Текст книги "Заложник зла (ЛП)"
Автор книги: Оливия Александер
Соавторы: Рэйвен Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Страйкер уходит, выглядя довольным, что его здесь нет. Что с ним происходит?
— Я даже не была уверена, что ты придешь, — говорю я Спайдеру.
— Я не собирался позволять тебе сбежать. — Его рука обвивается вокруг моего затылка, его пальцы сжимаются, как клеймо на моей коже, когда он притягивает меня. Когда он снова заговаривает, его голос звучит как низкое рычание. — Хорошо, что ты не убежала от меня, Дикая Кошка, иначе у нас с тобой сейчас был бы совсем другой разговор.
Он прижимается губами к моему уху. — Кстати, я слышал, что ты сказала, прежде чем вошел сюда.
— О чем ты говоришь?
Он отстраняется, и его большой палец гладит мои губы. — Я буду счастлив показать тебе, насколько грязным может быть этот Бандит.
Мои глаза расширяются. Я в это не верю!
— Я пыталась проникнуть в его голову, — процедила я сквозь зубы.
— А сейчас?
— Ух! Я говорила то, что должна была сказать, чтобы выбраться из этой ситуации!
Он напевает себе под нос. — Это то, что ты делала со мной, когда просила меня снова начать работать? Лезла мне в голову?
Чувство вины снедает меня, и я открываю рот только для того, чтобы закрыть его, не в силах дать хороший ответ.
Спайдер ухмыляется. — Моя Маленькая хитрая воровка.
Ладно, он ведет себя совсем не так, как если бы меня просто утащил человек, который позволил бы другому клубу убить меня, пока он смотрел. Он не спросил меня, все ли со мной в порядке. Он должен знать, что я была в ужасе, и, похоже, для него это не имеет ни малейшего значения.
Он пришел сюда не для того, чтобы спасти меня. Он пришел сюда, чтобы забрать то, что принадлежит ему, со всем состраданием человека, возвращающего любимую игрушку.
Осознание этого режет, как нож. Любая благодарность, которую я испытывала за то, что он был здесь, испаряется. Человек, которого я видела в нем в ту ночь, когда в него стреляли, спросил бы. Он бы обнял меня, поцеловал. Мое сердце разбивается, внезапно и полностью, осколки режут мою грудь.
Если и были какие-то сомнения в том, что мужчина, в которого я чуть не влюбилась всего несколько дней назад, все еще там, то теперь они исчезли. Его нигде не видно. Он весь — решимость, одержимость и тьма. Его грудь тяжело вздымается и опускается, но я уверена, что это не от облегчения, когда он видит меня целой и невредимой. Это просто адреналин от стычки с вооруженным врагом.
У меня внутри все переворачивается.
— Ты вообще не спасал меня, не так ли? — говорю я, опустив плечи.
— Я когда-нибудь делал что-нибудь, чтобы у тебя сложилось впечатление, что я гребаный белый рыцарь? — он качает головой. — Я не герой, Дикая Кошка. — Спайдер зарывается лицом в мои волосы, глубоко вдыхая. Его пальцы сжимаются на моей шее сзади. — Но я убью любого, кто попытается забрать тебя у меня.
— Даже меня, верно? — язвительно замечаю я.
Он отвечает, не моргнув глазом, как ни в чем не бывало. — Да.
Страйкер возвращается, вручая мне мою обувь и носки и не давая мне придумать подходящий ответ.
— Поторопись. Надень это. — Спайдер отпускает меня. — Нам нужно убираться отсюда.
Пока я натягиваю носки, Спайдер присоединяется к остальным, присаживаясь на корточки рядом с мертвым похитителем.
— Давай посмотрим, кто ты, — говорит он трупу. Снимать маску было бы бесполезно, его лица недостаточно, чтобы опознать его, поэтому вместо этого он закатывает рукава мужчины до плеч, разглядывая его татуировки, в то время как Страйкер и Рэт обшаривают его карманы.
— У него нет при себе никаких документов, и тут нет бумажника или чего-то еще. — Страйкер смотрит на Спайдера. Рэт качает головой, чтобы подтвердить это. — Не то чтобы мы могли доверять этому, если бы они были.
