Текст книги "Бойся пламени (ЛП)"

Автор книги: Оливия Роуз Дарлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Мы закрываемся внутри, и Саския бежит к окну, чтобы присматривать за Финнианом. Стили здесь соответствуют архитектуре королевства: декадентские и драматичные. В Варавете платья сделаны из материала, который струится вокруг вас, как будто вы всегда подхвачены весенним бризом, с длинными кружевными рукавами и изящной вышивкой. Имират: это юбки на юбках без разрезов, более высокие квадратные вырезы и сложные принты. Они красивы по-своему, но не для меня. Это то, что я чувствую к этому королевству в целом.

Я перебираю вещи на вешалке, останавливаясь на небесно-голубом платье с жемчугом, вшитым в развевающиеся юбки, и лифе с длинными рукавами, которые обвивают мой средний палец. Отказавшись от коробки, я нахожу сумку с розовыми бантами, чтобы сложить в нее платье, что является подвигом, учитывая количество ткани.

– Блятские боги, – бормочу я, когда голос из коридора становится громче и раздаются приближающиеся шаги.

– В переулке никого нет. Пора идти. – Саския рывком распахивает дверь и закрывает ее за секунду до того, как хозяйка входит в свой кабинет, но я не хочу задерживаться, потому что она обязательно скоро заметит пропажу платья. Финниан проходит мимо, не глядя на меня, и без усилий перекладывает сумку в свою руку по пути в гостиницу.

Мы с Саскией отходим от магазина, снова вливаясь в бесконечный уличный рынок, но мы явно не вписываемся в толпу так хорошо, как я надеюсь, потому что властный голос выкрикивает приказ позади меня.

– Ты! Стой там. – Все вокруг нас отступают, расчищая прямой путь для стражника замка, которого я смутно помню по таверне.

– Найди мне маску и отправляйся к Финниану. Встретимся с вами обоими в гостинице, – бормочу я Саскии, отпуская ее руку и шагая вперед.

– Это слишком опасно, – шипит она.

Я улыбаюсь через плечо.

– Это самая лучшая часть.

Второй стражник присоединяется к преследованию, оба хмурятся и обнажают мечи. Очевидно, они уже считают меня виноватой. Я виновна, но немного приличия было бы кстати.

– Джентльмены, могу я спросить, почему вы ко мне приближаетесь?

– Вчера ночью пропал человек. Ты случайно ничего об этом не знаешь?

– Мужчины, как поезда. Если вы пропустили один, то просто садитесь в следующий. В конце концов, они все начинают смешиваться, поэтому вам придется быть более конкретным.

Его губы кривятся под густыми усами.

– Его зовут Эврин.

– Звали.

Два моих ножа находят пристанище в их горлах, и я бросаюсь вперед, чтобы вытащить их, пока толпа кричит, а несколько женщин падают в обморок. Я запрыгиваю на стол и бегу по рынку, перепрыгивая с поверхности на поверхность. Безделушки падают на пол, поддельные драгоценности раздавливаются моими ботинками, а шарфы летят позади меня, как перья на ветру. Толпа слишком густая, чтобы пробраться сквозь нее как следует, и я обнаруживаю, что Саския борется с охранником, следующим по ее пятам.

Не думая о последствиях, я наклоняюсь и бросаю бутылку рома в костер, посылая обжигающее пламя в навес над этой частью рынка. Огонь быстро распространяется. Все внимание на мне, но, по крайней мере, оно не на Саскии. Я едва уворачиваюсь от стрелы, когда спрыгиваю с последнего стола, лихорадочно ища лучший путь к отступлению, но улицы здесь такие маленькие и узкие, что это все равно, что пытаться преследовать шмеля в лабиринте.

– Немедленно остановись! По приказу короны! – кричит страж, несясь ко мне. Боги, если бы он только знал иронию этого заявления. Я в нескольких секундах от того, чтобы метнуть еще один нож, оплакивая его потерю, потому что знаю, что у меня не будет времени его вернуть, когда кто-то позади меня сбивает стража одним из своих.

– Что случилось со всей этой скрытностью, маленькая тень?

