Текст книги "Тайны Чернолесья. Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Ольга Савельева

Соавторы: Анна Сазонова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

– А почему ты решил, что Леся захочет этого бремени? Возможно, она полюбит какого-нибудь чародея и решит выйти замуж и растить детей, пока мужчины кроят мир на свой лад. Как Кристиния, или как я… а чародейство станет дополнением к интересной и не скучной семейной жизни. Ведь для женщины самое главное в жизни – любовь и семья. Правда, Леся?

Я не знала, что ответить Ежелии. Любовь и семья меня, разумеется, привлекали, но я в любом случае не хотела бы выходить замуж прямо сейчас. Я еще не забыла свои детские мечты о странствиях и спасении мира от зла и несправедливости. Хотя делать это было бы намного интереснее в компании возлюбленного… Кассия, например, но любимый мною мужчина не воспринимал меня всерьез. Так что пока оставалась учеба… и фехтование.

– Я не знаю, миледи, что ответить на ваши слова. Мне бы хотелось совмещать чародейство с личной жизнью, – все-таки выдавила из себя я, поставив на столик хрупкую чашечку с чаем. – Меня всегда манили дальние страны и незнакомые города. Я всегда мечтала посмотреть на них. А в пути меч может пригодиться и умение владеть оружием, на мой взгляд, не лишний навык. Если после окончания учебы можно будет странствовать по свету, не всю жизнь, но хотя бы несколько лет, то мне бы очень хотелось посмотреть мир. Возможно, чародейство – тот ключ, что откроет мне эту дверь.

Лето 315 год от разделения Лиории. Идрассуртский хребет. Аркадий и Олиния.

Когда путники поднялись на вершину горного хребта, их взору предстала картина, заставившая даже повидавших мир чародеев, улыбнуться. Заходящее солнце мягко золотило морскую гладь и распростершуюся между горами и морем долину. Видневшиеся вдали особняки тонули в садах с позолоченной вечерними лучами листвой, а выгоревшая и пожелтевшая трава искрилась, как щедро усыпанный монетами ковер. Чем ниже опускался солнечный диск к воде, тем ярче пылало небо, меняя цвет от нежно-розового до темно-бордового.

– Какая красота, правда, отец? – восхищенно прошептал Аркадий.

– Да, – улыбнувшись, положил руку на плечо юноше лорд Лаэзир. – Сам не перестаю удивляться тому, как прекрасна наша Эдельвия.

– Как жаль, что с нами нет мамы и Леси, им непременно понравилось бы здесь, – посетовал юный целитель.

Эддий кивнул головой в знак согласия.

– Лорд Лаэзир, продолжим спуск или сегодняшнюю ночь проведем на вершине? – поинтересовался подошедший к Эддию сухощавый мужчина средних лет с длинной давно не расчесывавшейся бородой и такими же неопрятными, наскоро перехваченными шнурком темными волосами.

– Что посоветуешь, Геласий?

– Солнце садится, Лорд-Чародей, в темноте спуск будет опасен, особенно для людей, не подготовленных к лазанию по горам, – ответил мужчина, поглаживая бороду. – Разобьем лагерь здесь, а с утра спустимся к подножию, обоснуемся у заброшенной шахты.

– Да, Геласий, ты прав, так и сделаем, – согласился чародей.

Мужчина поклонился Эддию и подошел к стоящей неподалеку группе одетых в простую, прочную одежду, людей, которые тут же со знанием дела принялись за работу.

Лорд Лаэзир же, похлопав по плечу сына, направился к расположившимся под деревом чародеям. В отличие от скалолазов и рудокопов, участвующих в походе, засидевшиеся за последний год в столице бард Ханий, стихийник Никкий и лекарь Олиния выглядели порядком уставшими.

– Решил переночевать на вершине, Эд? – опершись спиной на ствол дерева и не открывая глаз, уточнил самый старший в этом походе – бард Ханий.

– Да, друг мой, Геласий считает, что спускаться в темноте опасно, сделаем это утром.

– Ну если так, то вернусь за водой к источнику, который мы видели неподалеку, – розовощекий Никкий встал на ноги, закинув за спину рюкзак. – Олиния, пойдешь со мной? – протянул он руку женщине и помог ей подняться с земли.

