Текст книги "Открытый брак (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Глава 4

Я просыпаюсь в шесть утра по звонку будильника и тихо, стараясь не разбудить мужа, выбираюсь из его жарких, но уютных объятий. Совсем как раньше.

Не удержавшись, нежно целую колючую щёку. Наиль никак не реагирует, продолжая мирно спать на животе.

Откинув одеяло, поднимаюсь с кровати и смотрю в большое панорамное окно. На улице пока темно, но город постепенно оживает. С каждой минуткой. Наблюдать за этим интересно – так что даже дух захватывает, но мне, увы, пора. Хочется успеть приготовить мужу завтрак, а у нас в холодильнике шаром покати.

Достав из всё ещё неразобранного чемодана одежду и нижнее бельё, направляюсь в ванную комнату. Она большая и просторная. Плитка чёрная, матовая. На стенах много зеркал с подсветкой.

Посмотрев в отражение, слегка улыбаюсь. Наиль всюду оставил свои метки. На шее, груди и ключицах – красные следы. Он целовал так страстно, что порой забывался. От воспоминаний даже низ живота сводит.

Встав под тёплые струи воды, смываю с внутренней стороны бедра подсохшую сперму.

Я никак не могу вспомнить, в котором часу мы уснули. Кажется, очень поздно. Наиль забронировал для нас ресторан на вечер, но позже отменил, потому что мы настолько разнежились, что не захотели никуда ехать.

Заказали доставку, включили фильм и пообщались с Мышкой по видеосвязи. Её здесь остро не хватает. Да и мне непривычно, что не нужно будить дочь в школу и помогать ей собираться, хотя в последнее время она стала совсем уж самостоятельной. Даже не верится, что взрослая девятилетняя девочка с крутым, как у отца, характером не так давно была ещё крохой.

Признаюсь, как только я узнала о том, что жду ребёнка, думала о худшем. Мне было двадцать, Наилю – на год больше.

Наши отношения длились всего пять месяцев. И да, я размышляла об аборте. Мысленно, без каких-либо решительных действий. Я не понимала: как мы вообще справимся? Станет ли Саркиев помогать? Не испугается ли ответственности?

Мой тогда ещё будущий муж удивлённо посмотрел на тест с двумя полосками, нахмурился. Попросил дать ему немного времени и… ушёл.

Когда вернулся спустя несколько часов, то усадил меня перед собой, заплаканную и растерянную, и сказал важные слова. Женимся, родим и обязательно справимся со всеми жизненными трудностями.

Последнее слово было за мной.

Я должна была принять сверхважное решение: довериться ли совсем ещё молодому и безбашенному парню, который понятия не имеет, что такое дети, или нет?

Не хочу представлять, что случилось бы, если бы я не дала нам шанс.

Ох, а дальше было сложно – порой до слёз. И ссоры, и истерики, и упрёки, когда родилась Маришка. Родительство не представлялось мне чем-то лёгким и безоблачным, но реальность всё равно шокировала.

Наиль много работал, поздно возвращался. Свекровь болела. Нам не всегда хватало денег, терпения и возможностей, а ещё мудрости и чуткости.

Я часто злилась на то, что ночами была единственной, кто просыпается к дочери. Муж, уставший после физических нагрузок, отключался попросту без сил. Можно было устраивать песни, пляски, караоке и кричать у него над ухом – он бы всё равно не услышал.

Это сейчас мне жаль его, того мужественного и смелого парня, который, как умел, справлялся с возложенной на него ответственностью, а тогда было всякое. И плохое, и хорошее.

По прошествии лет я бы с радостью хотела родить ему ещё. Позже. В более осознанном возрасте.

* * *

Круглосуточный супермаркет находится в соседнем доме на территории нашего закрытого ЖК. И ходить далеко не нужно.

Я набираю полную корзину продуктов и расплачиваюсь картой на кассе. Точно знаю, что в квартире есть маленькая и пока ещё новенькая сковорода, пара тарелок, чашек, один нож и вилки. На этом всё.

Наиль ни разу не готовил дома. Завтракал он редко, обедал на работе, а на ужин чаще всего пользовался доставкой или готовой едой, приобретённой в отделе кулинарии.

