Текст книги "Открытый брак (СИ)"
Автор книги: Ольга Джокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)
Глава 44
На тумбе загорается ночник, придавая спальне более чёткие очертания.
Я бегло осматриваюсь. Через раз дышу. У стены стоит большая двуспальная кровать, на полу застелен белый пушистый ковёр. Есть зеркало в полный рост и высокое панорамное окно, открывающее вид на город, но с другого ракурса.
Дверь не заперта, поэтому единственное, что связывает меня и Наиля – звуки и игра воображения. Это и пугает, и придает остроты одновременно. Не то чтобы кто-то из нас был резко против закрытого формата, просто подобный сценарий мы не рассматривали.
Что же. Попробуем. Если не понравится, то больше не станем.
Саша кладёт руки на мою талию и пристально смотрит в глаза, будто хочет испить всю душу до самого донышка.
Я не позволю ничего из того, что выйдет за рамки договорённостей с мужем, но в текущую минуту не могу не упиваться той властью, которую имею.
– Слабак, – по буквам проговариваю.
В чёрных зрачках вспыхивают искры. Грудная клетка высоко вздымается, а пальцы отчётливо впиваются в кожу.
– Не справляешься с конкуренцией.
Напрочь игнорируя мои слова, Журавлёв действует по-своему. Шумно и с наслаждением вдыхает запах моих волос и теснее обнимает. Что бы я ни сказала, и как бы не била морально – он ни за что не остановится. Я это знаю.
– Я не получу удовольствия без мужа, слышишь? – качаю головой.
Собственный голос звучит не столь уверенно, как хотелось бы. Скорее надломленно и скованно. Местами жалко.
Саша прижимается к моему виску и щекам. Устремившись к губам, задевает их, вызывая за рёбрами хрупкий раскачивающийся трепет.
Смелость испуганно прячется. Наверное, я перегнула. Жестко и беспричинно. Я имею дело не с милым зайкой, но все же.
Под участившийся пульс безвольно опускаю руки вдоль туловища. Позволяю настойчивым ладоням переместиться к ягодицам и порывисто сжать их.
Тёплые губы везде. Припадают к ложбинке груди, животу и пупку. Проворный язык чертит невидимый круг, заставляя подрагивать внутри каждую клетку.
Я медленно перемещаю взгляд и отрешенно смотрю на короткостриженую макушку. Дыхание рвётся. Саша находится у моих ног и упрямо расстёгивает пуговицу и молнию на брюках палаццо.
Скользкая ткань едет вниз по ногам прямиком на пол. Беззвучно падает.
Оставшись в белье, чувствую наполняющую меня похоть, которая сочится сквозь поры и попадает везде. В кровь, в сердце и в мысли.
Я неловко кладу руки на крепкие мужественные плечи. Поощряю, глажу. Даю каплю внимания и тепла. В ответ получаю силу и мощь, от которых подкашиваются колени.
Журавлёв торопливо целует мой живот и прижимается губами к лобку через полупрозрачное кружево. Греет горячим дыханием, смачивает слюной нежную кожу чуть ниже.
– Откуда этот шрам?
Хриплый голос мелкой дрожью прокатывается от кончиков волос и до пят. Я тут же мотаю головой. Требую и продолжения, и остановки. На самом деле хочу лишь одного – чтобы не лез в личное. Неужели так сложно?
– Видишь ли, от секса иногда получаются дети. Они рождаются как естественным путём, так и с помощью хирургического вмешательства. У меня было второе.
Хочу добавить, что не стоит благодарить за мини-лекцию, но Саша выравнивается почти во весь свой двухметровый рост, снимает футболку и утаскивает меня на кровать.
Лопатки тут же вжимаются в матрас, волосы рассыпаются по подушке. Сердце бахает. Зубы отстукивают чечётку, а по коже пробегает лёгкий морозец. Вопреки такой реакции, я хочу большего.
Секунда – и Журавлёв нависает сверху, впиваясь в меня взглядом. Удерживая вес на локтях, дёргает уголками губ и обворожительно улыбается. Возбуждённый, стремительный и требовательный.
Где-то в подсознании проносится мысль, что эта чувственная поза не предназначена для банального развлечения с нелюбимым, но она тут же растворяется под аккомпанемент женских стонов из гостиной.
Я без должного сопротивления размыкаю губы и впускаю влажный язык, улетая от пробирающих ласк и ощущений.
Закрыв глаза, фантазирую и прислушиваюсь к себе. Понимаю, что происходящее влечёт и заводит, потому что необычно и ново. У закрытого формата были и плюсы: отсутствие скованности перед другими участниками, комфорт и интимность. Но как ни пытаюсь представить, чем занят Наиль – ничего не выходит.