– Да, пожалуй, я тоже хочу освежиться, пойдем Никк, – улыбнулась целительница.

– Идите, идите, я вздремну и отдохну от вашей болтовни, – усмехнулся Ханий, все также блаженно не открывая глаз.

– В таком случае, я пойду уточню как обстоят дела у Геласия и его ребят, – подытожил лорд Лаэзир.

– Аркадий, – махнул чародей рукой все еще любующемся открывавшимся с хребта видом сыну, – возьми наши фляжки и бегом со всеми к источнику за водой.

Близился рассвет, а Олиния так еще не сомкнула глаз. Удобно устроившись на пледе под открытым небом, она смотрела на звезды и размышляла. В лагере путешественников все мирно спали, кроме, собственно, самой Олинии, и двоих из людей Геласия, оставленных в качестве часовых. Сейчас эти двое сидели у костра неподалеку, о чем-то тихо переговариваясь и опасливо поглядывая на чародейку. «Вот чудаки, – усмехнулась про себя женщина, – боятся чародеев в месте, непроницаемом для всех видов чар. Но почему же этот горная стена обладает таким свойством? Что в ней такого особенного, если даже самые элементарные чары на уровне новичка невозможно сотворить? Эддий убежден, что все дело в особом минерале, который непременно нужно найти и использовать во благо круга. Найти нужно, безусловно. Использовать во благо тоже нужно. Но вот почему именно минерал? Откуда тогда заброшенная неизвестно кем шахта? Если она существует, значит некто тоже пытался найти что-то вроде камня и забросил, потому что поиски не увенчались успехом. Если бы нашел, то продолжил бы добычу, непременно. И тот вариант, что ресурс был истощен добычей тоже не подходит, ведь горный хребет до сих пор непроницаем для чар. Значит это что-то до сих пор здесь, создавая своеобразный щит. В долине чары уже действуют, но вот засечь всплески силы через стену гор с другой стороны, равно как и распространить чары на долину, не перейдя хребта, невозможно. Удивительное свойство…» За раздумьями Олиния даже не сразу заметила подошедшего и присевшего рядом Эддия.

– Лина, почему не спишь? Несмотря на то, что женщина была старше Эддия на едва ли не десяток лет, внутри Круга было принято общение на равных, поскольку сила уравновешивала разницу между избранными.

Олиния повернула голову в сторону чародея и ласково улыбнулась. – Приляг, Эд, взгляни со мной на это вечное звездное небо. Чародей послушно лег рядом и она сжала его руку в своей.

– Я теряюсь в догадках о причине удивительного свойства этих гор, – продолжила женщина. – И не уверена, что дело тут в минерале.

– Но что тогда? – удивился Эддий.

– Да все что угодно, друг мой, вода, растительность, насекомые, животные или птицы, обитающие здесь. Хотя живые существа скорее всего нет, они перемещаются, следовательно, и щит от чар должен перемещаться вместе с ними. Я склоняюсь к тому, что это особая флора этих гор. Мы обсуждали этот вопрос до начала похода с братом, и Цезрий согласен, что камень, обладающий ценным свойством – это было бы слишком просто.

– Ты хочешь сказать, что не спустишься к шахте с нами?

– Да, Эд, мне бы хотелось остаться здесь, собрать образцы растительности и воды. Потом я обязательно присоединюсь к вам.

– Но ты же не можешь остаться здесь совсем одна? – возразил мужчина, привстав на локте и заглянув в лицо чародейке.

– Мне бы этого не хотелось, учитывая что с помощью чар мне не удастся здесь сделать ничего, – засмеялась Олиния. Поэтому оставь мне кого-нибудь смышленого из людей Геласия, чтоб мог следить за лагерем и готовить еду из наших запасов.

– Конечно, Лина. Может быть оставить еще и Никка с тобой?

– Никкия не стоит, их с Ханием не нужно разлучать, иначе сам будешь слушать старческое брюзжание барда, – усмехнулась Олиния и села, ловким движением руки собрав в пучок длинные темные волосы.

– Оставь со мной своего сына, Эд. Мальчику будет полезно знание флоры, тем более в этом году они будут углубленно изучать составление эликсиров и отваров из трав.

