Текст книги "Контроль особых посещений (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

  – А-а-а! – закричала она и, держась за птичью лапу одной только правой рукой, левую с размаху всадила зверю в спину, стремясь погрузиться в его плоть так же, как это делал Валера. И у неё получилось: пальцы прошли сквозь ртутную шкуру, погружаясь всё глубже в тело Дуса. Вторая птичья лапа выскользнула из серебряной плоти, так что теперь оба: и зверь, и человек – висели на Кириной правой руке. В голове мелькнул образ спрятанного под шкурой и мышцами позвоночника, и рука мгновенно ощутила среди мягкости твёрдую кость. Пальцы сжали позвоночник и рванули уже просевшего до самой воды Дуса вверх, не давая ему зарыться головой в пенные буруны. Зверь ревел, как раненый лев, вторя воплям наездницы – казалось, её правый плечевой сустав вот-вот разорвётся от адского напряжения.

  Впереди, в самом узком месте пролива, по всей ширине потока дрожала тонкая прозрачная плёнка, переливаясь всеми цветами радуги, словно бензин на воде, и выпучиваясь, будто стенка зажатого между скалами пузыря.

  – Подтяни Дуса! – заорал сверху Валера. – Иначе не впишемся!

  Впечатав коленки глубоко под рёбра Дуса, Кира вытащила левую руку из его тела и схватилась за вторую птичью лапу, чудовищным усилием подтягивая себя и зверя вверх. Прямо перед лицом мелькнула радуга и пропала, сменившись чем-то серым и твёрдым.

  Ударившись лбом, Кира растянулась на гладком полу, но тут же вскочила, с изумлением оглядываясь вокруг. Рядом, стукнув когтями по полу, вспрыгнул серебристый волк. Кира по-прежнему чувствовала со зверем связь – невидимый, но крепкий 'поводок'. Шерсть на боках и спине волка была всклокочена, однако никаких повреждений шкуры хозяйка не заметила. Рядом поднимался с пола Валера – его Дус так и остался птицей, только теперь она была меньше и походила на обычную сову, уютно устроившуюся на плече хозяина.

  – Проскочили! – негромко сказал он, глядя наверх.

  Прямо над ними, зияла, поблёскивая радужной плёнкой, щель в форме месяца, куда прямо по потолку, клубясь, тёк розовато-бежевый, сверкавший серебристыми искрами то ли дым, то ли густой туман.

  – Вон откуда мы вывалились! – так же тихо сказала Кира, потирая лоб. – Высоковато.

  – И жестковато, – заметил Валера, осматривая маленькую, похожую на предбанник, комнату. – Удивительно, как мы вообще здесь поместились? Не попадали друг на друга и ничего не сломали!

  – Чудеса другого измерения, – пожала плечами напарница. – Как ты думаешь, что это? – она показала на струившийся по потолку туман. – 'Паутина'?

  – Наверное. И идёт она вон оттуда, – Валера оттопырил большой палец в сторону узкой арки – через неё было видно просторное помещение, уставленное непонятным оборудованием.

  Пока волк сосредоточенно расправлял языком измятую шерсть на боках, Кира подошла к арке и осторожно выглянула: справа, спиной к ней, стоял робот и, одним манипулятором непрерывно размешивая что-то в огромном чане, другим вытягивал оттуда розовато-бежевую субстанцию, формуя из неё толстый столб. Поблёскивая серебристыми искрами, столб уходил к потолку и там разливался широким ручьём, стремясь в 'предбанник', к затянутому радужной плёнкой отверстию.

  – Там какой-то жёлто-металлический хрен, – прошептала Кира, вернувшись к напарнику и похлопывая своего, уже успевшего привести шерсть в порядок, волка по спине. – Стоит и варит 'паутину'.

  – Мы сможем пройти мимо, не привлекая его внимания?

  – Думаю, да, он вроде спиной стоит... ну, мне так показалось.

  – Ну-ка, слетай погляди! – тихонько сказал он сове и та, бесшумно сорвавшись с его плеча, полетела в соседнее помещение.

  Миновав арку, птица сделала круг, аккуратно проскочив позади робота, – реакции от него не последовало.

