Текст книги "Месть за моего врага (ЛП)"
Автор книги: Оливи Блейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)
II. 7
(Игры)
ЛЕВ: ладно
ЛЕВ: всё, мне надоело ждать
САША: ждать чего?
ЛЕВ: подходящего момента
САША: ах да, конечно, как глупо с моей стороны
ЛЕВ: вообще-то есть такое понятие, как «слишком настойчиво», Саша
ЛЕВ: хочешь верь, хочешь – нет
САША: должна тебя расстроить, но ты покинул стадию «слишком настойчивого» пару часов назад и теперь находишься где-то в категории «чересчур доступен»
ЛЕВ: интересная теория
ЛЕВ: хорошо, увидимся через пять минут
САША: ладно
ЛЕВ: или ты не хочешь, чтобы я приходил?
САША: я уже сказала, что ты можешь прийти, Лев
САША: не заставляй меня передумать
ЛЕВ: отлично, я просто пытался быть вежливым
ЛЕВ: и это было весьма рискованно
ЛЕВ: но надеюсь, что ты оценила мои благие намерения
САША: ты играешь в очень опасную игру
ЛЕВ: да, я люблю рисковать
ЛЕВ: увидимся через 5
II. 8
(Роскошь)
Это был первый раз, когда Лев всерьёз собирался зайти в лавку Бабы Яги, хотя всю свою жизнь он обходил ее стороной. Перед этим он осторожно расспрашивал Сашу о всяких мелочах («Где она находится?», «На каком перекрёстке?», «Постой, а что вы там вообще продаете?»), но её оказалось несложно найти, полагаясь на собственные воспоминания. Наполовину задержав дыхание, он медленно открыл дверь, готовясь к тому, что могло ожидать его по ту сторону стекла. Лев не исключал возможности, что сработает какая-нибудь сигнализация Федорова, и он окажется мертвым на полу быстрее, чем успеет сказать: «Это была дурацкая идея Ромы!»
И, хотя смерть оставалась логически обоснованной возможностью, вместо неё его встретил мягкий, тёплый, ласкающий все его чувства аромат чего-то сладкого, напоминающего мёд или ваниль. Освещение в магазине было мягким и уютным (в отличие от лавки Кощея, где света почти не было), а стены были покрыты мягкой тканью, которая, казалось, манила свернуться в клубок и сладко вздремнуть… Но только после того, как он очень долго и с удовольствием понежится в огромном джакузи.
Так что, апокалипсиса, судя по всему, пока не предвиделось.
Шорох слева привлёк его внимание, и, повернув голову, он увидел Сашу. Она сидела за прилавком на высоком табурете.
– Пришёл, – отметила она без лишних церемоний, а он, обернувшись к ней, расплылся в широкой улыбке. Саша была в потёртых узких джинсах и простой белой футболке, небрежно закинув одну ногу на другую так, что её о-очень грязные Jack Purcell7 покоились прямо на краю прилавка. Густая копна её волос была кое-как заколота карандашом, а в руках она держала книгу в мягкой обложке, обхватив её тремя пальцами, словно трезубцем. На ее лице не было и следа косметики, и, честно говоря, она выглядела так, будто совсем не заботилась о том, как одеться к его приходу.
Хотя, надо сказать, выглядела она так, будто изо всех сил сдерживала желание броситься к нему, и Лев счел это за своего рода победу.
– Саша, – кивнул он, а она отложила книгу. – Где та сыворотка, о которой ты говорила?
Она указала подбородком в сторону стеллажей.
– Вон там, – сказала она, кивая на ряд крошечных бутылочек с пастельными матовыми этикетками, каждая из которых была точно точно такого же цвета, как французские макароны. – Третья слева.
– Ужасное обслуживание, – заметил Лев, бросив на неё притворно упрекающий взгляд.
Саша подняла бровь.
– Хочешь, чтобы я тебе её лично вручила?
– Я просто говорю, что было бы неплохо, – фыркнул он, а Саша издала тихий, насмешливый вздох, и медленно поднялась, обходя прилавок. Её плечо намеренно задело его, когда она проходила мимо, а затем она слегка наклонила голову, жестом приглашая его следовать за ней. Она повела его к набору корзин из медной проволоки, в каждой из которых лежало что-то, похожее на изысканную шкатулку для таблеток.