– Не одобряю я конечно твоего решения, Лина, – вздохнул мужчина, – но уважаю твое право поступать так, как считаешь нужным, – Эддий поднялся, – утром скажу Аркадию, что остается с тобой на вершине. Думаю, он будет счастлив помочь своей наставнице. Только прошу, будьте осторожнее оба, и не задерживайтесь. Через четыре дня мы будем ждать вас у подножия горы.

Олиния шутливо отмахнулась.

– Может быть, пойдешь отдохнешь в палатке, пока есть время до рассвета? – позаботился о подруге чародей.

– Нет, Эд, я еще побуду тут немного, – улыбнулась женщина. – Не беспокойся, все будет хорошо.

Покачав головой, лорд Лаэзир направился к одной из палаток.

– Наставница Олиния, вот еще интересный образец, – запыхавшийся и довольный находкой Аркадий протянул веточку с бледно-голубыми цветочками. Женщина взяла растение и внимательно посмотрела на него через увеличительное стекло. – Образец и в самом деле интересный, Аркадий, редко встречающийся в наших краях килиус многоцветный. Используется в целебных отварах, как очень действенное средство при лечении мигрени.

– Ну…, разочарованно опустил голову юноша, – значит вы знаете, что это за растение. А я-то надеялся, что отыскал нечто новенькое.

– Мальчик мой, – улыбнулась Олиния, – мне – вашему наставнику не положено не знать такие вещи. А ты не унывай, мы только лишь начали наши поиски и обязательно отыщем что-нибудь необычное, – женщина ласково потрепала юного целителя по волосам.

Аркадий заулыбался в ответ и, воспрянув духом, едва ли не бегом бросился в сторону небольшого пригорка. Олиния же продолжила поиски у источника. С большим вниманием она подолгу рассматривала каждую сорванную травинку через увеличительное стекло, некоторые нюхала, а некоторые даже пробовала на вкус. Кое-какие корешки и вершки отправлялись ценительницей в полотняный мешочек, закрепленный у пояса ее длинного платья.

Олинии Самсворд – члену Круга Чародеев и наставнице школы шел пятый десяток, но несмотря на то, что годы брали свое, женщина была энергична и не разучилась встречать каждый новый день с улыбкой. Ее даже можно было бы назвать красивой – невысокого роста, хорошо сложенная, длинные темные, всегда аккуратно уложенные волосы, едва тронутые первой сединой, пронзительный взгляд карих глаз, высокие скулы, слегка вздёрнутый аккуратный носик. Все в этой маленькой женщине было гармонично, кроме ее скучного черного платья, которое она носила в знак траура по давно погибшему возлюбленному.

Внезапная смерть молодого дворянина и как насмешка судьбы открывшийся у семнадцатилетней девушки дар силы к целительству. С тех давних пор главной целью чародейки стало исцеление, она так и не сняла траур, так и не обзавелась семьей. Ученики школы чародеев заменяли ей собственных детей, а сейчас уже и внуков. Всю ее семью составляли подопечные и сводный брат. Цезрий Самсворд, как и старшая сестра, был членом Круга Чародеев, и также как она, посвятил себя служению силе, став одним из сильнейших стихийников Эдельвии и, не обзаведясь к сорока годам, ни супругой, ни наследниками. Такова была доля служителей силы, семьи создавали лишь единицы из них, да и то чаще всего браки случались между чародеями. Обычным людям были бы сложно привыкнуть к супругу, который вполне может прочитать мысли или спалить движением руки дом. Олиния посмотрела на Аркадия, увлеченно копошившегося на пригорке неподалеку – талантливый и добрый мальчик, с прекрасной наследственностью.

Хотелось бы ей, чтоб он был ее сыном? Несомненно… этот нескладный рыжий юноша напоминал Олинии ее саму в юности – то же упорство, та же жажда жизни и пытливый ум. Женщина грустно улыбнулась и подошла к источнику освежиться. День, несмотря на конец лета, выдался жаркий, что чувствовалось даже в горах.

