Текст книги "Открытый брак (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

Глава 23

– Воды? – догадывается Наиль, когда я возвращаюсь к столу.

Плюхнувшись на стул, машу на себя руками. Жарко, щёки горят. Должно быть, они ярко-алые.

Минуту назад мы с девчонками зажигательно танцевали посреди зала.

Вытянула нас всех Мира – поочередно. Я поначалу отнекивалась и стеснялась, но затем повелась на уговоры и даже вошла во вкус.

Обожаю музыку, люблю двигаться. Длительные занятия в детстве танцами дают о себе знать – стоит только поймать нужный ритм, как меня уже не остановить.

– Да, налей, пожалуйста. Умираю от жажды.

Муж, прервав активный разговор с Артёмом, тянется за бутылкой воды. Вручив мне полный стакан, с расширившимися зрачками наблюдает, как я жадно и много пью.

Капли воды стекают по шее и подбородку. Я смеюсь, хватаюсь за салфетки. Прижимаю их к разгорячённой коже.

Наиль откидывается на спинку стула, блуждает по мне взглядом и намеренно ныряет глазами в глубокий вырез платья.

– Хочешь спросить, где мой бюстгальтер? – кокетливо прищуриваюсь.

Следует утвердительный кивок.

– Хочу.

– Платье с открытой спиной не предполагает его наличия. Будет смотреться пошло и безвкусно – так сказала Лиля.

Так же поясняю, что накладной и разрекламированный бюстгальтер, который, по идее, должен липнуть к телу, постоянно отваливался во время примерки, поэтому я сразу же его отмела.

Ловлю яркие всполохи в беспросветно-чёрных глазах мужа. Подаюсь ближе, кладу голову ему на плечо и пытаюсь выровнять сбившееся дыхание.

– На тебя все смотрели, – коротко целует в макушку. – Как двигалась не только ты, но и твоя прекрасная грудь.

Тон ровный, но скрывает гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. За десять лет совместной жизни я изучила Наиля лучше, чем саму себя.

– Ревнуешь?

Воцаряется короткая напряженная пауза, которая вскоре разбавляется пробирающим до дрожи ответом:

– И да, и льстит.

– Я и моя грудь – мы танцевали исключительно для тебя, – спешу заверить.

Правда, умалчиваю, что действительно видела посторонние взгляды. Особенно тот тяжёлый, что в дальнем углу стола. Казалось, он давил своей энергетикой и пригвождал к земле. Не почувствовать было нереально. Только отбивать полнейшим игнором.

Прошло немало часов, как мы здесь. Во мне четыре бокала вина и море нерастраченной энергии. Я научилась справляться с собой и своими реакциями, не пытаясь найти логику в поступках других.

– Выйдем на перекур? – предлагает Артём.

Муж соглашается, залпом выпивая остатки виски. Притянув меня за шею, бесстыдно раздвигает языком губы. Настойчиво и пылко целует.

Во рту мгновенно ощущается терпкость крепкого алкоголя, обжигающая горло.

Я упираюсь ладонями в твёрдую грудь Наиля и шутливо отталкиваю, чтобы прекратил.

– Ладно-ладно, иди, – шепчу прямо в губы. – Обещаю, что злиться не буду.

Проводив высокую на фоне Артёма фигуру Саркиева к выходу, удовлетворённо улыбаюсь.

Муж бросил курить одним махом, когда родилась Мышка. Это было его личной инициативой – клянусь, я ни разу не заставляла. Но иногда, во время общих посиделок с друзьями, когда поблизости не было ребёнка, Наиль позволял себе чуточку больше, чем обычно.

Диджей уходит на перерыв, и к столу подтягиваются остальные девчонки. Я не всех запомнила по имени, да и сомневаюсь, что они меня тоже, но решительно включаюсь в разговор, пригубляя вино. Его во мне достаточно, поэтому не налегаю. Держу баланс. Хочу подольше сохранить чувство невесомости, когда в венах нагревается кровь и стремительно циркулирует по венам, но при этом ум сохраняет ясность.