– Вот, – Саша протянула ему одну из шкатулок, и Лев нахмурился, а затем взял её, выглядя при этом несколько озадаченным.
– Бомбочки для ванны. Они делают воду шипучей или что-то вроде того, – пояснила она с намеренно небрежной двусмысленностью, махнув рукой. – Эта с ароматом розы.
Лев поморщился, принюхавшись.
– Ты думаешь, я захочу так пахнуть? – спросил он, а Саша едва заметно улыбнулась.
– Они для расслабления, – ответила она. – И слегка пьянят.
– Ладно, допустим, но…
– Попробуй, – перебила она, забрав шкатулку и кладя её в маленький бумажный пакет. – Первую даю бесплатно, но за следующую придётся заплатить. В этом весь фокус, – добавила она с лукавой улыбкой, протягивая ему пакет. – Люди всегда возвращаются за добавкой.
– Я не принимаю ванны, – возразил Лев, хотя всё же осторожно взял пакет. – Это ведь как-то по-женски, разве нет?
– Как это гетеронормативно с твоей стороны, – заметила Саша, убирая непослушную прядь волос за ухо. – И весьма непрактично. Разве мужчинам не нужно расслабляться?
– Не то чтобы я старался быть каким-то «нормативным», – сдался Лев, убирая пакет в карман. – Хотя ты сказала, что мне нужно что-то купить, – напомнил он, но она лишь пожала плечами.
– Я не совсем бессердечная, – ответила Саша, и, услышав, что ее тон стал менее враждебным, Лев нарочито медленно наклонился вперёд, вторгаясь в её личное пространство, одной рукой облокачиваясь на стеллаж за её спиной. Она заметила это, он видел, как её взгляд быстро прошёлся по расстоянию между ними, прежде чем снова встретился с его. Но она не отступила, и уж точно не пригласила его ближе.
– Итак, – заговорила она, снова пряча волосы за ухо, – пять минут прошло. По нашей договорённости у тебя осталось ещё десять.
– Расскажи мне о своём дне, – предложил Лев, и она скривилась.
– Это то, о чём ты хочешь поговорить?
– Не обязательно. Можешь рассказать о чём угодно, – весело заверил он, с интересом наблюдая, как её взгляд невольно опустился к его бёдрам, а потом с усилием вернулся обратно к его лицу. – О чём захочешь.
Похоже, ее это не убедило.
– Ты пришёл сюда просто, чтобы поговорить о моем дне в течение пятнадцати минут? – спросила она, а Лев пожал плечами.
– Уверен, ты бы сделала то же самое.
– Я бы точно не сделала.
– А, – сказал он. – Что ж, очень жаль.
Они замолчали, слегка сдвинувшись с места.
– Итак, – он махнул рукой в знак того, чтобы она продолжила, – твой день?
Саша подняла глаза, будто взвешивая что-то в своей голове. Или, скорее, просто разглядывая его.
– Ладно, – наконец сказала она, – Большую часть дня провела здесь. Переписывалась с одногруппниками по поводу нашего совместного проекта.
– А, да, проект, – кивнул Лев. – Как там лицо Эрика?
Она с трудом сдержала улыбку.
– Забавно, но он ничего не сказал.
– Ну, – Лев подался чуть вперёд, ожидая, что она отпрянет. Она этого не сделала. Однако ему показалось, что её дыхание вдруг стало чуть быстрее. – Это очень интересно.
На этот раз он был уверен, что она вздрогнула.
– Как прошёл твой день? – спросила она.
– О, неплохо. – Он наклонился ещё ближе, едва коснувшись своим носом её. Он почувствовал её ресницы на своей щеке, когда она закрыла глаза на мгновение, а затем снова открыла. Закрыла, открыла.
– У меня были кое-какие дела. Считал часы до того момента, когда наступит «сегодняшний вечер», чтобы, наконец, прийти сюда.
– Боже, имей хоть немного чувства самосохранения, – сказала она, вздёрнув подбородок. – Это печально, Лев.
– Правда? – с нейтральным выражением отозвался он, касаясь губами её губ. Это был не поцелуй. Ещё нет. – Похоже, пока у меня всё идёт неплохо, тебе не кажется?
