Текст книги "Открытый брак (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Глава 34

Видеоролик с прыжком в бассейн, который я выложила себе на страницу, завирусился и набрал более двух миллионов просмотров за три дня. Благодаря популярному треку, работе Миры, ну и нам с Наилем, конечно же.

Активность на моей странице резко возросла, прибавились подписчики. Воодушевившись, я стала чаще записывать сторис. Правда, больше всего от меня ждут новых совместных видео с мужем. Нас хвалят, нами восхищаются и пишут комментарии, что мечтают о такой же неземной любви. Это одновременно улыбает и вызывает недоумение. Любовь-то у нас самая обыкновенная, а вот неожиданно свалившаяся слава порой кажется навязанной и лишней.

Таня и Даша тоже посмотрели ролик в сети. Во время общих посиделок, когда мы с Наилем приехали в городок, подруги устроили мне настоящий допрос.

Много ли денег я вложила в раскрутку страницы и рекламу? Планирую ли зарабатывать на блогерстве? Нравится ли мне столь пристальное внимание?

Мы давно не виделись – больше месяца, поэтому вечер посвящен исключительно мне. Даже неловко. Я пытаюсь перевести разговор на более обобщенные темы, связанные с детьми, но получается ненадолго, хотя раньше мы могли спорить до хрипов, доказывая ту или иную точку зрения, например, в школьном вопросе.

– Это вы где-то в загородном комплексе отдыхали? – интересуется Даша, раз за разом просматривая ролик. – Вижу компанию, бассейн и баню.

– Да, отмечали день рождения знакомого.

Медленно потягивая коктейль из малинового джина и личи, думаю о том, что в кои-то веки стоило послушать Галину Сергеевну и не идти на эту встречу. Свекровь утверждала, что портит людей не наличие денег, а их отсутствие, намекая тем самым на Дашу и Таню.

Я же до сих пор цепляюсь за остатки прошлого и искреннее верю, что смогу ловко балансировать между старой и новой компаниями подруг, но по факту получается, что и здесь я отвыкла, и там не совсем и освоилась. Болтаюсь где-то посередине.

– Правда ли, что у богачей особенные развлечения, Поль?

Таня понижает голос и заинтересованно смотрит.

– Более развязные, м-м?

Я едва не давлюсь напитком, но кое-как сохраняю выдержку.

– Вас обслуживали полуголые официантки? Устраивали эротическое шоу? Вы употребляли кокаин? Участвовали в оргиях и групповушках?

– Ой, да. Оргии и групповухи на таких тусовках – на любой вкус.

Подруги смеются и не верят, потому что я отвечаю со спокойным и невозмутимым лицом, в очередной раз убеждаясь в том, что лучший способ озвучить правду – это сказать её в шутку.

– Такой красивый браслет у тебя, Поль, – произносит чуть позже Таня. – Раньше не видела.

Я отмахиваюсь, потому что уже успела озвучить ценники на костюм, сумку, серёжки, туфли и телефон. Даже то, сколько стоит сделать в столице маникюр – сильно волнует моих подруг.

Браслет – самая дорогая вещь на мне. Боюсь, никакой искренней радости я не услышу, а вот завистью уже сыта. Даже салат, который заказала в начале вечера, никак не лезет в горло.

– Спасибо. Это Наиль подарил.

– Давно?

Кажется, сразу после того, как я переехала в столицу. Муж был счастлив, что я рядом. Хотел сделать счастливой и меня, приезжая после работы то с букетами, то со шмотками, то с украшениями.

– А дорого стоит? – задает вопрос Даша, завороженно ощупывая россыпь камней кончиками пальцев.

– Я не интересовалась.

– Всегда ты так! Я бы сама нашла по артикулу и узнала цену!

На самом деле я так и сделала, но, конечно же, в этом не признаюсь. Наилю тогда вполне заслуженно досталось за расточительство.

– Диктуй. Какой бренд, Поль?

Таня достаёт телефон, чтобы заняться поисками. Я же резко отдёргиваю руку и наобум называю сумму значительно меньше настоящей. Раз в семь, чтобы не сильно шокировать.

– В магазине бижутерии можно купить гораздо дешевле и ничуть не хуже. Зато когда потеряешь – не так обидно.

