Текст книги "Заложник зла (ЛП)"

Автор книги: Оливия Александер

Соавторы: Рэйвен Дарк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Поднимается паника, и я снова пытаюсь отвернуться.

— Оставайся на месте. Не усложняй себе жизнь.

Я зажмуриваю глаза и не двигаюсь.

Теперь он зажимает мою грудь между пальцами и закрывает зажим вокруг моего другого соска.

Я издаю высокий пронзительный звук, тяжело дыша и извиваясь.

— Перестань быть такой мелодраматичной, — глаза Спайдера блестят, как будто он упивается моими страданиями.

Я свирепо смотрю на него.

— Ты такая горячая, когда злишься, — его большой палец проводит по моим губам, и он рычит, когда мои губы раздвигаются в ответ. Он набрасывается и пожирает мой рот, его губы раздвигают мои, его язык жадно проникает внутрь.

От вкуса моего мускуса у меня кружится голова, я становлюсь еще влажнее. Я издаю сердитый звук, крепко хватаясь за спинку кровати. Он стонет мне в рот, прикасаясь к моим губам, в то время как его рука просовывается между моих ног и теребит мой мокрый клитор.

О, черт возьми. Я вспоминаю о третьем зажиме, и моя голова кружится от страха. Со страхом, но боль, которую он поглаживает у меня между ног, также усиливается.

Поднимаясь, он отступает назад и берет третий зажим между пальцами.

Моя грудь тяжело поднимается и опускается.

Жгучая боль в моих сосках только что утихла до тупой, едва заметной пульсации, когда он раздвигает мои складки, гладит мой клитор, пока он не набухает и не пульсирует. Затем он закрывает зажим на выступе.

Ощущение, мягко говоря, странное. Это больно; я почти проклинаю его. Но жжение также вызывает глубокую, пронизывающую боль, которая скручивает мои пальцы на ногах и заставляет мое сердце чувствовать, что оно в огне.

Я не могу понять, хочу ли я сломать ему челюсть или сорвать с него одежду и каким-то образом заставить его трахать меня, чтобы освободиться.

Наконец, Спайдер сполз с кровати и оглядел меня, как мучитель, осматривающий дело своих рук. Он издает одобрительный рык, его глаза сверкают. Огромная выпуклость в его штанах заставляет мой рот наполниться слюной, и моя промежность становится еще более влажной.

Я не забыла, что прямо надо мной в светильнике установлена камера, которая смотрит на меня сверху вниз. Рэт смотрит это? Мои щеки пылают, гнев закипает.

Я ожидаю, что Спайдер возьмет меня сейчас, дико и жестоко, нанесет последнее оскорбление. Вместо этого он отступает на шаг. — Одевайся.

Я резко выпрямляюсь, шипя, когда зажимы натягивают мои соски, оживляя боль там. — Что? — он не может сделать то, что я думаю, что он сделает.

Его глаза танцуют, когда он подходит ко мне сзади, позволяя своим пальцам скользить по моему животу. Татуировки на тыльной стороне его ладони выделяются на фоне моей обнаженной кожи, мгновенно напоминая мне, что мы пришли из двух разных миров. Что после стольких лет, всего, что он со мной сделал, я настолько не в себе, насколько это возможно.

Взгляд Спайдера скользит по зажимам, торчащим из-под моего топа, и он слегка дергает соединительную цепочку, которая тянется вниз по моему животу. Это ощущение заставляет мои соски и клитор одновременно сжиматься, посылая бешеную волну удовольствия, сотрясающую меня.

— Ты так чертовски сексуальна в этом, — рычит он, — я мог бы трахнуть твою гребаную задницу на следующей неделе.

Я жажду сказать ему то же самое, что я слышала, как они со Страйкером говорили друг другу, когда заходили слишком далеко, чтобы он пошел нахуй, и мне даже все равно, что подумают мои родители. Я на грани того, чтобы сказать ему, что не пойду туда с этой штукой на виду у всех, но я знаю, к чему это меня приведет. Я стала развлечением для клуба, выставленным на всеобщее обозрение точно такой, какой я была в ночь вечеринки Дизеля.

