Текст книги "Контроль особых посещений (СИ)"

Автор книги: Ольга Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

  Выглядел старик плохо, но не так жутко, как представляла себе Кира, когда ехала в клинику. Навстречу ей он, конечно, не выбежал, но и пластом не лежал: сидел на кровати и приветливо улыбался, протягивая к ней руки. Лицо его оплыло, но характерных черт всё ещё не потеряло – врачи клиники, хоть и не могли излечить пациента от странного телесного недуга, борьбу с ним явно вели, причём постоянно и всеми доступными современной медицине средствами.

  – Здравствуйте, Клим! – Кира обняла старика – его удивительно гладкая кожа прохладным моллюском скользнула по щеке, обдав яблочным запахом.

  – Добрый день, юная барышня, я и не думал, что вы ещё хоть раз зайдёте! Мужиков в белых халатах с мрачными лицами агентов спецслужбы ждал, а вас нет – больно уж вы хороши и молоды, чтобы свободное время с такой развалиной, как я, проводить.

  – Ну что вы, Клим! – Кира присела на стул возле кровати. – Вы ещё ого-го! Прекрасно выглядите, а скоро будет всё ещё лучше, если согласитесь новое средство попробовать.

  – Ах, дорогая... ничего, что я так вас называю? – улыбнулся старик. – Очень уж я рад, что вы пришли.

  – Да ради Бога, называйте, можете и на 'ты', я не против. Так вот насчёт средства...

  – Мне приятна твоя забота, дорогая, но от того, что со мной происходит, средства не существует.

  – Зря вы так думаете, Клим! Средство есть. Это иномирная субстанция, которую мы называем 'паутиной'. Она, как и... ртутники, – вспомнила Кира, – появляется из канала, то есть из 'окна', как вы его называете. 'Паутина' способствует захвату тела подселенцем, поэтому мы всё время чистим её, чтобы... впрочем, это неважно! Важно, что она помогает сохранить тело в таком, как ваш, случае, для этого вам достаточно будет оказаться в метро, 'паутина' в вас впитается, и вы снова станете таким же, как раньше. Не на год, конечно, и даже не на месяц, но ведь процедуру можно регулярно повторять!

  Она схватила старика за руку, сжав сухие, но при этом странно скользкие пальцы, ожидая от старика воодушевления, но напрасно: лицо его не озарилось радостью, напротив, улыбка, с которой он всё это время смотрел на гостью, погасла.

  – Ты хочешь поставить на мне эксперимент? – взгляд его стал хмурым, рука выскользнула на одеяло.

  – Да нет, Клим! – кровь бросилась Кире в лицо. – Господи... ну это же только так будет называться, иначе руководство никогда бы не позволило, но на самом деле я хочу вам помочь! Поверьте, просто помочь! Я добивалась разрешения не для того, чтобы сделать из вас подопытную свинку, а потому что собственными глазами видела эффект от употребления 'паутины' человеком с похожей на вашу историей. Когда-то его душа тоже попала на ту сторону, но потом он вернулся, вселившись в чужое тело, и я видела, как то, что он впитывал 'паутину', ему помогало...

  – То есть один подопытный у вас уже есть.

  – Почему вы так к этому относитесь, Клим? – Кира огорчённо покачала головой. – Какая разница, под каким соусом...

  – Под каким соусом мне поедать эту вашу 'паутину'? – воспользовавшись заминкой собеседницы, пошутил старик, при этом вид его уже не был суровым, он почти улыбался.

  – Но это реальный шанс продлить вашу жизнь!

  – Послушай, дорогая девочка, – Клим снова взял её за руку. – Ты уж прости брюзгливого старика, что подумал про тебя не то – это у меня возрастное! Ты ведь и правда хочешь как лучше, теперь я это вижу, вот только...

  Он тихонько погладил её пальцы. Опустив глаза, Кира молча смотрела на вставленный в его вену, чуть выше запястья, катетер для капельницы.

  – Вот только не надо ничего продлевать. Пожалуйста.

  – Но почему? – она подняла глаза – Клим глядел на неё с теплом и тихой грустью.

