Текст книги "Бойся пламени (ЛП)"

Автор книги: Оливия Роуз Дарлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Мои глаза прикованы к отверстию, но Кейден так и не появляется. Бесчисленные солдаты входят и выходят, но это никогда он. Я бросаю окровавленную тряпку на стол, как только мои руки становятся чистыми, и все причины, по которым он никогда не войдет в эту палатку, терзают меня.

– Где ты?

– Кто этот счастливчик, привлекший твое внимание?

Я поворачиваюсь на голос, и меня пронзает облегчение. Волнистые волосы Кейдена примяты, и он весь в смеси крови и грязи. Даже после битвы он все еще достаточно красив, чтобы пленить меня. Он отталкивается от койки, к которой прислонился, и подходит ближе, заключая меня в свои объятия.

Я хватаюсь за койку позади себя и думаю, как долго он за мной наблюдал.

– Ты его не знаешь.

– Нет? – Он одаривает меня садистской улыбкой, ямочками и всем остальным. – Я бы с удовольствием представился.

– Была ли атака успешной? – спрашиваю я, сжимая губы, чтобы скрыть улыбку. Если он замечает, что люди наблюдают, он не обращает на них внимания. Я знаю, что нам следует быть осторожными, несмотря на подписание договора, но я никогда не была поклонницей правил, и нарушить их вместе с ним так чертовски заманчиво.

Он кивает.

– Мы уедем через несколько часов.

Моя улыбка расплывается. Опасность, это запоздалая мысль, потому что я снова увижу своих драконов.

– Сядь на кушетку, я перевяжу тебе плечо, прежде чем мы уйдем. – Я обрываю его, когда он открывает рот, чтобы возразить. – Сейчас не время быть гордым. Снимай рубашку и садись.

– Я не гордый, – ворчит он, вынимая меч из-за спины и обнажая свой торс, усеянный любовными укусами, которые он с удовольствием демонстрирует. – Я все еще дышу, и мной командует кто-то вдвое меньше меня, жизнь никогда не была лучше.

ГЛАВА 35

Мы принимаем душ, собираемся и готовимся к следующим нескольким часам. Изучаем детали замка, запоминаем наш маршрут и места встречи на случай, если мы разойдёмся. Комок в горле растет каждый раз, когда Кейден достает свои карманные часы, золотая цепочка, болтающаяся на его ноге, насмехается надо мной.

Воздух кажется разреженным, как бы глубоко я ни дышала, и я занимаюсь тем, что закрепляю ремни на фиолетово-коричневом комплекте кожаных изделий, которые я носила, проникая в Каллистар. Меч закреплен на моей спине и талии, а ножи висят на моем толстом поясе-корсете и выстраиваются по моим ногам.

– Тебе стоит что-нибудь съесть, – говорит Кейден, пока я размешиваю сладкий сироп в налитом мной кофе. Моим нервам не нужна дополнительная встряска, но я поблагодарю себя, когда буду бежать к пещерам.

Я поворачиваюсь туда, где он точит свои мечи на диване, одетый в тот же черный кожаный костюм, который был на нем, когда мы впервые встретились.

– Я бы предпочла не бегать с полным желудком.

– Сможешь ли ты улететь домой, когда освободишь драконов? – спрашивает Райдер.

Я вздрагиваю, не желая этого.

– Они, возможно, пока не доверяют мне достаточно для этого.

– Это не обязательно доверие, – говорит Саския. – Я нашла этот древний текст о связи между всадником и его драконом. Предположительно, такая связь никогда не может быть разорвана, только притупляется со временем, но вы всегда найдете способ вернуться к ней. Связь… необратима. Есть способы помочь вам обновить ее, но вы не сможете сделать это, пока не покинете вражескую территорию.

Я тихо киваю в ответ, чувствуя, как сердце быстро бьётся в груди. У меня были видения драконов, но теперь, когда предстояло столкнуться с ними лицом к лицу, страх и волнение переплетались в душе. Как они отреагируют на меня, когда увидят свою тень в реальности? Будут ли они полны облегчения, сверкнув искрами воодушевления, или обратят свои свирепые взгляды в гнев? Эта мысль не покидает меня, заставляя задуматься о том, что ждёт впереди. Пророчество предсказывало историю девушки и пяти драконов, связь которую не могли разорвать ни время, ни расстояние, но связи всегда можно разорвать, а пророчества не всегда правдивы.

