Текст книги "Открытый брак (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Глава 26

Что такое норма?

Где установлены границы нормальности?

Кто может определить, где находится красная зона, а где – пока ещё желтая?

Раньше мне казалось, что я с точностью знаю предел, и, в случае малейших колебаний, вовремя смогу затормозить.

В текущую секунду, подчиняясь мужу и плавно опускаясь коленями на кожаную обшивку дивана, это кажется надуманной ерундой.

Не смогу.

Норм не существует. Стоп не работает. А грань – у каждого своя.

Мою, видимо, смыло дождём.

Дверь, отрезающая нас от внешнего мира, тут же захлопывается. Два поворота замка, шаги – мужские и женские. Тихо пружинит диван.

– Насть, сделай звук громче.

Присутствие постороннего голоса током прокатывается от макушки до пят. Наэлектризовывает волоски.

Наиль жарко прижимается губами к коже и, прочерчивая влажные следы, спускается по позвоночнику. Чувственно, упрямо. Вопреки.

От мужа волнами исходит сокрушающая энергетика, которая усиленно качает кровь и заставляет сердце буквально дребезжать где-то за рёбрами.

Тело раскаляется, плавится. Я тихо стону, зажмурившись. Наивно хочу, чтобы было наоборот – сухо, неловко. Без расплескивающейся через край похоти. Но новая капля влаги против воли стекает по внутренней стороне бедра, не оставляя ни единого шанса на то, что происходящее категорически мне претит.

Звук кинофильма становится громче. Заглушает то, как жалобно я произношу имя мужа. Знаю, уже не поможет, но повторяю и повторяю, будто заведённая.

В барабанных перепонках гул, пульс достигает максимальной отметки. Влажный язык мужа лижет ниже лопатки, а я цепляюсь правой рукой в спинку дивана, чтобы не потерять равновесие и не грохнуться в обморок от осознания масштабов происходящего безумия и того факта, что в комнате мы уже не одни.

Наиль обхватывает ладонью мою шею, вынуждая повернуть голову. Целует в уголок рта, давит пальцами. Воздуха катастрофически не хватает. Его здесь вообще слишком мало для нас четверых.

Когда встречаемся в поцелуе и пылко прижимаемся губами – хватка слабеет, но зато зубы, соприкасаясь, звонко цокают, а языки ярко и ласково сплетаются.

Во рту знакомый привкус, но я, чёрт возьми, не узнаю мужа. Будто не он, другой. Кто-то заведённый, развратный и дикий.

Интересно, когда сдвинулись нормы Наиля? В какой момент? Раньше ли, чем мои?

– Иль… – зову сокращённо.

В нем море силы и заинтересованности. Тело – словно раскалённая печка. Азарт передаётся и мне.

Отстранившись, смотрю в чёрные глаза-омуты. Захлёбываюсь, ухожу под воду. Добровольно тону.

Дыхание глубокое, тяжёлое. От прямого зрительного контакта с мужем по венам проходит вспышка, а затем – уничтожающий мощный взрыв.

Трясёт неистово.

– Иль, – повторяю.

– Полька…

Жду объяснений, требую. Что будет? С кем? Чего ты хочешь? Можно не словами – глазами ответить.

Смотрю пристальнее, улавливаю большее – жажду, просьбу, приказ. Не заканчивать – продолжать.

– Всё под контролем.

Заверяет уверенно, но пол под нами качается и дрожит.

– Я с тобой.

Рваный вдох-выдох. Каждый оголённый участок пылает.

– Ты со мной, – подтверждает, чуть улыбнувшись. – Ничего не бойся.

Возможно, глупо и наивно, но я ему верю. Как верила всегда – каждый день на протяжении десяти лет счастливой совместной жизни.

Пальцы на шее размыкаются, руки перемещаются на бёдра – стискивают талию и приподнимают платье до пояса.

Я устремляю взгляд прямо. Перед глазами мутно, но я точно вижу, как Журавлёв спокойно располагается на диване. Потянувшись, увлечённо и порывисто целует жену.

Скулы красиво двигаются, язык глубоко проникает. Против воли испытываю шквал эмоций во много раз сильнее, чем несколькими часами ранее, когда я была в одежде и нижнем белье.

