Текст книги "Тайны Чернолесья. Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Ольга Савельева

Соавторы: Анна Сазонова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 35 страниц)

Так прошло около полугода, а потом произошло очередное несчастье, потрясшее весь двор – умерла молодая княгиня. Поговаривали об отравлении, но лекари в один голос говорили о женской болезни, которую Джинивия тщательно скрывала. Князь Густавий тяжело переживал потерю. Ведь именно попытка понести убила его очередную жену – та принимала какие-то загадочные порошки с целью излечить бесплодие. Мнимое или настоящее, теперь уже никто не мог ему сказать.

А еще через полгода, когда траур миновал, коэнрийский король Октавианий III предложил князю, в качестве залога мира между их государствами, обручение со своей семилетней дочерью принцессой Юлией. Отношения с Коэнрием всегда были сложными, а обручение обещало быть долгим. Но Густавий, после последней женитьбы, не торопился снова вступать в брак, а потому, чтоб избавиться от давления знати в этом вопросе, и хоть чуть укрепить слабый мир с северным соседом, согласился.

Вскоре после этого, к Кассию пришел отец. Бард сидел в личной библиотеке князя, отдыхал после дня, проведенного с мечом, предаваясь тоскливым раздумьям. Вот уже несколько недель, как он утвердился к мысли, что больше так продолжаться не может. Он уже почти год не покидал Вейста. Его деятельная натура жаждала перемен. Но прошлое держало, не давая жить легко, как до всех этих трагических событий. Он пытался забыться, нещадно гоняя себя на ежедневных тренировках, занимая ими большую часть дня или просиживая тут за книгами по истории и языкознанию. Но этого было мало для него. Он не мог забыть, но старался хотя бы не вспоминать. Он уже хотел идти к князю и просить какую-нибудь работу – ну хоть бумаги разбирать, чтоб почувствовать смысл в своей жизни.

И вот отец вдруг пришел к нему сам…

Кассий встал, оторвав взгляд от фолианта:

– Отец… я не ожидал…

– Сиди, – махнул рукой князь, – я хотел поговорить с тобой.

– Я слушаю, – Касс снова опустился в свое кресло.

– Хватит тебе маяться бездельем, – князь устроился в другом кресле напротив сына, – мы с приором Силением придумали для тебя занятие.

Противоречивые чувства охватили Кассия – радость и досада сплелись воедино. Неужели его так легко просчитать? Отец выбрал как раз самый подходящий момент для своего вмешательства, иначе отчаяние готово было затопить жизнь барда.

– Ты займешься набором людей в тайную стражу. Тех, кому будешь доверять и кем будешь руководить, – Густавий устало потер залысины на лбу, – я не справлюсь со всем сам, сынок. Мне нужен верный человек – для этого тебя и готовили… мне казалось, что эта роль понравится тебе. Ты так похож на мать. Такой же бродяга. И мне совсем не нравится то, что с тобой происходит сейчас. Что скажешь?

– Я хотел просить тебя о чем-то подобном… хоть бумаги разбирать, – облегчение слышалось в голосе барда. – Я только не уверен…

– Мы поможем на первых порах, – перебил князь сына, – И я, и Силений, и Хранитель, и даже Тиберий. Для начала, я хочу поручить тебе негласную охрану моей малолетней невесты. Не приведи Богиня, и с этой что-нибудь случится. Я уже боюсь, что сама судьба ополчилась на наш род и не дает ему наследников. Жаль, что не могу передать корону тебе.

– Поверь, отец, мне нисколько не жаль…

– Знаю, – усмехнулся Густавий.

– А ты помнишь, чем грозит тебе коэнрийский брак? Пророчество не изменилось.

– Я не мальчик, Касс. Рано или поздно у всех нас будет свой конец, не мне бояться его прихода. Я осознаю свой долг и поступлю так, как лучше для княжества. А твоя забота – сохранить моей невесте жизнь. Справишься? – князь пристально разглядывал сына.

