Текст книги "Горный цветок (СИ)"

Автор книги: Ольга Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 37

Откуда-то сверху меня вновь позвали по имени, только ближе, и я узнала голос мужа. Сигурд тоже понял, кто это, и подсадит меня на брёвна, чтобы я могла выбраться через дыру. И действительно, появился Маркас с факелом в руке и потянул меня наверх.

– Подожди! – сказала я, задыхаясь от поднятой каменной пыли, и протягивала руку в темноту, надеясь на то, что Сигурд не станет меня игнорировать, потому что он не заслуживал такую же смерть, как и его брат. – Уходим, быстро! Да шевелись ты, наконец! От твоей смерти никому не станет легче!

Наконец, мои вопли дошли до сознания Сигурда, он ловко вскарабкался на упавшие брёвна без моей помощи и также стал подталкивать меня к выходу. Я обернулась – Дейви лежал сломанной куклой возле дальней стены. Старший брат его успокоил или какой-нибудь упавший камень – выяснять мне было точно некогда, да и чёрт с ним. Однако… Дейви с трудом поднял голову, и я увидела его бешеный взгляд, полный бессильной злобы и ярости.

– Вот эти балки ещё держатся, и они не дают потолку упасть, помоги, нужно до конца разрушить здесь всё, – замахала я руками, перекрикивая треск.

Сигурд всё понял правильно, поднял молот и стал рушить стену у основания. Маркас же упорно тащил меня наверх, ему было наплевать на всё. И вот, когда мы уже практически были возле выхода из каменоломни, Сигурд догнал нас, хрипло дыша и постоянно кашляя от каменной пыли. Волосы и одежда беглеца были все в серо-чёрные от грязи, впрочем, я и сама наверняка выглядела не лучше.

К нам тут же подбежали люди, с которыми я приехала сюда, держа в руках зажжённые факелы и обнажив оружие. Они были готовы вступить в схватку с людьми, которые напали на нас, но только бессмысленно панически оглядывались по сторонам и кричали проклятия. В свете факелов глаза Маркаса яростно блеснули, а губы изогнулись в уже знакомом мне ядовитом оскале. Чёрт, конечно, он узнал моего обидчика, и у Сигурда сейчас гораздо меньше шансов на то, чтобы остаться в живых, чем у его брата, который остался там, внизу.

Я же, сквозь кашель и сипы, с трудом прохрипела мужу на ухо: «Он не виновен! Это его братец, это он! Сумасшедший убийца!». Маркас прищурил глаза, услышав мои слова, но и только. Из этого я поняла, что дома меня ждут нешуточные разборки. Впрочем, это всё будет когда-то потом, а потому уже само по себе не так важно…

Маркас сунул руку в карман и достал немного помятый шёлковый платок, сунул его Сигурду, который всё также мучительно кашлял:

– Держи, дружище! Дайте кто-нибудь этому парню свой плащ, не видите разве, как он продрог? Да пойдите, посмотрите, поднялся ли кто-то из нижнего уровня.

Трое из солдат, которые меня сопровождали, забрали по факелу у своих товарищей и с опаской зашли внутрь каменоломни. Естественно, что через пару минут они вернулись и только развели руками, сообщая, что никакого нижнего яруса больше не существует, потому как большая часть пещеры представляет из себя нагромождение камней с огромной дырой, которая когда-то была полом первого этаже.

Откуда-то послышался топот копыт, показались яркие всполохи огня, которые оказались факелами тех людей, которые поспешили на выручку попавшим в беду – гром обвала каменоломни сотрясал горы на значительное расстояние.

– Что произошло? Помощь наша нужна? Среди нас есть лекарь, он поможет вашему человеку, милорд, – отрывисто спросил незнакомый мне офицер с едва различимыми в темноте знаками принадлежности клану.

Сигурд замахал руками и прохрипел, что он будет в порядке, не стоит обращать на него внимания.

