Текст книги "Город Дождя(СИ)"

Автор книги: Ольга Манскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Затем открылась входная дверь, и Кролас увидел входящих воочию.

Дежурный стал навытяжку, и голубая дама поприветствовала его лёгким кивком головы.

– Лилойя, вы к себе или в приемник? – подобострастно спросил дежурный.

– К себе. В кабинет. Это – мой новый клиент, – ответила та безэмоционально, прошествовав вовнутрь и уводя с собой свою попавшуюся на крючок жертву. Санитары (или кто ещё там?) отправились на выход.

Немного погодя из тех же дверей в глубине первого этажа, к посту дежурного подошел маленький лысоватенький человечек с проницательными глазками, одетый в дорогой зеленый костюм.

– Сам – у себя? – спросил он без предисловий, – мне нужно доставить в санаторий клиента... Ему необходим стационар. Там есть сейчас места?

– Да, он у себя. Можете его побеспокоить ненадолго, но предварительно позвоните , и только часа через два, – ответил дежурный, глянув на монитор компьютера, – а места в стационаре... Сейчас посмотрю: третий этаж – ага! Полным – полно мест!

Тоже уставившись в монитор, Кролас изучал схему здания. "Линда, наверное, находится тоже в стационаре... На третьем этаже. И, скорее всего, путь туда идет мимо владений самого профессора Тараканова, находящихся, судя по монитору, на втором", – подумал он.

Дежурный неожиданно поднялся со своего места и направился вслед за маленьким человечком.

– Подождите, Бажан Эрнестович! Я пойду с вами, включу санобработку. Я скоро сменяюсь. И хотел бы с вами поговорить, – и они вместе скрылись за боковой дверью первого этажа.

– Что означает – включу санобработку? – пронеслось у Кроласа в голове. – По-моему, это означает, что обрабатывать будут... Холл. И мне срочно пора линять отсюда, – и он, быстро передвигаясь от колонны к колонне, направился к лестнице и проворно взлетел на нее. Иоганна ждал наверху неприятный сюрприз: лестницы выше, на третий этаж, в стационар, не было. "Значит, далее лестница вверх идет только из владений профессора Тараканова", – подумал он. А на втором этаже была единственная, огромная дверь с уже знакомым Кроласу знаком – пауком в центре паутины.

И он рванул её на себя. Безрезультатно. Слегка повел ручку вбок. Тогда дверь, работавшая по принципу купе, с легкостью открылась. И Кролас вошел вовнутрь.

И тут же на него сверху упало нечто, похожее на стенки решётчатой клетки. Затем это нечто стало передвигаться вместе с куском пола и оттранспортировало его в помещение, двери которого бесшумно отворились – и так же бесшумно закрылись.

Сюрприз был весьма неприятным.

Он очутился посреди большого кабинета. Здесь, возле окна, стоял невысокий плотный человек с копной седых волос и крючковатым носом. Незнакомец издал воистину гомерический хохот.

– Добро пожаловать! Я уже минут десять вас наблюдаю по монитору, – заметил он. – И как вы пробрались ко мне, в институт? Впрочем, времени у нас много, и вы когда-нибудь мне это расскажете... Так кто вы и зачем решили повидать меня? – спросил он.

– Кролас... Я – журналист Кролас... Я хотел бы взять у вас интервью, – начал тот.

– Это мы тоже еще успеем проверить. Быть может, что так и есть. Вы, наверное, не в курсе, но я исследую всех, кто ко мне попадает. Не важно, каким именно способом. Вы последуете за мной добровольно – или будем сражаться? Ох, уж эти газетчики! Везде проникнут – как тараканы! Суть исследования очень проста: я посажу вас в специальное кресло, обмотаю приборами – и буду с вами беседовать. Чтобы изучить ваши внутренние свойства и вашу реакцию. Затем, если всё пойдет как надо, я вам дам интервью: впрочем, вы его, наверное, получите в процессе разговора ... И, ответив на некоторые мои вопросы, вы покинете стены моего института. Вы согласны? Если – нет, я поступлю с вами гораздо хуже...

