Текст книги "Заложник зла (ЛП)"

Автор книги: Оливия Александер

Соавторы: Рэйвен Дарк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Заложник зла

Автор: Рэйвен Дарк, Оливия Александер

Серия: Дьявольские бандиты #2

К-во глав: 23 главы

Переводчик: Вера В

Редактор: Екатерина К

ЗАЛОЖНИК ЗЛА

ДЬЯВОЛЬСКИЕ БАНДИТЫ MК: КНИГА ВТОРАЯ

РЭЙВЕН ДАРК

ОЛИВИЯ АЛЕКСАНДЕР

Заложник Зла (Дьявольские бандиты: Книга вторая)

ПОСВЯЩЕНИЕ ОТ РЭЙВЕН И ОЛИВИИ

Нашей семье и друзьям,

а также всем тем, кто дал нам возможность отправиться в это путешествие.

Спасибо.

* ПРИМЕЧАНИЕ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ*

Эта книга содержит мрачные и жестокие темы, которые некоторые читатели могут счесть нежелательными. Спайдер — глубоко развращенный, абсолютно испорченный байкер, который олицетворяет все греховное. Он защищает свой клуб и делает то, что должен, чтобы защитить своих братьев из MК, но он также желает полного контроля над своей женщиной и берет то, что хочет. Если у вас есть триггеры, пожалуйста, не читайте эту книгу. Те, кто в игре, будьте готовы к одной адской поездке.

Это мир Бандитов.

Добро пожаловать в ад.

Может быть, не все люди хорошие,

но в каждом есть что-то хорошее.

Никогда никого не судите с высока,

потому что у каждого святого есть прошлое,

и у каждого грешника есть будущее.

~Оскар Уайльд

Глава 1

Небольшое осложнение

Спайдер

Как только заканчиваю разговор с Презом, я топаю к Страйкеру, который ждет у двери в туалет на стоянке грузовиков. Стефани все еще не выходила. Я дал ей две минуты, а прошло по меньшей мере пять.

Стефани. Нет. Эмма.

Я знаю эту женщину уже три недели, и все еще не могу привыкнуть к ее имени. Мой мозг все еще хочет называть ее фальшивым именем, которое она сказала Ди, когда начала работать в стрип-клубе.

— Какого хрена она так долго? — рычу я.

Страйкер пожимает плечами. — С каких это пор ты знаешь женщину, которая делает все по-быстрому в туалете?

Я качаю головой своему лучшему другу, не удивляясь его типичной остроте. У нас нет времени, чтобы она там валяла дурака.

Если бы мы вышли из здания клуба на несколько минут позже, копы бы нас поймали. Я не видел никаких признаков их присутствия по дороге сюда, и мы замели наши следы. Сейчас мы были в трех часах езды, и мы вернулись назад, проделав весь этот путь по менее оживленным дорогам, но все еще есть шанс, что они поймут, где мы находимся, и догонят нас. Чем дольше мы здесь пробудем, тем больше вероятность, что они нас найдут. С фургоном, в кузове которого спрятаны два ящика с незаконным огнестрельным оружием.

Не говоря уже о том, что Эмма уже доказала, что попытается сбежать, если представится такая возможность. Я не верю, что она не попыталась бы сейчас на меня напасть. Особенно учитывая то, что мне пришлось сделать с ней прямо перед тем, как мы ушли из Каспера.

Я пару раз стучу в дверь ботинком. — Поторопись там, женщина!

Никакого ответа, и я не слышу никакого движения внутри.

На заправке пожилая женщина, идущая к своей машине, бросает на меня возмущенный взгляд. Страйкер хихикает. Я игнорирую ее и вставляю ключ от туалета в замок, распахивая дверь. Старая летучая мышь хмыкает и забирается в свою машину, выезжая со стоянки.

— Спайдер, ей лучше поторопить свою задницу, или я оставлю вас обоих здесь, — ревет Драгон с другого конца стоянки.

Я бросаю взгляд на бензоколонку. Пип наполняет свой бак. Как проспект, он последний в колонне, а это значит, что нам придется выехать, как только он закончит.

