Текст книги "Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 4 (СИ)"

Автор книги: Ольга Сараева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

  Все остолбенели. Честно говоря, я и сам от себя не ожидал. Отказать главе клана! Все взгляды были прикованы к Линдориэлю. Интересно, удастся ли ему развернуться на кончике иглы? Наверное, он смог бы, но не стал – просто молча кивнул, признавая за мной право на отказ. Что ж, с его стороны Этикет был соблюдён безупречно.

  /Дель, заканчивай с опытами, а то как бы не поломать безупречность Этикета!/

  Так, наша девочка сердится. Интересно, за что: за мой отказ или за друга-Линдо? Да ладно, я же не изверг – просто голодный феальдин.

  – Атар"Тэ, – окликнул я, скрывая улыбку.

  Линдориэль оглянулся.

  – У тебя есть время для разговора.

  Казалось, он даже не удивился, в серебряных глазах светилось понимание. Ну и кто кого сейчас переиграл? Его разговор с Тарой был разговором взглядов. При обмене памятью смотреть друг на друга не обязательно, просто через взгляд Связь устанавливается быстрее, а в некоторых случаях и надёжнее.

  – Благодарю, Фидо, – сказал Линдориэль, закончив обмен. – Однако твоё недоверие напрасно. Проще было бы дать тебе доступ к нашей Связи, но я пока не готов – это слишком личное. Прости.

  – Не стоит, Атар"Тэ. А недоверие исчезнет, как только ты перестанешь давать для него повод.

   Вернувшись из Одинокого замка, Гил тут же отправился в Оружейную башню: работа над мечом Равновесия близилась к концу. В отличие от прямых наши изогнутые клинки имеют только одну фаску, поэтому их затачивание и полировка представляют собой единый процесс. Обрабатывать приходится всю поверхность, и не один раз, зато в итоге получается форма, великолепно приспособленная для режущих ударов, и предельно острое лезвие. Атанам, лишённым возможности использовать магию, понадобилось бы на доводку меча не меньше половины астэра. Гил же собирался уложиться за пару дней. Времени на разговоры не оставалось, поэтому первое, что он сделал два дня назад – закрылся в кузнице, выставив зрителей за дверь.

  Нас же с Тарой по возвращении из Одинокого замка ждала по меньшей мере семейная катастрофа. Это если судить по лицу Элисейна. Оказывается, Элизарт отказался разговаривать с братом и закрыл от него сознание. Словом, произошло именно то, о чём я предупреждал Сейни. Оскорблённый его скрытностью Зарти ясно дал понять: посеешь молчание – пожнёшь одиночество. Мальчишки ссорились и раньше, что вполне нормально в их возрасте, но, похоже, на этот раз размолвка была серьёзной. Обычно я в такие дела не вмешиваюсь, предоставляя сыновьям разбираться самим, но тут пришлось сделать исключение. В глазах Сеньки стояли слёзы: он впервые в жизни остался один.

  – Излагай, только коротко и ясно.

  – Он не говорит со мной и не хочет меня видеть, Атар, а я.... Я его не слышу.

  Парень старался говорить спокойно, но на последних словах его голос предательски дрогнул.

  – Как думаешь, почему?

  Сейни опустил голову.

  – Я не сказал ему, зачем иду в Ментал. Он, наверное, подумал, что в Пустоту.

  Последние слова сын произнёс почти шёпотом. Я кивнул.

  – Вот именно! Зачем тратить время на разговоры с братом, если он и так понимает с полуслова? Зачем делиться с ним своими планами, если он уже научился их угадывать? Пусть угадывает, если хочет, правда? Но, видишь ли, всему бывает предел. На этот раз Элизарт расценил твоё молчание как недоверие и решил, что больше тебе не нужен.

  – Нет, Атар, я....

  – Я тебя предупреждал, Элисейн, ты не услышал. И запомни: я не собираюсь исправлять твои ошибки и тем более за них отвечать.

  – Дель, – тихо позвала Тара.

  До этого она наблюдала молча, не вмешиваясь в разговор.

  /Заканчивай: в твоём голосе уже слышны интонации Фаро. Сенька, конечно, заслужил, но лежачего не бьют – помнишь?/

  Я посмотрел на сжавшегося в комок сына. Элутар! Обретя вторую половинку своей души – Гила, я уже начал забывать, как это страшно и больно – быть одному. Прости, малыш, иногда я слишком похож на своего отца! Я притянул Сейни к себе, не зная, что сказать. Тара откровенно любовалась сценой.