– Согласен. Что мне остается? Или я похож на сумасшедшего? – ответил Кролас, уже догадываясь, что он лицезреет самого Тараканова.

Профессор снова засмеялся и сказал:

– Я знал, что мы с вами обо всем договоримся!

Затем он выпустил Иоганна наружу с помощью механизма, приподнявшего одну из стенок клетки, и препроводил в соседнее помещение. Там он усадил подопытного в мягкое кресло и подключил к нему множество приборов.

– Теперь вы полностью в моих руках, мистер Кролас, – заметил он ехидно. – И вам не страшно?

Иоганн посмотрел на профессора, и с ужасом осознал, что у того теперь было совершенно другое лицо. Тараканов сидел за пультом весьма сложной машины и был похож на жреца майя. А волосы у него были иссиня-черные. А в руках – блеснул ритуальный нож...

– Как легко у вас смещается восприятие, – проворковал профессор. – Пожалуй, у вас будет весьма высокая эмоциональная чувствительность. Надо только ненадолго включить сигма – поле... Вот так! Вы мне интересны, молодой человек, вы меня забавляете – и, кажется, теперь мы с вами поладим. Куда вы теперь без меня? На улицу? Да вас первый же прохожий сочтет за ненормального...

Затем Кролас его уже не слышал. Он не слышал ничего. Он висел где-то в безвоздушном пространстве. Но где-то недалеко, казалось, капала вода. Затем Иоганн увидел, что внизу, на полу, сидит скрюченный человечек. Который что-то судорожно чертил. "Тараканов будет доволен, – услышал Иоганн его мысли. – Я найду способ регулирования приборов в условиях балансирующей гравитационной постоянной... Только ещё надо учитывать кривизну и нелинейность... Может, применим здесь уравнение имени Лобачевского... А, учитывая кривизну пространства..."

Но затем он услышал кругом и другие голоса... Кто-то пытался построить фразу на санскрите, кто-то писал поэму о звёздных мирах, кто-то – сонет, посвященный Лилойе Майевой... И всё это слилось в конце концов в единый поток невыносимого, раздирающего на части бреда...

– Кр-ролас! Кр-ролас! – внезапно и ясно услышал он голос врана, – Визуализир-руй изоляцию – колпак, держи защиту!

Иоганн, как ни странно, сразу понял, что должен сделать, и тут же воспроизвел то, что посоветовал ему далекий и таинственный друг. И тогда, вновь оказался в комнате профессора.

– Быстро же ты восстановился, Кролас! Я уже думал, что переусердствовал – и у тебя теперь окончательно разжижились мозги... Добро пожаловать в мир чувств и ощущений! Ты будешь жить в моем пансионате! – злорадствовал профессор. – Разрешите представить: это называется "повышенная эмоциональная чувствительность". Обычно в эту крайность съезжают дамы – а ты довольно редкий психотип.

И всё же, теперь он освободил Кроласа от оплетавших его проводочков.

– Я не знал, что вы содержите пленников! – огрызнулся Иоганн.