– Возьми в рот, – читаю по губам.

Тонкие бретельки красного наряда медленно спадают с плеч, оголяя пышную упругую грудь с маленькими аккуратными сосками.

Настя сползает на пол и встаёт на колени. Расстегнув ремень и молнию, приспускает чёрные боксёры и высвобождает эрегированный член.

Приоткрываю рот, задыхаюсь. К лицу приливает краска.

Наблюдаю, как на затылок опускается ладонь, а пальцы зарываются в светлые волнистые волосы. Секунда – и напомаженные губы легко скользят по выпуклым венам вниз.

– Прогнись, – звучит за спиной надтреснутый голос Наиля.

Знаю, что смотрел и он. Вид отсюда открытый, точный. Несмотря на царящий и плотный полумрак.

Платье ненужной тряпкой болтается на талии, соски болезненно ноют. Я убираю волосы на одну сторону и выполняю просьбу мужа. Прогибаюсь, оттопыриваю ягодицы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В голове рой вопросов. Как жить завтра? Как уснуть и проснуться? Как смотреть окружающим в глаза? Не пожалеем ли мы после?

Неожиданный и пронзительный взгляд Саши вышибает из лёгких весь воздух. Как будто со всей дури зарядили чем-то тяжёлым в грудную клетку.

Раньше я думала, что секс в общежитии, когда за стенами горланят песни сокурсники, или в палатке у костра на сборах – это самое развратное, что было в нашей с Наилем интимной жизни, но теперь понимаю, что нет. Первое место здесь. В кинотеатре. Где глаза Журавлёва беззастенчиво жалят моё тело в области груди, живота и там, где адски мокро и пальцы Наиля нежно водят по клитору.

Зрительно даю понять, что я под надёжной защитой. В руках любимого мужчины. У нас по-прежнему замечательная и крепкая семья, что бы и кто не думал.

Вскидываю подбородок, выдерживаю обрекающий на пытки контакт.

Меня имеешь не ты.

Хотя бы физически, мать твою.

Облизываю сухие губы, прижимаюсь к мужу. Чувствую давление головки на вход. Задыхаюсь и с разбега мчу к опасной бездне.

Наиль встает коленями на диван позади меня и медленно и ощутимо входит. Сантиметр за сантиметром. До самого упора. Грея горячим дыханием затылок и теснее обнимая где-то под рёбрами.

– Ты очень красива, – звучит обволакивающий голос мужа. – Моя охуенная девочка.

Под назойливым вниманием карих глаз пытаюсь сдержать рвущийся наружу стон удовольствия, прикусывая губы до крови.

Мы на кураже, адреналине. Под алкоголем и красочными впечатлениями от праздника. С новой компанией – свободной, раскованной. В новой жизни, с деньгами и появившимися вдруг возможностями. Наверное, было бы глупо считать, что при таких данных в отношениях мы будем использовать только старое.

Картинки на экране моргают, меняются. Взгляд Саши остаётся на мне. Внимательный, долгий. Жутко увлечённый и пробирающий до мурашек. Я примерно понимаю, о чём он думает, но забираться в голову ни за что не рискну.

Темп нарастает, проникновение становится глубже. Напряжение ощущается каждой клеткой. Звенит, собирается на теле капельками пота.

Наиль сильнее давит на поясницу, заставляя меня упереться ладонями в обшивку дивана.

Быть ближе к Журавлёву. Вдыхать его запах. Наблюдать, как дьявольски мерцают глаза, и высоко вздымается грудная клетка.

Чувствовать жар.

Скользить взглядом по напряженной шее, широкой груди и твёрдому рельефному прессу. Опускаться ниже. Умирать от порочности.

В горле ком, я хрипло дышу. Член выходит из меня, а затем врывается в полную силу, задевая половые губы и все чувствительные точки разом, подталкивая меня к пропасти и натягивая пружину в животе до предела.

Я искреннее пытаюсь оттянуть наступление оргазма в столь непривычной для себя обстановке. Борясь с накатывающим возбуждением, никогда не подводящим предчувствием. И с собой.