– Твое присутствие, должно быть, заразило меня. – Я улыбаюсь, бегу к Кейдену и Райдеру, пока за нами следуют несколько стражей. Мы петляем по переулкам, на которых, к счастью, нет столиков, но они все равно настолько чертовски переполнены, что мы тратим больше времени на то, чтобы проталкиваться сквозь людей, чем бежать. Единственная милость в том, что охранников постигла та же участь, что и нас. – Где третья форма?

– Спрятали ее в гостинице, чтобы не привлекать внимания, таская с собой, – пыхтит Райдер. – Но теперь они будут хотеть, чтобы мы были обвинены в убийстве!

– Они уже получили представление об этом от Эврина!

– Ты помнишь его имя? – невозмутимо спрашивает Кейден.

– Сейчас не время, – рычу я.

Мы срезаем угол, на мгновение теряя стражу и убегая вдоль канала. Мы не можем бежать в гостиницу и выдавать наше единственное безопасное место в королевстве. Наши возможности уменьшаются с каждой минутой. Приказы выкрикиваются на каждой улице в нашем районе, и образ подземелья всплывает в моем сознании, прежде чем я сжигаю его и позволяю пеплу развеяться, пока я бегу.

Кейден ведет нас вниз по ступеням к каналу, оглядываясь вокруг, прежде чем забраться на гладкую черную лодку и развязать узел, который крепит ее к причалу. Райдер надевает на голову меховую шапку, а я заворачиваюсь в одеяло, чтобы прикрыть волосы и кожу. Кейден надевает темно-бордовый плащ, скорее всего, оставленный владельцем, и отталкивается, гребя под мостом с армией стражников, которые ищут нас.

Мы плывем внизу, используя каменные столбы, чтобы спрятаться, пока не станет безопасно двигаться. Я плотнее заворачиваюсь в одеяло. Теперь, когда мы не двигаемся и сидим над водой, настолько холодной, что лед покрывает части моста, невозможно не чувствовать, как влажный холод просачивается в мои кости.

Кейден говорит первым.

– Лично я считаю достойным восхищения быть разыскиваемыми в королевстве как вор, убийца и принцесса.

– Только ты можешь считать это достижением, – ворчит Райдер.

* * *

Пятьдесят, пятьдесят один, пятьдесят два…

Я смотрю на то же небо, что и в детстве, запертая в темнице, считаю те же звезды, но чувствую, что я совсем другой человек. Может быть, это механизм адаптации, но когда я думаю о себе в детстве, мне кажется, что я смотрю на себя. Мой разум, зеркало, и я презираю свое отражение.

Лунный свет танцует поперек канала, выступая для королевства, которое этого не заслуживает. Мои пальцы онемели от того места, где они сжимают край крыши, но хотя холод может пронзить мою кожу тысячами отдельных жал, он все равно не может ошеломить меня. Я сделала все возможное, чтобы успокоить своих драконов, зная, что связь активна, по тому, как мои глаза светились в отражении моего ножа, желая предложить им чувство комфорта. Но как только я отпустила нашу связь, чтобы дать им отдохнуть, слишком много эмоций нахлынули на меня одновременно.

Гнев. Отчаяние. Одиночество. Тоска. Беспомощность.

Я бы подумала о прыжке, если бы сидела так высоко, когда была моложе, но я выжила, потому что моя любовь к драконам и надежда построить свою жизнь горели ярче, чем весь Имират. Но иногда пламя угасает, и вырвать себя из оков разума нелегко.

Окно со скрипом открывается, и кто-то садится рядом со мной, его ботинки болтаются рядом с моими.

– Тебе следует отдохнуть, – говорю я.

– Я чувствовал запах горящего дерева изнутри. – Кейден постучал пальцем по моей голове. – Эл?

– Мм-хмм.

– Отвернись от него, – его голос мягок.

– Я не могу. – Мои глаза прикованы к черным зубчатым скалам, которые больше похожи на крепость, чем на замок, и к белым статуям драконов, окаймляющим тропу к главному входу. Я делаю судорожный вдох и закрываю глаза только тогда, когда они снова начинают гореть. – Ты видел драконьи факелы? Или драконьи знамена, украшающие главную дорогу?

Краем глаза я вижу, как он кивает.

– Я сорвал некоторые, когда смог.

