Текст книги "Мой домовой — сводник (СИ)"

Автор книги: Ольга Горышина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

В этот момент официантка принесла заказ и начала обрабатывать Виктора по поводу дорогого вина. Он долго слушал, рассматривая ее мелькающие от жарких объяснений руки, и выдал тихим голосом:

– Знаете песню? Не от вина хочу быть пьян, хочу быть пьян, – он ткнул в меня указательным пальцем теперь пустой правой руки, – ее любовью, потому попрошу не докучать нам больше, принести десерт и счет. И больше не подходить.

Девушка кивнула и исчезла.

– Ирина, хотите я заберу кота прямо сейчас? Обещаю, я не отвезу его в клинику. Я пристрою его другим волонтерам, чтобы вы не чувствовали себя виноватой перед подругой. Это ведь самое простое решение вашей проблемы, разве не так?

Я не верила ни единому сказанному им слову. Что он вдруг так озаботился судьбой Вадима? Я не верила в мужскую солидарность. Да и за этими очками жил лишь прямой расчет. Зачем Веселкину кот?

– Оставьте кота в покое. Вместе со мной. Я не нуждаюсь в посторонней помощи, чтобы разобраться в своей личной жизни. Вы действительно хотите есть? Тогда ешьте!

– Хотите вина? Я закажу для вас бокал. Просто я за рулем не пью вообще.

– Я не хочу вина. Мне еще презентацию для урока делать. Да и вообще… Боюсь сказать вам что-то лишнее… о вас.

Улыбка замерла на губах Виктора.

– Давайте тогда есть молча.

И мы стали есть молча. Только ему пришлось оторваться от еды, чтобы оплатить счет. Виктор не поленился бросить на меня лукавый взгляд, прикладывая телефон к считывающему устройству, и заодно подмигнул. Мне оставалось только вонзить вилку в мясо. Кровожадно!

Вернулись к разговору мы уже на улице.

– Знаете, Ирина, я ехал сюда и вдруг… На какое-то очень краткое мгновение забыл, что еду совсем не к бабушке. А потом сделалось так больно. До слез. Как у Розенбаума, когда защемит сердце желание внучатами побыть…

– Со временем станет легче, – сказала я глядя в сторону.

Виктор и так слишком крепко держал меня подле себя, а сейчас хватка на моем локте усилилась вдвое.

– Всегда некогда позвонить, некогда приехать… Не этот кот, я бы и того меньше приезжал. Хорошо, он был обжорой… Как-то жизнь мимо меня идет. Мать… Обижается на глупости. Все ей не так, все ей не этак… Сын не такой, каким я считал должны быть в его возрасте дети… Я разбиваю себе лоб, пытаясь стать хорошим отцом. Наверное, я просто не знаю, что такое хороший отец. У меня отца не было, а отчим появился, когда меня уже девочки интересовали… Ирина, не делайте из мухи слона. Помиритесь с Вадимом. Люди встречаются, влюбляются, разбегаются… Это неправильно.

Я подняла на него глаза. Виктор смотрел вперед так, будто искал дорогу, которую знал прекрасно.

– Вы в разводе?

– Нет. Я никогда не был женат на матери моего сына. Я плохой. Я знаю. Не надо мне это говорить.

– А я ничего и не говорю. Я не имею привычки давать советы, как жить, незнакомым людям.

– Гол засчитан. Больше не буду… Мешать вам жить. И не буду раздражать соседа своей машиной. Но если он сорвал дверной звонок, вы позвоните, и я починю. Я люблю работать руками. Правда сейчас в основном моделирую из лего.

Я не смогла сдержать улыбку.

– Виктор, все будет хорошо и со мной, и с котом. Я же ведьма. Он меня кусать не будет.

– Да, вы сама кого угодно покусаете! Кстати, у вас в классе есть любимчики, ну признайтесь?

– Нет, я всех люблю.