Вопреки логике и здравому смыслу член влажно и быстро скользит, даря массу эмоций. Губы приоткрываются от удовольствия, глаза шарят по чужому обнажённому телу. Пытаясь абстрагироваться – ищу татуировку. Одну вижу на левой половине груди, вторую – на бицепсе. Внизу живота чисто.

– Нравится? – долетает вкрадчивый голос.

Вижу самодовольную улыбку, кривлю губы. Очевидно, соврал. Нет никакой татуировки. Это было сказано, чтобы проверить, заинтересовало меня или нет? Судя по тому, что я без труда попалась на крючок – да.

Саша вскидывает левую руку в воздух и тянется ко мне. Наплевав на то, что я замерла – устремляется к груди. Оглаживая, сжимая. Не церемонясь. Пока ему усердно сосут.

Амплитуда движений Наиля становится хаотичнее. Пальцы сильнее впиваются в бёдра. Его охуенную девочку трогают. И нет никаких сомнений в том, что он это видит.

Внутри меня зреют злость и возмущение. Теплые ладони вызывают жжение.

Муж сказал, что всё под контролем, но тогда почему чужие руки столь приятно ласкают соски, перекатывая их между пальцев?

Отпусти.

Потрогай ещё.

Уйди.

Оттяни и сожми.

Меня разрывает от противоречий и неправильности происходящего. Я не была готова к тому, что тело ласкают сразу два красивых мужчины. Что в сексе может быть больше, чем пара. Что нырнуть с головой в бездну не страшно. Там сладко, и океан разнообразных фантазий.

Опускаю голову, видя цветные блики и, очевидно, смиряясь с тем, что отключить чувства не получится. Сердце грохочет, бахает и сходит с ума.

Развожу ноги шире, прогибаюсь глубже. Встречаю размашистые и безумные движения.

Наиль перемещает ладони на ягодицы, впивается в них пальцами. Таранит сильнее – на максимум. Я сдавленно стону, зажмуриваясь и переставая искать мотив в царящем вокруг пороке.

Ладонь Журавлёва вдруг отпускает мою грудь. Едет по шее, сдавливает скулы и приподнимает подбородок.

Встретившись с заглядывающими в душу глазами, не смотрю, а бью, надеюсь, наотмашь.

Чувственные губы вздрагивают. Пальцы касаются моих губ, задевают. Большой – надавливает на нижнюю и толкается в зубы. Я сопротивляюсь, но недолго – вскоре размыкаю, впуская в рот.

– Соси, – просит беззвучно.

Тебе – уже.

Хочется протестовать, слать наглеца на хрен. Избавляясь от ненужного внимания и принимая лишь ласки Наиля, но все нервные окончания вдруг воспаляются, а картинки перед глазами меркнут. Есть только воздух – густой, наполненный жадностью и кишащий развратом. И запах, от которого привычный устойчивый мир падает и рушится, превращаясь в пыль и пепел.

Кино заканчивается, экран темнеет. Звук глохнет, выделяя лишь мои стоны.

Плавно идут титры.

Палец давит на язык, я смачиваю его слюной и обхватываю губами. Как и просил, сосу. Теряясь от удовольствия, скребя ногтями обшивку и попадая в капкан кайфа, который лишает возможности говорить, сопротивляться и мыслить.

Глава 27

Я просыпаюсь от громкого голоса за стеной. Нехотя открываю глаза.

Кажется, будто и не спала вовсе. Бодрости ноль, голова чугунная. Осознавать, что нахожусь не дома, а в чужой спальне, и вовсе мучительно.

Единственное, что утешает – близость мужа и его спокойное размеренное дыхание.

Жмусь к Наилю под бок, замираю. Постепенно восстанавливаю события вчерашней ночи и едва не стону от бессилия и невозможности всё отмотать.

Было остро, на пределе. Порочный секс, случайные зрители. Кинофильм, стоны и всхлипы. И взгляды, которых было запредельно много.

Низ живота сводит судорогой, наплыв желания обескураживает. Я свожу вместе колени и пытаюсь выровнять участившееся дыхание, но ничего не получается.