Хотя я знаю Драгона большую часть своей жизни, я все еще не уверен, что он действительно уехал бы без меня. Моя работа — защищать клуб и следить, чтобы эти пистолеты попали туда, куда им нужно, но, с другой стороны, он не из тех, кто позирует. Любой, кто его знает, знает, что не стоит испытывать его терпение.

— Эмма? — зову я, заходя внутрь.

По-прежнему никакого ответа. Я ее не вижу, так что она, должно быть, в одной из кабинок.

И тут до меня доходит. Здесь слишком тихо.

— Блядь, — я подхожу к кабинкам. Обе двери частично открыты. Я широко распахиваю их. Кабинки пусты.

Ее здесь нет.

— Блядь!

— Что происходит? — Страйкер просовывает голову внутрь, но я его почти не слышу.

Я обхожу вторую кабинку в задней части помещения. И вижу вторую дверь, открытую нараспашку.

Гнев переполняет меня, и я выбегаю на улицу, но я уже знаю, что не найду ее там.

Сзади уличного туалета пусто. Здесь ничего нет, кроме нескольких мусорных контейнеров.

Мои кулаки сжимаются. В равной степени ярость на себя за то, что не присматривал за ней повнимательнее, и ярость на нее за то, что она сбежала, заставляет мое сердце биться о ребра. Когда я доберусь до нее своими руками…

Вернувшись внутрь, я нахожу Страйкера, заглядывающего в кабинки.

— Можешь не говорить мне, — тянет он, — сука сбежала.

Снаружи визжат шины. Я выбегаю на задний двор, Страйкер следует за мной по пятам. За углом здания большой черный фургон выезжает со стоянки и едет по дороге. Это единственное транспортное средство здесь.

Менее чем за полсекунды в моей голове проносятся два очевидных сценария. Эмма либо убедила водителя подвезти ее отсюда, либо водитель оставил открытой заднюю дверь, и она забралась внутрь без его ведома. В любом случае, он уезжает с тем, что принадлежит мне.

Рядом со мной Страйкер что-то бормочет, но я снова его не слышу. Я уже бегу на переднюю стоянку за своим байком.

Обычно я довольно спокойный парень. При моей работе потеря головы приводит к смерти. Я могу встретиться лицом к лицу с худшими подонками в мире, не моргнув глазом, даже когда они наставят пистолет мне в голову. Но прямо сейчас мне требуется все, что у меня есть, чтобы не зарычать от ярости.

Одержимость впивается когтями мне в грудь. Я не должен позволять ей так на меня влиять, но прямо сейчас я не могу заставить себя насрать на нее. Когда я найду этот фургон, я всажу пулю в череп водителю за то, что он забрал то, что принадлежит мне. А потом я преподам этой маленькой воровке урок, который она никогда не забудет за то, что посмела ослушаться меня.

— Какого хрена так долго? — Драгон огрызается, когда я приближаюсь к остальным.

Я пролетаю мимо него к своему байку и разворачиваюсь. — Просто небольшое осложнение, През, — рычу я, — я позабочусь об этом.

Драгон и так считает, что с Эммой слишком много хлопот, так что я не даю ему больше повода так думать. Я намерен догнать этот фургон и притащить ее сюда, перекинув через плечо, брыкающуюся и кричащую, если это потребуется. Лучше объяснить все после того, как он увидит, что я справился с ситуацией, иначе этому не будет конца.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Драгон сплевывает.

— Она убежала, — говорит Страйкер, садясь на свой байк рядом со мной.

Я рычу на него себе под нос.

— Что? Ты в моем списке дерьма, Спайдер. Я… блядь.

Под проклятия Драгона я бросаю взгляд на главный въезд на стоянку. Дерьмо — это правильное определение.

Четыре полицейские машины врываются на стоянку и быстро загоняют нас внутрь. Одна патрульная машина паркуется перед рядом байков, прямо перед Драгоном, одна огибает сзади Пипа и других проспектов, а третья скользит вокруг нас.