– Просто заткнись и поцелуй меня, – прорычала Саша, и он рассмеялся, медленно поднимая руку, чтобы заправить её волосы за ухо.
– Но что будет после того, как я тебя поцелую? – спросил он, когда её палец обвился вокруг его ремня, притягивая ближе. – Сколько у меня ещё есть? Пять минут? Я не собираюсь тратить их впустую, – пробормотал он, убирая её руку со своих джинсов и переплетая свои пальцы с её. – Особенно начиная поцелуй, который я не планирую доводить до конца.
– Ладно. Тогда ты можешь остаться немного дольше, – сказала она, играя с воротником его рубашки.
– Насколько дольше?
– Не знаю. Двадцать минут, – ответила она с преувеличенной серьёзностью, и он усмехнулся, притягивая её к себе.
– Всё это, конечно, прекрасно, но если я поцелую тебя сейчас, Саша, это будет короткая история. Это… что? Поцелуй, да. А потом, может быть, я займусь тобой за этим прилавком, – задумчиво произнес он, указывая через плечо и наслаждаясь тем, как её пальцы сильнее сжали его рубашку. – Или, может быть, мы займёмся сексом в кладовке или в шкафу для запасов, а потом я пойду домой. И да, в моменте это будет здорово, весело, захватывающе. И я не говорю, что не хотел бы этого. Однако это не начало чего-то большого, правда? Нечто значительное никогда так не начинается.
Он почувствовал, как она напряглась от удивления и нервозности.
– Я здесь не для того, чтобы провести с тобой одну ночь, Саша, – сказал он. – История, которую мы пишем? В ней будут главы. Части. Я не хочу один раз.
С этими словами он отстранился, взглянув на часы.
– Ровно пятнадцать минут, – объявил он, показывая ей циферблат. Саша моргнула, растерянно замерев, пока он высвобождался из ее объятий. – Может быть, мы еще увидимся, – предположил он. – Возможно, даже скоро, если ты вдруг окажешься свободна.
Он чувствовал, как она провожает его взглядом, когда он уходил.
– Ты действительно невозможен.
– На самом деле со мной очень легко, – отозвался он с лёгкой грустью, направляясь к двери. – Просто я хочу этого больше, чем ты думаешь.
Он уже почти вышел из магазина, когда её голос остановил его:
– Лев, – покорно произнесла она, и он замер, затем нарочито медленно обернулся, как будто не спешил уделять ей внимание.
Она стояла совершенно неподвижно, а на её лбу пролегла выразительная морщинка. Вероятно, она обдумывала, какое невероятное предложение могла бы ему сделать. И на секунду Лев (неуместно) захотел подбежать и провести пальцами по её лбу, разглаживая эту тень сомнения.
Но вместо этого он ждал, постукивая пальцами по бедру.
– Ты ведешь очень опасную игру, – в конце концов заметила Саша.
Ты даже не представляешь насколько, подумал Лев.
– Я напишу тебе, – ответил он, на что она закатила глаза.
– Тебе же лучше, – пробормотала она, а затем добавила: – Приятного купания.
Он кивнул, заставляя себя уйти прочь.
Возможно, это было лишь его воображение, но он был почти уверен, что её взгляд провожал его до самой двери.
II. 9
(Преступления)
ЛЕВ: эта ванна преступно расслабляющая
ЛЕВ: за такое тебя надо арестовать
САША: я же говорила
ЛЕВ: скоро ложишься?
САША: да
ЛЕВ: я тоже
САША: ты не обязан держать меня в курсе каждой минуты своей жизни
ЛЕВ: угадай, что я делаю сейчас
САША: не хочу
ЛЕВ: я иду спать
САША: хорошо
ЛЕВ: спокойной ночи, Саша
САША: спокойной ночи, Лев
ЛЕВ: поговорим утром?
САША: у меня есть выбор?
ЛЕВ: конечно
САША: ну, тогда узнаешь утром
ЛЕВ: загадочно
ЛЕВ: мне нравится
ЛЕВ: сладких снов
САША: тебе тоже
II. 10
(Анализ затрат)
– Чёрт возьми, Эрик, – воскликнул Нирав, ошарашенно глядя на него. – Что случилось с твоим лицом?