Он уже разделся? Помог избавиться от белья Насте? Трогал её, ласкал? Надел презерватив? Мужу уже хорошо? И волнует ли его моё отсутствие?
Журавлёв непривычно нежно проезжается пальцами по шее, прогоняя всполошившуюся ревность и выбивая из груди пронзительные тихие стоны. Действуя аккуратно и умело. Сложно предположить, сколько девушек побывало в его постели, прежде чем он отточил свои навыки до совершенства.
Отвлекаясь, отвечаю на поцелуй. Прохожусь языком по нёбу, льну ближе. Трусь промежностью об эрекцию под плотной тканью джинсов.
Я не знаю, как так получается, но работаем мы синхронно и слаженно, будто давние любовники, которые встречались миллион и один раз до.
Под участившийся сердечный ритм, который ощущаю под пальцами, сплетаемся языками и тонем в плотном взаимном наслаждении.
Воздух в спальне накаляется и трещит, достигает пика. Желание всюду. В резких нетерпеливых движениях, в частых выдохах и накопленном жаре между нашими телами.
Отодвинув в сторону бельё, Саша касается меня пальцами между ног.
Я ахаю, открываю глаза. Чувствую, как под натиском плавится и сдаётся тело.
Разведя ноги шире, принимаю вторжение пальцев. Быстрое, нужное. Дарящее влажные звуки и усиливающее ощущения до крайней точки кипения.
Встав коленями на матрас, Журавлёв расстёгивает пряжку и тянет молнию вниз. Тогда, впервые, фокус был на другом, а сейчас создается впечатление, будто в этом номере только мы вдвоем. Есть, наверное, единственная возможность сконцентрироваться.
Горло окольцовывает спазм. Я нервно блуждаю взглядом по рисункам татуировок, рельефному прессу и косым мышцам живота. Наблюдаю, как Саша высвобождает член от чёрной ткани боксёров и проводит по нему рукой.
На долю секунды застываю. Его член смуглее, чем кожа. Выглядит внушительно, увит крупными венами. Большой, ровный и тяжелый. Идеально-красивый, если сравнивать с эстетической точки зрения. С одним небольшим отличием от Наиля.
– В прошлый раз не рассмотрела – наверстываешь? Или просто любуешься?
Журавлёв ловит мою заинтересованность и спрашивает без особого стеснения. Я приподнимаюсь на локтях и чуть склоняю голову набок:
– Ты думаешь, я членов никогда не видела?
Вопреки сказанному, логике и здравому смыслу, тянусь к нему и обхватываю у основания. Вздрагиваю, будто ошпарившись. Хочу отпрянуть, но поверх моей руки опускается горячая ладонь. Надавливая, оттягивая бархатную кожу и раскрывая головку. Он максимально каменный. От одного касания под бёдрами становится влажно.
– Экзотика же. Помню, Настя когда-то мечтала попробовать с обрезанным. Вдруг ты наоборот?
Сдавливаю сильнее, ускоряюсь. Лицо горит, будто отхлестали по щекам.
– Точно с обрезанным? Может, с членом потолще, но постеснялась признаться?
Саша цедит воздух сквозь стиснутые зубы. Затем усмехается и смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц. Толкаясь в мою руку, задавая нужный ритм. Не отпуская.
– Уделала. Может быть.
Как ни странно, но наши перепалки убирают лишнюю мишуру и задают какой-то особенный настрой. Невесомый и воздушный.
Я вскидываю взгляд и облизываю сухие губы. Втягиваю кислород и ртом, и носом. В ушах громко-громко колотится пульс, заглушая вроде бы нужные звуки из гостиной.
Запахи смешиваются. Мой – до капли переплетается с пьянящим, пряным и отчётливо-мужским.
Вскрыв упаковку с презервативом, Журавлёв прижимает полупрозрачный кружочек к головке и раскатывает его по всей длине. Не дав мне времени вдохнуть, вжимает в матрас и запрокидывает ногу себе на бедро.
Сердце дуреет. Я широко распахиваю глаза, когда он медленно протискивается в меня по сантиметру.
Саша делает толчок, проникая глубже. Капли пота покрывают лоб и виски. Возбуждение становится невыносимым. Я не знаю, чего хочу больше – избавиться от него или продлить до бесконечности?
В животе колет тёплыми иглами от очередного проникновения. Воздух резко покидает лёгкие. В горле першит.