Откуда, черт возьми, они взялись?

Ну, если это не полный пиздец, чтобы покончить со всем дерьмом.

Эмма уехала в этом фургоне неизвестно куда, каждая секунда, которую я откладываю, чтобы отправиться за ней, уменьшит вероятность того, что я ее найду, и мы окружены полицией, которая, скорее всего, знает, что находится в нашем фургоне.

Офицеры в форме выходят из своих машин, и двери машин захлопываются вокруг меня. Офицер в штатском вылезает из машины перед Драгоном.

— Добрый день, мальчики, — он неторопливо подходит к Презу.

Мое тело напрягается, как только я вижу его. — Сукин сын.

— Офицер Бриггс, — говорит Драгон, протягивая руки в фальшивом приветствии, — всегда рад вас видеть.

Бриггс улыбается, но это холодное, торжествующее выражение. — Ну вот, мы снова встретились, а, Драгон?

Я ловлю взгляд Страйкера, и он бросает на меня предупреждающий взгляд, не то чтобы мне это было нужно. Я уже имел дело с этим дерьмом раньше. Офицер Келли Бриггс уже много лет имеет зуб на Бандитов, и особенно на Драгона, в течение многих лет. Он искал предлог, чтобы уничтожить весь MК. Проблема в том, что Бриггс такой же грязный, как и мы. Он не играет по правилам. Если есть способ, которым он может обойти их и при этом сделать вид, что он играет по правилам, он это сделает.

На заднем сиденье байка Снейка Ди наблюдает, как Бриггс приближается к Драгону с непринужденным спокойствием, но я могу сказать, что она слишком крепко держится за талию Снейка. Он кладет руку ей на колено.

Все парни смотрят на это, никто из них и глазом не моргнет.

— Что привело вас сюда, офицер? — тон Драгона холодный и обманчиво беспечный.

— Я думаю, что мы все знаем ответ на этот вопрос, мальчики, — Бриггс оглядывается, и его взгляд останавливается на фургоне, прежде чем он кивает, — хорошо, все слезайте с байков.

Никто не двигается.

Драгон, один из немногих, кто не сидит на своем, с важным видом подходит к нему, полностью расслабленный. Он оглядывается на нас, затем фокусируется на полицейском. — Никто из моих парней никуда не пойдет, пока вы не скажете нам, почему вы здесь, офицер.

— Ты хочешь усложнить это, я не против, — Бриггс сдвигает солнцезащитные очки на макушку, приглаживая темные волосы назад, — у нас есть основания полагать, что вы перевозите незаконное огнестрельное оружие в этом фургоне. Ты позволишь нам обыскать его, или ты собираешься усложнить себе задачу?

— Этого не случится.

Черт бы все это побрал. Если Бриггс увидит эти пистолеты, это будет билет в один конец в окружную тюрьму. Кроме того, в этой пустыне фургону, подобному тому, в котором находится Эмма, легко исчезнуть без особых усилий. Мне нужно немедленно отправиться за ней.

— Это так? — Бриггс наклоняет голову, казалось бы, ничуть не смущенный гораздо большими размерами Драгона.

— У вас есть ордер? — спрашивает Драгон.

— Ты думаешь, мы проделали бы весь этот путь без ордера? — он подает знак одному из офицеров, стоящих у машины слева от нас.

Человек в форме достает из кармана сложенный листок бумаги и поднимает его. Я прищуриваюсь, глядя на него. Он остается в нескольких футах от ближайшего к нему байкера и не передает бумагу Бриггсу и не позволяет никому из нас увидеть, что на ней написано.

Я остаюсь на своем байке, одаривая Бриггса понимающей улыбкой. — Хорошая попытка, придурок.

Я слишком хорошо знаю игру этого маленького засранца, чтобы попасться на его уловки.

Бриггс наклоняет голову в мою сторону. — Не играй со мной, Спайдер, — он насмешливо произносит мое имя, которое сочится давней неприязнью, — ты проиграешь.

— Это так?

— Слезайте с байков. Сейчас же.

По-прежнему никто не двигается.