Я не спорю. Можно, конечно. Только чаще посматриваю на часы в надежде на то, что после детального финансового опроса можно будет смело отправиться домой.

Надо признать – порой так случается, что мы вырастаем из старой дружбы. Меняются ценности, взгляды. Становится чётче видна разница в образе жизни, привычках, доходах и уровне развития. Это нормально, потому что в этом мире нет ничего вечного. Вот только худшее, что можно сделать, чтобы исправить ситуацию – это попытаться запихнуть себя обратно в угоду кому-то, наплевав на собственные комфорт и чувства.

Под конец вечера мы делаем общий снимок на память. Чувствую, что последний.

Девчонки просят, чтобы я обязательно выложила его себе на страницу и сделала отметки, поделившись кусочком славы. На этом и прощаемся.

Я выхожу на улицу, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Решаю не вызывать такси и тем более не звонить Наилю, чтобы забрал меня из заведения. Прогуливаюсь пешком.

Городок, в котором мы прожили десять лет – крошечный, а до нашего дома расстояние примерно две автобусных остановки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Неторопливой походкой иду вдоль дороги. Подставляю лицо тёплому весеннему ветру.

В первый день нашего приезда мы безвылазно сидели дома, зато сегодня много гуляли, ездили кататься на роликах и ходили в кино.

В ногах чувствуется приятная усталость, а настроение, несмотря на смазанные впечатления от встречи со старыми подругами – хорошее. Жизнь действительно идет своим чередом. Как и раньше.

Услышав звук входящего уведомления на телефоне, останавливаюсь и лезу в карман. Проверяю реакции на фотографии, читаю сообщения. От Журавлёва – ноль.

После той ночи он ни разу не просматривал ни мои фото, ни видео. Не написал ни единого сообщения. Не давал о себе знать, хотя раньше делал это постоянно.

Бесит.

Продолжив путь, усмехаюсь. Ничего удивительного, наверное. Пресыщенный мажор таки добился своего. Трахнул, как и мечтал, а затем ожидаемо остыл. Раздражает в этой ситуации лишь то, что меня, оказывается, не на шутку зацепило, хотя вроде как не должно.

И хер с ним.

Отлично, что отлип. Прекрасно, что больше не будет навязчивости и внимания. Но нет-нет, а за грудной клеткой давит.

Стыдно признаться, но Саша снился мне буквально на днях. Я не звала, он сам. Чётко помню его лицо прямо перед моим, татуировки на теле. И того дурацкого демона с крыльями ангела. Я так и не смогла определить: что же побеждает внутри меня?

Остановившись у кирпичной пятиэтажки, поднимаю голову. Свет в окнах на третьем этаже не горит, а значит, есть шанс, что Наиль уже уложил спать Мышку.

Открыв дверь ключом, тихо переступаю порог и сразу же понимаю, что сильно заблуждалась. Звучат смех и визг, от которых закладывает уши.

Зажигаю свет.

Дочь несётся через прихожую в комнату, но не успевает увернуться, как Наиль подхватывает её на руки и прижимает к себе. Смотрит на меня, улыбаясь одними уголками губ, отчего по венам плавно растекается тепло.

Сейчас он не строгий директор айти-компании, не Наиль Ренатович, а папа маленькой очаровательной принцессы, которую мы совместно создали. Весёлый, заботливый и любящий. Такой, о котором я только мечтала в своем детстве.

– Одиннадцатый час, ребята, – укоризненно качаю головой, снимая обувь и вешая сумку на вешалку. – Я думала, вы давно уже видите десятый сон.

– Мы с папой играли в приставку, – выдает все карты Мышка.

– Ну кто бы сомневался… А папа случайно не хочет уложить тебя спать?

Наиль выгибает бровь.

– Да без проблем. Только сама не ложись.

Щеки заливает краской. Я тут же киваю и опускаю взгляд. Иду на кухню, убирая погром и загружая грязную посуду в мойку.

С той самой ночи мы с мужем ни разу не занимались сексом. Не специально – так вышло. Было много дел и работы. Наиль возвращался домой слишком поздно.

Затем состоялась долгожданная поездка к дочери, и в первую же ночь, когда я читала Гарри Поттера, меня сморило прямо в детской кровати до самого утра.

