Текст книги "Бойся пламени (ЛП)"

Автор книги: Оливия Роуз Дарлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Райдер сопровождает меня туда, где собрались Кейден, Саския, Брэкстон и несколько генералов. Кровь, пролитая Кейденом, питает сад трупов, которые он, должно быть, посадил до того, как я вернулась на банкет. Вероятно, он убил нескольких человек после того, как послал Райдера найти меня, и остановился, когда Финниана ввели с ножом. Венатрикс движется позади нашей группы, прижимая крылья к телу, а ее голова возвышается над нами.

– Принцесса Элоин. – Эагор заговорил первым. – Я знаю, это может показаться не таким, но это начало очень долгого мира.

– Мира? – эхом отзываюсь я. – Ты думаешь начать мир, держа моего брата на кончике ножа?

– Это всего лишь мера предосторожности.

Я качаю головой, слишком сердитая, чтобы сформулировать слова, когда мой взгляд мечется между Эагором и Финнианом. Двери распахиваются, и два солдата Варавета тащат окровавленное тело Аллиарда между собой, прежде чем бросить его на пол и присоединиться к нам. Я бы подумала, что он мертв, если бы он не начал ползти к Эагору и Валии. Его правый глаз опух и закрыт, на лбу рана, и кровь стекает по его лицу.

Странно оплакивать того, кто еще дышит.

– Мне нравится, что ты сделал со своим лицом, – говорит Финниан, и охранник, держащий его, бьет его кулаком по щеке.

– Отпустите его! – требую я. – Отпустите его, или мои убийства не остановятся на людях в этой комнате. Я найду, где живет каждый из вас, и сожгу ваши дома и семьи заживо.

– Ты не такая, как твой отец, – плюет Аллиард. – Ты хуже.

– И все же она все равно намного лучше тебя, – говорит Кейден, обводя взглядом собравшихся напротив нас. – Я никогда не был прощающим человеком, и не собираюсь становиться им сегодня вечером.

– У нас есть шанс на мир! – кричит Эагор. – Если мы отправим ее обратно к королю Гаррику, он заплатит нам кругленькую сумму и ослабит охрану границ.

– Эагор, ты идиот, проклятый невежеством, – бормочет Саския.

– Мы обменяемся пленными, – объявляю я. – Освободите его, и вы получите меня. – Я найду способ выбраться или умру в драконьем огне, прежде чем они снова закуют меня в цепи, но я никогда не обреку того, кого люблю, на ту же участь.

– НЕТ! – кричит Финниан, когда Кейден обхватывает мое запястье.

– Не удерживай меня от него, – приказываю я. – Я не буду смотреть, как он умирает.

– Он не умрет, – обещает Кейден, понизив голос так, чтобы слышала только я. – Я отвлеку их. Финниан умен, он воспользуется этим в своих интересах. Я сделаю все, чтобы вытащить нас живыми, но, пожалуйста, знай, я хотел сделать это по-другому.

– Делай то, что считаешь нужным, – отвечаю я, слишком сосредоточенная на том, чтобы увести Финниана от врага, чтобы беспокоиться о деталях и посылать предупреждение Венатрикс, чтобы та подготовилась.

– Я обещаю, что сделаю тебя счастливой, – говорит он, прежде чем выпрямиться и обратиться к толпе. – Обмена не будет.

– Она принцесса нашего королевства, вы отдадите ее мне, или я разрежу его, – усмехается стражник, держащий Финниана.

– Она моя королева, – заявляет Кейден, заявляя о своей преданности и посылая волну подозрений, обрушивающуюся на наших врагов. – Если бы вы успешно отправили Элоин в Имират, в чем вы явно и жалко не преуспели, я бы начал войну, чтобы вернуть ее.

– Ты начнешь войну из-за одной женщины? – недоверчиво кричит Эагор. – Ты, Командир Варавета, твоя преданность короне!

– Ты должен быть в ужасе от того, что я сделаю для нее, – отвечает Кейден, крепче сжимая мое запястье. Пот собирается у основания моей шеи. – Моя преданность короне. Я, Кейден Велес, Командующий Варавета, заявляю о своем праве бросить вызов трону, считая правящих монархов неспособными править.