– Приложу все силы. А там, как рассудит судьба. Вот только где набрать тех людей, о которых ты говоришь, отец?

– Для начала, расскажу тебе одну историю, приключившуюся на днях… есть у меня один старинный знакомец – герцог Харал. Вот на днях он заявился ко мне и чуть ли ни слезно просил пристроить непутевого наследника на какую-нибудь службу.

При упоминании знакомого имени, Кассий вздрогнул.

– Вы кажется, знакомы? – чуть усмехнулся отец. – Его отец – верный короне человек, а вот как сам граф?

– Риммий Харал – надежный человек, умелый воин и, к тому же чародей, – бард уже обдумывал про себя вероятность найти Теольдия и остальных парней. Это будет основа его отряда. Да, это дело ему нравилось.

– Ну что ж сынок, я вижу, что тебе по душе мое предложение? – Густавий не сомневался в ответе – в глазах сына уже была дорога.

10

Лето было на излете, я сидела на крылечке нашего домика и, читая учебник, хрустела яблоком, когда услышала перестук конских копыт по траве – кто-то снова решил навестить нас. Видия не было, он с утра ушел куда-то в лес, так что я осталась за хозяйку.

Я закрыла книгу и встала на ноги. По тропинке, ведущей от брода, на сером красавце коне рысью скакал всадник, в поводу за ними бежала небольшая лошадка. Мое сердце на мгновение замерло и забилось в разы сильнее – это был Кассий. И учебник, и недоеденное яблоко полетели в траву, а я побежала навстречу, забыв обо всем. На этот раз я не рассуждала о том, имею ли право бежать сломя голову навстречу и рады ли мне, я просто подлетела к резко остановившему коня всаднику, а он, смеясь, подхватил меня в седло.

– Кассий! – я ликовала – неожиданная радость била через край, – неужели это и правда ты? Мы с учителем скучали по тебе и думали, что ты нас совсем забыл!

– Как видишь, – он выглядел непривычно веселым и счастливым. – Как же можно забыть о друзьях, живущих в лесной глуши? Я привез тебе хлопот, Леся, – он кивнул на кобылку, казавшуюся рядом с его серым жеребцом маленькой и хрупкой.

– Какая хорошенькая! – я посмотрела вниз, впервые задумавшись о том, как буду слезать с этой громадины, на спине которой находилась.

Бард легко спрыгнул и подал мне руку. Оказавшись на земле, я принялась ласкать умную черную морду лошадки.

– И откуда ты всегда знаешь все мои желания?

– Не зря же я чародей, – усмехнулся воин. – Где Видий?

– Ушел к алтарю. Скоро вернется.

Мы устроили кобылку под навесом, где располагали своих коней приезжие чародеи. Кассий показал мне, как седлать и чистить ее, передав сумку со щетками, скребницами и прочим лошадиный скарбом, пообещав, что на этот раз задержится у нас подольше и научит меня уходу за животным.

Когда мы закончили возиться с лошадью, Касс велел мне принести меч и он посмотрит, как я отработала те навыки, что он показывал мне в прошлый приезд. Обрадовавшись, я принесла оружие и продемонстрировала все, чем занималась эту зиму. Вроде бы воин остался доволен моими успехами – теплые карие глаза светились улыбкой, и я таяла в этом свете, наслаждаясь каждым мгновением.

После того, как я отчиталась, Касс стал показывать мне приемы спарринга и новые, более сложные упражнения. Так мы занимались, забыв о времени, до возвращения учителя.

Видий подошел незаметно, и, как оказалось, какое-то время наблюдал за нами, не подавая признаков своего присутствия. Когда я совсем выдохлась, и Касс, в очередной раз вынудив меня упасть на землю и символически пришпилив к ней своим мечом, подал руку, чтоб помочь подняться – мы увидели, что учитель стоит рядом.

– Опять за свои игрушки, – проворчал он. – Совсем мне девку с ума свел своими железками? – весь год, как заведенная, каждое утро по поляне скачет.