Я честно пытаюсь собраться и представить, что происходит в гостиной: в каких позах и с какими чувствами. Уловить тот самый вайб, что был в прошлый раз в доме. Но понимаю, что эти мысли уходят на второй план, и, тем не менее, хватаюсь за них, будто за песок, ускользающий сквозь пальцы.
Очередной толчок заставляет меня выгнуться дугой и обхватить ногами мужские бёдра, вколачивающиеся в моё тело.
Я взрываюсь от эмоций, принимаю размашистые движения. Подставляю шею и грудь для поцелуев.
Саша делает всё без лишних намёков. То, что жизненно нужно. Чувствует, как будет хорошо и важно в моменте. Ни дать ни взять – опытный любовник.
Наклонившись надо мной, облизывает ноющие соски. Ласкает кончиком языка тугие вершины и втягивает их в рот с особым причмокиванием. Продолжая двигаться то быстро, то медленно. То притормаживая, чтобы не сдуреть окончательно.
Поймав мой поплывший взгляд, медленно выходит и водит головкой по мокрым половым губам. Дразня клитор и беспристрастно наблюдая за тем, как я умоляюще ёрзаю бёдрами по смятым простыням.
– И всё? – спрашиваю с вызовом.
Ягодицу обжигает шлепок. Саша вжимает меня в кровать и толкается до упора, отрывая от земли и вознося к небу.
Перед глазами мерцают цветные яркие всполохи. Я запрокидываю голову и глажу напряженные плечи, настраиваясь выполнить обещание.
Только бы он первый. Только бы.
– Ещё, Саш.
Ритм становится быстрее и резче. С каждым проникновением внутри меня всё сжимается, тянет и закручивается. Порой невыносимо, а моментами – мучительно-прекрасно.
В голове ни единой связной мысли. Ни грамма вовлечённости в эксперимент. За это и совестно, и стыдно, но я ничего не могу с собой поделать, как и прекратить.
– Сильнее же, ну.
С шипящим «Сука» Журавлёв подхватывает меня и меняет позу, поставив на четвереньки и надавив на спину. Вынуждая прогнуться ниже и упереться щекой в подушку.
Я беспомощно моргаю, глядя в окно ночного города и ощущая новый крутой виток толчков, в разы мощнее и жестче, чем раньше.
Из груди рвутся всхлипы, в уголках глаз проступают слёзы. Соски трутся о простыни, между ног бешено пульсирует, а огонь внутри меня разрастается до неконтролируемых масштабов и сжигает дотла каждый воспалённый сантиметр.
Становится плевать, что происходит сейчас, что будет потом и завтра. Город плывёт и кружится, огни сливаются в одно слепящее пятно, а накрывающее с головой удовольствие щедро одаривает тело сладкими долгожданными спазмами и дрожью, от которой невольно поджимаются пальцы ног. Молчать не получается: я то бессвязно охаю, то упоминаю бога.
Амплитуда движений замедляется, дыхание за спиной становится чаще, а искренние сдавленные стоны отчётливо задевают барабанные перепонки.
– Поля… – отдаленно зовёт Саша.
Его ладонь обхватывает мою шею, вынуждая прижаться лопатками к адски горячему телу и повернуть голову. Образ размывается и становится нечётким. Я чувствую спазмы внизу, но уже не свои, а Журавлёва. Он кончает, прикусывая зубами мои губы, а затем занимает рот своим языком.
И в самый апогей оргазма я вдруг осознаю, что на некоторые вопросы не хотела бы получать прямых ответов. Никогда. К собственному ужасу, опыт с обменом партнёрами лично для меня был обусловлен вовсе не тягой к разнообразию и интригующему формату, а интересом к конкретному человеку.
К нему. К Саше.
Глава 45
Осознание тяжелым ненужным грузом ложится на плечи и давит, давит, давит.
Я устало падаю на кровать, переворачиваюсь на спину и зажмуриваю глаза, пытаясь выровнять дыхание и привести в норму зашкаливающее сердцебиение.
Вот бы сразу взять и телепортироваться домой, да? Насколько было бы легче…
Волосы путаются и липнут к лицу. Отголоски длительного оргазма плавно стихают, но до конца не отпускают.
Читала, что после закрытого формата самое неловкое – это когда одна из пар уже закончила заниматься сексом и не знает, как действовать дальше – затаиться и ждать или выйти?
К животу чуть выше пупка прижимаются губы. Я напрягаюсь, выгибаю спину. Чувствую, как мурашки врассыпную пробегаются по телу.