  – Поразительно! – яростно зашептал Валера, вытаращившись на напарницу, когда сова беззвучно приземлилась обратно к нему на плечо. – Эта свистопляска с переходом так выбила из колеи, что до меня только теперь дошло!..

  – Что?!

  – Дусимы! Наши дусимы – ты только посмотри на них!

  – Ну-у, – озадаченно протянула Кира свистящим шёпотом, заглядывая в голубые русалочьи глаза своего волка. – Они обрели другую форму, чем в проходе, стали поменьше и... поконкретнее, что ли?

  – Да нет! Ни фига! Никакую другую форму они не приобрели, в том-то и дело! – Валера в изумлении схватился за голову, озираясь. – Блин, Коса, ну неужели ты не видишь?! Ну ничего же не изменилось!

  – Не изменилось?.. – Кира умолкла, уставившись на своего волка. – Хочешь сказать, они...

  – Да! Да, именно это я и хочу сказать: наши с тобой Дусы по-прежнему 'ярлыки'!

  – Чёрт... ну, и где же они тогда настоящие?.. А здесь? – она повела рукой. – Здесь-то тогда что за место?.. Где мы?!

  – А вот это хороший вопрос!

* * *

  Из комнаты, где стоял варильщик паутины, вели две двери, но обе оказались закрыты, и пришлось тихонько, на цыпочках – Кира при этом ещё и несла своего Дуса на руках, чтобы не цокал когтями по полу, – ретироваться в предбанник. Возможно, варильщик вообще ничего не слышал, раз до этого не обратил внимания на то, как два человека вывалились из 'жерла' и брякнулись об пол в соседней комнате, однако тут, в ином измерении, никакая предосторожность не была лишней, тем более волк оказался лёгким, словно состоял из серебристого пуха.

  Только Кира поставила зверя на землю и уселась возле арки сама, прислонившись к стене, как в соседней комнате раздался громкий щёлчок открываемой двери и шорох колёс. Стоявший в проёме Валера с необычайной прытью отскочил вглубь предбанника. Оба явственно слышали, как в помещение въехал какой-то механизм и двинулся к варильщику. А затем раздался такой громкий шум и стук, что Кира, осмелев, высунулась в проём: приехавший робот вываливал из привезённого с собой контейнера в чан варильщика перекрученные немыслимыми узлами части человеческих тел вперемешку с серебристыми включениями.

  – Отработанный материал, – прошептал Кире на ухо Валера – он тоже подкрался к арке и выглянул наружу. – Истин соединяет дусима с человеком, скручивает в похожие на ежей рулеты, потом подключает какие-то провода, что-то совершенно непонятное проделывает, после чего дусим вырастает, меняется и выходит наружу, оставляя после себя такую вот перекрученную хрень. Я видел это в воспоминаниях своего Дуса.

  – Значит, он привозит эту хрень сюда, чтобы пустить на паутину. А забирает откуда?

  – Из какой-то лаборатории. Истин сбрасывает её в контейнер, а робот его забирает.

  – И сейчас этот робот поедет обратно, – указала на очевидное развитие событий Кира, поднимаясь и хватая волка под мышку.

  Вывалив содержимое контейнера, робот поставил его на свою платформу и, развернувшись, двинулся к двери. Валера выпустил сову, и она, стрелой пролетев на высоте человеческого роста через комнату, села на платформу позади контейнера. Робот не остановился.

  – Бежим! – выдохнула Кира, и они бросились, пригибаясь, к роботу – он как раз замешкался возле двери, ожидая, пока она отъедет в сторону.

  Едва успев запрыгнуть на платформу, выдры скрючились на узком краю, прижавшись к контейнеру. Робот тронулся с места и выехал в широкий коридор. Волку уже места не было, и он повис на спине у Киры, уцепившись за шею передними лапами, сова полетела сзади, не поднимаясь выше метра над землёй.

  Так они миновали один коридор и свернули в другой, как вдруг Кира локтем толкнула Валеру в бок. Он вопросительно поднял брови, и напарница пальцем указала на стену: там виднелись глубокие царапины.

  – Это Слава! – жарким шёпотом проговорила Кира.

  – Чего? – удивился Валера, глядя на пять неровных полос, бегущих вдоль коридора. – С чего ты взяла?