Беззвучно пробравшись в ванную комнату, снимаю украшения и смываю с лица косметику. Наношу на кожу увлажняющий крем, игнорируя входящие уведомления на телефоне. Чтобы не было соблазна открыть, переворачиваю его экраном вниз, и слышу, как открывается дверь.

В тесном пространстве сразу же становится меньше места. Его заполняет высокая фигура Наиля.

Встретившись глазами, молчим и зависаем, будто знакомимся впервые.

Я не умею читать мысли, но чувствую, что думаем об одном и том же. И много раз подряд прокручиваем это в голове.

– Почему бегаешь от меня?

Наиль целует плечо и по-хозяйски забирается под майку, поглаживая живот и трогая через кружево напряженные соски. Вжавшись в мою спину, даёт ощутить, что уже идеально-твёрдый.

– Я не бегаю. Думала, у тебя много работы. Занят, не хочешь.

Следует короткий понимающий кивок. Верит или нет – не пойму, но воздух густеет и становится опьяняющим. Ударяет в виски, кружит голову.

– Инициативу в подобном вопросе я всегда приветствую, Поль. Это на будущее, если не знала.

Ничем не примечательные слова тормошат недавно утихшие воспоминания. Они ярко просыпаются, оживают. Влетают в сознание, взмахивая крыльями, и устремляются на всей скорости прямиком в низ живота.

Наиль действует незамедлительно. Закрывает дверь на замок, включает на максимум воду, заглушая лишние звуки. Рывком разворачивает меня к себе и врезается в губы дерзким и даже агрессивным поцелуем.

Встав на носочки, льну ближе. Обнимаю твёрдые плечи, обтянутые белой хлопковой футболкой. Пытаюсь вытеснить кадры той самой ночи в гостиной нахлынувшей страстью, объятиями и жаром, который копится между нашими телами. Получается слабо. Я без конца вспоминаю, как муж трогал и трахал другую. Дарил ей удовольствие, наслаждался сам.

В ушах звенит, а пальцы невольно сжимаются в кулаки. Я вцепляюсь зубами в нижнюю губу Наиля, ревнуя и умирая от ощущений.

Он был охренеть каким сексуальным в своей расслабленной позе и с затянутым поволокой взглядом. Глубоко дыша, сжимая бёдра Насти и насаживая её на себя в ожесточённом и безумном ритме.

Я смотрела и разлеталась на ошмётки. Текла, злилась, ненавидела и любила просто до одури.

Во рту ощущается лёгкий металлический привкус крови, который заводит сильнее, чем когда-либо. Возбуждение усиленно несётся по венам, вызывая перед глазами цветные вспышки и блики, а ревность, оплетающую внутренности, я упрямо направляю в другое, правильное русло.

Сняв с мужа футболку, трогаю горячий живот и царапаю кожу. Греюсь. Получаю то, что хотела.

Наиль не отстает и болезненно впивается зубами в нежную кожу шеи, наверняка оставляя засос.

Молния на моих брюках резко едет вниз, ткань сползает по ногам на холодный кафель. Стринги натягиваются в сильных мужских руках до треска, вскрика и протяжного стона.

Я ничуть не протестую. Развожу ноги шире и запрокидываю голову, глядя в белоснежный полоток и чувствуя пальцы на лобке, уже отчаянно влажных складках и клиторе.

– Хуй хочешь?

Надтреснутый голос вызывает россыпь мурашек по всему телу, а сердце колотится трепетным предвкушением, когда в меня проникают пальцы, имитируя быстрые и нужные движения, отдающиеся сладкой болью между бедер.

Я заторможенно киваю, требуя больше, глубже и сильнее. Падаю животом на стиральную машинку, роняю флакончики и кремы. Зажмуриваю глаза и изнываю от нетерпения.

Наиль вдавливает меня в твёрдую поверхность, фиксирует и, обхватив член у основания, входит внутрь с хриплым облегчённым выдохом. Растирая капли пота по позвоночнику. Двигаясь мощно, до упора.

Вытесняя воспоминания, прогоняя сомнения. Нагнетая напряжение в теле и заставляя взорваться от удовольствия в первые же секунды близости.