– Нам нужно срочно организовать поездку в Милан, – предлагает пьяненькая Лиля. – Там сейчас действуют шикарные скидки. Обещаю, что проведу для всех вас бесплатный мастер-класс по подбору гардероба.

Я гуглила – подобные услуги стоят недешево.

– Нужно посмотреть билеты, – воодушевляется Мира.

Голова ощутимо кружится, едва я вспоминаю ту себя, прошлую, не имеющую возможности купить не то что брендовую одежду, но и лишние развлечения для ребёнка.

Когда я смотрю на переполненные витрины детских магазинов, не могу не думать о том, что многое упустила. У Маришки не было модного укачивающего центра, радионяни, бизикуба и мобиля с мелодиями. Теперь я задариваю дочь всем согласно возрасту. И, сидя в обществе богатых людей, размышляю о том, смогу ли вырваться на шопинг в Милан без ущерба учёбе и встречам с Мышкой.

– Я – за, – вставляю своё слово. – Но если не дольше, чем на пару-тройку дней.

Лиля начинает судорожно искать билеты, обсуждая план поездки. За грудной клеткой замирает от предвкушения. За границей я была всего два раза – в отпуске с Наилем и Маришкой. Каждый раз испытывала неописуемый восторг.

Билеты приобретаются влёт. На нетрезвую голову, с далеко идущими целями. Оплачивает Мира, а мы дружно скидываем деньги ей на карту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍По датам мне вполне подходит. Где-то между поездкой на выходные в родной городок и занятиями по графическому дизайну.

Когда диджей возвращается и ставит медленный трек, я поднимаюсь с места и отправляюсь на поиски Наиля. Его давно нет, я соскучилась. Хочу пригласить мужа на танец, несмотря на то, что разок мы уже кружились на танцполе во время одного из конкурсов.

Шагая по длинному темному коридору, размышляю о том, что в пребывании здесь нет ничего страшного.

При всем желании я могла бы настоять и уехать на ночь домой, но, конечно же, не стану. У Наиля отличное настроение. Он… заслужил. Всё то, что имеет.

Чем ближе я подхожу к закрытой веранде, тем ощутимее ползёт по плечам холодок.

Взявшись за дверную ручку, слышу приглушённые голоса и смех.

Заглядываю в небольшой приоткрытый проём, замечая Наиля и Настю. Почему-то замираю и не могу сделать ни шага, ни вдоха.

– … на начальном этапе коммуникации с Министерством я думал, что люди из госсектора будут вести общение в стиле «сверху-вниз» и как-то усложнять работу не всегда системным подходом.

Саркиев затягивается тонкой сигаретой, сжимая её подушечками пальцев. Упираясь бёдрами о массивный стол, выдыхает дым в сторону.

– Вспомни Алентьеву, – посмеивается Настя. – Она хотела, чтобы тестирование провели уже в начале апреля.

– … причем бета.

Затаив дыхание, не прерываю беседу. Каблуки будто прилипают к полу, а густой плотный воздух забивает лёгкие. Я не понимаю ни слова из того, что они обсуждают. Саркиев же ловко подхватывает фразы.

– В целом, у нас все адекватные и понимающие, – произносит Журавлёва и, чуть понизив голос, добавляет: – Я рада, что тендер выиграла именно ваша компания.

Девушка уверенно шагает навстречу Наилю. С лёгкой улыбкой на лице прижимает пальцы к губам моего мужа, забирая тонкую сигарету.

– Это моя.

Пульс взлетает по нарастающей.

Мы взрослые люди. Зрительный контакт, ненавязчивые прикосновения и двусмысленные фразы – всего лишь способы коммуникации, за которыми могут стоять разнообразные мотивы.

Я знаю, что мой муж не перейдёт черту. Доверие – это то, на чём всегда базировались наши отношения. Основа основ, которая держала сложную конструкцию под названием «семья» долгие годы.

И, тем не менее, хочется ворваться и прекратить флирт. Показать, что этот мужчина – лишь мой.

Как сказал Наиль минутами ранее – я и ревную, и льстит. На чаше весов – поровну. Что-то похожее испытываю и я.

– Ты сегодня в роли наблюдателя? – звучит насмешливый голос за моей спиной.