После того, как я поймала оргазм, Наиль вновь прижал меня к разгорячённой груди. Брал медленно, плавно. Куда смотрел, и какие фантазии прокручивал в сознании – предпочитаю не думать, но примерно догадываюсь.

Вскоре Настя забралась верхом на Сашу. Откинула волосы за плечи и начала двигаться. Живо, чувственно. Изредка бросая взгляды на моего мужа.

Как прощались – не помню. Только то, как шла в спальню на ватных ногах, принимала душ и смывала с бедер подсохшую сперму.

Зато уснула потом моментально, едва голова коснулась подушки. Наверное, организм решил включить защитную реакцию и таким образом оградить меня от навязчивых вопросов и мыслей.

Шумно вздохнув, смотрю в окно. В спальню заглядывает тёплое весеннее солнце, но я не воспринимаю ни пение птиц, ни вид на верхушки пышных красивых сосен.

Сердце сжимается от того, что после прошедшей ночи в отношениях с мужем что-то невообразимо изменится в худшую сторону.

Наступает откат после куража. Мне волнительно и чуточку страшно.

Будто уловив мой настрой, Наиль пробуждается и крепко, до стона, прижимает меня к себе. Молча поглаживает лопатки, успокаивая.

Я не рискую посмотреть ему в глаза и малодушно размышляю о том, что проще всего – вовсе не трогать эти темы. Сделать вид, что ничего и не было. Ни рук на моем теле, ни пальцев во рту. Ни космического оргазма с долгожданными мучительными спазмами.

– Поль…

Я зажмуриваюсь от накрывающей паники, едва слышу сонный и слегка хрипловатый голос. По коже гуляет морозец.

– Знаю, что ты не спишь, – дальше продолжает. – Дрожишь, как пугливый заяц.

Когда ни одно из слов не действует, Наиль ловко переворачивает меня на спину и нависает сверху. Такой родной и любимый, что за грудной клеткой болезненно щемит.

Наши взгляды встречаются, дыхание синхронно утяжеляется. Колени приходится свести сильнее.

– Как ты? – спрашивает осторожно.

Я облизываю пересохшие губы и коротко киваю, не вдаваясь в подробности. Внешне – ок. Внутри – разрывает от противоречий.

– Сходишь за водой?

Наиль поднимается с постели, понимая, что мне нужно время. Буквально минутку или две, чтобы прийти в чувства и побыть наедине с собой.

Он натягивает штаны и примятую футболку, скрывая под одеждой подтянутое обнаженное тело.

В этом мире для меня не существует человека ближе. Казалось бы, я знаю о нём буквально всё: повадки, манеры, мысли и планы, но вчерашняя ночь полностью перевернула мое сознание.

Оставшись в комнате одна, я откидываю одеяло и поднимаюсь с постели. Бреду в ванную комнату и умываю лицо ледяной водой, словно это поможет собраться.

Откат не просто догоняет – размазывает. Хочется телепортироваться домой сейчас и немедленно, не встречаясь ни с кем на пути, но я прекрасно помню, что Наиль специально подстраивал рабочий график, чтобы по-настоящему отдохнуть и повеселиться.

Сев на кровать, не оборачиваюсь, когда открывается дверь. Муж медленно подходит, присаживаясь у моих ног и протягивая воду.

Я делаю несколько коротких глотков и ставлю бутылку на низкую тумбу. На бёдра тут же ложатся крупные горячие ладони, не предоставляя возможности уйти или избежать разговора.

– Поль, посмотри, пожалуйста, на меня, – произносит Наиль.

В его глазах до сих пор короткими вспышками проносятся остатки той ночи. Мелькают азарт, жажда и страсть. Вне сомнений – ему понравилось. Себе на этот вопрос я пока не смогу честно ответить.

– Не случилось ничего ужасного, веришь?

Силюсь кивнуть. Слова Наиля, которые никогда не расходились с делом, действуют на меня расслабляющее. Если и есть что-то более крепкое и стабильное, то это мы и наши отношения. Это аксиома.

– Не молчи, Поль. Мне важно, чтобы ты не носила вопросы в себе. Мы десять лет вместе, в нашей интимной жизни не было недомолвок и табу. Неужели сейчас стыдишься об этом со мной разговаривать?