  – Отлично, мальчики. Очень трогательно.

  Я сделал ей "страшные глаза". Никакого впечатления!

  – Ну мам, – сказал сын куда-то в меня, не решаясь оторваться от моей куртки.

  – Что – мам? Ну-ка!

  Тара развернула сына к себе и вытерла его мокрые щёки.

  – Ты, Сень, получил то, что заслужил, так что терпи.

  – Я терплю, – вздохнул сын.

  – Вот и хорошо. А Саньке сейчас, между прочим, не лучше, чем тебе. Так что пошли мириться.

  – А он не....

  – Конечно, откажется. Да только куда вы друг от друга денетесь!

  Дверь оказалась заблокированной, но войти в собственную комнату мне не составило труда. Элизарт сидел с ногами на подоконнике, обхватив руками колени, и смотрел в окно. На наш приход он не отреагировал. Тара усадила Сейни на диван и подошла к Зарти. Тот отстранился, отвергая ласку, всё так же глядя в окно. Тара сложила на груди руки.

  – Ну а мы-то с отцом в чём провинились?

  Зарти повернулся к ней.

  – Зачем вы его привели? Я вас просил?! – голос сына звенел от обиды, а глаза подозрительно блестели – так же, как у брата.

  – Слишком много эмоций, Элизарт, – заметил я.

  – Ну скажи, Атар, я что, не прав? Я не прав?

  – Прав. Успокойся и смени тон.

  – Я. Не хочу. Его. Видеть, – раздельно произнёс сын.

  – Я не повторяю дважды, Элизарт!

  /Аккуратнее, Дель. Он напуган собственным решением и, похоже, просто не знает, что делать./

  Сейни встал.

  – Не надо, Атар. Я лучше уйду.

  – Сядь, – сказал я. – Элизарт, суть претензий. И без эмоций.

  Зарти прерывисто вздохнул.

  – Это не претензии. Просто я ему не нужен.

  – Да? Тогда что я, по-твоему, здесь делаю?! – крикнул Сейни, вскочив. – Видеть меня ты не можешь, слушать не хочешь, говорить отказываешься. Дверь вон от меня закрыл! Да если бы ты был мне не нужен, стал бы я тебя от малдуэль закрывать, пока ты там у них... загорал!

  Элутар! По-моему, это самая длинная речь, которую я слышал от сына за последний лэд. Так значит, это Сейни помог брату противостоять ментальным атакам в Оке Света! Можно было догадаться: в одиночку наш парень не справился бы. Зарти смотрел на брата во все глаза.

  – А ты мне раньше не говорил, – растерянно улыбнулся он.

  – А о чём тут говорить? – пожал плечами Сейни.

  – Нужно уметь отличать ошибку от предательства, Сань, – сказала Тара. – И нужно уметь прощать.

  Зарти вздохнул и молча прислонился к её плечу. Сейни решительно подошёл к окну, влез с ногами на подоконник и устроился напротив брата, точно так же, как тот, обхватив руками колени. Зарти нахмурил брови и отвернулся.

  – Ты ведь уже не злишься, Сань, – сказал Сейни.

  – Ну не злюсь. Но ты всё равно виноват, – упрямо гнул своё тот, глядя в окно.

  Вот же вошёл в роль!

  – Я не хотел. Прости.

  Сейни несмело улыбнулся. Зарти повернулся к нему, собираясь что-то сказать, но его губы дрогнули в ответной улыбке. Всё, семейная катастрофа откладывается до ближайшей ссоры. Я облегчённо выдохнул.

  – Так, бойцы, не знаю, как вам, а нам с мамой определённо требуется дополнительное питание – за вредность.

  Тара рассмеялась.

  – Ладно, пошли, голодный феальдин!

  – Не смешно, кстати. Когда я голоден, то особо опасен: могу самому главе клана в просьбе отказать.

  – Не отказал же! Просто обозначил свою территорию, и Линдо это понял.

  – Надеюсь.

  Тара взяла меня за плечи и развернула к выходу. В дверях я задержался, оглянувшись на сыновей. Мальчишки замерли в предчувствии неприятностей. Они не ошиблись.

  – Элизарт, когда я говорю, что дважды не повторяю, я не шучу. Три дня домашнего ареста и стихотворное переложение трактата "О дружбе" на Староэльфийский.

  – Стихотворное-то за что, пап? – возмутился Сейни.

  Я уточнил:

  – На пару с Элисейном. Вопросы?

  – Вопросов нет, Атар, – вздохнул Зарти.