– Спасибо, – бормочу я, подталкивая его голень ботинком. Но золотая вспышка, которую он выстрелил в меня, быстро угасает, и я снова окружен тьмой, окруженная Имиратом. Я чувствую себя в ловушке, как тогда, когда амулет показал мне мою камеру. Находясь здесь… кажется, что я не могу дышать. Зубчатые края замка пронзают мою душу, разрывая стежки, которые я сшила после того, как ушла.

Он скользит рукой мне под волосы и гладит пальцами верхнюю часть моей шеи.

– Не погружайся в свой разум, если только ты не берешь меня туда с собой.

Сломанный смех трещит в моей груди. Он пустой и выкованный осознанием того, что Кейден Велес у меня под кожей и в моем разуме, и я не хочу его вытаскивать. Я позволяю ему откинуть меня назад, пока мы не оказываемся лицом к луне и звездам, двум вещам, которые всегда приносили мне утешение.

– Ты любишь ночь, – говорит он.

– Да. – Прошло несколько минут молчания, но его терпение достойно восхищения. Слишком много воспоминаний поглощают меня, может быть, поэтому некоторые из них выплескиваются наружу. – Я считала звезды, и до сих пор считаю, но это началось, когда меня заперли в темнице. В камне была маленькая полоска, как раз достаточная, чтобы видеть сквозь нее, если закрыть один глаз. Это давало мне возможность сосредоточиться на чем-то, кроме боли.

Он не может многого сказать на это. Часть меня чувствует себя виноватой за то, что поставила его в такое положение. Я собираюсь извиниться, когда он отвечает:

– Раньше я считал капли дождя. – Он прочищает горло, наклоняя голову, чтобы посмотреть на меня. – Когда я жил на улице, это отвлекало меня от голода, и иногда я использовал это, чтобы сосредоточиться на чем-то другом, а не на своих мыслях. И на боли тоже.

– Ты поэтому любишь воду? – спрашиваю я. Он кивает.

– Так вот почему ты носишь лунный камень каждый день? – спрашивает Кейден. Я киваю. – Ты скажешь мне, зачем ты сюда пришла, или тебе нужна тишина?

Я вздыхаю, считая звезды для утешения, и все больше осознаю шум воды внизу.

– Мне страшно. – Признать это сложнее, чем поделиться тем, почему я люблю ночь. – Я боюсь снова увидеть драконов. Я боюсь за тебя. Я боюсь, что веду всех в ловушку.

– Единственный момент, когда человек может быть по-настоящему смелым, это когда он остается стоять, пока страх пытается его сломить.

– Ты не похож на человека, который испытывает страх.

– Я равнодушен к большинству, – он отодвигается, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, и накручивает один из моих локонов на палец, – но я боюсь некоторых вещей. В основном гипотетических.

– Раньше я боялась, что векстри заползет по трубам в моей ванной комнате и утащит меня вниз.

Он лает и смеется.

– Ты, лесной пожар, который я не собираюсь тушить, и я знал, что мы окажемся здесь с той секунды, как мы заключили сделку. Я всегда буду верить в тебя, даже если ты не знаешь, как это сделать.

– Ты веришь, что драконы все еще будут хотеть меня?

– Мне трудно представить себе реальность, в которой ты можешь быть нежеланной.

Я дарю ему водянистую улыбку, когда он проводит костяшкой пальца по моей щеке. Я жажду этой его стороны, которую он не показывает миру.

– Есть шанс, что завтра нас узнают. Если это произойдет, и мы расстанемся, мне нужно, чтобы ты пообещал, что оставишь меня. Беги из замка и выиграй эту войну. Я буду большей мишенью, чем ты.

Он отрывается от меня и проводит рукой по лицу.

– Я не принимаю твоих приказов, принцесса, и не буду предлагать тебе ложь под видом утешения.

– Пожалуйста, – хриплю я.

– Я найду способ бросить вызов самой смерти, чтобы удержать тебя здесь. У нас сделка. – Кейден резко поворачивается, хватает меня за подбородок и приближает наши лица. – Ты помнишь, что я сказал об обещаниях, которые я тебе даю?

– Ты никогда не пообещаешь мне то, что не сможешь сдержать.