Вернувшись, я готовлю салат из авокадо, помидора и зелени. Затем грею сковороду и выкладываю на неё хлеб. Запекаю до румяной корочки.

И напоследок взбиваю омлет с мелкими ломтиками ветчины и сыра.

На новой кухне слегка непривычно, но очень удобно и комфортно. В будущем точно будет круче, когда я заполню её всем необходимым. Наверное, над этой зоной мы с дизайнером колдовали дольше остальных.

– Доброе утро, – звучит родной, чуть хрипловатый голос.

Наиль появляется на кухне ближе к половине восьмого утра. Бодрый, собранный. В той чёрной рубашке, которую я успела выгладить ранним утром.

Закончив приготовление его порции, ставлю тарелку с дымящейся едой на стол.

Затем мою руки, обнимаю мужа за шею и коротко целую в губы. Времени до начала рабочего дня не так уж и много, а утренние пробки практически не предоставляют маневров, чтобы задержаться, насладиться друг другом и повторить вчерашнее безумие.

Отвернувшись к плите, снова разогреваю сковороду и взбиваю яйца, но уже для себя. Наиль садится за стол и довольно потирает руки.

– У нас столько всего не хватает в квартире, – начинаю разговор. – Скажи, когда у тебя будет время, чтобы поехать со мной за покупками?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Муж задумывается, деля в тарелке омлет на ровные кусочки.

– Не раньше выходных. Если точнее – в воскресенье, потому что и суббота пока под вопросом.

– Я составила списки. Можно заказать и онлайн, но мне нужно пощупать и потрогать, прежде чем купить.

Наиль кивает.

– Я тебя услышал, Поля. Надо так надо.

Мобильный телефон мужа оживает входящими уведомлениями. Следом звучит звонок от некого Журавлёва, а затем и от личной помощницы.

Наиль со всеми общается сухими короткими фразами. И жутко сексуальным деловым тоном, от которого лично у меня появляются мурашки на коже.

– Сколько лет твоей Ольге, Саркиев? – невзначай интересуюсь, бегая по кухне в поисках чая.

Муж ненадолго зависает, размышляя над ответом.

– Не знаю. Лет тридцать – тридцать пять.

– Она хорошенькая?

– Поля-я… – качает головой.

– Что? Почему руководители редко берут себе в помощницы женщин предпенсионного возраста? Чем они плохи?

Ставлю чашку с чаем на стол и делаю шаг назад, но Наиль обхватывает пальцами моё запястье и взглядом просит задержаться.

– Я бы с радостью, Полин, взял на работу старше и опытнее, но ко мне на собеседование не пришла ни одна такая. Были младше и глупее. Ольга – лучший вариант из предложенных.

– Не замужем и без детей, да?

Я затевала этот разговор не для того, чтобы показать ревность. Мне действительно интересно, с кем работает муж, так как своих интересов у меня теперь нет.

Чувствую себя неловко, странно. Не нужно торопиться на работу, что-то планировать и отсиживаться в приемной директора школы чётко отведённое время. Наиль сказал, что сейчас у меня что-то вроде отпуска. Позже посмотрим.

– Не замужем и без детей, – подтверждает мои догадки. – Приедешь ко мне ближе к концу рабочего дня – познакомлю.

– Это предложение?

Муж растягивает губы в улыбке.

– Просьба, Поль. Покажу тебе офис, трахну на рабочем столе. После чего заедем в тот ресторан, в который не попали вчера. Если у тебя нет других планов на сегодня.

Я стопорюсь на единственной пошлой фразе. В красках представляю услышанное, поэтому щёки тут же заливает ярким румянцем.

– М-м, дай подумать. Какие же могут быть планы у домохозяйки и жены богатого мужика? – наигранно хмурюсь. – А, точно – никаких.

Глава 5

– Здравствуйте. Доставка. Куда поставить коробки? – вежливо интересуется курьер.

Я шире открываю входную дверь, отхожу в сторону и приглашаю в прихожую. Парень заносит сначала одну громоздкую коробку, затем вторую и третью.