Я провожу по своему горлу, вспоминая, как я кричала, пока оно не стало кровоточить, и билась об Аллиарда, умоляя его вернуть меня к ним. Интересно, почувствовали ли они это. Интересно, каково им было ощущать нашу притупившуюся связь и не знать, где я.

Я была принцессой Имират, но теперь я ее руины. Я освобожу своих драконов и сожгу дотла правление Гаррика за всю причиненную им боль. Но в глубине души я знаю, что отпущу своих драконов, если они не захотят быть со мной. Возможно, они вернутся со временем, но я не освобожу их из одной тюрьмы только для того, чтобы загнать в другую. Я люблю их достаточно, чтобы желать им свободы и отпустить, если придется.

Кейден снова смотрит на часы.

– Пора.

Кивая, я завязываю коричневый плащ вокруг шеи и перекидываю сумку через плечо. Напряжение в палатке почти удушающее. Мы все знаем об опасностях этой миссии, но я не сосредотачиваюсь на падении, я сосредотачиваюсь на возможности полета.

– Я поеду с тобой на границу и заберу лошадей обратно, – говорит Райдер, но Финниан и Саския тоже встают, и на их лицах отражается беспомощность. Я бы чувствовала то же самое, если бы сама была на их месте.

Пятеро из нас едут к поросли деревьев рядом с лагерем. Они такие густые, что сквозь ветви едва ли просачивается лунный свет. Мы молчим, ведя лошадей через журчащие ручьи, поваленные деревья и огромные корни, выглядывающие из земли, словно паучьи лапки.

Кейден поднимает руку, давая нам знак остановиться. В лесу жутко тихо, поэтому легко услышать прерывистое дыхание Финниана, когда он останавливается рядом со мной рядом со мной. Он обнимает меня в тот момент, когда мои ботинки касаются земли, и я вдыхаю его запах. Финниан выглядит как осень, но пахнет как лето. Быть окутанной объятиями человека, который стал моей семьей, когда я чувствовала себя совсем одинокой, одно из моих любимых ощущений.

– Ты ведь не забыла принять тоник в этом месяце, да? Ты склонна забывать заботиться о себе, когда перегружена. Ты не сможешь выпить тот чай, который помогает от судорог, пока ты в Имирате, а руки иногда трясутся от боли, так что ты не сможешь прицелиться.

– Я приняла тоник, – мягко говорю я, чтобы успокоить его бормотание. – Я вернусь раньше, чем ты успеешь оглянуться.

– Завтра, идеальный вариант. – Я отстраняюсь от него, чтобы вытереть слезы с его веснушчатых щек, но он, должно быть, замечает ожидание на моем лице, потому что его руки опускаются, и он спрашивает: – Что случилось?

– Ты мой брат во всех отношениях, которые имеют значение. – Мои глаза уже начали гореть. – В верхнем ящике есть письмо…

– Нет.

– Это просто мера предосторожности.

– Элоин, нет. – Он проводит руками по волосам, словно готов закричать. – Я не могу думать о том, что могу потерять тебя.

– Я вернусь к тебе. Я всегда возвращаюсь. Но мне нужно быть уверенной, что ты в безопасности, на случай если что-то пойдет не так. – Я говорю спокойно, стараясь утешить первого человека, который когда-либо заставил меня смеяться. Первого, кто показал мне, что значит по-настоящему жить. Нам никогда не нужны были узы крови, чтобы считать себя братом и сестрой, и я знаю, что ту связь, которую мы создали, я унесу с собой в загробную жизнь или в следующую, когда придёт время.

– Я люблю тебя, Элли. – Он прижимается губами к моему лбу. – Так сильно. Не заставляй меня узнать, что значит жить без тебя.

– Тебе не придется. – Он научился жить без семьи один раз, и я не позволю ему пройти через это снова. Я сделаю все, что потребуется, чтобы вернуться к нему.