  – Знаю! – она сбросила с платформы волка и тут же спрыгнула сама.

  – Куда?!

  Робот ехал быстро, так что Киру бросило вперёд, но она была к этому готова и правильно сгруппировалась. Перекатившись пару раз через голову, выдра вскочила и, пригибаясь, побежала к тупиковому ответвлению коридора, куда сворачивали следы. Волк повторил все действия хозяйки, не отстав от неё ни на шаг.

  – Чёрт! – Валера соскочил с платформы и, тоже совершив кувырок, последовал за напарницей. – Куда ж тебя, блин, несёт-то?!

  Борозды обрывались у одной из дверей, полотно которой было слегка погнуто, на полу перед ней всё было покрыто царапинами. Шорох и лязг робота быстро стихали вдали.

  – А где сова? – спросила Кира.

  – Послал к чёрту на рога! – прошипел Валера ей в лицо таким тоном, словно это относилось не к сове, а к напарнице.

  – Чего?

  – Того! – продолжал сердиться Бластер. – Должны же мы проследить, куда приедет эта бандура хренова?!

  – А-а, ну да, это правильно!

  – Правильно, не правильно, ты мне выбора всё равно не оставила, и если с моим Дусом что случится...

  – Я не могла потерять след! – перебила Коса, показав на повреждения.

  – Да с какого перепуга ты, блин, решила, что это именно Маркольев?! – снова взъярился Валера.

  – Да потому что никто в этой сраной дыре никогда не дерётся! – тоже на повышенных тонах отчеканила Кира. – Вспомни свои видения, вспомни рассказы Кита! Все, кто попадает сюда, ни фига не понимают, а только трясутся от страха, и лишь один человек мог не растеряться и оказать чёртовым роботам сопротивление! Это Слава! Он сухарь, дусим растворён в нём навеки, они не разделимы... значит, он одновременно и зверь и человек! И это следы его когтей: он сражался тут с теми, кто тащил его к двери! Потому что он сильный, он презирает опасность и плюёт на любые правила, если они ему поперёк... Закрыто! Чёрт! – она со всей силы ударила кулаками в дверь.

  – Конечно, закрыто! – процедил сквозь зубы Валера: тирада напарницы про Кола взбесила неожиданно сильно – больше, чем даже внезапный соскок напарницы с платформы. – Здесь все двери всегда закрыты, ты что, до сих пор не заметила?!

  Кира не ответила. Тяжело, но молча сопя, она внимательно разглядывала щель между погнутой дверью и косяком. Валера несколько раз глубоко втянул воздух и медленно выдохнул, приводя себя в равновесие. Потом сел на пол, прислонившись к стене и прикрыв глаза, – надо было сосредоточиться и посмотреть, где сова.

  Кира сунула пальцы в щель, пытаясь зацепится за дверное полотно и потянуть, но ничего не вышло, и, устав, она села рядом с напарником.

  С минуту она смотрела, как его зрачки двигаются под веками, потом спросила:

  – Что делаешь?

  – За совой слежу, – не открывая глаз, проговорил Валера. Злость его уже улетучилась, сменившись интересом к происходящему за сотни метров отсюда.

  – Дорогу запоминаешь?

  – Мне это незачем, сова запомнит сама. Я слежу, чтобы с ней ничего не случилось, и она без проблем сюда вернулась. Она уже в лаборатории – села на шкаф... Никто её вроде бы не заметил. Здесь всё точно так, как было в моих видениях.

  – А Истин? Он там?

  – Да... 'ежей' лепит... с бешеной скоростью... Я отправил сову туда, откуда поступают стеклянные стаканы с дусимами – слушай, их там, по-моему, тысячи... десятки тысяч! Я не совсем понимаю, как я могу видеть такую длинную вереницу – прямо до горизонта – где же, блин, это всё помещается?! Откуда они берутся?..

  – Кит говорил, – вспомнила Кира, – что Истин ловит дусимов там, где тепло и вообще райское блаженство. И его, Кита, тоже обещал туда выпустить, если он всех сухарей перебьёт.

  – Ага, ага, – закивал Валера, тоже припоминая тот допрос. – Отпустит, типа, вечно в счастье купаться...