– Ну и хорошо, что скачет, – страж был доволен тренировкой и не скрывал этого, – теперь не такая немочь, как в том году. То прям бледная была до зелени, а нынче вполне статная девица стала, – он окинул меня одобрительным взглядом, и улыбка осветила его лицо.

Я покраснела до корней волос под этим взглядом и окончательно смутилась.

И снова потекли счастливые летние дни в обществе двух мужчин, которые, в отличие от Баськиной тетки, действительно стали мне семьей. Без лишних красивых и выспренних фраз, взяли на себя заботу обо мне, не требуя какой-то там особой благодарности, но невольно вызывая это чувство во мне. Оно заполняло мою душу полностью, и я была готова сделать для них все, что только могла. Пока, просто хотя бы оправдать надежды и доверие, исполняя все поручения и следуя советам в точности, даже если это требовало усилий.

По утрам мы опять занимались с Кассием физическими упражнениями, только теперь к ним присоединилась и верховая езда. Я потихоньку привыкала к своей лошадке, даже научилась забираться на нее, не так лихо как страж, и не так красиво, как Рия, но хотя бы не норовила свалиться с другой ее стороны. Научилась худо-бедно держаться в седле, хотя тоже не без синяков – даже моя спокойная Тень, так я назвала свою вороную кобылу, умудрилась сбросить меня на землю несколько раз. После ежеутренней верховой прогулки и чистки лошадей, мы брались за мечи и фехтовали до тех пор, пока Учитель не звал нас, или пока я не падала от усталости. Касс в это время еще не проявлял никаких признаков утомления, и у меня было такое чувство, что если силы у меня не закончатся, то он будет продолжать занятия до вечера и всю ночь.

После обеда я, как и всегда, занималась с Видием. Кассий иногда присутствовал на этих занятиях, а иногда уходил в лес или делал что-нибудь по хозяйству. Вечером, если мужчины не обсуждали какие-то свои дела, то мы просто сидели на улице у костра и разговаривали. Вернее я, чаще всего молчала и слушала, а чародеи рассказывали что-нибудь интересное из богатого опыта своей жизни. Эти посиделки очень напоминали мне те давешние два дня в лесу, когда произошла моя инициация.

В одно прекрасное утро, когда мы прогуливались верхом – я как раз осмелилась попробовать проехать рысью, мы выехали на берег, где я год назад частенько встречалась с Сенькой. Он уехал к деду, который жил далеко отсюда, и вот уже долгое время не давал о себе знать, а в этот день я увидела условный знак, которым, как мы с ним уговорились при расставании, он даст мне знать, когда вернется.

– Сенька вернулся, – поделилась я с Кассием, догнав его жеребца возле дома, когда он уже спрыгивал с седла. – Сегодня вечером придет на то место на берегу, где мы ночевали перед возвращением из леса, помнишь?

– Возьмешь меня с собой? – поинтересовался он, обтирая своего серого от пота. – Мне интересно посмотреть, как он вырос и каким стал.

– Конечно, – улыбнулась я, – я сама его не видела уже больше года, но думаю, что он тоже будет рад встрече с тобой.

После занятий с Учителем, мы собрались и пошли с ночевкой на место встречи. Я волновалась немного, как всегда волнуются при встрече с человеком, которого долго не видели. Когда мы пришли на берег, Сенька был уже там. Он сильно вытянулся за прошедший год и возмужал. Я даже застеснялась немного молодого парня, который сидел на траве и смотрел на реку. Кассий окликнул его и, когда он обернулся, я с удивлением поняла, как сильно изменился мой товарищ по детским играм.

– Лесия! Лорд-Чародей… – он приветственно склонил голову.

– Есений, много времени прошло, – приветственно улыбнулся Кассий, протягивая руку парню, – но вроде тогда ты называл меня просто по имени?

– Сенька, ты ли это! – одновременно со словами воина, всплеснула руками я. – Как здорово, что ты появился! А как вырос!

