Текст книги "Бойся пламени (ЛП)"

Автор книги: Оливия Роуз Дарлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Ты хороший человек, Кейден Велес. Гораздо лучше большинства, даже если ты в это не веришь.

– Не говори так, – шепчет он.

– Почему?

Его глаза пронизаны тоской, но его следующие слова заставляют мои нервы подниматься, как прилив.

– Я последовал за тобой в Эстиллиан.

– Нет. Ты не следовал. Я тебя не слышала. Я бы… – Я сажусь, прикрывая грудь волосами. – Я бы услышала, как ты за мной идешь. Я не понимаю.

– Я был самым высокооплачиваемым ассасином в Варавете за свою способность бесшумно передвигаться. – Его голос ровный и мягкий. – Я не раскрыл местонахождение ни одной живой душе, и никто не знает, что я там был.

Тишину наполняют только капли, падающие с моих волос, и, заметив отсутствие раскаяния, я говорю:

– Ты не жалеешь об этом.

– Я не могу, – признается он. – Я потерял тебя после того фестиваля и отказался совершать ту же ошибку снова. Ты всегда была единственным человеком, в которого я верил, что стоило давать шанс. Если бы ты канула в тень после того, как я, наконец, нашел тебя снова, это было бы моим величайшим сожалением.

Все это время я думала, что никого не волнует мое исчезновение. Даже убийцы были редки и прекратились несколько лет назад. Я считала, что мое существование столь же незначительно, как снежинка, падающая на землю, и о ней никогда не вспомнят, когда она растает. Но на протяжении всей жизни Кейдена, что бы ни изменилось, я оставалась в его мыслях.

– Если никто не знает, что ты следил за мной, зачем ты мне рассказал? – Слова произносятся хриплым шепотом.

– Ты разрушила меня в этой жизни, в следующей и в любой другой. – Эти полные губы изгибаются в почти улыбке, а его челюсть тревожно сжимается, пока его изумрудный взгляд пристально смотрит на меня. – Я безвозвратно потерян в тебе, и это единственное место, где я хочу быть. Я причиню боль любому ради тебя, включая себя. – Он наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня в щеку, и хватается за бортик ванны, когда отстраняется. – Я знаю, что это много, и ты, должно быть, ошеломлена. Я дам тебе немного времени.

Я обхватываю его запястье, прежде чем он успевает уйти.

– Мне не нужно время. – Мы достаточно настрадались. Я бы отвезла его в Эстиллиан завтра, если бы у нас было время. Я бы сделала то же самое, если бы была на его месте, и он скорее откажет себе в счастье, чем скроет от меня эту информацию. – Я хочу тебя, мужчину, который столкнулся с невозможным, и никогда не сдавался ради меня.

Я хватаю его за плечи и накрываю его губы своими. Кейден остается замороженным, но тает, когда я провожу пальцами по его волосам и обхватываю бедра своими ногами. Он целует меня медленно, и я чувствую это в каждом дюйме своего тела. Он зажигает каждый нерв и заставляет меня терять голову. Я изнываю от желания, ёрзая у него на коленях, отчаянно нуждаясь в прикосновении, и прижимаюсь к нему бёдрами.

Возможно, мы всегда были обречены.

Поцелуй становится более настойчивым. Почувствовав мою потребность, не прерывая поцелуя, Кейден поднимается из ванны, обхватив своими ногами его талию. Я сжимаю руки и прижимаюсь к его груди, наслаждаясь тем, каково это – чувствовать его прижатым ко мне без каких-либо преград. Он кладет меня на кровать и отрывает свои губы от моих, чтобы провести ими по моей шее, останавливаясь на чувствительных местах, которые, как он знает, я люблю. Я выгибаю спину и сцепляю лодыжки вокруг его туловища, чтобы притянуть его ближе, но он не двигается.

– Мне нужно снова попробовать тебя на вкус. – Он переворачивает нас и устраивается подо мной. – Займи свой трон, принцесса. – Я пытаюсь отодвинуться назад, чтобы оседлать его, но он останавливает меня, положив руку мне на бедра. – Сядь мне на лицо.

– Т-твоё лицо? – заикаюсь я. – Ты сможешь дышать?