  – Вот я тогда не понимаю: если Истин имеет доступ туда, где болтаются эти дусимы, почему он не притащит их целиком?

  – Сова как-то странно себя ведёт, боится лететь над стаканами... Я отправляю её обратно... – Валера открыл глаза и посмотрел на Киру: – Что ты спросила?

  – Я спросила, почему Истин тащит в лабораторию не самих дусимов, а только 'ярлыки'?

  – Может, иначе не выходит? – пожал плечами напарник. – В наш мир он ведь тоже самолично не выходит, чтобы людей сюда вытащить, а дусимов в их тела запихнуть. Но зато видит абсолютно всё, что в нашем мире происходит: он для четвёртого измерения открыт в любом месте, как для нас, трёхмерных, – плоский лист бумаги.

  – Ну и чего же мы, когда проход преодолевали, ни хрена не видели?

  – Нам текущая сквозь 'жерло' 'паутина' не давала – хоть мы и видели её как трёхмерный поток, потому что наше сознание иначе не умеет, на деле-то она – продукт высшего измерения, заслонила нам всё, да и некогда было, честно говоря, по сторонам глазеть...

  – Это точно! – улыбнулась Кира. – Жуткое было плавание... надеюсь, мы успели пройти до того, как наши тела окончательно умерли.

  – Надейся, Коса, – одобрил Валера. – И я тоже буду. Что нам ещё остаётся?

  – Ничего не остаётся, – кивнула она. – Вообще, если вдуматься, Бластер, то мы, по сути дела, такие же 'ярлыки', как дусимы, раз тела наши там, на Земле, остались!

  – Нет! – решительно возразил он. – Нет, не такие же! Тела наши там, на Земле, просто лежат – они не люди, а пустые оболочки, которые не могут ничего ни сделать, ни понять: всё, что нами двигало, наши сознание, память, чувства – всё это сейчас здесь. А у них, у дусимов, совсем не так: твой волк, моя птица, эти бесформенные штуки в колбах – лишь крохотная часть настоящих существ, да даже не часть, а способ связи с ними, понимаешь? Малая толика присутствия, к которой ты, я или тот же загадочный Истин может обратиться, чтобы получить отклик. При этом я совершенно не представляю, как задействуется сознание настоящего дусима, давая такой отклик, не исключено, что оно и вовсе не задействуется! Может, это, знаешь, как вот ты бы, например, дёрнула плечом, прогоняя севшую туда муху.

  – Слушай, но тогда вообще не понятно, что же делает этот Истин! Зачем он тогда над этими бессмысленными 'ярлыками' все свои манипуляции проделывает? Может, он как раз хочет полнее задействовать их сознания?

  – Возможно, – пожал плечами Валера.

  – Ну да! – утвердилась в своей мысли Кира. – Вот сам посмотри: твой Дус – он ведь способен на большее, гораздо большее, чем мой! Я там, на Земле, ни хрена не могла увидеть того, что видишь ты – а ведь ты это делаешь с помощью своего дусима! Да и здесь тоже – ты можешь чуть ли не разговаривать с ним, отправить его чёрт знает куда с заданием, и он всё понимает, а мой реагирует только на ослабление или рывки 'поводка'. – Она погладила лежавшего возле её ног волка.

  – Наверное, это потому что я получил Дуса из соображающего пса.

  – Вот! Судя по тому, что все псы до недавнего времени ровным счётом ничего не соображали, а потом вдруг стали меняться, Истин именно этим и занимается! Старается как можно полнее задействовать дусимовское сознание.

  – Он их прокачивает! Точно. Он прокачивает 'ярлыки', пытаясь заставить их отвечать во всю полноту сознания.

  – И какова же эта полнота? – задумчиво проговорила Кира. – Там, на Земле, мы всегда считали дусимов глупыми животными, это было логично, ведь они превращали людей в тупых кровожадных зверей, но теперь... когда оказывается, что даже дусим из умного пса – а ведь он мог разговаривать! – это всего лишь 'ярлык', который почти не задействует сознание, то каков же на самом деле потенциал? Насколько умны реальные дусимы?

  – Вряд ли мы сможем это понять... – покачав головой, грустно вздохнул напарник.