Из этого нет выхода.

— Давай покончим с этим, — холодно говорю я.

— А вот и моя девочка, — он целует меня в висок и сжимает мое горло. Гордость в его тоне сбивает меня с толку, — за исключением того, что я еще не закончил.

Он подходит к тумбочке и достает что-то из сумки, которую он там оставил.

О нет. Что теперь?

Снова зайдя мне за спину, он протягивает руку передо мной и прижимает ошейник к моему горлу. Я поворачиваю голову назад. — Я тебе не верю.

Его зубы сверкают.

Уставившись на ошейник, как бы я ни была взволнована, я не могу не заметить, как он выглядит. В отличие от простого кожаного ошейника с кольцом спереди, который мне пришлось носить в Логове Дьявола, этот великолепен. Гораздо более сложный, он сделан из полностью черной стали, по длине на металле вырезана замысловатая паутина. Серебряная петля, свисающая с центра, имеет форму паука, а на одном конце прикреплен маленький серебряный замок в форме паука со вставленным крошечным ключом. Если бы все это явно не было направлено на то, чтобы унизить и оскорбить меня, я была бы тронута тем, что в противном случае, казалось бы, прекрасным подарком, который, как знак собственности, был бы невероятно сексуальным.

Спайдер застегивает ошейник на моем горле, и я чувствую, как он закрывает его, поворачивая ключ. Ошейник имеет удобную посадку, плотно прилегает, но не слишком обтягивает.

С ключом в руке он снова подходит к своей тумбочке, открывает ящик, достает тонкую мужскую цепочку на шею и надевает на нее ключ. Затем он надевает его на шею, подвешивая между отверстием в порезе. Ключ покоится между его мощными грудными мышцами, поблескивая в угасающем солнечном свете.

— Теперь ты не сможешь снять эту штуку, — говорит он, поглаживая ошейник пальцами, его глаза горят удовлетворением, — только я могу его снять.

Почему это так горячо?

— Теперь это все? — спрашиваю я, ненавидя то, как мой голос дрожит от гнева, — ты закончил?

— Нет. И еще кое-что.

Я вздыхаю, страх нарастает.

Из сумки он достает еще одну длинную тонкую цепочку, только на ее конце есть зажим, а на другом — черная кожаная петля. Мой желудок ужасно сжимается.

Это поводок.

Снова.

Мои внутренности сжимаются от нового стыда, беспомощность душит меня. — Тебе так повезло, что я не умею стрелять из пистолета.

Его глаза расширяются, и он фыркает, выглядя чем-то средним между удивлением, возбуждением и весельем. Он прикрепляет поводок к петле ошейника, а затем касается меня под подбородком.

— Моя сексуальная маленькая Дикая Кошка. Теперь я понимаю, что, должно быть, видел Гэри, когда ты противостояла ему. Я не могу дождаться, чтобы показать тебя. Пусть все видят тебя такой.

Потянув за ошейник, он направляется к двери. — Пойдем. Давай отправим это шоу в путь.

Так что это происходит на самом деле. Подавляя бесполезное желание бороться с ним, я заставляю себя последовать за ним в холл и стоять там, пока он запирает свою дверь.

Уже не в первый раз я не могу избавиться от ощущения, что ступила в мир, который настолько далек от меня, что я едва знаю, как реагировать. Я нахожусь в этом мире уже большую часть двух месяцев, и хотя временами я к нему привыкаю, Спайдер, кажется, всегда находит какой-то способ вернуть меня в режим рыбы без воды, никогда не позволяя мне надолго привыкнуть к его ритму. Это грязный мир, опасный, и он мой правитель, нежелательный якорь, за который я должна цепляться, и чьим правилам я должна подчиняться.

В холле мимо нас проходят мужчины, глядя на меня широко раскрытыми глазами и ухмыляясь. Спайдер молча кивает им и ведет меня за ошейник по коридору в сторону бара.