– Так, то тогда, – ломающимся юношеским баском ответил мой приятель, заметно смутившись, когда неустоявшийся еще голос сорвался на фальцет. – Ты тоже стала другой, Леся, – и вдруг улыбнулся совершенно по-старому. После этой его улыбки я поняла, что ничего не изменилось, и этот долговязый парень и есть тот мальчишка, который покровительствовал мне все мое детство и защищал от нападок Баськи с подружками.

Первичная неловкость прошла, и через пять минут, мы уже болтали, как и раньше. Кассий занялся костром, а я слушала о том, как Сенька провел этот год со своим вторым дедом, который был лесником при поместье барона, расположенном недалеко от соседнего городка. Он жил, примерно, как и я, в лесной сторожке и помогал старику в его обязанностях, и, вполне возможно, что займет его место, когда тот уйдет на покой. Учился всем премудростям жизни лесного человека, приехал в гости, но, к сожалению, через пару дней уедет обратно. Он с радостью остался ночевать с нами, и мы проговорили всю ночь, делясь впечатлениями о прошлом и строя планы на будущее. Касс тоже принимал участие в беседе, особенно, когда она коснулась воспоминаний о том нашем приключении двухгодичной давности. Сенька, улыбаясь, показал волчий клык, который носил, не снимая. Он считал, что тот приносит ему удачу.

Когда разговор угас, и мы тихо сидели у костра, глядя на огонь, парень попросил барда спеть, а я поддержала его просьбу, удивляясь, что самой ни разу это не пришло в голову. У Кассия оказался красивый баритон, который очаровал меня, и я еще долго находилась под впечатлением. Только вот песня на незнакомом языке была какой-то пронзительно печальной и трогала до слез.

Утром мы поднялись рано, и я попрощалась с другом – он уезжал опять надолго, а там, возможно уже через год, и мне придется ехать в столицу. Когда мы увидимся и увидимся ли когда-нибудь, было неизвестно.

Дни уходящего лета полетели дальше, прекрасные и увлекательные, похожие один на другой, как деревянные бусины, нанизанные на единую нить. Я не думала о будущем и не помнила о прошлом, окунувшись в золотое сияние теплых карих глаз. Он гонял меня нещадно, пытаясь вбить как можно больше навыков до своего отъезда и поставить те упражнения, над которыми я потом буду работать самостоятельно. Видий только скептически хмыкал и пожимал плечами, но не возражал. После обеда, я так же, как и до приезда воина, занималась чародейством.

Как-то уже в начале сентября, я изучала с отшельником теорию прохождения сквозь щиты и снятие их. Кассий, во время урока, сидел рядом и что-то, как обычно, строгал из деревянного бруска.

– Ну, а теперь, покажи, что ты можешь сделать, – внезапно сказал он, не отрываясь от работы.

– Ты предлагаешь снять твою защиту? – я удивилась – никаких щитов я на нем не чувствовала.

– Нет, той защиты, что можно снять, на мне нет. Я накладываю ее перед боем, – наконец-то он поднял на меня взгляд. – Но на каждом чародее лежит ментальная защита от чар. Практически постоянно. Вид, разве ты не учил ее этому?

– Нет еще. Пока не было нужды, – проворчал учитель.

– Эх вы, теоретики, – Кассий укоризненно покачал головой, – самое важное упускаете. Мало ли когда это может понадобиться. Как сквозь них проходить, ты ей рассказываешь, а как защитить себя – нет.

– Но она же не собирается вступать в дуэль на чарах. Она еще ученица, – пожал плечами мой наставник.

– Ладно, и что ты сделаешь, если пройдешь сквозь щиты, Леся? Каковы твои действия дальше?

– Ну… – я задумалась. Мужчины с интересом смотрели на меня. – Наверное, я смогу как то воздействовать на того, чью защиту преодолею?

– Наверное, сможешь, – усмехнулся Бард, снова склонив голову над своей деревяшкой. – Если пройдешь. Это и есть чародейский поединок – пройти защиту противника и одолеть его в бою на чарах.