  – Потому что я уже и так прожил больше, чем мне положено, потому что сын умер, а сам я уже слишком стар, чтобы пытаться убежать от законной смерти.

  – Сын умер не сам, только его тело! Его застрелили, когда канал был открыт, так что душа его сейчас за 'окном' и может вернуться – как вы или как тот человек, о котором я говорила!

  – Я буду рад, если он снова будет здесь, рядом с тобой, но зачем ему я?! – он выпустил её ладонь и неожиданно властно взмахнул рукой, заранее отметая готовые сорваться с губ Киры возражения. – Снова сесть на шею ярмом? Однажды когда-то сбежавший из психушки мальчик не убил волка – вот и всё, что он сделал для него хорошего. Не так уж и много, однако волк счёл, что теперь он перед этим сумасшедшим в неоплатном долгу и стал заботиться о нём, как о сыне, пока возраст не поменял их местами... но не ролями! Я как был для него обузой, так и остался...

  – Неправда! – воскликнула Кира, вспомнив его рассказ про случай в метро, когда Слава, благодаря самоотверженности Клима, смог из обычной выдры превратиться в сухаря. – Вы двадцать лет жизни отдали, чтобы тогда, в метро, помочь сыну справиться с тягой 'окна'!

  – После чего он снова должен был обо мне заботиться, искать эту клинику, чтобы потом огромные деньжищи сюда постоянно спускать... хватит! Я этого не хочу. Больше так не хочу, понимаешь?!

  Кира растеряно смотрела на Клима, не зная, что и ответить – она шла сюда на подъёме, уверенная, что несёт старику радость и облегчение, а оказалось...

  – Пожалуйста, дорогая! – Клим снова, с неожиданной горячностью, схватил её за руки. – Если ты можешь, отмени это поедание 'паутины', очень тебя прошу! Я не могу указывать врачам – их долг пытаться спасать меня от смерти, и потому они не могут просто перестать пичкать меня всеми этими новомодными препаратами, но ты... Ты ведь можешь обойтись без этого эксперимента, правда? Я стар, болен, и так здесь устал... Я не боюсь смерти, я приветствую её: пусть душа моя попадёт, наконец, куда ей Богом положено! Осталось уже недолго – несколько дней, ну, от силы неделя – просто дай мне спокойно уйти!

* * *

  На улице было свежо и безветренно; тихо, редкими хлопьями падал первый в этом году снежок. Кира вышла из ворот клиники и, задрав голову, долго смотрела на летевшие сверху снежинки, пока одна из них не приземлилась ей прямо в глаз. Сморгнув прохладную влагу, Кира вздохнула и, достав телефон, набрала Арбоканову.

  – Это я, Пал Михалыч. Из клиники звоню...

  – Слушаю тебя, Косулина.

  – С экспериментом, к сожалению, ничего не выйдет, придётся отменить.

  – Что? Ты в своём уме, Косулина? Всю плешь мне проела с этим Климом, записки служебные строчила, руководство убеждать заставила, а теперь – отменить?!

  – Виновата, Пал Михалыч! Я думала, мы успеем, но увы! Клим, оказывается, совсем при смерти, врачи говорят, перевозить его – значит угробить! Он не доедет. В реанимации сейчас, – уверенным голосом врала Кира, в надежде, что проверять эту информацию Аркану, а уж тем более высшему руководству ОКОПа, учитывая поимку Кита и уйму куда более важных, чем опыт с дряхлым стариком, дел, некогда да и незачем.

  – Чёрт знает что, Косулина! – проворчал начальник. – Нагрузку бы тебе увеличить, чтоб времени на дурь не оставалось, но ты и так уже без выходных пашешь...

  – Виновата, товарищ полковник!

14. 'Жерло'

  Поимка Кита была подобна разорвавшейся в ОКОПе бомбе: вернувшуюся с той стороны выдру спецы бросились изучать, как оголтелые, – раньше они о таком и мечтать не смели! А все остальные просто хотели знать об ином мире как можно больше. Среди руководства, без конца собиравшегося на совещания, не утихали споры об управляющей каналом Силе. Почему назвавшаяся Истином безлицая фигура посылает Кита, а не делает, что ей надо, самостоятельно, если видит всё, что происходит в нашем мире, даже сквозь стены? И для чего, вообще, Истину отлавливать дусимов и заменять ими людские души?