Я резко захлопываю дверь и разворачиваюсь на каблуках, встречаясь взглядом с Сашей.

Весь вечер мы провели, не трогая друг друга. Именинник вёл себя со всеми девушками одинаково – приветливо, гостеприимно и радушно. В какой-то момент показалось, что так будет всегда – Журавлёв не станет меня выделять. Но стоило выйти на танцпол, как иллюзии рухнули.

Не отвечая на заданный вопрос, опираюсь плечом о холодную стену. Про себя – злюсь и психую, потому что не хотела бы, чтобы меня в очередной раз ловили беззащитной и потерянной.

– Я ждал, что ты напишешь вчера, – произносит Саша, опустив руки в карманы брюк и качнувшись с носка на пятку.

Я фыркаю и скрещиваю руки на груди. Защищаюсь, поставив блок на чересчур личные вопросы. Знаю, что бессмысленно, но вдруг когда-то поможет?

– Вчера я была занята поиском подарка на твой день рождения. Это, кстати, непростая задача. Пришлось потратить почти весь день.

Губы Журавлёва неожиданно расплываются в открытой и вполне искренней улыбке, которая прямо-таки обезоруживает.

Не зная, куда деть взгляд, опускаю его в пол. Смотрю на носы своих бежевых лодочек на тонкой шпильке и прислушиваюсь к посторонним звукам.

– Да я, знаешь ли, абсолютно неприхотлив.

Тихий бархатный голос пробирает каждую клетку и заставляет сердце усиленно качать кровь. Возможно, сильнее, чем когда-либо.

– Сказал мужчина, который потратил баснословные суммы на празднование, нанял лучших в стране диджея и повара, – проговариваю в ответ.

Саша усмехается, совершая шаг навстречу. Волоски на коже наэлектризовываются, поэтому я растираю предплечья, делая вид, что мне адски холодно.

– Ты сделаешь лучший подарок, если согласишься со мной потанцевать, – нескромно предлагает.

Вскидываю взгляд, всматриваюсь в до невозможности красивое лицо. Я бы хотела найти на нём хоть один изъян, но не могу.

Отступаю, упираясь лопатками в массивную дверь. Презираю себя за то, что могу пресечь любые поползновения в свою сторону, но не хочу. За стеной можно найти спасение. Проблема в том, что я выбираю тонуть.

– Пожалуйста, Полин, – протягивает руку, становясь по-настоящему серьезным.

Я смотрю на длинные пальцы, серебристый ремешок часов. Невольно плыву ниже, вспоминая неуместную фразу.

Кое-какие плюсы в Саше всё-таки есть.

Как стереть это из памяти?

– Я натанцевалась, – неуверенно, но отказываю.

Вероятно, я гораздо пьянее, чем казалось изначально. Баланс нарушается, внутри настоящий раздрай. Меня попросту ведёт.

Прикосновения к запястью не ощущаются критичными, но кожу слегка жжёт, когда наши с Журавлёвым пальцы встречаются.

– Изменникам отказывать нельзя, Полин.

Глава 24

Медленный трек давно закончился, пока мы болтали в коридоре, но Журавлёва это не останавливает. Он подходит к диджею и заказывает новый.

Быстрая ритмичная музыка резко сменяется плавной и чувственной.

Люблю эту песню, но вслух не скажу, что попал в цель.

Гости в недоумении. Переглядываются и, конечно же, не спорят с именинником. Часть возвращается к столу, а остальные образуют пары и продолжают танцевать.

Застыв посреди танцпола, облизываю сухие губы. Пульс оглушает.

Наиль до сих пор не вернулся, и один бог знает, до чего дошёл его флирт с Настей. Наш с Сашей – до совместного танца.

Журавлёв делает быстрый шаг ко мне. Смотрит так, словно боится, что подарок исчезнет. Для такого уровня достатка нет ничего удивительного в том, чтобы приравнивать человека к вещи.

Мгновение – и крепкое мужское тело прижимается к моему. Я вздрагиваю, трясусь. Похоже на то, что боюсь.

Одну руку Саша уверенно опускает на мою поясницу, второй – обхватывает ладонь и поднимает в воздух, чтобы быть главным и вести.