– Любое общество может существовать в замкнутой системе, только если его покой ничего не тревожит. Если оно постоянно и контролируемо. Те, кто затрудняется жить по его неизбежным законам и становятся слишком наблюдательны – попадают, рано или поздно, или ко мне – если их уровень выше среднего уровня развития, или к профессору Золотусскому – если их уровень ниже среднего, или же они асоциальны. Но психика человека – такая шаткая, непрочная и непредсказуемая вещь... Что уж и говорить о том, что понятие "асоциальный поступок" весьма расплывчато... И потому, иногда мы с Золотусским ведём сложную борьбу за того или иного человека. Очень захватывающую, как детективный роман. У меня моим подопечным здесь относительно хорошо. Они получают всё необходимое для творчества и духовного роста. А всегда ли то же самое им может предоставить мир за этими стенами? – риторически спросил Тараканов. – Молчите? То-то... У Золотусского всё грубее... Намного грубее. Хорошо для вас, что это вы не к нему пошли брать интервью... Любой мыслящий человек может быть потенциально опасен для закрытого общества. А опасные элементы вполне могут попасть не ко мне, а к моему сопернику-коллеге... А делается всё это, мой дорогой подопытный кролик, прежде всего для сохранности нашего повседневного мира, нашего прекрасного и идеального Города Солнца, о котором грёзили в прошлом... Не так ли? Город-мечта, высокоразвитые технологии, город, обеспечивающий себя полностью всем необходимым... Город, в котором нет дождей, вьюг, града... Наконец, город общества высочайшей структуры, которому не грозит перенаселение. Не об этом ли мечтали в прошлые времена? Комфорт, уют, полная предсказуемость завтрашнего дня... А раз так, то все наши достояния необходимо защищать. А это значит, всех контролировать. И всё новое в городе не должно превышать пятнадцати процентов от старого, традиционного: так велят законы Зигмунда Эрцвингена, великого экономиста конца прошлого столетия. Поэтому все нетрадиционные люди города живут и творят ...у меня. Я защищаю их от города, а город – от них. В то же время, если городу станет слишком скучно, если он лишится динамики, то можно будет лишь выпустить в свет парочку здешних гениев – и всё придет в норму. Думаете, что городом управляют только Отцы Города в белых тогах? Нет, голубчик, есть ещё так называемые "скрытые механизмы", и сила этих механизмов – воистину безмерна и безгранична. Мы – я и Золотусский – вот кто в действительности управляет Городом, – цинично закончил профессор.

– Вы не управляете городом. А убиваете его, – зло ответил Кролас.

– Вы, молодой человек, обратили внимание на мою входную дверь? Вот, поглядите ещё и на это, – и Тараканов указал на большой аквариум из прозрачного пластика, внутри которого сидел паук – тарантул. – Я считаю, что этим своим произведением природа создала воистину чудо... Какова у него реакция! Он будто бы нюхом чует все колебания внешней среды. Да он – просто телепат! А ещё, у него целых восемь лапок, а не две жалкие ручки. А какая гибкость конечностей! А как заманчиво устроить паутину, чтобы слышать и видеть всё происходящее на расстоянии... Нет, я хотел бы быть пауком! – мечтательно заявил профессор.

– И вы... Тоже создали паутину? – спросил Кролас.

– Да. И в неё сегодня залетела маленькая мушка. И теперь на меня злится. Но скоро она успокоится. Потому что, в ИНЛП люди не чувствуют никакого дискомфорта... И почти все попадают сюда по своему желанию. Почему я говорю: почти? В редких случаях, я поначалу произвожу легкий изоляционный жест – как в вашем случае, например... Но потом позволяю пациенту вновь прогуляться по городу, пожить там снова – и сравнить жизнь там – и жизнь здесь. И, вы знаете, все выбирают жить... у меня. Вы тоже, если захотите, испробуете это на себе. Знаете, почему все возвращаются? У меня их ждут беседы с воистину талантливыми и умными людьми, вечера поэзии и музыки. Разве это всё похоже на тюрьму? – и Тараканов рассмеялся гротескным раблезианским смехом.

– Ну и что вас привело сюда, в мой институт? – спросил он, резко и неожиданно прекратив смеяться. – Кто вы?

И Кролас чуть было не выложил ему всё: про себя, про врана и про Линду... Так хорошо он был обработан приборчиками.

Но вдруг в глубине его сознания возник голос врана, который продекламировал:

"Я тень из тех теней, которые однажды,

Испив земной воды, не утолили жажды!" Ар-рсений Тарковский, стихи. А тепер-рь, Кр-ролас, посчитай до пяти!

Кролас посчитал в уме до пяти, и понял, что приходит в себя. Вран своей выходкой вернул снесенные мозги на место. Тогда, он ответил Тараканову:

– Я хочу написать статью об ученых института. А еще, хочу пройти диагностику у ваших сотрудников, например, у Лилойи Майевой... Чтобы решить свои личные проблемы.

– Ну что ж... Вы получите консультации моих специалистов... Только, никаких статей! И будете жить здесь. Вас ждет удивительный мир, мистер Кролас!