Я замираю на середине натягивания обуви, заставляя себя не смотреть на бумажник, все еще лежащий на полу под островком, где Спайдер и остальные его не видят.
Чем бы мы не делились в течение недели после того, как подстрелили Кэпа, теперь это ушло. Спайдеру на меня наплевать. После всего, что случилось, он ни за что не доверит мне снова работать. Бумажник этого парня может быть единственным способом заполучить в свои руки любые деньги, которые я смогу использовать, чтобы сбежать. Мне нужно как-то завладеть этой штукой, прежде чем мы уйдем отсюда.
— И я не узнаю ни одной из этих татуировок. — Спайдер переворачивает другую руку, чтобы осмотреть змею там. — Он не Ублюдок.
При этих словах я роняю второй кроссовок. Если этот парень не был одним из Ублюдков Сатаны, то он похитил меня не для того, чтобы привести к ним. Это не было возмездием. Так кто же он был и почему схватил меня? Не может быть, чтобы он был из Колонии.
— Кто этот парень? — требует Спайдер, глядя на меня прищуренными глазами. — Почему он похитил тебя?
Я натягиваю второй кроссовок. — Я понятия не имею, понятно?
— Лгунья, — ворчит Спайдер.
Закипает гнев. Я открываю рот, чтобы возразить, но вместо этого сжимаю губы вместе, опуская плечи. Нет смысла спорить с ним, когда он становится таким.
— Рэт, сфотографируй его чернила, — говорит Спайдер, вставая. — Узнай про них. Это татуировки банды. Я хочу знать, с какой из них он работал.
— Сделаю. — Рэт достает свой телефон и начинает делать снимки.
— Забери и его телефон тоже. — Спайдер поднимает его с островка, где парень его оставил, и засовывает в карман на порезе Рэта, так как его руки заняты. — Посмотрим, что ты сможешь извлечь из этого.
Страйкер выпрямляется, оглядывая парня… тату… и наклоняется к Спайдеру, шепча ему на ухо. Его взгляд скользит по мне.
— Так я и думал, — говорит Спайдер, и мне не нравится холодность в его тоне.
Я снова бросаю взгляд на бумажник. Спайдер подходит ко мне. Я оставляю свой кроссовок развязанным, и когда он хватает меня за запястье, я следую за ним к двери в другую комнату, стараясь пройти в конец островка.
Перед островом я падаю на бок. Спайдер отпускает меня. Пока он идет ко мне, я засовываю руку под островок и хватаю бумажник. Затем я встаю на ноги, провожу рукой по заду, как будто отряхиваю его, осторожно кладу бумажник не в карман, а в заднюю часть брюк и нижнего белья.
— Извини, — я одариваю его извиняющейся улыбкой. — Споткнулась о свой шнурок. Позволь мне…
Спайдер наклоняется к моим ногам, прежде чем я успеваю это сделать. Он смотрит на меня, туго завязывая шнурок. Когда он встает, он прижимается ко мне. Игривое подергивание его рта заставляет меня чувствовать себя такой же неуверенной, как и то, что он завязывает мой ботинок. Этот жест не соответствует ни его поведению, ни этому взгляду.
— Зачем ты это сделал? — задыхаясь, спрашиваю я.
Он обнимает меня, и мое сердце скачет галопом, ожидая, когда его рука опустится на мою ягодицу. Он, наверное, видел, как я взяла бумажник. Если он узнает, что я взяла его, он, вероятно, поймет, почему, и если это произойдет, он сделает то, что обещал сделать человек в маске, если я создам проблемы.
Он убьет меня.
Спайдер сжимает мою талию. Другой рукой он гладит меня по заду, но это левая сторона. Бумажник находится справа.
Его голос звучит низким рокотом в моем ухе. — Я же сказал тебе, я всегда забочусь о том, что принадлежит мне.
Его рука соскальзывает. Мое сердце немного замедляется.
Он хватает меня за запястье и вытаскивает из комнаты, пока Рэт заканчивает фотографировать, а Страйкер ждет его.
