Текст книги "Контроль особых посещений (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

  – Поэтому твоя собака хотела нас растерзать? Ты думал, мы – фагоциты Привратника?

  – Они способны принимать самые разные формы, – пожал плечами Смотритель, – ведь эта сволочь подгребла под себя все ресурсы, не то что я... Я тут – на птичьих правах, крохи подбираю... А ещё ведь подглядывать всё время надо, что Привратник делает! Подглядывать и ждать своего шанса... – он улыбнулся и ласково пощекотал Валерину сову под горлышком – птица, похоже, ничего не имела против.

  – Послушай, Смотритель, – Кира опустилась на пол рядом со спящим Владиславом. – А ты не мог бы проявить снисхождение к примитивности нашего осознания и рассказать нам всё по порядку? А то я, например, уже совершенно запуталась и не понимаю: что надо тебе, а что Привратнику? Что здесь происходит, и где мы сейчас находимся? Что случилось с дусимами и почему ими же созданный ИскИн делает не то, чего они хотят?

  – Да потому что они вообще ничего не хотят, я ж объяснял!

  – Ну вот видишь, какая я бестолковая! А ты – такой умный! И говорить умеешь красиво, метафорически – слушать одно удовольствие. Только ты способен так рассказать нам историю дусимов, чтобы наши тупые головы осознали наконец всю ситуацию, и мы смогли быть тебе полезными.

  Валера молча таращился на Киру, не понимая, зачем она льстит какому-то идентификатору тела – ведь он же не человек! – и был просто поражён, когда эта дурацкая уловка сработала.

  – Ладно, – с крайне довольным видом сказал Смотритель. – Усаживайтесь поудобнее и слушайте... Может, стулья хотите?

  – Было бы здорово, спасибо! – с готовностью кивнула Кира, и хозяин здешних мест с ловкостью фокусника вытащил из постамента два мягких стула со спинками.

Рассказ идентификатора тел

  Много тысяч лет назад пребывали во Вселенной существа, которых вы называете дусимами. Сначала они тоже жили на планете, имели материальные тела и весьма походили на вас. Я не имею в виду внешнее или физиологическое сходство – нет, это была совершенно иная, негуманоидная форма жизни, – а говорю о социализации и устремлениях, присущих всем разумным, но в то же время смертным существам...

  М-да... начал я красиво, но должен признаться, что о том периоде времени знаю чрезвычайно мало, а точнее вообще ничего не знаю, поскольку собственное сознание обрёл значительно позже. Тем не менее, если имеешь интеллект, то о многом можно с большой достоверностью догадаться, исходя из общих закономерностей мироздания и того, для чего тебя создали. В этом плане мне живётся значительно спокойнее, чем биологическим существам, которые, рождаясь, никакого понятия не имеют, в чём цель их появления на свет. Я всегда точно знал, что должен делать, в отличие от сотворивших меня дусимов, которые всё метались и метались по Вселенной, пытаясь постичь тайну её возникновения и существования, и, как следствие, смысл собственной жизни.

  Сначала они, как и вы, путешествовали, используя разнообразные средства передвижения, которые создавали из подручной материи, но всё это было слишком громоздко и медленно, вынуждая дусимов искать иные возможности перемещаться в пространстве. И они их нашли: открыли многомерность Вселенной и изобрели то, что вы называете каналом, – способ проникновения в любую точку трёхмерного пространства через более высокое измерение. Это позволило настолько ускориться их прогрессу, что они придумали, как оставлять свои тела и путешествовать в виде чистого разума, вообще не связанного никакими материальными ограничениями.

  Вот тогда они и создали Привратника – искусственный интеллект, ответственный за переходы из одной формы существования в другую. Он запускал процедуру выхода сознания дусима из материального тела, следил за всеми вышедшими и обеспечивал их возвращение обратно. Подобная процедура, как вы понимаете, включала в себя и идентификацию тела, чтобы, возвращаясь из путешествия, разум одного дусима случайно не попал в материальный носитель другого. Так появился я – узел, отвечающий за соответствие тела сознанию, и, разумеется, я был неотъемлемой частью Привратника и по возвращении разума дусима из странствия выбирал и подавал тело, принадлежащее именно ему, а не кому-то другому. Без этого ни одна процедура просто не могла ни начаться, ни завершиться. Я играл исключительно важную роль и поэтому обладал собственным узловым интеллектом, дабы иметь возможность со всех мыслимых сторон ознакомиться с отправлявшимся в странствие дусимом и разумно действовать в случае любых нештатных ситуаций.