  – Нет, – качнул головой Сейни.

  Анор медленно склонялся к горизонту. Я сидел, прислонившись к стволу старой яблони, Тара лежала, положив голову мне на колени. Громада Оружейной башни чётко вырисовывалась на фоне закатного неба. Наверное, в том, чтобы возвести её посреди фруктового сада, всё же был какой-то смысл. Лично я его не находил, а вот Гил оценил. Мы понимали, что нашему оружейнику нельзя мешать, но всё равно приходили сюда, чтобы просто быть к нему поближе. Тара задумчиво жевала травинку. Если отобрать, примется накручивать на палец волосы – свои или мои. Это означало, что в мыслях она где-то далеко. Руки под головой, блузка застёгнута на последнюю «уставную» пуговицу – те, что ниже, считались неуставными. А «устав» Тара соблюдала неукоснительно. И правильно, кстати, делала: сколько бы меня не убеждали, что в Эльдамале предпочитают эльфийскую классику, читать взгляды я ещё не разучился. Уставная пуговица не давала мне покоя, и в конце концов я её просто расстегнул. Жена скосила на меня хитрый глаз, но промолчала. Из этого я заключил, что мои действия командованием одобрены. На второй неуставной пуговице меня поймали за руку.

  – Что?

  – До постели не добежишь, командир.

  Я полюбовался на две нежных, отливающих матовой белизной полусферы и ответил:

  – А зачем нам постель, любимая? Ты посмотри, какой закат!

  Продолжить мысль я не успел – из открытого окна раздался голос Гила:

  – И долго ещё вы собираетесь сидеть под дверью?

  В предзакатной тишине слова прозвучали, будто совсем рядом. Элутар! Нет, братья точно даны нам в наказание! На самом деле мы с Тарой находились совсем не под дверью, хотя и в пределах прямой видимости. Это всё наше дальнобойное эльфийское зрение. Я, к примеру, прекрасно видел улыбку Гила.

  – Неужели закончил?

  Тара села, забыв про расстёгнутую блузку. Гил на мгновение застыл и отпрянул от окна.

  – Что это с ним? – удивилась жена.

  – Блузка, – напомнил я.

  Тара опустила взгляд, проверяя степень нарушения "устава".

  – Какой закат, какой закат! – передразнила она, оценив ситуацию. – А если бы Гил выглянул позже?

  Я рассмеялся.

  – И что? Нашла, чем удивить эльфа! Слушай, ты так собираешься идти или прикроешься?

  – А чем плохо? Впрочем, ты расстёгивал, тебе и застёгивать.

  Тара подняла руки, придерживая волосы.

  – Давай!

  Я попытался привстать и снова откинулся назад. И кто только придумал эти узкие штаны?

  – Ладно, сдаюсь.

  – Феальдины не сдаются, – ехидно напомнила жена.

  С этим не поспоришь. Я со стоном закатил глаза.

  – Элутар, я женат на чудовище.

  – Давай-давай, работай, красавец.

  Всё, отступать некуда. Я покорно взялся за края блузки и какое-то время честно старался протолкнуть пуговицу в петлю. Убедившись, что это невозможно, я взмолился:

  – Слушай, ты не могла бы их как-то.... Ну, чтобы не разбегались.

  Тара использовала собственные ладони вместо корсета.

  – Так?

  Стонать уже не было сил – я просто молча рухнул в траву. Нет, опыт всё же великая вещь! Мы успели до того, как Гил решился снова подойти к окну. Впрочем, зная моего брата, можно было предположить, что он специально дал нам время. Однако выглянуть Гил всё же не рискнул, просто позвал:

  – Ну, мне ещё долго ждать?

  – Уже, – отозвался я, пристраивая меч обратно на пояс.

  Гил встретил нас на пороге.

  – Я уж думал высылать за вами почётный эскорт, – недовольно сказал он.

  – Прости – дела задержали, – улыбнулся я.

  – Я почему-то так и понял. Пошли.

  В кузнице было темновато: светильники на стенах горели через один, горн был погашен.

  – Это он? – спросил я, указав на длинный свёрток, лежащий на столе.

  Брат кивнул.

  – Можно?

  – Лучше, если она, Дель – всё-таки меч Равновесия.

  Она – это Тара. С момента, как мы вошли, Гил избегал встречаться с ней взглядом. Похоже, не хотел смущать.

  /Послушай, это же смешно/, – передал я брату.

  /Кому смешно, Дель? Лично мне – нет!/ – отрезал он.

  Я взглянул на жену и пожал плечами.