Это жутко приятно, но уже неактуально…
Я нехотя открываю глаза и встречаюсь взглядом с Сашей. За грудной клеткой печёт, потому что он неотрывно смотрит. Задев колючей щекой мою кожу, делает слегка щекотно и чуточку больно. Но я не отталкиваю… Вялая и разнеженная. Мне просто лень.
– У тебя родинка в форме ромба, – шепчет Журавлёв. – Прикольная.
Усмехнувшись, растерянно касаюсь его затылка и прохожусь кончиками пальцев по жестким, как проволока, волосам.
Я даже не сомневалась в том, что пока лежала с закрытыми глазами, Саша рассматривал меня всю от и до. Но родинка в форме ромба?.. Тяну губы в улыбке. Что за чушь?
– А у тебя венка пульсирует на виске, когда ты психуешь и волнуешься. Сейчас тоже?
Мы вспотевшие и липнем друг к другу, а ещё пахнем почти одинаково. Да что там. Вся спальня насыщена одним-единственным запахом.
– А ты как думаешь?
Сил, чтобы вести серьезные разговоры, почти нет, поэтому несем что попало. Я понимаю, что пора бы прекратить и исчезнуть, но почему-то продолжаю лежать.
– Ничего не думаю, Саш.
Облизываю сухие губы, перемещаю руку с затылка к виску. Надавливаю на вену. Чуть-чуть. Та никак не может утихомириться – трепещет и неистово бьётся.
– Пиздец, Поля, – тихо произносит Журавлёв. – Я, кажется, в тебя влюбился.
Хриплый глубокий голос вызывает мелкую вибрацию и дрожь. Я беззвучно открываю рот, чтобы съязвить или подстегнуть, но почему-то не могу.
Качаю головой, отрицаю. Скольким девушкам он говорил об этом, затягивая в свою паутину?
– Ты такой дурачок, Саша.
Почему-то подобная шутливая манера общения в эту минуту уже не кажется забавной, но на красивых губах напротив появляется улыбка, а горячая ладонь начинает ехать по ноге и бедру, переходя на внутреннюю сторону и задевая ребром набухшие половые губы.
Я понятия не имею, сколько у нас времени, и хватит ли его на что-то ещё, да и нужно ли, но решительно свожу вместе колени и стремительно поправляю белье.
– Не надо.
Мотнув головой, отрываюсь от подушки. Убираю настойчивые руки со своего тела, ставлю ступни на пол и поднимаюсь с кровати.
Слышу за спиной долгий и разочарованный выдох.
Чувствую себя излишне пьяной и неадекватной, хотя на деле в организме не осталось ни грамма алкоголя.
Пошатывающейся походкой направляюсь к ванной комнате, дёргаю ручку и закрываю дверь, испытывая почти облегчение от того, что можно спрятаться и собрать себя в кучу именно здесь – наедине с собой.
Настроив тёплую воду, снимаю насквозь мокрое белье. Вместе со струями, стекающими по телу и волосам, хочу получить спокойствие и вернуть устойчивый баланс в свой мир, но проходит минута, две, три, и ничего не выходит.
В голове туман, по телу сочится тягучая нега. Я пользуюсь шампунем, кондиционером и гелем для душа в маленьких тюбиках. Подмечаю, что вся предоставленная косметика в отеле слабо пахнет, но, тем не менее, стирает лишние запахи.
Выставляю руки вперед, проезжаюсь взглядом по груди и ногам. Синяков и пятен от прикосновений нет, но воспоминания оставляют следы куда отчетливее и хуже.
Выполнив все необходимые гигиенические процедуры, застываю и размышляю о том, что делать дальше. У меня нет плана, но мысль о том, чтобы вернуться в спальню к Саше, вызывает панический ужас.
Наверное, будет лучше, если я останусь здесь до победного. Пока не наступит утро, не закончится срок пребывания в отеле, или не рухнет на землю метеорит… Что угодно.
Я опять открываю тюбик с шампунем и выдавливаю прозрачную густую жидкость себе на ладонь, а затем хорошенько вспениваю волосы.
Сложно сказать, сколько времени я нахожусь в ванной комнате, но кожа на пальцах сморщивается, а стекла и зеркала потеют от обильного пара.
Услышав отчётливый щелчок дверной ручки, испуганно закрываю кран и перестаю дышать, не видя ничего из того, что происходит за мутной перегородкой душевой кабинки, и различая только темный мужской силуэт.
– Поль, это я.
Пульс взлетает, а из груди рвётся облегчение, как только я слышу твёрдый голос мужа.
– Мы одни в номере.
Я запрокидываю голову к потолку и вновь включаю воду, позволяя струям лупить по лицу и шее. Такими темпами у меня вырастет плавник, но за стеклом оказывается безопаснее, чем на суше.