— Так вот как ты хочешь это сделать. Поступай как знаешь, — Бриггс направляется к задней части фургона, кивая своим лакеям, — мужчины…

Одним шагом Драгон встает на пути Бриггса, отрезая его от фургона. — Пока я не увижу этот ордер, вы не приблизитесь к нашей машине.

Бриггс машет рукой офицеру, держащему предполагаемый ордер. Как только он его получает, он разворачивает бумагу и подносит ее к лицу Преза.

Драгон выхватывает его и осматривает еще раз. Затем он поднимает бумагу и приближает свое лицо к лицу полицейского в нескольких дюймах.

— Это позволяет вам обыскивать только здание клуба. Это не покрывает фургон или что-то еще, что у нас есть, — Драгон разрывает бумагу пополам, — ты серьезно думал, что тебе сойдет с рук то, что ты нас обманешь? — он роняет обе части листка бумаги, позволяя им упасть на землю.

Бриггс смотрит, как падают бумаги, по-видимому, безучастный, затем откидывает голову, чтобы посмотреть на Драгона, как будто ему все равно, что През, вероятно, мог бы разорвать его пополам, если бы захотел. — Достаточно важные люди в Неваде хотят, чтобы ты и твои… мальчики сгнили в клетках, Драгон. Никого не волнует, как мы это сделаем, пока Бандиты не исчезнут.

Да, я почти уверен, что знаю, как этот засранец собирался это сделать. Как будто услышав мои мысли, Драгон прижимается ближе к нему и озвучивает их для меня.

— Позволь мне угадать. Вы надеялись, что мы не будем проверять ордер. Конечно, вы знали, что мы это сделаем, поэтому у вас был полностью разработан «План Б». Если придется, ты попросишь об одолжении. У тебя есть какой-то грязный судья, который был бы счастлив волшебным образом сделать так, чтобы документы появились, пока ты платишь любую цену, которую он хочет. К тому времени, когда вы посадите нас всех в камеры по какому-нибудь сфабрикованному обвинению, все будет выглядеть так, будто у вас все это время были документы.

Плечи Бриггса напрягаются. Это единственный признак того, что он показывает, что оскорбление дошло до него. — Никаких ложных обвинений не требуется. Мы знаем, что у вас в фургоне спрятано незаконное оружие. Ты и Бандиты уже достаточно натворили бед в Вегасе. Я делаю то, что должен, чтобы держать паразитов подальше от моих улиц.

Драгон снова скрещивает руки на груди. — У меня тоже есть люди, офицер. У меня есть возможность убедиться, что нужные люди видят, что какие бы бумаги вы ни материализовали, они такие же грязные, как и вы.

— Серьезно?

— После стольких лет ты должен был понять, что не сможешь так легко загнать нас в тупик, придурок, — говорю я полицейскому.

— Отзови своих парней, Бриггс, — добавляет Драгон, — возвращайтесь, когда у вас будет законный ордер, и я буду рад позволить вам провести обыск.

Я не могу сдержать улыбки. К тому времени, когда Бриггсу удастся получить легальное оружие и обыскать что-нибудь, оружие исчезнет, надежно спрятанное там, где он его не найдет.

Бриггс испускает череду проклятий, прежде чем забраться в свою машину и захлопнуть дверь.

Как только патрульные машины отъезжают, Драгон запрыгивает на свой байк. Он бросает на меня сердитый взгляд через плечо, прежде чем я успеваю тронуться в путь.

— Ты все еще в моем списке дерьма, Спайдер. Я знал, что от твоей сучки будут проблемы. Тебе лучше заставить ее страдать за это, или я убью ее сам.

Я слышу не столько то, что он говорит, сколько то, кем она является. Эмма — киска, не более того, и последнее, что ему нужно, это гоняться за моей игрушкой с этими пистолетами на буксире.

За те несколько минут, что мы имели дело с Бриггсом и его приспешниками, как далеко Эмме удалось забраться в этом гребаном фургоне? Несколько миль? Направляясь в любом направлении, в раскинувшейся пустыне?