Саския прижимается к Кейдену, и я знаю, что он изо всех сил старается ее утешить, но неловкий способ, которым он гладит ее по голове, снимает напряжение в нашей группе. Она не отстраняется, пока не слышит, как мы приближаемся, и бросается ко мне, крепко обхватывая руками мою шею.

– Увидимся, когда ты вернешься домой. Я не потерплю другого исхода.

Я крепко ее обнимаю.

– Начинай планировать, где мы купим зимний гардероб.

В ответ она тихонько смеется.

– Увидимся, Атарах, – говорит Райдер, когда я отпускаю Саскию. – Не дай ему там умереть.

– Ее сумасшедшие ножи, вероятно, убьют меня раньше, чем это сделает Имират, – говорит Кейден, снова взглянув на часы. – Тебе следует вернуться.

Райдер выглядит так, будто хочет поспорить, но кивает. Он и Кейден пожимают руки и хлопают друг друга по плечам.

– Скоро увидимся, брат.

Мы окутаны жуткой тишиной, когда они уходят. Мой плащ развевается вокруг моих лодыжек, словно природа пытается убедить нас держаться подальше от Имирата. У нас еще есть несколько часов до восхода солнца, но к тому времени, как оно взойдет, нам нужно пройти мимо их границы и достаточно глубоко проникнуть в Имират.

– Здесь только ты и я, ангел, – говорит он.

– Я все еще пытаюсь понять, к лучшему это или к худшему.

– Дайте мне знать, как только найдешь ответ.

Ему не нужно спрашивать меня, готова ли я, перед началом нашего путешествия, мы оба были готовы в течение многих лет. Мы крадемся по лесу, как Лорд и Леди Смерти и Мести, выслеживающие, какие души они хотели бы забрать следующими. Моя связь приятно гудит в моей груди, как только мы пробираемся на приличную территорию врага, и я ласкаю ее в своем сознании, пытаясь послать утешение по прочным нитям.

Мы замечаем солдат Имирата, приближающихся к нам, и держимся в тени, ожидая, пока они пройдут. Я всегда буду любить ночь, не только за луну и звезды, но и за комфорт и безопасность, которые всегда обеспечивала темнота. Они совершенно не замечают нашего присутствия, когда проходят мимо, их мечи заткнуты за пояс.

Свет факелов просачивается сквозь деревья, как солнечный свет сквозь витражи, когда мы приближаемся к их лагерю. Мы погружаемся глубже в лес, но этого недостаточно. Солдаты повсюду.

– Оставайся здесь, – шепчет Кейден.

Я обхватываю его запястье, прежде чем он успевает покинуть укрытие скалистого холма.

– Ты совсем спятил?

– Зависит от того, кого ты спросишь, – отвечает он, снова посмотрев на часы. – У нас мало времени. Я вернусь до того, как ты успеешь соскучиться по мне, дорогая.

После этого он исчезает. Я даже не слышу его шагов. Он словно растворился в ночи, став всего лишь тенью. Слава богам, мне никогда не приходилось сталкиваться с ним как с убийцей. Секунды превращаются в минуты, а его все еще нет, когда я поднимаюсь на вершину холма и выглядываю из-за него. Где-то вдалеке идет спор, и я не могу сказать, простая это стычка или настоящая драка, но я не собираюсь оставаться здесь, размышляя.

Аллиард отнял меня у моих драконов, а Имират разлучил нас, я не позволю Имирату сделать то же самое с Кейденом и мной. Я лучше брошусь в опасность с ним, чем буду в безопасности без него. Он мой союзник, и мы вместе до конца.

Моё беспокойство зашкаливает, и каждый вдох даётся мне с трудом. Страх перед Имиратом парализует, но я не позволяю ему влиять на плавность своих движений. Я прячусь среди деревьев, перебираясь от ствола к стволу, пока патрули ещё не заметили меня.

Рука обхватывает мою талию в прыжке, а ладонь закрывает мне рот. Я бью человека локтем в живот и переворачиваю нож в руке, целясь ему в голову, но рука вокруг моей талии движется к моему запястью.

– Опять ножи, Эл. Ты же знаешь, я их обожаю, но сейчас не самое подходящее время. – Кейден перекидывает меня через плечо и несет за расколотый надвое валун.

– Я могла убить тебя! – тихо огрызаюсь я, когда он ставит меня на ноги.