Саша не подняла глаз, скрывая улыбку, когда Эрик приблизился к остальной группе в аудитории. Она нанесла удар несколько дней назад, но, учитывая, как сильно она это сделала, неудивительно, что у него под глазом все еще оставался синяк.
– Врезался в дверь, – спокойно ответил Эрик, садясь на свободное место между Сашей и Джоном. – Ну так что, что осталось сделать к пятнице?
– Я могу собрать презентацию, – предложил Нирав. – Саша как раз заканчивает анализ затрат…
– Я думал, это я делаю анализ затрат, – перебил Эрик, обернувшись к Саше. – Разве мы не так распределяли задачи?
– Похоже, у тебя проблемы со зрением, – лениво ответила Саша, выведя на экран письмо и повернув к нему ноутбук. – Ты должен был провести исследование продукта.
Эрик поморщился.
– Я его сделал, но…
– Давайте просто займёмся делом, ладно? – прервал их Джон, в тот момент, когда телефон Саши завибрировал на столе.
ЛЕВ: ну как там лицо Эрика
ЛЕВ: расскажи мне немедленно, я должен знать
ЛЕВ: я ждал этого весь день
– Что-то смешное, Саша? – пробормотал Эрик, когда она быстро перевернула экран.
– Да, – хладнокровно ответила она и вернулась к работе, напечатав несколько предложений в их общем Google-документе, прежде чем плавно взять в руки телефон.
САША: он выглядит как жалкая сучка
ЛЕВ: боже мой
ЛЕВ: ты ледяная королева
– Саша, ты уже посмотрела на этот раздел? – спросил Нирав, и она взглянула на него, подавляя улыбку.
– Нет, извини, – ответила она. – О какой части идёт речь?
– Тебе бы сосредоточиться, – пробормотал Эрик себе под нос.
– Тебе бы перестать врезаться в двери, – ответила Саша и убирала телефон, решив позже рассказать об этом Льву.
II. 11
(Маленькая гадюка)
– Как дела с дочкой Яги? – спросил Роман, подтолкнув Льва плечом.
Лев поднял глаза от телефона и недовольно простонал:
– Можешь не начинать?
– Ходят слухи, что в пятницу состоится встреча, – сообщил Роман, – и нам нужны подробности. Тебе нужно быстро сблизиться с ней, Лев, иначе ты просто тратишь время впустую.
– Я едва её знаю, – ответил Лев брату. – Ты серьёзно настолько не знаком с искусством соблазнения, Рома? Для справки: обычно требуется больше нескольких дней, чтобы кто-то раскрыл семейные тайны, – уточнил он, – не говоря уже о том, участвует ли он в каком-то крупном наркосговоре…
– Ты весь день сидишь в этом чертовом телефоне, – усмехнулся Роман. – О чём вы тогда говорите, если не о её семье или работе? Уж что-то она точно должна была выдать…
– Она очень замкнутая, – раздраженно сказал Лев. – И вообще, я действительно не думаю, что она в этом замешана. Ну, может, её старшие сёстры что-то и делают, – признал он, поморщившись, – но она – вряд ли. Она очень серьёзно относится к учёбе и работе в магазине. Не думаю, что её интересует нелегальная сторона семейного бизнеса.
Оказалось, это было ровно тем, чего не стоило говорить.
– Ты успел забыть, что ее сестра сделала с нашим братом? – резко спросил Роман, и Лев вздрогнул, вновь представляя себе неподвижное лицо Дмитрия, и кровь, льющуюся из его рта, пока Марья Антонова смотрела на это с полным равнодушием. – Эта девушка – Антонова, – сказал Роман предостерегающим тоном, словно прочитав мысли Льва. – Это в её крови. Никому из них нельзя доверять, Левка. Не дай себя обмануть, иначе ты просто плюёшь в лицо брату, продолжая общаться с нашим врагом.
– Но Саша не такая, как Марья. Она… не знаю, мягче, что ли, – попытался объяснить Лев, подбирая слова, чтобы описать Сашу. – Да, она замкнутая, но она не скрывает что-то намеренно…
– Саша – маленькая гадюка, – резко перебил Роман. – А Марья уже взрослая. Вот и вся разница.