Виктор поджал губы. На секунду. Мы уже стояли подле его машины.

– Значит, вы не любите никого. Прямо как моя мать, – он протянул мне сумку. – Доброй ночи, Ирина.

– Доброй ночи, Виктор. И спасибо за ужин.

Я поднялась на третий этаж. И позвонила в звонок. Он работал. Но кот все равно не открыл мне дверь. Пришлось доставать из тяжелой сумки ключи.

Глава 29: Жизнь с котом и Крокодил Гена

Кот впервые встретил меня проявлением радости. Точно сумел прочитать в моей голове стенограмму разговора с внуком бывшей хозяйки и испугался. Я тоже испугалась. Но скорее не желания Веселкина забрать кота, а своей злости на Вадима, вывалившего наши личные проблемы на голову постороннего человека. Даже так, не постороннего, а того, кто якобы имел силу помочь ему вернуться к исходной точке жизни без кота. Но я говорила Веселкину правду – в сложившейся ситуации кот вообще не является проблемой. Проблема – тараканы в голове Вадима. Жирные. Вскормленные его мамочкой.

Мы улеглись на диван. Кот – на подушку рядом. Чинно и тихо. Я тоже не двигалась и не шумела. Мной всецело овладело оцепенение, в душе росло чувство омерзения, а глаза наполнялись слезами, которых я не ждала и не хотела. На лице оставалась косметика, а подниматься, чтобы доковылять до ванной, хотелось сейчас меньше всего. Я даже телефон не проверяла. Если зажмуриться прямо сейчас, то можно уснуть и подняться ни свет ни заря. Сейчас делать презентацию не хотелось. Ничего не хотелось. Хотелось заснуть и проснуться в новом мире. Или в старом до знакомства с Вадимом. Чтобы увидеть его во всей красе еще в нежном возрасте.

Однако утро наступило раньше запланированного. Серость вокруг не располагала к вылезанию из-под одеяла. Я нашла в кармане джинсов фантик от конфеты и попыталась на весу сложить из него самолетик. На удивление, тот даже полетел. Криво, косо и упал за диван, откуда тут же явился кот с фантиком в зубах.

– Отдай.

И кот покорно выплюнул фантик прямо мне в ладонь. Самолет больше не полетел. Вернее, упал в ногах. Кот прыгнул на него и снова притащил мне. Я вновь бросила фантик. Теперь он приземлился на пол. Игра началась и забавляла нас обоих. Потому что была первой. Потому что не хотелось вставать. Потому что заранее начинало подташнивать от вкуса будущей пиццы. Ночь не помогла избавиться от мерзкого чувства, что меня искупали в свинячьей луже. О моих личных проблемах знали единицы. И Веселкин был последним, кого я хотела в них посвящать.

Трепло! Ррр… Я рычала, как тигр, уткнувшись в подушку. Потом схватила телефон. Пора вставать. Или…

Я ткнула пальцем в экран и вызвала непрочитанную эсэмэску. Она оказалась от Вадима. Отправленная около девяти вечера. "Можешь ничего не объяснять. Я все понял. Гуд лак". Я не поняла ничего и машинально вызвала его номер. Семь утра. Плевать. Но Вадим, конечно же, не ответил. Перезвоню позже. Сейчас умоюсь и позавтракаю. С Чихуней вдвоем. Затем буду готовиться к уроку. И позвоню Вадиму около десяти.

Снова тишина. По всем фронтам. Сообщения от меня он тоже проигнорировал. Будь это не выходной, я, возможно, сходила бы в парикмахерскую, но искать его в квартире Марины Александровны не хотелось.

На всякий случай я все же пошла обедать пиццей. Вадим, конечно же, не пришел. Малость испугавшись, я проверила его последний заход во Вконтакте. С ним все в порядке. Не в порядке, похоже, со мной. Что Вадим понял?