– Какой чудесный способ умереть. – Он прижимается спиной к камню и притягивает меня к себе.

– Что… – Он поворачивает мою голову к своей груди, чтобы закрыть мне уши и рот, заглушая мой крик, когда серия взрывов сотрясает землю. Мы достаточно далеко, чтобы грязь и пламя нас не достигло, но все солдаты в непосредственной близости устремляются к месту происшествия, не зная, что истинный источник прижат ко мне.

– Как гончие, слетающиеся на свежее мясо, – говорит он.

Мы выбегаем из нашего укрытия, скатываясь с холма, на который я поднялась, чтобы найти его, и бежим к скале с неглубоким ручьем внизу. Солдаты продолжают выкрикивать приказы потушить пламя, пока мы скрываемся из виду, плескаясь в грязевом берегу, когда приземляемся. Мы проталкиваемся, попадая на твердую лесную почву, и бежим между искривленными деревьями с такими высокими корнями, что мы иногда проходим под ними, как арки, и кустами, усеянными рубиново-красными ягодами. Кристальные ручьи текут по всей местности, окутанные туманом, словно одеялом.

Солнце прогоняет ночь, и мы не разговариваем, продвигаясь вперед, время от времени останавливаясь и прячась, когда патруль проезжает мимо. Я держусь за знание того, что каждый шаг, который я делаю в Имирате, это еще один шаг к моим драконам. Они удерживают меня на плаву. Я хочу жить такой жизнью, которая заставляет меня тосковать по следующему утру и маленьким моментам.

Я чувствую, как тяжесть спадает с моих плеч, когда мы добираемся до пещер. Два водопада низвергаются вниз по покрытым мхом скалам, а лед обрамляет бассейн под ними, словно портрет, нарисованный безупречной рукой природы. Мы выпиваем до последней капли наши фляги и наполняем их в водопадах, прежде чем осторожно подняться в пещеры за ними. Светло-фиолетовые звездочки окаймляют вход.

Я бросаю сумку на землю и быстро следую за ней, благодарная за мох, который здесь, чтобы обеспечить комфорт, пока мы отдыхаем. Кейден занимает место напротив меня, копируя мою позу и прислоняясь спиной к стене.

– Ты заложил эту взрывчатку во время боя? – спрашиваю я.

Он кивает.

– Мне нужно было быть рядом на случай, если таймер не сработает.

– Умно.

– Я проигнорирую твое удивление и решу воспринять твое заявление как комплимент, – говорит он, прежде чем откусить яблоко. – Съешь что-нибудь. Ты не ела перед тем, как мы ушли, и я бы предпочел не нести тебя всю дорогу до замка. Можно заработать несколько ненужных взглядов.

Я закатываю глаза, роясь в сумке в поисках сыра. Иногда я забываю, как много он уделяет мне внимания, как будто я лишаю его всего, когда лишаю себя еды. Мы едим, молча, слушая водопады и принимая кратковременный покой. Кейден встает на ноги, когда мы заканчиваем, развязывает свой плащ и кладет его на землю.

– Что ты делаешь?

Кейден выжидающе смотрит на меня.

– Ты замерзаешь, а мы не можем развести огонь.

– Я буду в порядке. – Прошлая ночь была другой, говорю я себе. Это был друг, помогающий другу. Но я знаю, что друзья не смотрят друг на друга так, как он смотрит на меня. Когда его взгляд устремлен на меня, он словно жаждет моего присутствия.

– Ты бы предпочла, чтобы было хорошо или удобно? – Он садится поверх плаща и похлопывает по месту рядом с собой, и его тепло соблазнительно. Пещеры прекрасны, но сырость убивает меня. Я развязываю плащ и подползаю к нему, не встречаясь с ним взглядом, пока он подкладывает руку под голову и укутывает нас в мой плащ. Я прижимаюсь своим холодным лицом к его шее, пока руки Кейдена скользят по моей спине и волосам, прежде чем поднести одну из моих рук к его рту, чтобы согреть, и целует мои костяшки пальцев, когда заканчивает.

– Я всегда любил звук воды, – говорит он. – Он успокаивает, но при этом обладает силой. Это как слушать звук жизни после того, как тебя окружает бесконечная смерть.