Мое сердце падает. Судя по звукам, бар битком набит. Спайдер на шаг впереди меня, оставляя цепь, связывающую нас, на виду. Несколько бровей приподнимаются при виде этого. Унижение ударяется о внутреннюю часть моей груди с каждым ударом моего сердца.

Пока его не было, я пыталась понять свое место в иерархии клуба. Я чувствовала себя чем-то безымянным, зажатым между статусом клубной девочки и старушки, без особого статуса или прав, предоставляемых одной, но спасенная только собственничеством Спайдера от необходимости терпеть позор другой.

Инцидент с Гэри должен был изменить ситуацию со Спайдером так же, как и со всеми остальными, но этого не произошло, и я чувствую себя застрявшей, пойманной в ловушку, неуравновешенной, оставшейся без возможности улучшить ситуацию. Мудрый совет Морта внезапно кажется бесполезным. Любая надежда на то, что я смогу набрать какие-то очки с помощью Спайдера и принести свет во тьму добрым делом, была разрушена, оставив на ее месте бесконечную безнадежность.

Единственный плюс в том, что, в отличие от вечеринки Дизеля, я не голая, и все же взгляды, которые мы получаем от тех, кто проходит мимо нас, заставляют меня чувствовать себя такой же незащищенной и пристыженной, как будто на мне ничего нет.

Нет, этот ошейник и особенно поводок превратили меня в нечто гораздо меньшее, чем любая клубная девушка. Я домашний питомец, рабыня, та, кого вот-вот выставят напоказ перед всем клубом, чтобы все здесь знали, кто я такая.

Я его собственность, а Спайдер — мой хозяин.

Пасторы предупреждали нас об опасностях мира за пределами Колонии, и то, что происходит здесь, заставляет все эти предупреждения вернуться домой, делая их болезненно реальными.

У входа в бар до меня доносится гул голосов, и я дергаю поводок, не в силах сдержаться. Спайдер хватает меня за локоть, дергая вперед. — Не заставляй меня тащить тебя, — рычит он.

Прежде чем я успеваю сделать шаг, раздается женский голос, беспомощный крик. Этот звук проходит сквозь меня, усиливая мой страх.

Спайдер шагает вперед, не оставляя мне выбора, кроме как ковылять за ним.

Глава 21

Превращаясь

Эмма

То, что я нахожу, когда мы входим в бар — это именно то, что я ожидала, за исключением одной вещи.

Комната заполнена обычными пьющими мужчинами и скудно одетыми женщинами, лавирующими между ними с подносами выпивки. Атмосфера затуманена типичной дымкой от сигарет и сигар. Некоторые из мужчин уже пьяны, судя по звукам их невнятных голосов, а пара из них, развалившихся на диванах, выглядят так, словно они под кайфом, разражаясь приступами смеха. На экране телевизора крутится порнографический фильм, и я ловлю вспышку потной кожи и сладострастных стонов, когда мы проходим мимо, вот только никто не обращает на это внимания. Никто из байкеров не играет в бильярд и не сидит с обычными пивом или едой. Большинство мужчин столпились у бильярдных столов, лишь несколько человек сидят у бара, не сводя глаз с толпы. Толпа приветствует… что-то.

Сначала кажется, что у них одна из тех драк, которые они обычно устраивают на улице, все мужчины собрались вокруг, чтобы подбодрить сражающихся. Но потом я замечаю, что они стоят вокруг одного бильярдного стола, в частности. Там собралось слишком много людей, чтобы увидеть, что привлекло их внимание, но что-то в этой сцене вызывает у меня страх.

Спайдер притягивает меня к себе, но посреди комнаты он останавливается, и я слышу, как он фыркает.

— Похоже, ребята решили немного повеселиться без меня, — говорит он, очевидно, обращаясь ко всей комнате в целом.

Он направляется к толпе, но я останавливаюсь, как будто какая-то необъяснимая сила удерживает меня. Из передней части толпы доносится безошибочно узнаваемый звук удара ладонью по плоти, а затем хныканье. Эти звуки заставляют меня съежиться.