Это правда. Спад интереса к сексу у меня был лишь в короткий период времени после родов. В остальное время – ни разу.

– Что ты чувствовал вчера? – задаю первый интересующий меня вопрос.

Глубоко вдыхаю, понижаю тон. До сих пор не могу точно сформулировать – что я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты – моя девочка, – звучит уверенно. – Я всегда это знал и понимал, но увидеть тебя в новой обстановке и в новом образе было огромным эмоциональным потрясением. Это вызвало и страсть, и ревность, и злость, и возбуждение. Можно-нельзя. Да-нет. Вверх-вниз – как на качелях. Гормоны шпарили, воображение работало в полную силу. Казалось, что тебя ебу не я.

Я понимаю всё, о чем он говорит. Будто транслирует и мои же эмоции. С плеч моментально спадает тяжёлый груз, на место которому приходит желанное облегчение.

– Я бы никогда не сделал тебе плохо, Поль.

Ладони сжимают бёдра, в груди плавно оттаивает ледяная корка.

– Мне не было плохо – ты прав. Это и пугает.

Наиль касается моего лица, убирает за ухо прядь волос.

– Заигрались, развлеклись. Попробовали. Привнесли встряску в стабильные отношения. Всё, что случилось в этом доме, никогда не выйдет за его пределы.

Мне бы хотелось говорить и говорить. Понравилась ли Саркиеву Настя? Она, без сомнений, была хороша. Представлял ли муж её на моем месте? Хотел? Возбуждался? Но отчётливый стук в дверь прерывает последующие вопросы.

– Эй, вы скоро? – спрашивает Мира, застыв в дверном проеме. – Почти все собрались на завтрак. Спускайтесь – впереди много приключений.

Если не так давно я хотела как можно скорее уехать отсюда, то после короткого, но утешительного разговора с мужем ощущаю спокойствие и силу.

Переодевшись в удобную спортивную одежду и кроссовки, вместе с Наилем направляюсь на первый этаж. О встрече с Журавлёвыми не думаю, но вскоре понимаю, что им не до завтрака. За столом находятся все, кроме хозяев.

Сев на свободное место, берусь за приборы. Вокруг нас снова суетятся официанты, приносят порции омлетов и блинчиков. Всё вкусно и сытно, но к еде я почти не притрагиваюсь. Пью чай, слушаю разговоры.

О нашем порочном ночном секрете никто и никогда не узнает.

Мы сбиваемся с намеченного графика, когда выходим на улицу в одиннадцатом часу, чтобы покататься на квадроциклах. В этот же момент я и замечаю высокую фигуру Саши у пристройки на углу дома. Он как раз расплачивается с бородатым крепким мужчиной, достав из внутреннего кармана куртки пухлый бумажник.

– Правила нашего квеста довольно просты, – обращает на себя внимание Настя.

Выглядит она свежо и прекрасно. Интересно, для неё подобный опыт тоже был впервые?

– Квадроциклов десять, поэтому ехать будем в парах. У каждого прикреплена карта с маршрутом, который проходит через лес. Дается два часа времени на поиски красных флажков по всей территории. Задача – найти и собрать максимальное количество, после чего приехать к точке сбора. У кого будет больше флажков – тот и выиграл. Первые победители получат в награду суперприз!

Гости принимаются вразнобой уточнять правила.

Мне нравится задание, несмотря на то, что я никогда не ездила на подобном виде транспорта.

Оглядываясь по сторонам в поисках Наиля, чувствую пристальный взгляд на щеке и шее. Он упрямо пробирается под кожу и тормошит едва успокоившиеся фантазии.

– Чтобы было интереснее, можно обменяться парами, – невозмутимо звучит голос приблизившегося Журавлёва.

Внутри всё обмирает. Присутствующие подхватывают идею, а мой пульс разгоняется за считанные секунды.

Хмурюсь, ищу глазами источник всех своих проблем и метаний. Гордо вскидываю подбородок, когда понимаю, что Саша уже давно смотрит чётко на меня.