– Я никогда тебя не оставлю. Мы с тобой вместе до самого конца, каким бы он ни был. Если ты умрешь с клинком в руке, то и я умру рядом с тобой и с мечом в своей. – Он произносит эти слова как проклятие, словно ненавидит их вкус, но не может остановиться, проклятый какой-то высшей силой, чтобы выплеснуть свои мысли.

Путь, по которому мы движемся, одновременно коварен и безрассуден. А окружающий нас лес полон ядовитых ягод, скал, которые могут отправить нас вниз и разбить нас насмерть, и существ, которые могут вызвать только кошмары. Нет карты или компаса, которые могли бы направить нас, но мы не останавливаемся. Я держу свою руку в руке Кейдена, пока мы идем сквозь тьму, освещенную только луной и звездами, и слабый шум воды, наш единственный спутник.

– Я ненавижу твое упрямство, – говорю я, прижимаясь своим лбом к его. – И я ненавижу, что ты всегда знаешь, что сказать.

Он заправляет мне за ухо локон.

– Что еще ты во мне ненавидишь?

Я могла бы воспользоваться этой возможностью, чтобы скрыть свои чувства за шуткой, но он заслуживает большего. Вот почему я отдаляю нас друг от друга, чтобы наклониться и поцеловать его покрытую шрамами щеку, чтобы прошептать ему в кожу:

– Я ненавижу то, что ты сделал невозможным для меня ненавидеть тебя.

Тихий смешок Кейдена разносится по моим губам.

– Тогда я считаю себя счастливчиком.

ГЛАВА 40

– Ты можешь перестать пялиться на всех так, словно хочешь их убить? – Я толкаю Кейдена достаточно сильно, чтобы почувствовать это под двумя слоями одежды. Половина его лица закрыта, но его взгляд все равно умудряется привлечь внимание.

– А что, если я действительно захочу убить здесь всех?

Я смотрю на него, позволяя улыбке расплыться на моих губах.

– Тогда я бы сказала тебе подождать несколько часов, и я помогу.

Лед сменяется огнем, когда его взгляд пронзает меня, и мое сердце переворачивается в груди.

– Ты самое изысканное создание, которое я когда-либо встречал.

Слова Кейдена зажигают что-то во мне, и я не могу не ответить ему взаимностью. Серебряно-черный дублет, который он носит, и соответствующая ему маска, которая задирается вверх, как рога, создают в воздухе темную чарующую ауру. Находиться в его присутствии, все равно, что заблудиться в стране чудес и опасностей, и я не хочу, чтобы меня нашли.

Для восхищения гостей поле перед замком заполнено рядом палаток, охватывающих показ богатства. Мы входим в последнюю палатку, сигнал для Финниана, Саскии и Райдера отправиться в подземелье. Прощаний не было, мы выбрали простое «Не умирай», когда вышли из гостиницы и бросили прощальные взгляды.

До сих пор мы ходили через палатки, заполненные тортами, которые выглядели слишком красивыми, чтобы их есть. Клянусь, в одном из них были розовые бабочки, которые летали между слоями. Мы видели: огромные драгоценности, фонтаны игристого вина, гобелены, вышитые легендами о богах, и расписанные вручную маски, доступные для тех, кто забыл свои. Но мне они не нужны, Саския умудрилась найти белую маску, которая мерцает, как звездный свет, и напоминает два крыла, развевающихся от моего лица. Она также нашла время, чтобы вплести соответствующие жемчужины в мои волосы, заколов передние пряди сзади.

Воздух в последней палатке влажный, и волна цвета накрывает меня, вырывая дыхание из легких, когда меня охватывает аромат весны. Как будто мы вошли в радужное море. Куда бы я ни повернулась в этой оранжерее, везде яркие и красивые цветы, некоторые из них расцвели в оттенках, которых я никогда не видела. Виноградные лозы, усеянные свечами и светло-розовыми цветами, свисают с потолка, и я поднимаю руку, чтобы провести пальцем по шелковистому лепестку. Я всегда обожала, как они ощущаются между кончиками моих пальцев.