  – Посмотри на меня, Гил, – попросила Тара и, когда он поднял на неё глаза, сказала:

  – Всё в порядке, братишка.

  /Ну, что я говорил?/

  /Смешнее мне почему-то не стало/, – ответил он, но тем не менее облегчённо вздохнул и улыбнулся.

  – Чего только не померещится от воздержания, Тари.

  – Скорее, от голода, Гил. Держи.

  Тара поставила на стол сумку. А я-то думал, зачем она притащила её в сад? Только когда брат опустился на стул, я понял, что он едва держится на ногах от усталости. Что ж, мне известно, чего стоит воплощение сир"риса, но меч Равновесия обошёлся явно дороже. Гил не мог даже нормально есть, и нам приходилось буквально заталкивать в него еду. Тара в задумчивости хмурила брови и наконец сказала:

  – Гил, ты помнишь, как Дель восстанавливал силы в Диких Копях? Тебе нужно то же самое: быстрое полное восстановление.

  – Погоди, Тари: для этого нужно быстрое полное отключение, а я пока не готов, – возразил Гил.

  – Помочь?

  – Я серьёзно. Нужно проверить меч. Для нас с Делем он "тяжеловат" из-за Тёмной составляющей. Видишь ли, в чистом галворне Тьма как Стихия никак себя не проявляет. Соединив галворн с элесилем, я позволил Тьме и Свету обозначить своё присутствие. Но достиг ли я Равновесия между ними? Никто из наших не сможет это определить – нужна Сила иной природы, не связанная с Астралом. Если я ошибся хотя бы на волосок, это может серьёзно повредить отцу.

  – Ясно, – кивнула Тара и напомнила:

  – Ешь!

  Она обошла стол и подвинула к себе завёрнутый в плотную ткань меч. Чуть помедлив, решительно развернула свёрток. Увидев работу брата, я едва не сел мимо стула. Нет, это был, разумеется, сир"рис, но какой! Помню, больше всего меня интересовало, как будет выглядеть полоса закалки меча, соединившего в себе Тёмный галворн и Светлый элесиль. Так вот, она была узорчатой! Я никогда не видел ничего подобного. Ослепительно белый у лезвия клинок ближе к центру начинал менять цвет: в белизне элесиля появлялись чёрные извилистые полосы. Поначалу не толще волоса, они становились шире, образуя причудливый узор, и постепенно исчезали, растворяясь во тьме галворна. Оплётка рукояти тоже была двуцветной, чёрно-белой. Меч Равновесия!

  Отец, в отличие от нас с Гилом, предпочитал массивное оружие, и Тара с видимым усилием удерживала клинок на вытянутых руках. Вскоре меч дрогнул и медленно поплыл вверх. Тара развела руки в стороны, и на её раскрытых ладонях возникли две сферы: одна клубящаяся Тьмой, другая – слепящая Светом. Меч, перевернувшись вверх рукоятью, завис прямо перед ней.

  – Смотри внимательно, Мастер, – сказала она Гилу.

  На её правой ладони ослепительно полыхнул Свет. Меч качнулся и медленно поплыл влево, отдавая Силу Тьме. Как только сферы Стихий сравнялись в размерах, меч вернулся на место.

  – Видел? – в голосе Тары звучало торжество. – Это же "якорь", Гил, тот самый, о котором я говорила! Он не даст разгуляться ни одной из Стихий.

  Посадить Стихии на цепь? Я посмотрел на брата. Он едва нашёл силы для улыбки. Тара подошла и обняла его сзади за плечи, прижавшись щекой.

  – Похоже, тебе удалось вернуть клану Верховного мага, Огненный Мастер!

  Меч, чуть покачиваясь, продолжал висеть в воздухе.

  – Что он делает? – спросил я.

  – Ждёт хозяина, – усмехнулся Гил.

  Словно в ответ на его слова над каменными плитами пола возникло сияние.

  – Угадайте с трёх раз, – сказал я.

  – Элута-ар! – протянул Гил.

  – Фаротхаэль, – поправила Тара и встала так, чтобы закрыть собой меч.

  Отец окинул нас внимательным взглядом. Я поднялся, приветствуя Верховного.

  – Прости, что нарушаю Этикет, Старший князь – совсем не осталось сил, – сказал Гил, даже не пытаясь встать.

  Фаротхаэль кивнул.

  – Мне не нравится, как ты выглядишь, Гиллэстель.

  – Завтра я буду выглядеть лучше, – пообещал брат.