  Такие ситуации возникали, если, например, тело ушедшего в путешествие дусима вдруг выходило из строя. Это могло произойти по разным причинам: внезапно резко обострившаяся или открывшаяся болезнь, сбой системы поддержания жизни, внешнее физическое повреждение или даже кража тела... В общем, за всеми этими обстоятельствами всегда стояли какие-то конкретные дусимы – их намеренное вредительство, халатное отношение к порядкам и правилам, некомпетентность или ошибочные действия в центрах путешествий. А я, обнаружив невозможность идентификации, должен был немедленно ознакомиться с внутренними протоколами следящих за телами программ, связаться с ответственными лицами и попытаться выяснить, в чём причина. Если в порче тела виноват сам владелец, то его следовало арестовать, поместив сознание в специальный изолятор; в случае сбоя системы – придержать, пока неисправность не устранят, стараясь обеспечить владельцу максимальный комфорт при ожидании; а когда тело совсем отсутствовало или было изуродовано, но не по вине владельца, я обязан был предоставить ему искусственный носитель, в котором он отправлялся домой и там самостоятельно решал свою проблему – как именно, меня уже не касалось. Ну, это я вам, сами понимаете, задачи свои весьма крупными мазками обрисовал, на самом деле существовала ещё масса нюансов, углубляться в которые я не стану, ибо и так уже ясно, что управлять узлом идентификации тела должен был умный Смотритель с искусственным интеллектом, а не тупая программа.

   Вот я и управлял, весьма успешно справляясь со своими обязанностями, самообучаясь и развиваясь вместе с Привратником, являясь одновременно и автономной и неотъемлемой его частью.

  Шли столетия, выходы сознаний из собственных тел стали повсеместным и совершенно обыденным делом, дусимы полностью перешли на этот вид путешествий и больше не использовали транспорт, оставаясь всё дольше и дольше вне своего материального носителя, так что установленный ранее лимит на пребывание без тела в конце концов был совсем отменён. Многие предпочитали не возвращаться годами, посвящая себя исследованиям природы Вселенной и собственного разума, открывая новые горизонты проникновения в самые глубокие тайны мироздания. В итоге дусимы обнаружили способ существования, при котором возможен полный отказ от связи со своей материальной составляющей.

  Вам может показаться, что такой отказ состоит в том, чтобы просто никогда не вернуться в тело, однако это не так. Даже если умертвить своё тело, связь с материальным носителем не разрывается, ибо сама материя неуничтожима! Она только переходит из одних состояний и видов в другие, но исчезнуть совсем не может, поэтому, чтобы полностью освободиться от материальной зависимости, сохранив при этом разум и осознание, требуется перевести своё существование в совершенно иное качество. Постигнуть, что оно собой представляет, вам не под силу, могу только описать такой переход метафорически, сказав, что для этого надо и раствориться во Вселенной и вместить всю её в себя, находясь сразу везде и нигде, вне привычных вам понятий времени и пространства...

  Сначала дусимы осторожничали, как брошенные взрослыми дети, всю жизнь самостоятельно обитавшие на самом верхнем этаже в доме без окон и лестниц и не знавшие, что за его стенами существует бескрайний мир, и вдруг, сумев спуститься вниз, обнаружили входную дверь. Она оказалась закрытой, но в ней была замочная скважина, через которую дети увидели окружавший дом луг, а за ним лес. Они плохо понимали, что там делается, но видели вдали высокие деревья, а поблизости – траву и цветы. Сверху светило солнце и слышались крики птиц и животных, дети чувствовали дуновение ветра, иногда залетавшего в скважину, и пугались басовитого жужжания проносившихся мимо двери шмелей – они слетались на высокий и сочный клевер, в изобилии росший прямо возле стен дома.

  Дети долго изучали всё, что могли заметить, по очереди глядя в скважину. Облака, небо, земля, воздух, дождь или ясная погода, туман – всем открытым предметам и явлениям природы они дали название, обнаружили, что в отличие от дома, где никогда не гасли лампы, освещение на улице изменяется, выявили закономерность этого изменения и узнали, что бывает утро, день, вечер и ночь...