16. Зверь в клетке

  Дождавшись возвращения совы, Кира заставила Валеру ногой долбить дверное полотно, увеличивая вмятину и тем самым расширяя щель. Звуки были глухими, но громкими, и выдры боялись, что кто-нибудь из роботов может заявиться сюда посмотреть, что происходит, поэтому Кира стояла на выходе из тупика, внимательно глядя в обе стороны. Спрятаться тут было негде, поэтому они решили, что, в случае чего, она побежит по коридору, отвлекая робота, чтобы дать возможность напарнику выбраться из тупика и рвануть в другую сторону, а за Косой отправить сову.

  Но всё получилось совсем не так, как думалось: на шум действительно пришли роботы, только вовсе не из коридора. Когда щель выросла до нескольких сантиметров, с той стороны двери вдруг раздался громкий шорох, словно кто-то сыпал песок в железное ведро. Услышав его между ударами, Валера наклонился к щели, посмотреть, что там шуршит, и едва успел отпрянуть, когда оттуда вдруг высунулись тонкие суставчатые прутики, ощупывая края отогнутого полотна, а следом протиснулось плоское, латунного цвета, тело. Ни головы, ни глаз – только туловище и ножки, что, впрочем, не помешало пауку обнаружить присутствие человека и прыгнуть ему прямо на грудь. Валера схватил тварь и, с трудом оторвав острые, цепкие лапки, сбросил вниз. Паук тут же побежал назад, и Валера наступил на него – раздался хруст, лапки безжизненно распластались по полу, но из щели уже вылезал следующий, а за ним ещё и ещё. Валера давил их обеими ногами, но они сыпались и сыпались, так что он уже не успевал справиться со всеми.

  – Коса! – крикнул он, но она уже сама прибежала и стала срывать с него пауков, прямо руками раздирая на части. Лапки и тельца летели во все стороны, устилая пол, Кирин волк кружился на месте, не понимая, что делать, пока один из пауков не упал прямо ему на спину. Киру словно пронзило горячим жалом изнутри под правую лопатку. Наполовину увидев краем глаза, наполовину просто догадавшись, что волк тоже подвергся атаке, хозяйка завопила, стегая его 'поводком':

  – Убей его, Дус! Ну же! Убей! Убей!!

  Волк дёрнулся и схватил паука зубами, с чмоком выдирая из спины, – лапки уже по колено вошли в серебристую плоть, прежде чем перегрызенная латунная тварь полетела на пол вместе с каплями серебристой крови.

  – Бей! Бей! Бей! – кричала Кира, давя ногами и ломая руками бросавшихся на неё пауков.

  Волк больше не тормозил: без устали ловил пастью всех членистоногих роботов, посмевших прыгнуть в его сторону, перекусывал и плевал на пол.

  Валера крутился, как бешеный, но уже не успевал срывать с тела пауков: на него они бросались первым делом, всё прибывая и прибывая из-за двери. Он стал пятиться назад – одежда была изодрана в клочья, во многих местах висели латунные тела, вокруг лап сочилась или даже текла кровь.

  – Сова! – заорала Кира, тоже отступая под натиском полчищ тварей.

  Хлестнув 'поводком', как кнутом, она бросила волка вперёд, в атаку. Высоко подпрыгнув, зверь с яростным рыком приземлился прямо в гущу новой волны членистоногих, одним махом раздавив каждой лапой по несколько штук и ещё столько же покалечив отлетевшими в сторону трупами.

  – Задействуй сову, Бласт! – выкрикнула Кира напарнику в ухо, получив небольшую передышку за спиной своего Дуса, который, как сумасшедший, вертелся на месте, когтями и зубами изрывая латунных тварей в клочья.

  – Пытаюсь! – прохрипел он в ответ, содранными до мяса пальцами отковыривая особо глубоко впившихся пауков. – Но она меня не слушает!

  И тут Кира заметила, что летавшая кругами под потолком сова будто распухает, одновременно теряя плотность.

  – Что это с ней?!

  – Понятия не имею... – проговорил Валера, с изумлением увидев, что пауки вдруг стали терять былую прыть и останавливаться, приседая на задних лапах и задирая переднюю часть тела вверх, словно следили за кружившей над ними птицей. – Похоже, у неё свой собственный план!