– Дыхание сейчас не является моим главный приоритетом. – Кейден рывком поднимает меня вверх, крепче сжимает мою талию и подносит к своему рту. Я подавляю крик облегчения, но он отдергивает мою руку и прижимает ее к боку. – Я не говорил, нависать, – рычит он. – Я сказал, сесть.

Мои бедра раздвигаются вокруг его головы, и он стонет в знак одобрения, благоговейно поглаживая меня. Его глаза закатываются назад от моего вкуса, и я хватаюсь за изголовье кровати, чтобы удержаться в вертикальном положении. Я извиваюсь на нем, не в силах сдержать свои крики удовольствия, когда Кейден дает мне именно то, что мне нужно, и даже больше. Мои бедра агрессивно трясутся, и он качает мои их вперед и назад, еще больше усиливая мое удовольствие.

– Вот и все, красотка, – стонет Кейден, когда я начинаю двигать бедрами по его указанию. Он ласкает мою грудь, и моя голова откидывается назад, когда я стону его имя. Я хочу отдаться ему и никогда не отказываться от этого удовольствия. – Я не буду трахать тебя, пока ты не кончишь мне на язык.

Он ускоряет темп, чувствуя, что я близко. Обхватывая губами мой клитор, сосет, и крик, который я издаю, заставляет меня беспокоиться, что кто-то будет проверять нас. Вместо того, чтобы смягчиться, Кейден продолжает пытать меня, пока я не отпущу всякое сдерживание, объезжая его лицо и преследуя кайф, который только он когда-либо давал мне. Я распадаюсь на части, выкрикивая его имя, пока он отправляет меня в забытье и переворачивает нас только тогда, когда уверен, что я кончила.

Его темный смешок танцует на моей коже, когда Кейден целует мои бедра, синяки на моем торсе, мою шею и, наконец, мои губы. В его взгляде нет и следа дерзости, когда он отстраняется, только чистое желание и нежность. Я поднимаю дрожащую руку к его щеке, и он наклоняется к ней, наклоняя голову, чтобы поцеловать мою ладонь.

– Все еще нормально, красавица?

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, и шепчу:

– Да.

Он устраивает свои бедра между моих ног и прижимается своим лбом к моему.

– Я никогда не был религиозным человеком, но я буду поклоняться тебе так, что боги позавидуют.

Кейден дразнит мой вход, проводя своим членом вверх и вниз, пока я впиваюсь ногтями в его плечи, чтобы притянуть ближе, устав от мучительных поддразниваний. Я резко вдыхаю, когда он начинает входить в меня, мне нужно время, чтобы приспособиться к его размеру. Он стонет и сжимает простыни возле моей головы, прижимаясь губами к моим, когда я скулю.

– Не останавливайся, – умоляю я его.

Кейден медленно двигает бедрами в мою сторону.

– Мы сделаем так, чтобы он поместился. Я держу тебя, ангел, просто расслабься.

Боль медленно тает до удовольствия, и вскоре я становлюсь стонущим беспорядком под ним. Чем глубже он входит, тем сильнее растет моя жажда, капли влаги на моем теле отражают нашу страсть, бормоча проклятия и похвалы, когда он вытаскивает свой член, чтобы коснуться моего клитора, прежде чем снова скользнуть внутрь. Я не могу удержаться, как наклоняю бедра навстречу его движению, желая подарить ему тоже наслаждение, что он дарит мне. Его ритм становится все более интенсивным, а я обвиваю его талию ногами, стремясь слиться с ним еще глубже, растворяясь в этом вихре наслаждения.

– Сильнее, – стону я, зная, что он все еще сдерживается, боясь причинить мне боль.

Но Кейден подчиняется, и я клянусь, что вижу, как звезды падают с потолка.

– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя вот так, красавица? – Он поднимается на колени, приподнимает мои бедра и вонзается в меня. – Я хочу получить ответ, когда задаю вопрос, Эл. А теперь скажи мне, исполняю ли я те фантазии, которые у тебя возникают по ночам, когда я слышу, как ты стонешь мое имя в подушку?

Я задыхаюсь, но я слишком поглощена удовольствием, чтобы чувствовать хоть каплю смущения.

– Ты слышал это?

– Погладил свой член. – Он ухмыляется. – Ты представляла, что возьмешь меня всего, как жадная королева, которой ты являешься?