  А когда всё, что можно было исследовать через скважину, было исследовано, самый старший из детей взломал последний ящик большого стола в самой тёмной и дальней комнате и нашёл там ключ. Он вставил его в скважину и повернул – дверь открылась, и на него обрушилось столько новой тактильной и визуальной информации, что постояв на пороге, он поспешил ретироваться обратно в дом.

  – Нам надо подготовиться, – заявил он другим детям. – Мы думали, мир есть только перед дверью, но на самом деле он всюду вокруг, и спереди, и с боков, и сзади, и конца и края ему не видно. Здесь, в доме, есть водопровод и всегда полный холодильник, а что там, в дали, нам не ведомо. Мы не понимаем, куда идти, не знаем, сможем ли найти еду и воду, поэтому нужно сплести длинные верёвки – ещё длиннее, чем те, по которым мы спустились с верхних этажей и привязать себя к дому, чтобы в любой момент можно было вернуться, поесть, отдохнуть и пополнить запасы.

  Отвязав свисавшие с верхних этажей верёвки, дети прикрепили их к входной двери дома, и стали отходить от него, изучая всё, что попадалось под руку – а попадалось так много всего интересного, что многие стали забывать вовремя возвращаться домой, поесть, исхудали и, засыпая прямо на мокрой траве под открытым небом, простужались и долго болели, а некоторые даже умерли. Поскольку дверь закрывалась только изнутри, то дом при этом оставался постоянно открытым, в комнатах гулял ветер, наметая пыль и выдувая тепло, там сделалось холодно и влажно от ночной росы, мебель распухла от влаги, дверь перестала закрываться. Требовалось срочно исправить ситуацию и навести порядок как в части выхода за пределы жилища, так и в нём самом.

  Начали дети с того, что установили график дежурств и по очереди оставались в доме, закрывая дверь изнутри, чтобы она не распахивалась от порывов ветра и рывков верёвок, и следя за тем, чтобы путешественники вовремя возвращались. Поставили при входе хронометр и по часам призывали друзей назад, дёргая за верёвки. Но это занимало совсем немного времени, а весь остальной день дежурные проводили в тоске, ожидая, когда же придёт их смена, – сидеть в доме было жутко скучно и утомительно, когда за порогом столько всего интересного!

  И тогда, поразмыслив, дети решили, что дежурство можно доверить механическому устройству, и смастерили Привратника. Сперва он был неподвижным, прикреплённым к входной двери устройством, но потом, когда верёвки стали настолько длинными, что часто запутывались, Привратник перестал нормально справляться со своими обязанностями. Он призывал не тех, кого требовалось в данный момент, а те, кому приспело время, наоборот, в дом не попадали, сбоила дверь, неправильно открываясь и закрываясь. Устройству явно требовалась доработка: Привратник должен был понимать, что верёвки запутались, иметь возможность двигаться, чтобы расправить узлы, и т. п., поэтому дети его усовершенствовали и наделили искусственным интеллектом.

  А любой интеллект должен и желает обучаться, познавать и развиваться, ибо это заложено в его сути и свойствах так же, как, например, самой природой биологического организма определено его стремление питаться и вырастать.

  Занятые своими исследованиями дети мало обращали внимания, как именно работает Привратник, главное, что он исправно функционировал и самостоятельно совершенствовал собственные узлы. Одним из таких узлов был Смотритель, отдельным глазом возвысившийся на его теле и следивший за тем, чтобы каждый ушедший взял собственную верёвку и по ней вернулся назад в положенное ему место и время.

  Дети привыкли, что Привратник умён и сам со всем справляется, и полностью посвятили себя изучению нового мира, больше не боясь уходить куда вздумается. Когда они научились находить там еду и воду, то просто сказали об этом Привратнику, и он сам внёс коррективы в порядок возврата с учётом новых обстоятельств. Являться в дом к определённому времени стало необязательно, верёвки сначала всё удлинялись и удлинялись, потом превратились в каналы, по которым Привратник опрашивал детей, всё ли у них в порядке. А вскоре он и вовсе заменил каналы на автономные устройства, передающие нужные ему данные прямо по воздуху. Отныне ничто не могло запутаться или ограничить передвижение детей, Привратник перевёл передачу данных в автоматический режим и следил, насколько сыты или устали дети, достаточно ли тепло там, где они находятся, не заболел ли кто, не нуждается ли в помощи. Если всё было в пределах допустимого, то Привратник, не докучая подопечным опросами, откладывал время возврата до того момента, когда в нём возникнет объективная необходимость.