Глава 28

Нервно перетаптываясь с ноги на ногу, прячу руки в карманы куртки.

До того, как мы вышли на улицу, выглядывало солнце. Буквально за один миг на небе собрались густые серые тучи в преддверии непогоды.

– А что, кроме меня, никто не захотел с тобой ехать? – спрашиваю у Саши.

Включив в себе стерву в самом начале пути, делаю так, чтобы у него не было ни единого шанса задеть меня раньше. Ни в чем. Особенно табуированной темой является вчерашняя ночь. О ней я предпочту разговаривать исключительно с Наилем.

Журавлёв безмятежно вручает мне шлем, вскидывает взгляд. Обманчиво-невинный и вроде как дружелюбный. Вот только если присмотреться, то в нём столько всего плещется, что можно запутаться и захлебнуться.

Впрочем, не только по этой причине.

К лицу волнами приливает жар. За грудной клеткой вибрирует.

Я видела, как он трахается.

Боже мой.

Не должна была, но наблюдала за происходящим с оживлённым интересом, отчего до сих пор то и дело спирает дыхание.

Кажется, сама судьба надо мной издевается. Сталкивая, притягивая. Лишая возможности дать по-настоящему достойный и твёрдый отпор.

– Никому, кроме тебя, я не позволил бы ехать со мной.

Тон тихий, но чёткий и пробирающий до дрожи. Я вполне осознаю, что этому мужчине, скорее всего, не стоит верить, но впитываю каждое слово, как губка – до последней капли.

Надев на голову шлем и прочно закрепив его с помощью застёжки, подхожу к квадроциклу и встаю на подножку. Предстоящая поездка неоправданно сильно будоражит сознание.

Я взмахиваю рукой Наилю. Подтверждаю, что всё в порядке. Не совсем, но это мои личные триггеры, о которых знать необязательно.

Саркиев опоздал к старту, прослушал правила. Думал, что кататься мы будем вместе, но пока я пересказывала, что нужно делать, пары быстро и ловко сформировались. Таким образом, что можно было запутаться, кто и с кем. Наилю досталась Мира. Мне – именинник.

– Не обнимешь? – спрашивает Журавлёв.

На мою заторможенную реакцию – хмыкает и заводит двигатель. Транспортное средство резко дёргается, взбадривая и включая инстинкт самосохранения.

– А надо бы, Полин.

Квадроцикл срывается с места и набирает скорость, уносясь вглубь леса.

Я неловко пододвигаюсь ближе и обнимаю Сашу за талию, прогоняя оживающие в памяти воспоминания.

Нравится?

Хриплый вдох-выдох.

Соси.

Смаргиваю, глотаю насыщенный чистый кислород.

Я и без тесного контакта всё помню. Стараюсь не зацикливаться, но, чёрт возьми, до единой детали. До малейшего вздоха. До терпкого покалывания в кончиках пальцев.

И это ужасно. Неправильно. Аморально.

Наиль – мой единственный мужчина. Этот факт всегда меня устраивал. От и до.

В школьные годы, воспитываясь авторитарными и строгими родителями, я безвылазно сидела дома, не гуляя с подругами и не посещая тусовки и клубы.

После переезда в столицу мне удавалось держаться на плаву и руководствоваться теми же принципами. Я корпела над учебниками, почти не меняла привычный маршрут универ-общага.

До того момента, пока не поддалась чарам Наиля и не согласилась сходить с ним на первое свидание, мою жизнь вполне можно было назвать скучной и серой. Теперь же она стремительно приобретает все цвета радуги.

Квадроцикл с громким ревом несётся навстречу приключениям. В кровь ударными дозами впрыскивается адреналин. Пробуждается активный интерес к квесту. Как бы там ни было, но Журавлёвы здорово организовали праздник. Заскучать некогда. Как и выдохнуть, упорядочив мысли.

Промчав мимо деревянной хлипкой избушки и поляны с молодыми недавно посаженными соснами, делаем короткую остановку на обочине, не заглушая двигатель.