– Да, – стону я, позволяя своему удовольствию усилиться при виде того, как он трахает меня кулаком. – Я ненавидела тебя за то, что ты заставил меня жаждать тебя.

– Такая грязная принцесса. – Кейден резко вытаскивает член и переворачивает меня на живот. – Я должен был раздвинуть твои бедра и дать тебе то, о чем ты умоляла.

Я не могу сосчитать, сколько ночей мое желание его не давало мне спать, ворочаться и метаться, пока я не справилась с пульсацией между бедрами. Желание пересечь люкс, и забраться к нему в постель, было непреодолимым, и я не думаю, что когда-либо смогу остановиться теперь, когда я знаю, что Кейден лучше всего, что я себе представляла.

Я выгибаю спину для него, упираюсь щекой в матрас и широко раздвигаю ноги, приподнимая бедра. Он несколько раз гладит свой член, впитывая в меня свой горячий взгляд.

– Такая хорошая для меня, дорогая. – Я не позволяю матрасу заглушить мои стоны, когда он снова входит в меня, и изголовье кровати ударяется о стену от его резких толчков. Кейден кладет ладонь на мою задницу и тянется вперед, чтобы запустить пальцы в корни моих волос и притянуть обратно к своей груди.

– Боги! – кричу я, когда он просовывает руку между моих бедер и трет клитор.

– Богов здесь нет. Тут я. Ты кричишь мое имя или ничего. Ни один бог или мужчина не будет трахать тебя так, как я. – Его тон неуравновешенный, жадный, и он глубоко стонет, когда я сжимаюсь вокруг него. Я прижимаю свою руку к щеке Кейдена и приближаю его губы к своим.

– Ты единственный, кого я хочу, – признаюсь я. Он опускает голову, зубы и язык скользят по моей шее, прежде чем он снова переворачивает меня, чтобы поднять за бедра, садится на колени и толкается вверх, удерживая меня на коленях, пока он двигает мое тело по своему стволу. Белые пятна танцуют у меня перед глазами от дополнительного трения.

– Я у тебя есть, – он тяжело дышит, проникая глубже. Его рот снова находит мое сладкое место, когда я сжимаюсь вокруг его члена, и мое удовольствие достигает пика. Я провожу ногтями по спине Кейдена, и это отправляет его за край. Наши губы сталкиваются, но это едва ли поцелуй. Он садится на лодыжки и прижимается потным лбом к моему плечу. – Блять, – бормочет он.

Я смеюсь.

– Блять, действительно.

Он опускает меня на кровать, смотрит мне в глаза, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, и вытаскивает член. Ленивая улыбка расплывается на моих губах, прежде чем я снова целую его, напевая, когда он расслабляется в моих объятиях.

– Залезай под одеяло, пока я развешиваю твою одежду перед огнем, – говорит Кейден, прежде чем отвернуться. Я издаю протестующий звук и пытаюсь прижать его к себе, но он тихонько усмехается и тянется, чтобы убрать мои руки со своей шеи, целуя обе мои ладони.

Мои веки тяжелеют, когда он присоединяется ко мне и подпирает голову рукой.

– Я никогда не выпущу тебя из виду.

– Ты не должен говорить это как предупреждение, – вздыхаю я, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею.

– Это похоже на угрозу. – Смятение на лице Кейдена заставляет меня смеяться. – Я не понимаю этого чувства.

– Успокойся, демон. Для меня это тоже в новинку.

– Это отвратительно, но я не хочу, чтобы это прекращалось, – бормочет он, ложась рядом со мной, притягивая меня к своей груди и обнимая так, словно боится, что кто-то украдет меня у него, пока он спит.

Я прижимаюсь губами к шрамам и звездам, которые усеивают его кожу, пока Кейден играет с моими волосами. Странно чувствовать себя настолько полностью довольной, и трудно поверить, что я не сплю. Я сажусь, снова целую шрам на его щеке, мои глаза мечутся между ним и глазами.

– Ты расскажешь мне больше о том, как ты получил этот шрам?

Его руки дергаются, прежде чем возобновить движение.

– Что бы ты хотела узнать?

Я сжимаю губы, но не опускаю взгляд.