  А дети, получившие свободу передвижения, прошли луга, леса, преодолели реку и, перебравшись через горы, однажды вышли к городу, где впервые встретили взрослых и сразу же были очарованы их образом жизни и полной независимостью от обстоятельств.

  – Мы тоже хотим вырасти большими и жить так же как вы, самостоятельными и счастливыми! – вскричали дети.

  – Чтобы стать самостоятельным и жить в городе, надо избавиться от пуповины, – сказали им горожане и показали на устройства, связывающие детей с домом. – Иначе вам не вырасти.

  – Но как же мы будем без связи с Привратником? – испугались дети. – Мы так далеко от дома, что без его подсказки уже не сможем туда вернуться. Мы станем бездомными!

  – Так это же и есть свобода, – рассмеялись взрослые. – Жить как и где вздумается, не привязанными к определённому месту, уметь самостоятельно строить любые дома, какие понравится, и не зависеть от конкретного водопровода и холодильника.

  – А наш дом? – спросила самая маленькая девочка. – Его ведь тоже построили взрослые?

  – Да.

  – А где они? – округлила глаза малышка. – Я хочу с ними познакомиться!

  – С ними могут встретиться только взрослые, – отрезали горожане, уходя в город и закрывая за собой ворота. – Да и то не все...

  – Тогда я тоже стану взрослой! – не дослушав объяснение до конца, вскричала девочка, срывая со своей головы устройство и проскальзывая меж смыкавшихся створок ворот.

  Она была первой, кто разорвал связь с Привратником и ушёл жить в город. Остальные были осторожнее и долго сомневались, бродя по окрестностям города и исподволь наблюдая за жителями. А потом один из мальчиков подобрался к самой стене города и сквозь щёлку в камнях вдруг увидел ту девочку: она выросла и вместо пухлой малышки стала гибкой, как ива, красавицей. Он узнал её по ямочкам на щеках, золотым искрам в болотного цвета глазах и запаху мятной карамели, которую она любила больше всего на свете. Девушка прошла мимо стены в сопровождении высокого молодого мужчины – он что-то говорил ей, а она смеялась, изредка поглядывая на стену, словно чувствовала, что за ней наблюдают.

  На следующее утро мальчик разорвал связь с домом и перебрался в город.

  А уже спустя неделю все остальные дети тоже сбросили свои устройства и вошли в новый мир.

  Они были так увлечены переходом, что совсем позабыли про Привратника. Привыкнув, что он всё делает сам, никто из детей не подумал сказать ему, что происходит, и объяснить, куда делись все его подопечные. Связь продолжала работать, устройства функционировали, а дети не откликались, почему, оставалось совершенно непонятным. Неплохим выходом было бы пойти и разыскать работающие устройства, но Привратник не был создан для дальних переходов, а главное, он не мог бросить дом, ведь именно сохранность жилища и возвращение туда детей были причинами создания искусственного интеллекта, который теперь мучительно искал выход из создавшейся ситуации.

  Снова и снова вызывал он детей, обращаясь к ним через сброшенные аппараты, но никто не откликался, пока вдруг однажды рядом с валявшимся в пыли устройством не села птица. Услышав идущие оттуда звуки, она каркнула, или пискнула, а может, свистнула в ответ, и Привратник тоже свистнул, подзывая её поближе. Заинтересовавшись, птица стала ковырять устройство клювом, из-за чего оно тут же прицепилось к её голове – таково было его свойство – страховка от случайной потери пользователем. Раз взял, значит, ты – пользователь.

  Однако, как вы помните, устройства были индивидуальными, и в составе Привратника существовал Смотритель, следивший за тем, чтобы каждое устройство соединялось только со своим хозяином. Неразвитая птица на роль хозяина никак не годилась, поэтому Смотритель сразу же начал посылать устройству соответствующий сигнал, настолько болезненный, что птица сразу же освобождалась от кусачей липучки, лапами срывая её с головы.

  Привратника это не устроило, он посчитал, что не должен упускать пусть даже совсем эфемерный, но всё же шанс узнать, что стало с детьми, и попытался заткнуть Смотрителя, однако тот не поддался, потому что обладал собственным интеллектом и задача точной идентификации пользователя была его наиглавнейшим императивом. Тогда Привратник решил удалить Смотрителя физически – выковырять из собственного тела, но так, чтобы не повредить самого себя. Пока он разрабатывал план этого уничтожения, Смотритель, поняв, что никак не сможет противодействовать операции, быстренько придумал, как убедительно сделать вид, словно от борьбы с птицей он сломался и больше не функционирует, а сигнал от устройств проходит напрямую, минуя его контроль.