Но это отвлечение, не более того. Это становится очевидным, когда мы доходим до конца и снова окутываемся ночным воздухом. Тревога пронзает мою кожу, словно тысячи игл, и я устремляю взгляд на обсидиановую восточную башню. Еще немного, и я буду там. Поражение меня не устраивает. Тропа, ведущая к замку, сделана из того же белого камня, что и мосты в Зинамбре, тропа, окутанная чистотой, чтобы скрыть порчу по мере нашего приближения.

Мои нервы ведут битву с жаждой крови, пронизывающей меня, как кавалерийская армия. Я погружаюсь в свое прошлое, утопая в его мрачных глубинах. Лозы, как тёмные щупальца, обвивают мои лодыжки и тянут вниз. Этот замок – моя тюрьма, клетка, корень всех кошмаров. Каждый угол напоминает о страданиях, и я мечтаю покинуть это место как можно скорее.

– Перестань обо мне беспокоиться, – говорю я, чувствуя на себе взгляд Кейдена.

– Беспокойство о тебе стало моей второй натурой. – Я сжимаю его бицепс, пока мы продолжаем идти. – Я позабочусь о том, чтобы ты получила то, что хочешь, неважно, насколько это кроваво или безбожно.

– Ты кажешься уверенным в себе. Ты забыл, что Гаррик, не является маленькой угрозой? – Как бы мне ни было противно это признавать, Гаррик правит железной рукой.

– Ничто легкое не стоит того, – отвечает он, ненадолго прерываясь, чтобы вручить наши приглашения ожидающему слуге. Слава богам за эти маски. Мы проходим мимо стражников, стоящих у входа, никто из них не знает, что они впускают потерянную принцессу и вражеского командира в свои священные залы. – Гаррик – тиран, уверенный в своей власти, но не обладающий должной стратегией. Его влияние кажется могущественным, однако, на самом деле оно лишь иллюзия контроля. Власть без умения ей управлять – это лишь источник хаоса. Его правление, основанное на страхе и неопределенности, обречено на крах, если он не осознает важность стратегического мышления и гармонии.

– Ты говоришь так, словно ты слуга власти.

– Власть преклоняет колени передо мной, дорогая. – Его темный смешок танцует вдоль моей шеи. – Ты хочешь превратить это место в пепел или разобрать его на камни? Готово. Я буду рядом с тобой.

Я впитываю декадентский декор и отвратительную демонстрацию богатства, пока мы медленно продвигаемся в бальный зал. Темные портреты гор Сирен и побед Имирата украшают стены, расписанные крошечными золотыми драконами. Моими драконами. Гаррик никогда не называл себя королем драконов, но, похоже, именно так он хочет, чтобы его воспринимали.

Я отвожу глаза.

– Я хочу показать миру когти, которые выросли, когда мне подрезали крылья.

Все издевательства, от которых я страдала, будут встречены справедливостью, но они предстанут перед моим судом. Я никогда не считала себя прощающей, когда дело касается исправления несправедливости. Я не считаю себя морально чистой или праведной, но мир отвернулся, когда я страдала. Возможно, однажды я смогу опустить свои клинки, но это точно не произойдет в ближайшем будущем.

Серебряные и золотые ленты падают с потолка и обвивают колонны по всему бальному залу. Кейден и я находим немного уединения рядом с одной из них, приняв вино от нетерпеливого слуги. Присутствуют несколько стражников замка, но ни один из них не является самозванцем, которого я ищу. Мы проводим время, наблюдая за людьми, в основном в тишине. Иногда я придумываю сложную историю о некоторых парах и участниках вечеринки. Кейден закатывает глаза и бормочет что-то о моем драматизме, и все же именно он начинает указывать на людей и просить добавки.

– Есть ли здесь стол, на который мы можем это поставить? – спрашиваю я, указывая на чашу в своей руке, когда женщина в темно-фиолетовом платье с высоким золотым воротником спускается по ступенькам со свернутым свитком.

Но слуга вмешивается прежде, чем Кейден успевает ответить.

– Вам не нравится вино, мисс?

Кейден делает шаг вперед, кладет руку мне на спину, а я вздыхаю и улыбаюсь.

– К сожалению, это слишком много для меня. – Я тяну его руку вперед, чтобы прикрыть живот. – Я не смогу есть его еще долгое время.