– Гаррик был ответственен? – Кейден продолжает перебирать пальцами мои волосы, но не отвечает. Дождь барабанит по ставням, а полено потрескивает в огне, но тишина наполняет меня чувством вины. – Я не должна была спрашивать.

– Все в порядке, – мягко говорит Кейден. – Ты задаешь мне вопросы, на которые я никогда не отвечал, так что мне просто нужно время, чтобы подобрать нужные слова.

Он глубоко вздыхает, проводя руками по моей спине.

– Мои родители скрывались, но моя мать иногда ездила в Имират, чтобы увидеться с друзьями. Иногда она брала меня с собой. – Он прочищает горло, а я продолжаю водить пальцами по его груди. – Страж, должно быть, узнал ее, когда она преследовала меня по рынку, потому что солдаты Имирата пришли к нам в дом той ночью.

Кейден вылезает из кровати и обматывает одеяло вокруг своей талии, прежде чем взять меня за руку и повести к окну. Я накидываю одеяло на плечи и наклоняюсь к нему, когда его руки обхватывают мою талию.

– Я использую термин «дом» легкомысленно, но это был дом, когда моего отца не было рядом. – Он указывает на то, что выглядит как остатки хижины у линии деревьев. – Они разрезали мне щеку после того, как я убил солдата… сказали мне использовать это как напоминание, чтобы знать, когда прекращать сражаться. – Я поворачиваюсь в его объятиях и кладу руку ему на щеку. Кейден вздрагивает, прежде чем расслабиться в моей ладони. Я вспоминаю наш разговор после проникновения в Каллистар… ему было всего одиннадцать. – Прошу прощения за недостаток красноречия, просто вернуться сюда, это… я никогда не говорил о том дне.

– У нас есть время, Кейден, – говорю я, и он наклоняется, чтобы поцеловать меня в голову. – Ты смог устроить ей похороны?

– Нет, я… – Он качает головой. – Я уверен, что жители деревни соорудили ей костер, но я не был там и не мог этого увидеть.

– Хочешь? – спрашиваю я, заставляя себя не спрашивать, куда он делся после того трагического дня. Его замешательство исчезает, когда взгляд снова устремляется к линии деревьев, и он кивает.

– Ты уверен, что не хочешь сначала осмотреться? Я пойду с тобой.

– Для меня здесь ничего не осталось. Солдаты Имирата сожгли дом, но, очевидно, не совсем успешно, и мародеры забрали бы все, что осталось.

Я поворачиваюсь к окну, наблюдая, как мои глаза светятся золотом в отражении, призывая Венатрикс. Я не могу видеть ее сквозь бурю и темноту, но ее огонь появляется через несколько секунд, сжигая то, что осталось от дома детства Кейдена, пока он держит меня. Мы молчим, и я провожу пальцами по его предплечьям, прижимаясь щекой к его бицепсу, пока Кейден не разворачивает меня, обхватывая мое лицо руками.

– Мы оба обременены своим прошлым, просто мои шрамы не так заметны, – бормочу я. – И я так благодарна, что ты выжил.

– Каждая часть тебя, каждый шрам, как видимый, так и невидимый, для меня совершенно прекрасен.

– Если хочешь вернуться, я могу посадить там что-нибудь для нее весной, – предлагаю я.

– Вместо этого разведите сад у себя дома, – говорит он. – Она не хотела бы, чтобы ее помнили в таком месте, а цветы делают тебя счастливой. Держаться вдали от тебя оказалось для меня довольно сложно, и я не собираюсь ложиться спать без тебя.

Мои щеки краснеют.

– Мне нужно будет достать инструменты.

– Готово. – Он касается губами моих губ. – Я найду способ подарить тебе звезды, если ты этого хочешь. Ты можешь получить все, что захочешь, дорогая.

Кейден целует меня, и единственное, на чем я могу сосредоточиться, это снова сплести наши тела вместе. Это медленно, пьяняще и нежно. Он ласкает мои бедра и шепчет сладкие глупости моей коже. Я никогда не чувствовала себя настолько желанной, и я ловлю себя на том, что молча молюсь, чтобы луна была добра и подарила нам несколько дополнительных мгновений до рассвета.