Я легла спать без какого-либо понятия, что случилось. Утро тоже не сделало меня мудрее. Зато вечер преподнес сюрприз. В качестве пропущенного звонка и сопроводительной эсэмэски к нему. Что у меня на ужин? Острый нож, которым я вас, Виктор Анатольевич, прирежу. Если он нашел новую передержку для кота, я его на кусочки искромсаю!

Ключей от квартиры у Веселкина нет, поэтому забрать Чихуню в мое отсутствие он не сможет. И все равно я припустила к дому, как угорелая. Красного авто у парадной не было, но и без него у меня дрожали руки, когда я открывала входную дверь. Какое счастье, что Чихуня сразу вышел ко мне. Иначе б я поседела, ползая в его поисках по всей квартире.

– Я никому тебя не отдам!

Я с такой силой стиснула кота в объятьях, что тот вырвался и удрал. Тогда я пошла на хитрость и загремела банкой оливок. Примчался. Даже на задних лапках подтянулся ко мне. Но ставить эксперимент, ставя полную банку на пол, я не стала. Дала в ладони пару оливок и сказала – усе.

Зазвонил телефон. Ну наконец-то! Я даже на номер звонившего не взглянула. Хорошо, не набросилась на Вадима с порога.

– Ирина, так что у вас сегодня на ужин? Все еще борщ?

Я невольно улыбнулась. Настырная сволочь! Но и я не подарок!

– А вы приезжайте и узнаете. Вы же всеядны…

– Тогда позвольте уточняющий вопрос, вы кого-то еще ждете сегодня?

Ох, я бы дорого дала заполучить такой же деловой безэмоциональный голос. Может, конечно, он у него по жизни такой…

– Чихуня никуда не уходил. Так что я никого не жду.

Ответ мой прозвучал довольно нейтрально, и я осталась собой довольна.

– В общем-то это и был ответ, ради которого я звонил. Выходит, не помирились? Ничего, это мне даже на руку.

Мои нервы сдали и подкосили ноги. Я села на стул. Пусть делает, что хочет, но кота не получит!

– Бог любит троицу, верно? Я хотел попросить вас сопровождать меня первого мая на праздничный ужин.

– Зачем? – спросила я, почти перебив.

Мхатовская пауза была. Но тяжелого вздоха за ней не последовало.

– В качестве охраны. Звучит глупо, я знаю. Но порой бабы делают жуткие глупости, которые мужскому мозгу не понять.

Я не собираюсь делать никаких глупостей. Тем более, с вами. Подумала я и промолчала, давая Веселкину картбланш для доведения мысли до логического конца.

– Одна моя хорошая знакомая, по несчастливой случайности являющаяся женой моего лучшего друга, поставила себе целью женить меня на своей лучшей подруге. Улавливаете мысль? Она такая же упрямая, как и вы, Ирина. И если она что-то решила, то остановит ее только бульдозер. Сможете стать этим самым бульдозером?

Быть бульдозером – это последнее, что мне сейчас хотелось.

– У меня уже есть планы на Первое мая. Извините.

Разве это не жирная точка в разговоре? А разве это не Веселкин?

– Измените свои планы, – сказал он тихим уверенным голосом. – Я пострадал за вашу личную жизнь, теперь ваш черед.

– Страдать? – не знаю, чего мне сейчас больше хотелось, смеяться или плакать.

– Ну как бы да… Давайте возьмем синоним – помогать. Я же вам помогал налаживать отношения с Вадимом.

– Ваша помощь мне не особо помогла, – сказала я сухо, чтобы не сказать правду о том, что этой помощи я не просила. А если ее и просили, то совсем не я!

– Помогла она вам или не помогла, меня интересует постольку поскольку… Но я за нее пострадал. Как там у крокодила Гены? Будет вам плохо или не будет, еще неизвестно, а мне уже плохо… Было. И будет еще хуже, если вы не сыграете роль моей невесты.

– Кого?