В комнате воцаряется хаос, и Финниан толкает локтем в пах охранника, удерживающего его. Венатрикс перепрыгивает через нас и отправляет охранников, тянущихся к нему, в стену своим хвостом. Я встречаю Финниана на полпути и прикрываю его спину, возвращаясь на нашу сторону. Он обхватывает мое лицо руками, как только мы оказываемся в безопасности.

– Никогда больше не предлагай себя Имирату, – рычит он.

Я улыбаюсь ему.

– Не попадай в плен, и мне не придется.

Райдер хлопает Финниана по плечу, а другой генерал вручает ему запасной меч. Венатрикс продолжает реветь, чтобы удержать наших врагов на другой стороне комнаты, пока они пытаются атаковать. Райдер и Саския пытаются привлечь внимание Кейдена, но его бесстрастные глаза устремлены на меня, и то, что он объявил комнате, поражает меня.

Он бросил вызов трону.

– Что ты делаешь? – почти шепчу я. Он не должен слышать это из-за ругательств Эагора, Валии и Аллиарда или советников и солдат Имирата, пытающихся обойти Венатрикс, но он слышит.

– Командующий Варавета может оспорить трон, если женится на ком-то королевской крови. – Кейден делает шаг вперед и поддерживает меня, когда мои колени подгибаются. – Этот пункт был вписан в наши законы после гражданской войны, чтобы предотвратить еще одну внутреннюю войну в Варавете, предоставив способ законного свержения правящих монархов при поддержке армии.

– Ты все это время знал о пункте? – Пол, кажется, трясется под моими ногами, готов треснуть и отправить меня вниз. На его лице появляется страдальческое выражение, но Венатрикс привлекает наше внимание, когда она запрокидывает голову назад, и запах дыма наполняет комнату.

– Если комната наполнится пламенем, мы не сможем увидеть, как люди убегают, – заявляет Саския, и я отзываю Венатрикса. – Мы должны сражаться с ними клинками. Будет легче обрести союзников в войне, если вы проявите сдержанность.

Все движется так быстро и вращается вокруг меня. Я чувствую, что у меня нет времени перевести дух, как будто я бегу позади всех, кто приближается к финишу.

– Я согласна, – говорю я, отталкивая от себя руки Кейдена. Он будет оспаривать трон законно или незаконно, чтобы обеспечить мою безопасность, но незаконно приведет к тому, что все королевства Раварина отвернутся или поднимут на нас свои клинки. – Я выйду за тебя замуж.

– Эл, я влюбился в тебя не из-за пункта. – Он делает шаг вперед, а я отступаю. – Пожалуйста, поверь в это.

– Избавьте меня от подробностей, пока мы не разберемся с этим беспорядком, – говорю я.

Он сжимает челюсти и кивает, обнажая меч.

Боги… Не могу поверить, что я это делаю. Жизнь с ним звучит совсем не плохо, но мой разум, мой собственный злейший враг, и он искажает каждое наше взаимодействие. Я могу сказать, что он практически чувствует, как искажается моя память, превращая каждый украдкой брошенный взгляд в переполненной комнате во что-то рассчетливое.

Я приказываю Венатрикс покинуть зал, но она остается рядом с другими драконами. Охранники, окружающие комнату, вытаскивают мечи и направляют их на наших врагов. Я зашла слишком далеко и пожертвовала слишком многим, чтобы позволить власти выскользнуть из моих пальцев. Я пришла из ни от куда, и теперь у меня есть королевство, которое я могу захватить. Я сотрясу те самые звезды, которые боги повесили в небе, и разрушу горы, которые они выковали на земле.

Месть – это обещание, подписанное кровью.

– Это безумие! – вопит Эагор. – Я король, вы, гребаные ублюдки!

Кейден цокает языком.

– Я бы не подумал, что человек вашего положения стал бы прибегать к столь вульгарным выражениям.

– Вы всего лишь шайка воров, – рычит Валия, а слезы текут по ее лицу. – Ни одно королевство не будет уважать королеву, которая продалась, чтобы занять трон, или короля, который совершил цареубийство.

– Ядовитые слова от сучки, которая не умеет держать клинок, – говорю я. – Я в ужасе, правда.