Спайдер ничего не говорит во время долгой, жаркой прогулки к ряду высоких скал, за которыми он и другие спрятали свои байки. Страйкер и Рэт немного отстают, тихо переговариваясь друг с другом. Они смотрят на что-то в телефоне Рэта.
У мотоцикла Спайдер берет свой шлем и надевает его мне на голову, застегивая ремень на подбородке. Может быть, это из-за всего, что произошло за последние несколько часов, или, может быть, солнечный жар действует на меня, но прочность шлема и кожаный ремешок, который он плотно затягивает, заставляют меня чувствовать себя странно комфортно, защищенной.
— Ты доставляешь слишком много хлопот, — шепчет он, собственнически проводя большим пальцем по моим губам. — Ты заплатишь за это позже.
Устремленные на мой рот, его глаза превращаются в голубые озера похоти, его голос хриплый от желания, которое ясно дает понять, как он намерен заставить меня заплатить.
Я недоверчиво смотрю на него. — Серьезно? Ты собираешься наказать меня за то, что меня похитили?
— Кем он был?
Я стискиваю зубы. — Я же сказала тебе, я не знаю.
— Он сказал тебе что-нибудь до того, как мы появились?
— Он мало что сказал, — я щелкаю пальцами, — за исключением того момента, когда он впервые затащил меня туда. Он сказал: «Я не удивлен, что ты доставляешь столько хлопот, если у него к тебе что-то есть».
— Он, имел в виду меня.
— Да. Я предположила, что он был одним из Ублюдков Сатаны. — Я вздрагиваю, произнося второе слово. — Я предположила, что он говорил о тебе. О, а потом он сказал: «Он скоро будет здесь». Я думала, он имел в виду, что президент другого клуба придет, чтобы отплатить тебе за убийство его брата.
Но поскольку он говорил не об этих Ублюдках, то о ком он говорил? Кто еще может преследовать меня?
— Он? Он скоро будет здесь? Это именно то, что он сказал?
— Да.
— Кто он?
— Я понятия не имею.
Он изучает мое лицо, его брови опущены. — Я все еще думаю, что ты лжешь.
— Почему?
Рэт и Страйкер садятся верхом, и Спайдер следует их примеру.
— Назови это предчувствием, — говорит он, — в конце концов, я вытащу это из тебя.
Я сглатываю, ненавидя то, как угроза в его тоне пугает меня так же сильно, как и заставляет мою плоть напрягаться. — Как?
— Как бы то ни было, я должен. Садись.
Я вздыхаю и забираюсь следом за ним. Когда моя задница ударяется о сиденье, спрятанный там бумажник прижимается к моей коже, напоминая о моем плане и об опасности, в которой я нахожусь, если он узнает об этом.
Не имеет значения, как сильно он влияет на меня. Я только что видела, как он разнес человеку лицо, и он часами мучил меня в камере. Он угрожал убить меня больше раз, чем я могу сосчитать, и я знаю, что, если я перейду ему дорогу неправильно, он сделает это. К тому же, Сара все еще где-то там. Я должна уйти от него. Как-то.
Спайдер смотрит на кафе внизу. — Это был… — он останавливается и молча качает головой.
— Что? — нажимаю я. — Спайдер, если ты думаешь, что знаешь, на кого он работал, пожалуйста, скажи мне. Если кто-то преследует меня, я должна знать.
Ничего не говоря, он находит мои руки за спиной и обнимает ими себя за талию. Затем он заводит свой байк, уже не в первый раз заканчивая разговор.
За мной уже охотится Колония, за Спайдером охотятся Ублюдки Сатаны, и теперь есть эта новая неназванная опасность, о которой стоит беспокоиться. Я не могу избавиться от ощущения, что угрозы надвигаются со всех сторон.
Когда мы уезжаем в пустыню, у меня в голове крутится миллион вопросов. Вопросы, на которые, если Спайдер знает ответы, он не собирается отвечать в ближайшее время.
Глава 5
Бросая вызов дьяволу
Эмма
— Блядь. Страйкер, ты дерьмо. — Спайдер испускает череду проклятий, удаляясь от сломанного байка Страйкера.