– Готово, – довольно потирает руки.

Возможно, надеется на чаевые, но…

– Как это – готово? – изумлённо вскидываю брови. – Должна быть ещё одна.

– То, что передали – я и доставил. Остальное не ко мне. На сайте почты есть номер телефона поддержки клиентов – вот с них и спрашивайте.

– Ладно, – расстроенно киваю, понимая, что курьер действительно не виноват и просто выполнял свою работу.

Когда захлопывается дверь – бросаюсь на кухню. Ножниц у нас нет, поэтому – за ножом. Оттуда – снова в прихожую, чтобы вскрыть коробки.

Как только выясняется, что мне доставили всё, кроме самого ценного – впадаю в ужас. В той посылке находились дорогая брендовая одежда, обувь и сумки – подарки Наиля. Я специально отсортировала их таким образом, чтобы на почте оценить четвёртую коробку по наивысшей стоимости.

Дальше происходит долгий и бессмысленный разговор со службой поддержки клиентов. Я взвинченно обрисовываю ситуацию. Жду того, что ошибку вот-вот исправят, потому что, как назло, именно в утерянной посылке были мои любимые высокие сапоги и красивое белое пальто, в котором я планировала наведаться в офис к мужу.

До выхода остаётся совсем мало времени. Позже выясняется, что коробка была доставлена в совершенно другой город по неверному адресу. И вернётся она не раньше, чем через два дня.

Идут оправдания и обещания. Затем меня великодушно одаривают скидками и бонусами. Следующие три доставки по нулевому тарифу. Вау. Это, конечно же, здорово, но ситуацию в данный момент ничуть не исправляет.

Я кладу трубку и бегу собираться к Наилю.

Первый день пребывания в новом городе пролетел молниеносно. Я разобрала чемодан, сходила в ближайший магазин за новой партией покупок, а после делала уроки с дочерью.

Отражением в зеркале остаюсь вроде бы довольна, но не совсем. Кажется, я разучилась стильно одеваться и совершенно отстала от моды.

На мне чёрное платье длиной до колена и такого же цвета сапожки. К этому образу как нельзя кстати подошло бы пальто, но увы.

После рождения Мышки я долго предпочитала красивой одежде удобную. Как только вышла из декрета на работу – ситуация немного изменилась, но ярких вещей у меня по-прежнему не было. Только чёрно-белые оттенки. Никакого мини, блёсток и сексуальных вырезов.

Накинув сверху тонкую демисезонную куртку, выхожу из квартиры и, не дожидаясь лифта, спускаюсь вниз, где меня уже ждёт такси.

Сев в салон, пахнущий хвойным ароматизатором, сверяю с водителем адрес и тут же пишу сообщение Наилю.

К его предложению приехать в офис я отнеслась со всей серьёзностью, но чем быстрее мчит автомобиль по городу, тем сильнее хочется спасовать. Останавливает тот факт, что мужу важно моё присутствие.

В дороге я молча любуюсь столицей, уткнувшись лбом в оконное стекло. Оказывается, я ничего не забыла за эти десять лет отсутствия. Да, многое изменилось, но в целом без проблем могу вспомнить, где находится университет, в котором училась. И даже доехать туда на метро.

Учёба давалась мне сложно. Несмотря на то, что в школе я была отличницей, и поступила в вуз на бесплатное отделение без особых усилий, позже выяснилось, что экономика – это не моё. Тем не менее, мама, бухгалтер с тридцатилетним стажем, всегда твердила, будто с таким образованием я никогда не останусь без работы, и это лучшее направление из возможных.

Когда родилась Маришка, я мысленно сделала себе пометку всегда прислушиваться к мнению ребёнка и не обесценивать её желания и стремления.

Выйдя из такси у высокого бизнес-центра с современным фасадом, невольно застываю и восторженно смотрю на панорамные окна, за которыми активно кипит рабочий процесс. Даже не верится, что практически весь седьмой этаж занимает офис моего Наиля.

«Я почти на месте», – ставлю в известность мужа, после чего делаю несколько решительных шагов и захожу внутрь помещения.