– Поэтому у тебя дома есть пруд?

– Это одно из немногих мест, где мой разум успокаивается.

Мои глаза закрываются, когда его тепло, запах и прикосновения успокаивают меня.

– Где еще это происходит?

Он усмехается, его рука чуть крепче обнимает меня.

– Может быть, однажды я расскажу тебе, ангел.

– Разбуди меня через несколько часов, чтобы я могла понести вторую вахту, – сонно бормочу я.

Я никогда не думала, что смогу спать в Имирате, учитывая, что это место, где рождались мои самые темные кошмары. Но здесь, в объятиях Кейдена, я могу представить, что я где-то далеко отсюда. С каждым нежным поглаживанием по моему позвоночнику он переносит меня так, как никакой амулет никогда не мог бы. Я не чувствую, что нахожусь в Имирате, все, что меня окружает, это Кейден.

ГЛАВА 36

Кто-то дёргает меня за руку, попытавшись разбудить, но я отбиваюсь, пытаясь прижаться к пьянящему теплу, которое заставляет меня мечтать о лесах, реках и лунном свете, окутывающем пышный сад. Но смешок, это то, что заставляет мои глаза широко раскрыться, потому что Кейден нависает надо мной с пальцем, прижатым к дерзкой ухмылке на его губах.

У меня нет времени смущаться, потому что именно тогда я слышу:

Треск.

Треск, треск, треск.

Кейден помогает мне подняться и вытаскивает свой меч, пока я достаю два ножа из кобуры, прячась в глубине пещеры. Мы никак не можем уйти незамеченными.

– Я брошу в них нож, если подойдут слишком близко – говорю я.

Он кивает.

– Похоже, их не больше четырех.

В воздухе раздается птичий свист, тон которого постепенно становится выше. Кейден замирает, становясь еще более внимательным. Он отталкивается от стены, когда свист повторяется.

– Райдер, – рычит он, направляясь к входу в пещеру, и повышает голос достаточно громко, чтобы приближающаяся группа могла его услышать. – Элоин, нам так повезло, что мы благословлены не одним, а тремя глупыми детьми.

Я бросаюсь к нему, вглядываясь вниз по склону скалы на три слишком знакомые фигуры, скрытые золотыми лучами солнца. Я бормочу череду проклятий, зная, что мне следовало принять больше мер предосторожности против неподчинения приказов Финниану. Кейден, должно быть, думает то же самое о Райдере и Саскии. Черт, мы бы последовали за ними, если бы роли поменялись, но это не значит, что я поддерживаю их чертово решение.

Трио обменивается тревожными взглядами и неуклюже говорит, когда они заканчивают свой подъем в пещеру, пытаясь убедить нас логикой, которая свелась к размахиванию конечностями и полуобдуманным предложениям. Райдер так сильно машет руками, что становится похожим на бродячего векстри, пытающегося взлететь.

Кейден говорит поверх них:

– Я рассажу вас, как заключённых, если вы не сможете составить ни одного разборчивого предложения.

Саския делает шаг вперед, расправляя плечи.

– Мы намеревались остаться в Варавете, как и обсуждалось, но я не могла не представить себе опасности этой миссии. Все возможные сценарии, в которые вы двое можете попасть.

– К тому времени, как Сас высказала свои опасения, я уже вооружился, – говорит Райдер.

– А ты? – спрашиваю я Финниана, чей взгляд все это время был прикован ко мне.

Он делает шаг вперед.

– Прочел твое письмо.

Я издала недоверчивый смешок, лишенный юмора.

– Я назвала тебя своим наследником, если умру на том самом месте, где ты стоишь!

– Ты бы пошла за мной, – вот все, что он отвечает.

– И ты бы следовал за нами, – говорит Райдер, пристально глядя на Кейдена. – Ты следовал за мной на заданиях, для которых ты меня готовил.

– Ты также охранял меня всякий раз, когда я выходила из нашего жилища, – добавляет Саския.

– Ты был богатым придурком, который прыгал, как лягушка, решившая стать убийцей, – говорит Кейден Райдеру. – И ты не хотела носить клинок, – говорит он Саскии.