Кейден крутит меч в руках, и я позволяю всем аргументам и шуму отступить, пока я сосредотачиваюсь на своих целях. Мое сердце замедляется, и я погружаюсь в гипнотический транс битвы. Это мой шанс изгнать ярость, страх, смятение и предательство, которые бурлят во мне. Я, пустошь досады и ярости. Я не могу находиться в открытом поле, крича, пока все эмоции, терзающие меня, не утихнут, но я могу проложить себе путь к ясности.

– В атаку! – командует Кейден, и обе стороны сталкиваются.

Я бросаю свой драконий кинжал в солдата Имирата, наступающего на меня, убивая его мгновенно, пока я сражаюсь с другим. Размахивая мечом, но позволяя советнику отклонить его, чтобы я могла ударить его в пах и разрезать ему шею, когда он наклоняется вперед.

Зал наполнен звуками лязгающей стали, бульканья крови и боевых кличей. Кейден убивает советников, окруживших Эагора и Валию, но Валия уже мертва, и Кейден приказывает солдату сдержать Эагора, прежде чем он успеет покончить с собой.

Я продолжаю блокировать натиск охранника, но он пинает мою раненую ногу прежде, чем я успеваю отступить. Она не выдерживает, и я скольжу своим клинком по его животу, когда мои колени ударяются о пол в куче его внутренностей. Мои ребра пульсируют, и я кашляю кровью на руку, используя свой меч, чтобы снова встать на ноги.

Финниан сражается с советником.

Райдер сражается с двумя, размахивая мечами в древнем танце войны.

Саския пронзает солдата Имирата.

Движение замечается краем глаза, прежде чем я успеваю найти Кейдена, и я останавливаюсь на Аллиарде, бегущем через кровь и поверженные тела. Я отслеживаю его цель, и страх наполняет мой живот, когда мое сердце пробивает пол.

– Аллиард, стой!

Я чувствую каждый шаг, который он делает, приближаясь к Кейдену, в своих костях. Он сражается с тремя солдатами Имирата одновременно, все они искусны и все объединены против него. Мои пальцы сжимают рукоять ножа, когда я вспоминаю Аллиарда на разных этапах моей жизни.

Этот Аллиард мертв. Он в прошлом и навсегда останется там. Мое будущее переписано на языке, который я пока не могу прочитать, но в нем есть Кейден, я могла бы узнать его в любом местном наречии.

Кейден бросился за меня на дракона, а Аллиард бросил меня на растерзание волкам в ту же секунду, как услышал шепот Имирата.

Я бросаю свой нож, пронзая Аллиарда между ребер. Время идет медленно, пока я наблюдаю, как его тело падает на пол, ударяясь головой о полированную плитку. Он был одним из самых сильных людей в мире для меня, а теперь он карабкается на колени, крича от лезвия, которым я пронзила его. Мое платье волочится по крови и по телам, усеивающим тот же путь, по которому он пошел. Я переступаю через него, и мои каблуки хрустят битым стеклом, когда я подставляю спину разбитым окнам.

– Ты был прав, дядя. – Я призываю Калитею, и ее тень мгновенно появляется, ее серебристые крылья расправляются по обе стороны от меня. Он недооценил мою способность находить утешение в пламени. Мои глаза светятся золотом, и он в ужасе смотрит на меня. – Любви недостаточно.

Пламя Калитеи устремляется вперед, охватывая Аллиарда, его крики и запах горящей плоти разносятся по комнате.

ГЛАВА 49

Я убила его.

Я убила его.

Слезы щиплют мне глаза, и рыдание вырывается из моего горла, которому не место там. Я чувствую лихорадку, и рваные вздохи срываются с моих губ, словно бабочки, преображающиеся в необратимые действия. Калитея подталкивает меня своей мордой, когда я падаю на колени, избегая стекла, и я отворачиваюсь от Аллиарда, чтобы прижаться лбом к ее лбу.

– Это реальность, милая, – рыдаю я. – Гаррик больше не может манипулировать твоим разумом.

Я провожу рукой по ее морде, когда вырывается еще один всхлип, и отстраняюсь, чтобы стереть слезы с лица. Аллиард эгоистично, заставил меня жить с этим, и все же я бы не хотела, чтобы кто-то другой убил его. Я не понимаю, как он мог смотреть мне в лицо и мечтать о королевстве, которое меня мучило.

