Текст книги "Горный цветок (СИ)"

Автор книги: Ольга Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 29

Должно быть, я выглядела на редкость тупо, когда я переспросила:

– Что ты имеешь в виду? Как это, беременна?

– Ты имеешь в виду, как это возможно с технической точки зрения? – холодно уточнил Маркас и недобро прищурился. – Очень даже легко, учитывая наши супружеские отношения.

Судя по всему, супруг был изрядно раздосадован и огорчён моей реакцией на собственную беременность. Чёрт, да как же так? Я внутренне застонала. Ну, надо же! Признаться, что я как-то не планировала в ближайшее время… да уж… ситуация… Хотя, ну сколько можно уже подходить к местным реалиям со своим современным подходом? Я отмерла и откашлялась:

– Признаться, я просто в шоке, но я… очень рада, правда. Кажется, мне понадобится немного времени для того, чтобы эта новость улеглась в моём мозгу…

Я подошла к Маркасу и посмотрела к нему в глаза, ожидая увидеть его собственную реакцию. Что, сам-то он думает по этому поводу? Я мысленно усмехнулась – ведь нам обоим даже нет и двадцати лет! Какие из нас родители? Оказалось, что неплохие. Во всяком случае, Маркас заметно расслабился и из глаз исчезло то странное выражение, превращавшее его светлые глаза в два голубых холодных кристалла. Он неуверенно улыбнулся и проворчал, обнимая меня, что сам не сразу поверил себе, когда сообразил, в чём именно причина изменения моего поведения, лёгкого утомления и перепадов настроения.

– Вообще, крайне любопытно, что тебе эта мысль пришла в голову раньше, чем мне, – глухо пробормотала я, плотно прижатая к груди мужа.

Неужели, это действительно, так? Я была готова прямо сейчас бежать, будить Асвейг и требовать подтверждения подозрениям Маркаса. Конечно, теста на беременность она мне вряд ли бы предоставила, но есть же какие-то способы?

– Не переживай, – успокаивающе хмыкнул Маркас, – просто я очень умный. Дозволяю тебе восхищаться этим моим качеством в более комфортных условиях. К примеру, в собственной кровати. Можно, кстати, во время процесса восхищения что-то добавить от себя. К примеру, указать, что я, помимо вышесказанного, ещё и добрый, и скромный. И очень, очень милый!

Невольно, я рассмеялась, поражаясь способности Маркаса абсолютно любые вещи представить в выгодном для него свете. Даже, казалось бы, такое очень личное, как беременность жены. Одним словом, я только удовлетворённо кивнула, когда следующим утром наша травница Асвейг подтвердила заявление Маркаса и поздравила меня с беременностью. По моим представлениям, чудо могло случиться ещё пару-тройку месяцев тому назад и Асвейг согласилась с этим предположением. Жаль, конечно, что никакие УЗИ и прочие исследования мне не светят… тут я мысленно усмехнулась… надо же… никак не могу поверить в это! Словно не меня только что осматривали со всех сторон, мяли живот, спрашивали про возможные тянущие боли в пояснице и даже просили высунуть язык, а потом долго и внимательно рассматривали что-то в нём. Господи, а это-то зачем? Возможно, что мои мысли о вменяемости травницы отразились на моём лице, поскольку она тонко улыбнулась и сказала:

– Я знаю, что учение о Великом не одобряет старую науку, называя её бесовским проявлением, но ещё мой прадед говорил, что человеческий язык может много что рассказать о человеке, как то: болезни сердца, желудка и печени. А они могут очень сильно повлиять на развитие вашего будущего ребёнка.

Я сидела с высунутым языком и могла только согласным мычанием выразить своё отношение к методам диагностики, которые предлагает Асвейг. Особенно, если учесть, что они гораздо старше, чем тот народ, который приплыл в эти края откуда-то из-за Моря Бурь, поселился тут и уничтожил большую часть жителей, которые жили на этих землях «доколумбовых времён».

Несмотря на то, что Маркас предлагал устроить из известия о прибавлении в семействе обряд, по масштабу близкий к коронации, я настояла на том, что делать этого не стоит. Мы буднично объявили об этом за завтраком, где присутствовали только близкие, потому что большая часть гостей всё ещё пребывала во сне, или же чувствовала себя не самым лучшим образом, поэтому наше сообщение не вызвало большого ажиотажа, разве что лорд Свейн даже этот радостный факт сумел обернуть в свою пользу, заявив о том, что только лишь благодаря его дальновидности у меня такой замечательный супруг, а у него – сын, который в своё время непременно станет владельцем этих земель и тех несметных сокровищ, которые будут у него благодаря предпринимательской деятельности Маркаса и моему странному увлечению всяческими глупостями, которое каким-то чудом дорогой зять смог повернуть к нашему благополучию.

Вот оно как? Я была немного удивлена, жуя какой-то пирог. Я чего бы это моему гипотетическому сыну должны достаться эти земли? Если я ничего не путаю, то наследник – мой дорогой братец Ингвар. Я обернулась к нему. Надо же, неужели, в его глазах промелькнула радость? Ах, да, он ведь, как супруг, в будущем получит значительную часть недурных земель на границе с Аурелией! Полагаю, именно этому и радовался отец, так и было – он делился своим незамутнённым счастьем с нами, предрекая нашему клану феерическое будущее, в котором его внуки непременно получат в наследство земли на севере, востоке и тут, на границе с Дейтоном. Заморские купцы, частенько игнорирующие наши берега и предпочитающие более мирные и спокойные порты Домерсета или столицы, непременно захотят швартоваться у нас, перегружая свои товары и более коротким путём доставляя их через наши границы. Аурелия, прослышав про это, тут же предложит доставлять их дальше, с караванами, вглубь материка. А после того, как кланы Гор всё же уничтожат Лейсхенов и повесят на деревьях самого Торрена и его сына, так и вовсе, можно считать границу свободной. Мы все дружно позабудем про ссоры, распри и кровавую вражду, сам Йен Маккармейг лично прибудет к нам с визитом, предложит свою новорожденную племянницу в жёны моему сыну и будет умолять… о чём конкретно, я не услышала, поскольку Маркас всё то время, пока отец распинался перед нами, описывая счастливое будущее, молча кивал и что-то согласно мычал, также, как и все мы, но тут встрепенулся и заметил, что это всё, конечно же, здорово. Но с одной поправкой – наш ребёнок, уже просватан в мужья Даниэлю Лейтону из клана Гленарван.

Я согласно покачала головой и добавила:

– Да, всё верно. Кейтлин выйдет замуж за малыша Даниэля. На мой взгляд, отличная партия.

Отец осёкся и перевёл тяжёлый взгляд на меня. Лейв откашлялся и осторожно заметил:

– Боюсь, что это так, милорд! Клан весьма родовит и богат, всё, как вы и хотели.

На что папенька сердито возразил, что его внук не пойдёт замуж за Лейтона. С чего бы это? Нет, ребята, мы так не договаривались. И это даже не говоря про то, что Кейтлин – достаточно странное имя для мальчика. Мои слабые возражения, что нет никакой гарантии, что родится именно мальчик, папенька отметал, как несостоятельные и даже в какой-то мере возмутительные.

– Кому я тогда передам земли, деньги и титул Верховного Лорда? – интересовался он. – Девчонке, что ли? Да и дождёшься ли от вас второго ребёнка? Опять же, когда это будет?

– Отец, – откашлялся Лейв и неуверенно посмотрел на нас. – Ты уверен, что сможешь передать титул Верховного Лорда? Но это выборная должность…

– Так было ранее, когда у нас не было большинства голосов. Теперь же всё будет иначе! – отрезал родитель и заявил, что возвращаться к этой теме в ближайшие полгода он в любом случае, не намерен, зато потом, после того, как родится долгожданный внук, он непременно озаботится его воспитанием, в противном случае у бедняги есть все шансы вырасти таким же слабым политиком и управленцем, не стремящимся к чему-то большему, совсем как мы, его родители. И это всё при наличии таких чудесных генов, какие есть у лорда Джерарда, ну и у самого отца, конечно же.

Я огорчённо покачала головой, поражаясь тому, какие тараканы всё же поселились в голове родителя. Маркас же был настроен крайне благодушно, шепнув мне на ухо, что не стоит сейчас сообщать папеньке, что вообще-то мы намерены жить в столице, так что в воспитании бедняжки Кейтлин он будет принимать самое слабое участие.

Вышедшие на завтрак гости выглядели весьма неважно и слабо улыбались, нахваливая наше гостеприимство, в результате которого они вчера слегка перебрали, но клялись сегодня быть в полном здравии. Родители невест моих братьев были привычно суетливы, тревожась о том, достаточно ли хорошо упаковали их багаж и насколько хорошо прошедший утром грейдер очистил дорогу.

– Не извольте беспокоиться, – уверенно сообщал родитель взволнованным будущим родичам. – Снега третий день уже нет, дорога хорошо укатана. Вне всякого сомнения, вы найдёте это путешествие совсем не утомительным для себя.

Тем ничего не оставалось, как верить этим обещаниям. Хотя я бы весьма поостереглась делать такие выводы. Мы уже все привыкли к тому, что наши дороги чистятся, чего нельзя сказать о соседях. Одним словом, мы быстро свернули завтрак и отправились на крыльцо, прощаться. Ребята держались молодцом, понимали, что долг и честь обязывают их поступать именно так и не иначе. Одним словом, обещались писать длинные письма. На том и постановили, ещё десять раз крепко обнялись, а потом долго стояли и смотрели, как чёрные точки карет исчезают за поворотом.

Остальные гости жили поблизости, поэтому основательно подкрепились и тоже отчалили, заверяя в своём восторге от того факта, что отец пригласил их в гости. А как тут красиво и удобно! Папенька величаво внимал этим речам и сообщал, что вот только дайте срок, и он всем ещё такое покажет, что просто огонь! К сожалению, в этот момент я отвлеклась на Сигурда, который выглядел уже привычно нервным, щурился и осматривался по сторонам, словно ждал подвоха, и потому пропустила все папенькины посулы. А ведь наверняка, их было немало.

Как бы то ни было, но гости разъехались по домам, и родитель заметно расслабился, больше не требуя предъявлять нам степень своей готовности к большому приёму. Без шумных братьев стало как-то тихо и сонно. Маркас настаивал на том, чтобы я больше отдыхала, гуляла во дворе и не смела нос совать в горы. Мол, делать особо мне там нечего, практически все работы прекращены до весны, а если мне так нужен воздух, то его и у нас возле крыльца столько, что диву даёшься… так же спокойно мы отреагировали на новости о том, что мои братья сочетались законными браками со своими невестами, шлют нам приветы, поцелуи и ждут отеческого напутствия. И оно не заставило себя ждать, конечно же…

Я вконец обленилась, пользуясь тем, что на все мои потуги хотя бы самой зашнуровать платье, тут же прибегала кормилица и начинала квохтать, насколько это разумно. Маркас, на удивление, соглашался с кормилицей и просил больше отдыхать.

– Куда ещё больше-то? – вздыхала я.

– Больше или меньше… – ворчала кормилица. – Сказано тебе, вот и отдыхай. Тогда ребёночек родится крепеньким и здоровым.

– Ранни, что ты такое говоришь, – неизменно сообщала я. – Беременность – это не болезнь, так что всё со мной в порядке.

На что она только качала головой и сообщала, что не стоит так доверять мнению этой Асвейг, которая вечно говорит какие-то глупости, не ходит в храм Великого и вообще, занимается всяческими окультными науками.

Глава 30

Несмотря на то, что Маркас настаивал на том, чтобы я как можно больше времени занималась приятным ничегонеделанием и не покидала пределы дома, да и сама я соглашалась с ним, это отнюдь не означало, что я с утра и до ночи сидела возле окна и вышивала гладью. Конечно, я не лезла никуда, ощущая свою ответственность за ещё не родившегося ребёнка, но также я понимала и то, что позиция страуса ничего хорошего никому не принесла. Я сейчас про свои подозрения, что именно Сигурд писал любовные письма Камилле и впоследствии сбросил её со скалы. Однако, для того, чтобы исключить возможность, что это мог быть кто-то из наших, домашних, я попросила всех без исключения, черкнуть пару строк.

А затем сверить полученную информацию с теми образцами, которые я спрятала снова в тот же тайник в библиотеке. Я видела несколько раз, как выглядит почерк отца – без особых завитушек и прочих красивостей, с разными нажимами самописки, он мало походил на почерк предполагаемого убийцы. Братья писали письма из своей «ссылки», так что они были тщательно изучены и отложены в сторону, как не стоящие внимания. Дальше пошли записульки наших рабочих. Да-да, именно их. Я попросила столяра, каменщика и даже управляющего начертать пару строк на основную тему: «Моё видение дальнейшего благоустройства территории». Если они и удивились, то виду не подали, поскольку давно усвоили, что работа на клан Олвудов хорошо оплачивается, но не предполагает дебатов по поводу верности того или иного приказа. Поэтому уже через пару дней я имела на руках все образцы почерков, какие только могла достать.

И вздохнула с облегчением – ни один из них не имел ничего общего с тонким, изящным, словно летящим почерком любовного письма. То было начертано с лёгким наклоном влево, словно пишущий был левша или у него была травмирована правая рука… большие буквы красиво выведены и украшены множеством завитушек. Каждая буковка была прописана, будто у заправского писаря или секретаря. Хотя, ни у отца, ни у тем более, лорда Лейсхена, такого необходимого в хозяйстве человека не было.

Ну, что же… как говорится, отрицательный результат – тоже результат, а в моём случае осознание того, что убийца вряд ли бродит где-то у меня под окнами – это ещё и основание для крепкого сна.

Со временем животик заметно округлился. Хотя я целиком не претерпела таких же положительных изменений, и стала походить на голодную кошку, которая съела волейбольный мяч.

– Ничего-ничего, – утешала я себя, любуясь в зеркало, – дай только срок… я вижу в себе определённый потенциал…

Со временем, ветра в горах утихали, ещё немного, и наступит весна.

Приближение весны было ещё неочевидным, когда на нас свалились новые проблемы – как правило, всеми техническими вопросами и текущими делами в клане Олвудов занимался Ингвар, который теперь нашёл своё счастье далеко от дома и возвращаться не планировал. Родитель счёл для себя невозможным решение таких вопросов, как осмотр материала, посевная, возможный закуп сельскохозяйственных животных и прочие рутинные дела.

А, учитывая, что в этом году мы планируем ещё расширить добычу камня, песка, глины и увеличить производство цемента, штукатурки и дорожных плит для покрытия спроса, то и людей с дальних деревень, что находятся за мостами, также будет больше. Их нужно всех разместить, обеспечить пусть элементарным, но всё же комфортом, обеспечить бесперебойное производство и многое другое. И озаботиться этим стоит прямо сейчас, иначе мы упустим время, а тёплое время в горах и так, весьма недолгое.

И предложено всем этим было заниматься… правильно, Маркасу. Точнее, не совсем так. Наш управляющий, посмотрев на грядущий масштаб дел, крепко подумал и постановил: «Под бабьим управлением не ходил и дале не стану!», и сложил с себя свои полномочия. Мол, раньше-то он терпел, думая, что я поиграю какое-то время в бизнес-леди, а потом детишки пойдут, мне не до того будет. А тут вот как приключилось-то… никакого «потом» не наступило. Вроде и муж хороший, и ребёнок скоро будет, а мне всё неймётся: то в библиотеке сижу, самопиской по бумаге вожу и всё что-то высчитываю, то книги богопротивные читаю, которые неокрепшие умы в смущение вводят, но так и это бы ещё полбеды, кабы не последний случай, когда я, беременная, вместо того, чтобы у себя в комнатах сидеть и шить там… или о ерунде какой думать, попёрлась в кабинет да стала рассматривать карту наших земель. И выспрашивать, отчего вон те земли, где лес горел, не расчистить бы и не использовать для чего-то дельного. А хоть и бы под пашни. А для чего нам ещё пашни? У нас что, земли мало? Вроде, хватает же – и засеваем то, что условия позволяют, и собираем урожай вовремя, в земле не оставляем… голодных у нас опять же, не водится… какие ещё улучшения-то мне подавай?

А папенька мой, лорд Свейн, вместо того, чтобы указать мне моё бабье место, Великим мне даденое, на всё смотрит просто – занимайся, чем хочешь, только его от дел важных, государственных, не отвлекай и по пустякам не тревожь боле. Вот так! А разве какой нормальный человек может мириться с подобным произволом? По всему видно, что нет. Вот и он не может. Потому-то он и просит его простить, но дальше в таких условиях работать больше не намерен, а посему покидает клан и нашу землю.

Всё это мы узнали в тот момент, когда весь невеликий скарб управляющего грузился на телегу, на которой он отправлялся куда глаза глядят. От себя добавлю, что глаза его глядели преимущественно на границу с Аурелией, где он уже присмотрел себе маленький домик, потому что родитель мой был человеком амбициозным, суровым, но нежадным. И управляющий за годы сумел скопить достаточно гольденов для того, чтобы не думать о крыше и куске хлеба над головой.

Впрочем, отец отнёсся к этому выпаду довольно равнодушно, меня он и вовсе не задел. Только Маркас снял свой бархатный сюртук и надел удобную куртку, мягкие штаны и свободную рубаху. Впереди у него было ещё много дел в полях. Управляющий был отчасти прав, конечно. Почва у нас не слишком богатая, довольно каменистая и бедная, однако на старых вырубках и в там, где были гари, она была обогащена золой и минералами. Наверняка, там недурно бы себя чувствовали луговые травы. Маркас внимательно отнёсся к моим словам и обещал этой весной заняться расчисткой территории.

Наступившая весна ворвалась как-то резко – заметно просел снег, став каким-то расплющенным рыхло-грязным комом возле тщательно выметенных дорожек, выложенных каменными плитами, даже появились первые прогалины. Наши работники всё чаще выбирались в горы, наблюдали за таянием снегов и тем, чтобы очень много подтаявшего снега не создавало опасность схода снежных лавин. Впрочем, и сам Маркас также неоднократно выбирался в горы, намечались новые пласты в каменоломне, выбирались удобные места для возможного складирования материалов и его транспортировки к покупателям. Одним словом, работы было более чем предостаточно. И мне было немного обидно, что, пока все заняты чем-то полезным, я сижу дома и «создаю уют».

Джерард

Джерард Хейвен, лорд Роуэл, был привычно хмур и молчалив. Он смотрел в окно кареты на дома, спешащих куда-то пешеходов, прижимающихся к домам, чтобы их не окатило из ближайшей лужи, проезжающих мимо всадников в тяжёлых плащах.

– Весну в этом году не отличить от зимы – каша из грязи и снега на дорогах да вечные ветра и вонь из Мидлтена, – сказал лорд Джерард, кинул последний взгляд на безрадостный пейзаж за окном и откинулся на спинку удобного диванчика.

– В центре и на Королевском Холме снега счищали и вывозили за пределы города, – тут же виновато сообщил его секретарь, господин Саймон Мардел, – на это был издан особый декрет правительства, Палата Лордов его одобрила. Но, очевидно, этого было недостаточно для того, чтобы город не утопал в грязи после таяния снега. Возможно, мне стоит подготовить соответствующий документ, в котором мы обязываем жителей города чистить участок мостовой перед своим домом? Я полагаю, что это поможет уменьшить грязь… а ещё лучше, обязать городскую службу…

Секретарь засуетился, тут же готовый писать набросок будущего указа, который будет необходимо срочно рассмотреть на текущей сессии, однако лорд Роуэл и не думал диктовать его, погружённый в свои мысли.

– Карманы наших налогоплательщиков это поможет уменьшить, не более того, кроме того, эти полумеры сами по себе мало эффективны, во всяком случае, до тех пор, пока существует Милдтен, – задумчиво произнёс лорд Джерард, кутаясь в тяжёлый плащ.

– Но милорд, – совсем растерялся секретарь, – трущобы были, есть и будут. Вы сами прекрасно понимаете, что чернь манит огни большого города, они думают, что приедут в столицу и тут же найдут непыльную работёнку на ткацкой фабрике или прислугой в приличных домах. Но мы-то с вами понимаем, что это не так. И потом, я не думаю, что Мидлтен будет так просто… ликвидировать… городской коронер писал, что трущобы стали рассадником преступности и беззакония, жандармерия боится даже заходить в тёмные провалы закоулков, справедливо опасаясь просто не выбраться оттуда живыми.

Лорд Джерард всё это знал и сам, без пояснений господина Саймона. Территория городских трущоб росла с каждым днём и сделать с этим было ничего нельзя. Столичные жители опасались проживать возле Мидлтена, жаловались коронерам и писали бесконечные гневные письма в Палату Представителей.

Ему было как-то зябко, несмотря на то, что в его карете была установлена маленькая печурка, угли которой исправно отдавали своё тепло, а карета довольно быстро передвигались по булыжным мостовым. Сегодня его ожидает довольно непростой разговор с Его Королевским Величеством.

Старые лорды-промышленники лоббируют свои интересы не только в Палате Лордов, но и при дворе, обещая неведомые преимущества тем, кто обеспечит тем преференции от самого государя. Промышленники получали многочисленные льготы, субсидии и прочее прямым указом Его Величества. Все эти подковёрные интриги были отлично знакомы милорду Роуэлу и столь же глубоко ему несимпатичны. Но он по-прежнему упрямо считал, что далеко не все члены Палаты Лордов действуют на благо государства, предпочитая просто набивать свои карманы. Не стеснялся высказывать свои мысли с высоких трибун и был крайне нелюбим в Парламенте, где его считали старым консерватором. Более того, молодой государь терпел милорда только из-за уважения к своему отцу, с которым лорда Роуэла много связывало. Да ещё потому, что работать всё же кому-то было нужно.

– От лорда Маркаса не было вестей? – откашлялся господин секретарь, заставив своего патрона очнуться от своих мыслей.

– Пока нет, Саймон. Но это вовсе не означает, что с ним что-то произошло. Марки не такой дурак, чтобы не обернуть любое событие исключительно к своему удовлетворению.

– Однако, милорд Энтони чрезвычайно озабочен судьбой брата, не так ли? Насколько мне известно, он справлялся у лордов Дейтона.

– И они ответили ему тоже самое, что и я тебе – известий нет. Оно и неудивительно – перевалы ещё покрыты снегом, перебраться через них невозможно, а двигаться через границу с Аурелией – очень долго. Слишком уж огромный крюк выходит. Да и сам Маркас просил не тревожиться о своей судьбе, обещая представить молодую супругу, как только будет такая возможность.

Господин секретарь удовлетворённо затих. Лорд Джерард своим уверенным тоном развеял его опасения, что тот чем-то явно встревожен. Очевидно, ему просто показалось… а то, что свадьбу лорда Энтони отложили на неопределённый срок, так причиной для этого действительно мог быть юный возраст невесты… правда, сам Энтони последнее время находился в Гемптоне, неподалёку с Дейтоном, так и это очень может быть, если на то был приказ Его Величества…