– Поздравляю вас обоих! – Она берет мой бокал и ставит его на свой поднос. – Хотите другой напиток, сэр?

Он качает головой, умудряясь изобразить некое подобие доброй улыбки.

– Я воздерживаюсь от выпивки в знак солидарности с женой. – Это чертово слово заставляет меня дрожать, словно я заброшенный храм, бросающий вызов буре.

– Это прекрасно. – Улыбка расплывается на ее лице, когда она переводит взгляд с нас на меня. – Надеюсь, вы наслаждаетесь вашим вечером.

Я расслабляюсь напротив него, как только слуга скрывается из виду. Еще немного выступления, и мы будем свободны. Желание бежать в драконью комнату непреодолимо.

– Расскажи мне, как проходит твой вечер, жена? – Он крепче обнимает меня за талию, притягивая ближе.

– Это зависит от того, потанцуешь ли ты со мной, чтобы скоротать время, муж.

– Это можно устроить, хотя я в полной мере насладился другим танцем, который мы танцевали вместе. Если помнишь, ты была у меня на коленях, и на тебе было гораздо меньше одежды. – Образы борделя мелькают в моей голове, и яростный румянец заливает кожу, когда я пытаюсь вырваться. – Не смущайся. Вот как мы создали Элоин II.

– Заткнись, – фыркнула я, отказываясь от борьбы и снова расслабляясь, прижимаясь к нему, пока его смех вибрирует у меня на спине.

Женщина заканчивает спуск, останавливаясь на средней платформе и возвышая голос над болтовней.

– Уважаемые гости короля Гаррика Атарах, мы хотим приветствовать вас на бал-маскараде Имирата! Сегодняшний вечер – это праздник, не похожий ни на один другой, и он знаменует начало процветающей дружбы. – Толпа начинает ликовать, и я обхватываю рукой запястье Кейдена. – Лорды и леди, пожалуйста, поприветствуйте нашего свирепого лидера, главу наших армий, защитника королевства, истинного и единственного претендента на трон Имирата – короля Гаррика Атарах!

Шум заглушается, когда я снова вижу его, и рука Кейдена удерживает меня от падения. Но это не страх, пронизывающий меня, это шок. Я думала, что увидеть его будет хуже, чем увидеть замок… но он всего лишь человек, а не монстр с когтями, которого помнит мой разум. Любого человека можно убить, даже короля. Некоторые считают монархов непобедимыми, но все люди истекают кровью одинаково. Длинные черные волосы Гаррика имеют седые пряди, и когда он снимает маску, чтобы обратиться к толпе, его взгляд даже не выглядит угрожающим. Мне почти хочется смеяться.

Он так и не женился снова после того, как моя мать сгорела заживо, но я замечаю его манеры. Он всегда напуган, возможно, он боится того дня, когда мой призрак вернется, чтобы преследовать его. Однако я ожидаю в тени, чтобы атаковать, и когда наступит этот момент, я собираюсь так глубоко вонзить свои клыки в его вены, что ни один целитель не сможет остановить распространение яда.

– Ты когда-нибудь хотела трон Имирата? – спрашивает Кейден.

– Нет. Я бы никогда не смогла здесь жить, – отвечаю я без всяких колебаний и сожалений. – Хотя, полагаю, мне пора начать думать о том, куда я пойду после войны.

– Зачем тебе куда-то идти?

– У меня нет постоянного места в Варавете. Галакин кажется мне интересным, я полагаю. – Мне нужно долгосрочное решение для моего народа. Эагор не будет продолжать посылать еду после окончания войны, а я слишком сильно изменилась, чтобы с радостью вернуться в Эстиллиан. Мир слишком большой, чтобы я могла прятаться в крошечном уголке. Слишком много освобождения, как только я избавлюсь от стыда за свое существование.

Кейден застыл у меня за спиной.

– Тебе нужно постоянное место?

– Я… – Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на него, но его взгляд остается на Гаррике. – Я об этом не думала.

Я стряхиваю с себя мысли, хороня их в месте, где даже я их не найду. Гаррик поднимает руку, чтобы успокоить толпу, и выходит вперед, чтобы заговорить. Слава богам за мою маску, потому что нет никаких скрытых подозрений, омрачающих мои черты. Он не занял свой трон на платформе, и, похоже, он готовится сделать заявление.