– Тебе не кажется, что ты немного драматизируешь? После того, что случилось c Димой… – Лев прочистил горло, умолкнув на полуслове. – После этого ничего не произошло, – поправился он, но это оказалось очередной ошибкой.
– Да, но молчание – самая опасная вещь из всех, – рявкнул Роман. – Разве ты этого не знаешь?
Он знал.
Он сам сидел утром рядом с братом, нервно ерзая в этой зловещей тишине.
– Ладно, – с явным напряжением согласился Лев. – Я постараюсь что-нибудь узнать.
– Узнай, – бросил Роман, направляясь к выходу со склада.
II. 12
(Предложения)
ЛЕВ: я приеду сегодня, если ты меня не остановишь
САША: не подумай ничего лишнего, но я не собираюсь тебя останавливать
САША: это сулит мне слишком много проблем
САША: придется куда-то спрятать труп и все такое
ЛЕВ: твою мать
САША: мы c Галей будем работать вместе, но у нее свидание в 8 часов
САША: она всегда опаздывает, так что, как насчет, в 8:27?
ЛЕВ: точность в деталях, как мило
ЛЕВ: сейчас 8:27
ЛЕВ: разве вы не закрываетесь в 9?
САША: да, но к тому времени ты уже уйдешь
ЛЕВ: ой
ЛЕВ: саша
ЛЕВ: слова могут ранить
САША: не будь ребенком, Лев
САША: сколько бомбочек для ванны ты хочешь?
ЛЕВ: хотя бы четыре
ЛЕВ: нет, пять
САША: это слишком много ванн
ЛЕВ: ты мне это показала
ЛЕВ: это твоя вина
САША: ок
ЛЕВ: боже, ты чудовище
II. 13
(Мелочи)
– Папа, – позвал Роман, и Кощей обернулся, рассеянно взглянув на него.
– Есть новости, Ромчик? – подсказал Кощей, и тот кивнул.
– Сегодня вечером Лев встречается с дочерью Яги. Он узнает, кто новый дилер.
Кощей тут же нахмурился. Это не входило в его планы.
– Ведьмы антоновы не очень-то охотно делятся своими секретами, – осторожно прокомментировал он, на что Роман лишь пожал плечами.
– Я верю в Льва, и, в любом случае, мы уже знаем большую часть того, что нам нужно. Осталось только узнать, где и когда это можно пресечь, а тогда…
– Яге это не понравится, – предупредил Кощей. – Ты ведь не слишком хорошо знаком с ее дочерьми. Когда я сказал подсадить8 Левку, я имел в виду незнакомых людей. А с ведьмами Яги шутки плохи.
Роман ощетинился, почувствовав неодобрение отца.
– Я знаю, что делаю, папа.
– Надеюсь, Роман, – Кощей задумчиво провел рукой по щеке. – Но разве Дима бы так поступил, как думаешь?
При этих словах выражение лица его второго сына изменилось, став непроницаемым.
– Дима лежит полумертвый в своей постели, папа, – сказал Роман, цедя слова сквозь зубы. – Именно его поступки привели нас сюда, не так ли? Поэтому сейчас мы делаем то, что сделал бы я.
– Я не сомневаюсь в тебе, Ромик, – осторожно сказал ему Кощей. – Я просто скучаю по своему сыну. Мне давно не приходилось действовать без него.
– Я твой сын, – упрямо ответил Роман. – В той же степени, что и Дима.
Кощей со вздохом протянул руку к Роману, взял его за подбородок и всмотрелся в лицо, в котором видел самого себя в молодости. Роман был таким же мрачным и решительным, как и он сам когда-то. Дмитрий же был их полной противоположностью.
– Яга причинила мне много зла, – тихо сказал Кощей. – Но никогда не заходила так далеко, как сейчас. Яга покусилась на моего Диму, и этого я ей не прощу. – Он сделал паузу, а затем добавил: – Сделай всё, что нужно, чтобы привлечь Марию Антонову к ответу, Роман. И её мать тоже. Чего бы это ни стоило. Я верю, что ты заставишь Ягу страдать так же, как страдаю я.