Холл просторный, чистый, сверкающий. Среди потока людей скромно теряюсь.

Шагаю к лифту, жму кнопку вызова. Когда дверь открывается – я оказываюсь единственной, кто едет наверх.

Кончики пальцев покалывает от нетерпения. И, тем не менее, я понимаю, что боюсь вопросов и оценивающих взглядов коллектива. Наверное, потому что никогда не любила быть в центре внимания. Сейчас отвертеться никак не получится. Нужно просто собраться и сделать это.

Выбираю седьмой этаж, терпеливо жду, когда дверь закроется. Не успеваю порадоваться тому, что у меня будет несколько спокойных минут наедине с собой, как в этот же момент замечаю высокого молодого мужчину, уверенным быстрым шагом направляющегося к кабине.

Он жестом просит меня задержать лифт. Я вновь тянусь к кнопкам и случайно делаю ровно наоборот – плавно закрываю дверь почти у носа брюнета.

В последнюю секунду мужчина вставляет ногу в зазор. Я исправляю оплошность, нахожу нужную кнопку и открываю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мой попутчик проходит в кабину с лёгкой усмешкой на губах и упирается лопатками в стену напротив.

– Позволите?

Его просьба звучит, словно констатация факта. Он будет ехать именно здесь и именно со мной, как бы я ни хотела иначе. Не стану же я оправдываться и объяснять ему, что попросту ошиблась? Пусть думает что угодно.

Киваю, опускаю взгляд. Смотрю на носы своих сапожек, затем на обувь мужчины. Его туфли начищены до блеска. Брюки выглажены до идеального состояния, с острыми ровными стрелками. Заметно, что брюнет ухаживает за своим внешним видом.

Шумно выдыхаю, напряженно жду. До седьмого этажа ехать от силы три минуты, если с остановками, но сейчас они тянутся, словно вечность.

Чувствую, как по мне проходятся любопытным и вовсе нескрываемым взглядом с головы и до ног. Отсчитываю секунды, невольно ёжусь от сгущающегося напряжения.

Я никогда не сторонюсь людей, но сейчас кажется, что да, потому что так и не рискую посмотреть в ответ выше уровня груди.

Свет в кабине странно моргает. Я затаиваю дыхание в надежде, что показалось. Дальнейшие события пролетают стремительно.

Освещение снова сбоит несколько раз подряд, затем на пару секунд, и вовсе гаснет. Движение лифта останавливается.

В панике начинаю нажимать все кнопки подряд, тихо ругаясь себе под нос. Сердце учащённо колотится. Воздуха становится мало, тревожность взлетает по нарастающей.

– Я бы не советовал этого делать, – спокойно произносит попутчик, слегка запрокинув голову и лениво проезжаясь глазами по моему лицу.

Глава 6

У брюнета вполне приятный голос, но его совет неожиданно злит. Возможно, дело в том, что я всегда боялась замкнутых пространств, и теперь, когда чёртов лифт не двигается с места, начинает казаться, будто я здесь попросту задохнусь.

– А что бы вы посоветовали? – раздражённо спрашиваю, перестав хаотично жать на кнопки.

– Подождать, – слегка дёргает плечами. – Такое здесь иногда случается.

Я слушаюсь и молча киваю. Чтобы не тратить силы, упираюсь в стену. В ушах стоит гул, виски трещат. Пространство будто бы сужается. И давит, давит, давит… Невыносимо.

Скорее всего, это игра моего воображения. Ничего критичного не случилось, потому что, например, брюнет не испытывает подобного дискомфорта. Ему вообще всё равно, что будет дальше.

– А чего ждать? – интересуюсь спустя минуту мучительного бездействия.

– Лифт должен либо поехать наверх, либо сорваться вниз.

– О Боже-е, – закатываю глаза, потому что действительно поверила, что мой попутчик уверен в выбранной тактике. Он же попросту издевался.

От представляемой картины перед глазами темнеет, а тело бросает в жар. Я расстёгиваю куртку и начинаю обмахиваться руками.

– Но так как ни того, ни другого не произошло, желательно позвонить диспетчеру и заявить о поломке, – заключает мужчина.