  Раньше в ходу была версия, что Сила, взявшая под контроль канал, умеет ограничивать его определённым местом, но не может закрыть полностью. Поэтому в полнолуние, когда, по каким-то природным причинам, напор дусимов особенно велик, часть их проскакивает на Землю, и Сила сотрудничает с ОКОПом, дабы загнать беглецов обратно в свой мир.

  Теперь же, в свете новой информации, получалось, что у этой Силы совсем другие, чем считали учёные, интересы, и она вовсе не хочет перекрыть канал, а напротив, насильно засовывает в него предварительно подготовленных дусимов. Об этом говорилось в подробных рапортах, где Валера, по приказу Арбоканова, подробно описал свои видения ещё до поимки Кита. А теперь, когда эти описания неожиданно точно совпадали с рассказом убийцы-предателя, всем стало окончательно ясно: никакого сотрудничества с Силой на самом деле нет, а есть наглое использование ОКОПа втёмную. И чтобы знали, когда для этого использования являться, Истин выбрал полнолуние – возможно даже учитывая связанную с этим явлением мистику, которая всегда будоражила умы людей и тем ещё сильнее привлекала внимание. То есть полнолуние – специально назначенное время встречи выдр и дусимов, а вовсе не природный фактор.

  Зачем умышленно посылать на Землю дусимов, а потом делать так, чтобы выдры выдёргивали подселенцев из щенков и отправляли обратно? Что за странный круговорот? Проверка? Истин испытывает дусимов на прочность внедрения? Последнее предположение представлялось вполне правдоподобным: в нём прослеживалась чёткая логика работы 'латунного человека', а так же её конкретные результаты в виде новых, здоровенных дусимов, которые за последнее время мало того, что набрали мощь, выводя из строя одну выдру за другой, но ещё и стали порождать так называемых умных псов.

  Выходило, что вся эта суперсекретная, гордая миссией по очистке Земли от пришельцев спецслужба вовсе не вышвыривала их вон, а, уже протестированных, аккуратно направляла на дальнейшую доработку, постоянно способствуя подготовке полномасштабного иномирного вторжения! Причём вторжение это могло состояться когда угодно, ведь полнолуние нужно только для подготовки, а когда она уже завершилась, какой смысл Истину ждать определённого времени? Открытие это было не просто неприятным и пугающим, оно вызвало настоящий шок, заставив полностью переосмыслить происходящее и ужаснуться собственной близорукости, не позволившей вовремя сложить правильную картину.

  С шоком никогда не отличавшиеся слабонервностью ОКОПовцы, конечно, справились, но этого было недостаточно: требовалось немедленно разработать конкретный план спасения, иначе Землю ждала массовая гибель людей. И, с точки зрения правительства, виноват в этой гибели окажется ОКОП, возглавляемый тупым и недальновидным руководством, так и не сумевшим за столько лет верно распознать и оценить угрозу, не говоря уже о её предотвращении.

  Поэтому в ОКОПе царил настоящий аврал: сотрудники работали с утра до ночи, а руководство хваталось за любые ниточки, изучая все возможные пути решения проблемы. Кита кормили 'паутиной', а потом пытали: и так и сяк и наперекосяк, стараясь вытянуть из него всё, что он мог рассказать о планах 'латунного человека', Валеру тоже изучали и допрашивали после каждого дежурства, всячески стараясь пробудить память его дусима, чтобы получить новые сведения, и в итоге добились своего.

  Во время очередной чистки 'паутины' Валера вдруг увидел то, что дало надежду успеть повлиять на ситуацию, пока дусимы не повалили из канала, как из рога изобилия.