— Поверь мне, През. Я разберусь с ней, — рычу я, — но вам всем нет необходимости идти за ней, — особенно с этим оружием, — я возьму с собой Страйкера и Рэта, и мы встретимся с тобой у «Попса».

Страйкер и Рэт одновременно кивают, давая мне понять, что они в деле.

Заведение «Попс», бар, который служит нашим отделением в Уайт-Спрингс, находится еще в часе езды, и в противоположном направлении, в котором уехал фургон. Имеет больше смысла спрятать оружие, пока я буду искать то, что принадлежит мне.

Драгон кивает, и они все отъезжают, направляясь на восток, в сторону Уайт-Спрингс, в то время как Страйкер, Рэт и я направляемся на запад, пересекая дорогу в том направлении, куда поехал фургон.

Когда я найду эту женщину, она заплатит за попытку сбежать от меня, но Драгону не придется ничего с ней делать. К тому времени, как я покончу с моей маленькой воровкой, она пожалеет, что я ее не убил.

Глава 2

Возмездие

Эмма

Темнота.

Снова.

Осознание медленно вытаскивает меня из глубин бессознательного, и ужасный шум достигает моих ушей. Это громкое урчание, становящееся все громче, чем дальше я просыпаюсь ото сна.

Я моргаю, наполовину ожидая, что окажусь в окружении знакомых мотоциклов, припаркованных позади Каспера, с ревущими двигателями. Вместо этого я смотрю на два маленьких квадратных окна в том, что кажется двойными дверями. Стекло тонированное, но я вижу, что снаружи светло. Солнечные лучи освещают черные стальные стены, которые окружают меня холодным и приглушенным светом.

Где, во имя всего Святого, я нахожусь?

Я пытаюсь оглядеться вокруг, но мои руки не двигаются. Цепи тихо звенят, и сталь впивается в мои запястья.

Я поворачиваю голову справа налево. Мои запястья скованы стальными кандалами, которые прикреплены к стальной стене за моей спиной. Я сижу на твердом металлическом полу. В голове у меня туман, мысли формируются медленно.

Я снова прикована цепью? По-настоящему?

По крайней мере, я не голая, но у меня во рту кляп, а вокруг головы повязана тряпка.

Я стону. Спайдер сделал это снова, приковал меня где-то одну и в темноте. Кроме того, что это за ужасный грохочущий звук?

Я пытаюсь вспомнить то, что привело меня сюда, но только пустота заполняет мою голову там, где должны быть воспоминания.

Затем, медленно, образы заполняют пустоту.

Мужчина в черной маске. Дуло пистолета у меня под подбородком.

Ледяной ужас сжимает мои внутренности. Спайдер этого не делал. Кем бы ни был этот человек в маске, он похитил меня.

Накатывает паника, и я лихорадочно оглядываюсь по сторонам. Стены и потолок из цельной окрашенной в черный цвет стали, а передо мной я могу разглядеть закрытые двери большого транспортного средства — грузовика или фургона с маленькими тонированными стеклами.

Я сижу на заднем сиденье машины, прикованная цепью к ее задней стенке. Грохот — это двигатель автомобиля.

Затем, память о том, что привело меня сюда, захлестывает меня.

Спайдер и остальные Дьявольские Бандиты отправились на стоянку грузовиков, чтобы заправиться. Я пошла в туалет. Когда я вышла из кабинки, человек в маске зажал мне рот рукой, а пистолет приставил к подбородку.

— Закричи, и ты умрешь, — его голос — низкий скрежет, приглушенный маской. Я совсем не узнаю этот голос.

Мое сердцебиение наполняет мои уши, и я смотрю на мужчину, паника и замешательство борются за пространство для маневра. Я пытаюсь увидеть в нем что-то, что я узнаю, что-то, что идентифицирует его, но маска оставляет видимыми только его глаза. Он одет в черную футболку, и темные татуировки покрывают его руки, но туалетная комната плохо освещена, так что для меня они просто выглядят как пятна чернил.