– Ну что ты забиваешь девочке голову поединками и прочим? Ей нужно учить теорию. До дуэлей дело дойдет не скоро.

– Возможно. Но девочка должна знать, зачем она что-то изучает, и как это можно применить, – Кассий, отложил наконец-то свою работу, – попробуй пройти мою защиту. Что ты можешь сделать, если у тебя это выйдет?

– Я заставлю твое сердце забиться чаще! – я с вызовом смотрела в его лицо.

– Попробуй.

– Безумие! Кассий, но ведь ты-то не ребенок. Зачем так рисковать? – учитель, похоже, был не очень рад такому развитию событий.

– Ничего, Леся нуждается в практике, ты сам это знаешь. Тем более, что ты тут рядом и можешь присмотреть за исходом. Да и сомневаюсь я, что она далеко продвинется на своем пути.

Я закрыла глаза и сосредоточилась на ауре стража. Вгляделась в него внутренним зрением. Мерцающий искрами воздушный щит, стоящий первым, я прошла, почти не заметив этого, просто раздвинув этот слой – я всегда любила стихию воздуха, хотя она, как говорил Учитель, считалась одной из самых сложных для работы. А вот следующий заставил меня призадуматься – дальше стояла стена льда. Холодная, так что даже от взгляда на нее я замерзала и совершенно не представляла, что с ней делать. Сразу стало понятно, что растопить ее не хватит моих сил. Тогда я попробовала представить себе дверцу в этом монолите, небольшую, такую только, чтоб проскользнуть внутрь, и она даже появилась, после долгих усилий. Только вот оказалась запертой и как я не билась, не смогла ни открыть, ни создать ключ. Руки замерзли особенно сильно, усталость тянула присесть рядом со стеной и заснуть. Но сдаваться я не собиралась – очень хотелось заглянуть за нее.

Только я сосредоточилась и попыталась сделать лед хотя бы прозрачным, как почувствовала, что кто-то нарушает мою концентрацию, трясет меня и открыла глаза.

– Леся, приди же в себя! – голоса мужчин сливались и били сильнее пощечин. В глазах все плыло, и мир раскачивался, как на качелях. Сил не было совершенно, даже чтоб поднять голову.

– Я же говорил, что это опасно, Касс! – Учитель в последний раз встряхнул меня за плечи и прижал к себе, совершенно не желающее сидеть на лавке тело.

– Ничего, она уже тут. Зато опыт получила и знает, что такое щиты не только в теории, – Кассий поднес чашку с каким-то горячим питьем к моим губам. – Сегодня отдохнет, а завтра уже все пройдет и восстановится. Леся, как ты?

Я сделала пару глотков, обожглась и закашлялась. Силы потихоньку возвращались – Кассий держал меня за руку, и я чувствовала, как от него тянется тонкая нить, которая вливает их в меня.

– Не надо, уже все хорошо, – я попыталась отстраниться, но он не отпустил моей руки.

– Лишнего не отдам, не переживай. Я знаю, чем могу поделиться без потерь для себя, – и, уже глядя на отшельника, добавил, – вот чему надо ее учить – чувству меры, она у тебя совершенно не представляет, когда надо отступить. А вы, увлекшись теорией, совершенно забываете о практике. Вот для чего ей меч – увидела, что силы не хватит, сразу же вышла из транса и добила физически, пока враг глазами хлопает.

– Я все равно заставлю твое сердце биться чаще! И за щиты загляну! – пообещала я, глядя прямо в глаза барда. – Я научусь. К следующему твоему приезду.

Что-то дрогнуло в глубине его зрачков, и взгляд смягчился, а на губах появилась усмешка:

– Что ж, учись. Только не забывай рассчитывать силу. Первый ты прошла – я впечатлен, но за вторым тоже могут ждать сюрпризы, а ведь противник еще и нападает обычно в ответ. Подумай об этом.

– Сумасшедшие, – вздохнул Учитель.

– Нет, упорные. И это для учения не так уж и плохо.