Голос Гаррика гремит по залу, словно гром.

– Лорды и леди, прежде чем я должным образом поблагодарю вас за то, что вы приехали в Зинамбру, чтобы присутствовать на этих празднествах, я хотел бы представить причину, по которой мы собрались на празднество. С величайшим удовольствием я объявляю королеву Эвелин и короля Фэллона Лилура из Тирвена!

Начинается новый раунд приветствий, когда к нам присоединяются правители, оба украшенные серебряными нарядами, сшитыми по вкусу Имирата. Они магическое королевство, как и Галакин. Имират не запретил магию, но она не так уж вплетена в культуру, что является одной из причин, по которой они ненавидят присутствие Варавета на своей границе. До того, как Эагор занял трон, магия процветала в его королевстве, теперь ее находят только те, кто знает, где ее искать. Кейден явно знает, и однажды я вытащу у него информацию.

Мне всегда казалось странным, как люди пытаются судить о том, чего не знают, вместо того, чтобы тратить время на то, чтобы оценить новые вещи. Интересно, насколько другим был бы мир, если бы люди перестали думать, что неизвестное – это угроза. Люди остаются невежественными, когда не открывают свой разум новым учениям. Они остаются застывшими во времени, как статуя, в то время как все вокруг них развивается.

– Ты подозревали об этом, не так ли? – спрашиваю я.

– Кто, по-твоему, организовал присутствие правителей Галакина на балу альянса?

– Умно.

Он вздыхает.

– Я все еще не понимаю, почему это тебя удивляет.

Гвардейцы стоят по бокам Гаррика и правителей Тирвена, когда они направляются к помосту, и играют аккорды для первого танца. Размытое пятно тюля и бархата устремляется в позицию, горя желанием выступить для своего короля. Кейден скользит своей рукой в мою, таща меня к празднеству и кланяясь, когда я делаю реверанс. Он подхватывает меня в движение и ведет через танец, состоящий из трех кругов: средний движется в противоположном направлении от двух других. Мы поворачиваемся и скользим, пока танец не заканчивается, и Кейден опускает меня ниже, удерживая нас в этом положении на продолжительный такт времени.

– Ты ненавидишь танцы, – шепчу я.

Он мне слегка улыбается.

– Ты, мое единственное исключение.

– Ты втайне добрый, – говорю я, когда он выпрямляет нас, откидывая локоны украшенные жемчугом за мои плечи и слегка лаская шею.

– Я ненавижу видеть тебя в объятиях другого мужчины и желаю смерти всем и каждому, не заботясь о том, хорошие ли они люди. – Его ямочки становятся глубже. – Лучше?

Я закатываю глаза, отворачиваясь, прежде чем он успевает увидеть мою улыбку. Все глаза устремлены на Гаррика, который протягивает свой бокал, чтобы отметить вечер.

– Королевство Имират гордится тем, что объединилось с королевством Тирвен, хотя мне и очень грустно объяснять, почему этот союз необходим. – Он демонстративно кладет руку на то место, где должно быть сердце. – Принцесса Элоин Атарах, моя потерянная дочь, вышла из укрытия спустя годы после убийства вашей королевы, чтобы объединиться с нашим врагом! Она пролила кровь Атарах и умрет, если пойдет против нас.

Я здесь, отец.

Возьми клинок в свою руку клинок, и я покажу тебе, как хорошо я умею проливать кровь Атарах.

– С помощью Тирвен мы найдем способ разорвать ее связь с драконами. Принцесса драконов, командир демонов и король марионеток станут лишь воспоминанием.

Я смотрю на него, представляя все способы, которыми можно убить человека.

Гаррик поднимает кубок.

– За альянс!

– За альянс! – эхом отзывается весь зал. Люди пьют допьяна, а пары на танцполе прижимаются к своим партнерам, а их крики отражаются от стен и окон. Гаррик жестом приглашает начать второй танец и просит руки у королевы Эвелин.

– Райдер здесь, – шепчет Кейден.