  Произошло это сразу после их с Кирой перерыва на обед, в который уже раз проходившего по одному и тому же сценарию. Сначала Бластер заботливо раскладывал на пыльном бетоне газеты, приглашая Косу присесть. Потом пристраивался рядом с ней, открывал рюкзак и извлекал из него закрытый контейнер, пока напарница, достав свои незамысловатые бутерброды, с интересом ждала, когда Валера снимет крышку. Она уже знала, что там будет домашняя еда, но какая именно, предугадать не могла – он каждый раз удивлял её не только новыми блюдами, но и тем, что никогда не забывал приборы, салфетки и одноразовую тарелку, куда откладывал её долю. Сегодня оказался плов – ароматный, жёлтенький, с изюмом и щедрой порцией мяса. Несмотря на то, что подогреть еду было негде, совершенно непостижимый для Киры кулинарный талант Бластера всё равно делал её очень вкусной.

  – Я так скоро в дверь не пролезу, – набив рот пловом, невнятно проговорила Кира.

  – Ерунда! – опроверг заявление Валера и, взяв один из бутербродов, потряс им в воздухе: – Вот от чего на самом деле поправляются. Такое лучше вообще никогда не есть! – предупредил он и откусил сразу полбутерброда.

  – Зачем же тогда ты ешь?

  – Тебя спасаю, – прожевав, серьёзным голосом сообщил Валера. – От нездоровой и малополезной пищи.

  – Нас Дусы спасают, – заметила Кира.

  – От болезней и старости, но не от толщины! – Валера запихнул оставшуюся часть бутерброда в рот.

  И то верно, – мысленно согласилась Кира, сразу вспомнив Мамонта. 'Да не толстый я! Просто большой и могучий...' И сразу же навалилась тоска: как он там, в 'зоосаде'? Навестить бывшего напарника так до сих пор и не получилось, вот же свинство! А отец?! Отца она вообще уже месяца три не видела – для БАСа это огромный срок!.. Кира тяжело вздохнула. Дежурства, рапорты, возвращенцы, судьбы всего человечества, а на самых близких времени нет – разве так правильно?!

  – Эй, Коса, ты чего? – увидев, как она сникла, спросил Бластер. – Ты... это из-за Мамонта?

  Она вскинула голову – догадливость напарника поражала.

  – Слушай, ну, это... ты ж не виновата! – Он забрал у неё пустую тарелку, вилку и, замотав в пакет, убрал в рюкзак. – Всё из-за меня: и перевёртыш твой, и что потом поручителя приставили, а он...

  – Хватит... – нахмурилась Кира: упоминание о Славе отнюдь не способствовало улучшению настроения.

  – Просто я... понимаю, как это ужасно – лишиться напарника, а ты, выходит двоих уже потеряла!..

  – Я же сказала – хватит! – Кира вскочила.

  – Ты чего? – он удивлённо смотрел на неё снизу вверх.

  – Послушай, Бластер, спасибо, конечно, за заботу и что из тюрьмы вытащил, вот только в душу мне лезть не надо!

  Валера встал, быстро прибрал газеты и, закинув рюкзак за спину, пошагал в глубину туннеля. Кира двинулась за ним, почти физически ощущая исходящее от него напряжение. Разозлился, – подумала она, – да и пусть! Иногда полезно... чёрт! Кира едва успела отразить атаку 'паутинного' фантома, за которым последовал ещё один, так что все мысли из головы просто вымело. Коса закружилась на месте, отлавливая дождём падавших с потолка 'жуков' – маленьких, но 'колючих' и 'ядовитых', в то время как Бластер, не оборачиваясь, мстительно уходил вперёд.

  Вот тогда, на нервяке, уходя, но не упуская контроля за тем, как справляется с 'паутиной' напарница, и стараясь чувствовать 'паутину' в максимальном радиусе, чтобы в случае чего поспешить Кире на помощь, Валера вдруг обнаружил нечто, что назвал потом 'жерлом'.

* * *

  Не прошло и часа после дежурства, как Бластер уже потел в кабинете Аркана, докладывая об этом самом 'жерле' и всех оттуда вытекающих – в прямом и переносном смысле – последствий. Коса тоже была здесь, привычно вдыхая тёплый и влажный воздух, так любимый начальством и буйной растительностью, давно уже превратившей помещение в настоящие джунгли.

  Арбоканов сидел за столом, как всегда яростно сверля подчинённых взглядом, и вид его был бодр и свеж, хотя в последнее время он, казалось, вообще не спал: когда ни позвони, был на работе – здесь или у высшего руководства на совещании.