– Доброго здравия, уважаемая, – раздалось из-за спины. Оглянувшись, целительница увидела стоящую в нескольких шагах от нее молодую русоволосую женщину в цветастом платье с плетеной корзиной в руках. – Не напугала вас? – виновато спросила незнакомка.

– Нет что вы, и вам доброго дня, – дружелюбно ответила чародейка, внимательно рассматривая женщину и мысленно посетовав, что без чар она не смогла почувствовать незнакомого человека в такой непосредственной близости.

– Вы, наверное, из местных? Что-то собираете здесь?

– Да, – кивнула головой русоволосая, набрав в ладошки студеной воды и плеснув в лицо, – я Мадлен – экономка барона Жельксия Орта. Женщина приветливо улыбнулась и подала чародейке руку, по скромному одеянию приняв Олинию за такую же, как она прислугу или знахарку-травницу.

Целительница пожала протянутую руку, – а мы с моим учеником прибыли сюда из Вейста, меня зовут Олиния, я – наставник в школе чародеев.

– Из самой столицы к нам? – удивленно всплеснула руками Мадлен. – Хотя места у нас здесь благодатные, – женщина обвела рукой простирающуюся от горного хребта до моря цветущую долину.

– Вы правы, Мадлен, красота тут у вас достойная полотен лучших художников.

– Ой, – спохватилась, смутившись, русоволосая, – Я с вами так по-простому, а вы значит знатная дама, раз чародейка из самого Вейста. Как положено обращаться к вам?

– Достаточно если вы будете называть меня по имени, – ободряюще положив руку на плечо новой знакомой, мягко улыбнулась целительница, поймав растерянный взгляд удивительно синих глаз женщины.

– Хорошо, Олиния, – после некоторого замешательства, согласилась Мадлен, – так значит, собираете здесь какие-то травы? – кивнула она головой на полотняный мешочек у пояса чародейки.

– Ничего конкретного, лишь то, что сложно найти на равнине. А вы, Мадлен, похоже, тоже за травами? – целительница внимательно посмотрела на содержимое корзины женщины.

– У меня нет познаний в знахарстве, но вот, стараюсь, делаю отвары из того, что нахожу в горах для господина Жельксия. Почтенный возраст барона дает о себе знать – недомогание, болячки разные, – грустно покачала головой Мадлен.

– Если барон не будет против, я могла бы посмотреть на его состояние и посоветовать что-нибудь в качества лечения.

– Это так любезно с вашей стороны, Олиния, – синие глаза женщины засияли робкой надеждой.

– Через три дня мы с учеником спустимся в долину и обязательно навестим поместье лорда Орта, – кивнула головой целительница. А сейчас дайте-ка мне вашу корзину, Мадлен, посмотрю, что тут у вас и посоветую, что собрать еще.

– Как вы добры, Олиния, ведь я и половины названий не знаю того, что здесь растет, потому и отвары делаю только из того, что опознаю, – смущенно призналась экономка Орта.

Женщины присели рядышком на каменный выступ и стали разбирать содержимое корзины Мадлен.

– Вот это растение с ярко-жёлтыми цветками и слегка терпковатым, но приятным запахом – зверобой. Используется при кашле, при болезни почек, – пояснила целительница. – А это со светло-зелеными мясистыми листьями и красными ягодами – лимонник. На вкус плоды кислые, хороши для остроты зрения, от нервных расстройств, а порошок из семян можно давать при болезни желудка.

Мадлен внимательно слушала Олинию и запоминала названия и применение растений.

– Левзея или маралий корень, – чародейка протянула женщине пушистый стебель с корзинкой фиолетово-лиловых цветов, – применяют при слабости, усталости и для мужской силы.

– А вот это даже затрудняюсь сказать что такое, – Олиния с интересом крутила в руках находку. – Что-то похожее на серебристый лишайник, но на солнечном свете явно виден радужный отлив, не характерный для этого вида.

– Он еще и светился в темноте горной щели, потому я его и заметила.

– Лишайники сами по себе очень интересны, это грибы, а не травы.

Мадлен от удивления едва не открыла рот.

– Да, именно грибы, хотя и не похожи на те грибы, которые мы привыкли видеть. Но вот именно этот экземпляр мне неизвестен, возможно, что-то есть в справочниках, посмотрю, когда буду в столице. Мадлен, вы позволите, если я возьму вашу находку себе?