– Кого слышали! У учителей прекрасный слух, я это знаю не понаслышке. Они слышат даже то, что ученики не говорят.

– Вот и я хочу услышать то, что вы не говорите. Почему вы просите об этом меня?

– Во-первых, вы мне должны, я это уже сказал. Во-вторых, вы единственная женщина в моем окружении, которая не отнесется к этому предложению всерьез.

– To есть вы так пошутили?! – я чуть не подпрыгнула вместе со стулом, на котором пыталась удержать себя в вертикальном положении.

– Знаете, я так же думал, когда меня по-приятельски предупредили о многообещающем знакомстве. Увы, это серьезно. И я серьезно сказал, что в их помощи в таком вопросе не нуждаюсь и у меня есть, с кем ужинать. Я врать не привык. Ну что, согласны?

Я молчала.

– Ирочка, еще один вечер. Я уже украл два. Неужели жалко для меня третий?

– А потом будет четвертый, чтобы не подумали, что вы солгали. Нет.

– Это день рождения. Не мой. А так я домосед. Я не хожу по тусовкам. Все свободное время провожу с сыном.

И тут я ухватилась за спасительную соломинку.

– Так попросите его мать подыграть вам…

Я еще не договорила, а он уже оборвал меня. И очень грубо:

– Ирина, вы дура, что ли? Я объяснил, что вы единственная женщина в моем окружении, помимо моей матери, которая знает, что кольцо на моем пальце фейковое. Остальные уверены, что я счастливо женат.

– Простите, не сходится… Вы запутались. Это твердая двойка.

– Нет, Ирина Павловна, я троечник. Это знает еще мой друг и его жена, которая по совместительству является матерью моего ребенка. Бразильский сериал, я знаю…

Я ухватилась рукой за стол.

– Я поймаю вас на лжи… Все равно поймаю.

– Не получится, потому что я говорю вам правду. Так пойдете со мной или нет? Пожалуйста, Ирина. Вы спасли одного Чихуню. Неужели отвернетесь от второго? Я намного лучше первого, я не кусаюсь…

– Тот тоже не кусается… Виктор, давайте прекратим этот разговор.

– Давайте, Ирина. Какой у вас размер, сорок второй или сорок четвертый? Я куплю вам платье. С туфлями не рискну экспериментировать. Если только мы не поедем в магазин вместе. Я смогу приехать рано утром. Мы приглашены только к пяти.

– Виктор, я сейчас заблокирую ваш номер.

– Сделайте это второго мая. Я уже рассказал о вас друзьям. Пожалуйста, не подводите меня.

– Виктор Анатольевич, вы ненормальный?

– Ирина, я нормальный. Я просто в безвыходной ситуации. Меня поймали за жабры. Я сказал, а потом только подумал… Я подумал, что вы мне не откажете. Это Первое мая, выходной… Я не отвлекаю вас от работы. Мне даже одалживать вас ни у кого не надо. Но если потребуете, я могу поговорить с вашим Вадимом. Я понял его, так что он обязан понять меня.

– Я вас не понимаю. Куда ему понять!

– Да вы, женщины, никогда ничего не понимаете. Ирина, какого размера мне купить платье?

– Лучше сорок четвертого, – сдалась я. – Хотя я могу ужаться до сорок второго, если потребуется.

– Не надо, Ирина, ни ужиматься, ни зажиматься. Там будет много вкусной еды. Сколько вам потребуется времени на то, чтобы одеться?

– Я большая соня, потому одеваюсь со скоростью новобранца… Вам по минутам сказать? – мне сделалось смешно от самой себя. На что я только что согласилась?

– Знаете, Ирина, мужчин обычно противоположный процесс интересует… – Миллисекундная пауза. – Простите, я перешел границы и, как Штирлиц, нахожусь на грани провала. Вы еще идете со мной?

– Иду. Я люблю вкусно поесть.

– Вам купить платье посвободнее? – спросил он уже со смешком.