  Сделавшаяся огромной и полупрозрачной сова пролетела ещё один круг и вдруг – пух! – рассыпалась на множество мелких летучих созданий. В воздухе зазвенело, как в лесу, на клюквенном болоте.

  – Комары?.. – пробормотала Кира, глядя, как гудящее облако спускается вниз, накрывая членистоногих.

  – На каждого паука по комару, – констатировал Валера. – Только я не понимаю, что они делают.

  – Кусают? – предположила Кира, подтягивая волка ближе к себе, чтобы вывести из-под тучи крылатых насекомых.

  Но комары на её Дуса не садились – они распределились так, как сказал Валера, заставив каждого из пауков сначала замереть на месте, а потом, когда насекомые снова взлетели и стали собираться в облако, членистоногие тоже побежали друг к другу. Сбившись в кучу, они лезли соседям на спины, а на них взгромождались следующие.

  Перед остолбеневшими людьми медленно рос живой, шевелящий тысячами суставчатых лапок холм – пауки лезли выше и выше, пока комары над ними тоже сбивались в единую, быстро уплотнявшуюся массу, очертаниями напоминавшую птицу. Вскоре, когда вместо комаров в воздухе уже снова летала сова, холм на полу превратился в её огромную, карикатурную копию, только вместо лап у неё были колёса.

  – Робот-сова! – ахнула Кира, наблюдая, как странное создание едет к помятой и исцарапанной двери. – Твой Дус собрал из пауков робота-совищу!

  Просунув клюв в щель, огромная латунная птица на колёсах ухватилась за металлическое полотно и дёрнула его на себя, с лёгкостью вырвав из пазов. С диким грохотом отбросив изувеченную дверь в сторону, робот не спеша въехал внутрь открывшегося помещения.

  – За ним! – опомнился Валера и первым шагнул в проём, сова-дусим пролетела вслед за хозяином и как ни в чём не бывало уселась ему на плечо.

  – Ни хрена себе! – выдохнула Кира и, укоротив 'поводок' так, чтобы волк был прямо возле её ноги, двинулась за напарником.

* * *

  Похоже, это было какое-то складское помещение, в котором рядами стояли открытые шкафы и стеллажи, набитые всякой всячиной: предметы, в основном всё того же латунного цвета, большие и маленькие, разнообразных, иногда весьма причудливых форм и размеров.

  – У твоей совы и правда собственное разумение, – сказала Кира, поравнявшись с Валерой. – Чёрт, как она, вообще, это сделала?!

  – Спроси что попроще! – пробурчал он, замедляя шаг вслед за латунной совой. – Я лично ни хрена не понимаю... никогда бы не подумал, что мой Дус способен на такое.

  Пройдя всего несколько метров вглубь помещения, огромное подобие птицы остановилось, а с ним и выдры.

  – Ещё бы он пораньше этих тварей прибил, так вообще было бы супер! – Кира показала на рваную одежду и запёкшуюся кровь напарника.

  – Не знаю, почему он так поздно среагировал – я дал команду сразу... такое впечатление, что сова раздумывала, кому помогать.

  – В смысле – кому помогать? – не поняла Кира.

  – Ну, мне помогать или паукам.

  – Не может быть! Это же твой Дус...

  – Мой? – усмехнулся Валера. – Слушай, ну, ты же сама недавно вопрошала про полноту сознания дусима и говорила, что он – не глупое животное! Поэтому он не может быть ни твоим, ни моим, мы просто пользуемся его 'ярлыком'! И тот 'ярлык', что достался мне, прокачан явно лучше, чем твой... Смотри!

  Прижатые к бокам крылья латунной совищи стали оплывать, голова и клюв – тоже, пока всё тело не превратилось в литую болванку, которая затем скачком приняла форму робота с манипулятором из той же серии, что и все местные механизмы. Когда трансформация закончилась, робот поехал было вперёд, но тут же замер, будто сломался.

  – Пауки, совища, манипулятор – как такое вообще возможно? – нахмурилась Кира. – Все эти превращения?!