– Да, папа, – ответил Роман, обретая твёрдость и уверенность. Он приподнял подбородок, высвобождаясь из отцовской руки. – Клянусь, папа, я заставлю Ягу и её дочерей заплатить.
– Хорошо, – Кощей устало откинулся на спинку стула, ощущая, как ломит старые кости. – Не подведи меня, Ромик.
– Я не подведу, – пообещал Роман.
II. 14
(Короткие разговоры)
– Ты выглядишь обеспокоенной, Марья Антонова, – заметил Бридж, разливая виски из запасов своей матери. – Чем я могу помочь?
Марья перехватила стакан и сжала его длинными пальцами – взгляд Брина не упустил ни одного ее движения.
– Ты можешь ответить на несколько моих вопросов, – сказала она, – что, как мы оба знаем, ты так сильно любишь делать.
– Не бесплатно, – поправил он, наблюдая за тем, как Марья делает пробный глоток. – Хотя, если ты постараешься задать вопрос вежливо, – задумчиво добавил он, наливая себе второй стакан, – я, возможно, проявлю благосклонность.
– Что ж, тогда, – произнесла Марья, – похоже, мы зашли в тупик.
В ответ на это Бридж широко улыбнулся и приподнял бокал в молчаливом тосте, а после опустился на стул напротив нее.
Человек по прозвищу Бридж, известный своим смертным клиентам и Марье Антоновой как Бринмор Аттауэй, получил это имя благодаря своим обширным связям во всех сферах Манхэттена – как магических, так и человеческих. Незаконнорожденный сын влиятельного (хоть и смертного) политического деятеля и матери-фейри без магических способностей, Бринмор, или просто Брин, успел примерить множество ролей: от юриста-контрактника в уолл-стритовской фирме до коварного дилера, поставляющего товар осторожным ведьмам из окрестных кварталов. В последнее время он стал агентом по торговле людьми и информатором семьи Антоновых, где Марья была его главным куратором. Брин пользовался популярностью прежде всего благодаря своим знаниям (и умению заключать сделки), поскольку он жил среди представителей обоих основных видов, располагающих деньгами.
Он был красив, как и все фейри, и скользок, как все юристы, но при подходящих обстоятельствах умел быть полезным. Марья, у которой были вопросы, требующие ответов, как обычно, не стала мешкать.
– Я хочу знать, что Федоровы сделали с Дмитрием, – сказала она.
– С чего ты взяла, что я знаю? – возразил Брин, пожимая плечами. – Я в курсе лишь того, что известно всем: старший Федоров был отправлен в отставку, и виноваты в этом Антоновы.
– Но он не умер, – заметила Марья.
Брин усмехнулся.
– Тебя это огорчает?
– Я нахожу это… – Марья на мгновение задумалась, подбирая слово, и, наконец, остановилась на: – любопытным.
– Что ж, в таком случае тебе стоит улучшить качество своих убийств. Насколько я могу судить, они, похоже, не очень успешны.
– Если бы я хотела его смерти, Бридж, он был бы мертв.
– Ты так говоришь, и все же…
Брин многозначительно замолчал, закинув ногу на ногу. Марья щелкнула пальцами, и виски из его стакана вдруг пролилось ему на рубашку.
– Ой, – пробормотала она, и Брин сердито уставился на неё.
– И всё это потому, что я указал на очевидное? Дмитрий жив, ты ведешь себя необычайно мелочно, а это, между прочим, блядский шелк, – сообщил он ей, жестом указав на свою одежду. – Не говоря уже о том, что виски был подарком.
– Рука соскользнула, – сказала Марья и сделала глоток. Но, заметив его раздраженный взгляд, вздохнула и взмахнула другой рукой, чтобы убрать пятно с ткани. – Какой же ты капризный маленький фейри.
– Это, – сказал он, – едва ли можно назвать вежливой просьбой.
– Прошу тебя, Бридж. Тебя ведь никогда не интересовала моя любезность.
– Тогда, может быть, тебе стоит уйти.
– Уйти, не получив того, за чем пришла? Бридж, ты снова меня недооцениваешь.
Они оба сделали паузу, неспешно потягивая напитки, пока каждый обдумывал дальнейшие слова.