– Угу, пятидесятого размера. Виктор, вы это действительно серьезно?

– Ирина, очень серьезно. Там имеется замечательная подружка, от которой у меня, по мнению Оли, должно сорвать крышу.

– А почему бы и нет?

– Мне нужна голова на месте. И я вижу насквозь эту подружку. Боже упаси! Кстати, Ирина, почему вы не миритесь с Вадимом?

Вопрос прозвучал слишком неожиданно. Я не знала, что сказать.

– Из-за Чихуни. На данный момент он является моей неотъемлемой частью.

Пусть Вадим принимает меня со всеми моими тараканами и котами, или… – я замолчала. – Виктор, вас это не касается. Так во сколько вас ждать?

– В три часа будет нормально?

– Вполне. До встречи. Хорошего вам последнее апрельского денька.

Я вздохнула и поставила локти на стол. Кот уселся на стул и сейчас казался мне намного умнее мужчины, который сидел здесь два вечера назад. Ну и того, другого… Я снова набрала Вадиму. Тот снова не ответил. Что за фигня происходит вообще? В моем маленьком мирке…

Глава 30: Последний день апреля и последний шанс

Последний день апреля я тоже решила не терять даром. Между уроками заставила себя сделать первый шаг в сторону парикмахерской. Дверь в зал я открывала, увы, уже немного дрожащей рукой. Вадим не выказал особого удивления и довольно спокойно попросил подождать за дверью, пока он закончит стрижку. Никто ничего не заподозрил.

Я села на мягкий диванчик и заставила себя не ерзать. Заставить себя не нервничать не получилось. Мать явно накрутила сыночка по самые уши, а говорить что-то против слов "маман", только поругаться еще больше.

Открылась дверь. И закрылась. Вадим не вышел следом за клиенткой. Подожду. Ему еще подмести надо.

– У меня запись. Говори быстрее.

Вадим возвышался надо мной, засунув руки в карманы джинсов. Мог бы сесть рядом, не заставляя меня вставать. Мог, но не захотел.

– Это ты хотел поговорить.

– Это было давно. Я уже ничего не хочу. И я не очень понимаю, зачем ты пришла.

Я не "не очень", я вообще ничего не понимала.

– Мы договорились с тобой пообедать…

Он не дал мне договорить:

– Обедай с тем, с кем ужинаешь. И меня больше идиотом не выставляй. Знаешь, сначала думал подняться, а потом решил, зачем… вам мешать.

– Ты о чем вообще?

Хотя я, кажется, начала понимать…

– Ты знаешь, о чем я… И здесь люди. У меня нет желание трясти твоим грязным бельем… на публике.

– Да?! – я вот наоборот повысила голос. – Ты им отлично потряс в "Вольво", и я тебе скажу сейчас, чем занималась с Виктором в тот вечер. И даже не в квартире, а прилюдно, в кафе. Доказывала, что я не верблюд и не обижаю бедного Вадима, не натравливаю на него кота и силой не склоняю к сожительству. Ты понял, о чем я? А я не поняла, о чем ты… Какого хрена ты трепался постороннему мужику о своем коте и своей женщине, а? Когда оба тебя попросили молчать!

Я почти ткнула его сжатым кулаком в грудь. И уже шипела, как змея. Вадим стоял белый и мокрый. Я прекрасно знала, когда он нервничает…

– Кот меня ни о чем не просил, – буркнул он тихо.

– Просил. Только не знал, что ты настолько тупой!

– Хватит! – оборвал Вадим достаточно громко.

– Действительно, хватит. Мне хватило первого ведра помоев. Второе держи при себе!

Я развернулась и бросилась к двери. Да так резво, что Вадим поймал меня только на лестнице.

– Ир!

Схватил за плечи, но через секунду уже свел руки за спиной. Я ткнулась носом ему в футболку. Он говорил. Я не слушала. Слова забивали бешеные удары его сердца.