ГЛАВА 44

Порыв ветра хлопает ставнями, пробуждая меня ото сна. Я протягиваю руку, ожидая, что Кейден будет там, но не нахожу ничего, кроме холодного и пустого пространства. Я бросаю взгляд на камин, где потрескивающее свежее полено, наполняя комнату теплом, но его одежды уже нет.

– Кейден? – кричу я, ненавидя, как уязвимо я себя чувствую, когда не получаю ответа, и отпиваю немного воды, чтобы помочь моему воспаленному горлу. Шаги топают вверх по лестнице, и я игнорирую боль в ребрах, когда хватаю нож с прикроватного столика. Дверь скрипит, открываясь, и Кейден изгибает бровь, когда видит мое безумное состояние.

– Секс был настолько плох? – Он пинком закрывает дверь, ставая поднос с завтраком на стол, бросает два плаща на стул и кладет на пол мешок из мешковины. Очевидно, он был занят…

– Ужасно. Абсолютно чудовищный.

– Так ли? – Кейден облизывает губы, прижимая мое лицо к себе. Его близость успокаивает мои нервы и разжигает во мне что-то распутное.

Я тянусь, чтобы схватить его за петлю ремня, притягивая ближе.

– Да.

Он поднимает мой подбородок выше и опускает свои губы к моим. Я прижимаю бедра вместе, когда его язык погружается в мой рот, поглаживая и дразня меня. У меня внизу живота порхают бабочки, и я погружаюсь в его объятия, когда он отрывается от моих губ и улыбается мне с удовлетворением.

– Всегда демон. – Я смотрю на него. – Что в сумке?

– Яблоки, ангел. – Кейден ухмыляется, подхватывает меня на руки и сажает к себе на колени, размахивая перед моим лицом чашкой кофе с каплей сладкого сиропа. – У нас есть планы после завтрака.

* * *

Мы выходим из гостиницы после того, как Кейден оплачивает счет, и указывает на пару лошадей, привязанных у входа.

– Святые Боги, Кейден Велес, уважаемый Командир Варавета, ворует лошадей? – Я вскакиваю в седло и хватаюсь за поводья. – Одна ночь со мной, и ты уже развращаешь свои девственные нравы.

Он оглядывается через плечо и подмигивает.

– Моя душа принадлежит только тебе, чтобы развратить ее, дорогая.

Он ведет нас к линии деревьев за гостиницей, не оглядываясь на останки дома его детства, когда мы покидаем деревню. Надеюсь, Кейден нашел чувство завершенности в огне. Жить с потерей – это как иметь плохо зашитую рану, которая никогда не заживает и кровоточит, когда вы меньше всего этого ожидаете. Пышные вечнозеленые растения возвышаются в лесу, когда мы оставляем Этрил позади, и я сворачиваю налево с Кейденом, совершенно пораженная видом.

Передо мной раскрывается великолепие белоснежных скалистых гор, и я ощущаю себя крошечной искоркой в безбрежной вселенной, по сравнению с их величием. Заснеженный утес, на который меня привел Кейден, горделиво вздымается к небесам, обрываясь над самым глубоким и загадочным озером, которое я когда-либо видела. Я делаю глубокий вдох, уверенная, что простое нахождение в объятиях природы способно напитать душу и подарить ей покой.

– Призови драконов, – говорит Кейден, бросая сумку с яблоками к моим ногам. – Ты упомянула, что в одной из твоих книг говорится о том, что они любят фрукты, поэтому я стащил яблоки в конюшне.

– Никаких медовых булочек?

– Не в этот раз, дорогая.

Головокружение пронзает меня, и я визжу, когда неожиданно прыгаю в его объятия. Кейден отшатывается, прежде чем прийти в себя, обхватывает меня и смеется.

– Спасибо, – говорю я, целуя его в щеку.

Я опускаюсь на колени в снег, но ничего не делаю, пока тень не поднимается перед скалой, словно пар из чайника. Серебристый взгляд Калитеи устремлен на меня, пока она сидит на краю и подталкивает сумку с яблоками своей мордой, топая ногами от волнения и отправляя снег кувырком вниз. Глядя на нее, я вспоминаю, какой маленькой она была раньше, и заталкиваю вниз печаль, произрастающую из всех упущенных мною лет.