  – Крюков, ты уверен?

  – Да, товарищ полковник. Я, если это увидел, значит, так оно и есть.

  – И всё же... – Аркан встал из-за стола и начал наматывать круги вокруг подчинённого.

  Хорошо зная эту его манеру, Кира давно приспособилась в таких случаях просто стоять на месте, вытянувшись в струнку и уставившись прямо перед собой. Если всё нормально, Аркан останавливался напротив лица собеседника, а если хотел учинить разнос, то со свирепым сопением замирал сзади, и тогда лучше было его не бесить, пытаясь избежать 'молний в спину'. Бластер, судя по всему, этого ещё не усвоил, поэтому без конца поворачивался вокруг своей оси, следя за начальником взглядом.

  – И все же мне не совсем понятно: это твоё 'жерло' открывает канал или нет?

  – Не то чтобы открывает... нет! Это скорее... даже не знаю, как сказать... скорее, щель, через которую в метро постоянно течёт 'паутина'. Вот почему мы её чистим, чистим, а она всё не кончается.

  – Ты же докладывал, Крюков, что 'паутина' единое целое, – заметил Аркан. – И перестань уже крутиться, в конце-то концов!

  – Я... – Валера, опешив, замер, а Кира не удержалась от улыбки. – Я этого и не опровергаю. 'Паутина' действительно представляет собой неразрывную структуру, просто она... она как бы бесконечная, подтекает сквозь 'жерло' и подтекает... Потихоньку. А когда канал открывается, этот тонкий ручеёк превращается в мощный поток... ну, вот как-то так!

  – Как-то так, как-то так! – то ли повторил, то ли передразнил Аркан – и Кира подумала, что ведёт он себя сегодня не совсем обычно.

  – А ты, Косулина? Ты что-нибудь по этому поводу можешь сказать, или только таращиться на меня будешь, как на фантом?

  'Да вы выпили что ли, Пал Михалыч?' – хотелось спросить Кире, но она не смела, а потому сказала:

  – Я, к сожалению, не могу увидеть 'жерло', как и многое другое из того, что доступно Бластеру, но могу сказать, что он пока ещё ни разу в своих выводах не ошибся.

  – И что ты предлагаешь? – прищурился Арбоканов.

  – Считать 'жерло' входом в канал и использовать это... как-нибудь... как можно быстрее, пока канал не открылся.

  – Да, Косулина! – начальник посмотрел на неё внимательным взглядом. – Будем использовать. Приказ о запуске проекта уже есть, время работает против нас, и теперь, в связи с новыми обстоятельствами, мы сможем провернуть это дело даже раньше, чем планировали, что резко увеличивает наши шансы на успех!

  – Вы про тот самый секретный проект?! – выпалила Кира и, не удержавшись, подскочила прямо к начальнику – от мысли, что она наконец-то узнает о том, что же готовил для самых талантливых выдр Слава, и будет в этом участвовать, глаза её загорелись.

  – Да, – кивнул Арбоканов и неожиданно ласково похлопал её по плечу. – Настало время посвятить вас обоих в детали.

  За шесть лет службы Кира не могла припомнить ни одного случая, чтобы начальник к ней так прикасался. Орал, пронзал взглядом, дышал в лицо, свирепо сопел и брызгал слюной, но не трогал – это если устраивал разнос; говорил ровным или слегка раздражённым тоном, если всё нормально; пожимал руку, когда был уж очень доволен, но чтобы вот так похлопать: тепло, по-отечески... – нет, никогда! А значит, им с Валерой предстоит совершить нечто, что будет гораздо сложнее и опаснее всего, что она когда-либо делала.

  

Часть третья. На той стороне

15. Секретный проект

  Явившись за сорок минут до времени, указанного в присланном надзирателями сообщении, Кира с Валерой столкнулись ещё на подступах к переговорной комнате, но первой вошла Кира и, едва увидев позу и глаза ожидавшего их Арбоканова, сразу ощутила необычность его настроя. Знаменитый взгляд, за который его и прозвали Арканом, сегодня 'взял выходной', а значит, предстоящая беседа явно будет носить неофициальный характер.