Глава 35

Мама старательно занималась моим образованием, но к окончанию школы так и не научила управляться с бытом, взвалив все обязанности по дому на свои хрупкие плечи. Главной моей задачей было получать высокие оценки, развиваться в спорте и творчестве. На этом всё.

Когда я поступила в университет, то выживала на домашних передачках. Хватало ровно на неделю, а если нет, то выручала студенческая столовка, где вкусно и дешево кормили.

Самое интересное началось тогда, когда я резко выскочила замуж и по-настоящему окунулась во взрослую жизнь. Это был сложный период, который до сих пор вспоминаю с неким содроганием. Оказалось, я не знала, как подступиться к плите, а когда всё же пробовала, то блюда получались настолько несъедобными, что хотелось буквально рыдать от обиды.

Наиль дегустировал всё. И пересоленный суп, и разваливающиеся котлеты, и пригоревшую кашу. Ни разу не жаловался, но было и так понятно, что ему не по душе. Он готовил, когда физически мог и успевал. Так и перебивались. Ситуацию помогла исправить Галина Сергеевна, окрепнув после болезни и принявшись меня учить. Поначалу я злилась и раздражалась, слушая советы и подсказки. Затем – была благодарна.

Свою дочь я воспитываю иначе. Высокие оценки – это ещё не всё. Можно быть умницей и отличницей, но абсолютно неприспособленной к жизни. Затем похерить учёбу и забеременеть. Как я, например.

На бытовом уровне в свои девять лет Мышка уже превосходит меня в двадцать. Она может вымыть посуду, пропылесосить комнату. Самостоятельно приготовить овсянку, омлет, гренки и простой салат. Разогреть готовую еду. И что самое главное – она сама проявляет интерес и обожает хозяйничать на кухне вместе со мной. Это что-то вроде традиции. Особенно по выходным.

– В нашей новой квартире много-много места для того, чтобы выпекать пирожки, – воодушевлённо проговариваю, добавляя в миску муку. – А ещё там крутая духовая печь, просторные столешницы и даже кухонная машина, которая сама месит тесто.

– Так же неинтересно, – хмурит бровки Маришка.

– Зато легко!

Не увидев в детском взгляде ни единой искры, отчаянно пытаюсь разжечь её, расписывая все прелести нашей новой жизни.

Ты обязательно привыкнешь, малышка. Быстрее, чем я. Всей душой полюбишь огромный суетной город, научишься в нём ориентироваться и не будешь чувствовать себя белой вороной. Никогда. Я сделаю для этого всё возможное.

– Жаль, что с собой нельзя перевезти подружек и бабулю.

Я прыскаю. Галины Сергеевны там только не хватало. Хотя, признаюсь, буду скучать по её милому ворчанию.

– У тебя появятся другие подружки. Ничуть не хуже нынешних. А вспомни, в каком лицее ты будешь учиться! Это же мечта: современные классы, техника, ремонт, шведский стол в столовой и персональные шкафчики на кодовых замках. М-м?

Маришка согласно кивает. Во время зимних каникул мы вместе ездили в столицу. И как раз попали на день открытых дверей в престижном лицее. Были, мягко говоря, под сильным впечатлением.

– По поводу бабули – ты же знаешь, что она ни за какие коврижки не согласится на переезд. У неё тут всё!

Что именно, не уточняю. Подруги, дачный участок. И огромная привязанность к месту.

– У меня тоже, – подмечает дочь.

– Да, ты, безусловно, права. Но уверяю, мы будем регулярно наведываться в гости. Так часто, как только захочешь.

Продолжая нарезать яблоки мелкими кубиками, Маришка перенимает от меня хорошее настроение и задает наводящие вопросы о будущем.

Сердце сжимается, ноет. Я понимаю, что адаптация пройдёт непросто. И искренне надеюсь, что новые одноклассники примут Мышку как свою, а дальше – дело за малым. Я буду выслушивать, поддерживать и помогать. Всем, чем смогу.

Маришка – наш случайный и незапланированный ребенок, но от этого не менее обожаемый и любимый.

Всю беременность я была сама не своя. Переживала, правильное ли решение приняла. Сомнений добавляла и мама. Помню, Наиль даже разругался с ней по телефону, выхватив в очередной раз трубку, когда родительница довела меня до слёз и истерики. Общение с тех пор пришлось ограничить. После родов оно, увы, не стало близким.