Через некоторое время профессор включил телекс и вызвал по нему к себе некоего человека: того самого, лысоватого, с пронзающими глазами-буравчиками, которого Кролас уже видел, когда прятался в фойе института.

– Бажан Вагиров, я долго буду занят. У меня сейчас переговоры с Золотусским. А потом – коррекция пациентов на дому, а затем – я займусь пациентом Лилойи. А потому, проведите, пожалуйста, моего нового пациента наверх – и предоставьте ему помещение.

Удалившись на время, через несколько минут белый ангел спустился, чтобы доставить Кроласа в рай: да, Бажан Вагиров теперь оказался одет в белое нечто, среднее между туникой и кимоно, а также в плотные узкие белые брюки. Он подошел к Кроласу, и молча, взглядом приказал следовать за ним.

– Приятных вам сновидений, мистер Кролас! – почему-то пожелал профессор, мерзко при этом захихикав.

"Конец дня, но ещё не вечер. Странное пожелание! До сна еще долго", – подумал Иоганн.

Белый ангел проводил его до двери, за которой оказался лифт. Они поднялись на этаж выше. Здесь, вдоль коридора, располагался ряд закрытых комнат, но пару раз они проследовали мимо больших открытых залов, с множеством растений в кадках, армчеарами, телексом и игровыми автоматами. Наверное, это были залы для отдыха.

Бажан Вагиров препроводил Иоганна в небольшую, глухо зашоренную комнату, причем на шорах не было никакого рисунка, они были просто темно-жёлтыми. В комнате находился небольшой столик-тумбочка, армчеар и маленькое помещеньице в углу – по-видимому, пуб. Стены были гладкие, лимонно-желтые. Как говорится, никаких излишеств: типичная больничная палата.

Проводив пациента, Бажан Вагиров, так же молча, тихо ушуршал. Кролас остался один.

Глава 13. О начале начал...

Внезапно, ему просто до смерти захотелось спать. Кролас прилег в армчеар, только слегка приопустив его спинку, и закрыл глаза.

И его тут же стали посещать странные, фантастические видения: жуткие, но удивительные животные, растения перемешивались с какими-то дикарями, поющими убойный фольк и потрясающими ритуально-музыкальными инструментами... Потом – снова дикие звери, на этот раз весьма жуткого вида, пытающиеся достать его и размазать по стенке ближайшей скалы. Что им мешало – он не знал, но они лишь протягивали к нему свои жуткие когтистые лапы...

– Кр-ролас! Кончай смотр-реть астр-ральные мультики! Астр-рал – классная штука, если только в нём не зависать! Давай лучше поговор-рим! Экранир-руй всё и сосредотачивайся на мне, – услышал он сквозь этот бред проступивший в сознании голос врана.

Тогда он мысленно представил своего пернатого товарища. И сильно обрадовался, узнав знакомое ощущение его присутствия и предоставив ему свои мысли в полное распоряжение. И тут же услышал внутри головы текст, читаемый его напевным голосом:

– Книга Сирина, страница Седьмая...

О начале начал, или Птицы.

Это было когда-то давно, ещё в конце прошлых времен... Еще до того момента, когда Ложа Великих Каменщиков решила уничтожить досаждавшую ей инет-сеть, так как через неё, через эту сеть, прокачивались виртуальные деньги, обогащавшие людей неправедных, и в ней всё более и более накапливалось черных мыслей и гадких, безнравственных изображений... Еще до того, когда всеобщее отключение инет-сети неожиданно совпало по времени с началом грандиозного, проводимого тайно, эксперимента, связанного с переполюсацией Земли... Изменение её гравитации и магнитного поля проводилось с намерением в дальнейшем совершить попытку изменения климата планеты. Говорят, в результате наложения разных событий, пространственно-временной континуум в зонах ноосферного влияния или вокруг них был нарушен. Ведь, кроме того, эти эксперименты совпали со временем испытания некоего психотронного оружия...