– Не нужно, – стонет Райдер. – Принимай столько уколов, сколько хочешь, но ты чертовски хорошо знаешь, что никогда не позволишь мне ступить на вражескую территорию без тебя. Ты стоял рядом со мной, когда все было против нас, и мы пробились наружу.

Кейден проводит руками по волосам, зная, что у него нет аргументов на это. Все, что он ответит, будет лицемерием или ложью.

– Ты не можешь ожидать, что я буду любить тебя полжизни и буду, рада видеть тебя здесь, – говорю я Финниану.

Он снова делает шаг вперед, достаточно близко, чтобы сжать мои плечи.

– И ты не можешь ожидать, что я буду смотреть, как ты умираешь.

Никто из них не показывает ни капли сожаления о пересечении границы, что они, должно быть, сделали, пока солдаты продолжали разбираться с взрывом. Мы фактически оставили им след, по которому они могли следовать, как олени, убегающие от охоты. Я ненавижу, что мой гнев угасает, чем больше я слушаю, чем больше я замечаю отчаяние на их лицах и облегчение, что они нашли нас. Я не думаю, что любовь всегда заключается в том, чтобы позволить кому-то уйти, иногда это означает преследовать его до края земли, даже если путешествие опасно.

Странное чувство поселяется в моей груди, чувство принадлежности. Уютно устроившись в сырой пещере в единственном королевстве, где все хотят моей смерти, я никогда не чувствовала себя в большей безопасности. Я была бы рада сражаться рядом со всеми в этой пещере, но я не могу выбирать их битвы за них. Мы группа, созданная совпадающими целями, но я никогда не осознавала, насколько важным для меня стало то, с кем я достигаю этих целей.

Я вздыхаю, закрывая глаза.

– Чёрт возьми.

– Не смей сдаваться, – бормочет Кейден. – Ты пять дней пялилась на меня после того, как я пнул собаку в твоем сне.

– Это была милая собака. – Я подталкиваю его в бок, улыбаясь, а он смотрит на меня с недоверием.

Он запрокидывает голову и стонет.

– Я полагаю, все думают, что вы присоединились к нашей экскурсии по Варавету?

– Да, – отвечает Саския.

– Ну ладно, – Кейден щиплет себя за переносицу. – Хватит говорить о чувствах, у меня от них голова болит, и я слишком устал для этого дерьма. Райдер, тебе лучше бы взять с собой побольше еды, потому что ты съел всю мою последнюю миссию.

Финниан и Саския обнимают меня, пока Кейден и Райдер погружаются в препирательства. В пещере темнее, чем должно быть, и я немедленно отстраняюсь и бросаюсь к Кейдену.

– Ты так и не разбудил меня!

Он пожимает плечами.

– Во сне ты много болтаешь. Это было забавно.

– Я не разговариваю во сне.

– Ну… – Финниан замолкает, когда я бросаю на него сердитый взгляд.

– Ты произнесла мое имя довольно много раз, – добавляет Кейден.

Я скрещиваю руки на груди.

– Ты самый неприятный человек, которого я когда-либо встречала. Я, должно быть, мечтала о том дне, когда больше никогда тебя не увижу.

– И все же я все еще в твоих мыслях, дорогая.

Тьма вскоре встречает лес, как возлюбленный, возвращающийся домой после долгого дня, пока я несу вахту. Ее объятия нежны, но поглощают, и только крошечные лесные существа нарушают покой. Все мирно спят, кроме Кейдена, который просыпается каждые десять минут. Он так напряжён, что его разум восстаёт против уязвимости, которую обнажает сон.

Саския садится первой, и вскоре за ней следуют остальные. Должна заметить, не слишком изящно. Райдер запутывается в своем плаще, когда Финниан стонет, думая, что в пещеру проник медведь. Кейден заставил нас смеяться до боли в животе, пока он подражал Райдеру, который надулся, жуя хлеб, и сказал нам, что мы отправимся в ад.

Лунный свет окрасил лес в голубой цвет, дав нам достаточно света, чтобы ориентироваться. Мы продолжаем держаться подальше от главных дорог, пока можем, стараясь не производить слишком много шума. В конце концов, лес становится размытым. Я не думаю ни о чем, кроме как о том, чтобы удержаться на ногах. Сырость просачивается в воздух вокруг нас, когда мы приближаемся к реке Эмер. Это самая длинная река на континенте, она тянется от гор Сирен до моря Долент. Легенда гласит, что Богиня Душ жила в лесу Этрил до того, как боги покинули нас и послали смертных плакать своими слезами скорби в Эмер.