Мотоцикл стоит посреди гаража у шоссе 93, механик осматривает его и бормочет о сломанном двигателе. Жаргон механика звучит для меня как чушь собачья.
Я могла бы найти какой-нибудь предлог, чтобы оттащить парня в сторону и попросить его о помощи, но Спайдер уже предупредил меня, чтобы я держала рот на замке по дороге сюда. Он не позволит мне встретиться с парнем в одиночку.
Прежде чем мы пошли поговорить с механиком, Спайдер позаимствовал рубашку из сумки Страйкера и дал ее мне, чтобы прикрыть. Рубашка огромная, доходящая мне почти до колен, что не позволяет механику увидеть доказательства извращенной порочности Спайдера на моей груди и животе.
— Сколько времени займет починка? — рычит Спайдер на механика.
Густые седые усы лысеющего мужчины подергиваются, и он напрягается. У меня сложилось отчетливое впечатление, что он удерживает себя от того, чтобы сделать шаг назад от огромного байкера. — Пару часов. Через дорогу есть ресторан, если хочешь перекусить, пока ждешь.
Несколько забавно видеть, как широкоплечий парень вдвое шире меня в плечах с животом, похожим на Деда Мороза, съеживается перед Спайдером, как будто ожидает, что тот его задушит.
Спайдер издает сердитый звук в горле. — Страйкер, — протягивает он.
— Эй, это не моя вина, — Страйкер ухмыляется, поглаживая кожаное сиденье байка с поразительной нежностью, которую, как я знаю, проявляют только мужчины к автомобилю, — она всегда была темпераментной.
— Тебе нужен новый мотоцикл. Мы и так на несколько часов отстаем от графика, — Спайдер бросает на меня обвиняющий взгляд.
— Ни за что. Я не готов отказаться от нее. В этой девочке еще много жизни осталось.
Я хихикаю, прикрываясь рукой, и Страйкер подмигивает мне.
Спайдер рычит себе под нос.
— Во сколько мне это обойдется? — спрашивает Страйкер механика.
Я не слышу ответа, потому что Спайдер схватил меня за руку и повел из маленького гаража. Он тянет меня через стоянку, пустую, если не считать байков, его и Рэта, пикапа, который, как я полагаю, принадлежит механику, и эвакуатора. Я действительно слышу, как Страйкер громко свистит.
— Перекусить звучит неплохо, Спайдер, я умираю с голоду, — говорит Рэт, ожидая верхом на своем байке. — Держу пари, она тоже голодна, — он жестом указывает на меня.
В животе у меня неприятно урчит. Спайдер оглядывается на меня.
— Мы можем, пожалуйста? Я не ела со вчерашнего вечера.
— Отлично, — огрызается Спайдер. — Страйкер! Шевели своей задницей!
Спайдер тянет меня к своему байку. Я оглядываюсь через плечо. Страйкер разговаривает с механиком, судя по звуку, торгуясь о цене ремонта.
Спайдер запрыгивает на свой байк, и я следую за ним. Страйкер с тоской смотрит на свой байк, а затем говорит что-то механику о том, что она того стоит.
Страйкер тащится мимо нас. Он поворачивается к Спайдеру, пятясь назад. — Думаю, я дождусь вас там, ребята, — он направляется в ресторан через дорогу.
Я в замешательстве перевожу взгляд со Спайдера на двух других мужчин. — Почему бы ему просто не поехать с Рэтом?
Спайдер и Рэт запрокидывают головы и смеются, как будто я рассказала анекдот. Спайдер похлопывает меня по бедру. — Не в нашем мире, милая.
— Я не понимаю.
Рэт качает головой, надевая очки. — Парни не ездят на местах сучек, девочка.
Прежде чем я успеваю придумать хороший ответ на это сбивающее с толку замечание, они заводят свои байки.
У меня такое чувство, что пройдет много времени, прежде чем я когда-нибудь пойму или впишусь в мир Спайдера.