– Опоры, которые поддерживали стены пещеры, оказались недостаточно крепкими, произошло обрушение, – покачал головой Маркас. – Моя супруга решила посмотреть, что ещё можно сделать в каменоломне, учитывая, что рабочих сейчас явно будет не хватать… я велел не покидать дом без охраны и Камиллу сопровождали наши люди, благодаря которым моя супруга осталась в живых. Внутри каменоломни на неё напал наш беглец, которого мы так долго и безуспешно разыскиваем. Его брат, Дейви, пытался остановить преступника, но не смог… они оба погибли там, под завалами.

Все присутствующие были в шоке, переговаривались шёпотом и с трудом переваривали услышанное, пока солдат-лекарь осматривал мои шишки и осторожно смазывал их какой-то пахучей зелёной мазью. Исходя из рассказа Маркаса, выходило, что моя поездка была не запланирована, но я предупредила супруга и сына лорда Лейсхена, которые обязаны были обеспечить мою безопасность. Беглец как-то ухитрился узнать про то, что я покинула многолюдный дом и решил завершить начатое, похоронив меня под завалом. И если бы не храбрый Дейви, не быть бы мне живой. Вон, супруг пострадал немного, да один из его сопровождающих. А те двое остались внизу, погибнув под завалами.

– Милорд, нам нет оправдания, – сглотнув, признался Линден. – Мы проверяли пещеру, прежде чем туда спустилась леди, но не видели преступника. Только услышали страшный грохот… увидели, как появились вы… даже вашего парня, и то, не заметили…

Маркас поднял руку, прекращая поток оправданий. Где-то послышались взволнованные голоса – к нам приближался ещё один отряд солдат, среди которых я увидела грузную фигуру Торрена Лейсхена. Я неуверенно кашлянула и посмотрела на супруга, на Сигурда… Пожалуй, нам не стоит сейчас встречаться с ним – если посторонние люди не смогли узнать в грязном и запылённом человеке в плаще с чужого плеча Сигурда, но отца-то мы вряд ли сможем провести. А этот парень для всех умер, тут Маркас прав, потому что ничего хорошего его не ожидает, даже если мы сможем убедить всех, что Дейви оказался сумасшедшим и заварил такую кашу только для того, чтобы стать главой клана и беспрепятственно добывать золото в горах на своей земле.

Маркас верно понял мой взгляд и тоже решил, что нам эти встречи не к чему, и не стал задерживаться для того, чтобы вновь повторить эту историю, но уже для безутешного отца, отговорившись тем, что он обязан сопровождать супругу домой. Она мол, безумно устала и в стрессе. Все присутствующие казались растерянными и тут же согласились, что после всего пережитого никто не имеет морального права задерживать ещё дольше и мучать расспросами. Маркас заботливо помог мне взгромоздиться на лошадь, и мы оправились домой.

И никто не удивился, что сопровождать нас отправился тот молчаливый парень, тоже чудом избежавший гибели. Однако, не успели мы скрыться из глаз, как Маркас развернулся, поднял повыше факел и со сдерживаемой яростью в голосе поинтересовался, не хотим ли всё ему рассказать… я готова была ему рассказать абсолютно всё, но как? С чего начать?

Сигурд, криво усмехнувшись, попросил дать ему слово. Он коротко поведал, что его младший братец свихнулся на фоне жажды власти и денег. Мол, вообразил себе, что отец и старший брат стояли на его пути к тому, чтобы стать главой клана и без опаски добывать рудное золото, раз уж ему так подфартило, и он прекрасно знал, что это за камешки такие в глубине пещер.

– То есть, после твоей смерти Торрену тоже недолго бы осталось? – уточнил Маркас, который и не думал легко забывать свой сегодняшний испуг.

– Думаю, да, – кивнул головой Сигурд. – Дейви был не из тех людей, которые согласились на то, чтобы долго оставаться на вторых ролях. Ладно… если вы не против, я пойду… скоро рассвет, а при свете дня этот маскарад долго не продержится. Я сегодня умер, так что не буду никого в этом разубеждать…

– Постой! – одёрнул Маркас, достал из-за пазухи кошель и бросил Сигурду. – Ты можешь проникнуть в Дейтон, поспеши и к закату будешь на территории Дугласов, только будь осторожен – ты мёртв, не забывай это. Вот, тебе хватит на первое время.