Дочь родилась крошечной. Весом два с половиной килограмма. У неё был маленький носик, внимательные изучающие глазки. Имя Маришка как-то само собой трансформировалось в прозвище Мышка, которым мы зовём её лишь в узком семейном кругу.

Первое время я опасалась брать ребёнка на руки. Нервничала, что не всегда могу успокоить. И накормить – с грудным вскармливанием не заладилось, потому что не у кого было спросить совета в этом вопросе.

Не могу сказать, что сразу же после родов, будто по тумблеру, включился материнский инстинкт, но чем больше я заботилась о дочери и чем больше времени проводила с ней вместе, тем сильнее сердце распирало от чувств.

Тряхнув головой и прогнав накатившие воспоминания, чмокаю Мышку в щёку, делю тесто на равные кусочки и каждый раскатываю скалкой в лепешку.

Дальше уже идёт работа Маришки. Наполнить тесто начинкой, защипнуть края. Сформировать пирожок и уместить его на противень.

– Сделаю папе самый большой. И добавлю туда максимум яблок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тепло улыбнувшись, киваю. Эти двое всегда трепетно заботятся друг о дружке.

– Давай. Думаю, ему будет безумно приятно.

Когда в дверь стучат, я бросаюсь к умывальнику и смываю с себя муку. Отряхиваю фартук, вытираю руки бумажным полотенцем. Знаю, что у Галины Сергеевны есть ключи от нашей квартиры, но она ни разу, зная, что мы дома, не позволила себе ими воспользоваться.

– Вы недавно обмолвились, что на телефоне неисправен динамик. Так вот, мы гуляли по торговому центру и решили присмотреть вам подарок.

Достав из шкафа в прихожей бумажный пакет – вручаю его свекрови. Она тут же заглядывает внутрь и цокает языком.

– Это айфон.

– Верно. Цвет выбирала Маришка. Сказала, что бабуле точно пойдёт золотой.

– Буржуи, – корит, но в то же время довольно улыбается.

Галина Сергеевна снимает верхнюю одежду и обувь. Тщательно моет руки в ванной комнате. Я же судорожно вспоминаю, все ли тюбики подобрала с плитки.

– Съедобно пахнет, – тут же подмечает, проходя на кухню. – Что готовите?

– Выпекаем пирожки. Через полчаса опробуем.

Открыв духовку, ставлю противень на серединку. Добавляю градусы.

– Роза Альбертовна жаловалась на ночной шум в вашей квартире. Ей показалось, что чересчур барахлила стиральная машина.

К лицу резко приливает жар. Я не оборачиваюсь и перехожу к мойке.

Так вышло, что соседка снизу является лучшей подругой моей свекрови. И это, должна сказать, огромная проблема.

– Уже всё в порядке. Наиль починил.

Проговариваю быстро, нервно. Наверняка выдавая себя с потрохами.

– Ну-ну. Чаще чините. Это только в плюс отношениям.

Я, конечно же, молчу, что, усмирив вулкан эмоций, мы «чинили» не только стиральную машину, но и кровать. Спокойнее, мягче и плавнее. Переваривая впечатления после эксперимента и захлёбываясь от наплыва гормонов, но пока не зарекаясь, что подобного никогда больше не повторится.

Глава 36

Каждый новый и насыщенный событиями день пролетает стремительно.

По утрам – чувственный и быстрый секс, завтрак на скорую руку. Позже курсы, иногда косметолог и уход за собой. Обязательно – уроки вождения, потому что машина уже заказана в салоне. Укомплектованная по самое не балуй, комфортная и красивая. Насыщенного белого цвета. Прибудет аккурат под получение корочки.

На протяжении дня – встречи с подругами, прогулки и шопинг. Светские беседы, сплетни. Вечером – ужин в ресторане или дома. Как получается. И как успеваю. Наиля и так, и так устраивает. К слову, он не всегда возвращается голодным.

Иногда я просыпаюсь посреди ночи в холодном поту, думая, что наше богатство растворилось, будто его и не было. Прижимаю ладонь к левой половине груди, прислушиваюсь к звукам. Когда зажигаю свет и понимаю, что по-прежнему нахожусь в столичной квартире, и что впереди только лучшее – облегчённо выдыхаю и вновь засыпаю, но уже крепче и глубже. Это означает только одно – к такой своей жизни я достаточно привыкла, чтобы легко от неё отказываться.