На карту смотрим вместе, пытаемся сориентироваться. Каждый флажок помечен красной точкой. Если откинуть все страхи и сомнения, то участвовать в командной игре у нас получается. Не знаю, какой приз уготован победителям, но мы обязаны за него побороться. Должно же быть хоть что-то приятное помимо нервотрёпки?

Увидев первый красный флажок, я едва не на ходу спрыгиваю с сиденья. Под предостережения и сетования Саши несусь к деревьям, затем подпрыгиваю. Когда срываю – в груди плещется радость.

– Ты похожа на ребёнка, Полин.

Журавлёв достает из кармана куртки сигарету. Найдя опору бёдрами, щёлкает зажигалкой. Прищурившись, затягивается.

На губах появляется лёгкая улыбка. Ему забавно за мной наблюдать. Мне за ним – пока ещё волнительно. Да и не знаю, как можно расслабиться, если чужой мужчина видел меня голой? Не просто без одежды, а во время оргазма, который он же и подарил?

До сих пор помню, как после первого секса с Наилем я безвылазно сидела в комнате, прячась. Думала, что это поможет избежать неловкости в общении, но ошиблась. Результатом послужила наша Мышка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– В целом я довольно открытый и жизнерадостный человек, но только рядом с близкими: родителями, мужем или дочерью.

С тобой – ни за что.

Ступая на шишки, пробираюсь сквозь пушистые и колючие ветки. Неподалеку на квадроцикле проносится и другая команда. Смеясь, сигналят. То, что в лесу мы не одни, дарит иллюзию безопасности и уверенности.

– Мне, как я понимаю, достаются самые тёмные стороны твоей души. Не то чтобы я жаловался…

Сделав вид, что не понимаю, о чем речь, обхожу Журавлёва и забираюсь на место. Похлопываю по сиденью, чтобы поторопился.

– Живее, прошу. Я хочу получить суперприз.

Не уверена, что у нас одинаковые цели, но Саша отправляет окурок на землю и, втоптав его подошвой, усаживается за руль.

Наши бёдра соприкасаются. Низ живота ощутимо сводит. Как ни пытаюсь, не получается думать на отстраненные темы.

– Мне некуда торопиться, – произносит Журавлёв. – Мой трофей находится в кармане. Тот, что вчера ты потеряла в кино. Но, так и быть, ради твоей светлой стороны я всё же постараюсь.

Тело бросает то в жар, то в холод. По спине катится ледяной пот. Я судорожно вспоминаю, как уходила в спальню. Надевала бретели платья на плечи, поправляла волосы. Прятала глаза. Нижнее белье, которое стащил с меня Наиль, кажется, осталось валяться где-то на полу у дивана. Влажное донельзя.

Квадрик разгоняется до максимальной скорости, оставляя после себя облако пыли и громкий рев.

Я не сдерживаюсь, ломаюсь. Ударяю кулаками по широкой спине. Слышу лишь смех. Когда понимаю, что серьезной реакции не последует – повторяю ещё раз. Сильнее.

– Полегче, Полин.

От злости сводит зубы. В детстве меня учили, что лазить по чужим вещам нехорошо, но я плюю на эти правила и забираюсь ладонями в карманы куртки Журавлёва.

Отрезвляющее ведро студёной воды резко приводит в чувство. Кроме пачки сигарет – там больше ничего и нет.

– Охуеть, как ты быстро заводишься, – долетает раскатистый смех. – Я шучу, Полин. Наиль вчера опередил меня и забрал трофей первым. Хотя, признаюсь, на белое кружево я положил глаз гораздо раньше.

Снова сцепив пальцы в кулаки, бью по лопаткам. Отчаянно. Накрывает облегчением вперемешку с раздражением.

– Это у тебя такая привычка – пиздеть на каждом шагу? – цежу сквозь зубы. Намекаю на тату.

Не знаю, улавливает ли Журавлёв, но после диалога глушит двигатель у чащи леса. Видимо, опасаясь, что такими темпами мы точно убьем друг друга.

– Нет, извини. Просто нравится тебя раскачивать.

Спрыгнув на землю, забираю карту. Не отвечаю, что у Саши получается. Порой даже без слов. Одними взглядами. С лёгкостью.