– Когда твоя мать забеременела, она думала, что ты ее благословение. Но я прожил достаточно долго, чтобы знать, что ты ее проклятие.

Голос Аллиарда снова и снова звучит у меня в голове.

Мое тело трясется так сильно, что я чувствую, как мои зубы стучат вместе. Он собирался убить Кейдена. Неважно, насколько я расстроена из-за него, я никогда не могла позволить этому случиться.

– Тебе нужно отпустить свой гнев, потому что, как бы ты ни боролась, ты никогда не будешь достаточно сильна, чтобы достичь желаемого.

– Убирайся из моей головы. – Я зажмуриваю глаза и закрываю уши окровавленными руками, но словесные нападки Аллиарда продолжаются. Его оскорбления запечатлены в моей памяти, а его труп запечатлен за моими веками.

– Твоя связь с этими драконами была худшим, что когда-либо случалось со мной.

Руки обхватывают мои запястья, и я резко открываю глаза. Обеспокоенный взгляд Кейдена впивается в меня, а его лицо забрызгано кровью. Его дублет порван на бицепсе, на груди порез, а кровь сочится из вновь открытой раны под глазом. Я пытаюсь разобрать, что он говорит, но не могу сосредоточиться на его губах. Я не могу сосредоточиться ни на чем. Кажется, что все слишком сложно осмыслить.

Предательство Аллиарда.

Смерть Аллиарда.

Пункт о браке.

Я вырываю свои запястья из его хватки и отталкиваю его назад.

– Ты знал, – хрипло говорю я.

– Элоин, пожалуйста. – Кейден снова тянется ко мне, глаза умоляющие. – Мне просто нужно, чтобы ты дышала для меня прямо сейчас. Об остальном поговорим позже.

Я качаю головой, закрывая глаза от головокружения.

– Где Финниан? Где Финниан? ФИННИАН!

Пара знакомых рук отрывает меня от тела Аллиарда, и Финниан прижимает мою голову к своей шее.

– Я здесь, Элли. Просто дыши.

Я делаю короткие, неистовые вдохи, но моя голова становится легче с течением секунд. Финниан проводит рукой по моим спутанным волосам, шепча, что все в порядке. Я сжимаю его рубашку в кулак и притягиваю его ближе, вдыхая его запах. Я больше не могу сдерживаться, я рыдаю ему в шею. Я кричу и рыдаю, пока мое горло не обжигает. Слезы пропитывают его кожу и оставляют свежие следы на моем лице.

Я отстраняюсь и смотрю в его слезящиеся глаза.

– Пожалуйста, не бойся меня.

– Я никогда не смогу тебя бояться.

– Я бы никогда не поступила с тобой так. – Я пытаюсь повернуться к Аллиарду, но Финниан крепко держит меня за плечи. – Пожалуйста, ты должен знать, что я бы никогда не поступила с тобой так. Аллиард не любил меня, он… он…

Финниан вытирает мне слезы, обхватив мое лицо.

– Я знаю. Ты любишь меня, а я люблю тебя. Ты не монстр, Элли.

Финниан, единственная любовь, которую я когда-либо знала за пределами Аллиарда, но я всегда знала, что различия в том, как они относились ко мне, были такими же ясными, как день и ночь. Аллиард говорил мне, что заботится обо мне, но Финниану никогда не приходилось этого делать, я просто знала это. Кровь течет от моих пальцев к локтям, и кажется, что я надела алые перчатки. Я поворачиваю руки, ощупывая их, прежде чем позволить взгляду пройтись по моему запятнанному платью. Интересно, принадлежит ли какая-то кровь Аллиарду? Она скапливается вокруг меня, просачивается в мою душу, окрашивая ее больше, чем она окрашена сейчас. Мое дыхание учащается, и это заставляет боль в ребрах обостряться.

Я наклоняю голову, обхватив тело, изо всех сил стараясь дышать через него. Кейден оказывается передо мной в одно мгновение, и я слишком измотана, чтобы снова его оттолкнуть.

– Твои ребра были задеты?

Я киваю. Мы все так или иначе покалечены. Левый глаз Финниана опух и закрыт, а его дублет все еще в пятнах от предыдущих ран. У Саскии порез на икре. Райдер хватается за бок, пока она поддерживает его вес, и ему срочно нужен целитель.