Обучение на курсах графического дизайна проходит интересно и в удовольствие. Я никогда не оттягиваю сдачу домашнего задания. Часто выполняю его сразу же после урока. Нахожу спокойный уютный ресторанчик. Сажусь за дальний стол и, достав планшет, под впечатлением работаю.

Мной довольны. Меня хвалят. Цель – получить должность в известном рекламном агентстве страны – становится ближе и реальнее.

– Полина, ты сильно торопишься? – неожиданно подходит к столу Карина. – С прошлой темой хорошо разобралась?

Перетаптываясь с ноги на ногу, девушка выжидающе смотрит на меня своими грустными зелёными глазищами. Выглядит уставшей, если не сказать измученной. Я по-честному испытываю к ней теплые и почти материнские чувства.

Карина опоздала на занятие. Оказалось, не выполнила задание, которое давалось для самостоятельной обработки. Преподаватель, конечно же, не ругал, но пожурил. В его интересах дать за короткие сроки максимум. Научить, направить и отпустить в свободное плаванье. Это дорогие и качественные курсы с отличной репутацией.

– Я никуда не тороплюсь. Давай пообедаем где-нибудь и вместе сделаем твою домашку?

На улицу мы выходим вдвоем, прячась от мелкого моросящего дождя под широким зонтом.

Я оглядываюсь. Прикидываю, где можно без проблем поработать и пообедать, но так, чтобы не пришлось вызывать такси. Вспомнив название мексиканского ресторана, который нахваливали наши новые друзья, направляюсь туда.

Карина мнётся у входа, взглянув на вывеску. Когда заходит внутрь и разглядывает необычный интерьер с яркими национальными принтами, деревянной мебелью и портретами на стенах, сутулится и вовсе хочет сбежать.

– С меня обед, – тороплюсь её задержать. – Это же я тебя пригласила.

Почти все места в заведении заняты, а администратор отсутствует. Он ловит нас у стола, который находится у окна.

– Прошу прощения, но здесь резерв.

– Странно, а таблички нет, – недовольно поджимаю губы. – Ладно, мы с подругой найдём другое заведение. Спасибо.

Ситуация экстренно решается, когда кто-то из посетителей уходит, освобождая просторный четырёхместный стол с диванами под портретом Фриды Кало – мексиканской художницы.

Удобно расположившись, листаю меню. Предлагаю Карине сделать любой заказ, но девушка просит у официанта лишь воду.

– Окей. Тогда две порции рёбрышек, салат «Боливия» и два ягодных лимонада, – диктую.

Судя по тому, как шустро ест Каро – она снова плохо питалась. Под обтягивающей белой кофтой виднеются проступающие рёбра и выпирающие ключицы.

– Почему не попросила Игоря, чтобы помог? – интересуюсь, откинувшись на спинку дивана. – Вы же вроде как подружились.

Девушка хмурится, продолжая жевать и отвечая с набитым ртом:

– Мы сходили на отвратительное свидание, а после этого прервали общение раз и навсегда. По моей инициативе. Знаешь, я поняла, что у меня нет времени сидеть и ждать, пока Игорь кем-то станет. Лучше сразу искать состоятельного мужчину.

Эти рассуждения не вызывают у меня ни злости, ни раздражения. Лишь улыбку, растягивающую губы.

– Вон, например, хороший кадр. Как думаешь, он дорого одет, или его напускное богатство – фальшивка?

Я перевожу взгляд в указанном направлении на зарезервированный стол у окна и со всей силы вжимаюсь в диван, желая раствориться или исчезнуть. И ощущая, как стремительно заходится сердце.

Одет, естественно, дорого. В безукоризненный деловой костюм и чёрного цвета рубашку. При ярком освещении ресторана из-под рукава пиджака сверкают Ролексы.

Непривычно строгий и сосредоточенный. Не один, а в компании такого же представительного мужчины лет сорока.

Сев за стол, Журавлёв не требует официанта. Он сам подбегает к нему, обслуживая быстро и незамедлительно.

Пару коротких фраз, утвердительный кивок. Цепкий взгляд, направленный на собеседника.