Сигурд угрюмо кивнул, повернул лошадь в сторону едва заметной тропки и кинул напоследок долгий взгляд на моё лицо, словно пытаясь запомнить его и сохранить в своей памяти образ своей возлюбленной, маленькой, но такой храброй девочки, своего горного цветка…

– Ты снова рисковала своей жизнью, Камилла! – услышала я, едва только огонь факела Сигурда перестал мелькать вдали. – И снова риск был не оправдан!

Я понурила голову и забормотала что-то согласное, хотя на самом деле я не жалела ничуть – возможно, я рисковала, но невиновный человек получил шанс на новую жизнь. Да, я понимала, что Маркасу никогда не понять меня, но я хотела думать, что моя попытка… что это хотя бы в какой-то степени компенсирует мой долг перед погибшей девочкой Камиллой.

Асвейг, на рассвете встречая меня возле лекарни, уже привычным движением отправила прочь Маркаса, помогла прилечь на топчан и со вздохом поинтересовалась, есть ли шанс, что я буду вести себя, как леди, хотя бы до конца беременности. И я, проваливаясь в пелену сна, твёрдо ей это пообещала. Хватит с меня приключений.

Собственно говоря, так и получилось – я довольно равнодушно пережила волну гнева и досады лорда Свейна, который был до крайности опечален потерей такого козыря – каменоломни. А как он мог бы снисходительно меценатствовать, выпячивая своё превосходство. Конечно, папенька не был бы собой, если бы не взялся рьяно выискивать новое место, которое могло бы послужить для добычи камня. Но я отказалась в этом участвовать, мотивируя своим плохим самочувствием.

Если он и огорчился, то не подал вида, тем более что он получил некое утешение – часть земель Лейсхенов теперь по праву принадлежала Олвудам. Лорд Торрен продал её папеньке. И что-то подсказывает, что сделка эта была крайне сомнительна. Но у лорда Торрена произошла переоценка ценностей и жизненных устоев после того, как он потерял обоих сыновей.

Но и новость о том, что папенька снова обжулил кого-то, прошла мимо меня стороной, не затронув особо – я находилась в приятном коконе забот супруга, гуляла, наслаждалась наступившим летом и была так счастлива, что даже не дала себе за труд подумать, что ничто не бывает вечно. По подсчётам нашей травницы, до родов оставалось совсем немного времени, поэтому я увлечённо слушала рассказы Ранни о том, каким я была младенцем, когда я сделала первые шаги, какое первое слово произнесла. Кормилица квохтала возле меня, как наседка, приносила маленькую скамеечку для ног и помогала шнуровать обувь.

Теперь моё каждое утро начиналось с визита Асвейг в мои комнаты. Она осматривала меня, сетовала на то, что я так и не приобрела приятных округлостей нигде, кроме области живота, и говорила, что с малышкой всё в порядке.

– Ничего-ничего, – заботливо бормотала кормилица, – дай только срок, ты у нас станешь самой лучшей матерью на свете, а уж каким отцом будет лорд Маркас!

А наш будущий отец полностью взял на себя заботу о наших землях, отец только рад был, что нашёлся кто-то, кто занимается рутинными заботами вместо него. А наши новые земли требовали особого внимания, поскольку сельское хозяйство предгорных территорий Лейсхенов находилось в таком упадке, что даже не было способно прокормить то население, которое там проживало…

Гроза пришла, как всегда, внезапно. Уставший и какой-то весь замученный гонец на взмыленной лошади прискакал с письмом от моего брата Лейва. В письме было всего лишь несколько фраз: «Новая вспышка холеры, мы пытаемся бороться своими силами, но достанет ли их – неизвестно!».

Глава 38

Отец прочёл записку от сына и замер на мгновение, не веря в то, что было написано его Лейвом прыгающими и неровными буквами на огрызке листа бумаги с чернильными кляксами. Маркас, который бесцеремонно вырвал записку, быстро пробежал её ещё раз глазами, отрывисто велел накормить гонца и позаботиться о его лошади, а пока Маркас попросил рассказать то, что тому известно.