Сердце отбивает хаотичные удары, а запах незнакомой туалетной воды стремительно окутывает с головы и до ног. Наиль пользуется другой. Более выраженной, глубокой. Не могу сказать, что эта мне не нравится. Непривычно, но довольно-таки приятно вдыхать.

– Такая маленькая, – подмечает Журавлёв.

Устремляю взгляд на воротник его рубашки, рассматривая края татуировки. Пытаюсь абстрагироваться.

Песня длится максимум четыре минуты. Это мало, но при таком контакте – будто вечность.

Втягиваю носом воздух, моргаю. Кажется, что свет в зале нарочно приглушают. Скорее всего, это всего лишь разыгралось мое воображение, но контролировать его не могу. Растрачиваю силы на оборону.

Саша наклоняется ниже, задевает жарким дыханием висок. Узор на его шее расплывается перед глазами.

Намеренно упираюсь свободной ладонью в каменную грудь, выравнивая чересчур близкую дистанцию до более безопасной.

– У тебя татуировка на шее, – произношу хрипло. – Давно?

Пальцы на моей пояснице ощутимо вздрагивают и вдавливают ткань платья в кожу. Создается впечатление, что в том месте, как минимум, останется ожог. Горячо, печёт.

– Давно. Сделал по молодости-глупости. Планирую вывести лазером.

Примерно такой ответ я и ждала. Назло обществу, отцу. Отношения с ним, как я поняла, не совсем спокойные и ладные.

– Меня, как художника, интересовало, что на ней изображено.

Не вижу, но чувствую, что улыбается. Я, наверное, недостаточно сильная, чтобы вскинуть взгляд и лично в этом убедиться. И без того качает.

– Почему-то так и думал, что ты – творческая личность. Меня нарисуешь?

Начало диалога вполне безобидное. Мне заходит. Тем более среди гостей Журавлёв точно не рискнет двигаться на красный.

– К следующему дню рождения – возможно. Если не рассоримся.

Саша ведёт головой вправо. Специально или нет, но задевает губами кожу на лбу.

Я давлю на грудь сильнее, сминая дорогущую рубашку ногтями. Ещё чуть-чуть, и порву.

– Постараюсь сделать так, чтобы не рассорились, Полин, – невозмутимо произносит он и спустя мгновение добавляет ответ на ранее поставленный вопрос: – На шее изображен демон с крыльями ангела.

Громко хмыкаю. Я видела крылья, но была уверена, что птицы. Реальность – слишком неожиданная и пафосная. Но в этом есть что-то символичное.

– Что-то означает или просто?..

Спотыкаюсь о ногу Саши, наступаю ему на носок туфель. Тот ловко подхватывает и подстраивается под сбившийся ритм.

– Борьба противоположностей. Противостояние добра и зла. Человек сам, принимая ежедневные решения, может определить, что побеждает внутри него.

И что же?

Дурацкая песня уже не кажется такой уж любимой. Никак не желает заканчиваться. Я бы поаплодировала после высокопарной речи, но не могу – руки заняты.

– Не выводи, – дружелюбно предлагаю. – Мне импонирует трактовка.

Уловив пристальный взгляд из зала – успокаиваюсь и выдыхаю. Здесь Наиль. Моё всё: защита, опора и сила.

– Только потому что ты просишь, – усмехается Журавлёв. – Вообще у меня все тату со смыслом.

Без лишних мыслей схожу с верной протоптанной дорожки:

– Есть ещё какие-то?

– Да. Внизу живота. О чём она и что обозначает – озвучивать не буду. Может, когда-нибудь, однажды – увидишь и узнаешь.

Впившись ногтями в грудь, сильнее давлю. Это, должно быть, неприятно и больно – точно останутся следы, но Саша не подаёт вида.

– Для чего ты постоянно меня провоцируешь? Дразнишь? В чём мотив?

Непроизвольно повышаю голос, хмурюсь. Прямые подкаты сбивают с мыслей. Рядом с Журавлёвым нельзя позволять себе хоть на миг расслабиться, но я живой человек, и иногда лажаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да просто. Хочется. Если скажу, что ты сильно мне нравишься – поверишь?