В тот момент, когда он закрывает мне рот рукой, моя первая мысль — что кто-то из Колонии нашел меня. За исключением того, что это не имеет смысла. Охранники, нанятые лидерами Его Святого Мира, применили бы смертоносную силу, если бы им пришлось, и, если бы они думали, что я не вернусь добровольно, они бы не упустили возможности приставить пистолет к моей голове, чтобы убедить меня. Чтобы удержать меня от побега снова. Но никто в Колонии не стал бы носить татуировки. Они считали их клеймом, грехом.

Но тогда кто этот человек?

Единственный ответ заключается в том, что он является членом MК Ублюдки Сатаны, соперников клуба Спайдера и банды, которая, по его словам, ищет расплаты. Этот парень хочет использовать меня, чтобы добраться до Спайдера.

Меня накрывает инстинкт кричать, чтобы Спайдер услышал меня. Как будто он знает о моих мыслях, мужчина сильнее прижимает пистолет к моему подбородку.

— Веди себя прилично, — предупреждает он, — у меня нет проблем с тем, чтобы всадить в тебя пулю, — все мое тело сотрясается, и я зажмуриваюсь. Голоса Спайдера и Драгона доносятся с другой стороны парковки, но я не осмеливаюсь окликнуть их.

Пытаясь контролировать свое дыхание, я киваю, давая ему понять, что буду сотрудничать, в то время как мой мозг пытается найти какой-нибудь способ привлечь внимание Спайдера. Это бесполезно. Он слишком далеко, чтобы услышать меня, если я не закричу, а если я попытаюсь это сделать, моя жизнь закончится.

Ничего не остается, как пойти с ним.

Я снова киваю.

Ствол пистолета опускается, и он хватает меня сзади за шею, как в тиски. — Двигайся, — пистолет упирается мне в спину, и он ведет меня к задней двери.

Ничто в его словах или голосе не говорит мне, кто он такой или что он намерен со мной сделать. Что бы сделал член клуба с женщиной, связанной с их соперниками? Я вздрагиваю. Я не хочу этого знать.

Пульс бешено колотится, я выхожу на заднюю часть стоянки за зданием, направляясь к открытой задней дверце черного фургона, припаркованного там. Мой разум лихорадочно ищет способ не позволить ему затащить меня в эту машину, но его нет. Если я побегу или буду драться, или если я позову МК, мои мозги окажутся разбрызганными по всему тротуару. Я ничего не могу оставить позади, ничего не могу сделать, чтобы Бандиты узнали, что я ушла не по своей воле, если они придут искать меня.

Я забираюсь на заднее сиденье. Он засовывает пистолет за пояс брюк и запрыгивает внутрь.

Как только пистолет исчезает из его рук, я пытаюсь пнуть его в живот, надеясь сбить с ног. Он, должно быть, понял, что это произойдет, потому что он отталкивает мою ногу, прежде чем она соприкасается с ним. Затем он бьет меня кулаком в лицо, и…

Последнее, что я помню, это вспышка боли, а потом… ничего.

Моя челюсть пульсирует, в голове стучит, тупая, раздражающая боль, которая мешает думать.

Неверие, ошеломляющее неверие захлестывает меня, почти пересиливая мой страх.

Я сбежала из Колонии только для того, чтобы оказаться похищенной МК вне закона, и стать игрушкой одного из самых злых людей, которых я когда-либо встречала, а теперь парень из конкурирующего клуба похищает меня у него?

Это похоже на сюжет одного из тех плохих комедийных фильмов, которые любила жена моего предыдущего работодателя, одна из немногих вещей, которые они позволяли себе смотреть.

Если бы я не была так напугана, то, возможно, рассмеялась бы. Сейчас больше, чем когда-либо, я уверена, что Бог, для которого я была воспитана, чтобы поклоняться всю свою жизнь, сидит там и хорошо смеется за мой счет.

Я бью кулаком по задней стенке машины — или делаю это, насколько это возможно, со скованными там запястьями. Мои лодыжки связаны веревкой, поэтому я стучу обеими ногами по полу, запрокидываю голову и издаю бессловесный крик через кляп.