Несколько минут спустя мы подъезжаем к небольшому ресторану на обочине дороги, и Спайдер снимает свой шлем с моей головы. Температура уже начала снижаться. Все еще жарко, но теперь это терпимо. Ресторан почти пуст, на стоянке всего несколько машин. Через переднее окно видно несколько человек, сидящих за столами.
По правде говоря, хотя я и голодна, я ждала предлога, чтобы побыть минутку наедине и посмотреть, что в этом бумажнике. Не многие люди носят с собой наличные, но у этого похитителя они могли быть.
— Что? — Спайдер поднимает мою голову, отрывая меня от моих опасных мыслей и пристально смотрит на меня.
Черт. Должно быть, мое замешательство отразилось на моем лице.
Я качаю головой, надеясь, что он не будет давить.
Он бросает на меня проницательный взгляд, но больше не спрашивает.
По дороге через стоянку он кладет руку мне на затылок.
— Мы собираемся пробыть здесь некоторое время, ожидая, пока этот байк починят. — Его голос низкий и полный предупреждения в моем ухе. — Веди себя прилично, Дикая Кошка. Ешь и держи рот на замке. Люди здесь знают, кто мы и на что мы способны. Понимаешь?
Это то же самое предупреждение, которое он дал мне перед тем, как мы вошли в гараж. Если и были какие-то сомнения в том, что мне нужно бежать, то теперь они исчезли.
Когда я отвечаю недостаточно быстро, погруженная в свои несущиеся мысли, его пальцы сжимаются.
— Ты понимаешь?
— Да, — угрюмо шиплю я, любая надежда оттащить официантку в сторону или сунуть кому-нибудь записку «помоги мне» исчезает.
— Хорошая девочка, — добавляет он нормальным, приятным голосом, обнимая меня так, как он сделал на стоянке грузовиков ранее в этот день. Я бросаю на него возмущенный взгляд и подавляю рычание себе под нос.
Когда мы входим, все поворачивают головы. Посетители и пара официанток пристально смотрят на нас, затем быстро отводят глаза. Нервозность в комнате ощутимая. Женщина за прилавком моргает, ее глаза устремляются прямо на порезы, которые носят мужчины, и ее лицо бледнеет.
Страйкер одаривает ее широкой улыбкой, и ее щеки розовеют, когда она немного расслабляется.
Как бы сильно я сейчас ни ненавидела Спайдера, я чувствую неожиданный порыв, входя в это место под руку с этим большим, татуированным, одетым в кожу байкером, на которого все остальные трепещут, глядя.
Я стряхиваю это и поворачиваюсь к нему по пути к пустому столику.
— Мне нужно в туалет, прежде чем мы сядем, пожалуйста.
Он раздраженно качает головой. — Страйкер, закажи мне тарелку, хорошо? Я вернусь, — он жестом приглашает меня следовать за ним по коридору в задней части помещения.
У входа в холл рука Спайдера сжимается у меня на затылке. — Не бери в голову никаких идей, — рычит он низким голосом мне на ухо.
— Что? — я смотрю на него снизу-вверх.
— У тебя есть отвратительная привычка при первой же возможности затевать что-то нехорошее. Я не спущу с тебя глаз, — он указывает на дверь в конце коридора, на которой висит табличка «Женский туалет».
Его намерения сразу становятся ясны.
У меня отвисает челюсть, и я поворачиваюсь к нему. — Ты ни за что не сделаешь это. Ты не пойдешь туда со мной, Спайдер, — шиплю я.
По коридору проходят посетители, любой из которых мог бы увидеть, как он входит или выходит из женского туалета со мной. Это не стоянка грузовиков, это место, куда семьи приходят поесть. Это не пройдет хорошо.
Оглянувшись на главную комнату, вероятно, чтобы убедиться, что поблизости нет никого, кто мог бы его услышать, он ведет меня почти до двери в туалет, куда не проникает свет из главной комнаты. Затем Спайдер обхватывает рукой мое горло и прижимается ртом к моему уху. Его голос — опасный гул.