Я бы рассмеялась в голос, но под ладонью буквально вибрирует от участившихся сердечных ударов. Сжимаю пальцы в кулак. Чувствует ли Саша, что мои работают почти синхронно – не знаю, но думаю, что да.

– Ты нарываешься на грубость, – нервно отвечаю. – Каждый наш контакт. Хочу сказать, я и Наиль – мы неделимы.

Вдохнув больше воздуха в лёгкие, чувствую, как раскраснелись щёки. И снова дико хочется пить.

– В моем браке меня всё устраивает. У нас крепкая семья, дочь. А ты… ты даже детей не любишь…

Не сразу замечаю, что стихает песня. Торможу со словами. Вспоминаю, у кого в гостях, и кто именинник.

Отступая, убираю ладонь с белой ткани и прижимаю руку вдоль туловища. Вторую – с опозданием и нехотя отпускает Журавлёв.

Глава 25

– Да что вы вообще знаете о стыде? – подхватывает тему Лиля, потянувшись за коктейлем. – Когда-то давно Тёма улетел в длительную командировку. Слово за слово – и мы договорились обменяться интимными фото. Я надела красивое белье, трусики с открытым доступом и подобрала выгодный ракурс. Такой, чтобы взволновать не на шутку. Но вот беда – я перепутала диалоги и вместо переписки с мужем отправила снимок в рабочий чат, где как раз шла оживлённая дискуссия по поводу снижения ставки премий.

Улыбнувшись, примерно понимаю, о чем дальше пойдёт речь, но всё равно с интересом слушаю.

Рука Наиля по-собственнически покоится на спинке моего стула, а пальцы ненавязчиво поглаживают обнаженное плечо.

– … чтобы вы понимали масштабы катастрофы – на тот момент я трудилась в крупном автомобильном концерне начальником отдела. Коллеги – преимущественно мужчины. Когда я кинулась исправлять ситуацию, то дрожащими от волнения пальцами наделала ещё больше ошибок. Вместо того, чтобы удалить фото у всех, выбрала – у себя. Понимаете, да? У меня-то снимок пропал, а вот у всех остальных участников чата – остался. И сделать с этим уже ничего было нельзя.

За общим столом звучит смех и следуют подколы. Время – второй час ночи, но никто из присутствующих не торопится уходить.

После эротического шоу с обнаженными девушками все прилично взбодрились. И теперь атмосфера буквально лопается от интимности и порочности.

Было горячо, красиво и чувственно. В крови бурлил адреналин. Мурашки по коже шагали толпами. Мужчины смотрели, не отрываясь. Да что там, мы с девчонками – тоже.

Таким был сюрприз Насти для любимого мужа на именины – смелый и абсолютно откровенный. Возможно, когда-нибудь и я на такое решусь.

– Какой позор, – всплескивает руками Мира. – И что же ты делала дальше, Лиль?

– Администратором чата был наш непосредственный руководитель – строгий поджарый мужчина лет шестидесяти. Он не видел фото и мирно проводил время с семьей и внуками. Пришлось экстренно звонить ему, чтобы удалил. Но прежде чем он ответил и сделал это – прошло больше, чем полчаса. Как вы догадались, на следующий день я была звездой офиса.

Затронутая тема вызывает нехилый ажиотаж. Остальные гости активно подключаются к обсуждению пикантных ситуаций.

Мы в меру развязные, в меру нетрезвые. Ходим где-то на острие.

Повернув голову, смотрю на Наиля. Лицо сосредоточенное, на губах застыла лёгкая полуулыбка. Глаза темные-темные, а щёки покрыты густой колючей щетиной. Невероятно красивый и мужественный. Мой. Сердце буквально распирает от нахлынувших чувств.

– Что? – тихо спрашивает, уловив пристальный взгляд.

Притянув к себе, мягко целует в висок. Меня мгновенно окутывает невидимой защитной оболочкой.

– Всё в порядке. Люблю тебя.

Сплетаю наши пальцы, потеряв нить разговора.

– И я тебя люблю, – произносит Наиль. – Устала, Поль?