Как бы то ни было... В общем, до наступления времени икс, в некоем городе жил некий маг-ученый, занимающийся генной инженерией в прикладном её варианте. Он предчувствовал Общую Смерть. Ученый жил в своей большой лаборатории, внешне похожей на белый красивый замок. И были под этой лабораторией большие подземные ходы и бункер. Ученый собрал в бункере большой запас питания, достаточный для нескольких жизней, и занялся глобальным экспериментом в своих лабораториях: он взял часть генетического кода человека, ответственную за мыслительную деятельность, используя для этой цели свои собственные клетки, а также гены ворона и попугая.

И получил Птиц.

Инкубаторы с взращенными яйцами он перенёс под землю. Они родились уже в бункере, куда спустился ученый. Выжили семеро: Сирин, Алконост, Гамаюн, Хугин, Мунин – из первой партии, и два их младших брата – из второй партии: Тенгу и Гаруда. Время эксперимента, а именно, заключительной его части: рождения птиц, – совпало со временем Общей Беды. Приборы учёного по прошествии некоторого времени зафиксировали, что чудом сохранилась только небольшая часть его города, в которой и находился дом профессора, замок и сад... А дальше теперь начиналась... Гладкая стеклянная поверхность, занимавшая всю остальную часть бывшего города. А за ней шла зона.

Ученый искал способ преодоления зоны, но в ту пору она была особенно сильной. Даже Птицы не могли преодолеть её при жизни ученого. Они общались с ним, живя в его саду, где проросли следующей весной травы, но не зазеленели деревья... Они были с ним до конца его жизни. И он обучил их речи и многим наукам. Птицы унаследовали от него пытливую страсть к знаниям, к книгам и к записыванию событий и фактов.

Ученый и Птицы открыли их способность к ментальному слиянию, возможность мысленного соединения Птиц с человеком, к которому они чувствуют симпатию.

От простых птиц они унаследовали способность путешествовать. И в дальнейшем легко преодолевали ментальные заглушки, рассчитанные на людей.

Когда Ученый, проживший до глубокой старости, умер, Птицы устроили ему огненное погребение. И вскоре обнаружили, что уже могут пересекать зону. Белая башня, ставшая чёрной после Общей Смерти, была покинута Птицами после их большого общего совета. К тому времени они уже поняли, что проживут очень долго: быть может, тут сыграло роль время их появления на свет...

А ещё, они поняли, что привязаны к людям. И жаждут знаний. И что могут общаться друг с другом на расстоянии.

Так родилась Легенда о Птицах.

– Кр-ролас, – снова раздался вдруг отчётливый голос врана, – поспи немного, только не висни в астр-рале... Смотр-ри свои сны. Не таракановские мультики. И... не депр-рессируй! Ты не виноват, что тебя сцапали. Это неизбежно. Главное, ты у Тар-раканова, и жив. Ищи Линду. Не р-раскасай. Я, Шнобель и Оливер-р – вместе, в монастыр-ре. И Генрих с нами.

После этого, последнего и краткого сообщения врана, Иоганн погрузился в сон. И это был настоящий сон. Его сон...

Приснился город. Иоганн сразу узнал его. Это был Город Дождя...

Сейчас там действительно шёл легкий слепой дождик. И Кролас шёл по улице с разноцветными небольшими домами самой разнообразной постройки. Посредине улицы протекала река или канал с берегами, закованными в гранит. По реке плавали лёгкие, быстрые и длинные лодки. Иоганн подошёл к открытой широкой площадке, выходящей на берег реки, и в это время одна из лодок к ней причалила. В лодке находился человек, сидевший на веслах, и две весёлые молодые девушки с лёгкими цветастыми зонтиками. Они пригласили его сесть в лодку. Пригласили на незнакомом Кроласу языке. Но он, к своему удивлению, всё понял. Он даже ответил им что-то – кажется, о том, что у него нет денег. Девушки замахали руками и сделали повелительно-приглашающий жест. И вот Иоганн плыл с ними по реке, и мимо проплывали другие лодки, и вокруг раздавались веселые голоса, музыка и смех. Потом лодка причалила неподалеку от маленького кафе, куда его спутницы пригласили его. Внутри кафе собралось много молодёжи. Одни танцевали танго, другие на них смотрели, сидя за маленькими столиками. Они пили фруктовый коктейль или кофе и ели мороженое и булочки со взбитыми сливками...