– Конечно, Олиния, и вы еще спрашиваете, – женщина всплеснула руками. – Столько всего мне полезного рассказали, да я всю корзинку готова вам отдать в благодарность..

Олиния засмеялась и спрятала лишайник в сумку.

– Благодарю. Ну, что тут у нас еще? – целительница снова углубилась в рассказ о лечебных свойствах горных растений. За приятной беседой обеих дам и обнаружил вернувшийся к источнику с охапкой травы Аркадий.

19

Я думала, что буду ужасно скучать и не знать, чем занять себя до конца лета, но оказалось, что после отъезда Кассия у меня не было ни единой минуточки для скуки и тоски. Нет, я вспоминала о барде постоянно, желая разделить с ним свои мысли и переживания по поводу происходящего в моей жизни, но он позаботился о том, чтоб мне было чем заняться после его отъезда. Дни летели вскачь, как лошади в манеже при конюшнях князя, где я стала частым гостем.

В первый же день Леди Ежелия уехала навещать пациентов.

– Леся, ты тут не скучай, дом в твоем распоряжении. Меня ждет работа, – промолвила она на прощание с извиняющейся улыбкой. – Учитель танцев прибудет через час. Позанимаешься с ним, а потом отдыхай, – и упорхнула в ожидающую ее у крыльца коляску.

Как будто я и правда рассчитывала, что она будет водить меня за ручку и развлекать.

Господин Гошер оказался невысоким седоватым человеком, немного болтливым и суетливым. Он посетовал на мою полную и дремучую необразованность в высоком искусстве танца, но выразил надежду, что сможет помочь мне одолеть мою неловкость. Позанимавшись чуть более часа, мы расстались вполне довольные друг другом.

После урока танцев у меня оставался впереди целый день, который я решила посвятить моей лошадке. Я собралась навестить Тень, и хотя в данном случае это было равносильно визиту на территорию дворца, но я здравомысляще рассудила, что иду не на прием к князю. Я не планировала уходить дальше конюшен и парка, а значит, не стоило трепать любимые и пока единственные приличные штаны и рубашку, занимаясь чисткой лошади и верховой ездой. Моя старая, не оцененная служанкой одежонка, как раз и пригодилась. Я радостно извлекла со дна сумки потрепанные штаны и преобразилась в уличного мальчишку-оборванца, каковым и привыкла бегать по лесу. Прихватив с собой тренировочный меч, чтоб заняться в глубине парка упражнениями, что показал мне учитель Ластар, не попадаясь никому на глаза, я убежала навстречу приключениям.

Каким-то чудом, смотритель конюшен опознал в моем расхристанном облике, приведенную вчера Кассием девицу, и без долгих уговоров выдал мне мою лошадку на прогулку.

День был знойным. Даже в тени парка, на глухих тропках чувствовалась духота. Казалось, что природа замерла – даже легкого ветерка не ощущалось на коже. Тени, как и мне, не хотелось быстрой скачки, и мы двигались шагом в сторону старого пруда у стены. Я сразу подумала о нем, вспоминая, как вчера там было тихо, и прохладой веяло от воды. Может быть, там мы с Тенью смогли бы освежиться – я вроде заметила вчера вполне приличный спуск к воде.

Разумеется, я перепутала дорожки, свернув где-то не на ту, которой мы с Кассием шли вчера, а потому, когда выехала к Стене, то не обнаружила там вожделенного водоема, а сразу натолкнулась на пост стражников. Два мужчины – пожилой и молодой, изнывая от жары, сидели возле входа в свою сторожку.

Почему то я сомневалась в своем праве разъезжать по дворцовому парку, где мне вздумается, тем более без Кассия, а потому предпочла бы ни с кем не встречаться. Но было уже поздно разворачивать Тень – меня заметили.

– Эй, малец, ты что тут делаешь?

– Да мы с лошадкой хотели немного искупаться, – я подъехала ближе к воинам, с любопытством разглядывающим неожиданное развлечение в моем лице. – Где-то тут был пруд…

– Да, вон по той тропе, направо, – махнул рукой тот, что постарше, мотнув седой усатой головой в сторону.