Тут же мотаю головой. Энергии во мне много, как и алкоголя. Баланс восстановить не удалось, но собраться – вполне себе.

– Я не настолько отчаянная, как Лиля, но недавно тоже попала в неловкую ситуацию, – посмеивается Настя.

Вытянувшись струной, смотрю в сторону Журавлёвых. После танца с Сашей я так и не отважилась этого сделать. Впрочем, на себе я тоже больше не чувствовала лишних взглядов. Что, казалось бы, к лучшему, но полного удовлетворения не дарило.

Именинник развлекался, общался с гостями. Несколько раз выходил на танцпол вместе с женой. Вел себя, как и обязан.

– На прошлой неделе в свой обеденный перерыв я сидела на сайте товаров для взрослых и искала что-то интересное. Когда наткнулась на ментоловые конфеты для оральных ласк – скопировала ссылку и захотела отправить Саше, чтобы уточнить – нам они нужны, или закажем другие? Но вместо диалога с мужем – кинула ссылку на товар Полине.

Я чувствую жар, хотя промах был не моим. Вжавшись под бок Наилю, детально вспоминаю ту ситуацию.

– Естественно, сообщение я быстро удалила, но было уже поздно, – продолжает Настя. Прижав ладони к лицу, произносит: – Поля, прости меня, грешную.

Наиль, до недавнего времени находившийся исключительно в роли слушателя, приподнимает широкий бокал с виски.

– Да брось. Наоборот, спасибо за наводку.

За столом поднимается гул, потому что конфеты вызывают сильный интерес. Воздух густеет, наполняя каждую клетку лихорадочным возбуждением. От него прямо-таки потряхивает.

– Можно, пожалуйста, поподробнее? – громко просит Лиля, перебивая остальных. – Что за чудо-конфеты? Почему такую ссылку получила не я?

Вопросов становится больше. Шутки – на грани фола. Как ни странно, но выпитый алкоголь не даёт мне возможности хоть каплю смутиться, несмотря на то, что в нашей прежней компании общение всегда было в рамках допустимого.

– Вам-то хоть пригодились? – долетает откуда-то из противоположного края.

Наиль достает из кармана брюк целый блистер. Бросает на центр стола. Шум нарастает.

– Я попробую? – интересуется прилично поддатая Лиля.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да без проблем, – пожимает плечами мой муж.

Девушка демонстративно выдавливает конфету на ладонь и опускает её на кончик языка. Действие начинается, эмоции на лице тотчас сменяются.

Поднявшись с места, Лиля тянет Артёма на верхний этаж под громкие аплодисменты и свист.

Эта ситуация служит поводом и для остальных, чтобы разбрестись, наконец, по комнатам.

Завтра у нас насыщенный день. Подъём чётко в девять. Затем завтрак, гонки на квадроциклах по лесу, шашлык на костре и СПА на цокольном этаже.

Мы с Наилем уходим в числе самых последних, прощаясь с именинником и его супругой. От прямого зрительного контакта с Сашей я сознательно отказываюсь. Смотрю в сторону, желаю доброй ночи.

Взяв мужа за руку, веду в нашу спальню под крышей. Игриво смеясь и кокетничая. Прибавляя шаг, чтобы заранее не поймал.

Едва за нами закрывается дверь, как мы сливаемся в глубоком и страстном поцелуе. Трогая друг друга и подбираясь к кровати. Накопившееся внизу живота напряжение явно требует скорой разрядки.

– Хочу тебя трахнуть, Полька, – хрипло произносит Наиль.

Учащённо дыша, он ведёт носом по шее, а ладонями оглаживает внутреннюю сторону бедра. Я млею от прикосновений, закатывая глаза.

– Хочу, чтобы ты меня трахнул, – вторю ему в ответ.

Опустившись на кровать, слышу отчётливый скрип, но игнорирую его, когда Саркиев ложится рядом и утаскивает меня за собой. Обвивая руками крепкую шею, захлёбываюсь от долгожданной близости.

– … я ведь предупреждала, Ром! – звучит прямо за стеной голос Миры. – Ещё раз твоя сука-секретарша позвонит среди ночи – я подам на развод!