Часть II. Полет Коричневого Архангела

Глава 1. Сделка

Генрих, Шнобель и отец Даниил расположились в «гостевой комнате», находящейся глубоко под монастырем.

Генрих, уже оправившийся благодаря лечению монахов, сидел у дальней стены у компьютера. Он считывал информацию на кристаллы. Запись тех самых книг, что были принесены Шнобелем.

Отец Даниил сидел в старинном мягком кресле. Напротив него сидел Шнобель, и они продолжали разговор.

– Отец Даниил, я всегда считал, что церковь не любит никакой техники, избегает ею пользоваться.

– Почему же? Это – одна из наших реалий.

– Но есть мнение, что технические изобретения – дело рук Сатаны. И несут зло.

– К сожалению...Или же – к счастью, но всё, что я встречал в своей жизни, было делом рук людей. Особенно, дела неправедные. А добро и зло – лишь философские категории. И в нашем мире так всё перемешано... Люди в своих сказках, к примеру, выставляют злым серого волка, чья вина – лишь в добывании себе пищи: зайчиков он бедных кушает. В то же время, они сами, и, по их мнению, ради благой идеи... Нередко стирали с лица земли целые народы. Причем, отнюдь не ради пропитания, собственного выживания... Повторюсь: ради благой идеи... Якобы, для "добра"...

– Значит, цель не оправдывает средства?

– Цель – абстракция. Действие – реальность.

– То есть, единственное зло – это уничтожение?

– Уничтожение – чего? Если принять за зло уничтожение ТЕЛА... Ну, тогда наша с вами цивилизация непременно и неуклонно приближалась к добру и процветанию. Процветания, конечно, не вышло, но это – уже совсем другой вопрос. Но цивилизация, финал которой мы имеем перед собой, сделала всё возможное для многих тел. И только для телесного работала она.

– Что вы имеете в виду? – спросил Шнобель.

– Она создавала высокоумные машины для производства всего необходимого для нужд тела. Еду, одежду, жилище... Она создавала лекарственные препараты и искусственные протезы... А о духовном... О духовном старались забыть. Это было не нужным и не практичным. В результате, создали толпу безмозглых, безнравственных, уродливых людей. Которые, однако, были обеспечены всем. И тем более обеспечены, чем более уродливы были их души... В результате, порою выкинув на помойку здоровых и умных – лишь потому, что рабочие руки и умные головы стали не нужны высокотехнологичным и легко управляемым производствам.

– То есть, вся вина – в том, что все были настроены на потребление?

– Да. Потребление было возведено в культ. И этот культ полностью заменил культуру. Но дело даже не в этом... А в том, что совсем забыли о плате за этот комфорт и уют. Когда что-то получаешь – что-то обязательно и теряешь. Почему у богатых и знатных людей стали часто рождаться перекалеченные и уродливые дети – или не рождаться вовсе? Потому, что закон кармы, открытый ранее на востоке, существует... Но действует он каким-то зигзагом. Неисповедимы пути Господа...За грехи отцов отвечает обычно безвинное потомство. И мы все, живущие ныне – тоже безвинное потомство намудрившего в прошлом человечества.

– Так что же нам делать? Нам, брошенным детям...

– Я не знаю, что нам теперь остается делать: действовать – или только молиться. Не знаю...

В это время подошедший к ним поближе Генрих сказал:

– Мы, хакеры, будем действовать! Отец Даниил, вы поможете нам молитвой? А мы всегда решаем проблемы вполне физическими действиями... Если нужно – даже применяем оружие. Но, самое главное – это сопротивление разумом. И бой нужно применять не спонтанно, а – когда придет время. Нас – хакеров Ростова – пока не обнаружили. Но мы в опасности. Большой опасности. Можно сказать, на нас объявлена охота.

– Да, я буду молиться за вас, – помолчав, тихо сказал отец Даниил.

– А вы – поможете нам, молодой человек? – спросил вдруг Генрих и у Шнобеля.