– Так, не слишком-то и много, – признался мужчина, смотря на Маркаса усталыми красными глазами. – Люди болеть стали, животом маяться. Но особо никто не взволновался, хоть и обращались к лекарям, травы пили исправно, в храм ходили. Но помогало не очень. Слыхал я, будто команда двух кораблей, что были пришвартованы в нашем порту, заболела, больше никто там не швартуется, но и тем кораблям велено оставаться на месте. Да и кто бы их принял, болезных? Не сегодня, так завтра паника у нас на севере будет, помяните мои слова. А что делать? Лекари говорят, что надобно сжигать трупы погибших, да только куда там! Разве ж кто из родных такое допустит? Лорд Белтейн говорит, что они держатся пока, но границы закрываются, все заразы страшатся…

Маркас кивнул, что всё понял, перевернул записку Лейва и что-то торопливо черкнул на ней, убежал во двор и вскоре мы услышали его отрывистые и резкие приказы о том, чтобы послали двух гонцов в столицу и в Дейтон.

Я в ужасе прикрыла глаза на мгновение – если всё так плохо, как я думаю, то Маркас прав – хлынувший поток беженцев не сможет остановить никто, кроме армии. Отец, который с трудом отошёл от шока и вновь обрёл возможность разговаривать, пробормотал:

– В прошлом году были слухи о том, что на побережье возле моря Бурь возникла вспышка холеры, но, мол, её быстро подавили после того, как выжгли пару поселений. Кто же знал, что она вернётся следующим летом? А мой сын? Как там Лейв? Быть может, он какое-то время проведёт у нас? Тут, в горах, жителей не так много, да и о болезни пока не слыхали…

– Милорд был здоров в то время, когда я покидал наши земли, – проговорил посланец. – Но его супруга слегла, её родители также не здоровы и лорд Лейв… он просил передать, что он останется с ними, не бросит жителей в такой момент…

Отец закрыл глаза, а я, с трудом подавив панику, вспоминала, что может спасти от холеры. В моё время она поддавалась лечению с помощью антибиотиков и солевого раствора. Боюсь, что при всём моём желании азитромицин синтезировать я не смогу… зато у нас нет проблем с чистой водой.

Отец, услышав такое, недовольно скривился, но промолчал – не мог же он во всеуслышание заявить, что простые жители – это ерунда, когда речь идёт о спасении собственной жизни. Зато были посланы гонцы во все стороны с предупреждениями о начале новой эпидемии.

Но больше всего лорд Свейн интересовался судьбой своих сыновей, разумеется. Ингвар, письмо от которого мы получили практически через пару дней, писал, что он со своей семьёй и домочадцами здоровы, но путешествовать сейчас – означает подвергать себя неоправданному риску, так что они переждут вспышку болезни в одном из небольших домиков неподалёку от границы с Аурелией.

На дорогах стояли кордоны – жалкие заслоны для тех, кто убегает с насиженных мест в поисках защиты от холеры. В тех местах, где дороги сужались до одного только моста, солдаты просто разрушали их, надеясь, что это позволит остановить заразу, не дать ей распространиться на другие территории. Но и это был не выход – все, кто мог передвигаться, спускались вниз, на дно ущелий, или перебирались через бурные реки в тщетной надежде выжить.

Асвейг покинула наш дом, сказав, что сейчас её предназначение – помогать тем, кто на самом деле нуждается в помощи, впрочем, я и не удерживала её, прекрасно понимая, что там она нужнее, чем мне. Маркас всё чаще уезжал из дома, возвращаясь обратно далеко за полночь, тихо гремел крынками в служебном крыле, где была кухня, наскоро умывался и валился в постель, тут же засыпая…

И с каждым днём он становился всё мрачнее – болезнь распространялась быстрее, чем мы ожидали, не приходили больше вести с севера и востока, но зато появились первые беженцы возле наших границ, лорд Харди сказал, что отдал под лечебницу свой дом, его дочь немного понимала в лекарском деле, ей помогали ещё несколько девушек, готовившие растворы для заболевших, но беженцев становилось всё больше, болезнь не выбирала касты и сословия, забирая тех, кто был ослаблен или истощён.