— Похоже, это будет интересно, — Спайдер идет вперед, конец поводка обмотан вокруг его кулака, а его рука лежит на моем плече.

Я хочу спросить его, что происходит, но мой голос, кажется, застрял у меня в горле.

— Спайдер, — стоя среди остальных, Страйкер кивает ему, — присоединяйся к веселью.

Затем Страйкер отодвигается в сторону, освобождая ему место.

Мои глаза чуть не вылезают из орбит. Теперь я понимаю и источник крика, и причину, по которой комната, полная сексуально озабоченных байкеров, игнорирует порнофильм.

Женщина лежит на спине поперек бильярдного стола, и хотя огромная толпа вокруг нее скрывает большую ее часть, я вижу достаточно, чтобы понять, что происходит. Рэт оказывается у нее между ног, закидывая их себе на плечи. Ее юбка задралась до талии, и он срывает с нее трусики.

У меня пересыхает в горле. — Спайдер… — я отступаю назад, не раздумывая.

— Нет, нет, нет, — напевает он, — пришло время поиграть, моя Маленькая Дикая Кошечка, — он снова натягивает поводок, и я поворачиваюсь к нему лицом, — это откроет для тебя совершенно новый мир, и ты не собираешься разрушать это для меня.

Как бы сильно мне ни хотелось убежать, его слова пробуждают во мне любопытство, побуждая меня участвовать в сцене, которая, согласно всему, чему меня учили, является воплощением греха. Я должна бороться, пытаться убежать, но я чувствую, как часть меня все глубже погружается в него.

Раздается громкий звук разрыва. Мой взгляд возвращается к женщине как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из мужчин срывает с нее футболку. Ее груди вываливаются на свободу, и под голодное рычание мужские руки обхватывают ее, впиваясь пальцами в нежную плоть.

Есть что-то вызывающее панику в виде женщины, с которой парень в порезе срывает одежду, окруженной дюжиной его приятелей, которые кричат и подбадривают его, как мальчишки на вечеринках братства, которые Сет однажды описал из своей юности. Зрелище настолько по-настоящему животное, что заставляет меня думать о стае волков, окружающих беспомощную добычу, которую они затащили в свою гущу.

Может быть, это просто проявление феминистской солидарности, или, может быть, я просто боюсь за нее, но меня охватывает дикое желание, и я почти бросаюсь к ней. Как будто почувствовав мои мысли, Спайдер дергает за поводок, удерживая меня.

Он подходит ко мне сзади, так что его грудь прижимается к моей спине. Все еще держа поводок, его другая рука скользит вокруг моего горла, прижимая меня к нему. Его хватка достаточно крепка, чтобы заставить меня задуматься, вызывая прилив возбуждения, обжигающий мою кожу.

— Что ты собиралась сделать, Дикая Кошка? — хрипит он мне на ухо, — здесь по меньшей мере дюжина мужчин. Ты собиралась отбиваться от них всех? Даже если бы ты смогла, что тогда?

Несколько мужских рук гладят грудь женщины. Другой наклоняется и просовывает руку ей между ног. Двое мужчин по обе стороны от нее держат ее за запястья, вытянув руки по бокам. Мое дыхание ускоряется.

Женщина бормочет что-то, похожее на мольбу. Рэт наклоняется вперед и хватает ее за горло. Его пальцы сжимают ее, пока она не задыхается. Кто-то наклоняется и заставляет ее замолчать поцелуем. Я едва могу дышать.

— Как ты думаешь, куда тебя приведет вмешательство? А? — напивает Спайдер, — ты бы оказалась на ее месте, получив то, что предназначено для нее.

Ладно, я понимаю, насколько безумно нелепо то, что я вообще считала, что могу что-то сделать. В комнате, полной вооруженных людей, все во много раз сильнее меня, которые обучены сражаться и убивать. Вмешаться было бы, безусловно, самой глупой вещью, которую я когда-либо делала.

Я не упускаю из виду, что слова Спайдера не дают уверенности в том, что он остановит их, если я окажусь на ее месте.