Похоже, стражи не углядели в моей прогулке ничего необычного или запретного, и я вздохнула с облегчением.

– Спасибо, – я развернула лошадь в указанном направлении, собираясь покинуть пост.

Мне уже и самой было видно, что это та самая полянка, откуда мы с Кассием вчера поднимались на стену. Даже вроде один из стражников был тем же.

– Слышь, парень, а заработать пару монеток не хочешь?

Я снова повернулась к мужчинам.

– Да ладно, Ивей, обойдемся, всего-то часа четыре осталось до смены, – тот, что помоложе, так и не шевельнулся, сидя прямо на траве в тенечке, прислонившись спиной к Стене.

– Да пусть съездит. Парнишке всего-то десяток минут верхом, – Усатый Ивей уже шел ко мне, вытирая пот со лба подолом рубахи, выглядывающей из-под распахнутой на груди кожаной безрукавки. – На вот тебе флягу. Будь добр, сгоняй до кухни, там позовешь Вирею, она кваску нальет, скажешь – для дядьки Ивея с дальнего поста. Душно сегодня, даже воду всю вылакали. Наверное, гроза будет.

Мне не очень хотелось ехать назад, да и во дворце я никого не знала, но и отказывать в просьбе не видела причины. Да и стражников было жалко – сидят тут на жаре целый день и даже вода кончилась. Я кивнула и, выслушав наставления, как не заплутать снова, отправилась за квасом. Туда я добралась быстро, на удивление, нигде не заблудившись, да и волновалась зря. Уставшая с утра Вирея была рада поболтать, проводив меня в глубину хозяйственного крыла дворца и усадив за стол, поставила передо мной кружку холодного молока, пока наливала квас во флягу.

– Ох, ты, девонька, а я тебя и не встречала ни разу, – в отличие от стражников, женский наметанный взгляд кухарки сразу признал во мне девушку. – Ты новенькая? По хозяйству взяли помогать?

– Нет, – чуть улыбнулась я, – Я учиться буду в школе чародеев, только приехала. Осенью должны начаться занятия.

– Да ну? – Вирея скептически меня оглядела от лохматой головы до затертых штанов и грубых сандалий из кожаных ремешков, что носили бедняки. – Прямо-таки и в школу?

Женщина мне явно не поверила, хотя я не понимала почему – не очень часто, но и из селений приезжали ученики одаренные силой.

Я уже допила молоко и взяла приготовленную Виреей флягу, как за дверью раздался громкий топот башмаков, и встревоженный голос позвал:

– Тетушка Вирея! – в юном девичьем голосе слышалась паника. – Где вы?

Дверь распахнулась, и в комнату влетела молоденькая служаночка в белом чепце и переднике.

– Что случилось, Марта? – кухарка протянула мне флягу с квасом и обернулась к девушке.

– Ах, тетушка, вы срочно нужны на кухне. Там страсть и ужас что творится! – Марта зачастила, просто разрываясь от значимости принесенных новостей. – Мелеська цыпленка разделывала и палец отрезала! Как есть отрезала! Кровищща так и хлыщет, так и хлыщет! Полкухни залила…

– Так что ж не перевязали?

– Да перетянула какой-то тряпицей, а она не останавливается! Страсть сколько вытекло, – девица округлила глаза и, видимо для наглядности, развела руками в стороны показывая сколько вытекло «кровищщи», – там такое творится! Повар ругается, Малеська в истерике бьется и подойти больше никому не дает, девчонки визжат, как порося, а я сюда помчалась, за вами.

– Дуры, за целителем надо, а не за мной!

– Так нет его, целителя то, вызвали его кого-то пользовать. Повар же сразу к нему мальчишку отправил! А тот вернулся и говорит, что как есть, ушел… – продолжала стрекотать Марта.

Тетушка Вирея, похоже совсем забыла про меня, уже зашагала к дверям и не слушая больше глупую девицу, когда я встала, скрипнув стулом, и тоже направилась за ними.

– Ах ты, ж… ты иди, отнеси Ивию квасу то. Сама найдешь выход? – обернулась ко мне кухарка.