Маркас, казалось, вовсе перестал спать, он старался быть везде и повсюду – в этом году большая часть населения Нортмандии, та, что выживет после холеры, будет голодать, потому что просто некому будет убирать урожай на полях и в огородах, некому ухаживать за садами.

– Хотя, по большому счёту, это сейчас мало кого волнует, – с горькой усмешкой говорил супруг. – Тут бы до завтра дожить, не до осени уж…

Мы, как же, как и многие владельцы земель, открыли все свои амбары для того, чтобы прокормить людей, покинувших свои дома – телеги с продовольствием отвозили и просто бросали на дороге, надеясь на то, что больные не будут продвигаться дальше – заслоны больше не помогали никого сдерживать, да и как тут помогут, когда люди кричали: «Мы здоровы, наши дети здоровы, мы просто бежим от холеры!». А она, между тем, ещё не закончила свою жатву, я практически не покидала своих покоев, также, как и лорд Свейн, который оказался не готов к такому исходу дел и потому самоустранился, поручив Маркасу командовать нашими солдатами и принимать решения, как будущий лорд Олвуд.

В доме было тихо – Маркас настоял на том, чтобы все, кто мог, не покидали собственных домов в надежде, что до наших горных районов не доберётся беда. Я сидела возле окна и вязала нечто кривое и слегка дырявое, для будущего ребёнка. Не то, чтобы я всерьёз полагала использовать это по назначению, но нужно же было как-то занять свои руки. Мы ожидали рождения ребёнка со дня на день, что ещё усиливало нервозность. У меня совсем пропал аппетит, и я целыми днями сидела вот так, возле окна, или же варила укрепляющие растворы для больницы леди Харди и кипятила питьевую воду для беженцев.

Цокот копыт возле парадного крыльца заставил меня встрепенуться и бросить своё занятие, даже не посмотрев, куда улетели спицы. Оказывается, к нам прибыли гости. Во всяком случае, несколько мужчин, явно не нортманов, спешивались возле выхода. Выглядели они также устало, как и сопровождающий их Маркас, поэтому я позвала Ранни, которая занималась тем, что разрывала мои сорочки на длинные полоски и смачивала их в лекарственных отварах, и мы отправились готовить комнаты для нежданных гостей.

Но те отказались от отдыха, уселись за стол с лежащей на нём картой, вежливо поблагодарили меня за заботу и уставились, намекая на то, что их новости не для нежных женских ушек. Но я сделала вид, что ничего не понимаю, и только удобнее уселась на стуле.

– Моя супруга – весьма разумная женщина, – махнул рукой Маркас и добавил: – Да и до политесов ли сейчас?

Один из посланцев хмыкнул, достал конверты из плотной бумаги и протянул супругу:

– Прошу, милорд! Это письма от главы Палаты Лордов и от командующего королевскими войсками, которые стоят на границе с горной частью Дейтона.

Маркас вскинул глаза – скотлинги решили, что всё настолько плохо, что они согласились впустить на свои земли королевских солдат? Однако...

– Отец пишет, что члены Палаты не слишком обеспокоены болезнью, которая столь далеко от них, но согласились поддержать его инициативу, согласно которой территория Дейтона будет под охраной королевских солдат, – пробежав глазами послание, медленно проговорил Маркас. – Энтони пишет, что он вызвался их возглавить и что у нас есть шанс проскользнуть через кордоны и выбраться живыми отсюда. Пока большой волны желающих покинуть Нортмандию нет, точнее говоря, мало нортманов думают, что соседи ждут их с распростёртыми объятиями. И всё же, я думаю, что бежать пока рано… мы сможем переждать пик болезни, а к зиме она утихнет… запасы у нас имеются, да что-то мы сумеем положить в закрома осенью.