  – Думаю, так мы понимаем смысл происходящего... Чёрт знает, как тут на самом деле всё устроено и работает – скорее всего, это вообще на человеческом языке неописуемо! Счастье, что наши сознания хоть как-то умудряются воспринимать информацию и подбирать подходящие образы. Атаковавшая нас Сила была пауками, когда проникала в щель, потом, когда вскрывала дверь, стала похожа на моего Дуса-сову, потому что подчинилась ему, а теперь мы видим, что это чужой, испорченный нами механизм – такая, типа, логика...

  – А это? – Кира просунула палец сквозь одну из дыр в брюках и дотронулась до большой царапины на ноге. – Болит, как настоящая...

   – Тоже проделки сознания, – пожал плечами Валера. – Так мы осознаём нанесённый нам урон.

  Птица Бластера вдруг сорвалась с его плеча и полетела направо, свернув за один из дальних рядов стеллажей.

  – Там кто-то есть! – спустя полминуты пробормотал Валера. – Большой и серебристый... в клетке вроде...

  – Это Слава! – вскричала Кира, бросаясь вслед за совой, волк галопом устремился вперёд.

  За стеллажами и правда стояла железная – по виду наспех сваренная – клетка, в которой был заперт здоровый серебристый медведь. Увидев гостей, он вскочил на задние лапы, и сразу стало заметно, что фигура у него не совсем медвежья. Это был полузверь, покрытый серебристой шерстью, но по-человечески уверенно стоявший на ногах, с широкой грудью и крепкими руками – на каждой пять обросших шерстью пальцев с острыми и длинными, ртутно блестящими когтями.

  – Коса! – низким голосом проговорил он, и хотя голова его больше напоминала медвежью, всего лишь с лёгким намёком на человеческое лицо, Кира мгновенно уловила в нём такую знакомую, можно сказать фирменную, невесомую улыбочку.

  – Слава! – она подбежала к клетке и накрыла руками его сжимавшие прутья, огромные мохнатые пальцы. – Ты жив!

  – В какой-то степени, – согласился Маркольев. – Если можно считать живым бестелесное существо.

  – Для бестелесного вы, товарищ подполковник, выглядите... гм... весьма внушительно, – заметил подошедший к клетке Валера.

  – Чего не скажешь о вас, – сухарь оглядел худую фигуру гостя в изодранной, окровавленной одежде – удивительно, что глаза Владислава остались точно такими же, как были на Земле – светлые и прозрачные, словно ледяные кристаллы. – Как звать-то?

  – Лейтенант Крюков. Валерий.

  – Мы зовём его Бластером, – сказала Кира. – Он мой новый напарник.

  – Бластер? Лазерный?

  – Нет, это от глиобластомы, – пояснил Валера. – Опухоль такая... в мозгу.

  – Опухоль – это интересней! – одобрил Маркольев.

  – Да он прибедняется, – заявила Кира. – Не только опухоль, оружие тоже в виду имеется, потому что Бластер – лучшая выдра в ОКОПе.

  – Но всё же не сухая, – проронил Валера.

  – Ясное дело, – кивнул Владислав. – Не то был бы сейчас как я. Скажи, Коса, а я кем выгляжу? – Он глянул на её дусима. – Волком?

  – А ты что, не знаешь? – удивилась она.

  – А ты что, видишь где-нибудь тут зеркала? – в тон ей произнёс Маркольев. – Понятно, что я полузверь, – он посмотрел на свои руки и ноги, – и что Клим, в своё время, видел меня волком, но мне кажется, что здесь...

  – Здесь наши Дусы меняют обличье, – кивнул Валера.

  – Ты не волк, – Кира улыбнулась, заметив его лёгкое замешательство – странно, но на этом почти скрытом звериной мордой лице чувства читались лучше, чем раньше, когда Слава выглядел обычным человеком. – Ты – медведь!

  – Вот как?.. Ясно...

  – Симпатичный медведь, – добавила она.

  – Лучше б страшный, но сильный, чтобы мог сломать эту чёртову клетку... А вы вообще, как сюда попали?

  – Ваш проект в действии, – пояснил Валера. – Тела вогнали в клиническую смерть, и наши души рванули сюда.

  – Через закрытый канал? – в голосе медведя слышался скепсис.

  – Существует щель, сквозь которую льётся 'паутина', мы зовём её 'жерло' – она открыта всегда, вы просто не знали.