  Повисло молчание. Мне показалось, отец чувствует себя слегка неловко. Он ещё раз окинул взглядом кузницу и наконец пояснил:

  – Я слышал Зов. Я не мог ошибиться.

  Мы с Гилом посмотрели друг на друга.

  /Это не я, Дель./

  /А кто – я, что ли?/

  – Ты не ошибся, Фаро, – сказала Тара. – Это он.

  Она отошла в сторону, позволяя отцу увидеть созданного Гилом красавца. Верховный сделал пару шагов и застыл. Я подвинул ему стул, он не глядя сел, не в силах оторвать глаз от меча.

  – Это меч Равновесия, Старший князь. Я создал его для тебя, – сказал Гил.

  Брат сидел, опираясь о стол локтями, поддерживая руками голову. Ему становилось всё хуже. Тара опустила руку на плечо Фаротхаэля, возвращая его к действительности.

  – Сделай что-нибудь, Верховный. Видишь?

  Отец, будто очнувшись, взглянул на неё, потом на Гила, и встал. Что она делает? Полное Восстановление – это же высший уровень Астрала!

  – Твой меч, Фаро, – напомнила она.

  Элутар, я и забыл: меч Равновесия! Отец коснулся золочёной пряжки, и его сир"рис, играя отделкой рукояти, лёг на стол. Чёрно-белый красавец тут же скользнул на освободившееся место на его поясе. Неужели, Гил сделал то, что когда-то в юности не удалось сделать самому Фаротхаэлю – пробудил меч Свободной Воли?

  – Да он сам его пробудил, Дель, – устало сказал Гил. – Там же Силы – немеряно. Я только подтолкнул.

  А Верховный уже стоял за стулом Гила.

  – Сядь прямо.

  – Прямо – это как, Старший князь? Я сейчас вертикаль от горизонтали не отличу.

  – Делай, что говорю!

  Отец не шутил. Гил с трудом выпрямился на стуле. Верховный обхватил руками его голову, положив одну ладонь на лоб, другую – на затылок. Его пальцы окутало свечение. Тара, внимательно следившая за процессом, удовлетворённо кивнула. А отец уже снял руки с головы Гила и взял его за плечи, заставив откинуться на спинку. Затем легко, как пушинку, развернул стул вместе ним к себе, снова положил одну ладонь на лоб Гила, а другой коснулся его груди, потом живота. Отступив на пару шагов, он окинул взглядом сына и спросил почему-то у Тары:

  – Ну как?

  – Красиво, – одобрила она. – С возвращением, Верховный. Гил, отомри, уже можно.

  Брат осторожно ощупал голову.

  – Куда ты её дел?

  – Кого? – удивился отец.

  – Боль.

  – В карман положил, – усмехнулся он и тут же сам схватился за голову:

  – Элутар!

  Гил рассмеялся.

  – Прости, совсем забыл: с мечом надо договариваться, иначе отдача может быть неприятной.

  Фаротхаэль, поморщившись, опустил руки.

  – Предупреждать надо.

  – Зачем? Без предупреждения куда интереснее, правда, Атар? – заметил я.

  – Пижоны, – констатировал отец.

  – Л"лиорентали, – уточнила Тара.

  Отец поднял левую бровь, глядя на неё.

  – Ты кое-что должен сыну, – напомнила она.

  – Я ещё по прошлым векселям с ним не расплатился, – усмехнулся Фаротхаэль. – Впрочем, ты права.

  Он повернулся к Гилу, который по привычке уже сидел на столе.

  – Я не очень хорошо умею выражать свои чувства, Гиллэстель. Просто скажи, чего ты хочешь. Лично для себя.

  Гил улыбнулся.

  – Для себя? Не думаю, что ты сможешь предложить мне то, чего у меня нет, Старший князь.

  – Не спеши, Гил. Кое-что полезное у него всё-таки есть, – сказала Тара.

  Она подошла к Фаротхаэлю и коснулась амулета Перемещения на его груди. Артефакт светился зелёным – полная зарядка.

  – Как насчёт этого, Фаро? В Амандор и обратно, всего один день.

  Гил побледнел, отец машинально пригладил рукой волосы, что было признаком крайней растерянности. Я не смог сдержать довольной улыбки: приятно осознавать, что ты женат на умной женщине!

  /Давай, Атар! День – и ты вернёшь себе сына/, – передал я.

  Верховный взглянул на меня.

  – Один день, – повторил я одними губами.

  Если он сейчас начнёт возражать, значит, признает тему открытой для обсуждения, и у Гила появится шанс увидеть семью.