Я невесело усмехнулась – воспитание дорогого супруга не позволило сказать, что мне было бы крайне сложно передвигаться по горным тропам, того и гляди, что придётся рожать прямо в горах.

– Однако, – поднимаясь, проговорил супруг, – где мои манеры? Я прошу вас быть гостями клана Олвуд до того момента, как вы вернётесь в Энландию.

– Не стоит, милорд, – покачал головой один из них – усталый мужчина с очень светлыми глазами. – Мы вряд ли вернёмся домой. Я и мои коллеги – лекари. И мы тут для того, чтобы помочь тем, кто болен.

– Помочь? – Маркас огорчённо и как-то злобно покосился на них. – Я видел заболевших. Болезнь стремительна, никакие лекарства на свете не гарантируют чудесного выздоровления… впрочем, я осознаю ваш долг и ни в коем случае не отговариваю вас от его исполнения…

Не успели лекари скрыться за дверью, как я тихо сказала:

– Твой брат прав, дорогой! Если у нас на самом деле есть шанс, то мы не можем им пренебрегать! Поверь мне, я крепче, чем кажусь. Да и рожать всего лишь через недельку-другую. Думаю, что мы тогда будем в большей безопасности, нежели здесь.

– Хорошо… – немного подумав, решился супруг. – Быть может, ты права, дорогая. Собственное бессилие страшно выматывает, словно ты просто сидишь и ждёшь страшного конца, не предпринимая ни малейших попыток миновать своей участи. Надеюсь, лорд Свейн отправится с нами. Я готов провести через горы всех, кто решится на то, чтобы бросить свои жилища.

Я только печально покачала головами – если я хорошо узнала этих ребят, то ничто, даже угроза заболеть, не заставит их сдвинуться с места. Так и вышло – отец только равнодушно пожал плечами, сказав, что лорд Олвуд не покинет свои земли, как шелудивый пёс. Но нас он не задерживает, потому что понимает, что слишком велик риск для нашего будущего ребёнка.

В результате, следующим утром, ещё до рассвета, со двора медленно выехала крестьянская телега, которой правил наш старый солдат Линден, лежала я, заботливо устроенная на рогоже, постоянно шепчущая воззвания к Великому Ранни и Маркас, готовый защитить нас в случае опасности. Мы условились на том, что возле границ наших земель Линден с нами распрощается и отправится обратно, а мы пересечём Мёртвое ущелье и через перевалы по едва заметным тропкам попадём на территорию Дейтона. Конечно, я понимала, что нас может ожидать некий карантин, дабы скотлинги могли убедиться в том, что мы не принесём с собой заразу. Главное – что моя малышка будет в безопасности. И пусть меня назовут эгоистичной, но мне было очень страшно оттого, что я не могу защитить ещё не рождённого ребёнка. Я кинула косой взгляд на измождённое лицо Маркаса. Кажется, что за последнее время он осунулся и словно постарел на добрый десяток лет – от постоянного недосыпания залегли тёмные круги под глазами, а от забот – глубокие складки возле носа и рта, в глазах появились страх и недовольство собой.

– Маркас… – я помедлила, словно не решаясь, – я, наверное, никогда не говорила тебе, что я очень люблю тебя…

– Говорила, – мотнул головой супруг, – ну, или ты так думала, что равнозначно.

– А откуда ты знаешь, что я думала? – вдруг ни с того, ни с сего решила поинтересоваться я, словно сейчас это имело хоть какое-то значение. – А, точно! Как же я могла забыть… ты же очень умный!

Маркас перебрался ближе ко мне, уселся рядом на соломе и сказал, глядя прямо в глаза:

– У тебя будет возможность сказать мне это ещё не раз, слышишь? А сейчас, с твоего позволения, я помогу тебе спуститься – мы приехали в ущелье, вон за теми грядами земли Маккармейгов. Скажу тебе по секрету, дорогая – сейчас я бы многое отдал за то, чтобы услышать брюзжание Старого Чёрта Йена Маккармейга и чопорный взгляд своего старшего брата Тони.