– Иль… Дай мне пару минут, ладно?
Фигура мужа исчезает за короткое время, и я сразу же выхожу из душевой и кутаюсь в большое банное полотенце.
Вытерев зеркало, смотрю в отражение. Внешне ничего не изменилось: такие же глаза и черты лица. Внутри – будто проехались катком.
Я распутываю пальцами пряди волос, подсушиваю их феном. Белье не надеваю, потому что брезгую. И с опаской возвращаюсь в спальню, где каждый уголок пахнет сексом, несмотря на то, что кровать ровно застелена, и не видно ни смятых простыней, ни влажных пятен на ней.
Заметив ровно сложенные брюки и топ, торопливо одеваюсь. Отдалённо понимаю, что никто посторонний сюда не войдет, но, тем не менее, желаю как можно скорее покинуть этот проклятый номер. Насовсем.
Наиль ждёт меня в гостиной за барной стойкой, встречая задумчивым взглядом. Сюр, но рядом с ним стоят стакан и полупустая бутылка воды.
Горло сдавливает невидимыми щупальцами. Я не хочу искать знаки, но они ярко и сами врезаются в сознание.
– Пойдем?
Опустив голову, расправляю невидимые складки на брюках. Не хочу ни о чем думать и представлять. Например: на этом диване или в кресле? Сверху или снизу? Лаская языком или пальцами?
Пока едем в лифте, муж вызывает водителя и диктует адрес отеля. Он пил совсем каплю, но даже после этого точно не сядет за руль в нетрезвом состоянии.
Наиль сдает магнитный ключ и перекидывается парой фраз с администратором. Я жду в сторонке, а затем выхожу на улицу и чувствую, как прохладный ветер бьёт в лицо и студит тело.
Жадно насыщаю лёгкие кислородом. Кутаюсь в свободный, но тонкий пиджак. Заметив это, Наиль снимает свой и вручает его мне.
Весна – переменчивая натура. И мне становится будто бы теплее, но зубы всё равно громко отстукивают, а каждая вена пропускает вместо крови жидкий лёд.
– Попросили подождать пять минут, – произносит Наиль.
Я киваю и отворачиваюсь, делая вид, что увлечена рассматриванием беспокойного города, который в этот момент и не думает спать. Вокруг полно людей и машин. В ресторане на первом этаже до сих пор отплясывают пьяные гости.
Надо будет позвонить Лиле и уточнить, как прошла операция у Артёма. Надеюсь, всё хорошо. А пока…
Перевожу взгляд и наблюдаю, как Наиль достает сигарету и щёлкает зажигалкой. С наслаждением и серьезностью втягивает в себя горький дым. Он курит редко, но не удивляюсь, что сейчас захотел.
– Подойдёшь?
Обращаясь ко мне, чуть склоняет голову набок и терпеливо ждёт. Просьба спокойная, но требовательная.
Я с трудом отрываю каблуки от пола и направляюсь к мужу. Разворачиваюсь к нему спиной, вжимаюсь лопатками в крепкое тело.
Наиль обхватывает мои плечи рукой и снова затягивается.
Я боюсь, что почувствую от него резкий женский аромат, но улавливаю только отголоски. Перевешивают новая туалетная вода, сигареты и немного вина.
– У тебя волосы влажные…
Звучит с укором, но как-то особенно тепло и заботливо. За грудной клеткой щемит.
– Не досушила.
– Плохо.
Замолкаем, не двигаемся. Сердце Наиля стучит во много раз чаще, чем обычно. Моё – вылетает.
– Полина… Поль…
Вздрагиваю и поворачиваюсь в профиль. Кивком головы указываю на тлеющую сигарету, будто предчувствуя, что по-другому не выплыву.
– Дай, пожалуйста, затянуться.
Муж воспринимает мою просьбу без особого энтузиазма, но поднимает руку в воздух и приближает к лицу. Цепко наблюдает за тем, как я обхватываю губами фильтр и задеваю его пальцы, пытаясь перебить едкую горечь во рту.
Втягиваю дым глубоко и резко – до головокружения и искр перед глазами, ощущая, как никотин наполняет и травит организм.
Отстранившись, выдыхаю тонкую струйку в сторону.
– Стало легче?
Мотаю головой. Нет.
У ворот показывается автомобиль с шашками на крыше. Я внутренне ликую и нетерпеливо перетаптываюсь с ноги на ногу, цокая шпильками по граниту.
– Поля… – снова окликает меня муж. Это я пыталась отвлечься, а он-то не забыл. – Поль… Давай будем заканчивать со всем этим?