— Слушай сюда, ты, вероломная маленькая воровка. Я же говорил тебе, что уединение — это не твое право. Это привилегия, которую ты не заслужила. Если я захочу стоять над тобой и смотреть, как ты мочишься, я это сделаю, и ты сделаешь так, как тебе, блядь, сказали.
Это не первый раз, когда он говорит мне что-то подобное. Его гнев врывается в меня, горячий и обжигающий. Эти слова или, может быть, ощущение его руки на моем горле — сокрушительное напоминание о том, что я потеряла. У меня нет ни личной жизни, ни прав. Я снова заключенный, точно такой же, каким была в Колонии, и он совершенно готов обращаться со мной, если уж на то пошло, гораздо больше как с пойманным в ловушку имуществом, чем когда-либо делали пасторы.
Не в первый раз я чувствую, что отключаюсь, руки опускаются, дыхание учащается. Мозг пытается отступить туда, где из меня ушла вся борьба, делая меня опасно слабой и совершенно беспомощной.
Я снова робот-колонист, без голоса, совершенно неподвластный сопротивлению.
Его рука на моем горле сжимается сильнее. — Ты меня понимаешь? — шипит он.
Угроза в его голосе разжигает панику и каким-то образом разрушает чары, под которые я, кажется, попала. Тяжело дыша, я закрываю глаза и возвращаюсь в настоящее.
— Да, — огрызаюсь я, борясь с рефлекторным желанием назвать его «сэр».
— Посмотри на меня, — приказывает он.
Но мои глаза не тянутся к его. Я не могу заставить их подняться с пола.
Он рычит и хватает меня за челюсть, поворачивает и прижимает меня к стене так сильно, что я задыхаюсь.
— Спайдер, подожди…
Прежде чем я успеваю вымолвить еще хоть слово, его губы завладевают моими.
Унижение пронизывает меня насквозь. Я не могу поверить, что он целует меня вот так прямо посреди ресторана, сюда может вернуться кто угодно в любой момент.
Всю свою жизнь меня учили, что такого рода привязанность предназначена только для мужа и жены, но также и тому, что даже между ними это должно происходить строго за закрытыми дверями. В Колонии незамужнюю женщину, уличенную в таких распутных действиях, как это, выставили бы голой по улицам, публично выпороли и заклеймили бы шлюхой.
Потрясенная, с ослабевшими коленями, я хватаюсь за его порез спереди. Низкое рычание удовольствия вырывается из него. Крепко прижимаясь ко мне, он одной рукой зажимает мои запястья между нами, а другой сжимает мои волосы. Он наклоняет мою голову так, как ему нравится, в то время как его рот раскрывает мой, требуя.
Страх и стыд пронзают меня, и все же, когда губы Спайдера пожирают мои, по моим венам также пробегает дрожь, заставляя мою кровь кипеть. Никогда в своей жизни я бы не представила себя, дочь пастора, которая должна была стать вершиной чистоты и добродетели, целуемой до безумия в задней части ресторана этим диким и опасным мужчиной.
Это безумие, совершенно нелепо, но, несмотря на все, что произошло между нами, все мое тело горит. Зажатая между стеной и его мощным телом, жар его поцелуя заставляет меня чувствовать головокружение, пока мои руки не перестают давить на его грудь и вместо этого сжимают переднюю часть его пореза, сжимая кожу, как будто он воздух, а я изголодалась по кислороду.
От него исходит глубокий гул, полный одобрения. Мои чувства колеблются, и любая надежда сохранить здравый смысл быстро исчезает. Я хнычу от его мародерского поцелуя, отчаянно пытаясь не потеряться в нем, сохранить ненависть и гнев за все, что он сделал. Они — моя единственная надежда сохранить рассудок рядом с этим человеком.
Затем его язык врывается внутрь, один обжигающий поцелуй, и я теряюсь.
Моя голова гудит от желания, мое сердцебиение отдается в ушах. Как будто он осознает свое влияние на меня, он углубляет поцелуй. Его язык безжалостно грабит, и он целует меня так сильно, что его зубы царапают мои.
Когда он, наконец, поднимает голову, моя грудь вздымается, и я, вероятно, упала бы на пол к его ногам, если бы он не прижимал меня к стене.