– Да выход-то я найду, – я уже спешила за ними, – только схожу лучше с вами, может помочь чем смогу, раз целителя то нет…

– Да чем ты поможешь…

– Ну я только ученица, да, но думаю, что кровь затворить должна суметь.

Вирея не стала тратить времени на споры и пошла быстрым шагом по коридору. Мы с Мартой торопливо семенили за ней. Время от времени я ловила на себе любопытные взгляды последней.

Длинный коридор мы пробежали в пять минут и оказались в большом помещении дворцовой кухни. Тут и правда было столпотворение: охали женщины, столпившись кучкой в уголке, откуда-то доносились всхлипы и причитания. Любопытные мальчишки-поварята норовили залезть на табуретки и скамьи, чтоб лучше видеть происходящее.

– Да отправьте же за лекарем хотя бы, раз целителя нет во дворце! Или позовите кого-нибудь из чародеев! – громовой бас, видимо, повара, раздавался над этой суетой.

– В чем дело? – рявкнула тетушка Вирея, которая наверное все-таки была не кухаркой, как я решила сначала, а скорее ключницей и распорядительницей кухонного хозяйства.

Услышав начальственный голос, женщины расступились и открыли нам путь к рыдающей в три ручья девушке, сидящей на лавке за столом, на котором распласталась залитая кровью куриная тушка. Руку свою, с зажатым окровавленным передником пальцем, она прижимала к груди. Из-под ладони действительно продолжала сочиться кровь, видимо, порез был глубоким.

– Пропустите, я чародейка, – отодвинув загораживающего мне проход мальчишку-поваренка, я подошла к девице, – дашь взглянуть?

– Покажи руку! Кончай дурить, Мелеська! – ключница, видя, что мою помощь не спешат принять, взяла переговоры на себя, – А вы что встали? Работы нет? Господа теперь голодать будут, потому, как кухонная девка палец поцарапала?

Столпившаяся вокруг пострадавшей прислуга нехотя, но шустро метнулась по своим делам – терять работу не хотелось никому.

Девушка больше не противилась, и я взяла ее холодную руку за запястье и присела рядом.

С того памятного дня, как я под чутким руководством Кассия пыталась помочь раненому Сеньке, у меня больше не было практики в целительстве. Зато теории хоть отбавляй. Теперь я хоть знала, что делать и без ценных советов со стороны. Палец я обратно не приставлю, но кровь все ж остановить должно получиться.

Заглянув в Мелеськины глаза, полные слез и надежды, я сама перепугалась своей смелости. Может мне не стоило лезть, я же и правда ничего толком не умею, только немного знаю… совсем чуть-чуть. Ладно. Все равно больше-то никто не спешит на помощь. Откинув ненужные мысли, я сосредоточилась на ране. Даже не отнимая пропитанной кровью тряпицы, я внутренним зрением видела, что повреждения не так уж и страшны. Просто сильно порезала крупный сосуд и плохо прижатая тряпка никак не останавливала кровотечение. Палец, слава Богине, был на месте, порез неудачный, прямо на сгибе сустава, но сухожилие не повреждено, и через пару недель все заживет. Я остановила кровь, представив срастающиеся ткани, влила немного своей силы, успокаивая Мелеську. Девушка просто была напугана видом крови, боялась, что останется без пальца, потому и плакала.

– Все, можете увести ее. Девушке надо полежать и прийти в себя, но целителю показаться все-таки стоит, – закончив, я отняла свои руки от руки полусонной Мелеськи.

По знаку тетушки Вереи, кухонный мальчишка, подхватил пострадавшую под руку и увел. Я осталась под цепким взглядом ключницы.

– Как звать то тебя, чародейка? – голос ее теперь звучал даже как-то уважительно. От былого недоверия не осталось и следа.

– Леся… – смутилась вдруг я неожиданному вниманию, – из Приречья.

– Ну, спасибо тебе, Леся из Приречья. Устала наверное?

– Да нет, ничего сложного не было. Я поеду? А то там, наверное, стражники заждались.

– Езжай, девонька, езжай, все сделаем, как сказала. Ивию приветы передавай. Пусть заглядывает к нам. И ты заходи, будем рады видеть тебя.