– Мне нужно зашить Райдера, – говорю я.

– Придворный целитель придет в покои, – говорит Кейден, убирая волосы с моего лица.

Я пытаюсь заговорить, но сжимаю губы и зажмуриваю глаза, когда накатывает новая волна боли.

– Кейден…

– Я знаю, любимая. Я держу тебя. – Он поднимает меня на руки, стараясь не задеть мои синяки, и выносит из окровавленного банкетного зала.

* * *

Саския проводит щеткой и пальцами по моим волосам, заплетая мокрые пряди в косы по моей спине. Мне никогда раньше никто не расчесывал волосы, и я не представляла, насколько это расслабляющее. Я закрываю глаза, желая остаться в покое.

Чай, который прислал Кейден, остыл, и я удивлена, что он ждал так долго, прежде чем появиться. Он отмыт от крови, но выглядит одновременно безумным и измученным, когда прислоняется к дверному косяку. Я смотрю на него и молчу, пока Саския завязывает лавандовый бант вокруг низа моей косы, чтобы он подходил к моей ночной рубашке.

– Дай мне знать, если захочешь, чтобы я вернулась, – говорит Саския, вставая с дивана, ее халат развевается за ней, когда она проходит мимо Кейдена, оглядываясь на него с грустью.

Я опускаю глаза на колени, но это не имеет значения, когда через несколько секунд он встает передо мной на колени.

– Эл, пожалуйста, посмотри на меня.

Мне больно смотреть на него, чувствовать то, что я чувствую, когда мне хочется лишь пылать от гнева. Теряться в этом сбивающем с толку чувстве горя, жаждать его объятий, но не знать, стоит ли.

– У королевских особ довольно часто бывают браки по расчету.

Он кладет руки мне на бедра.

– Я никогда не планировал прибегать к этому пункту, никогда.

– Но ты это сделал. – Я отталкиваюсь от дивана, обхожу его и направляюсь к огню. Нога болезненно пульсирует, но я стою на своем. – И ты хорошо сыграл.

– Я с радостью стану злодеем ради тебя, если это обеспечит твою безопасность. Я буду смотреть, как это королевство сгорит дотла, если это поможет тебе выжить. Я никогда не хотел быть королем, поэтому я никогда не говорил тебе об этом. – Он шагает ко мне, останавливаясь в нескольких дюймах, но все же слишком далеко. – Ты застряла в моей голове с той ночи, когда мы встретились, даже до этого, но я знал, что для меня нет пути назад, как только я встретил тебя.

Отвращение к себе восхищает меня, когда беспомощные слезы застилают мои глаза.

– Когда ты узнал об этом пункте?

– В ночь бала альянса, – говорит он, сжимая кулаки по бокам, чтобы не протянуть мне руку. – Галакин обратился к тебе с предложением о браке, пока мы сидели за столом, и я почувствовал, что не могу дышать.

– Ты обманывал меня неделями!

– Я хотел предложить тебе кое-что после того, как мы проведём время вместе, если ты захочешь чего-то большего, чем просто командира, но я не буду лгать или извиняться. Я не герой. Я такой, какой есть, Элоин, и я твой. Весь я, каждая моя тёмная часть. Пока луна не упадёт в море, а все звёзды не погаснут.

Я качаю головой, но он делает шаг вперед и обхватывает мои щеки руками.

– Я всегда был твоим, даже если ты не была моей. Нет никаких условий для власти, которую ты имеешь надо мной. Даже если ты презираешь меня, я всегда буду твоим.

Я сжимаю его рубашку в кулак, но не притягиваю его ближе.

– Ты говоришь все, что я хочу услышать, но я не знаю, как этому доверять. – Я могу злиться на него, но я не могу вырезать его из того места, где он засел в моем сердце. – Ты говоришь, что никогда не хотел быть королем, но теперь ты король одного из самых могущественных королевств в Раварине. Ты жаждешь власти, и я видела, на что ты готов пойти, чтобы ее получить. Этот пункт, игра, и ты сделал меня своей пешкой.