Кассий у нас гостил уже почти два месяца, и я пребывала в состоянии радости и счастья. И только одно огорчало – ни разу в его взгляде, направленном на меня, не появился интерес мужчины к женщине. Ну конечно, кем могла быть пигалица моего возраста для взрослого человека, воина и чародея? Он возился со мной, как мог бы возиться со щенком или ребенком, каковым я, наверное, для него и являлась, к моей досаде. Ну, в лучшем случае, он мог считать меня своим другом. К своему ужасу я вдруг поняла, что мне этого мало.

Как-то, когда он подал мне руку, чтобы помочь подняться с травы, на которую в очередной раз уронил, показывая хитрый прием в спарринге, я, заглянув в его смеющиеся глаза, отчетливо поняла, что вот этот мужчина – это то, что я хочу в жизни. Поняла, что хочу всегда быть рядом с ним, что именно его карие глаза я представляю себе последние два года в грезах, именно его улыбка одобрения греет мое сердце. И что совершенно ничего не знаю о его жизни, о том, где и как проходят его дни, когда он уезжает из Чернолесья. Какие женщины его встречают в столице – образованные, красивые, элегантные. Куда до них мне, толком-то еще и не выросшей сельской простушке.

Я вырвала руку из его ладони, вспыхнула, и убежала в лес, ничего не объясняя, провожаемая его недоуменным взглядом. Мне надо было подумать, а в присутствии воина теперь, после такого открытия, это было затруднительно.

В полном смятении и растрепанных чувствах я провела весь день одна, вдали от дома Учителя, размышляя о том, что мне теперь делать с этой открывшейся мне истиной, и как сделать так, чтоб ее больше никто не разглядел.

Вернулась я только вечером и узнала, что Кассий уезжает. Вот прямо сейчас откроет дверь и уйдет, как всегда, в ночь. Пока меня не было, приезжал гонец – стража вызывают в столицу. Чувства у меня были смешанные. С одной стороны я вздохнула с облегчением – я не знала, как теперь с ним себя вести, как говорить, как у него учиться, если на моем лице он будет читать, как в открытой книге, все те эмоции, что обуревали меня. Он же в ужасе будет и сбежит сам от малолетней поклонницы, а мне не хотелось терять его дружбу. Мне нужна была передышка. А с другой… он опять уезжал, и я не имела понятия, когда вернется снова. И что его ждет там, за границами нашего Чернолесья. И кто…

Весна 301 г от разделения Лиории. Стасий.

Музыка льется, увлекая в кружение, сводя с ума и томительно захватывая душу в плен. Он ведет ее в быстром вальсе, крепко держа за тонкую талию одной рукой, а в другой легко лежит ее хрупкая ладонь. Девушка так обжигающе близко, но в то же время, так отчаянно далеко. Прижать бы ее стройное тело к своему, прямо с ее кожи вдохнуть полной грудью знакомый аромат, но нельзя, неприлично при всех обнимать даму, как бы ни желалось этого всей сущностью своей. При всех? Ему кажется, что они одни в этом огромном зале, уставленном свечами, но он кожей ощущает чужие взгляды. А рояль поет, заставляя сердце биться быстрее и сильнее, руки каменеют в одной позиции, поддерживая партнершу и не смея сдвинуться, притянуть ближе. А она, такая красивая и волнующая, смеется, откинув головку с разметавшимися по плечам смоляными волосами, открывая его жаждущему взгляду тонкую шейку с бьющейся на ней голубой жилкой. И ему так неодолимо хочется прижаться к этой жилке губами, коснуться теплой кожи, целовать, безумно шепча несвязные слова… но нет. Он не должен, не должен…

Остается только бесконечно кружить… кружить… кружить ее под музыку, вдыхая неуловимый аромат, похожий на запах каких-то диких цветов. Не сводя жадных глаз с прекрасного оживленного личика, ощущать кончиками пальцев, нестерпимое желание коснуться нежной кожи и молить Богиню, чтоб этот мучительно-сладостный танец продолжался бесконечно.