– Губа не дура, – наконец, отвечаю Карине. – К слову, он женат.

– Ты его знаешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да, знакомы, – киваю.

Я с трудом заставляю себя отвернуться. Невпопад проговариваю что-то об оценочной стоимости делового костюма. Девушка присвистывает, любопытно пялится. Саша, к счастью, ни меня, ни её не замечает.

– Давай разбираться с заданием, – наконец, произношу, после того как Карина доедает рёбрышки и салат.

Умостившись на одном с ней диване, открываю графический редактор. Копирую на свой планшет начатую, но не завершенную домашку сокурсницы. Вношу правки, поясняю. Рисую тонкие линии. Вспоминаю, как делала себе. Визуализирую трёхмерные объекты в офисном помещении.

– Попробуешь? – предлагаю девушке.

– Полюшка, а давай ты? Я пока понаблюдаю.

Усмехнувшись, включаюсь в процесс. Я-то могу, но как Карина планирует работать в будущем?

Посторонний взгляд резко жалит щёку. Недолго. И даже кажется, что показалось, но затем взгляд стекает с лица к шее, ключицам и груди. Оставляя на них горячие красные пятна.

Я сбиваюсь, рисуя, потому что в сознание упрямо врываются флешбэки. Стираю ластиком стол и заметно нервничаю.

Общение с Журавлёвым должно остаться прежним. Мы взрослые адекватные люди. К тому же семейные. Никто из нас не заинтересован в том, чтобы порочный образовавшийся между нами секрет вышел за пределы и нарушил удобный для всех баланс.

– Не желаете дополнить заказ? – интересуется официант, забирая грязные тарелки.

Жду ответа от Карины. Без слов понимаю, что да. От десерта она бы не отказалась. И это меньшее, что я могу для неё сделать.

– Два карамельных пудинга, пожалуйста.

В момент, когда официант отходит от нашего стола и открывает обзор на Журавлёва, наши взгляды пересекаются.

В висках пульсирует, в горле ком. Шум в ресторане и звяканье приборов о посуду звучат ненужным и неуместным фоном.

Я прохожусь глазами по лицу. Скольжу от лба до мужественного подбородка, покрытого тёмной короткой щетиной. Плыву ниже – к грудной клетке, скрытой чёрной тканью рубашки, заправленной за пояс брюк. Теперь уже абсолютно точно зная, что под ней находится. Провалами памяти я, увы, не страдаю.

Осмотрев друг друга, выдержанно киваем в знак приветствия. Одновременно отрываемся.

Я опускаю взгляд в планшет и заканчиваю работу вместо Карины. Пытаясь доступно объяснить материал и задавая наводящие вопросы по теме.

– Тебе точно не нужна финансовая помощь? – осторожно спрашиваю, после того как девушке звонят и требуют срочного появления на рабочем месте.

– Денег от тебя я не приму, а вот за еду – огромнейшее спасибо. Рассчитаюсь, как только смогу.

Я это уже слышала, но всё равно киваю.

– С тебя шоколадка, если получишь работу в агентстве.

– Замётано.

У Карины смена, поэтому долго она не задерживается. Копирует себе офисный дизайн, съедает десерт до последней крошки. Забирает потрёпанную сумку и вязаный кардиган с оторванной верхней пуговицей. Вылетает на улицу вместе с настойчивым звонком от начальства.

Я остаюсь одна и никуда не тороплюсь, хотя бы потому, что этот ресторан не принадлежит Журавлёву, и, к тому же, я планировала доделать и свою домашку.

Открыв программу, достаю стилус и пытаюсь сосредоточиться на главном. Каждый из нас пришёл сюда ради своих дел. И, судя по разложенным на столе бумагам и резким разговорам, Саша здесь явно не для того, чтобы меня провоцировать.

Вот и прекрасно.

Почувствовав движение за его столом, стараюсь не слишком открыто глазеть. Боковым зрением наблюдаю за тем, как собеседник Саши поднимается с места и снимает со стула пиджак. Затем аккуратно собирает бумаги в кожаную чёрную папку, пожимает руку и покидает заведение.

Дальнейшие действия ожидаемы, но не менее волнительны.

Чаще дышу, смаргиваю. Журавлёв расплачивается за заказ и направляется прямиком в мою сторону.