— Я не хочу это видеть, — шепчу я. Глупо так говорить, бессмысленное сопротивление, когда я с мужчиной, который наслаждается моим дискомфортом и страхом, но если я не могу это остановить, я должна что-то сделать, даже если это только проясняет мое сопротивление.

Пальцы Спайдера немного напрягаются. Мое дыхание прерывистое, мой пульс колотится так сильно, что он, должно быть, чувствует, как он бьется о его пальцы.

— Ты никуда не пойдешь, — рычит он, — тебе будет полезно посмотреть, как устроен этот мир.

Мне кажется, что он имеет в виду мир MК. Его мир.

Я отворачиваю голову, но рука Спайдера скользит по моей челюсти, удерживая мой взгляд на сцене.

— Ты не собираешься присоединиться? — спрашивает Страйкер.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела, — говорит мне Спайдер, похоже, даже не слыша своего друга.

— Ты хочешь его член? — спрашивает мужчина, склонившийся над женщиной.

— Да, — хрипит женщина.

— Он сделает это хорошо для тебя. Мы все это сделаем, — он поднимает взгляд, и я узнаю густые, волнистые светлые волосы до плеч и потрясающие зеленые глаза. Я видела его с Драгоном несколько раз, но я не заметила, что на его порезе есть нашивка с надписью В. Президент — вице-президент?

Я думаю, это делает его вторым в команде Драгона.

При его словах некоторые мужчины издают одобрительные звуки, а другие посмеиваются.

— Готовься принять это, девочка, — говорит Спайдер.

Мне требуется секунда, чтобы понять, что он разговаривает с женщиной на бильярдном столе. Она не сопротивляется, но как она может хотеть того, что мужчины намереваются с ней сделать?

Рэт дергает ее за соски, щиплет их, и она извивается.

Рука Спайдера покидает мое горло, и отсутствие его прикосновения возвращает меня к нему. Моя кожа холодная, лишенная его прикосновений.

Прежде чем у меня появляется шанс увидеть больше того, что происходит с девушкой, без единого слова, Спайдер дергает за поводок, подтягивая меня к бару.

— Давай найдем тебе хорошее место, — говорит он. Предвкушение в его голосе, как привязь, связывающая меня с ним, гораздо более эффективная, чем любой поводок.

За стойкой бара одна из девушек моет стаканы. Я видела ее там несколько раз. Одна сторона ее головы выбрита почти полностью, другая половина длинная, густая и черная как смоль. Кажется, они называли ее Кармой.

Позади себя я слышу, как толпа становится все более шумной, раздается резкий шлепок, и женщина на бильярдном столе ахает. Когда я напрягаюсь, рука Спайдера сжимается на моем плече, удерживая меня рядом с ним.

— Расслабься. Не веди себя, как ребенок.

О Боже. Этот человек — демон.

Я сосредотачиваюсь на Карме, на том, как она намыливает стакан, как будто эта обыденная задача должна меня успокоить. Когда она видит меня, ее глаза останавливаются на ошейнике из паутины на моей шее. Затем ее взгляд опускается, останавливаясь на моей топе, где спереди находятся зажимы, и, наконец, на цепочке, явно идущей из-под топа в брюки.

Ее взгляд многозначительно метнулся к Спайдеру. Она издает смешок и прочищает горло, снова моет тот же стакан. Я пристально смотрю на нее, и она ухмыляется.

— Присаживайся, — говорит Спайдер.

Я колеблюсь, и он постукивает по табурету.

— Не испытывай меня, — рычит он, — запрыгивай.

Господи, я не могу поверить, что он собирается заставить меня смотреть все это.

Я вздыхаю, подавляя желание обругать его и усаживаюсь на табурет. Он поворачивает табурет так, что я смотрю прямо на бильярдный стол, где женщина лежит в ловушке между вице-президентом и Рэтом. С того места, где я сижу, Рэт ко мне спиной, но он наклонился, посасывая ее соски.

Часть толпы перемещается, скрывая Рэта из виду.