  – Но Андарельский Маяк погашен, – нерешительно произнёс отец.

  Есть! Тема открыта!

  – Гил – ментальный Навигатор, Атар. Он сориентирует Переход в Амандор по Связи с Флорой, а вернётся по Связи со мной.

  – Верно, – кивнул Фаротхаэль. – Я как-то не подумал.

  – А ты подумай, Фаро. Двойной Внешний Переход – не так уж много за возвращение ранга Верховного, – заметила Тара.

  Отец сложил на груди руки.

  – Тари, я так много тебе должен, что готов терпеть твои шпильки безвозмездно. Но не думаешь ли ты, что карманы эльфийских магов набиты артефактами?

  – А разве нет? – улыбнулась жена.

  Фаротхаэль поднял левую бровь.

  – Должен тебя огорчить: на то, чтобы зарядить разовый амулет вида "туда-и-обратно", требуется время. Это тебе не Врата открывать.

  Тара впервые не нашлась, что ответить. Она покачала головой.

  – Отлично, Фаро. Теперь я вижу, что Верховный действительно вернулся.

  – Благодарю, Посвящённая, – отец отвесил шутливый поклон и повернулся к брату.

  – Гиллэстель, жду тебя утром в кабинете. Срок отпуска согласуешь с командиром.

  Гил машинально кивнул. Похоже, он просто не верил в то, что произошло. Да я и сам, честно говоря, почти не верил. А в воздухе уже возник светящийся овал.

  – Угадайте с трёх раз, – вздохнул я.

  Архимаг устремил на отца гневный взор.

  – Жизнь надоела, Фаро?

  – Наоборот, Атар"Тэ, начала обретать смысл, – улыбнулся Верховный.

  – Судя по тому, что ты на ногах, так оно и есть. Твоя работа, Посвящённая?

  Тара улыбнулась и отрицательно качнула головой. Ноэ"Тхафар ещё раз внимательно оглядел Фаротхаэля и задержал взгляд на его поясе. Фигурные пластины чернёного серебра чередовались в нём с такими же из белого. У нас с Гилом были похожие, только одноцветные.

  – Понятно. Тот самый меч, Мастер?

  – Меч Равновесия, Архимаг, – уточнил Гил.

  – Показывай, Фаро.

  Фаротхаэль коснулся пояса, освобождая сир"рис. Я снова откровенно залюбовался мечом: мощь, изящество линий и лаконичность отделки. Гил действительно настоящий Мастер! Ноэ"Тхафар достал свой Ристадаль. От его трансформа так и тянуло Силой, но богатая отделка знаменитого Пластателя Миров выглядела несколько тяжеловесно. Клинки соприкоснулись: Старший клинок рода пробовал младшего собрата "на вкус".

  – Эр-Моресиль, ТемноСвет? – спросил Ноэ"Тхафар.

  Фаротхаэль кивнул.

  – Что ж, красивое имя. Кто пробудил Волю меча?

  – Он, – сказали Гил и отец хором, показывая друг на друга.

  – Ясно, – сказал Архимаг, ничуть не удивившись. – Однако простота отделки начинает входить в моду. Как думаешь, Рис?

  Ристадаль чуть "подумал" и убрал с рукояти несколько самоцветов, попутно заменив золотые накладки серебряными. Ноэ"Тхафар удовлетворённо кивнул и вернул меч на пояс.

  – Ты даже не представляешь, что сотворил, Гиллэстель, – продолжил он. – Мы можем воспроизводить галворн бесконечно, но не в состоянии его изменить: для этого нужен не просто Мастер оружия, а валатэр. До сегодняшнего дня такого Мастера у нас не было. Кстати, Линдориэль назвал вам имя создателя галворна?

  Мы с Гилом посмотрели друг на друга.

  – Нет, Атар"Тэ, – ответил я.

  – Вот как? – удивился Ноэ"Тхафар. – Странно. Ну что ж, тогда его назову я: Вельтагир Тиндомэ.

  Услышав знакомое имя, Тара коснулась виска, будто пыталась что-то вспомнить.

  /Что, Тара?/

  /Потом, Дэль, потом./

  – Благодарю, Мастер Л"лиоренталь, и за меч, и за Верховного, – продолжил Архимаг. – Что ж, Фаро, добро пожаловать в Круг Непобедимых.

  – Всю жизнь мечтал, – процедил отец, возвращая клинок на пояс.

  – Кого ты хочешь обмануть? Просто скажи, что счастлив, – рассмеялся Архимаг.