– Я жажду тебя. Ты моя королева, всегда была ею, даже когда это было предательством, – говорит он, проводя большими пальцами по моим щекам, прежде чем наклониться и поцеловать меня в лоб. Когда он отстраняется, его глаза умоляют меня поверить ему. – Они не хотели видеть нас в своем мире, поэтому я создал новый.

Я смотрю на него, и все известные мне слова исчезают из моего разума, как будто их никогда и не было. Мой разум – лабиринт, в котором даже я не всегда знаю, как ориентироваться. Меня предавали и бросали так много раз, что противоядия превращаются в яд, честные слова становятся пронизанными скрытыми мотивами.

– Ты не предал меня, но ложь умолчания все еще грех.

– Пожалуйста, любимая.

– Мне нужно время.

– Я дам тебе все, что тебе нужно, – говорит он, пытаясь ободряюще улыбнуться, но я никогда не видела его таким подавленным. – И я проведу остаток своей жизни, доказывая, что сделал это не ради короны.

– Я не из тех женщин, которых легко убедить.

– Я человек, который любит вызовы.

Слеза течет по моей щеке, и я ненавижу себя за это.

– Возможно, мой разум в конце концов превзойдет тебя. Я не знаю, как перестать думать. Я не знаю, как доверять словам. Моя жизнь изменилась в одно мгновение, когда я была ребенком, и я старалась избегать подобной ситуации.

– Я развею все твои сомнения. Тебе просто нужно мне сказать.

Я качаю головой, из моих глаз текут новые слезы. Я не знала много доброты в своей жизни, и всякий раз, когда я становилась эмоциональной в прошлом, это встречалось гневом за то, что я чувствовала вещи, которые были неудобны для других, но Кейден настолько нежен, что я не знаю, как это воспринимать. Я как будто жду, затаив дыхание, когда он набросится на меня, чтобы я могла увидеть, кто он на самом деле, но этого так и не происходит.

События сегодняшнего вечера давят на меня, словно камни, привязанные к моим лодыжкам, тянущие меня на дно моря. Я борюсь, чтобы вернуться на поверхность, но это бесполезно. Я отступаю от него, заставляя себя чувствовать себя еще хуже, но я отказываюсь рассыпаться в его объятиях. Я чувствую, что он вбил клин в мое сердце, но он также единственный, кто может его вытащить.

Мне нужно, чтобы он понял, что это не то, что я буду заметать под ковер, потому что его руки заставляют меня чувствовать себя целой. Я бы предпочла быть сломленной и уважаемой, чем любимой и обманутой. Мне нужно побыть наедине со своими мыслями, даже если они будут меня мучить, но одно я знаю наверняка: я хочу, чтобы мир знал, что если они выступят против нас, они разжигают свои собственные костры или роют свои собственные могилы. Мы захватили Варавет, и неизбежно, что другие правители Раварина почувствуют угрозу.

– Мне нужно, чтобы ты передал сообщение жрице огня, – говорю я. – Наши короны и помолвка залиты кровью, и война будет, но мои драконы будут с нами. Это все, что я хочу от тебя сегодня вечером.

Он скользит рукой по моей косе, и я заставляю себя не сломаться, глядя на него.

– Правление короля демонов и королевы драконов.

ГЛАВА 50

Солнце садится за горы, когда Кейден ведёт меня к берегу озера, проходя между расступившейся толпой, состоящей из преклонивших колено дворян и солдат, которые были более чем счастливы, заявить о своей верности нам. Хотя я верю, что они всегда считали Кейдена королем. Медленно бьет военный барабан, посылая рябь по воде. Эагор становится на колени, и два костра по краям его сжигают каждое знамя и гобелен с Дастерианским символом. Дым танцует сквозь крылья дракона, когда они парят над ним.

Его правление закончилось, но мое только началось.

– Эагор Дастериан, – начинает Кейден. – Ты приговариваешься к смерти по приказу короля и королевы Варавета. Те, кто не может удержать власть, не имеют права прятаться за фасадом силы.

Эагор плюет, но недостаточно далеко, чтобы до нас долететь. На его одежде нет крови от пира, явный знак, что он никогда не сражался за свой народ.

– Убийца короля и шлюха.

Его слова не смущают меня, когда он стоит на коленях во власти короны, которую когда-то носил. Я убила дядю и получила королевство, сжечь марионеточного короля – простая задача. Базилиус пикирует, лавандовые чешуйки блестят на солнце.