Водитель не останавливается, и я даже не уверена, что он меня слышит. Двигатель урчит, и я чувствую, как фургон подпрыгивает, когда он попадает в выбоину. Я снова падаю на пол и издаю еще один вопль.

Ничего.

Паника нарастает, медленно превращаясь в ужас. Куда он меня везет? Что он сделает со мной, когда мы туда доберемся? Будет ли он использовать меня, чтобы заставить Спайдера заплатить за убийство брата президента этих Ублюдков, а затем застрелит Спайдера, как только он появится, как те парни пытались сделать в ночь, когда был подстрелен Кэп? Или…

Пока Спайдер пытал меня, чтобы получить информацию об Адамсоне, он пообещал отправить мою голову Сету в коробке, если я солгу о Колонии. Это то, что Ублюдки Сатаны сделают со мной? Отправят мою голову обратно Спайдеру в качестве сообщения?

Желчь обжигает мне горло. Неизбежная правда сильно бьет под дых. Спайдер, должно быть, уже знает, что я ушла, но он, наверное, думает, что я сбежала.

Будет ли он искать меня? Или он решит, что я доставляю слишком много хлопот, и спишет меня со счетов? От этой мысли у меня сжимается сердце. Было бы хорошо, если бы я никогда больше его не увидела, но вместо этого мой желудок сжимается.

Я уронила голову на стальную стену. Даже если он пойдет за мной, он может искать меня несколько дней и никогда не найти.

Мне придется выбираться отсюда самостоятельно, и быстро.

Я вытягиваю шею, пытаясь разглядеть в окнах вывески, но они слишком высоко. Фургон теперь движется быстрее. Он виляет и подпрыгивает на дороге, ударяя меня головой о стену и заставляя меня тошнотворно раскачиваться, когда он делает поворот.

Мне придется найти какой-нибудь способ заставить водителя остановиться. Если я смогу заставить его открыть заднюю дверь, я, возможно, смогу обманом заставить его снять с меня наручники, но я должна сделать это в ближайшее время. Чем дальше я уеду от этой стоянки грузовиков, тем труднее будет найти дорогу назад. Или чтобы Спайдер нашел меня.

Еще раз я стучу по полу и издаю приглушенный крик.

Из передней части автомобиля слабо доносится музыка, какая-то рок-мелодия, которую Сет назвал бы дорогой в ад. Как только я пытаюсь кричать, радио включается еще громче, пока я не чувствую, как бас стучит вместе с двигателем.

Он заглушает меня. У меня возникает абсурдное видение, как он весело насвистывает, когда едет по пустыне с плененной женщиной, кричащей из его заднего отсека. От этой мысли у меня сводит живот.

Я закрываю глаза, откидываю голову назад и обдумываю мысль, о которой никогда бы не подумала, что когда-нибудь подумаю.

Спайдер, пожалуйста, найди меня. Пожалуйста.

Глава 3

Обжигающее предательство

Спайдер

Мы едем около пятнадцати минут, разрывая дорогу и доводя наши байки до предела.

Для меня не имеет значения, убедила ли Эмма водителя того фургона увезти ее со стоянки грузовиков. Мне плевать, какую историю она ему рассказала, или делает ли он доброе дело для женщины, которую он, вероятно, считает застрявшей или пытающейся сбежать от опасного мужчины. Дело в том, что он забрал у меня то, что принадлежит мне. Втянув его в это, Эмма только что подписала ему смертный приговор.

Страйкер едет слева от меня, Рэт справа. Обычно Рэт ехал позади нас. Это протокол — ездить в соответствии с рангом, но прямо сейчас? К черту правильное построение. Наш приоритет — догнать этот фургон и вернуть то, что принадлежит мне.

Я бы предположил, что у фургона примерно двадцатиминутная фора, благодаря Бриггсу. Нетрудно понять, в каком направлении они направляются, так как в этих краях на многие мили проходит только одна дорога.