– Хватит!

Я почти оттолкнула его, но он удержал меня за плечи.

– Точно хватит! Ирка, господи… Прости…

Снова нос в футболке. Снова нечем дышать. Сердце сжимается от непонятного чувства безысходности.

– Мне было больно, – сказала я, чувствую в глазах предательскую резь.

– Ты не представляешь, как было больно мне… Когда я снова увидел его машину под твоими окнами…

– Ты это начал, не я… Это ты ушел!

– Ты меня не остановила…

– Снова я виновата…

– Да ни в чем ты не виновата!

Снова слова, опять слова… Одни и те же… И объятья. Настолько сильные, что могут переломить хребет.

– Давай забудем, а? Поехали на дачу. Я завтра не работаю. Все четыре дня не буду работать.

– На дачу? – у меня екнуло сердце. – С ума сошел? После всего?

– Чего всего…

Какие же мужики временами тупые!

– Да того, что ты почти что меня бросил! Я не поеду с твоей матерью на четыре дня на дачу. Да я вообще не знаю, как теперь с ней встречаться…

– Да брось ты! – на лице Вадима действительно читалось неподдельное изумление. – Думаешь, я ей про твоего Виктора сказал? Только про кота…

Моего Виктора?! Ну-ну… Кот!

– Вот из-за кота я и не могу уехать. Не спрашивать же Виктора про соседку, которая кормила Чихуню…

– А чего не спросить? Ты теперь прикуешь себя цепями к квартире, что ли? Не хочешь, давай я сам спрошу? Скинь его номер.

Сердце задолбило в висках.

– Я не могу поехать не только из-за нашей ссоры и кота, – Как не могу сказать тебе всей правды не только из-за ссоры, но во избежание новой. – Я работаю первого мая. Вечером. Переводчиком на бизнес-ужине.

Вадим тяжело выдохнул.

– У Виктора?

Я прикусила губу и медленно выпустила наружу.

– Я могла бы солгать. Но да, у него. Я звонила тебе спросить разрешения… – Ага, сейчас! Но думай именно так! – Но ты проигнорировал мой звонок. И не один. В итоге я согласилась. Нафига выходной, если отдыхать не с кем?

Вадим принял удар животом и уставился мне на ноги. Только бы мне не начать сейчас топтаться на месте. Тоже из-за нервов!

– Приезжай к нам второго…

– В Лугу на электричке? С ума сошел! Сдалась мне дача, до которой четыре часа добираться.

– Не перегибай палку. От силы три. И с электрички я тебя встречу.

– Извини, Вадим, нет. Я, может, к нашим еще и съезжу на сорок пятый километр, но под Лугу, я пас. Не обижайся. Но нафига так далеко дачу было покупать…

– Дешевле. В разы. Еще там воздух и природа.

– Меня наш пригород тоже устраивает. Давай больше о даче не будем говорить. Тебе надо отвезти маму, вези. Но меня оставь в покое…

Вадим снова сунул руки в карманы.

– Да я оставил тебя в покое. На неделю, больше… Тебе мало?

Я отвернулась. Помирились, млин…

– Я приду вечером?

Я поймала взгляд и не согнулась под его тяжестью.

– Вот именно сегодня не надо. И я настроилась проверить тесты. Дети просили. Не хотят все праздники ждать результатов и мучиться.

Веселкин прав, вру я складно, когда надо. А сейчас мне надо… Надо выспаться. Одной. Надо привести себя в порядок. Надо сбегать на макияж. Этот припрется не в три, а раньше. Вот точно… Он не опаздывает, но и никогда не приходит вовремя. Женишок, блин… Интересно, будет во френче или не изменит костюму? 06 остальном вообще думать не хотелось. Оставалась одна надежда на чопорность приема. Никаких разговоров, никаких… Да, да, никаких проявлений чувств на людях. Не есть, не пить, только улыбаться…

– Долго будешь надо мной издеваться?