Каждый человек так или иначе сломлен, будь то любовь или жизнь, потому что мы чувствуем все. Мы не такие как боги. Как бы мы ни старались отстраниться от эмоций, они все равно держат нас в своих тисках. Вот почему река так широка, у каждой души есть что оплакивать.

Луна скользит прочь, и звезды исчезают, когда солнце прорезает трещины во тьме. Эмер становится громче, то, что было слабым гулом, теперь становится ревом потока. Я благодарна, когда Кейден поднимает руку, и я прижимаю руки к стволу, наклоняя голову, чтобы отдышаться.

– Впереди группа солдат. На седлах их лошадей изображены трезубец Атарах и корона, – шепчет он. – Семеро спят, а один стоит на страже.

– Слава богам, – фыркнула я, заслужив странные взгляды от Финниана, Саскии и Райдера. – Я не буду бежать всю дорогу.

– Ты собираешься убивать спящих людей, потому что тебе нужны их лошади? – медленно спрашивает Финниан.

– Не похоже, что они им понадобятся, – говорит Кейден.

– Вы двое… – Райдер замолкает. – Какой план?

Финниан накладывает стрелу на лук.

– Я убью того, кто на страже, прежде чем мы раскроем свою позицию.

– Оставайся подальше, чтобы иметь возможность пристрелить любого, если он попытается уехать, – говорит Кейден, обнажая меч и топор.

Мы смотрим сквозь кусты, пока Финниан молча пробирается через лес в поисках более высокой точки обзора и лучшего выстрела в сторожа. Стрела летит, пронзая шею человека, но горшки, в которые он падает, гремят достаточно громко, чтобы напугать спящую группу.

– Я не хотел, чтобы это произошло! – кричит Финниан, и я, смеясь, бросаюсь в бой.

Кейден бросает свой топор, сила которого отбрасывает солдата назад, когда он вонзается в его череп, и я достаю другого ножом, прежде чем они доберутся до нас. Саския остается позади, чтобы следить за битвой с Финнианом, находя возможности для стрельбы по солдатам, не подвергая нас опасности.

– Ложись, Райдер! – кричу я, бросая нож в кого-то, приближающегося к нему сзади, в то время как Финниан добивает солдата, бегущего к лошади.

Мы трое движемся как ветер, быстро справляясь с небольшой стычкой, как будто мы сражались вместе годами. Мы помогаем друг другу, когда можем, и доверяем друг другу, когда не можем. Мои руки испачканы в крови к тому времени, как я берусь за своего последнего солдата, разворачиваюсь вокруг его замаха и наношу удар в затылок. Он падает на землю, булькая кровью, и вскоре присоединяется к своему товарищу по патрулю в загробной жизни.

Я вставляю меч в ножны, когда Финниан и Саския присоединяются к нам, отправляя листья и камни падать вниз по склону. Кейден ставит сапог на грудь солдата и вытаскивает топор из его головы, а я начинаю собирать свои ножи.

– Я нашла кое-что! – восклицает Саския, держа в руках письмо, которое она нашла, роясь в карманах. – Мы можем использовать это, чтобы перебраться через Эмер.

– Как так? – спрашивает Финниан. – Мы не похожи на этот патруль.

– Это общий приказ вернуться в Зинамбру на бал-маскарад. Он никому не адресован, а значит, скорее всего, был отдан нескольким солдатам на границе.

В лесу позади нас раздается небольшая трещина, и мы замолкаем, снова хватаясь за оружие. Но это ничего. Наверное, небольшое животное ищет еду.

– Мы поговорим подробнее, когда приедем в город. Давайте просто сосредоточимся на том, как пересечь Эмер, – говорю я.