Я отхожу в сторону, предоставив ему возможность активно поучаствовать в этом деле.

Брюнет кривовато улыбается, делает шаг и задевает меня плечом. Не знаю, нарочно или нет, но прощения не просит.

– Добрый вечер. Мы тут с… девушкой застряли в лифте бизнес-центра «Нуво», – произносит он в динамик, окинув меня ещё одним беглым взглядом и, очевидно, дав себе возможность лишний раз убедиться в том, что предоставленный статус был выбран верно. – Где-то между четвёртым и пятым.

Диспетчер лениво сообщает, что наша заявка зарегистрирована и находится в обработке. По времени не сориентирует, но нужно подождать минимум пятнадцать минут, прежде чем приедут рабочие.

Я крепко сцепляю зубы, сожалея, что не пошла пешком. Теперь бы не свихнуться и выдержать это непростое время в не слишком приятной компании.

Попутчик возвращается в исходную позицию и, тихо присвистывая, опускает руки в карманы брюк. Прежде чем он делает это – я замечаю обручальное кольцо на безымянном пальце.

Удержавшись, даже мысленно, от оценочных действий, слышу, как в кармане куртки оживает мобильный телефон.

Я достаю его и, увидев на экране номер Наиля, тут же снимаю трубку, поворачиваясь спиной к брюнету и пытаясь расслабиться.

– Ты далеко, Поль? – интересуется муж.

Как же хорошо, что в кабине ловит связь. Я могу услышать голос любимого человека и прийти в себя. Хотя бы ненадолго.

– В лифте, который застрял, – жалобно произношу.

– Вот блядь. У нас?

– Да. В центре.

На заднем фоне раздаются голоса и шаги.

– Мы уже вызвали рабочую бригаду, – спешу поделиться с Наилем. – Сказали, что нужно подождать.

– Сейчас потороплю их. Ты как, Поль?

Молчу, стараясь не расплакаться. Грудную клетку, кажется, сплющивает тяжёлая бетонная плита, а кислород подаётся такими микродозами, будто его попросту больше нет.

– Не волнуйся, Полюшка, – утешает муж. – Подумай пока о чём-то приятном.

О том, как ты будешь трахать меня на столе.

Это очень приятно. Лучше и быть не может. Именно ради этого я надела вместо колготок чулки.

Закончив разговор с мужем, возвращаюсь на своё место. Брюнет, очевидно, не найдя более интересного занятия, продолжает пялиться на меня, словно на зверушку в зоопарке. Проблема в том, что мы с ним находимся в одной «клетке».

В этот раз я не опускаю взгляда и спокойно его выдерживаю. Не планировала активно рассматривать, но всё же цепляюсь за довольно смазливую внешность.

У попутчика стильная стрижка, гладковыбритое лицо. Ровный нос, широкий подбородок и карие внимательные глаза. На шее татуировка, которая уходит под воротник белоснежной рубашки. Возраст сложно определить, но навскидку даю максимум тридцать два года.

О том, как оценивает он меня – не хочу даже и знать. Мы с ним на разных полюсах. Провинциалка и столичный щегол.

– Жаль, здесь нельзя курить, – отстукивает ногой по полу, заставляя меня невольно напрячься. – Вы, кстати, ехали на седьмой этаж, если не ошибаюсь?

Тон весёлый и слегка снисходительный. Не понимаю, для чего брюнет вообще со мной заговаривает. Можно же достать телефон и почитать новости, например.

– Да, на седьмой, – зачем-то включаюсь в ненужный диалог.

– К айтишникам?

Мать всегда учила меня, что людям хамить нельзя. Попутчик же не вызывает ни единой положительной эмоции, и ему – хочется. Меня не интересует болтовня с незнакомцами.

– Угу, – коротко киваю и снимаю куртку, повесив её на сгиб локтя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Трудоустройство?

– Вполне возможно.

– Уборщицей? – ровно спрашивает, ничуть не меняясь в лице.

Моё – заливает ярким густым румянцем. Слова теряются, мысли путаются. Вместо хлёсткого ответа – каша. Понятия не имею, почему мужчина так решил. Оценил по внешности? Одежде? По моим интеллектуальным способностям?