  – Я буду счастлив, когда верну Тоэлин, – ответил отец.

  – Правда? Смотри, чтобы после этого тебе не потребовалось что-нибудь ещё – для более полного счастья. Кстати, о Тоэлин. Есть разговор, Л"лиорентали, – сказал Архимаг.

  Княгиня Л"лиоренталь

  Тара

  Валатэр там или не валатэр, а Гил всё-таки гениальный Мастер оружия. Чего только стоит сама идея придать мечу свойства «якоря»! Мало того, что клинок признал хозяина, он же сам его и позвал. Как такое удаётся Гилу – уму непостижимо! Нужно было видеть лица Деля, а затем и Фаро, когда меч Равновесия показал себя во всей красе. ТемноСвет! Интересно, почему мечи близнецов до сих пор не выбрали имён? Однако Фаротхаэль, вернув себе прежнюю Силу, неуловимо изменился: внутренний надлом мага, не владевшего магией, бесследно исчез, уступив место истинному мастерству, уверенному и чуть небрежному. Причём эта лёгкая небрежность только подчёркивала ранг Мастера. Да разве могла устоять девочка перед такой харизмой! Я откровенно любовалась свёкром и искренне сочувствовала Тоэлин, потому что знала, что значит быть замужем за айсбергом. Кроме того, увидев истинную Силу Фаро, я уже не так тревожилась за наш предстоящий Поиск.

  Гилу удалось укрепить наши тылы, и это было здорово, но сам оружейник мне не нравился. И дело тут было не только в серьёзной потере Силы: её запас можно было восстановить, и Фаротхаэль это уже сделал. Однако Гил настолько тосковал по семье, что его уже не спасали ни Связь с любимой, ни чувство юмора. От нашего Мастера Следа осталась половина, и в таком состоянии к Поиску он был просто не готов. Амулет Перемещения на груди Верховного светился зелёным. Да нет, как раз готов: полная зарядка! Именно это сейчас и нужно Гилу. Фаротхаэль слишком много задолжал сыну, так почему бы и нет? Амандор – туда и обратно, всего один день! У Фаро, конечно, нашлись возражения, но они не выглядели серьёзными, скорее уж, ритуальными. Похоже, он и сам был не против, чтобы его убедили. Так или иначе, а завтра утром наш оружейник отправится в отпуск.

  Когда Архимаг сообщил, что пришло время поговорить о Тоэлин, мне показалось, сердце пропустило удар. Предчувствие? Но чего? В Седьмую башню мы вышли прямо из дверей кузницы: во всяком случае, я не заметила никакого портала.

  /У Создателя замка своя Сеть перемещений, ТариАна, и Седьмая башня в ней – ключевой элемент./

  /Ты опять в моей голове, Архикнязь?/

  /Просто сотри с лица удивление, Навигатор./

  Удивление?! Да что он себе.... Да я.... Всё, молчу: приличные слова кончились. Войдя, я поискала глазами Линдо, но кабинет Архимага был пуст.

  – Линдориэль не сможет присутствовать – дела, поэтому передал полномочия главы клана мне. На время, разумеется, – пояснил Ноэ"Тхафар.

  Фаротхаэль кивнул и расположился в кресле у камина, положив ногу на ногу. Мы с ФиДелем устроились напротив, Гил присел на подлокотник кресла брата. Совет? Ну разве что семейный.

  – Именно, – подтвердил Архимаг, взглянув на меня.

  – Тогда, может, уточнишь, в качестве кого я здесь присутствую?

  – В качестве Тир-Элен"на, ТариАна. Полномочия Звёздного Стража тебе известны.

  Известны, конечно: наблюдатель с правом решающего голоса. Однако я предпочла бы статус княгини Л"лиоренталь. Ноэ"Тхафар отвёл взгляд: моя мысль "прозвучала" для него слишком отчётливо.

  – Тему разговора я уже обозначил, феальдины: княгиня Тоэлин. К сожалению, ментатов, способных обсуждать вопросы подобного уровня, не так уж много даже в кланах Духа, – продолжил он. – Я говорил с Дарихантаром Рол"ленолем и Ириэлем Тоэрэном, Целителем Сознания. Они были едины во мнении: наше вмешательство опасно, и прежде всего для самой же Тоэлин, прервавшей ментальный транс. К сожалению, на возвращение у неё не осталось сил, и она медленно погружается в Пустоту.

  – Это я уже слышал от ТариАны двумя днями ранее, – заметил Фаротхаэль. – Что предлагают нолегаты?