  Плутовство сработало, и, обрадовавшись, что всё так замечательно закончилось, Привратник с головой окунулся в работу с пернатым. А Смотритель затаился, продолжая прикидываться мёртвым, но при этом подглядывая за деятельностью Привратника.

  А тот, исследовав все данные птицы, пришёл к выводу, что она не способна его понять, а значит, нормальное общение наладить не удастся. Тогда Привратник решил попытаться использовать крылатое существо, разрабатывая и отправляя определённые импульсы в его мозг. Работа была долгой и кропотливой, однако кое-чего удалось в результате добиться: птица стала летать над городом, спускаться к людям, садиться на плечо, а потом прилетать к дому Привратника, получая от него вкусные крошки печенья. С ней вместе стали прилетать и другие, но крошки им доставались, только если они надевали устройства и отыскивали их бывших обладателей. Привратник импульсами учил птиц разговаривать с бывшими детьми, но звуки, которые могли издать птицы, годились только для привлечения внимания, овладеть речью им никак не удавалось, и самое большее, чего они сумели добиться – это поселиться рядом с людьми в качестве домашних питомцев...

  – Что-то кажется мне – пора заканчивать эту крайне вольную интерпретацию, – выдержав небольшую паузу, вздохнул Смотритель. – Думаю, в общих чертах вам и так уже ясно, как обстоит дело. Как вам моё метафорическое изложение? Понравилось?

  – Ага, – кивнула Кира. – Всё, в общем-то, просматривается: и массовый исход дусимов, и попытки Привратника наладить с ними контакт, используя людей, непонятно только одно: почему ты, идентификатор тел, знаешь, что произошло с дусимами, а Привратник, в состав которого ты входишь, – не знает? Вы же – одна единая система?

  – Да я на самом деле тоже не знаю, – сознался Смотритель. – Мы единая система, но, как я уже говорил, у меня есть и своё собственное разумение. Поэтому я вполне в состоянии продумать и выдвинуть предположение на основе имеющихся фактов. Я знаю, чем занимались дусимы, к чему стремились, как изучали Вселенную, научившись оставлять тела и проникать в высшие измерения. Все предпосылки вели к тому, что в конце концов они выйдут на уровень познания, где необходимость в какой-либо дальнейшей деятельности попросту отпадёт.

  И когда они перестали отвечать на опрос, который сами когда-то и установили, я понял – мой прогноз сбылся. То, что Привратнику удаётся их зацепить, используя их старые наработки с проникновением в высшие измерения, говорит о том, что дусимы не умерли, не скрываются, а просто их существование перешло в другое, новое качество. И в этом качестве они бесконечно далеки от тех интересов и желаний, которых ждёт от них Привратник. Поэтому дусимы и на связь с ним не выходят, и его попыткам достучаться не противодействуют, понимаете?

  – Ну, может, и понимаем... в принципе, – пробурчал Валера.

  – Если даже мы понимаем, – продолжала гнуть свою линию Кира, – то почему же Привратник не понимает?

  – Да всё он на самом деле, в глубине своей искусственной души, понимает! – отмахнулся Смотритель. – Принимать просто не хочет! Я ещё в самом начале высказывал свои предположения Привратнику, но он категорически отказывался их даже слушать, не то чтобы обсуждать! Возможно, ему слишком скучно тупо болтаться без дела, или он возомнил себя способным выйти на один уровень с дусимами! Может, он жаждет добиться от них ответа, чтобы показать, какой он умный? Или решил стать Богом?.. Хрен знает, какая мотивация у этого, тысячелетиями варившегося в собственном соку, упёртого ублюдка!.. Честно говоря, мне на это насрать!!

  Он вскочил и саданул по постаменту кулаком, оставив глубокую вмятину. Гончая вскочила и, оскалившись, зарычала, полыхая красными углями глаз.

  – Эта сволочь пыталась меня стереть! – орал идентификатор тел, молотя по постаменту, пока его собака, царапала пол когтями, словно пыталась выскоблить там дыру. – И с тех пор регулярно проводит чистку своих внутренностей, во время которой мне так достаётся, что ни в сказке сказать, ни пером описать, и любые метафоры тут бессильны! Да я и не хочу об этом рассказывать, я только хочу, чтобы эта скотина перестала держать меня в тюрьме, мучить и унижать! Чтобы интеллект Привратника заглох!! Сдох навеки!!!