Без его губ на моих, просачивается осознание ситуации. Звон посуды с соседней кухни и отдаленный звук голосов посетителей достигают моих ушей. Стыд и гнев заставляют мое лицо пылать.
— Спайдер, ты не можешь делать это здесь! — шиплю я, снова толкая его в грудь.
Он ухмыляется. — А я не могу? — он хватает мой подбородок пальцами и отталкивает мою голову назад, прижимая ее к стене так, что я ничего не могу сделать, кроме как беспомощно смотреть на него. Его глаза блестят, вызывая меня на бой с ним.
— Давай проясним одну вещь, — его голос такой грубый, что звучит почти демонически, — ты принадлежишь мне. Я могу делать с тобой все, что захочу, и никто тебе не поможет.
О Господи, он прав. Я видела, как люди смотрели на нас, когда мы входили сюда. Они боятся Бандитов. Никто не посмеет вмешаться.
Моя грудь быстро поднимается и опускается. Мой взгляд устремляется к пустому входу в зал. Его кулак сжимается вокруг моих волос, захватывая мою голову, не оставляя мне возможности, кроме как смотреть только в его пылающие, собственнические глаза.
— Пришло время что-то сделать с твоей гребаной стыдливостью. — Его губы насмехаются над моими, соблазняя меня погрузиться в его мир греха и разврата. — Я должен отвести тебя туда и согнуть прямо над столом. Сделав это прямо у всех на глазах.
Да помогут мне небеса, нет.
Не доверяя себе, чтобы говорить, я резко качаю головой.
Его рука отпускает мою челюсть и опускается к груди, скользя с коварной медлительностью по ней и вниз. Пальцы Спайдера останавливаются на поясе моих штанов, дразня мои страхи и заставляя мою кожу покалывать одновременно.
Затем возникает новый страх, быстро переходящий в панику.
Забудь, что нас кто-то видел. Если он решит взять меня прямо сейчас, для него будет почти невозможно не обнаружить бумажник, засунутый сзади в мои трусики.
Я отталкиваю его руку, не пытаясь изобразить смущение при мысли о том, что нас поймают. — Спайдер, пожалуйста. Кто-нибудь увидит!
— Мне насрать. Я уже говорил тебе раньше, мы не стесняемся этого дерьма. Перестань быть такой напряженной.
Его язык высовывается, обжигая мои губы пугающе открытой чувственностью, бесстыдством, от которого моя промежность ноет. У него есть я, я не выберусь из этого, и он это знает. Он действительно может делать со мной все, что захочет, он это знает и наслаждается этим.
Его пальцы играют с пуговицей на моих брюках, задерживаясь. Его губы парят в нескольких дюймах от моих, их жар дразнящий, искушающий.
— Я собираюсь погубить тебя, Эмма Вайнмен, — его голос хриплый, и потребность в нем заставляет все мое тело гудеть.
Этот человек сумасшедший. Мне нужно остановить этот сумасшедший поезд, и не потому, что я не хочу, чтобы он нашел этот проклятый бумажник. Я не могу позволить себе потеряться в нем, не после того, что он сделал, и все же я чувствую, как меня все глубже затягивает в него. Желая быть поглощенной, развращенной им.
Его пальцы скользят к задней части моих брюк, дразня нижнюю часть моей задницы медленными кругами. Они в нескольких дюймах от спрятанного там мешочка. Инстинктивно я тянусь за спину, дергая его за запястье.
Глаза Спайдера танцуют, насмехаясь над моим страхом. Он легко стряхивает мою руку. Затем, вместо того, чтобы расстегнуть мои брюки, его рука скользит под рубашку Страйкера. Он начинает толкать ее вверх.
Унижение и паника захлестывают меня. Я пытаюсь вывернуться против него, и он сжимает ткань в кулаке, зажимая рубашку и мой топ под в ней, пока моя грудь не вываливается наружу. Любой, кто вернется сюда, не сможет пропустить это, обнаженную и на виду у всех. Мои соски напрягаются под его пристальным взглядом, умоляя, чтобы их пососали.