– Еще нет, милая девочка. – Я поднимаю сумку на руки, но ее раздвоенный язык выскакивает, чтобы украсть с земли мошенническое яблоко. – Калитея!

Она проглатывает его целиком, прежде чем нырнуть со скалы, наклонив свои белые крылья, чтобы вращаться в воздухе, одновременно призывая остальных. Они появляются в одно мгновение, их яркие чешуйки еще прекраснее на зимнем фоне. Розовые и золотые отметины Венатрикс на спине сверкают на солнце, словно она всегда была создана для этого.

Дельмира приземляется второй передо мной, и я провожу рукой по ее небесно-голубой чешуе. Ее отметины – это завитки цвета подсолнуха на груди и вниз по лодыжкам. Она кружит вокруг меня, взлетая выше моей головы, когда я подбрасываю яблоко в воздух.

Моё сердце медленно исцеляется в их присутствии, и связь между нами крепнет, словно кузнец снова соединяет нас. Наши души выкованы из одного пламени, ничто не может разлучить нас. Одно дело мечтать о драконах, и совсем другое, смотреть, как они танцуют. Сорин – чистый изумруд с черными кончиками крыльев и рогами, кружащийся с Базилиусом, единственным драконом без отметин. Он полностью лавандовый.

Я бросаю яблоко как можно дальше, наблюдая, как они проносятся по воздуху, на хвосте Венатрикс, когда она его ловит. Я хлопаю в ладоши, подбадривая ее, когда она взлетает выше остальных. Кейден хихикает позади меня, сидя у дерева и наблюдая за представлением. Сорин ловит второе яблоко и прижимается лбом ко лбу Венатрикс, его изумрудные глаза полны самоуверенной победы.

Я слежу за тем, чтобы Дельмира, Калитея и Базилиус получили достаточно, пока эта парочка продолжает вести войну, полную толчков и фырканья. Как только они понимают, что их мелочность мешает им получать удовольствие, они объявляют о прекращении огня и снова вступают в игру. Мы продолжаем, пока мешок не опустеет, но они продолжают кружиться и скользить, ныряя в озеро, прежде чем снова взмывать в воздух с угрями, свисающими изо рта. Ну… не Сорин, он визжит, когда Венатрикс бросает одного ему в морду и прижимается своим лбом к моему, надувая губы.

Я не думала, что морда дракона может отражать столько эмоций.

Я пытаюсь забраться на спину Сорина, но он уклоняется. Маленькая иголка пронзает мое сердце, когда я улавливаю неуверенность в его взгляде, но я успокаивающе улыбаюсь ему и провожу рукой по его шее. Я полечу, когда они будут готовы, но я с удовольствием сяду рядом с Кейденом и положу голову ему на плечо, пока мы будем наблюдать за ними.

– Если кто-то и может превратить смертоносных огнедышащих зверей в огромных собак, так это ты, – бормочет Кейден.

– Ты обожаешь это. – Я толкаю его в бок. – Укрощение зверей, моя специальность.

Он закатывает глаза, не упуская из виду мой скрытый смысл, и сухо заявляет:

– Мое обожание тебя растет с каждым днем.

Я вздрагиваю, когда Базилиус пинает Калитею по голове, но она быстро приходит в себя и бьет его хвостом.

– Как думаешь, с остальными все в порядке? – тихо спрашиваю я.

– Да. – Он успокаивающе сжимает мое бедро. – Имират будет сосредоточен на нас, и они едут в противоположном направлении с проездными документами. Финниан и Райдер, вероятно, уже сводят Саскию с ума.

Я нервно смеюсь.

– Полагаю, ты прав, но нам следует отправиться в путь сейчас, чтобы у нас было достаточно дневного света во время поездки.

– Как пожелаешь, дорогая.

Мы стряхиваем снег со своих штанов и снова забираемся на лошадей, пока драконы пролетают над головой, всегда передо мной. Я обожаю то, какие они цепкие. В те редкие случаи, когда деревья вокруг нас пропадают, дракон летит рядом со мной, поглядывая на меня краем глаза. Я горю желанием отвезти их в место, которое будет похоже на дом, желая лелеять каждый момент с этими милыми зверями.