  – Здравствуйте, Пал Михалыч! – нарушив негласные правила, Кира первой протянула начальнику руку.

  – Привет, Косулина! – он коротко и крепко пожал её ладонь, казалось, нисколько не удивившись такой инициативе.

  – Товарищ полковник, вызывали? – это зашёл Валера.

  – Скорее просил прийти пораньше, – ответил Арбоканов. – Хочу с вами обоими просто поговорить, ибо то, что вам предстоит... Короче, прежде чем вы подпишете все необходимые документы, я хочу лично удостовериться, что вы до конца осознаёте всю полноту риска, и готовы к тому, что события станут развиваться по самому плохому сценарию.

  – Самый плохой сценарий – это если мы вообще туда не попадём! – Кира повернулась к Валере: – 'Жерло' может быть непроходимо...

  – Нет! – опроверг её предположение Валера. – 'Жерло' не может быть непроходимым, ведь оно не только щель для вытекания паутины! 'Жерло' – это то, что позволяет находящимся здесь дусимам сохраняться и проявлять свойства своего мира. Если оно закроется, то ни один дусим на Земле – будь то пёс или наши Дусы – не выживет.

  – Чёрт, Бластер, да с чего ты так в этом уверен?! – воскликнула Кира.

  – Я видел! Я же вам всем уже рассказывал! Почему ты так смотришь?

  – Ну да, – кивнула она. – Я и сама всем говорила, что видениям Бластера можно верить, он ещё ни разу не ошибся, но это! Это твоё утверждение, что дусимы – только 'ярлыки'...

  – Не понял! – оборвал её Аркан. – Что ещё за 'ярлыки', Косулина?

  – А-а, ну он их в рапорте как-то по-другому называл, Пал Михалыч.

  – Обозначение присутствия, – подсказал Валера.

  – Да-да, только я ни черта не поняла, что это такое, и Бластер объяснил мне тогда метафорически: мол, это вот как бывает в компьютере, когда иконки на рабочем столе – не сами программы, а только их ярлыки, ну, то есть ссылки к запускающему файлу, который находится совсем в другом месте.

  – Я бы сказал даже: в другом измерении, – уточнил Валера.

  – Ах, вот оно что! – Арбоканов почесал подбородок и взглянул на подчинённого с интересом. – А я как-то по-другому думал, когда рапорт читал. Чего ж ты сразу вот так понятно не написал, Крюков?

  – Ну... – растерянно протянул Валера, пожимая плечами. – Я...

  – Это выходит, мы тут только с присутствием боремся, в то время как сами сущности сидят себе там в ином измерении и в ус не дуют! Стираем 'ярлыки', а 'программы' всё равно остаются?

  – Да, – согласился Валера. – Так примерно и получается, если на пальцах объяснять. Стоит удалить саму программу, как все ярлыки сразу перестанут действовать. Ну, вот как если бы мы были двумерными и жили на плоскости, куда приземлилась птица, – мы увидели бы только линии от её лап, но они обозначали бы её присутствие. И вдруг – пух! – она улетает. Тогда даже если она испачкала лапами плоскость, с птицей эти отпечатки больше не связаны.

  – А 'жерло'? – продолжал допытываться Аркан.

  – А 'жерло' – это типа... – Валера замялся, подбирая аналогию, – софта, который обеспечивает действие ссылок... не знаю, как лучше выразить метафорически, но одно могу сказать точно: 'жерло' должно быть проходимым в обе стороны, иначе ничего бы не работало, и дусимы, что находятся здесь, у нас, потеряли свои свойства. Вместо них остались бы только трёхмерные следы (как от той птицы на плоскости), которые ничего не значат и легко стираются.

  – Слушай, Крюков, ну вот можешь же объяснить, когда захочешь, а то в рапорте твоём – сам чёрт ногу сломит!

  – Спецы поняли! – пожал плечами Валера.

  – Ну, раз спецы поняли, то и ты, Косулина, не сомневайся, что 'жерло' проходимо.

  – Есть не сомневаться, – хмуро проговорила Кира.

  – Отлично, тогда, надеюсь, вы пройдёте на ту сторону и сделаете всё, чтобы закрыть канал. Иначе очень скоро нас всех здесь ждёт апокалипсис.