– По-моему, у нас очень мало сил. А город – машина, имеющая свою страшную силовую структуру. Наверное, нам с вами все же надо отсюда уносить ноги, дорогой Генрих. Тем более что мы "засветились". Впрочем, неужели я чем-то мог бы помочь?

– Унести отсюда ноги мы еще успеем... Я так думаю. А пока, попробуем затеять здесь небольшое светопреставление. На прощание. Кстати, вы хорошо знаете структуру города и его андеграунд. А также... имеете много знакомых... Ну, самого разного характера.

– Да, из-за рода профессии. И моих увлечений. Но я хорошо знаю только, так сказать, группировки "тусовочной" молодежи, немного торговцев и рядовых суржей. Я не знаю ни анкюлотников, ни Отцов Города, ни серых, ни людей Тараканова... И ничего не слыхал до сих пор о хакерах Ростова. Хотя знал, что они повсеместно были до Общей Смерти.

– Нам пока и этих ваших знакомств будет вполне достаточно, чтобы провернуть некоторые вещи. А самое главное сейчас – выйти на торговцев. Они нам будут нужны.

– Ой, как жаль, что Кролас отправился в ИНЛП, – хлопнул себя по лбу Шнобель.– Он недавно познакомился с торговцем крупного ранга, не моим знакомым чета... Его зовут дядя Ося.

– Это будет то, что нам сейчас нужно. Мы позовем сюда сейчас мальчика, Оливера, – обрадовано сказал Генрих, – Вы подали хорошую идею...

– Хотите, я схожу, отыщу его, он во дворе. Только, вряд ли старший Кролас сказал ему адрес дяди Оси, – посетовал Шнобель.

– В принципе, нам нужен не мальчик. Нам нужен его вран. Он был с Кроласом вместе, и, наверное, знает дорогу к дяде Осе, – ответил ему Генрих.

– Да, действительно же! Элементарно! – хлопнул себя по лбу Пещерник. – Но... что бы вы ни собирались узнать, выведать у торговцев – любая информация у них считается товаром. И любой запретный товар стоит больших, очень больших денег... У хакеров Ростова есть деньги? – спросил Шнобель.

– Нет, денег у нас нет. Мы продаем обычно информацию... А нужны нам взамен будут любые сведения о передвижении в зоне и её особенностях. Торговцы ими обладают. А также – машина, которая может войти в зону и пребывать там некоторое время. Я знаю, что у них есть такие... Вероятно, что есть. А такая машина позволила бы хакерам временно и надежно спрятаться от преследования, исчезнуть из города. Ведь даже на пизанс – территориях нас, если очень захотят, смогут достать. Но не в зоне, – Генрих призадумался.

– Насколько я знаю из рассказов Кроласа, у торговцев действительно имеются машины, способные входить в зону. До какого-то предела, грани. И однажды – но всего лишь однажды! – одному из них, именно дяде Осе, удалось пропутешествовать за такую грань... По его рассказу, Линда Аувербах – его проводник оттуда обратно в город, – высказал не дававшую ему покоя информацию Шнобель.

Глаза Генриха загорелись глубочайшим интересом.

– Мне надо самому, и обязательно, повидать дядю Осю!

– Это большой риск! Быть может, лучше с ним повидаться мне, от вашего имени? Или – кому-то из послушников монастыря? – предложил Шнобель.

– Риск оправдан. Но предложение вашего участия надо обдумать...

– Давайте, на "ты"?

– Хорошо.

– А что за информацию предложите вы торговцам? Вы уверены, что их она привлечёт? Торговцы – люди весьма практические. Голые теории их не интересуют.

– Информация, которую я хочу предложить их вниманию, конечно, весьма и весьма практическая. Наши предшественники запечатали несколько линий подземного метро... Да, было некогда и такое, но что-то с ним потом случилось, и оно обвалилось. Так вот, эти линии метро, о которых знают только хакеры Ростова, имеют выход в один тайный бункер. Он расположен глубоко под землей, в Аксайском районе – там когда-то был музей военной техники... Наши предшественники-хакеры и мы храним это место в секрете. Интересные там хранятся экспонаты... Очень интересные. Торговцам, если они захотят пощипать Тараканова или Золотусского, они могут весьма пригодиться. Техника очень старая, но в хорошей сохранности.