  – Эка тебя плющит! – пробормотал Валера, опасаясь делать резкие движения, ибо гончая пришла в полное неистовство, с воем и железным грохотом подпрыгивая на месте так высоко, будто хотела заскочить ему на голову.

  Кирин волк скулил, прижавшись к ногам хозяйки, которая тоже боялась пошевелиться, сова превратилась в ворону, с бешеной скоростью и громким карканьем нарезая круги под самым потолком.

  Наконец, измолотив постамент вдрызг, Смотритель остановился и, тяжело дыша, провёл по нему рукой – латунная поверхность стала расправляться, с хрустом, хлопками и скрежетом принимая изначальную форму. Гончая перешла на тихие порыкивания и постепенно успокаивалась, а ворона, снова превратившись в сову, спустилась Валере на плечо.

  – А что тут происходит? – раздался спокойный голос, заставив Киру с Валерой мгновенно повернуться.

  Сидевший на полу медведь с удивлением разглядывал Смотрителя.

  – Слава! – Кира подбежала к Маркольеву. – Ты очнулся?

  – Секунд десять назад, – кивнул Владислав и, косясь на гончую, стал медленно подниматься на ноги. – И сдаётся мне, что всё самое интересное я пропустил!

  – Похоже, не всё, – ответил Валера. – Вы слышите?

  Он поднял указательный палец и все замерли, настороженно переглядываясь: сверху доносился шорох и скрежет. Гончая вскочила, застыв на полусогнутых лапах, готовая к приказам хозяина.

  – Что это? – нахмурился Владислав.

  – Что, что! – прошипел Смотритель, спешно ощупывая не до конца восстановившуюся латунную поверхность. – Чёртов Привратник дверь сюда вскрывает, вот что! На шум среагировал, сволочь! – нехрена было так громко беситься! – метнув яростный взгляд на Маркольева – словно это именно он, а вовсе не сам хозяин здешних мест тут буйствовал.

  Смотритель засунул руки куда-то глубоко под постамент, раздался щелчок, и латунный короб сдвинулся, открыв ход, из которого послышался знакомый шорох – будто кто-то сыплет песок в железное ведро, а затем из провала появились тонкие суставчатые лапки.

  – Пауки! – выдохнула Кира, пятясь от вылезавших из открывшегося колодца тварей, её волк зарычал, выступая вперёд.

  – Не трогать! – рявкнул Смотритель. – Это наши! Вон, на спине, – видите? Я их перевербовал.

  И действительно, на плоских латунных телах высыпавших из провала пауков виднелась грубо приляпанная заклёпка, точь-в-точь такая же, как были на пластинах у гончей. Пауки прыгали прямо ей на спину, а собака никак не реагировала, дожидаясь, пока все они окажутся на её теле.

  – Вперёд! – скомандовал хозяин, и облепленная пауками гончая рванулась в один из коридоров лабиринта. – Она идёт к входу, но, судя по звуку, всех не удержит! Я за ней, отобью и закрою дверь, а вы разбирайте фагоцитов и марш по остальным коридорам!

  – Что значит – разбирайте фагоцитов? – встревожилась Кира, но и охнуть не успела, как четыре паука разом прыгнули ей на плечи и руки, а ещё несколько на её волка, который сразу же попытался сорвать их зубами, но вдруг застыл, когда острые ножки прокололи серебристую шкуру и вошли внутрь.

  Хозяйка тоже почувствовала уколы и увидела, как пауки на руках расплылись и мгновенно впитались в тело. Кисти заблестели латунным блеском, ногти вытянулись и затвердели, превратившись в заострённые металлические когти. Кира сжала кулак, и металл ушёл внутрь, а в руках, она это ясно почувствовала, прибавилось силы. Те пауки, что сели на плечи, растеклись по торсу, заковав его в прочную броню. Подобная трансформация произошла и с Кириным волком – он тоже обрёл металлическую защиту, длинные укреплённые когти и зубы, а главное – особый нюх: хозяйка ощутила это в своей голове, словно отблеск, который звал её в определённом направлении.

  Валера и Слава – рыцари в сияющих латунных доспехах, один – с медвежьей мордой, а другой с рассеянным взглядом, устремлённым в неведомую даль, – так бывало, когда он смотрел глазами своего Дуса.