— Она готова, — говорит Рэт и шаркает ногами.

— Ты собираешься взять все, что я тебе дам, и любить это, не так ли? — рычит кто-то еще, — грязная, непослушная маленькая девочка.

Я вижу. Это Драгон.

Неудивительно, что он сказал именно это. Угроза в его словах заставляет мое сердце учащенно биться.

— Отойдите в сторону, ребята, — кричит Спайдер, — перестаньте портить вид.

Некоторые парни смеются, и те, кто столпился вокруг Драгона, отходят в сторону, чтобы дать Спайдеру лучший обзор.

Страйкер машет ему рукой. — Давай, Спайди. Присоединяйся к нам.

Я смотрю на Спайдера, беспокойство гложет меня изнутри. Только он не двигается.

— Мне и здесь хорошо, — он сжимает мое бедро, его пальцы вдавливаются, — я позабавлюсь позже.

То, что он не участвует в секс-марафоне не со мной, не должно иметь значения, но мое сердце странно ёкает. Почему? Его тон источает конкретику, которая должна пугать меня, но вместо этого мое тело жаждет того, что будет дальше.

Драгон хватает женщину за ноги и поднимает их в воздух. Затем его бедра подались вперед. Тело женщины содрогается от силы его проникновения в нее, и она стонет.

Мое сердце останавливается. Я знаю ее голос, но откуда?

Некоторые мужчины вокруг нее потирают себя. Двое из них все еще держат ее за запястья, держа ее руки раскинутыми. Страйкер откровенно поглаживает себя.

Все во мне хочет отвести взгляд и знает, что я должна быть в ужасе, но я не могу отвести глаз от этой сцены, и невольный жар разливается по моим венам. Раздаются женские стоны, и я надеюсь, что мне не мерещится удовольствие, заключенное в этих звуках.

— Держу пари, ты никогда раньше не видела ничего подобного, — раздается голос Спайдера — низкий гул в моем ухе.

У меня даже не хватает присутствия духа, чтобы ответить. Мой мозг едва может переварить то, что я вижу.

Пальцы Спайдера ласкают мое плечо, посылая дрожь удовольствия по спине. Мои соски болят, и зажимы усиливают ощущение. Его пальцы едва соприкасаются, но каким-то образом его прикосновения достаточно, чтобы заземлить меня. Его присутствие заставляет меня чувствовать, что он — единственное, что удерживает меня от того, чтобы меня унесло в мир, в котором слишком темно, чтобы я могла ориентироваться, и все же он почему-то кажется слишком далеким, часть его, в которой я нуждаюсь больше всего, безнадежно недосягаема.

Все в этой сцене так неправильно, что я чувствую себя неуравновешенной. Я смотрю в дальнюю часть бара, в коридор, ведущий к спальням. Словно снова почувствовав мои мысли, кулак Спайдера сжимается на поводке.

— Смотри вперед, — говорит он. Его язык дразнит мое ухо, — из этого не выбраться.

Я отвожу взгляд назад.

Руки Драгона сильно сжимают бедра женщины, и он медленно входит и выходит из нее.

— О, черт, — задыхается женщина, — это слишком хорошо. Слишком хорошо…

Драгон невероятно сексуально вращает бедрами, рыча от удовольствия, что заставляет ее стонать громче. Мои чувства как будто на пределе.

— Она производит слишком много шума, Реттлер, — говорит Драгон, — заткни ее гребаный рот членом.

Боль, нарастающая у меня между ног, усиливается. Вице-президент забирается на стол на противоположном от Драгона конце. Я слышу, как расстегиваются его штаны, а затем рычание, отчего всхлип женщины превращается в приглушенный стон.

— Возьми это, — приказывает Реттлер, — прими мой член. Дай мне посмотреть, как ты отсосешь у меня.

Раздается влажный чмокающий звук, и Реттлер стонет.

Драгон издает глубокий удовлетворенный звук, и его бедра толкаются сильнее.

Я сглатываю, чувствуя, как все мое тело горит. Жар проникает между моих ног, и я сжимаю бедра вместе.