Пытаясь сконцентрироваться, устремляюсь вглубь леса, наклоняясь под ветками и ища два обещанных флажка. В надежде, что до нас их никто не тронул.

Не оборачиваясь, слышу за спиной шаги. Мысленно подбираю слова для следующей словесной атаки. Жаль, что часто что-то толковое приходит намного позже.

– Как думаешь, стоит ли идти дальше?

Резко обернувшись, едва не врезаюсь лицом в грудь Журавлёва. Аккуратно торможу.

– Понятия не имею, – жмёт плечами. – Не я составлял эти карты.

Киваю, следую дальше. Ориентиры точно были правильными. Вдруг повезёт?

– Кто вообще придумал этот квест? Настя?

– Да. Она полностью занималась всеми организационными вопросами.

В ответе нет ничего удивительного. Журавлёва инициативная и бойкая. Кажется, будто без проблем подхватывает любую идею и воплощает её в жизнь.

– В таком случае хочу сказать, что у тебя замечательная жена.

Споткнувшись о пень и громко чертыхнувшись, останавливаюсь и кусаю губы. Саша неожиданно приседает передо мной и помогает завязать распутавшийся шнурок.

– Согласен. Она – чудо.

Я застываю, рассматривая короткостриженый затылок. Боясь шелохнуться и нарушить и без того хлипкий баланс, на котором нам удавалось держаться весь этот час.

– Но ты её не любишь. Для чего же тогда женился?

Журавлёв поднимает взгляд, смотрит снизу вверх. Заметно колеблется. Каждое слово – по острию ножа. Когда и на каких условиях получится обойтись малой кровью – не угадаешь.

– Разве все женятся исключительно по любви, Полин?

Встав на ноги, опускает руки в карманы штанов. Смотрит внимательно, прямо. Только сейчас я осознаю, что из-за гула в ушах не слышу шума мотора наших соперников.

– Если мне не изменяет память, ты вышла замуж по залёту, верно?

Я смачиваю губы языком, делая шаг назад.

– Это взаимосвязано. Я была без памяти влюблена в своего мужа. Беременность только подтолкнула события.

– Это ты так считаешь?

В горле ком. Я мну пальцами несчастную карту. Очевидно, что без общих целей и полного коннекта выиграть у нас не получится.

– То, что в твоем браке есть всё, кроме любви – это тоже только ты так считаешь?

Саша хмыкает, делает шаг. Я инстинктивно отступаю назад, чувствуя, как голова идёт кругом. Хочется верить, что от насыщенного воздуха, а не от того, что я панически реагирую на Журавлёва.

– От меня-то ты чего хочешь, если Настя – замечательная жена?

В глазах мелькает чистая незамутнённая ирония. Движения медленные и плавные, как у хищника. Одна ошибка, и последует нападение.

– Я думаю, это и так понятно, Полин.

Лопатки упираются в дерево. Я вскидываю подбородок, фыркаю. В ушах настойчиво стучат молоточки.

– Как сильно?

Карта падает под ноги. Встречные движения приносят новый всплеск адреналина и тревоги. Выставив вперёд ладони, чувствую под пальцами перекатывающиеся твёрдые мышцы. Несмотря на внешнее спокойствие, сердце почти вылетает.

– Так сильно, что можно сдохнуть.

Голос хриплый, тягучий. По венам пробегают яркие искры тока. Я хочу противостоять, но, видимо, недостаточно, чтобы пресечь наши перепалки раз и навсегда.

– Даже не знаю, как ты с этим справишься.

Я затихаю, когда Саша перехватывает мои запястья и подходит максимально близко.

Защита падает.

Белая надпись на чёрной куртке сливается и превращается в одно сплошное пятно. Запахов вновь становится слишком много. Как и тепла, и воспоминаний.

Адски горячая ладонь ложится на мой живот. Невесомо гладит.

Я перестаю дышать, едва Журавлёв вскидывает свободную руку вверх и тянется к ветке. Не выдерживаю, отвожу взгляд в сторону. Сухие губы мажут по виску и волосам.

– Флажок, – произносит, усмехаясь.

Отстранившись, протягивает мне красную тряпку и невозмутимо возвращается обратно.