– Сожги его, – шепчу я, и пламя льется вниз, словно дождь, а крики Эагора эхом разносятся по небу. Его тело бьётся в воде, ища средство от мучительной боли, но Базилиус извергает пламя до тех пор, пока Эагор не замолкает.

– Да здравствуют король Кейден и королева Элоин, – объявляет Райдер. – Завоеватели Варавета!

Толпа вторит заявлению, когда Кейден и я подставляем спины огню, рисуя безжалостную картину, соответствующую тьме внутри. Его обсидиановая корона сидит на голове, чтобы соответствовать черному дублету, прошитому алым, и соответствующему плащу. Мое платье, зеркало, пламя вышито в плаще, пришитом к лямкам и юбкам, которые струятся вокруг меня, а золотая драконья корона укрепляет меня как королеву, которой я всегда должна была быть.

Я хочу быть одновременно светлой и темной, нежной и безжалостной, мягкой и свирепой. Я одновременно палач и целитель. Я выжимаю мечты из отчаяния и надежду из безнадежности.

Связь тянет мою грудь, и я обращаю взгляд к небу, но мои драконы приземляются на мелководье позади меня, глядя на меня в поисках поддержки. Золотой свет мерцает из моих ладоней и ползет вверх по моим рукам длинными закрученными струями. Он излучается в воздух вокруг меня, как крошечные снежинки.

Кейден поворачивается ко мне, на его лице смесь благоговения и замешательства.

– Свет образовал корону. Ты это делаешь?

– Нет. – Золотые струйки продолжают вылетать из моих ладоней, обвиваться вокруг моего туловища и усеивать поверхность озера, пока оно не начинает сверкать, как драгоценный камень.

– Ты послала за мной, Дочь Пламени. Я здесь, чтобы разжечь угли, что живут внутри тебя, – шепчет голос на ветру, как и несколько месяцев назад.

– Жрица здесь, – шепчу я. – Она зовет меня.

Я замечаю фигуру в красном капюшоне, которую Брэкстон ведет по траве, прежде чем Кейден успевает ответить, и мы приказываем толпе разойтись, пока не останутся только Финниан, Саския и Райдер.

– Ты никогда не боялась пламени, Королева Огня, но другие будут бояться твоего.

Она откидывает плащ, открывая каштановые кудри, и становится на колени у моих ног, кланяясь, чтобы прижать мою руку к своему лбу.

– Для меня большая честь, что вы послали за мной, Ваше Величество. Я иду туда, куда повелевает пламя, и все ветры несут пламя ближе к вам.

– Мне сказали, что жрицы обладают способностью проводить церемонии укрепления связи, – отвечаю я, жестом предлагая ей встать.

– Я знаю, миледи, но ваша связь не от мира сего. Она выходит за рамки обыденности. – Ее взгляд метнулся влево от меня, наблюдая, как пряди обвиваются вокруг запястья Кейдена и пробегают по его взъерошенным волнам, привязывая его ко мне. – Как любопытно.

– Что ты имеешь в виду?

Она качает головой, оставляя мой вопрос без ответа, хотя, похоже, у нее нет ответа.

– Я сделаю все возможное, чтобы подключиться к связи и исправить то, что украло время, но мне нужно собрать кое-какие припасы для заклинания, если кто-то может показать мне кухню.

Брэкстон делает шаг вперед, чтобы предложить руку, и жрица благодарит его, сжимая в кулаке свои одежды и исчезая в замке. Огоньки продолжают течь и цепляются за рога и крылья каждого дракона. Я погружаюсь в песок рядом с остальными, с удовольствием слушая их болтовню, пока жду возвращения жрицы.

Поверь мне, я разрушу связь. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе вред.

Когда она возвращается, Финниан сжимает мою руку, прежде чем я следую за жрицей дальше по озеру и сажусь напротив нее в ледяной воде, которая кусает мою кожу. Она наполняет большую миску и ставит ее между нами.

– Чтобы сдержать заклинание, – говорит она, опуская руку в сумку и бросая туда ингредиенты. – Соль для защиты. Чеснок, чтобы отразить темную магию. Базилик, чтобы развеять зло. Вода, чтобы уравновесить тебя. Это твоя противоположность, и все же ты всегда будешь чувствовать тягу к ней именно по этой причине. Она держит тебя на земле.