Стражники и правда заждались. Пожилой Ивий поворчал по поводу медлительности нынешней молодежи, когда старики от жажды маются, а молодой вынес из сторожки несколько помятых железных кружек. Налив себе из фляги, он снова устроился в тени стены, прикрыв глаза. Я дернулась было ехать дальше к пруду, но Ивию явно хотелось поговорить хоть с кем-то, кроме напарника, и он усадил меня на ствол сломанного дерева, заменявшего стражам лавку.

– Ну, рассказывай, почему долго так? – он передал мне поцарапанную кружку с холодным напитком и устроился рядом.

– Да нечего рассказывать то, просто госпожа Вирея задала несколько вопросов, – ну, в самом деле, не рассказывать же ему про порезанный Мелеськин палец!

– Да какая она тебе госпожа?! – рассмеялся мой собеседник. – Зови ее тетка Вирея. Весь дворец ее так зовет. И поговорить, да, это она любит.

Воин хитро прищурился и продолжил:

– Меня можешь звать дядька Ивий. А у стены прохлаждается Ерой. Он до «дядьки» еще не дорос.

– Ты, Ивий, совсем парнишку так уболтаешь, – молчаливый Ерой лениво приоткрыл один глаз, насмешливо взглянул на нас и тут же снова закрыл, предавшись отдыху.

– А, ничего ему не сделается. Пусть немного сократит нам дежурство разговорами. Не все равно парню, где гулять? А то у нас тут самый скучный пост из всех – никто не ходит, ничего не видать. Смотри и смотри на стену эту треклятущую. Вот другое дело наверху… – тут дядька Ивий предался сравнениям постов, где приходилось дежурить. Битых четверть часа он втолковывал мне, который из них лучше и чем один отличается от другого.

Я потихоньку цедила из кружки квас и, слушая рассуждения стражника, приглядывала за своей лошадкой, пасущейся неподалеку. Снова накатила сонная духота.

– А ты, чей же сын будешь, малец? Кого-то нового из обслуги дворца или из стражи? Где-то я тебя видел, не вспомню где, – вновь вернулся к расспросам Ивий. – И как звать то тебя?

– Зовут меня Леся, – я почему-то смутилась, признаваясь, что я девочка, а не парень, но и врать мне не хотелось.

– Ох, ты ж, девка! – дядька Ивий прихлопнул ладонью по коленке. – Слышь, Ерой, как есть девка! А я все «малец» да «малец». Что ж сразу-то не сказала?

– Да как то к слову не пришлось…

– Не пришлось ей… – проворчал стражник, – знали б, что девка, гонять за квасом не стали бы. Что ж ты тут делаешь то?

– Я учиться тут буду.

– Чародейству!? – ахнул осененный догадкой, воин.

– Да, – я скромно кивнула, пригубив напиток из кружки, – только пару дней, как приехала. Вот, осваиваюсь. Да мне не сложно было просьбу вашу выполнить. Мы с Тенью как раз размяться хотели, вот и прокатились.

– Да-а, дела… слышь, Ерой, хорош спать! У нас тут юная Леди-Чародейка квасок пьёт, а ты дрыхнешь.

– Ну и что такого то? – молодой приоткрыл глаза и зевнул, закрывшись рукой. – Их тут много по парку гуляет. Не каждая, конечно, квас со стражниками пьёт, но не первая ученица, что я вижу. Вон вчера, ребята говорят, милорд какую-то на стену посмотреть приводил. Не тебя, часом?

– Меня, – обрадовалась я, – мне так тут понравилось, что вот сегодня решила сама тут погулять. Искупаться в пруду, вот с мечом позаниматься, чтоб никому не мешать. А то везде глазеют… отвлекает. А тут тихо. Можно?

– Ох ты, точно! То-то я думаю – где-то тебя уже видел! – хлопнул себя по лбу ладонью Ивий. – Да, можно, отчего ж нет-то, тем более, что сам милорд привел…

– Меч то тебе зачем, чародейка? – перебил старшего Ерой. Дрема слетела с него, как по волшебству.

Парень уже не лежал, расслабившись в тенечке у стены, а пересел поближе к нам, видимо для лучшего обзора.