Лошади и доступ к мосту значительно сократят наше время в пути. Ни на одном из солдат нет доспехов Имират, все они одеты в повседневную кожу и туники, как и мы. Райдер собирает все деньги, которые удаётся найти, а затем мы садимся на лошадей, забирая с собой оставшихся троих. Нам необходимо довести их до места, где их будет легко обнаружить, и где мы сможем смыть с себя кровь. Мысль о том, чтобы оставить их, будет преследовать меня сильнее, чем само убийство спящих людей.

Мы проезжаем короткое расстояние до переправы, и моя тревога растет с каждой секундой. Поводья становятся скользкими от потных ладоней, когда лес проясняется, и изогнутый каменный мост нависает над рекой, усеянной покрытыми мхом камнями, которые создают миниатюрные водопады. Я бы восхищалась им, если бы мы не стояли в очереди, чтобы поговорить с двумя солдатами Имирата на страже, или если бы не двадцать человек, разбросанных по переправе, просачивающихся через экипажи и телеги. Кейден достает черную маску и надевает ее на уши.

Очередь разделяется, когда мы на полпути, и я еду рядом с Кейденом, который передает письмо солдату. Он быстро его читает, взгляды бегают между нами, но задерживаются на мне.

– Вы едете с границы?

– Да, – отвечает Кейден. Я заставляю себя сохранять улыбку приятной, невозмутимой, спокойной.

– Как зовут генерала, который дал вам это письмо?

– Генерал Дэвиан, – снова отвечает Кейден, избавляя меня от необходимости болтать как дуре об информации, которой я не знаю.

Раздраженный взгляд солдата падает на Кейдена.

– Кто ты такой, чтобы говорить за эту женщину?

– Ее муж, – отвечает он без колебаний. Мои руки напрягаются, а в животе порхают бабочки от одного этого проклятого слова, но я виню в этом ситуацию.

– Понятно. – Его подозрения продолжают расти. – Сними маску.

– Сэр, пожалуйста. Это действительно необходимо? – спрашиваю я, едва слышно, как Райдер тянется за своим мечом позади меня.

– У нас строгие приказы от короля. – Время замедляется, когда Кейден тянется к своей маске. Если Робик знал о его шраме, то наверняка и другие тоже.

– Он болен! У него лихорадка. – Я резко всхлипываю. – Я не солдат, а целитель. Я последовала за мужем на границу, чтобы быть рядом с ним, но его болезнь вышла за рамки моих возможностей. – Я вызываю слезы и неуверенный голос. – Мы должны увидеть целителя в Зинамбре, пока остальная часть нашей группы будет присутствовать на празднествах. Пожалуйста, сэр, я не хочу, чтобы боги забрали его у меня так скоро.

– Ты весь утыкан ножами.

– Просто мера предосторожности, чтобы отпугнуть воров на дороге. – Я слегка пнула Кейдена в голень, и он наклонился в сторону, издав стон, а затем закашлялся, заставив солдата отступить.

К самосохранению примешивается доля сочувствия.

– Маска останется на тебе до конца твоего путешествия. Желаю удачи.

Он пропускает нас, и я продолжаю плакать, пока Кейден задыхается, останавливаемся только когда мы на приличном расстоянии. Я смотрю на него краем глаза, когда он снимает маску и погружается в приступ смеха, который вскоре перенимают все.

– Ты маленькая змейка, – говорит Финниан, подъезжая ко мне.

– Очень трогательное выступление, – добавляет Райдер. – Меня тоже чуть не довели до слез.

ГЛАВА 37

После наступления темноты мы добираемся до столицы Имирата, города Зинамбра. Мы расположились на причале, пристроенном к гостинице, в которую Финниан зашел несколько минут назад. Город состоит из нескольких островов, между которыми выступают каналы. Вода толкает и тянет под темным, выветренным деревом, когда лодки с рыболовными сетями, свисающими с бортов, медленно проплывают мимо, уклоняясь от небольших кусков льда. Дым, задержавшийся вокруг труб, является насмешливым контрастом с дыханием, которое вырывается с моих губ.

Финниан заканчивает мои страдания, махая нам рукой в сторону входной двери, огненные кудри танцуют на ветру.

– Из-за бала почти везде полно народу, но у них есть комната на чердаке, которую мы можем занять.

– Если есть ванна и кровать, я буду счастлива, – отвечает Саския, входя в гостиницу, сделанную из того же выветренного серого дерева, что и причал.