– А кто такой Золотусский?

– Тот, кто руководит серыми, направляет их.

– Интересненько... Думаю, что торговцам надоела и таракановщина, и серые... Н-да... Но не разгромят ли они в порыве энтузиазма весь город?

– Нет, не думаю... Разве что – половину, – пошутил Генрих.

– Что ж... Идея с торговцами, может, и сработает... Что ж, а сейчас, пойду я к врану, – и Шнобель вышел во двор.

Пока Оливер вместе с другими послушниками чистил свинарник, вран, казалось, дремал на ветке дерева. Услышав шаги подходившего Шнобеля, он приоткрыл левый глаз.

– Пр-ривет!

– Привет! Как дела?

– Ой, не спр-рашивай. Я контр-ролирую Кр-роласа. Тар-раконов сильную дозу излучения ему впаял в мозги.

– Не хочешь прогуляться с нами, навестить дядю Осю?

– Нет. Пока не могу. Адр-ресок дать?

– Да, конечно.

Вран подробно объяснил, как добраться до дяди Оси. Потом добавил:

– Остор-рожно. Остер-регайтесь сер-рых... Жду вас обр-ратно.

Шнобель вернулся к Генриху. Сказал:

– Я узнал адрес дяди Оси. И одного я вас не отпущу. И еще... Переодеться бы вам, на всякий случай. Чтобы не привлекать излишнего внимания серых.

Тут в беседу вмешался отец Даниил. Он сказал:

– Знаете ли, мои ребята – монахи довольно часто выходят в город: в конце концов, одежду какую купить, обувь, что-то из еды – да мало ли чего. Мы же тоже люди. Так что, мы, думаете, по городу в рясе ходим? Нет, конечно. Это же опасно. Могут и побить. И у нас целая отдельная комната имеется, она называется "переодевальня". Там есть всё необходимое для выхода в город. К примеру, костюмчики различных фасонов и размеров. И грим. Вы, Генрих, худенький, как мои ребятки, и легко подберете одежду по размеру.

И отец Даниил сам проводил Генриха и Шнобеля в "переодевальню".

Генрих выбрал среди гардероба (а вся одежда была тщательно выстирана и проглажена) клетчатую рубаху, плотные коричневые джинсы, шляпу с полями от солнца и коричневый нашейный платок. С собой он также прихватил нож, изъятый из собственной одежды.

Шнобель остался одетым по-прежнему: так, как вырядился в универмаге, будучи в нём вместе с Кроласом. Только переобулся: свои псевдокотурновые туфли сменил на бутсы-вездеходы, приличные и пригодные для бега по улицам и попадания в переделки. В карман он засунул псевдопистолет, имеющий форму бластера, но заряженный "ромашкой – 4", и зачем-то небольшой моток веревки ("профессиональная" привычка, что ли?). Теперь эта парочка смотрелась вполне в стиле людей, обделывающих делишки в околомафиозных торговых кругах.

Отец Даниил вывез их за территорию монастыря на машине с темными стеклами и довез до ближайшей церкви. Там он завел машину в небольшой прицерковный дворик и закрыл ворота. Потом, через внутренний проход, провел Шнобеля и Генриха в церковь. Там они постояли около икон, помолились, перекрестились... И пошли к выходу, изображая из себя братков, которых посетил внезапный прилив совестливости или суеверного страха. Выйдя на улицу, эта пара заспешила к ближайшей станции метро, чтобы добраться до Батайского района Ростова.

Пока они добирались пешком от станции метро «Батайский разъезд» до особняка дяди Оси, на них пару раз пытались напасть.

Так, какой-то ханыга спросил:

– Эй, парни, закурить будет? – приближаясь, и держа руки в кармане.

Шнобель демонстративно порылся в пиджаке, оттопырив фалды. И спокойно достал псевдобластер. Наведя его, как бы случайно, на ханыгу, он другой рукой стал рыться в верхнем кармане, а потом сказал: