Текст книги "Тайны Чернолесья. Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Ольга Савельева

Соавторы: Анна Сазонова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

– Это, дорогая, мой особый подарок тебе, – Махайш, хитро поглядывая на замершую перед ним башангку, собственноручно развязал его горловину и продолжая скалиться, вытряхнул содержимое.

Стасии стало дурно – марая мрамор плитки грязными буро-кровавыми разводами, по полу покатилось нечто, в чем принцесса с ужасом опознала человеческую голову. К горлу подкатила тошнота, в ушах зазвенело, все дальнейшее происходило, как в тумане. Больше всего в этот миг девушка хотела упасть в обморок, но сознание упрямо не желало покидать ее.

– Не-е-ет!! – истошный визг напуганных служанок слился с воплем Нафисят.

Стасия отвела взгляд от кошмарного зрелища – снова наткнувшись на изучающие ее в упор глаза Штаха. Только сейчас его внимание уже не пугало. После всего увиденного, девушка, как будто окаменела.

Ледяное спокойствие хозяйки разбилось вдребезги. Башангка рухнула на колени, прямо в бурую лужу на полу, и как безумная перебирала слипшиеся от крови волосы любимого.

– Вот такой ты мне нравишься гораздо больше, – издевательский голос Махайш-бая едва воспринимался слухом, – такая покорная и стоящая на коленях передо мной. Я давно об этом мечтал.

Сознание Стасии, как будто отгородилось прозрачной стеклянной стеной. Иначе она, наверное, умерла бы на месте от ужаса и горя. Это было еще хуже, чем пять лет назад в Руазии. Она смотрела на происходящее, как зритель, потеряв способность чувствовать и двигаться. Замечала детали, которые в нормальном состоянии не только не увидела бы, но и вряд ли бы перенесла. Они как каленым железом врезались в ее память. Забыть эти детали стало ее мечтой ближайшие годы жизни.

– За что? – стоящая на коленях Нафисят повернулась мокрым от слез лицом к своему врагу. – Почему так… я пощадила тебя тогда…

– Потому, что Ишенелахи не прощают оскорблений, – Махайш перестал наконец паясничать и отвечал холодно и торжествующе, – потому, что ты не моя. Ты сама это выбрала, как и он.

– И что же дальше? – хриплый голос башангки срывался, она, не вставая с колен, преодолела то небольшое расстояние, разделявшее их.

– Дальше? Дальше ты умрешь, – без интонации сказал мужчина, почти нежно взяв Нафисят за подбородок и глядя ей в глаза, – но не сразу.

Вокруг все замерли, напряженно следя за развернувшейся сценой, даже плачущие напуганные служанки, сбившись в кучу, сдерживали рыдания. Даже хмурый Штах перестал сверлить взглядом Стасию, следя за братом и женщиной у его ног.

– Не сразу… – эхом повторила башангка, плавно встав, скользнула всем телом по фигуре мужчины, соблазняя, завораживая. Движения ее незаметно стали танцующими и прекрасными. Гордая и яростная Нафисят-хати сломалась в мгновение став покорной лейри, жаждущей доставить удовольствие хозяину. – И чего же желает, Господин?

– Да! Вот так! – мужчина рассмеялся, разрывая очарование. – Давно надо было поставить тебя на место. У моих…

Хрупкие нежные руки женщины, еще мгновение назад покорно обвивающие Махайша на глазах у изумленных и неверящих зрителей, вдруг резко сжались, и младший Ишенелахи стал оседать на пол с кинжалом в животе. Он еще не коснулся мраморных плит, а бандиты еще не успели осознать случившееся, когда отскочившая от него Нафисят в развороте метнула второй кинжал в его брата. Только звериное чутье и многолетние воинские навыки спасли Штах-бая от смерти, заставив вовремя сделать шаг в сторону. Кинжал пролетел мимо, бессильно звякнув о стену, а башангка забилась на полу с арбалетной стрелой в горле.

– Что здесь поисходит? – в помещение властно шагнул еще один персонаж драмы, сжимая в руке вновь взведенный арбалет.

Стасия, почти не соображая, что делает, опустилась на пол рядом с подругой.

– Жаль, что мимо… – прохрипела умирающая, – но не все сразу. Вам воздастся…

Нафисят, последним усилием дернула стрелу из раны, разрывая острием себе горло. Кровь пошла изо рта умирающей, пачкая юбки принцессы, держащей ее голову на коленях.

– Я спрашиваю, что здесь происходит? – вошедший повторил вопрос, переведя взгляд с мертвого тела Махайша на потрясенного произошедшим Штах-бая. – Ыйхырровы дети, вы у меня совсем от рук отбились?

– Ашхатай, я ему говорил… но он же был одержим этой женщиной.

– Вы что, забыли кто эта ведьма? Идиоты! – Ашхатай пнул в досаде тело брата. – Да это ж змея, а не женщина! Я бы скорее кобру согрел на груди, чем подпустил ее ближе, чем на пять шагов! А если бы я задержался еще, то вы бы тут все полегли? Надеюсь, что судьба брата тебя хоть чему-то научила? Видишь врага – убей! И нечего с ним разговаривать.

Штах виновато молчал.

– Вынести, – Черный Пес кивнул своим людям на тело Махайши, – заберем домой. Бахиджа будет в ярости. Штах, ты за старшего. Зачистить тут все. Час вам на сбор трофеев. Потом всех убить, поместье сжечь. Нам не нужны свидетели.

Он развернулся и вышел. Стасия все так же безучастно сидела на полу у фонтана, перебирая волосы мертвой Нафисят. Странное оцепенение овладело ею – стало абсолютно все равно, что будет дальше. И будет ли…

Истошно кричали пытающиеся убежать и спрятаться женщины, бандиты ловили и раскладывали их прямо на шелковых, залитых кровью подушках. Пять минут насилия, удар ножом по горлу – это был еще лучший исход. Кто-то грубо встряхнул ее за плечо, поднимая. Недвижимое тело Нафисят соскользнуло с ее колен.

– Убери лапы, это моя, – чей-то голос, на который она даже не подняла взгляда.

– Тебе жалко что ли, Штах, – тот, что держал ее за руки, теснее прижал к себе. – попользуйся первым, потом все равно…

– Я сказал – моя!

– Но Ашхатай велел убить всех…

Звук удара. Девушка отлетела в сторону и сползла по стене на пол.

– Начнем с тебя, – голос Штах-бая доносился как сквозь стену. – Кто еще хочет поспорить за мою часть добычи?

Никто больше не проявил желания спорить с Ишенелах, да и осталось в комнате всего двое бандитов. Остальные, опьяненные кровью и вседозволенностью, разбрелись по поместью, таща все, что удастся унести.

– Штах, а что если узнает Ашхатай?

– Дело даже не в том, что скажет или не скажет Ашхатай-бай, – голос второго был более рассудителен, – ты же видел, что произошло с Махайшем?

– Эта женщина не Нафисят-хати.

– Ну что ж, тебе решать, Штах. Тебе решать…

Празднование начала занятий в Школе в этом году состоялось позже, чем обычно. Сначала из-за экспедиции чародеев к Идрассурскому хребту, а потом из-за отсутствия в столице князя. Но вот долгожданный день наступил. Я стояла вместе с пестрой стайкой учениц на небольшой площадке, располагающейся между зданиями Школы и Круга Чародеев. Разноцветные платья нежных тонов радовали взор. Рядом находились не только мои однокурсницы, но и девочки помладше, только что начавшие обучение Чародейству. На другой стороне двора стояли мальчики, и с моего места была видна ободряющая улыбка Аркадия. Но я была вся в своих мыслях, наблюдая за подготовкой к началу торжества лишь краем глаза и весьма поверхностно слушая комментарии Илларии ко всему происходящему.

– Смотри, Леся, вон барон Юнь с супругой, бургомистр Вейста, – вещала подруга над моим ухом. – Он не очень любит эти светские мероприятия, но жена вечно тянет его на все приемы. Леди Эмилия не пропускает ни одного значимого события в столице.

Я посмотрела на выряженного в черный глухой сюртук пожилого господина и элегантную стройную даму возле него. Пара смотрелась весьма чопорно.

– А вон, за ними, у скамьи под Священным Дубом, видишь? Двое беседуют – тот, что пониже… он еще разряжен в цветастый камзол по последней моде… ну вон же, Леся, не туда смотришь! – Рия энергично дернула меня за рукав, разворачивая в нужную сторону. – Видишь? Это маркиз Носфиль, отец нашей ненаглядной Патрикии. Правда, никогда не подумаешь? Самый первый франт княжества и первый скандалист.

В указанном Рией направлении стояло двое. Низенький толстячок, действительно, выглядел слишком пестро… неужели мужская мода столь нелепа? Круглое лицо маркиза с пухлыми щеками, и правда, ничем не напоминало утонченные черты красавицы-брюнетки Патрикии. Зато его собеседник – высокий и стройный мужчина средних лет, на фоне маркиза смотрелся, может быть не так ярко, но весьма благородно. Лицо его показалось мне смутно знакомым, но я точно знала, что вижу этого человека в первый раз. Он был одет в глухой серый камзол, расшитый серебряной нитью, белый кружевной воротник оттенял смуглую кожу волевого лица. Немного мрачный, острый взгляд темных глаз блуждал по толпе учеников и гостей. Отец Патрикии что-то горячо втолковывал ему, но мужчина явно не слушал, рассеянно кивая из вежливости.

– Рия, а кто второй? – мне показалось, что щеки подруги чуть порозовели, а глаз с собеседника маркиза Носфиля она не сводила с самого начала. – Наверняка какой-нибудь важный вельможа, смотри, какой властный взгляд.

– Это советник князя, Виллемий Лионский. Помнишь, я тебе говорила о нем?

– Да. Вроде что-то говорила.

– Он великолепен! Чудо, как хорош, а еще влиятелен. А вокруг так и вьются всякие хищницы… – Рия, все так же глядя на предмет нашего разговора, дерзко тряхнула головой. – Но он будет мой! Я всегда получаю, что хочу.

Еще раз взглянув на великолепного советника и отметив, что все-таки его лицо кажется мне знакомым, как ни странно, я снова углубилась в свои мысли.

Вчера поздно вечером мне принесли записку от Кассия. Под любопытным взглядом Минни я прочла, что он вот только что вернулся из своей поездки, и утром после праздника, мы с ним наконец-то увидимся. Так что я предвкушала нашу встречу, обдумывая, как буду рассказывать о своем пребывании в столице. Все события, что произошли в моей жизни за это время, все мои размышления о Вейсте и его жителях. А потом мы вместе пойдем к Хэлкаду и я покажу барду все, чему научилась за это время. И еще наконец-то спрошу своего друга, чем он занимается при дворе князя. Мне надоело строить предположения. Хотелось ясности. И пусть мой избранник не был советником князя, как предмет вожделения Илларии, но мне наконец-то захотелось узнать, кто он и какую роль выполняет. Аура тайны, которая всегда окружала Кассия и на которую я никогда не обращала внимания у себя в лесу, в столице стала занимать мое воображение.

– … очень богат, а его жена простушка из провинции, – Иллария показывала мне на каких-то людей, запомнить которых я и не пыталась.

Я улыбалась и машинально кивала ей, не сильно слушая, и не заметила, как наступила тишина, а на помосте с троном появились люди.

– Смотри же! – меня в очередной раз дернули за рукав. – Вон князь Густавий со свитой и Приор Силений с женой. Говорят, что леди Кристиния могучая Чародейка, сильнее, чем ее супруг, но я не верю. Стала бы она дома с детьми сидеть, если бы обладала Властью! Уж я точно бы не стала!..

Подняв взгляд на важных персон, я неожиданно увидела там Кассия. Свиту князя составляло несколько человек, мой воин внимательно слушал то, что ему говорил стоящий рядом немолодой мужчина. Я даже не сразу поняла, что это Касс, так непривычен мне был его облик в роскошном придворном наряде, а не в обычной холщовой рубахе и запыленных штанах из черного сукна. Я ошеломленно смотрела на друга, не замечая больше никого. Только что думала о нем, и вдруг увидела там, где не ожидала, как будто это мое желание перенесло его сюда.

– Смотри, советник и бургомистр присоединились к князю, – вывела меня из состояния созерцания Рия. Юная баронесса только что не подпрыгивала возле меня, пытаясь получше разглядеть объект своего интереса, – сейчас начнется. Но как же он хорош! Ну почему он не замечает меня! Это несправедливо! Но ничего, в этом году нас впервые пригласят на Зимний Бал, как старшую группу учеников, и уж там-то я заставлю его обратить на меня внимание! Он увидит, что я не девчонка, а взрослая женщина.

Я еще раз посмотрела на холеное скучающее лицо Лорда-Чародея Виллемия и философски пожала плечами. Конечно, не смотрит, что ему смотреть на девицу, пусть прекрасную ликом и преисполненную дерзких замыслов, но совсем юную и еще не вставшую с ученической скамьи. Вокруг него, наверное, и так вьется достаточно женщин, красивых, умных и давно вышедших из юношеского возраста, а потому не требующих обязательств с его стороны. Я вздохнула и не стала расстраивать Рию своими рассуждениями, вновь переведя взгляд на Кассия, который, слегка склонив голову к приору Силению, что-то серьезно говорил. А ведь все то, что я только что думала об увлечении подругой советником, можно было отнести и ко мне – вдруг осенило меня. Ведь Кассий тоже не юноша, а мужчина со своим, давно сложившимся укладом жизни, а я… я вроде Рии, всего лишь девчонка, пока не представляющая из себя ничего. Да еще и не имеющая ни знатного рода, ни необыкновенной красоты.

– Дорогие наши ученики, уважаемые гости, – пока я предавалась раздумьям, все стихло, и глава круга Чародеев выступил вперед с приветственной речью, – все мы, хоть и с задержкой, собрались здесь на ежегодный праздник начала занятий в Эдельвийской Школе Чародеев. Я хочу поздравить всех учащихся и тех, что обучаются у нас уже давно, и новых, только что начавших свое образование…

Приор Силений торжественно вещал, а гости тихонько переговаривались между собой, обсуждая присутвующих и делясь своими наблюдениями друг с другом, как и мы с Рией. Из чего я сделала вывод, что эта речь простая формальность, открывающая учебный год. Только восседающий на подобии трона князь и его окружение, к которым и было приковано всеобщее внимание, вежливо слушали или делали вид, что слушают, молча. Так что я снова зацепилась взглядом за фигуру Кассия, стоящую возле кресла Густавия, огорчаясь тем неутешительным выводам, к которым пришла чуть раньше. Воин вдруг посмотрел прямо на меня, и лицо его смягчилось. Он улыбнулся мне глазами и чуть кивнул.

От этого его безмолвного приветствия и радости в глазах, я вдруг перестала паниковать и откинула глупые тревоги. Да, я еще ничего не представляющая девчонка по сравнению с ним, пусть не имею знатных и богатых родственников, но каким-то чудом, за эти годы мы стали друзьями. А это что-то да значит. И все у меня совсем не так, как у Илларии, мне все равно, какую должность он занимает при дворе. А может быть, вообще состоит не в свите князя, а присутствует, как Чародей, вместе с приором Силением. Конечно же, он же Бард, а я тут напридумывала себе… Совсем успокоившись, я улыбнулась Кассию в ответ. Я люблю его и пока этого достаточно, а дальше… Время покажет.

Приора Силения давно уже сменила леди Кристиния, а я умудрилась пропустить и половину ее речи тоже.

– … всему этому мы и планируем обучать вас. А теперь, все желающие ученики могут продемонстрировать то, что вы уже умеете. Удивите наших высоких гостей, – чародейка уважительно склонила голову в сторону трона, – и своих родных, пришедших разделить вместе с вами радость от начала занятий. И пусть, по традиции, судьями в этом небольшом соревновании мастерства будут его Светлейшество Густавий со свитой и Лорды-Чародеи. Творите. Создайте нам праздник!

– Что это будет? – заранее никто не предупреждал ни о каких состязаниях, а потому сказанное стало для меня новостью.

– А, это бывает с началом каждого учебного года, – Рия наконец перестала разглядывать советника, который со скучающим видом рассеянно наблюдал за учениками, явно размышляя о чем-то другом. – Развлечение для малышни.

И правда, старшие ученики не стали подходить к помосту. На призыв откликнулись младшие, и скоро небо расцвело от бабочек, разноцветных листьев и призванных птиц. Мне тоже хотелось принять участие во всем этом, но раз из старших учеников никто не вызвался, то и я не посмела.

– Лорд Виллемий ушел, – огорченно вздохнула Иллария, провожая взглядом спину советника, удаляющегося в сторону дворца, а потом вдруг, схватив меня и рядом стоящую Минни, потянула вслед за ним. – Идемте, погуляем по парку, может быть догоним. Патри, ты с нами?

– Вот еще, – фыркнула стоящая чуть поодаль Патрикия Носфель, – не буду я у советника под ногами путаться.

– Как моя подруга, могла бы и с нами пойти, – надулась Иллария.

– Ну, Р-и-и-ия, не обижайся, но со мной хотел поговорить отец, – брюнетка отвернулась.

Безропотная Минния пошла за Илларией, а я вдруг увидела, что Кассий легко спрыгнул с помоста и направился в нашу сторону.

– Прости, Рия, но меня тоже ждут, давай в другой раз, – я отцепила руку подруги от своего локтя и повернулась навстречу барду.

– Вот от тебя, Леся, я не ожидала, – Рия одарила меня негодующим взглядом, – тоже мне, подруги, называется. Одна сбежала, другая ищет предлог, чтоб сбежать… Вам трудно, что ли со мной сходить? Я же не могу догонять советника одна! Вот что я скажу тебе, Леся, если ты сейчас со мной не пойдешь, то…

– Рия… – мне было очень неловко вот так бросать девушек, и я попыталась объяснить, – меня правда ждут…

– Да кто тебя вообще может ждать!? Ты же только недавно приехала, – перебила меня расстроившаяся подруга. – Не хочешь идти со мной, не ходи! Зачем придумывать причины?

– Да Рия же! Послушай! Вон идет мой друг Кассий, я уже как то знакомила вас в Рижене, если помнишь. Мне тогда еще показалось, что он тебе неприятен, но мы договорились и он только вернулся в город… – я путано блеяла что-то невразумительное, не желая обижать Илларию и мечтая поскорее сбежать к барду, – я почти два месяца ждала, когда он приедет… Прости.

– Тот вояка, что к тебе приставил лорд Линдера? Что-то припоминаю. Леся, не стоит встречаться с ним, да еще и на глазах всей школы. Это не комильфо. Что у вас вообще может быть общего с каким-то бродягой? Вечно ты с неподходящей компанией якшаешься, – проворчала Рия, с недовольным видом поворачивась, чтоб взглянуть на подходящего к нам Кассия. – То, что ему приказали сопровождать тебя, не означает…

Тут глаза ее округлились в изумлении, и Рия как будто подавилась теми словами, что хотела сказать. Она замерла, совершенно неаристократично приоткрыв рот. Минни так же терпеливо стояла рядом в ожидании и молчала, как и в течении всей перепалки.

– Ты хочешь сказать, что пыталась в Рижене представить меня принцу Кассию? – отмерла наконец Иллария.

– О чем ты? – опешила я.

– Леся, ну я думаю, что это должно быть понятно даже тебе! Ты что, сказать мне не могла еще в первый раз, что твой друг Эдельвийский принц? – Рия страдальчески посмотрела на Миннию. – Она ведь должна была рассказать нам! Кто ж знал, что это не просто подвернувшийся лорду Линдера солдат. Это так не по-дружески! Ты совсем не подумала, как глупо я теперь буду выглядеть.

– Я не понимаю, что я не сказала? Кто Эдельвийский принц? – я смотрела на приближающегося к нам Кассия, на людей, расступающихся перед ним, и, кажется, начинала прозревать.

– Кассий Халанский – сын князя Густавия, – потеряла терпение подруга, – Леся, очнись же! Ты должна была меня предупредить! Или ты что же, сама не знала?

Но я не слушала Илларию, я чувствовала, как земля уходит у меня из-под ног. Мне казалось, что все слышали громкий щелчок, с которым встал на место последний кусочек головоломки, разгадыванием которой я занималась эти два месяца. Как я могла сама не понять?! Не догадаться. Это же было на поверхности! Иллария чувствует себя глупо? Да это ничто по сравнению с тем, какой дурой чувствовала себя я! Он был уже совсем близко! Как я посмотрю ему в лицо? Что скажу? Как он мог не сказать мне? Почему все так несправедливо?! Особа королевских кровей и я, ничейная девчонка из деревни! Кем я себя вообразила? Это было невыносимо. Я развернулась и быстро пошла в сторону школьных зданий.

– Леся, ты куда? – Рия попыталась схватить меня за руку, но я не остановилась.

– Я… мне нужно уйти… – это все, что я смогла выдавить из себя.

Я очень боялась разреветься прямо тут, на глазах у толпы, у него на глазах…

К тому моменту, как двери школы скрыли меня от чужих взглядов, я почти бежала. Сама не знаю, куда я направлялась, гонимая бурей в мыслях. Как я раньше не поняла? А как мне было понять кто он, если Кассий не делал ничего похожего на то, что должны делать высокородные особы в моем понимании. Разве принцы носят собственноручно залатанные плащи? Ночуют у костра на поляне? Учат селянских девчонок фехтованию? Поют у ночного костра песни собственного сочинения? Появляются в лесной глуши на несколько дней, а потом вновь уходят в ночь под холодным дождем по раскисшим осенним дорогам, как простые бродяги? Но с другой стороны, кто же еще, как ни принцы, могут носить мечи достойные лишь королей, совершенно не экономить золотые монеты, чувствовать себя спокойно и уверенно в любом обществе, знать и уметь все на свете. Это все соединить в себе мог только он…

Я стояла у окна одной из классных комнат и оплакивала свою глупость и свои фантазии. Я сама себе все придумала, а он… он просто был собой, и я влюбилась без памяти. А как мне было не влюбиться в него? Я чувствовала, что вдруг внезапно выросла и повзрослела. Кусая губы, пыталась не плакать, но глупое сердце не хотело отпускать мечту с которой оно выросло. Быстрые шаги в коридоре я узнала бы из тысячи других шагов. Кассий все-таки пошел искать меня, но я не хотела быть найденной, не хотела, чтоб он видел меня в таком состоянии, и по-прежнему не знала, что ему сказать. Как вообще разговаривать с ним теперь. Я замерла у окошка, не двигаясь и даже не дыша, моля Светлую Деву, чтоб он ушел, но, разумеется, была обнаружена.

– Что случилось, Лесь? Почему ты убежала? – бард настороженно замер в дверях классной комнаты.

– Доброе утро, Ваше Высочество, – я не обернулась, не желая, чтоб он видел мое заплаканное лицо.

– Вот оно что… – протянул он задумчиво.

– Уж простите, не сильна я в церемониях, не умею приветствовать, как должно.

– Леся, перестань паясничать. Мы всегда обходились без них, – голос его звучал устало, – не думаю, что стоит начинать.

– Значит, это правда… – слезы снова подступили к горлу, я больше не могла их сдерживать.

– Это что-то меняет? – он шагнул в комнату, намереваясь приблизиться.

Я скорее почувствовала спиной это движение, чем услышала.

– Не подходи ко мне! – если он дотронется до меня, я не выдержу и зарыдаю в голос, сорвавшись в обычную истерику.

– Леся, разве это что-то меняет в нашей дружбе? – повторил он, послушно замерев на месте и продолжая настороженно смотреть на меня.

– Почему ты не сказал мне?

– А что я должен был сказать? – он начинал сердиться. – И как? И когда?

Я молчала. Я сама не знала ответа на этот вопрос. Просто я должна была знать. Тогда бы не влюбилась в него, как дура.

– Когда по-твоему я должен был это сделать? В первый раз, когда мы спасали Сеньку от кровопотери? Или потом, когда учил тебя держать меч? Может быть в Рижене или по пути в столицу? Или уже тут, в доме Лаэзир и когда мы гуляли по городу? – Кассий раздраженно ходил по комнате за моей спиной. – Как ты вообще себе это представляешь? Я ни с того, ни с сего вдруг говорю: «А знаешь Леся, мой отец – князь Густавий»? Бред. Я никогда не скрывал своего происхождения, но и не придавал ему такого значения, чтоб официально сообщать об этом. Мне просто не приходило в голову заводить такой разговор. Это было несущественно.

– Для тебя несущественно… – почти неслышно прошептала я, глотая слезы.

– А для тебя существенно? – он резко остановил свое движение и снова сделал шаг ко мне, но я отшатнулась, боясь его прикосновения, и он так и замер с протянутой рукой. – Что вдруг случилось, Леся? Я ведь не изменился, я все тот же. Теперь даже мое прикосновение отвратительно тебе? Что поменялось бы, если бы ты знала?

– Если бы я знала, то не посмела бы мечтать о несбыточном… – я все так же смотрела на улицу сквозь стекло, не поворачиваясь к нему и не давая прорваться рыданиям.

Во дворе по-прежнему светило солнце, весело смеялись ученики и переговаривались между собой наставники-Чародеи. Князь со свитой уже покинули праздник, и всякое подобие официальности слетело с находящихся в парке людей. Похоже, что одна я чувствовала себя несчастной, и от этого становилось еще горше.

– Леся, – голос Кассия звучал устало, – все не так, и ты это знаешь. Ты знаешь, что дорога мне, и то, что я сын князя Густавия на мое отношение к тебе никак не влияет. Смею надеяться, что и на твое отношение тоже. Ты еще слишком молода, чтоб связывать себя с кем-то серьезными обязательствами.

Каждое его слово больно отдавалось в моем сердце, вызывая чувство безнадежности и безысходности.

– Молода?! – последние его слова возмутили меня до глубины души. – Минни, значит, не молода для замужества, а я молода?

– Минни? – недоумение в голосе барда вдруг сменилось пониманием, – Минния Кольбриц? Но это же совсем другой случай. Это династический брак и у твоей подруги никогда не было выбора. Она родилась для этого и воспитывалась, как будущая герцогиня, с детства. Так же, как нет выбора у моего отца и той молоденькой принцессы из Коэнрия. Как не было его у Басии из Приречья. Но у тебя этот выбор есть, зачем же от него отказываться? Ты не деревенская девица и не аристократка, ты Чародейка. Ты многого можешь достичь, не связывая себя. Я ведь не смогу предложить тебе той жизни, что ждет Миннию или Юлию Коэнрийскую. Хоть я и сын князя, но не имею ни прав наследования, ни состояния, да и не хочу их. Брак со мной не несет ничего светского и блестящего. У меня даже дома нет, куда бы я мог привести супругу.

– Но разве я говорила о браке? Мне ничего не нужно от тебя, только ты сам. Мне было бы достаточно того, чтоб ты любил меня…

– Ты тоже дорога мне, – в глухом голосе барда мне послышалась непонятная тоска, – но я бард – воин Круга, а еще Страж дорог Эдельвии. Вся моя жизнь – служение короне и князю. Я и в столице-то бываю всего пару недель в году в общей сложности. Я странник – дорога мой дом, ты же знаешь, что я не живу, как принц. Мне нечего предложить женщине, у меня просто ничего нет. Именно потому, что ты мне дорога, я не могу принять этот дар – твою любовь. Ты еще очень молода и сама не знаешь, что хочешь… что можно захотеть, не видела никого и ничего в своем лесу. Столица откроет тебе много возможностей. Так учись, гуляй, дружи с мальчиками, влюбляйся. Зачем тебе пожилой воин? Не видя других объектов для первого чувства, ты создала себе идеальный образ и влюбилась в него. Так бывает в юности и это очень быстро пройдет, Леся. Полгода, год в столице и тебя закружит новая жизнь.

Я все так же стояла, глядя в окно, спиной к Кассию и скрывая текущие по щекам слезы, которые капали беззвучно и тихо, как кровь из моего сердца. Полная безнадежность – вот что я ощущала тогда.

– Не знаю, чего хочу? – внезапно меня охватил гнев. Вот как он думает обо мне – малолетняя глупышка, которая вбила себе в голову нелепую идею и следует ей? – А если я хочу ждать тебя из твоих странствий или путешествовать вместе с тобой? А если мне не нужны мальчики или другие мужчины? Если это не пройдет, как ты предсказываешь? Что мне делать в этом случае?

– Леся… – Кассий снова попытался положить мне руку на плечо, но я отшатнулась.

– Молчи! Ничего не говори! Сказано уже достаточно. Если только не хочешь признаться в ответных чувствах, – с язвительной горечью перебила я, – я люблю тебя, и это не изменится никогда. Но я не буду навязывать тебе свои чувства. Оставь меня сейчас. Мне нужно подумать. Привыкнуть. Я не могу… – голос мой сорвался, но я все-таки взяла себя в руки, не позволив рыданиям вырваться наружу.

– Хорошо, Леся, – усталый вздох был мне ответом, – я уйду, если ты этого хочешь. Если захочешь меня видеть, знай, что еще неделю я в городе, а потом уеду до конца года. Я распоряжусь, чтоб тебя пропустили в любое время. Достаточно обратиться к стражнику во дворце и тебя проводят. Или поговорим, когда я вернусь, хорошо?

Он стоял за моей спиной, так близко и так невозможно далеко, и ждал ответа. Любого знака с моей стороны. А я не знала, что сказать, разочарование было слишком велико. Я молчала, борясь со своими чувствами. Он еще раз вздохнул, развернулся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь классной. Я, не шелохнувшись, стояла у своего окошка, пока шаги Кассия не затихли в глубине коридора, потом села за первый же рядом стоящий стол и разрыдалась в голос.

Никогда я еще так не плакала – горько и безнадежно, некрасиво и неаристократично размазывая по лицу слезы руками. Богиня, как же меня угораздило влюбиться в самого замечательного, но самого невозможного и недоступного мужчину в стране! Не знаю, сколько я просидела так, комкая в руках промокший до нитки платок, между прочим, когда-то тоже принадлежавший Кассию, что вызвало новый прилив слез, но это уже были остатки грозы. Буря прошла. Остались грусть и опустошение.

Осенние сумерки струились из окна, фонари на площади перед школой еще не зажглись, но в комнате уже поселился полумрак. Только сейчас я поняла, что просидела в классной весь день, предаваясь отчаянию и пропустила урок фехтования у Ластара Хэлкада. Мы собирались пойти туда вместе с бардом. Учитель будет в ярости. Ну и пусть! Ну выгонит и ладно! Не очень то и хотелось! Вообще никуда ходить не хотелось, хотелось вернуться в Чернолесье к Видию, и тихо жить там, ни о чем не думая, и приглядывая за алтарем Богини.

Приведя себя в относительный порядок, я потихоньку пробралась в свою комнату.

– Где ты была, Леся? Мы ждали тебя, – Минни сидела на стуле перед зеркалом и, как обычно расчесывала свои роскошные косы. – Ты так внезапно скрылась, что даже Рия оставила свои планы погони. Мы очень мило прогулялись по парку, Пат уехала с отцом, а за Рией пришел барон Виссент. Они опять поругались, представляешь, прямо на глазах у всей школы! Так по плебейски… а мне пришло письмо от моего опекуна… что с тобой? Ты плакала?

– Все в порядке, я спать хочу, – досадуя на то, что моя соседка уже вернулась, я переоделась и скользнула в постель, отвернувшись к стене.

– Нет, что-то все-таки случилось. Ты плакала, – констатировала Минния, бросив свое занятие и присев на край моей кровати, – наверное, зря мы не пошли тебя искать?

Я содрогнулась при мысли, что за Кассием подошли бы еще и девчонки и возблагодарила Светлую Деву, что этого не произошло.

– Все будет хорошо, Леся, – Минни успокаивающе гладила меня по спине.

– Минни, ты была когда-нибудь влюблена? – я вдруг резко повернулась к ней, перестав скрывать распухшие от слез глаза. Мне вдруг захотелось узнать, что может думать о любви такая рассудительная и практичная девушка. Может подруга сможет помочь мне взглянуть на ситуацию с другой стороны?

– Побойся Богиню, Леся! Что я тебе плохого сделала? – Минния вздрогнула, чуть отодвигаясь от меня, так, что плохо закрепленные серебряные шпильки повыскакивали из ее недоделанной прически, и светлые волосы шелковистой волной рассыпались по рукам, плечам, моей кровати и стекли на пол.