Наиль замирает на долю секунды, но затем тут же продолжает, обхватив ладонями мои щёки и проталкиваясь в рот языком.

– … да блядь!

Я резко вздрагиваю от глухого удара, отворачиваюсь.

– Похоже на картонный домик, – тихо шепчу. – Неужели Журавлёвы не смогли расщедриться на качественную шумоизоляцию и мебель?

Муж раздраженно выдыхает.

– Саня говорил, что это арендованный.

Кажется, начни мы прямо сейчас заниматься сексом – как вся хилая конструкция сложится пополам. Абстрагироваться от скандала Миры и Романа не получается. Слишком он громкий и душераздирающий.

– … подавай, мать твою! – долетает обозлённый голос. – И с чем ты тогда останешься?

Тело сковывает напряжение. Никогда бы не подумала, что у дружелюбной Миры столь серьезные проблемы в семье. Это ужасно. У них крошечный сын, бизнес и полная гармония. Вернее, раньше я точно так думала.

Наиль опускает ладонь на мой подрагивающий живот и устремляется выше – к груди.

– Расслабься, Полюшка.

Я зажмуриваюсь. Вдруг вспоминаю, что в доме есть место поспокойнее. На цокольном этаже, куда проводила экскурсию Настя.

В коридоре никого нет, когда мы выходим из спальни. Гости давно разбрелись по своим комнатам, свет погас. И только нам, похоже, никак не спится.

Сняв туфли-лодочки и взяв их в руки, чтобы не привлекать внимание, крадусь следом за Наилем. Мне чуточку страшно и много – волнительно. Знобит. И вместе с тем ощущение экстрима прибавляет остроты нашим приключениям.

Спустившись на цокольный этаж, минуем бассейн и баню, попадая в мини-кинотеатр с большим экраном и длинным кожаным диваном у стены.

Волоски на коже встают дыбом, за грудной клеткой трепещет. Предвкушаю, что это будет лучший секс в моей жизни.

Здесь звукоизоляция на уровне. Кричи, не кричи, а никто и ничего не услышит. Этот факт раззадоривает.

Наиль включает фильм, приглушает звук. На экране мелодрама, но ему плевать. Саркиев не любит трахаться в темноте. Обожает, когда видно все плавные изгибы.

Вжавшись в мои лопатки, он снимает тонкие бретельки платья, оголяя грудь. Сведя вместе полушария, сдавленно стонет.

– Моя девочка…

Теплое дыхание щекочет кожу и бегло распространяется по телу. Руки Наиля везде. Оглаживают живот, скользят ниже и стягивают белье к щиколоткам. По ноге невольно стекает капля влаги.

Переступив трусики, вжимаюсь коленями в кожаный диван. Трусь ягодицами о каменный пах, ловлю спонтанный короткий поцелуй в губы. Завожу руку за голову, трогаю колючий ёжик волос на затылке мужа. Поощряя всё то, что он делает.

– Подрочи, Поль, – просит Наиль, расстегнув молнию и высвободив твердый член.

Проведя по длине вверх и вниз, растираю смазку и ощупываю крупные венки, пока пальцы мужа раскрывают мои половые губы и трут клитор. Кажется, ещё чуть-чуть, и я взорвусь от красочных ощущений.

– Хочу тебя… В себе… – бессвязно проговариваю. – Наиль, пожалуйста…

Ноги подкашиваются от нежных и умелых движений, едва пальцы проникают внутрь. Постанываю, теряюсь. В животе копится жар, грудь тяжелеет.

Пытаясь повторить просьбу, поворачиваю голову и шокированно застываю, не в силах вымолвить и слова.

В ушах звенит, сердце усиленно таранит грудную клетку.

У двери в кинотеатр стоит Саша вместе с Настей. Судя по удивленным лицам – не только мы заприметили это скрытое и укромное местечко.

– Не помешаем? – собравшись, интересуется Журавлёв.

Скольжу взглядом по примятой рубашке, расстёгнутом ремне и топорщащейся ширинке. Нервно сглатываю, когда карие глаза спускаются от моей шеи к груди.

Жду, что Наиль откажет и попросит их тут же уйти, но вместо этого ощущаю давление ладони на поясницу.