Она опускает свою смуглую руку в миску, чтобы перемешать ее пальцами, и проводит линию по моему лбу.

– Спасибо, что помогаешь мне, – говорю я.

– Ты моя королева, – отвечает она. – Это честь.

– Но я думала, что культы приносят клятву верности только богам.

– Твоя душа выкована в пламени и благословлена богами. Ты единственный человек, который может разделить связь с этими драконами. Огонь богов обитает в тебе.

Я улыбаюсь, не отрицая ее слов, учитывая, что она была только полезной, но я никогда не была верующей. Огонь богов не живет во мне, мое собственное пламя там. Оно не было дано мне по прихоти. Я не преклоняюсь ни перед чем, кроме своей короны, и не преклоняюсь ни перед каким богом.

– Мне нужно пять капель крови, – говорит она. – Порежь ладонь и дай им по одной капле капнуть в воду.

Я вынимаю из ножен свой драконий кинжал и делаю, как она говорит, сжимая руку над чашей. Первая капля падает, паутиной прокладывая себе путь по воде, пока цвета меняются на зеленый и черный.

Сорин, шепчет ветер. Он поднимается с берега и устремляется в небеса, а зеленые и черные блестящие нити вырываются из чаши, словно неукротимые корни.

Вторая капля падает и становится более ярким оттенком красного, розового и золотого. Венатрикс присоединяется к Сорину, и ее пряди смешиваются с его. Моя связь побуждает меня продолжать. Лавандовый идет следующим, а Базилиус присоединяется к остальным. Затем небесно-голубой и желтый, за которыми следуют серебристый и белый. Пряди мерцают и сплетаются вместе, как коса, и резкий, громовой треск разносится эхом по воздуху, когда цвет взрывается вокруг меня. Клочья всех цветов проносятся через озеро и высоко в воздух, как падающие звезды.

Драконы кувыркаются и кружатся сквозь них, как свежий снегопад, ревя от счастья и надежды. Связь радостно гудит в моей груди, становясь полнотой, которую я никогда не чувствовала и не знаю, как я жила без нее. Я плыву по воде и смотрю на своих драконов. Наблюдать, обыденная задача, но она становится необычной, когда ты наблюдаешь за тем, кого любишь. Как бы я ни жаждала успокаивающего, насыщенного ощущения, которое охватило бы меня, этого не происходит. Беспокойство трепещет в моем животе, как будто внутри меня летает шестой дракон.

Драконы парят в идеальном круге и издают синхронный рев, прежде чем выстрелить пламенем в центр, сталкивая их над моей головой. Я чувствую их огонь в своей душе. Я так много раз задавалась вопросом, где я должна был быть. Я всегда размышляю о своем следующем шаге и смотрю в будущее. Но прямо сейчас я знаю, что все, что произошло после того, как я покинула Имират, произошло для того, чтобы я могла быть здесь.

Но мне кажется, что это не совсем правильно.

Я жажду большего.

– Что-то не так, – говорю я.

Жрица отрывает свои широко раскрытые глаза от неба и вытирает их, тратя несколько минут на то, чтобы собраться с мыслями, прежде чем заговорить.

– Я сделала все, что могла, моя госпожа, но драконы могут взывать к вам через связь. Доверьтесь ей. Дракон и всадник, это одно целое, переплетенные нерушимым, непоколебимым образом. Это доверие, как никакое другое. Фундамент, прочнее земли, на которой мы стоим.

– Наездник на драконе, – бормочу я, возвращаясь к берегу, не отрывая глаз от своих драконов.

Они начинают летать перед водопадом рядом с замком, который ниспадает со скалистого утеса в реку, усеянную острыми камнями. Венатрикс смотрит на меня сверху вниз, и это похоже на то, как будто она тянет меня, побуждая меня сделать прыжок. Я вижу свое отражение в ее красных глазах. Две потерянные души, связанные вместе. Мир отдаляется от меня, когда я делаю следующий шаг вперед, и я игнорирую протесты Кейдена, Финниана, Саскии и Райдера, которых я оставляю позади.