Мы направляемся вниз по шоссе 93, туда, откуда приехали, в Даймондбек. Но примерно через двадцать минут или около того, если вы соблюдаете ограничение скорости, шоссе 93 разделится на Сэндтерн-роуд, идущую налево, и Адлер, идущий направо, на перекрестке, известном как Развилка. В этот момент добрый самаритянин Эммы может выбрать любое направление. Если мы выберем неверный путь, мы рискуем потерять ее. Нам нужно поймать этот фургон до того, как он попадет на Развилку.

Облом для этого водителя в том, что мы не будем соблюдать ограничение скорости. Для нас до Развилки будет десять минут.

Укладывая стрелку спидометра до тех пор, пока она практически не соскакивает с циферблата, время от времени я оглядываюсь вокруг, не сводя глаз с блеска черного металла, прислушиваясь к реву двигателя, поглощающего бензин. Я не вижу и не слышу никаких признаков фургона, который выехал со стоянки грузовиков.

Чуть меньше чем через десять минут после выезда со стоянки впереди появляется Развилка. Я бросаю взгляд на Рэта, чтобы посмотреть, поймал ли он уже сигнал. Он проверяет свой телефон и кивает мне.

У него есть сигнал.

Наступает прилив решимости. Теперь она от нас не уйдет.

Несколько недель назад, когда Рэт установил эти камеры в моей спальне, он засунул трекеры в кроссовки Эммы. Он вставил еще два в каблуки, которые я ей дал, на всякий случай, по одному в каждую туфлю. Сейчас мы находимся в десяти милях от фургона, так как сигнал может быть принят только на этом расстоянии.

Рэт сигнализирует, по какой дороге ехать, указывая на Адлер, и я сворачиваю туда. Страйкер и Рэт следуют за мной.

Ярость на маленькую воровку за то, что она сбежала, горит в моей груди, но это удовлетворяющий вид жжения, тот, который взывает к тьме во мне. Это отключает те раздражающие защитные импульсы, которые она вызывает во мне, и будит дремлющего монстра, который питается ее страхом. Монстр, который убьет дерьмо, сидящее за рулем этого фургона, и от которого понесет наказание, которого она заслуживает за свою ошибку.

Монстру во мне все равно, спасла ли она Кэпа, ему все равно, повернул ли я время вспять из-за связи возникшей между нами на прошлой неделе, и причинил ей боль, заставив ее бежать. Он жаждет боли, в которой ему было отказано на прошлой неделе, и я накормлю его.

Я накормлю его ее страданиями, и он будет пировать.

Следующие несколько минут проходят в размытом пятне сухого песка и яркого солнца. По-прежнему никаких признаков фургона, но время от времени я вижу следы, оставленные шинами. Это единственный набор следов шин здесь.

Краем глаза я замечаю, как Рэт сигналит мне остановиться.

Я разворачиваюсь перед ним, байк выплевывает дорожную пыль. Я глушу двигатель.

Рэт и Страйкер останавливаются передо мной и глушат свои собственные байки. Рэт поднимает очки на макушку, держа телефон в руке.

— В чем проблема? — рычу я.

— Сигнал пропал, — говорит Рэт, бросая растерянный взгляд на бесплодный, пыльный пейзаж вокруг него.

— Что?

— Да. Я потерял сигнал несколько секунд назад. — Он качает головой.

— Как это произошло? Она не смогла бы выбросить свою обувь здесь.

Сейчас около пяти, а температура здесь, должно быть, выше ста. Она не упадет в течение нескольких часов. Она не смогла бы ходить, не обжигая ноги. И кроме того, она бы не попросила этого парня высадить ее сейчас. Здесь ничего нет. На много миль вокруг нет места, где можно было бы раздобыть еду или воду. Может пройти несколько часов, прежде чем она наткнется на другую машину.

— Нет, я знаю, — Рэт щурится на горизонт позади меня, — единственная причина, по которой я могу потерять сигнал, это если они поедут в ту сторону.

Я смотрю туда, куда он указывает. Далеко вверх по дороге неровный ландшафт усеивают разбросанные вершины из песчаника, каменные стены и огромные насыпи из красной глины. Через них проходит дорога.