  – Я подозревал, – сказал Владислав. – И давай уже на 'ты', Бластер, к чему лишние церемонии! После того, как внезапно, между полнолуниями, появилась активная 'паутина', я стал подозревать, что она постоянно откуда-то прибывает, но подтверждения своей догадки найти не сумел... а у тебя, значит, получилось.

  – Да, – кивнул Валера.

  – А склад? Как вы нашли этот склад? – медведь посмотрел на Киру.

  – Я заметила на стене следы от твоих когтей... – ответила она. – Нет, начать надо не с этого... – и она быстро, стараясь быть краткой, рассказала Владиславу всё, что произошло с ними после перехода через 'жерло'.

  Пока Кира говорила, ласково поглаживая обросшие серебристой шерстью пальцы сухаря, Валера отошёл в сторонку и, бухнувшись прямо на пол, повернул голову к снова усевшейся на плечо сове и принялся ей что-то нашёптывать, пока птица вдруг не сорвалась с места и не стала летать под потолком, нарезая круги над клеткой. Внимательно наблюдая за ней, Бластер бормотал что-то себе под нос.

  Наконец, как раз к концу истории с пауками, сова села на пол и пешком пошла к клетке. Клюв её вдруг стал вытягиваться и утончаться, тело тоже видоизменялось, превращаясь из совиного в другое, характерное для дневных птиц.

  – Похоже на шилоклювку, – заметил Маркольев. Кира к этому времени уже закончила свой рассказ, и теперь они оба с изумлением наблюдали за трансформацией чужого Дуса. Опасаясь нарушить процесс, сухарь старался говорить, как можно тише: – Слушай, Коса, а как он это делает?

  – Понятия не имею, – тоже шёпотом призналась Кира. – Говорила же – он лучший из выдр, куда как талантливей остальных.

  – Хватит шептаться, – громко сказал Валера. – Я ничего не делаю, она это сама! Я только задачу поставил.

  – Какую задачу? – спросила напарница, отходя от прутьев в сторону, потому что птица целенаправленно топала к медведю.

  – Открыть мою клетку? – догадался Маркольев и через прутья высунул руку наружу так, чтобы она оказалась на птичий рост ниже замка.

  Шилоклювка тут же взлетела и, приземлившись медведю на ладонь, сунула кончик чуть раздвинутого клюва в скважину замка. Поковырявшись там с полминуты, птица решительно повернула голову против часовой стрелки, и – хрусть! – замок вдруг открылся.

  – Обалдеть! – прошептала Кира, глядя, как шилоклювка трансформируется обратно в сову. – Говоришь, это она сама?

  – Сама! – подтвердил Валера. – Я хотел открыть клетку и всё – превращение в эту... как ты её назвал...

  – Шилоклювка, – сказал Владислав, выходя из клетки.

  – ...в шилоклювку – её личная инициатива, так же как и обратная метаморфоза. Совой ей быть, видимо, приятней... мне, кстати, тоже сова больше нравится – сычик сразу вспоминается, – улыбнулся Валера.

  – Ладно, приятней, не приятней – это всё лирика, а вот то, что твой дусим смог открыть замок, подтверждает вывод, к которому я пришёл после общения с местной властью.

  – Властью? – не поняла Кира.

  – Ну, вы же не думаете, что это я сам себя посадил в клетку? – усмехнулся Маркольев.

  – Тихо! – вдруг воскликнул Валера. – Вы слышите?

  – Да, – кивнул медведь. – Думаю, это за нами.

  – Мы открыли замок, и это вызвало реакцию – надо быстрее убираться отсюда! – Кира побежала туда, откуда они пришли.

  – Нет, не туда! – крикнул Валера. – Сова полетела в другую сторону. За ней!

* * *

  Сова вывела их к выходу с другой стороны склада. Дверь была закрыта, но изнутри замок отпирался простым нажатием на кнопку. Правда, найти её оказалось не так-то просто: кнопка оказалась спрятана в нише за закрытой шторкой довольно далеко от двери, – однако сова её всё же обнаружила. Пока она этим занималась, Маркольев успел отыскать на ближайших стеллажах три более-менее удобных и увесистых латунных предмета, походивших на гнутые куски толстенной арматуры.