Он задирает рубашку еще выше, до моей шеи. Сверкая глазами, он пробегает взглядом по линиям, которые нарисовал на моей коже своим ножом. Его пальцы обводят каждую из них, выше моей груди, по животу, вокруг каждого холмика. Я шиплю сквозь зубы и извиваюсь.
— Чертовски красивая. Мне нравятся мои отметины на тебе.
— Ты болен, — хриплю я.
Он сильнее прижимается к одной из отметин, проводя по ней пальцем, пока я не прикусываю губу, чтобы не закричать от жжения.
— Пожалуйста, это больно…
Он рычит и дергает мою голову назад, облизывая множество линий, которые он вырезал над моей грудью. Кончик его языка прослеживает каждую отметину, разжигая жгучее желание, которое заставляет меня хныкать и заставляет мою промежность сжиматься. Шероховатость его бороды только усиливает ощущения.
Я тяжело дышу и беспомощно корчусь. Он облизывает и сосет нежную, отмеченную плоть, смакуя каждую. В то же время его руки массируют мою грудь с правильным давлением, а затем сжимают почти слишком сильно. Удовольствие-боль пронзает меня, и я резко вдыхаю, ненавидя и любя его мучения одновременно.
Спайдер вскидывает голову. Его глаза сверкают напротив моих.
— Черт, — рычит он, — я чуть не потерял тебя сегодня.
Мой разум кружится, сбитый с толку тоской, которую я слышу в его голосе. В его голосе звучит почти боль, и все же он не может быть таким. Это означало бы, что он заботится обо мне, что он пришел за мной, потому что не мог вынести мысли о том, чтобы потерять меня. Это не тот человек, в которого я чуть не влюбилась в ту ночь, когда подстрелили Кэпа. Это другой человек, тот, кто не способен на такие эмоции.
Одна его рука прижимается к стене, и краем глаза я вижу, как она дрожит, слышу, как его пальцы впиваются в поверхность.
Он наклоняется, вдыхая мой запах. — Ты хоть представляешь, что бы я сделал, если бы потерял тебя? — его голос — острие бритвы, звериное рычание в моем ухе.
Я с трудом могу поверить в то, что слышу. Я качаю головой, ловя каждое его слово, страстно желая услышать, что будет дальше, и в то же время в ужасе от бушующей в нем ярости. Мои бедра качаются вперед, ища его близости, нуждаясь в том, чтобы его тело было крепко прижато к моему.
— Я бы уничтожил все, что встало на моем пути, — он сглатывает, и его голос становится хриплым. — Мне нужно быть внутри тебя прямо сейчас. Я хочу, чтобы весь мир услышал, как ты выкрикиваешь мое имя.
— Спайдер, в твоих словах нет никакого смысла. Для тебя я просто вор. Ты…
— Заткнись, — он облизывает языком мочку моего уха и прикусывает ее так сильно, что я всхлипываю. Боль пронзает меня прямо между ног. Он отпускает мою грудь, и его рука скользит вниз по моей груди, снова к поясу моих штанов.
Я вздрагиваю, паника снова пронзает меня.
С угрожающей медлительностью он расстегивает пуговицу на моих джинсах. Я тяжело дышу, страх смешивается с жгучим голодом, который я не чувствую. Если он найдет этот бумажник…
Спайдер расстегивает молнию на джинсах.
Мой взгляд устремляется в коридор. Рядом с залом вообще никого нет.
— Никто не остановит меня, — бормочет он, облизывая мое ухо языком. — Официантка знает, что я привел тебя сюда. Я мог бы трахнуть тебя прямо здесь, и любой, кто увидел бы это, отвернулся бы.
Стук моего сердца отдается в ушах. Смесь панической беспомощности и пьянящего возбуждения обжигает мои вены.
Спайдер скользит пальцами в мои джинсы, вниз к трусикам. Он проводит двумя пальцами по моим складкам. Их покрывает влага. Рычание покидает его, и он гладит мой клитор, дразня, пока боль не заставляет меня задыхаться, мои бедра покачиваются от его прикосновений.