Вадим хотел снова меня обнять, но пришлось уступить дорогу клиентам. Среди них оказалась и его дамочка.

– Я соскучился, честно…

Он чмокнул меня в щеку, и мы распрощались до пятого мая. Хлопнула дверь, отделившая нашу ссору от примирения, и я вытерла щеку раньше, чем сообразила, что делаю. Вот так просто, да? Да…

Я спустилась с оставшихся ступеней и пошла к маршрутке. На душе не было спокойствия. По-прежнему была какая-то непонятная безысходность. Веселкин спросит завтра, помирились? И я не буду знать, что ответить. Еще утром внутри было горько, а сейчас пусто, и я не знала, чем и как заполнить бездонную пустоту. Я улыбалась детям, рассказывала интересные культурологические шутки, мы даже пели битлов… Но я ничего не видела перед собой. Ни одного лица.

Дома я, поддавшись необъяснимому порыву, достала из кладовки куклу и положила на соседнюю подушку, надеясь утром проснуться стряхнувшей с себя тяжесть личных отношений. Кот снова шумел в коридоре, скрипел не закрытой на замок дверью в кладовку, но я не вставала: открывала глаза и вновь закрывала. На какое– то время. Кот чихал. Смешно. Почти как человек. А, может, мне это снилось. Потом он запрыгнул ко мне на подушку и чихать начала я. Сначала мне показалось, что в нос попала ворсинка с хвоста, которым Чихуня меня отлупил, устраивая себе гнездо у меня над головой. А потом я уже плакала, не в силах остановиться с чиханием. Простуда? Только не это! Аллергия? Да у меня никогда ее не было. Но у меня никогда не было и кота…

К утру я не смогла подсчитать общее количество часов, которые проспала, и все же ограничилась одной чашкой кофе и одним кусочком сыра. Чихуне я дала три куска, чтобы кот держался от меня подальше. Нос уже не щипало, как ночью, и я не могла с уверенностью определить причину моего чихательного приступа. К счастью, я не натерла нос до красноты, но все же промыла его и душем, и каплями с морской водой.

Катя ждала меня к одиннадцати. Я не собиралась ничего делать с волосами. Расчесать и довольно, а вот лицо должно было соответствовать месту и времени.

– Только не делай очень ярко. Я не в состоянии такое ни носить, ни поддерживать.

Ужас… Я перестала походить на себя. Такой я была только на Аришкиной свадьбе, когда позволила себе профессиональный макияж. В маршрутке на меня косились довольно неоднозначно. Да и плевать. Дома я взглянула вниз на кота, и тот тоже свернул голову на бок.

– Чего так смотришь? Сегодня я не я. Завтра снова буду собой.

Два часа давно прошли. Веселкин выжидал время. Я даже специально выглянула из окна, но красной машины не заметила. Отлично. Пришлось сильнее запахнуть халат. Спасибо Марине Александровне за подарок. И за то, что было под ним тоже спасибо. Кто же знает вкусы Веселкина! Еще купит что-нибудь прозрачное…

Без десяти минут три я вынула ноги из тапочек и сунула в туфли, которые достала из коробки. Они дорогие. Даже слишком. Уж явно не для моего бюджета, но мои ноги дешевую колодку не признавали. Я остановилась у зеркала и по безумному блеску глаз поняла, что сегодня можно и не пить. Совсем.

Три часа и пятнадцать минут. Я взяла телефон – ни одного сообщения. Может, это даже хорошо, что он опаздывает? Может, и не придет вовсе?

В три часа двадцать пять минут раздался звонок в дверь. Я оставалась на кухне и сразу выглянула в окно. Машины нет. Кто это мог бы быть? Только бы не Вадим! Дача отменилась? А вдруг… Запахнув сильнее халат, я пошла к двери. Главное, держать лицо и не поддаваться панике.