Слава богам. Я беру его под руку, и он уводит меня с танцпола туда, где Райдер прекрасно играет роль стража Имират. Мой адреналин растет с каждым шагом, который я делаю от Гаррика и приближаюсь к своим драконам.

Вот и всё.

Это момент, которого я ждала пятнадцать лет.

– Так неуклюже, – отчитывает Кейден, сажая меня на мягкую скамейку. Райдер стоит рядом. Он становится на колени передо мной и берет мою обутую в сапог лодыжку в руку. – Страж, не могли бы вы взглянуть на лодыжку моей жены? Кажется, она подвернула ее во время танцев.

Райдер двигается со своего места и становится на колени рядом с Кейденом, говоря быстро и тихо:

– Мы успешно организовали встречу и подделали проездные документы. Я не знаю, сколько у тебя времени, прежде чем стража поймает вас, так что иди к первой лестнице через эту арку, твои мечи и топоры спрятаны там.

– Все в порядке? – спрашиваю я.

Райдер кивает.

– Финниан и Саския закрепляют лодку, и мы немедленно отправляемся домой. – Его взгляд цепляется за Кейдена, и тоска, которую он испытывает, зная, что должен оставить его позади, становится очевидной. – Не будь идиотом.

– Точно так же, брат, – отвечает Кейден.

– Я все еще должен тебе выпивку, солнышко. Ты не можешь умереть с долгами, это плохой вид для души. – Глаза Райдера находят мои. – Иди и забери этих чертовых драконов.

ГЛАВА 41

Судя по отсутствию декора, лестницей явно пользуются только стражи и слуги. Мы срываем маски и отбрасываем их в сторону, начиная делать то же самое с нашей одеждой.

– Мне нужно, чтобы ты развязал мой корсет.

– Если ты хочешь, чтобы я овладел тобой, тебе следовало заговорить раньше. – Он не тратит время на развязывание, он разрывает его пополам. – Блятские боги, – бормочет он, когда шаги быстро приближаются к вершине лестницы. Я пытаюсь просочиться сквозь юбки, окружающие мои ноги, в поисках ножа, учитывая, что у меня и мои, и Кейдена, но там так много чертовой ткани.

Кейден рывком поднимает меня, хватает мой корсет, чтобы он не упал, и прижимает меня к стене.

– Шоу началось, принцесса.

Он впивается губами в мои, и я вскрикиваю от удивления, едва приходя в себя к тому времени, как дверь наверху лестницы скрипит и открывается. Я поддаюсь безумию его плана, отвечая на поцелуй и переплетая пальцы с его волосами. Он скользит языком в мой рот и просовывает колено между моих раздвинутых ног, когда возникает знакомое пульсирующее ощущение.

– Отлипните друг от друга. У меня нет на это времени. – говорит Страж быстро спускаясь к нам.

Кейден поднимает мою ногу, и стон срывается с моих губ, когда я чувствую, как он вытаскивает нож из моей кобуры. Он гладит большим пальцем мое бедро, и я практически ощущаю его похвалу.

– Мне что, отрывать вас друг от друга? – спрашивает страж, его голос раздается прямо рядом с нами.

Но не успевает он прикоснуться к нам, как Кейден перекидывает нож за спину, чтобы переложить его в другую руку, и вонзает его в горло охраннику, не отрывая своих губ от моих. Он отстраняется только тогда, когда охранник падает на пол, а затем срывает с себя дублет, чтобы обнажить свою кожу. Я просовываю руки в рукава своего и надеваю оружие, как только оказываюсь в нужном положении, пока Кейден вырывает свои ножи из моих ног.

Мы делаем по две ступеньки за раз и проскальзываем в дверь, как только понимаем, что путь свободен. Я оглядываюсь, чтобы сориентироваться, вызывая в памяти змей, ведущих меня через замок. Мы идем быстро, останавливаемся только для того, чтобы заглянуть за углы, но, похоже, не все стражники в восточной башне догадались, что приказ был поддельным.

Моя кожа нагревается, но это не от бега или нервов. Это щекочет заднюю часть моего разума, как коготь, скользящий по нему, и связь в моей груди оживает. Я позволяю ей вести меня без осторожности, и вскоре Кейден выглядывает из-за последнего угла.