– Прошу прощения, менеджером по клинингу? – исправляется, очевидно прочитав замешательство в моих глазах.

– А вы, должно быть, старший менеджер? Я могу обратиться к вам за помощью?

Брюнет открыто улыбается.

– Да, кое-какие связи всё же имеются. С радостью посодействую, если нужно.

– Я подумаю над вашим щедрым предложением, – обещаю.

Для того, чтобы дать понять, что наше общение подошло к концу, прикрываю глаза и, выдохнув, следую совету мужа. Представляю что-то приятное. Правда, думать о сексе в присутствии постороннего человека не получается, потому что кажется, будто он с лёгкостью может вскрыть мою черепную коробку и прочитать мысли.

Будущий летний отпуск – можно. Это безопасно.

Шум волн, лёгкий морской бриз и тёплое ласковое солнце. Этим летом мы с семьей планировали лететь в Грецию. Как раз после окончания Маришкой младшей школы.

Отвлекаться получается с трудом. Попутчик что-то насвистывает себе под нос, ритмично отстукивает пяткой по полу. Может, у него дефицит внимания? Не знаю. Странный он.

Теснота кабинки и чужеродная туалетная вода вскоре вызывает ломоту в висках. Я делаю короткий вдох-выдох, пытаясь понять, сколько прошло времени. И поторопит ли Наиль рабочих?

– У вас панические атаки? – снова лезет с расспросами брюнет, рассеивая красивую воображаемую картинку в моём сознании.

– Только когда звучит ваш голос. Мы могли бы помолчать?

Добавив «Была бы премного благодарна», слышу насмешку мужчины, но никак на неё не реагирую. Только чувствую, что по-прежнему являюсь для него центром внимания. Взгляд попутчика концентрируется на мне и пытается пробраться под кожу.

День чудесно начинался. Заканчивается – с неприятными ощущениями, в раздражающей компании и с в хлам испорченным настроением.

Начинаю думать, что это не брюнет – придурок, а со мной что-то не так. Слишком проста, плохо одета, недостаточно накрашена, слабо развита или жалка. Казалось бы, плевать, но нет. Глубоко царапает.

Лифт неожиданно дёргается. Я открываю глаза и сильнее вжимаюсь в стену.

Судя по тому, что кабина начинает ехать вверх – всё починили. И довольно-таки быстро – пятнадцать минут точно не прошло.

Как только на электронном циферблате появляется цифра семь и дверь открывается, я резко срываюсь с места и вылетаю на этаже.

Уткнувшись в объятия Наиля, жадно хватаю ртом воздух и испытываю невероятное облегчение от того, что под ногами более твёрдая и устойчивая почва.

– Супруга твоя? – раздаётся за спиной голос попутчика, когда уже кажется, что с ним дело покончено, и мы никогда больше не увидимся.

Судя по всему, муж кивает. Высвобождаться из его объятий и снова контактировать с неприятным мне типом не хочется, но надо. Плавно отстраняюсь, вскидываю подбородок. Наиль сплетает наши пальцы.

– Я так и подумал, – как ни в чём не бывало врёт брюнет, после чего снова впивается в моё лицо. – Полина, верно?

Между нами возникает звенящее молчание. Умом понимаю, что хам-попутчик как-то связан с моим мужем, но пересилить себя и попытаться быть вежливой всё равно не могу.

– Да, это моя Полина, – с нотками гордости отвечает вместо меня Наиль. – А ты представишься, или как?

Мужчина протягивает мне руку для пожатия. На запястье сверкают дорогущие часы, а обручалка снова привлекает взгляд. Я всё же не удерживаюсь от оценочных действий и мысленно сочувствую его жене.

– Александр, – называет своё имя. – Для своих – Саня.

Быстро облизав пересохшие губы, вкладываю свою ладонь в его руку. Следует короткое вялое рукопожатие, от которого я как можно скорее избавляюсь.

– Приятно познакомиться, Александр, – силюсь улыбнуться в ответ.

Подчёркиваю – не так чтобы очень. Да и «своими» мы явно никогда не станем.