— Тебе нравится то, что ты видишь? — рычит Спайдер.

Стыд. Я должна была испытывать от этого, а не возбуждаться, но я никогда в жизни не видела ничего более горячего.

Рука Спайдера скользит по моему бедру, затем его пальцы опускаются между моих ног. Они гладят шов моих джинсов, почти касаясь зажима на моем клиторе. Мои мышцы напрягаются в ответ. Его пальцы гладят, почти, но не совсем касаясь моего измученного лона, усиливая мою потребность до безумной степени и делая сцену передо мной безумно эротичной.

— Я чувствую влагу через твои чертовы джинсы, — хрипит Спайдер, — вот и все, что нужно было, чтобы испортить игру в милую невинную девочку, а? Папа был бы в шоке, не так ли?

Это еще мягко сказано. Эти слова должны выдернуть меня из этого момента, но вместо этого все, что они делают, это затягивают меня еще глубже. Подчеркивая, как мало я принадлежу своему собственному миру, и выдвигая на первый план злую, извращенную часть меня, которая хочет только его. Его и его беззаконный, грязный, безумный, темный мир.

Звуки, издаваемые женщиной, теперь явно означают удовольствие, лишая всякой причины считать действия этих мужчин действиями бессердечных животных. Больше хлюпанья от девушки, больше стонов. Фигура Драгона наполовину скрывает второго мужчину из поля зрения, но я вижу его достаточно, чтобы понять, что Реттлер покачивает бедрами, и по тому, как согнута его рука, я знаю, что он контролирует ее голову.

Он овладевает ее ртом так же, как Драгон овладевает ее телом, и она пожирает его.

— Я ненавижу тебя за это, — говорю я Спайдеру. Я скорее умру, чем признаю, что это со мной делает.

Он весело хмыкает. Одной рукой он все еще поглаживает меня между ног, а другой массирует мою грудь, потирая шрамы. Тепло его ладони проникает в меня, в то время как медленные движения взад-вперед натягивают зажимы на моих сосках. Волны удовольствия-боли проносятся по моим нервам, пока я не задыхаюсь. Мое тело дрожит, как будто он погладил мой клитор.

— Нет, ты не ненавидишь. Я чувствую, как ты становишься все более влажной, — пальцы на моем клиторе обводят зажим там, где мои джинсы промокли насквозь, — ты знаешь, что это заводит тебя так же сильно, как и меня.

Стыд разрывает меня на части, и жар, бегущий по моим венам, ощущается как адское пламя.

Драгон теперь толкается быстрее, и оба мужчины рычат от удовольствия. Женщина дергается на столе. Раздается быстрое, голодное рычание и несколько задыхающихся звуков. Я бы хотела, чтобы Спайдер ошибался, но это не так.

Никогда бы за миллион лет я не подумала, что это будет так горячо — видеть, как двое мужчин берут женщину, как будто она их собственность, как будто это их право передавать ее кому угодно по своему выбору. Стыд за мою собственную растущую потребность пронзает меня насквозь. Ее стоны заставляют меня ерзать на сиденье.

— Видишь, как През трахает ее? Он собирается посмотреть, как его люди сделают то же самое, когда он закончит, — прикосновения пальцев Спайдера к моей коже не соответствуют жестокости его слов, — клубные девушки принадлежат клубу. Они берут то, что мы им даем. Если бы я не заявил на тебя свои права, ты была бы на ее месте.

Мое сердце скачет галопом. Он заявил на меня свои права, но что-то в его голосе выбивает меня из колеи. Что, если он передумает?

Драгон ускоряет свой неумолимый темп. Он откидывает голову назад и рычит, как дикарь. Его руки сжимают край бильярдного стола, когда он вколачивается в нее.

Страйкер все еще медленно поглаживает себя, поглаживая и сжимая ее грудь, в то время как другой мужчина кончает с другой стороны от нее. Драгон издает последнее ворчание, и едва он отодвигается, как Реттлер слезает со стола. Он крадется к другому концу и занимая место Драгона. Драгон похлопывает девушку ладонью по щеке и наблюдает, как Реттлер входит в нее.