Только что, он вроде бы крепко держал ее, но тонкая фигурка вдруг вырывается из его рук и отдаляется, не прерывая своего танца.

– Куда же ты? – кричит он, отчаянно пытаясь преодолеть с каждой секундой увеличивающееся между ними расстояние, но оно растет, несмотря на все его попытки поймать ее. – Не исчезай…

А она пропадает, истаивая, как будто легким облачком улетая в распахнутую стеклянную дверь балкона.

– Найди меня… узнай… если действительно хочешь этого, то все в твоих руках, – мелодичный голос звучит все тише, удаляясь, под звуки рояля, – я могу ждать тебя вечность, но нужно ли тебе это – можешь решить только ты…

– Нет! Не пропадай! Агния… – он делает еще пару шагов к выходу в сад, раскрывая объятия, но вдруг обнаруживает в них совсем другую женщину.

Королева Жардиния высокомерно улыбается, стоя у балконной двери, протягивая к нему руки. Он шарахается в сторону, но в пустом только что зале вдруг оказывается слишком много народу, все шумят, заглушая звуки музыки. Рояль совсем затих, вместо него оркестр начинает играть куранту. Принц, пытаясь отойти от мачехи подальше, натыкается на каких-то людей, пытаясь затеряться в толпе. Люди не обращают на него внимания, но Жардиния все время оказывается рядом, все ближе и ближе. И вот уже он, сам того не желая, ведет ее в танце, совершая церемонные поклоны и кружения, стараясь не касаться ее руки. Холодная торжествующая улыбка змеится на ее губах.

– Ну что, мой принц, наконец-то вы танцуете по моим правилам! – королева вдруг прижимается к нему всем телом.

– Нет! – Стасий отталкивает ее.

Жардиния оскорблено поджимает губы и протягивает руку, указывая на него.

– Смотрите, этот преступник пошел против отца! – ее слова звучат неожиданно громко во вдруг наступившей тишине.

И он видит себя, стоящим в центре заполненного зала, а вокруг него никого нет. Все толпятся возле стен, смотрят на него с гневом и осуждением.

– Вон! Иди прочь! – кричит отец, махнув рукой на выход.

И он бежит, бежит, не разбирая дороги. Вон из душного зала, на балкон… дальше… старый дворцовый парк… спотыкается и падает, падает, падает куда-то в холодную воду, которая отрезвляет, возвращает его в реальность… холодом и болью…

Стасий открыл глаза, пытаясь понять весь букет своих ощущений. Он лежал на чем-то твердом и мокром, сам весь тоже был облит водой. «Морской водой», – подумал он, облизнув губы и почувствовав на них характерный вкус.

– Вставай, скотина, чего развалился? – от жестокого пинка по ребрам перехватило дыхание, грубый голос был дополнением к нему.

Принц приподнялся на локтях, щурясь – свет фонаря, не прикрытый стеклом, бил прямо в лицо. «Где я? – только сейчас он почувствовал, как качается пол под ним, – Корабль? Море?»

– Что очухался… нет? – еще одно ведро воды вылилось Стасию на голову, окончательно приведя в чувство.

Он вполне осознанно огляделся по сторонам, так толком ничего и не увидев. – деревянные стены и пол, какие-то ящики, стоявшие вдоль этих стен и низкий потолок, как будто нависающий над его головой. В дверной проем видно темное ночное, нет, пожалуй, предутреннее небо, которое еще не успели покинуть звезды.

– Давай, давай… пошевеливайся, – кто-то грубым рывком поднял его на подкашивающиеся ноги и, выкрутив за спину руки, с пинками поволок к выходу. Только оказавшись вне помещения, Стасий понял, каким спертым и смрадным был воздух внутри. Он, действительно, стоял на палубе, покачивающегося на волнах корабля, теплый соленый ветер холодил кожу, продувая мокрую ткань рубашки и штанов, а молодой человек жадными глотками хватал его, наслаждаясь свежестью и чистотой.