  – Мы закроем его! – заявил Валера.

  Прищурившись, Арканов некоторое время изучал его лицо, потом сказал:

  – Давайте ещё раз пройдёмся по всему плану, – закрыв в планшете Валерин рапорт, начальник открыл другой документ. – Итак, что говорят нам врачи?.. Они говорят, что вы окажетесь в состоянии глубокой комы, но тела ваши врачи смогут контролировать лишь после того, как Дусы, а с ними и ваши души, уйдут через 'жерло' в канал – до этого активность иномирных сущностей не даст никакой аппаратуре нормально работать. Стало быть, самое неприятное в данной ситуации – это невозможность искусственно поддерживать жизнь в ваших телах, пока вы совершаете переход, а значит, если он продлится достаточно долго, то клиническая смерть перейдёт в самую что ни на есть настоящую. Понимаете?

  – Да, Пал Михалыч, – кивнула Кира.

  – Да, – ответил Валера. – Случись такое, и мы останемся без материального воплощения. Тогда даже если на той стороне мы всё сделаем, а сами уцелеем, то нам просто некуда будет вернуться.

  – Именно! – Арбоканов стукнул пальцем в планшет. – Некуда будет вернуться, причём узнаете вы об этом, только когда избавитесь от своих дусов и закроете канал.

  Раньше мы думали, что отправка на ту сторону – это, в любом случае, билет в один конец, вот почему предложенный Маркольевым секретный проект так долго обсуждался, не находя поддержки. Считалось, что канал между полнолуниями закрыт, а дусимы – это полновесные сущности, но теперь, в свете полученной от Крюкова информации, парадигма должна измениться.

  И хотя далеко не все верят тебе, Валера, – впервые назвав по имени, начальник посмотрел на подчинённого не строго, а почти ласково, – некоторые спецы, как, впрочем, и я, находят основания считать, что шансы вернуть вас в тела есть.

  – Если наши тела к этому времени будут живы, – добавила Кира.

  – Да, – согласился начальник. – Тогда связь с телами сохранится, и вы очнётесь в нашем мире.

  – Сами мы вряд ли очнёмся, – заметил Валера. – Нужна будет помощь врачей.

  – Ну, разумеется! – подтвердил Арбоканов. – Причём всё по твоей схеме: когда канал закроется, иномирные субстанции здесь, на Земле, распадутся, – наши выдры это почувствуют, сразу дадут сигнал, и врачи тут же начнут реанимационные процедуры, которые выведут вас из комы.

  – Хотелось бы! – обронила Кира.

  – Ну, я тоже не сторонник бессмысленного оптимизма, – начальник откинулся в кресле, разглядывая подчинённую. – Потому и позвал вас сюда. Хотел убедиться, что вы понимаете опасность и непредсказуемость миссии. Нет никакого плана, как пройти 'жерло', что делать на той стороне, как закрыть канал! Теоретические построения шатки, опираются по большей части не на факты, а на предположения. Кто такой этот Истин, какова его природа? Что с вами на той стороне вообще будет – никому доподлинно не известно...

  – На той стороне можно выжить и потом вернуться – это известно всем и доподлинно: Кит же здесь! – горячо возразил Валера.

  – Что ж, против здорового оптимизма я ничего не имею. Потому мы и запускаем проект... Косулина, ты что-то сегодня сама не своя – о чём думаешь? Если не готова – так и скажи! Никто не вправе тебя заставить!

  – Там мой... учитель, Пал Михалыч, как я могу быть не готова? Мне надо на ту сторону больше, чем кому-либо – я рассчитываю его спасти. Но проблема в том, что тело его погибло! А это значит, на Землю он уже не вернётся...

  – Как и все остальные погибшие и оказавшиеся там выдры, – продолжил Арбоканов. – Но ты можешь постараться сделать так, чтобы его душа освободилась от растворённого дусима и ушла туда, куда ей положено.

  – К Богу? – спросил Валера.

  – Не знаю, – тряхнула головой Кира и глаза её яростно блеснули. – Но у Истина ей точно не место!