ГЛАВА 45

Я так устала, что могу упасть с лошади. Мы не останавливались, желая как можно скорее выбраться с вражеской территории и вернуться к нашим друзьям. Конечно, драконы убьют любого, кто нам угрожает, и они сделают привал намного спокойнее, но каждый раз, когда я закрываю глаза, я думаю обо всех возможных опасностях, с которыми могли столкнуться Финниан, Саския и Райдер.

Луч надежды – узнать больше о драконах, например, об их любви зарывать головы в сугробы и тайно нырять в пруды, чтобы напугать меня, выскакивая оттуда. Им также нравится, когда я стою под ними. Иногда они наклоняются, чтобы положить подбородок мне на голову и скрыть меня от мира своими крыльями.

Новости об ограблении уже должны были достичь Веревета, и я не думала о том, что скажу Аллиарду, когда увижу его. Я понимаю его неприязнь к ним, учитывая, что они убили мою мать, даже если это была самооборона. Загнанного в угол зверя нельзя винить за то, что он кусается, особенно когда он был таким маленьким. Любой, кто имеет дело с магией, знает, что последствия могут быть смертельными, и мой отец должен был это понять, прежде чем пытаться разорвать мою связь.

Лошади несут нас вперед, и мое сердце колотится в груди, когда я замечаю звуки лагеря Веревет: болтовню солдат и лязг стали. Мы прорвались через горы, поэтому смогли пересечь границу, не беспокоясь об Имиратских солдатах. Вершины палаток вырисовываются среди лесных кустов, и я подгоняю свою лошадь, чтобы она прибавила шагу.

Драконы спускаются с облаков в идеальном треугольном строю под предводительством Базилиуса, и их рев – единственное, что достаточно громко, чтобы заглушить ликующих солдат, выбегающих из палаток, чтобы взглянуть на них. Мы врываемся в толпу, замедляя лошадей, чтобы никого не затоптать, и я тут же замечаю, как Саския прыгает и хлопает в ладоши, а по ее лицу текут слезы, пока она смотрит на нас.

Песнопения начинают литься по границе, все они сосредоточены на Кейдене, драконах и мне. Люди поднимают свои глаза, полные благоговения, к небу, не в силах поверить в то, что они видят. Некоторые даже падают в обморок лицом вниз в грязь. Финниан выходит из палатки позади толпы и направляется ко мне прямиком. Облегчение, которое настигает меня, достаточно, чтобы сбросить с лошади.

Ухмылка Финниана заразительна, и он подхватывает меня на руки, подбрасывая в воздух. Его крик заглушается моей грудью, и я запрокидываю голову назад, чтобы поприветствовать всех остальных. Словно пытаясь заговорить со мной, драконы присоединяются, и смех, который вырывается из меня, – это чистое счастье. Боль бьёт по моим рёбрам, но никакой дискомфорт не может пересилить этот момент.

Я взъерошила кудри Финниана, когда он опустил меня, так безмерно благодарная, что он жив. Он – потеря, которую моя душа не сможет вынести. Саския обхватила руками шею Кейдена, а его губы искривлены так, что я думаю, что он говорит что-то саркастическое. Что она подтверждает, шлепнув его по затылку, когда Райдер вываливается из палатки, едва не падая лицом вниз, когда Венатрикс приземляется рядом с ним.

Саския бежит ко мне с протянутыми руками, и я обнимаю ее, как только мы встречаемся посередине.

– Я так рада тебя видеть, – говорю я.

– Боги, как я скучала по тебе.

– Я тоже скучала по тебе, Сас.

Она ведет нас туда, где Райдер обнимает Кейдена за плечи, подняв кулак в воздух, подбадривая его под драконий напев. Последний узел беспокойства развязывается сам собой, и мои колени почти подгибаются. Все десять из нас, мы сделали это. Я не могу остановить натиск эмоций, когда из глаз Саскии льются новые слезы, и я теряюсь в блаженстве этого момента.

Мы входим в палатку, из которой вышли Финниан и Райдер, и бросаемся за обеденный стол. Очевидно, они тоже не спали, но, похоже, они пробыли здесь достаточно долго, чтобы умыться и переодеться.

– Как вы узнали, что нужно идти к краю границы? – спрашиваю я. Я думала, мы не увидим их, пока не доберемся до участка ближе к замку.