«Это и правда корабль! Богиня! Что я тут делаю и как попал сюда?» – принц оглядывался вокруг себя и не видел никаких признаков близкого берега.

– Ну что встал? Иди, давай! – очередной пинок был так силен, что молодой человек споткнулся, не удержавшись на ногах уже через несколько торопливых шагов и, не имея возможности балансировать связанными за спиной руками, под громкий гогот нескольких десятков глоток растянулся на палубе.

Встать без опоры было сложной задачей и максимум, что он смог сделать, это с колен попробовать подняться на ноги, но качка судна помешала этому действию, и Стасий снова рухнул на доски, вызвав еще один взрыв веселья вокруг.

– Чего ржете, уроды? – все тот же человек снова бесцеремонно поднял его, опять больно вывернув локти и вызвав стон. – Хотите на его место? Мигом обеспечу, скоты, если работать не начнете! А ты чего встал, Рыжий? Не успокоишь всех через минуту – сам за весла сядешь!

Послышалась брань и удары кнута, проклятия и скрип уключин. Стасий поднял голову и посмотрел перед собой – на банках сидели рядами гребцы. Полуголые мускулистые мужчины разного возраста налегали на рукоятки весел под ударами бича, опускавшегося на спины, недостаточно ретивых. По дощатому помосту – куршее – сновали несколько надсмотрщиков во главе с рыжим детиною, присматривая за порядком.

Заря уже занялась, роняя свои отблески на смуглые плечи. Совершенно нереальная картина впечатляла. Принц не верил своим глазам – память отказывалась объяснять, как он оказался тут. Последнее, что принц помнил это чародея посланного Агнией ему на помощь и то, как собирался покинуть его.

– Не стой! Сюда, – юношу снова сильно толкнули в спину, заставляя спрыгнуть с помоста, на этот раз, придержав за плечо, чтоб опять не упал. Рыжий комит подошел к ближайшей банке, единственной, где гребцы не работали, а настороженно зыркали на Стасия и сопровождающих его лиц.

Вернее, из четверых трое… четвертый лежал ворохом грязного тряпья под ногами у сидящих, его грудь едва вздымалась от мучительных хриплых вдохов. Пока Стасий с ужасом смотрел на эту картину, два надсмотрщика освободили тело от оков и стали переваливать за борт. Человек застонал.

– Стойте, – юноша оглянулся на комита, впервые подав голос, – он же живой!

– Это ненадолго, – загоготали надсмотрщики, скидывая бывшего гребца за борт.

– Не надо… – принц рванулся к ним, благо руки его как раз освободили от пут, но был остановлен сильным ударом в живот, от которого дыхание перехватило и он, сложившись чуть ли не вдвое, упал на колени.

– За ним хочешь? – тот тип, что привел Стасия сюда, снова подал голос. – Не торопись, дружок, еще успеешь.

– Как вы смеете? Я дворянин! – снова злой смех, потом грубая рука схватила юношу за волосы и рванула вверх.

Стасий наконец-то увидел своего мучителя. Небритую морду пересекал страшный шрам через все лицо, черные волосы свисали сальными патлами.

– Да хоть принц крови! – угрюмый взгляд маленьких черных глазок не сулил ничего доброго. – Тут ты простой гребец, кем бы там ни был в прошлом. И будешь работать, как все. Или все-таки составишь компанию своему предшественнику. Ты понял меня?

Стасий молча смотрел в глаза человеку, в чьей власти теперь была его судьба. В первый раз он встретился с таким отношением. Ничего из прежнего опыта не подготовило юношу к подобным капризам фортуны. Смотрел, пылал гневом, а в мыслях у него были – Агния, сестра и месть. Он должен был выжить вопреки всему.

– Ты понял меня, щенок? – острое лезвие ножа, коснулось обнаженной кожи напряженного жестоким захватом горла.

– Да, – смирив на время гордость, прохрипел юноша.

Начиналась новая жизнь.