, и руки Финниана крепче обнимают меня. – Ладно, слишком рано. Принято.

– Сегодняшний убийца был одет как слуга, поэтому охранники перед покоями ничего не заподозрили. Думаю, он проскользнул во время банкета и выжидал, прежде чем сделать ход. Периметр охраняется, но нам придется отправиться в город, чтобы найти больше ответов, – заканчивает Райдер.

– Мы сейчас же отправимся туда, – заявляет Кейден, накидывая кожаную куртку и перекидывая через спину палаш. – Я меняю стражу у двери и приказываю им никого не пускать в комнату, кем бы они ни были. Предыдущие стражи будут ждать наказания, которое я сочту нужным. Я хочу начать с человека, который пролил напиток на Элоин в таверне.

Райдер поджимает губы, ожидая объяснений от Кейдена.

– Он знал, что она будет в ванной, когда мы вернемся. – Кейден смотрит на меня через всю комнату, осматривая меня с головы до ног. Он открывает рот, прежде чем снова закрыть его, выглядя противоречивым, как будто он не хочет отходить от меня. – Если я тебе понадоблюсь, передай письмо слуге, и я вернусь.

Часть меня хочет предложить пойти с ним, но мне нужно пространство, чтобы разобраться. Я позволяю своим глазам скользить по нему, хотя я знаю, что мне следует отвернуться сейчас.

– Будь осторожен.

ГЛАВА 18

Я не помню, когда мы с Финнианом заснули, но я помню, как я держала его за руку перед тем, как провалиться в сон. Раньше мы устраивали такие ночевки, когда были моложе, когда один из нас просыпался с криком, но вчера мы забрались в постель сразу после того, как ушли Кейден и Райдер, потому что реальность казалась кошмаром. Он остался в моей комнате, пока я готовилась к завтраку с Аллиардом. Еще рано, и большинство людей в замке еще не проснулись, но я хочу добраться до Аллиарда, прежде чем он услышит об убийце от кого-то другого.

Я подношу дымящуюся чашку кофе к губам и делаю глоток, глядя на Финниана поверх края. Он все еще не выглядит полностью проснувшимся, и мне не нравится тот факт, что я должна покинуть его сегодня. Встречи советников, которые начинаются на этой неделе, исключают монархов, и Саския сообщила мне, что они займут несколько часов, так что, полагаю, мы в любом случае не будем часто видеться.

Мои конечности напрягаются, когда звук ботинок по плитке становится громче. Пить кофе, вероятно, не самая лучшая идея, учитывая, что мои нервы отскакивают от стен, но ничто не начинает утро так, как саморазрушительные привычки. Финниан кусает ногти, перекладывая яйца по тарелке, это нервный тик, который у него всегда был. Дверь скрипит, и Аллиард проскальзывает в комнату.