— Жадная маленькая киска, не так ли? Как ты думаешь, скольких из моей команды ты сможешь принять?

Спайдер что-то говорит, поэтому я не слышу ее ответа.

— Если бы я решил, чтобы ты заняла ее место прямо сейчас, что бы ты сделала? — его язык касается раковины моего уха.

Я отстраняюсь и ловлю его взгляд. — Ты бы не стал!

Он хватает меня за подбородок и направляет мой взгляд на разврат передо мной.

Реттлер вколачивается в женщину, как одержимый. Она хнычет от удовольствия, ее руки напрягаются, сопротивляясь мужским, держащим ее, как будто она пытается прикоснуться к нему.

— А я бы не стал? — рычит Спайдер.

Его низкий голос сочится предвкушением, которое пугает меня до чертиков, но это также заставляет мое сердце трепетать. Давление зажима на моем клиторе вместе с поглаживаниями его пальцев вызывает там нарастающую боль, пока я не буду уверена, что разорвусь на части от одного прикосновения его языка. Мои соски — это уколы игл ноющей потребности, которые зажимы на них только усиливают. Его ладонь все еще массирует мои шрамы, дергая зажимы так, что волны удовольствия сотрясают меня, непрерывно и безжалостно.

Хотела бы я сказать, что он не сделал бы со мной ничего подобного. Он такой собственник, что поначалу я не могла себе представить, чтобы он позволил кому-то дотронуться до меня. Он сломал Уистлеру руку даже за то, что тот попытался. И все же это человек, который пытал меня ножом.

Как, я не знаю, но в то время как мысль о том, что любой мужчина здесь прикоснется ко мне сейчас, пугает меня, представляя себя лежащей поперек бильярдного стола, в то время как Спайдер позволяет брать меня, любому, кто хочет, заставляет все мое тело гудеть.

Реттлера сейчас там нет, и я осматриваюсь еще раз, понимая, кто идет на его место.

Страйкер. Я сглатываю. Он перевернул ее на живот и подтащил так, что ее ноги едва касаются пола. Он хватает в охапку ее светлые волосы и жестко входит в нее сзади. Женщина кричит в экстазе, ее пальцы на ногах подгибаются, и она вцепляется в стол.

— Он был бы первым, кто взял бы тебя, — говорит Спайдер. Его пальцы перебирают цепочку на моем животе, заставляя все три зажима натягивать мои соски и клитор, создавая дикое буйство ноющего удовольствия, которое сотрясает меня.

Я тяжело дышу, ерзая на стуле.

Страйкер шлепает девушку по заднице, дергает ее за волосы, рыча от удовольствия и берет ее, как животное. Женщина кричит, а мужчины вокруг нее гладят себя и подбадривают его.

— Он жестокий. Я бы с удовольствием посмотрел, как он трахает тебя, пока я наполняю твой рот своим членом.

Страх и возбуждение создают ужасающую смесь, за которой быстро следует волна стыда. Я ненавижу его за эти слова, но они также заставляют меня почти кончить. Спайдер едва прикасается ко мне, и это только разжигает во мне жажду ощутить его внутри себя.

Нет. Мне нужно гораздо больше, чем секс. Он нужен мне в моей душе. Он — раскаленное добела пламя, которое живет, чтобы испепелять, и я хочу, чтобы он сжег меня дотла.

Страйкер заканчивает и хлопает женщину ладонью по бедру, прежде чем уйти, похлопав Рипера по спине.

Это нереально. Скольких мужчин Драгон заставит ее принять? Он с ухмылкой наблюдает за происходящим из толпы.

Рипер пробирается к девушке и раздвигает ее ноги пинком. — Мы еще не закончили с тобой, — говорит он ей.

Она поворачивает голову, как будто хочет посмотреть, кому принадлежит этот голос.

Мое сердце подпрыгивает в шоке.

— Сэм… — хриплю я.

— Почему ты так удивлена? — тихо спрашивает Спайдер.