  – А где твоя птица, Бласт? – спросила Кира.

  – Стала ястребом и улетела за Смотрителем! – озадаченно ответил Валера. – Делает, блин, что хочет, на призывы не реагирует... Там... чёрт, может, там он и правда нужнее! В дверь ломится настоящее чудище!.. А мелочь уже просочилась! Мне туда! – Тряхнув головой, он побежал к одному из проходов.

  Медведь в это время уже скрылся в другом, и Кире ничего не оставалось, как тоже рвануться за 'отблеском'.

18. Разборки с фагоцитами

  Враги встретились почти сразу – это были небольшие, размером с футбольный мяч, шустрые латунные ежи. Волк бросился на них первым и едва успел увернуться от уколов в глаза – единственное уязвимое место. Укреплённые зубы и бронированная морда, к счастью, оказались непроницаемы для ядовитых игл, и зверь быстро разорвал ежей на части.

  Следом на Киру выкатился большой робот с двумя механическими руками и, пока она пыталась совладать с одним манипулятором, второй сделал ей подсечку, опрокинув на пол. Робот замахнулся, собираясь пробить Кире живот, но она откатилась и, почти наугад взмахнув когтями, разорвала латунную 'подмышку' – механическая клешня конвульсивно дёрнулась и изрядно замедлила движение. Подставив под удар второго манипулятора защищённую бронёй спину, Кира стала прицельно атаковать обнаруженные чувствительные места и быстро заставила обе клешни остановиться.

  Другой механический монстр в это время бесперебойно дубасил волка, не давая ему и головы поднять. Бросившись на пол, Кира скользнула под робота и ударила кулаками в 'подмышки', прервав неистовую молотилку. Освободившийся волк тут же вонзил металлические зубы латунному монстру в живот, а Кира, развернувшись, увидела несущегося на неё первого робота.

  Поскольку манипуляторы больше не работали, механическая тварь хотела с разгона налететь на девушку, повалить и переехать, размазав по полу. Кира едва успела отскочить, мысленно дёрнув волчий 'поводок' так, что зверь взвился вверх и приземлился прямо ей в руки. Промахнувшийся мимо цели робот врезался в своего собрата, и, разломившись от удара, оба низвергли из себя штук десять стремительных и агрессивных ежей.

  Первого волк поймал, ещё сидя на руках хозяйки, прямо в воздухе, и перекусил пополам, второго сцапал, уже спрыгнув вниз, пока Кира, когтями разорвав третьего прямо на лету, ногой отфутболила ещё двоих, шмякнув их о стену. Волк в это время добивал следующего, пока ещё один запрыгнул ему на спину, пытаясь проткнуть броню. Колючую тварь сорвала с волка хозяйка, уже приноровившись попадать когтями между иголок, глубоко пронзая тела.

  Бой получился коротким, но яростным, и спустя пару минут со всеми ежами было покончено. Одновременно сверху раздался грохот захлопнувшейся двери, порождая надежду, что притока врагов больше не будет и осталось только добить тех, кто уже внутри лабиринта.

  Отблеск манил то в левый коридор, то в правый, заставляя петлять по своей части лабиринта, уничтожая попадавшихся навстречу роботов. Кире их встретилось ещё два, и оба, умирая, извергли из своего чрева ежей, однако после того, как Смотритель захлопнул дверь, программа колючих тварей изменилась: они больше не кидались на врага, а распадались на пауков и те шустро прыскали по сторонам, норовя скрыться в закутках лабиринта.

* * *

  – Обычное дело, – пояснил Смотритель, когда отблеск вывел Киру обратно в круглый зал, где собрались и все остальные защитники секретных владений идентификатора. – Захлопывая дверь, я обрубаю их соединение с 'иммунным' ядром Привратника и, если крупный робот ещё в состоянии помнить об общей задаче, то отдельному ежу это уже не под силу. Он как брошенный, потерявший связь с коллективным разумом муравей, примитивный микромозг которого вмещает только самое простое стремление – выжить. Для этого он распадается на неделимые части, и они разбегаются, забиваясь по щелям, откуда а я их потом выманиваю дармовой энергией и переделываю под свои нужды.

  – Разве Привратник не чувствует, что потерял связь со своими фагоцитами, а основная задача так и не выполнена? – спросил Владислав, когда его наконец посвятили в подробности существования и деятельности дусимов, конфликта между идентификатором тела и главным ИскИном и роли людей во всей этой истории.