  – Пока ничего. Насколько я понял союзников, мы уже не можем рассчитывать только на собственные силы. Верховный Целитель просил устроить ему встречу с Посвящённой.

  Гил улыбнулся, Дель поднял бровь.

  – Через главу клана, Атар"Тэ?

  – Через Архимага, – усмехнулся Ноэ"Тхафар.

  – И что же ответил Архимаг? – поинтересовался Фаротхаэль.

  – Он ответил, что не располагает средствами влияния на Тир-Элен"на, Фаро.

  Я переводила взгляд с одного эльфа на другого. Похоже, Л"лиорентали прекрасно понимали, о чём идёт речь. В отличие от меня.

  – Видишь ли, ТариАна, – улыбнулся Ноэ"Тхафар, – Перворождённым совсем не просто просить помощи даже друг у друга. А уж что касается атанов.... Словом, я хочу, чтобы нолегаты обратились к тебе лично, признав тем самым твой статус Звёздного Стража.

  – Зачем? – не поняла я. – Я и так могу помочь.

  – Разумеется, можешь, – кивнул Фаро. – Скажи, Тари, как именно ты собираешься стать княгиней Л"лиоренталь?

  Надо же: меня не спрашивали, собираюсь ли я становиться княгиней, а интересовались, как именно я это сделаю! Я открыла рот, чтобы ответить, но передумала: не нашлось ни одной приличной мысли. По словам Лес"са, Тир-Элен"на, наполовину существуя в Астрале, могли менять форму своего существования в Реале. Это был один из способов сохранения дара, например, при попадании Навигатора во враждебный мир. Я усмехнулась. Чего изволите, Перворождённые? Не устраивает человек – поменяем. Желаете оформить под эльфийскую княгиню? Нет ничего проще! Щас, размечтались.

  – Мне вполне уютно и в собственном теле, Фаротхаэль, – холодно ответила я.

  Фаро удивлённо вскинул брови, а муж спокойно заметил:

  – Мне, кстати, в нём тоже уютно, любимая. Ты сейчас о чём?

  Та-ак. Кажется, имелось в виду не изменение расы, а что-то другое. Говорящий хомячок! Во всяком случае, именно это было написано на лице Фаротхаэля. Оказывается, Тир-Элен"на обладали гибкостью не только формы, но и содержания. Они несли в себе признаки всех разумных рас Внутренней Вселенной, что лично я при всём моём уважении к магии воспринимала с трудом. Другими словами, внешние признаки расы атанов не мешали Навигатору быть также и Перворождённым. Вот, кстати, и объяснение, почему мои мальчишки чистые эльфы. Заказывали? Получите! Впрочем, до меня атанов среди Навигаторов не было: короткая жизнь, уязвимость и слабое владение Астралом не привлекали астральные сущности. Однако на что только не пойдёшь ради выживания, попав во Внешние миры! Но Перворождённые не верили в Навигатора-атани, и моё Первородство требовало подтверждения. К примеру, это могло бы быть официальное обращение за помощью ко мне как к Тир-Элен"на. Родичи ФиДеля считались заинтересованной стороной и для этого не подходили, зато клан Нол"ле Эсгатол – вполне. Другого законного способа сделать меня княгиней кроме как через подтверждение Первородства Старшие не видели. Ну, Л"лиорентали! Чуть девушку до смены расы не довели. Обведя взглядом своих эльфийских родичей, я чётко и раздельно произнесла:

  – Когда я стану. О-очень великой волшебницей. Я открою в Семи башнях. Питомник лиловых кроликов.

  – Почему лиловых? – поразился Фаротхаэль.

  – Тебя волнует только цвет, сынок? – спросил Архимаг.

  Гил с Делем рассмеялись, посмотрев друг на друга. На самом деле причин для веселья не было. Я заметила это по глазам Архимага, да и Фаротхаэль был подчёркнуто спокоен, а значит, изрядно нервничал. Положение Тоэлин приближалось к критическому, а вариантов у Перворождённых было немного. Ни Л"лиорентали, ни Рол"леноли помочь не смогут – Тоэлин их просто не подпустит, а Дал"леДин"н, сильнейший ментат дафаров, отпадает по определению. Словом, реально просматривался только один вариант – Ириэль Тоэрэн, Целитель Сознания, и то если девочка не внесла его в список предателей. Моя помощь обсуждению не подлежала: Тоэлин помогла нам вытащить сына из Пустоты, и я сделаю всё, чтобы вытащить оттуда её. И потом, я же Сеньке обещала!