– Ты пришла без своей поддержки, – заметил Брин, не слишком вежливо указывая на отсутствие Ивана рядом с ней. – Я даже начал испытывать к нему тёплые чувства. – А ты?
Она потягивала напиток из своего бокала, выжидая подходящего момента.
– Забавно. Он ненавидит тебя.
– А, значит, ты отослала его, чтобы мы могли побыть наедине? Я так и знал, – сказал Брин, лениво облизывая губы. – Скажи только слово, Марья, и от твоего мужа можно будет легко избавиться.
– Пожалуйста. – Марья покачала головой и откинулась на спинку дивана. – Секс тебя никогда не удовлетворит, Бридж. Мы оба знаем: либо сила, либо ничего.
– У нас есть что-то общее, не правда ли? – спросил он, затем, с вызывающей ухмылкой, добавил: – Попробуй меня и узнай.
Она посмотрела на свой бокал, делая вид, что рассматривает игру света на нем.
– Это даст мне ответы?
– О Федоровых? Или о чём-то другом? Может быть, о царствах живых и мертвых? Боюсь, что да и да, – беспечно вздохнул Брин, напуская на себя коварный шарм. – Не говори никому, Марья Антонова, но я просто обожаю разговоры в постели. Я дам тебе все ответы, которые тебе нужны… и даже несколько таких, которые ты захочешь вернуть назад.
Он улыбнулся ей, легко и непринужденно, и она поднесла бокал к губам.
– Как бы заманчиво это ни звучало, – сказала она, позволив виски мягко задержаться на языке, – я вынуждена отказаться.
– Опять эти надоедливые свадебные клятвы, да?
– Именно, – ответила она, опуская бокал. – И, кстати, я знаю куда более простые способы заставить тебя говорить.
Она указала на него пальцем, побуждая к действию, и ловко выхватила бокал из его рук, наблюдая, как на лице Брина промелькнула тень разочарования – он вновь оказался вынужден признать, кто из них двоих владеет большей силой убеждения.
– Ты же не хотела, чтобы твой амбал подслушал, верно? – спросил Брин. Его щеки покраснели, когда он попытался вырваться из-под её взгляда и не смог. – Так вот в чём дело. У тебя есть вопросы, которые ты не хочешь, чтобы кто-то услышал.
Марья не сочла это замечание достойным ответа.
– Ты уверен, – вместо этого произнесла она. – Ты уверен, что это был Дмитрий?
Когда он не ответил, она провела большим пальцем по его горлу, отчего по позвоночнику пробежала тревожная дрожь.
– Я сказал, что это были Федоровы, – неохотно процедил Брин. Марья снова коснулась его, на этот раз успокаивающе, в награду за хорошее поведение. – Это вся информация, которую я могу сообщить.
Он почти наверняка знал больше, но Марья понимала: раскрытие информации обойдется дороже, чем она готова заплатить в данный момент.
– Как всегда, играешь хитрыми формулировками, – вздохнула она, отпуская его и вставая. – Полагаю, мне придётся выяснить всё самой. Если, конечно, ты не захочешь мне помочь.
Он откинулся на спинку кресла, сузив глаза, однако промолчал. Втайне Марья пожалела, что их короткие беседы так редко заканчиваются взаимным удовлетворением.
– И что, по-твоему, ты от них узнаешь, скажи на милость? – резко спросил Брин, наблюдая, как она аккуратно подбирает пальто и поворачивается к выходу. – Насколько мне известно, братья Федоровы жаждут твоей смерти. Смерти твоей матери и сестёр тоже, но больше всего – твоей.
Марья пожала плечами. Вряд ли это была новая угроза, и уж точно она не ожидала услышать что-то иное.
– Пока кто-то не пожелает твоей смерти, ты – никто, Бридж. Запомни это, – сообщила она, накидывая пальто на плечи. – А до тех пор ты не сделал абсолютно ничего стоящего.
– Жестоко, – заметил Брин, а Марья пригладила волосы, бросив на него прощальный взгляд.
– Таков мир, в котором мы существуем, Бридж, – ответила она, после чего осушила свой бокал.
Затем она исчезла, оставив после себя лишь ягодно-красный отпечаток на краю пустого бокала.