  – Вот такой, Косулина, ты мне больше нравишься! – Арбоканов встал из-за стола и подошёл к подчинённым. – Давайте, лучшие выдры ОКОПа, не подведите! Желаю удачи! – Он пожал руку Валере, а Киру вдруг крепко обнял: – Возвращайтесь, ребята!

* * *

  'Жерло' и впрямь оказалось проходимым. Только, в отличие от канала, оно само ничего на ту сторону не затягивало, поэтому выдрам пришлось ломиться туда силой, продираясь сквозь изливавшуюся 'паутину'. Памятуя, что каждая секунда промедления чревата смертью физических тел, Кира с Валерой старались побыстрее пройти поток и в итоге чуть было в нём не утонули. Обалдев от такого количества возбуждающей субстанции, тащившие людей Дусы стали беситься, словно необъезженные мустанги, которые хотят сбросить и затоптать своих всадников.

  Отправляя выдр в путешествие, все сходились во мнении, что их души найдут способ воспринять и 'жерло', и ту сторону в понятном человеку виде: об этом говорили и описания Кита, и совпавшие с ними видения Валеры – хоть они и были воспоминаниями не человека, а ручного подселенца.

  Вывод оказался верным: Коса и Бластер увидели себя в реке, где впереди, в пене и брызгах, возвышались блестящие скалы, между которыми кипел бурный поток воды. Их Дусы, недолго думая, бросились в воду, но, не справившись с встречным течением, мгновенно устали и чуть не захлебнулись. В итоге река отнесла их назад – туда, где вода, растекаясь во все стороны, резко теряла скорость.

  – По реке нам не пройти! – поравнявшись с напарницей, констатировал Валера.

  Выглядел он, как человек верхом на серебряной то ли огромной собаке, то ли карликовой лошади – деталей не разобрать. Кира тоже сидела на серебряном звере, сжав его бока коленками и руками держась за шею. Изо рта, носа и ушей у них с Бластером вытекала вода, и приходилось отплёвываться, прежде чем что-то сказать.

  – Что будем делать? – спросила Кира. – Берегов в проходе нет, на скалы мы тоже вряд ли заберёмся – слишком отвесные и гладкие... а время-то идёт!

  – Идёт, – согласился Валера, пристально глядя на буйство воды между скалами, ладони его при этом скользили по ртутной шкуре дусима. – Ладно! – спустя пару мгновений заявил он, очевидно приняв какое-то решение. – Попробуем сверху!

  Кира хотела спросить, что значит 'сверху', но вместо этого удивлённо вскрикнула, когда гладившие серебряного зверя руки Бластера вдруг раздвинули шкуру и зарылись прямо в плоть. Оглушительно взревев, дусим взвился над водой, поднимая тучу брызг, которые ливнем обрушились вниз, и Кира с изумлением увидела, что серебряный зверь превратился в громадную птицу. Взмахнув крыльями, она легко поднялась в воздух и, Бластер, описав круг над задравшей голову напарницей, вдруг резко спикировал вниз. Кира отшатнулась назад – огромные птичьи лапы вонзились прямо в её зверя, чудом не вспоров наездницу – гигантские когти утонули в серебряном теле буквально в миллиметре от её коленок.

  – Держись крепче! – заорал Валера, и Кира, змеёй протиснувшись между ногами птицы, обхватила своего Дуса за шею, животом прижавшись к его спине.

  Птица взмахнула крыльями, ударив ими о воду, и стала медленно набирать высоту. Из-за тяжёлой ноши полёт давался трудно, но пока птица справлялась: они поднимались всё выше, устремляясь к проходу между скалами. Стараясь не слишком сдавливать Дусу горло, Кира принялась ласково шептать ему, что всё в порядке, животом чувствуя вибрацию, когда зверь взрыкивал от боли и страха. Над проливом их стало обдавать холодными брызгами, и успокоившийся было Дус вдруг снова задёргался, да так яростно, что одна из птичьих лап выскользнула из его плоти, и Кира едва успела ухватиться за неё обеими руками. Для этого пришлось отпустить звериную шею, и Дус сразу же начал опрокидываться головой вниз. Наездница что есть силы сжала коленки, пытаясь не дать ему выскользнуть, но он был слишком тяжёл.