– Мы видели, как драконы сбежали из замка, когда плыли по каналу. Мы знали, что ты либо погибнешь, либо будешь вынуждена бежать из башни, и был только один путь, по которому ты могла пойти, – говорит Саския с мрачной улыбкой.

– Но вам будет приятно узнать, что наш щедрый король Эагор запланировал праздничный ужин завтра вечером, – бормочет Райдер.

Кейден стонет и падает на стул, и я не могу сказать, что я намного счастливее его. Я бы предпочла ночь в таверне или день сна. Я падаю в своем кресле, но подпрыгиваю вперед, когда мой корсет вдавливается в синяк.

– Хочешь, я ослаблю узлы? – спрашивает Кейден.

Я киваю, подставляя ему спину и сталкиваюсь с слишком увлеченным Финнианом, который барабанит пальцами по губам. Когда корсет удобно обхватывает меня, Кейден подтягивает мой стул ближе к своему и проводит руками по моим бокам.

– Я же говорил! – восклицает Райдер, указывая пальцем на Саскию.

– Награда сладка, – говорит Финниан, исполняя танец на своем месте, который заставляет его выглядеть так, будто он должен облегчиться. Саския наклоняется вперед, кладя локти на стол, пока она потирает виски.

Кейден вздыхает.

– Знаешь, я бы хотел принять тоник, чтобы забыть то, что ты делаешь.

– Вы… – Я машу руками между ними тремя, прокладывая себе путь к заключению. – Вы трое поспорили, что мы переспим?

– Нельзя злиться, учитывая, что это произошло, – рассуждает Финниан.

– Все выиграли с этого, – добавляет Райдер.

– Ты и я получаем деньги. – Финниан показывает жестом между собой и Райдером. – Вы двое занимались сексом. – Он показывает жестом между Кейденом и мной, прежде чем снова повернуться к Саскии. – Ну, ты теряешь деньги, но можешь наслаждаться тем фактом, что тебе больше не придется смотреть, как они трахают друг друга глазами через всю комнату.

– Как красноречиво сказано, Финниан, – сухо замечает Кейден.

Я прищуриваюсь.

– Возможно, ему стоит подумать о том, чтобы стать поэтом.

– Я слишком не выспалась, чтобы заниматься всеми вами сразу, – бормочет Саския, но веселье в ее глазах выдает ее слова.

Я выскальзываю из-за стола, нуждаясь в ванне, когда Финниан и Кейден объявляют, что принесут нам еду. Дымящаяся вода ласкает мои ноющие мышцы, и голод – единственное, что мотивирует меня двигаться. Если бы я могла есть в этой ванне, я бы никогда не ушла. Я улыбаюсь про себя, когда замечаю на подносе свои любимые мыла и масла и намыливаюсь, пока моя кожа не становится розовой. Кейден упомянул, что у него есть палатки, размещенные вдоль границы, и, полагаю, в каждой из них есть вещи, которые принесут мне комфорт, поскольку они не открывались. После комнаты, которую он спроектировал для меня в своей обычной палатке, я не должна удивляться.

Я надеваю изумрудный свитер и черные хлопковые брюки, которые я полюбила за последние несколько недель, которые Саския, должно быть, схватила перед тем, как прийти сюда. Одежда Кейдена слишком удобна, чтобы ей сопротивляться. Я стряхиваю капли воды с волос и направляюсь обратно к столу, наполняя легкие ароматом изысканного мяса, приправленного ароматными травами, овощей, гармонично вплетенных в это кулинарное произведение, и восхитительного маслянистого картофеля, который манит своим теплом и уютом.

Кейден наполняет тарелку, ставит ее передо мной, когда я сажусь рядом с ним, и кладет руку на мой стул, время от времени поглаживая мою спину. Я поняла, что он не может держать свои руки подальше от меня слишком долго.

– Что произошло в драконьем зале? – спрашивает Райдер. – Я предполагаю, что все прошло хорошо, учитывая, что сейчас вокруг этой палатки кружат пять зверей.

– Ну… и да, и нет. Синяки на моем торсе и ноге, они от драконов, – отвечаю я, сделав глоток сидра. – Но Сорин, тот что зеленый, сжег для меня несколько солдат.